Библиотека поэта. Библиотека поэта 1 декабря 1837
Так здесь-то суждено нам было
Сказать последнее прости...
Прости всему, чем сердце жило -
Что, жизнь твою убив, ее испепелило
В твоей измученной груди!..
Прости... Чрез много, много лет -
Ты будешь помнить с содроганьем
Сей край, сей брег с его полуденным сияньем,
Где вечный блеск и долгий цвет -
Где поздних, бледных роз дыханьем
Декабрьский воздух разогрет... 1
1 Автограф - РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 6.
Первая публикация - Совр. 1838. Т. IX. С. 138, с ошибкой в заглавии «1-ое декабря 1827», вместо «1837», с подписью «Ф. Т.–въ» и пометой «Генуя». Затем без заглавия - Совр. 1854. Т. XLIV. С. 16; Изд. 1854. С. 30; Изд. 1868. С. 35; Изд. СПб., 1886. С. 113; Изд. 1900. С. 116.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 252.
В автографе - под номером «3» и заглавием «1-ое декабря 1837», хотя тютчевское «3» очень похоже на «2». После текста указано: «Genoa» (Генуя). Написано нервным, более крупным, чем обычно у Тютчева, почерком с причудливо удлиненными линиями букв. Строфы отчеркнуты. Без ровной линии слева: отдельные строки были отодвинуты то вправо, то влево. Своеобразие синтаксического оформления - преобладание тире в конце строк, стихотворение даже заканчивалось не точкой, а тире - подчеркнутой недосказанностью, открытой эмоцией.
В изданиях, начиная с 1854 г., 4-я строка отличается от варианта автографа; здесь - «Что жизнь убив, ее испепелило». Исключение слова «твою» лишило строку конкретности, а вместе и эмоциональной остроты и силы (вероятно, редакционная правка, чтобы избежать повтора: «Жизнь твою» и «В твоей...»). В тех же публикациях 9-я строка - «Где вечный блеск и ранний цвет», но в автографе - «долгий цвет»; эпитет автографа более соответствует общему настроению и смыслу стихотворения: в нем запечатлен момент не ранней любви, а скорее «долгого цветения» человеческого сердца. Ассоциативный ряд (психологический параллелизм) вел не к ранним розам, а к их позднему цветению. Эта эмоция закреплена и в первом образе (этой строки)- «вечный блеск». Поэт чувствует продолжительность или даже «вечность» власти красоты, а значит, и любви. В Совр. 1838 место («Генуя») указано лишь в конце стихотворения, а дата отсутствует. В дальнейших прижизненных изданиях отсутствуют и то и другое. Но в Изд. СПб., 1886 есть помета - «дек. 1837», в Изд. 1900 указано: «1 декабря 1837». Во всех изданиях, кроме Изд. 1900, в стихотворении выделены две строфы.
В списке Муран. альбома (с. 27) слово «прости» во второй строке выделено нажимом пера, дата указана «1 декабря 1837», притом в дате есть исправление синими чернилами, которыми сам поэт правил стихи в этом альбоме, именно ими написано «3». Г.И. Чулков также предполагал, что правка сделана Тютчевым (Чулков I. С. 387). Название стих. - «1-ое декабря 1837» - по-видимому, является и временем его написания. Связано со свиданием Тютчева с Эрнестиной Дернберг в Генуе. С.А. Долгополова полагает, что то был день их расставания (Летопись 1999. С. 296). При расставании Тютчев не предполагал, что вступит с ней в брак уже в июле 1839 г., ему казалось, что он прощается с ней навсегда. Р.Ф. Брандт высказывал сомнение: «А ведь маловероятно, чтобы стихотворение столь интимного характера было напечатано уже через год после написания» (Материалы. С. 40). И даже меньше чем через год, Чулков сохранял некоторую неуверенность в определении адресата (Чулков I. С. 387).
Стихотворение следует рассматривать в контексте лирики поэта, посвященной встречам и расставаниям с любимыми. Но здесь впервые любовь предстала в остром драматическом переживании, которое усиливается эстетизмом восприятия самого места расставания: «здесь-то», в Генуе, «вечный блеск», «роз дыханье», «долгий цвет» - любовь и красота (два высших блага для поэта) слиты, и они утрачиваются. Художественное время (день свидания, 1 декабря) и художественное пространство (прекрасное «здесь») объединились и ушли в прошлое, оставшись лишь в болезненном воспоминании. Подобное развитие лирической темы душевных утрат - в стих. «Из края в край, из града в град...»: «За нами много, много слез, / Туман, безвестность впереди...».
Так здесь-то суждено нам было
Сказать последнее прости…
Прости всему, чем сердце жило,
Что, жизнь твою убив, ее истлило
В твоей измученной груди!..Прости… Чрез много, много лет
Ты будешь помнить с содроганьем
Сей край, сей брег с его полуденным сияньем,
Где вечный блеск и долгий цвет,
Где поздних, бледных роз дыханьем
Декабрьский воздух разогрет.
Анализ стихотворения Тютчева «1-е декабря 1837»
В году, который стал частью заглавия тютчевского творения, произошли перемены в судьбе поэта-дипломата. Местом его службы был назначен Турин. Столица Сардинского королевства считалась в ту пору европейским захолустьем. Оставив в России жену и дочерей, чиновник выехал на север Италии. Молодого Тютчева волновали не только профессиональные задачи и заботы о растущем семействе. Он вознамерился совершить поступок, меняющий привычки жизни сердечной, - расстаться со своей давней возлюбленной Эрнестиной. Свидание с ней, произошедшее в Генуе, должно было стать последним. Однако судьба не разделила убеждений поэта: через полтора года он женился на Эрнестине, ставшей преданной и мудрой спутницей влюбчивого и непрактичного супруга.
Центральная тема произведения - предстоящая разлука влюбленных. В начальных строках текста вводится элемент, характерный для разговорной речи: автор привлекает лексему «прости» в качестве анафоры.
В сознании пары, чей роман движется к драматической развязке, интимное переживание неразрывно связано с местом расставания. О нем вскользь упоминается в зачине, и во второй строфе появляется развернутая характеристика художественного пространства. Влюбленные встретились на берегу теплого моря, где осень длится до декабря. Приметы, определяющие роскошный южный пейзаж, - сияние, «вечный блеск», обилие цветов. Стихотворение завершается выразительной деталью, образом поздних роз, которые отличаются от своих летних «сестер» неярким, слабым оттенком окраски бутонов. Цветочный образ олицетворяется: он наделяется свойством дышать, согревая прохладный воздух.
Прощальная хрупкая красота осенней зарисовки ассоциируется с любовным чувством, осложненным мучительным ощущением неизбежного финала. Последний оставит болезненный след в душе героини - таков печальный прогноз субъекта речи. Для передачи эмоций, которые вызовет воспоминание спустя годы, автор прибегает к художественному приему, уточняющему жест возлюбленной. Неосознанное судорожное движение выдает волнение, трепет, грусть, от которых не удастся избавиться навсегда.
Так здесь-то суждено нам было
Сказать последнее прости…
Прости всему, чем сердце жило -
Что, жизнь твою убив, ее испепелило
В твоей измученной груди!..
Прости… Чрез много, много лет -
Ты будешь помнить с содроганьем
Сей край, сей брег с его полуденным сияньем,
Где вечный блеск и долгий цвет -
Где поздних, бледных роз дыханьем
Декабрьский воздух разогрет…
Другие редакции и варианты
4 Что жизнь убив, ее испепелило
9 Где вечный блеск и ранний цвет,
Совр . 1854. Т. XLIV. С. 16, и след. изд.
КОММЕНТАРИИ:
Автограф - РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 6.
Первая публикация - Совр . 1838. Т. IX. С. 138, с ошибкой в заглавии «1-ое декабря 1827», вместо «1837», с подписью «Ф. Т. - въ» и пометой «Генуя». Затем без заглавия - Совр . 1854. Т. XLIV. С. 16; Изд. 1854 . С. 30; Изд. 1868 . С. 35; Изд. СПб., 1886 . С. 113; Изд. 1900 . С. 116.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 252.
В автографе - под номером «3» и заглавием «1-ое декабря 1837», хотя тютчевское «3» очень похоже на «2». После текста указано: «Genoa» (Генуя). Написано нервным, более крупным, чем обычно у Тютчева, почерком с причудливо удлиненными линиями букв. Строфы отчеркнуты. Без ровной линии слева: отдельные строки были отодвинуты то вправо, то влево. Своеобразие синтаксического оформления - преобладание тире в конце строк, стихотворение даже заканчивалось не точкой, а тире - подчеркнутой недосказанностью, открытой эмоцией.
В изданиях, начиная с 1854 г., 4-я строка отличается от варианта автографа; здесь - «Что жизнь убив, ее испепелило». Исключение слова «твою» лишило строку конкретности, а вместе и эмоциональной остроты и силы (вероятно, редакционная правка, чтобы избежать повтора: «Жизнь твою» и «В твоей…»). В тех же публикациях 9-я строка - «Где вечный блеск и ранний цвет», но в автографе - «долгий цвет»; эпитет автографа более соответствует общему настроению и смыслу стихотворения: в нем запечатлен момент не ранней любви, а скорее «долгого цветения» человеческого сердца. Ассоциативный ряд (психологический параллелизм) вел не к ранним розам, а к их позднему цветению. Эта эмоция закреплена и в первом образе (этой строки)- «вечный блеск». Поэт чувствует продолжительность или даже «вечность» власти красоты, а значит, и любви. В Совр. 1838 место («Генуя») указано лишь в конце стихотворения, а дата отсутствует. В дальнейших прижизненных изданиях отсутствуют и то и другое. Но в Изд. СПб., 1886 есть помета - «дек. 1837», в Изд. 1900 указано: «1 декабря 1837». Во всех изданиях, кроме Изд. 1900 , в стихотворении выделены две строфы.
В списке Муран. альбома (с. 27) слово «прости» во второй строке выделено нажимом пера, дата указана «1 декабря 1837», притом в дате есть исправление синими чернилами, которыми сам поэт правил стихи в этом альбоме, именно ими написано «3». Г.И. Чулков также предполагал, что правка сделана Тютчевым (Чулков I . С. 387). Название стих. - «1-ое декабря 1837» - по-видимому, является и временем его написания. Связано со свиданием Тютчева с Эрнестиной Дернберг в Генуе. С.А. Долгополова полагает, что то был день их расставания (Летопись 1999 . С. 296). При расставании Тютчев не предполагал, что вступит с ней в брак уже в июле 1839 г., ему казалось, что он прощается с ней навсегда. Р.Ф. Брандт высказывал сомнение: «А ведь маловероятно, чтобы стихотворение столь интимного характера было напечатано уже через год после написания» (Материалы . С. 40). И даже меньше чем через год, Чулков сохранял некоторую неуверенность в определении адресата (Чулков I . С. 387).
Стихотворение следует рассматривать в контексте лирики поэта, посвященной встречам и расставаниям с любимыми. Но здесь впервые любовь предстала в остром драматическом переживании, которое усиливается эстетизмом восприятия самого места расставания: «здесь-то», в Генуе, «вечный блеск», «роз дыханье», «долгий цвет» - любовь и красота (два высших блага для поэта) слиты, и они утрачиваются. Художественное время (день свидания, 1 декабря) и художественное пространство (прекрасное «здесь») объединились и ушли в прошлое, оставшись лишь в болезненном воспоминании. Подобное развитие лирической темы душевных утрат - в стих. «Из края в край, из града в град…»: «За нами много, много слез, / Туман, безвестность впереди…».