Борисов Сергей Ю. Арест гаврилы принципа

Гаврило Принцип (25 июля 1894, Обляй - 28 апреля 1918, Терезин) - сербский националист. В 1914 году вступил в националистическую организацию «Молодая Босния», которая выступала за освобождение Боснии и Герцеговины из-под власти Австро-Венгрии.

28 июня 1914 года совершил убийство австро-венгерского престолонаследника эрцгерцога Франца Фердинанда, которое послужило формальным поводом к началу Первой мировой войны. Приговорён к двадцати годам каторги. Умер в заключении от туберкулёза. Национальный герой Югославии.

Биография

Происхождение

До XVIII века род Принципов под фамилией Йовичевичи проживал в деревне Грахово в Черногории. Затем они переселились в деревню Полача под Книном, и изменили фамилию на Чако, потому что служили наёмниками у турок. Из Полачи семья переселилась в Обляй, который находится с другой стороны горного хребта Динары.

О происхождении фамилии Принципов имеется две версии. Согласно первой из них, род Принципов получил фамилию от своего предка по имени Тодор с переездом в деревню Обляй в начале XIX века. Тодор был видным человеком, он приезжал в Книн на белом коне, поэтому его называли «боснийским принцем» (Урош, 1994). По другой версии, настоящая фамилия рода - Чеко, а Принципами называли ответвление этого многочисленного рода. Предок Гаврилы был самым известным торговцем скота. И когда он, богато одетый, проходил через итальянские города, его называли «il principe Bosniaco» (Јевђевић, 1934).

Дед Гаврилы, которого звали Йово, принимал участие в антитурецком восстании 1875-1878 годов. Отец Гаврилы участвовал в восстании в Црни-Потоке (1875-1878). Женщины и дети бежали от восстания на австрийскую территорию под Книн. Там их встретил известный английский археолог и журналист Артур Эванс.

Детство

Босния и Герцеговина была оккупирована Австро-Венгрией с 1878 года, и была официально аннексирована в 1908 году. Гаврила Принцип родился в Обляе, как записано в метрике, 13 июля 1894 года. Протоиерей Илия Билбия дал ему имя Гаврило. У Гаврилы было двое братьев - Йово и Нико. В детстве мальчик пел односельчанам народные героические песни. Однажды Гаврило побывал с отцом на далматинском Косово-Поле на праздновании дня Святого Вита. Окончив школу в Грахово, Гаврило отправился учиться в Сараево. В июне 1910 года серб из Герцеговины Богдан Жераич, намереваясь совершить покушение на главу Боснии и Герцеговины, покончил самоубийством. Гаврило был на его могиле. В 1912 году он переехал в Белград. В Белграде он вступил в революционную организацию «Млада Босна», боровшуюся против оккупационного режима. Принцип был голубоглазым, имел средний рост.

Последний раз Гаврило был у родителей приблизительно на день Святого Саввы (27 января) 1914 года.

Убийство эрцгерцога

28 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд приехал в Сараево по приглашению генерала Оскара Потиорека, чтобы наблюдать за манёврами. Франц Фердинанд был умеренным австрийским политиком, сторонником автономии для боснийцев, и уже этим сильно раздражал экстремистов из «Молодой Боснии».

«Млада Босна» решила убить Фердинанда. Убийство было поручено группе из шести заговорщиков, по крайней мере трое из них, в том числе Принцип, были больны туберкулёзом - в то время смертельное и неизлечимое заболевание. Интересно, что Франц Фердинанд тоже был болен туберкулёзом.

Незадолго до 10 утра в воскресенье чета прибыла в Сараево на поезде.

В 10.10 кортеж из шести машин (Франц Фердинанд с женой ехали во второй, вместе с Потиореком), приветствуемый толпами народа, миновал центральное отделение полиции. Там их ждали заговорщики.

Неделько Чабринович (серб. Недељко Чабриновић) бросил гранату, но промахнулся. Осколками был убит шофёр третьей машины и ранены её пассажиры, а также полицейский и прохожие из толпы. Чабринович проглотил заранее полученный им яд (цианистый калий), но его только вырвало. Возможно, вместо цианистого калия ему дали какой-то более слабый яд. Он прыгнул в реку, но уже в реке был схвачен, жестоко избит и передан в руки австрийцев. Другие заговорщики не смогли ничего сделать из-за заслонившей машину толпы народа. Покушение как будто провалилось.

застрелил австро-венгерского престолонаследника эрцгерцога Франца Фердинанда и его жену Софию , что послужило поводом к началу Первой мировой войны .

Биография

Он подбежал к машине, выхватил браунинг и, как циничный и опытный киллер, с ходу выстрелил Софи в живот , а когда Франц Фердинанд (сидевший впереди супруги) повернулся, прицелился и выстрелил ему в шею. Как и Чабринович, он попытался отравиться, и его вырвало. Затем он попытался застрелиться, но набежавшие люди отобрали у него пистолет. Как и Чабриновича, его избили - так жестоко, что в тюрьме ему пришлось ампутировать руку. По другой версии, маршрут не изменяли, а шофёр первой машины помогал заговорщикам.

Фердинанд и его жена были перевезены в резиденцию губернатора, где они умерли не более чем через час после выстрелов.

Все шестеро заговорщиков были арестованы. Они отказывались отвечать на вопросы следователей, только один из них (вероятно, Данило Илич), всё же раскрыл все детали, в том числе заявил, что оружие было предоставлено сербским правительством.

Принципа не могли приговорить к смертной казни, поскольку ему было только 19 лет, и по австро-венгерским законам он был несовершеннолетним . Он был приговорён к максимально возможному сроку - 20 годам тюремного заключения. Он содержался в тюрьме в тяжёлых условиях и умер от туберкулёза 28 апреля 1918 года в Терезинштадте (ныне Терезин , Чехия; впоследствии тюрьма использовалась как концентрационный лагерь в годы Второй мировой войны). Остальные заговорщики, кроме Данило Илича, тоже были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Данило Илич и ещё два террориста - Велько Кубрилович и Мишко Йованович - были повешены 3 февраля 1915 года .

Австро-Венгрия предъявила Сербии унизительный Июльский ультиматум . Сербия согласилась со всеми условиями последнего, кроме права представителей австрийского правительства участвовать в расследовании инцидента. Австро-Венгрия обвинила Сербию в неискренности и объявила ей войну, что послужило толчком к началу Первой мировой войны. Одним из последствий Первой мировой войны стал распад Австро-Венгерской империи . Это произошло через шесть месяцев после смерти Гаврилы Принципа.

Память

В честь Гаврилы Принципа названы улицы в столице Сербии Белграде (улица Гаврила Принципа), сербском городе Ниш и даже в городе Бар в Черногории , хотя именно Черногория в результате Первой мировой войны потеряла независимость.

В июне 2014 года, к 100-летней годовщине сараевского убийства, в Источно-Сараеве в Республике Сербской в составе Боснии и Герцеговины поставили памятник Гавриле Принципу. Присутствовавший на церемонии открытия президент Республики Сербской Милорад Додик заявил, что сербы гордятся предками, боровшимися за сохранение своей идентичности . Большую популярность он получил у властей Сербии - в 2015 году президент страны Томислав Николич открыл ему памятник в Белграде, заявив, что «Гаврило Принцип был героем, он был символом идеи освобождения» .

Напишите отзыв о статье "Принцип, Гаврило"

Примечания

Литература

• Драго Љубибратић Гаврило Принцип, Нолит, Белград 1969.
• Vladimir Dedijer La route de Sarajevo, Gallimard, Paris 1969. (фр.)
• Michèle Savary La vie et mort de Gavrilo Princip, L’Age d’Homme 2004. (фр.)
• Dušan T. Bataković Histoire du peuple serbe, Lausanne, L’Age d’Homme 2005. (фр.)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Принцип, Гаврило

M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.

Сергей Борисов Миниатюра на историческую тему

Принцип Гаврилы

Вещий сон Епископ Иозеф Ланьи проснулся от собственного крика. Такие кошмары - яркие, отчетливые, сюжетные - его давно не посещали. Может быть, никогда... И что ужасно, он помнил все - каждую мелочь, каждую деталь. Вот он сидит в кабинете и читает письмо своего ученика, австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда. Странное это было письмо. В верхнем углу вместо герба было изображение лимузина. В машине расположились шестеро: сам Франц-Фердинанд, его жена, водитель и военные - генерал и два офицера. Вокруг автомобиля было множество людей, и какой-то молодой человек пытался протиснуться сквозь толпу. Написанное эрцгерцогом, однако, было еще поразительнее: "Дорогой Ланьи, хочу вам сообщить, что я и моя дорогая супруга стали жертвами политического покушения". И - дата: "28 июня, 3.15 утра". Епископ поежился, взглянул на часы и прошептал, отмечая время: - 3.15 утра 28 июня 1914 года. Заснуть он уже не смог, а утром рассказал приближенным о своем сне. В 15 часов 30 минут того же дня Иозеф Ланьи получил телеграмму с сообщением об убийстве эрцгерцога. Сон был вещим. На задворках империи Император Франц-Иосиф был стар, дряхл и немощен. Его империя - огромна, разношерстна и строптива. Истоки этой строптивости, как полагали в Вене, находились у южных границ Австро-Венгрии - на Балканах. Там никак не могли успокоиться... В октябре 1912 года члены Балканской лиги - Болгария, Греция, Черногория и Сербия - напали на Турцию с целью захвата Македонии, бывшей тогда турецкой провинцией. Армии Лиги одержали ряд побед, и уже в мае следующего года, согласно Лондонскому мирному договору, Турция лишилась и Македонии, и большей части прилегающей к ней провинции Фракии. Отторгнутые земли были разделены между странами-победительницами; также было создано государство Албания. Месяц спустя Болгария, недовольная своей "долей", выступила против Греции и Сербии. Нападение было отражено, после чего Черногория, Румыния и Турция по отдельности объявили Болгарии войну. В августе 1913 года по Бухарестскому соглашению та часть Македонии, на которую претендовала Болгария, была передана Греции и Сербии, а Фракию вернули Турции. Ситуация была накалена до предела. Все ждали новой провокации, на этот раз со стороны Сербии, за два года более чем в два раза увеличившей свою территорию. Это православное государство вело себя крайне вызывающе, чувствуя поддержку российского царя-батюшки и его министров, которые щедро делились с единоверцами военным и дипломатическим опытом. В соседней Боснии, входившей в Австро-Венгерскую империю, молодежь тоже училась у россиян, однако в нетерпении своем предпочитала методы врагов режима - эсеров и анархистов. Юные революционеры рассуждали просто: император Франц-Иосиф никогда не откажется от своих владений, посему любые конституционные способы бессмысленны, а значит... Бомба - кардинальное средство, пули - лучшие пилюли, террор - кратчайший путь к автономии и независимости. Потом народ сам решит, оставаться Боснии суверенной или объединиться с Сербией в единое государство - оплот православия на Балканах. Среди других романтиков-патриотов в силу террора свято верил черноволосый юноша с голубыми глазами - Гаврило Принцип. Выбор жертвы Он родился в 1895 году в небольшом селе близ границы Боснии и Далмации. Семья его была достаточно состоятельной, чтобы определить Принципа в университет Белграда. Там Гаврило показал себя способным студентом, особенно отличаясь в изучении сербохорватской литературы. Преподаватели не могли нарадоваться, однако кое-что в поведении явно одаренного юноши их настораживало. Например, он нередко исчезал из университетских аудиторий, а похоже, и из столицы. Не отличавшийся разговорчивостью, Принцип упорно водил дружбу со сверстниками, которые вместо того, чтобы прилежно корпеть над учебниками, увлекались новомодными идеями и открыто излагали свои мысли, в том числе весьма крамольные - с точки зрения австрийских шпионов, которых в Сербии было хоть пруд пруди. И еще: приятной наружности молодой человек не интересовался девушками и совершенно не употреблял алкоголь, что для студента более чем странно. У Гаврилы Принципа и впрямь были занятия поважнее, чем волочиться за юбками и тосковать над рюмкой сливовицы. Он был революционером и заговорщиком, что предполагало частые отлучки и обязывало держать язык за зубами. И все это во имя мечты - освобождения Боснии от австрийского гнета! Весной 1914 года было объявлено, что в Сараево вскоре приедет специальный посланник императора - наследный эрцгерцог Франц-Фердинанд из дома Габсбургов. С супругой, естественно, герцогиней Хотек, в бульварных изданиях именуемой не иначе как Прекрасная София. Будучи генеральным инспектором вооруженных сил, Франц-Фердинанд должен был присутствовать на военных учениях в горах около Сараева и убедиться, что дух солдат в боснийских гарнизонах как никогда высок, дисциплина превосходна, а желание умереть за императора переполняет всех и каждого. Помимо этого, у кронпринца имелись личные причины для визита в столицу Боснии. 14 лет назад, решив наперекор родне связать судьбу с дочерью обедневшего чешского дворянина, он дал клятву: - Моя супруга, - чеканил он, стоя навытяжку перед императором, - не будет претендовать на королевский титул, а наши дети - на престол. Я обещаю! Франц-Иосиф уронил на грудь голову и долго молчал, прежде чем с его уст сорвался тихий ответ: - Я огорчен твоим своеволием, но - хорошо, женись, коли ты упорствуешь в своем упрямстве. Император замолчал, но не пошевелился, и это означало, что наследнику еще рано покидать кабинет. Прошла минута, друга, и наконец прозвучало: - Зря... Полученное высочайшее дозволение отнюдь не означало, что ослушник прощен и ситуация в скором времени разрешится сама собой. Нет, на официальных приемах София Хотек не могла сидеть рядом с эрцгерцогом, а во время торжественных процессий ей полагалось идти сзади него. В будничной жизни положение ее было и вовсе тягостным - отверженной. В провинциальной Боснии все должно было быть по-другому. Прекрасная София всегда будет подле супруга, а когда муж отправится на маневры, она посетит школы и детские дома, дабы показать, что ей не чужды родительский интерес и материнское сострадание. Об этих визитах, несомненно, будет проинформирована Вена, после чего столичная знать устыдится былого презрения и примет Софию Хотек в свой круг. Так мечталось Францу-Фердинанду и во исполнение этой мечты он даже отмахнулся от предупреждения сербского премьер-министра Николы Пашича. Тот через сербского посланника в Вене Иована Иовановича поделился с наследником престола агентурными данными о том, что в Боснии готовится покушение на жизнь эрцгерцога. В разговорах с супругой Франц-Фердинанд ни словом не обмолвился об этом предупреждении, а обеспокоенным приближенным сказал: - Я давно стал фаталистом. За последние 12 лет я пережил три покушения, и этого достаточно, чтобы разувериться в могуществе полиции и уверовать во всесилие Господа. Как Он пожелает - так и будет. Пусть пресса сообщит, что изменений в сроках визита и программе ожидать не следует. Тут же во всех газетах появились исполненные патриотического пафоса статьи. Они не прошли мимо Гаврилы Принципа и его сторонников по движению "Молодая Босния", 18-летних Неделко Кабриновича и Трифко Грабеца, готовивших покушение на боснийского губернатора Оскара Потиорека. - Убийство кронпринца вызовет больший резонанс, нежели смерть от руки патриотов какого-то генерала, - задумчиво молвил Грабец. - Согласен, - наклонил голову Кабринович. - Решено, отныне наша мишень - Франц-Фердинанд, - воскликнул Принцип. Как только решение было принято, настал черед практических вопросов. Как пробраться в Боснию? Где раздобыть оружие? Положительно, своими силами тут не справиться. - Нам поможет "Черная рука"! - сказали юные заговорщики едва ли не хором. Старшие товарищи Тайное сербское общество "Единство или смерть", называемое также "Черная рука", всем иным способам борьбы с австрийцами предпочитало вооруженную. Его члены были сплочены единой целью и носили за отворотами пиджаков специальные значки, подтверждающие их принадлежность к сообществу террористов. На значке был изображен череп со скрещенными костями - не в память о пиратах минувшего века, а как символ жертвенности Иисуса Христа, добровольно взошедшего на Голгофу, воскресшего и вознесшегося. Возглавлял заговорщиков полковник Драгутин Димитриевич, начальник департамента разведки сербского генерального штаба. Членам "Черной руки" он был известен под псевдонимом Полковник Апис. Предложение молодых людей (не без понятных трудностей и объяснимых проволочек добившихся аудиенции у полковника) покончить с Францем-Фердинандом пришлось Апису по душе. - Так что вы хотите от нас? - спросил он. - Оружия? - Уже нет. Мы получили револьверы и бомбы от нашего соотечественника Милана Цыгановича. Он же научил нас обращаться с ним. А еще у нас есть ампулы с цианистым калием. После убийства мы раскусим их, поэтому вам нечего опасаться, что мы выдадим секреты "Черной руки". Драгутин Димитриевич одобрительно наклонил голову, блеснув плешью в свете настольной лампы. - Так что же вам нужно? Гаврило Принцип был краток: - Где мы - и где Босния! Полковник Апис снова кивнул: - Хорошо, мы обеспечим вам переход границы. Подготовка заняла несколько недель. За это время Принцип, по наущению Аписа, переправил с верным человеком письмо публицисту и писателю из Сараева Даниле Иличу. В письме, наряду с восхвалением Илича как выдающегося прозаика и пламенного революционера, содержалась убедительная просьба возглавить заговор. Польщенный писатель по призванию и террорист по убеждению тут же ответил согласием, заверив, что у него есть несколько верных человек, которые обеспечат прикрытие непосредственным исполнителям. Почему Димитриевич хотел, чтобы подготовкой покушения руководил Данило Илич? Восторженный юноша Гаврила Принцип не знал, что Илич и Апис давно вынашивали план грандиозного террористического акта, который потрясет основы империи. Как и члены "Молодой Боснии", они намечали на роль жертвы генерала Потиорека, но кандидатура Франца-Фердинанда оттеснила его на второй план. Дело было за малым - найти людей, готовых пожертвовать жизнью во имя светлого будущего. С этим возникли проблемы. День визита кронпринца приближался, а роли смертников оставались вакантными. Тут-то как нельзя кстати в кабинете Драгутина Димитриевича и появился Гаврило Принцип. Разумеется, глава "Черной руки" не мог упустить такую возможность, а так как он презирал дилетантизм, чреватый провалом операции, то аккуратно подвел Принципа к мысли, что руководить заговором должен опытный человек. По счастью, бомбометатель не только не стал упрямиться, но с воодушевлением принял это предложение. Границу с Боснией молодые люди - Принцип, Кабринович и Грабец - перешли без выстрелов и вообще каких бы то ни было проблем. Данило Илич встретил террористов в Сараеве. Совместными усилиями они отшлифовали план действий. Оставалось ждать... Покушение N1 Ночь на 28 июня 1914 года эрцгерцог со свитой провели в отеле "Босния" в городе Илидце, расположенном в 50 километрах от Сараева. На следующий день Франц-Фердинанд должен был присутствовать на обеде в его честь, устраиваемом в городской ратуше, после чего совершить ознакомительную поездку по городу. Ранним, но уже жарким солнечным утром поезд эрцгерцога остановился у перрона очищенного от пассажиров вокзала столицы Боснии. Здесь высоким гостям предстояло пересесть в автомобили. Пока все шло точно по расписанию - часы губернатора Оскара Потиорека показывали 9.45. Кронпринц с супругой сели в открытый экипаж, из которого, как уверил их Потиорек, они смогут увидеть неподдельную любовь на лицах встречавших их горожан (многим из них за бурные проявления восторга было хорошо заплачено). "Да и себя показать полезно", - подумал эрцгерцог, выглядевший весьма внушительно в своей сине-черной генеральской форме и шлеме с зеленым плюмажем. Герцогиня же была просто великолепна в светлом шелковом платье с красным поясом и белоснежной шляпке. Заурчали моторы, и кортеж из шести машин выкатил на улицу Аппель Ки, в окнах домов по сторонам которой красовались портреты эрцгерцога. Вскоре автомобили уже ехали по набережной реки Милячка. Было 10 часов утра. Когда процессия медленно проезжала через мост, из толпы на обочине выскочил молодой человек (это был Неделко Кабринович), и в автомобиль венценосной четы полетела граната. - Бомба! - истошно закричал шофер. Эрцгерцог оглянулся, поднял руку, то ли заслоняясь, то ли пытаясь отбить бомбу, как теннисный мяч. Но граната не долетела до людей - она упала на сложенную брезентовую крышу автомобиля и скатилась на дорогу, как раз под колеса следующей машины. Там и взорвалась. В воздухе заметались отчаянные крики. Несколько человек у дороги были посечены осколками; два офицера в изувеченном автомобиле истекали кровью: у одного была располосована рука, у другого - пробита голова. - Вы поймали его? - грозно спросил эрцгерцог подскочившего к нему генерала Потиорека. Вместо ответа губернатор поднял руку. Франц-Фердинанд взглянул в указанном направлении и увидел, как трое дюжих полицейских вытаскивают из воды юношу, сиганувшего с моста в реку. Юноша извивался и пытался дотянуться до воротника своего пиджака, чтобы раскусить ампулу с ядом. Один из полицейских ударил его по голове эфесом сабли. Террорист всхлипнул и затих. - Кажется, я ранена, - сказала Прекрасная София. Побледневшая герцогиня с ужасом взирала на свою испачканную красным перчатку. - Что с тобой? - встревоженно наклонился к ней кронпринц. - Здесь... На шее женщины сочилась кровью узкая алая полоска. - Не волнуйся, любимая, это всего лишь царапина. - Да, конечно, - пробормотала герцогиня. - Это пустяки. Занимайся своими делами. Франц-Фердинанд снова повернулся к губернатору. - Что с офицерами? - Ранения серьезные, Ваше Высочество. - В госпиталь! - Я уже распорядился. По счастью, он недалеко - за углом. Пять минут спустя автомобили кортежа были у госпиталя. Офицеров, раны которых оказались скорее страшными, нежели серьезными, передали в руки суетящихся докторов. Один из врачей осмотрел Прекрасную Софию. Царапина действительно оказалась пустяковой - кровь успела свернуться. - Может быть, ты вернешься в поезд? - спросил Франц-Фердинанд голосом, в котором явственно звучала тревога.. - Может, на обоим лучше вернуться? - вопросом на вопрос ответила София Хотек. Эрцгерцог выпрямился и свысока взглянул на губернатора Потиорека: - Ну что, генерал, еще бомбометания будут? Уже вполне овладевший собой и понимавший, что дни его пребывания в губернаторской должности сочтены, генерал позволил себе дерзость: - Вы полагаете, Ваше Высочество, тут все улицы полны убийц? - Тогда вперед! - отрывисто бросил Франц-Фердинанд. - Ты со мной, дорогая? - С тобой, - прошептала герцогиня. - Давайте без формальностей! - снова обратился к Потиореку кронпринц. - В ратушу мы не поедем. Что намечалось на послеобеденное время? Посещение собора? Вот туда и отправимся. Сейчас! Франц-Фердинанд занял свое место в автомобиле. Супруга села рядом. Потиорек и офицер из свиты эрцгерцога разместились напротив. Еще один офицер встал на подножку, на всякий случай закрывая своим телом наследника престола. Между тем генерал Потиорек подошел к своему автомобилю и сообщил шоферу об изменении маршрута. Приказ довели до сведения водителей других машин. Лишь шофер автомобиля, в котором находились эрцгерцог с супругой, остался в неведении относительно того, что ехать в ратушу ему надо кружным путем по главным улицам. Оскар Потиорек совершенно справедливо полагал, что так безопаснее. Покушение N2 Из-за этой накладки автомобиль эрцгерцога у моста Латейнер свернул с набережной Аннеля на узкую улицу Франца-Иосифа. - Не туда, не туда! - закричал генерал Потиорек. - Стой! Губернатор мог бы не надрываться, потому что автомобиль кронпринца уже остановился из-за запрудившей улочку толпы, в которой было поровну пришедших поглазеть на эрцгерцога и посетителей популярного гастрономического магазина "Мориц Шиллер деликатессен". Отчаянно сигналя, шофер стал подавать машину назад. И тут прозвучали выстрелы. Гаврило Принцип и Трифко Грабец были недовольны тем, что им досталась "точка" в стороне от маршрута кортежа, но приказы не обсуждаются! Они уже знали, что брошенная у моста бомба "пощадила" кронпринца, а их друг Неделко Кабринович арестован. Что ж, такова участь революционера... Молодые люди обменялись понимающими взглядами: пора ретироваться. Так предписывалось планом. Они уже стали выбираться из толпы, когда автомобиль эрцгерцога вдруг появился на улице Франца-Иосифа и остановился в нескольких метрах от них. Принцип выхватил пистолет, снял его с предохранителя и двинулся к машине. Стоявший рядом полицейский попытался остановить его, но Трифко Грабец изо всех сил ударил полицейского ногой по колену. Тот вскрикнул и упал. Прежде чем его скрутили (ни Принцип, ни Грабец тоже не успели воспользоваться ядом), убийца сделал несколько выстрелов. Первая же пуля пробила шею эрцгерцога, задев яремную вену, и застряла в позвоночнике. Вторая пуля попала в живот Прекрасной Софии. Вначале герцогиня даже не поняла, что ранена. Она рванулась к мужу, из шеи которого хлестала кровь. Тут силы оставили ее, и она сползла к ногам кронпринца. - София, не умирай, останься жить для наших детей, - прохрипел Франц-Фердинанд и потерял сознание - на несколько секунд позже, чем лишилась чувств его жена. В поднявшейся суматохе только водитель сохранил хладнокровие. Каким-то чудом он развернул автомобиль и, отчаянно сигналя, помчался к резиденции губернатора. Там врачи и констатировали смерть супругов. Пребывание эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве длилось ровно 65 минут. Утром следующего дня тела кронпринца и Софии Хотек в сопровождении усиленного военного эскорта отвезли на станцию, откуда траурный поезд направился в Вену. Двери войны Всю ответственность за убийство наследника австро-венгерское правительство возложило на Сербию. Император Франц-Иосиф писал своему союзнику немецкому кайзеру Вильгельму: "Я намерен устранить Сербию с политической арены, поскольку именно в ней корень зла. Но я не агрессор, я всего лишь жажду справедливости. Поэтому Сербии будет предъявлен ультиматум..." Император лукавил, ибо прекрасно понимал, что предъявленный 23 июля ультиматум из 10 пунктов не будет выполнен. Вена потребовала, помимо официальных объяснений и извинений, в течение 48 часов распустить патриотические организации, враждебно относящиеся к Австро-Венгрии, арестовать сербских чиновников, уличенных в заговоре, и допустить австрийских представителей к расследованию убийства эрцгерцога... Последний пункт противоречил сербской конституции, и, как компромисс, Сербия предложила рассмотреть дело в Международном суде в Гааге. Австро-Венгрия этот вариант отклонила. Заручившись поддержкой России, Сербия начала мобилизацию. Через пять дней, 28 июля, империя Габсбургов объявила Сербии войну. Когда Николай II тоже распорядился приступить к мобилизации, Германия - союзник Австро-Венгрии - объявила войну России. Франция и Британия - союзники России - объявили войну Германии. В концу августа вся Европа была в огне. Гаврило Принцип и его единомышленники все это время находились в тюрьме в ожидании начала судебного процесса. Он начался 12 октября 1914 года в окружном суде Сараева. Всего на скамье подсудимых было 25 человек, причем те участники заговора, которые находились в Сербии, экстрадированы в Боснию не были. Когда Принципа спросили, считает ли он себя виновным в совершенном преступлении, прозвучал такой ответ: - Я не преступник, хотя и убийца. Но я убил злодея, и это все меняет, все оправдывает. А войны желали все... Я же хотел сделать доброе дело. Это мой жизненный принцип. - Он взял пазу, покраснел и добавил: - За смерть Софии Хотек я прошу прощения у ее близких. Юноша был бледен и производил впечатление тяжело больного - душой и телом - человека. Но голос его был тверд. 23 октября 1914 года суд завершил свою работу. Гаврило Принцип, Неделко Кабринович и Трифко Грабец были признаны виновными в убийстве и государственной измене и получили по 20 лет каторги. Отправить их на виселицу на законном основании не представлялось возможным - ни одному из них не исполнилось 20 лет. Восемь других террористов получили меньшие сроки, другие обвиняемые были оправданы за недостаточностью улик. А вот Даниле Иличу и еще четверым были вынесены смертные приговоры, два из которых после апелляции были заменены тюремным заключением. Писатель Илич, так и не написавший своей лучшей книги, был казнен в феврале 1915 года, ни разу не обмолвившись о своих контактах с руководителем "Черной руки" Драгутином Димитриевичем. И все же в 1917 году Полковник Апис был расстрелян. Ему вменялась в вину подготовка покушения на принца-регента Сербии Александра, известного своими пораженческими настроениями! Будучи арестован, в письменных показаниях военному трибуналу Димитриевич взял на себя ответственность за организацию заговора против эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги, герцогини Хотек. О смерти своего шефа Неделко Кабриновичу и Трифко Грабецу узнать было не суждено - они умерли в тюрьме в 1916 году. Кабринович - от туберкулеза, Грабец - от голода. Что касается Гаврилы Принципа, он пережил Драгутина Димитриевича лишь на год, тоже скошенный туберкулезом. А через несколько лет в Праге вышла книга известного остроумца Ярослава Гашека, которая начиналась с такого диалога: "- Убили, значит, Фердинанда-то нашего, - сказала Швейку его служанка. - Какого Фердинанда, пани Мюллерова?" Того самого, господин Швейк, того самого. Чья смерть открыла двери войне, которую впоследствии назовут Первой мировой 1

Гаврило Принцип, известный убийством австрийского наследника Фердинанда Франца, а также его супруги Софии, что повлекло за собой начало боевых действий Первой мировой, родился в Сербском королевстве в июле 1894-го года. Дело Принципа получило название «Сараевское убийство», а сам юноша впоследствии стал национальным героем всей Югославии.

В июне 1914-го главный наследник Австрии по имени Франц по особому приглашению австро-венгерского полководца генерала Потиорека прибыл в Сараево для просмотра войска и наблюдения за маневрами. Что касаемо самого эксгерцога, то Фердинанд был авторитетным политиком с умеренными взглядами на решение боснийского вопроса и проявлял желание признать Боснию автономной. Однако сей факт крайним образом раздражал экстремистскую организацию «Млада Босния», члены которой, во что бы то ни стало, хотели покончить с дипломатом.

Покушение готовилось долгое время, а решающая стадия по ликвидации Франца была поручена 6-ти экстремистам, в числе которых был и Принцип. На тот момент Гаврило и еще несколько его соратников были смертельно больны туберкулезом, поэтому терять им было нечего, а умереть за убеждения было делом их жизни.

Воскресным утром в начале 10-го кортеж, в котором ехал наследник престола с женой и генералом Потиореком, успешно миновал главное полицейское отделение, где его уже ждали злоумышленники. Один из экстремистов, серб по фамилии Чабринович, бросил под главную машину кортежа гранату, однако промахнулся. Осколки от гранаты разлетелись на многие метры и убили несколько почетных пассажиров одной из машин, а также нескольких полицейских и прохожих с толпы. Остальные полицейские мигом двинулись на террориста, но тот успел выпить заранее приготовленный яд, который, как не странно, не сработал. Габринович не собирался попадать в руки правопорядка и ринулся к мосту, чтобы спрыгнуть вниз, однако вовремя был задержан толпой и передан на суд австрийцам.

Другие участники сопротивления «Млада Босния» решили отойти в сторону и не выдавать себя. Таким образом, первое покушение на эксгерцога австрийского провалилось. Сам Франц благополучно доехал до ратуши, прочел воодушевленную речь и решил, было, уехать из города, но вскоре поддался на убеждения и просьбы генерала остаться в Сараево. Пообедав, наследник вместе с советниками и приближенными отправился в госпиталь, чтобы навестить и поддержать раненых после взрыва. Вместе с Фердинандом поехала и его супруга София.

Ехать было решено по набережной, однако генерал не сообщил шоферу Франца детали нового маршрута, а когда машина заехала на улицу Ф. Иосифа, водителю объяснили о том, что он едет по неверному пути. Машина начала медленно разворачиваться, в тот самый момент ее заметил Принцип, который неподалеку покупал себе обед. Гаврило выбежал из магазина, максимально приблизился к автомобилю и дважды выстрелил. Одна пуля попала Софии в живот, а другая угодила наследнику прямо в шею. Нападавший также попытался себя отравить, но отделался отравлением. Как и его напарника по экстремизму, Принципа задержали обычные прохожие, а затем избитого террориста привели в полицию.

Франца и Софию привезли в госпиталь при резиденции губернатора, но спасти их так и не удалось - супруги скончались спустя час после покушения.

Впоследствии все 6 террористов были заключены и приговорены к смертной казни, все, кроме Принципа, который на тот момент был несовершеннолетним. Его приговорили к 20-ти годам тюрьмы строго назначения, но дождаться выхода на свободу серб не сумел. Еще во время задержания Гаврило был сильно избит, и ему вынуждены были ампутировать руку, также юноша страдал туберкулезом, что и стало главной причиной его преждевременной кончины. В апреле 1918-го Принцип умер у себя в камере.

А смерть Фердинанда стала поводом к началу войны между Австро-Венгрией и Сербией.

25 июля 1894 г. родился человек, сыгравший роковую роль в мировой истории. Гаврило Принцип в 1914 г. застрелил наследника австрийского престола Франца Фердинанда, что послужило поводом для начала Первой мировой войны . Кем на самом деле был самый известный террорист ХХ в., и что им руководило в тот момент?

Гаврило Принцип родился в Боснии, в крестьянской семье. В его биографии много белых пятен, но известно то, что он обладал острым умом и талантом в изучении языков, ровесники считали его смелым и честным. Об освобождении Боснии он мечтал с 13 лет, когда его отправили учиться в Сараево. В ученические годы он стал членом революционного кружка – радикальные взгляды были в то время очень распространены в молодежной среде. В 1908 г. Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, а сербские националисты боролись за то, чтобы эти земли с проживающим на них сербским населением стали частью Великой Сербии. Ведущую роль в террористической борьбе против Австро-Венгрии играла революционная организация «Млада Босна» («Молодая Босния»), членом которой в 1912 г. стал 17-летний Гаврило Принцип.

«Млада Босна» и влияющее на нее тайное общество сербских националистов «Черная рука» считали террор самым эффективным методом борьбы. Их объектами становились австро-венгерские чиновники и политические деятели. В январе 1914 г. было принято решение о покушении на престолонаследника Австро-Венгрии, эрцгерцога Франца Фердинанда. Это должно было произойти 28 июня, во время визита эрцгерцога в Сараево. Гаврило Принцип входил в число шести потенциальных исполнителей «приговора». Для каждого из них умереть за свои убеждения было делом чести.

У всех террористов-исполнителей, помимо бомб и револьверов, были ампулы с цианистым калием, который они должны были принять после убийства эрцгерцога. Боевики не были профессиональными диверсантами, первые три из них просто не решились бросить бомбу. Четвертый сделал это, но Франц Фердинанд не пострадал. Гаврило Принцип посчитал миссию проваленной, и отправился в кафе за сэндвичем и кофе. Когда он вышел оттуда, увидел прямо перед собой машину эрцгерцога, застрявшую в толпе людей. Пока водитель пытался развернуть машину, Гаврило достал револьвер и выстрелил в эрцгерцога и его супругу. Дело было доведено до конца – оба погибли. Террорист не смог покончить с собой, в октябре 1914 г. его судили, приговорив к 20-летнему тюремному заключению – несовершеннолетних не приговаривали к смертной казни. Через 4 года он скончался в тюрьме от туберкулеза.

Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии, глава сербского правительства просил защиты у российского императора Николая II. Вслед за этим Франц-Иосиф объявил войну Сербии, Россия начала всеобщую мобилизацию, Германия потребовала ее прекратить и, не получив ответа, 1 августа 1914 г. объявила войну. Вслед за Россией в войну вступили Великобритания, Франция и другие страны. Первая мировая стоила жизни 20 млн человек.

неудачные покушения на советских вождей