Что сделал джордано бруно. За что сожгли на костре джордано бруно

Бруно Джордано 1548–1600Итальянский монах-доминиканец, выдвинувший ряд революционных космологических теорий: о бесконечности Вселенной, о звёздах как о далёких солнцах, об отсутствии небесных сфер.Филиппо Бруно родился в семье солдата Джованни Бруно, в местечке Нола близ

Еретик, получивший отлучение и осуждение как от католиков, так и от лютеран и кальвинистов, не уложившийся ни в одну религиозную систему своего времени, ни в одну мировоззренческую - это Джордано Бруно. Краткая биография и его открытия до сих пор пользуются непременным интересом каждого нового поколения людей, и всё более полнятся разночтениями.

Основные концепции

Единогласия нет даже в самых простых вопросах: что он проповедовал и каких взглядов придерживался. Споры продолжаются и сегодня. Провозвестник современной науки, проповедник гелиоцентрической теории, которую открыл Коперник, - да. Он предвосхитил эту эпоху, но странным образом пользовался теорией Коперника: с концепцией оккультного, мистического и абсолютно религиозного характера.

Дань эмпирической науке он, конечно же, отдавал. Но делал астрономические расчёты для использования их неким ключом, открывающим другое измерение. В то время, когда Европа разделилась культурно, политически и конфессионно, человеком, разрабатывавшим абсолютно фантастический проект реформы, стал Джордано Бруно. Краткая биография и его открытия, даже в самом упрощённом варианте - не совмещаются.

Ящик Пандоры

Философский контекст Средневековья состоит из постулата, что тогда не было, да и не могло быть единственной философской доктрины. Именно тогда появились разнообразные интеллектуалы-экспериментаторы, пытавшиеся синтезировать прорыв как в прошлое, так и в будущее. И Джордано Бруно в этом смысле - миссионер, пророк, может быть, и мессия, - во всяком случае, он - человек этого прорыва, и именно так он позиционировал себя.

Никоим образом нельзя отнести к явлениям гуманизма такого борца с буквоедством, каким был Джордано Бруно. Краткая биография и его открытия говорят сами за себя. Его университетский учитель из Неаполя Винченцо де Колле был известен как последователь Аристотеля и ярый антигуманист.

Бруно писал на латыни, очень близкой к схоластической, монашьей. Противоречия и многообразие видно даже отсюда. Нападая на косную клерикальность, он в своих трудах прямо издевался над монашеством, однако хранил в себе вот такую монашескую идентичность. Точно известно, что он состоял в и, хотя порвал отношения с ним, все его труды несут на себе отпечаток монашества. Даже эту тему можно много дискутировать, настолько интересен в этой ипостаси Джордано Бруно. Биография кратко не пишется.

Реформатор

Его можно назвать философом-пантеистом, к пантеизму он был очень близок. но его реформаторская сущность взяла верх: его учение стало мощной религиозной доктриной реформационного характера, перед ним брезжила какая-то новая религиозная реальность. Именно это и ставили в вину Бруно его недоброжелатели, и с этим обвинением его взяла инквизиция: как создателя новой секты египетской религии, неких "джорданистов".

Бруно раздражали в равной мере и лютеранские доктрины, и кальвинистские, и католичество того времени. Он, не отказываясь от католической парадигмы, придумывал системный выход из кризиса, потрясавшего шестнадцатый век, через восстановление египетской религии, и даже составил сценарий, как этого можно было добиться. В этом проекте прочтение христианства убивало напрочь всю традиционную христианскую догматику.

Естественные науки

Более всего известны сочинения Джордано Бруно о бесконечности миров, в которых средневековое видение космологии преобладало. Планеты для учёного были снабжены магическими свойствами живых божественных существ, и вращались по собственной воле. Научной системы, даже мало-мальской, в работах этих найти не удалось. Поэтому сама личность Джордано Бруно, краткая биография и его открытия для детей понятны будут лишь в общих чертах.

Это было мировоззрение не эмпирически научное, а мистическое, оккультное. Никакой математики в его труде о бесконечности миров не нашлось. Вот это и было инкриминировано Бруно инквизицией - ересь. Бруно был, с их точки зрения, даже не просто еретик, а еретик абсолютный - par excellence .

Литература

А вот писателем Джордано Бруно был блистательным! Его полемические произведения драматургически выстроены, написаны богатейшим языком, который вполне можно подвергать филологическому анализу - как неаполитанский диалект итальянского, так и латынь, которой в равной мере пользовался Джордано Бруно. Краткая биография и его открытия говорят о каких-то непреложных пророческих знаниях, и даже если это было не так, в художественном плане его тесты это очень обогащает и читателя завораживает.

Философия

Ноши католического монаха-доминиканца Бруно долго не выдержал, неприятности начались сразу же. Взрывной темперамент, отсутствие смирения, а в дальнейшем несносный до последнего края характер, впадания во что-то вроде припадков с неконтролируемой яростью - вот что мешало на протяжении всей жизни Джордано Бруно. Биография и его открытия потерпели от этого факта огромный урон. Хотя более всего ему создавали трудности проблемы даже не дисциплинарные, а теоретические, то есть мировоззрение монаха никак не вязалось с католическими нормами.

Собственная трактовка Пресвятой Троицы в своём, похожем на неоплатонический, духе - это странно не только для Средневековья, но и современности. Правда, сейчас католики не жгут новоявленных Джордано Бруно.

Биография кратко звучит так: это тот самый учёный, которого сожгли. Из Италии ему пришлось бежать, перейти в кальвинизм, далее - в лютеранство. И всюду его отвергают, отовсюду гонят. И новая философия нигде не находит последователей. Это одиночество преследовало его всю жизнь. Мало кому досталась такая безрадостная, как у Джордано Бруно, биография.

За что?

Даже сегодня историческая наука не даёт определенного ответа на вопрос - за что же всё-таки сожгли инквизиторы Джордано Бруно. Биография ответов даёт много, но документально нет ни одного подтверждения, научные споры продолжаются.

Дело в том, что Наполеон вывез документы по делам Галилея и Бруно из Италии. Зачем - никто не понял. Но все бумаги пропали, след их теряется. Есть косвенные свидетельства, в том числе и записи Гаспара Шоппе - католика, публициста, контрреформатора.

Бруно предстал перед судом за его труд о множественности миров, за оправдание магии (Бруно считал себя магом, говорил о «сцеплениях», то есть контактах с демонами, а его мнемоника явно имела магический характер, не медицинский). Но главное - это толкование Пресвятой Троицы.

Когда Бруно писал о "душе мира", это ещё проходило как ренессансный неоплатонизм, но когда начал писать и говорить непотребное о Христе, начались неприятности, и это естественно. От этого и сложилась так трагически у Джордано Бруно биография.

Конкретнее можно написать следующее: по Бруно Моисей являлся сильным магом, творил всяческие чудеса (что тоже исключительной величины ересь с точки зрения христианских догматов); что даже египтян в магии Моисей превзошёл (а уж в египетской магии Бруно непревзойдённый знаток); Христос тоже был магом - но благим и целительным, причём магом в египетской традиции.

Ну хоть с какой стороны рассматривай - а всё чистой воды. И главное: ведь не отрёкся от этих ересей Джордано Бруно. Биография и философия слились воедино, приняв трагический конец на костре в Риме.

Памятник

Площадь, где был сожжён этот средневековый учёный, - Кампо деи Фиори, - в 1889 году была украшена памятником, установление которого было акцией масонов, где Джордано Бруно, краткая биография и его открытия (фото памятника прилагается) явились традиционно антипапским и антиклерикальным действом. Папа Лев Восьмой даже вообще хотел покинуть Рим в знак протеста, но смирился и весь день молился святому Петру в своём противостоянии этой антицерковной и антихристианской акции.

С этого момента в Риме начался полный драматизма культ, где по прописанному сценарию возвеличивается такая, как у Джордано Бруно, биография. Фото показывают ежегодные антиклерикальные сходки на этой площади 17 февраля. И концепция видения средневековых событий весьма изменилась: Бруно, конечно, еретик, но он восстал против обскурантизма, мракобесия, за всё самое лучшее, то есть - за свободу, за будущее человечества.

На его работы ссылаются и теологи, и специалисты в области риторики, и марксисты. Одним он видится пророком астральной религии, другим - воинствующим безбожником. В сознании нескольких поколений советских людей сложился слишком схематичный образ мученика науки, который мужественно предпочел мучительную смерть отречению от своих взглядов. Каков же был этот человек на самом деле?

Жизнь и деятельность Джордано Бруно

Он родился в 1548 году в городке Нола, в семье обедневшего дворянина. При рождении получил имя Филиппо. Атмосфера, в которой он рос и воспитывался, была весьма фривольной и легкомысленной по отношению к религии. Ребенок был смышленым и любознательным. Многие его вопросы ставили взрослых в тупик. В 14 лет Бруно переезжает в Неаполь. Там он посещает университетские лекции по философии и словесности. Денег катастрофически не хватает. Поэтому 17-летний юноша становится послушником монастыря святого Доминика. Он меняет имя на Джордано.

В монастырской библиотеке Бруно усердно штудирует труды и Аристотеля, а также Фалеса и Гераклита, изучает работы польского кардинала Николая Кузанского. Он воистину ошеломлен откровениями древних философов, а еще больше - идеей о вращении Земли с других планет вокруг Солнца. Суммировав все накопленное знание, Бруно создает свою концепцию, в основе которой лежит представление о всеобщей одушевленности материи.

Параллельно Джордано много занимался наукой о развитии памяти - мнемоникой. Его слава достигает Рима. Тогдашний папа Пий V лично приказывает зачислить Бруно в число учеников высшей богословской школы. В 24 года Бруно становится доктором философии, получает священнический сан, однако в христианскую веру не переходит. Он считает, что владеет истинным знанием и теперь его миссия – донести свет правды людям. Особенно достается схоластике Фомы Аквинского. Монахи и их начальство в ужасе. Ввиду начавшегося расследования Бруно спешно оставляет монастырь.

Долгие годы он странствует по разным странам Европы, на некоторое время оседает в Женеве, увлекается протестантскими идеями. Однако вскоре Бруно понимает, что кальвинизм тоже не свободен от догматов. За публичную критику церкви он попадает в тюрьму и чтобы освободиться вынужден изобразить раскаяние.

В возрасте 36 лет Бруно попадает во Францию. Здесь он преподает, обучает короля мнемоническому искусству, становится широко популярен. Тем не менее, слава эта – слава мага и чародея, а не ученого. Он искал и не находил единомышленников. Трудами по мнемонике восхищались многие, а вот идеями мировой души и бесконечности Вселенной – почти никто. Бруно часто бывал неосторожен на язык, саркастичен и резок в оценках конкретных личностей, поэтому многие его откровенно ненавидели и боялись.

В 1584 году главная книга Бруно - «О бесконечности Вселенной и мирах» - увидела свет. В нем развиты идеи Коперника и выстроена собственная, пантеистическая концепция мироздания. Вселенная Бруно – это бесконечность, состоящая из беспредельного множества миров, а Бог растворен в этой бесконечности. Все попытки Бруно обрести единомышленников заканчиваются ничем. Попытка занять кафедру математики в Падуанском университете также терпит наудачу. Репутация еретика и чернокнижника закрывала перед ним двери учебных заведений.

Бруно снова скитается по Европе, проповедует свое учение, становится автором философских сонетов, сочиняет антирелигиозную комедию «Подсвечник», а также дает частные уроки. В 1591 году, по доносу одного знатного венецианца, начинается долгое расследование по делу Бруно, которое ведет католическая инквизиция. 8 лет судьи безуспешно пытались добиться покаяния Бруно. 17 февраля 1600 года Джордано Бруно был сожжен на площади Цветов в .

• Спустя три века на месте казни был установлен памятник Джордано Бруно.

Ввиду фантастических и поэтических стремлений мышления , довольно странное впечатление производят его бесчисленные методологические сочинения. Дело в том, что они, по крайней мере в первое время, ровно ничем не связаны с его собственной философией и неустанно домогаются привести в исполнение причудливую затею, возникшую во времена схоластики . Выражение сознания собственной бесплодности можно видеть именно в том, что схоластическая философия в поздний период своего развития занялась проектом изобрести нечто вроде машины для фабрикации мыслей. Раймунд Луллий в своем сочинении «Ars magna» («Великое искусство») придумал систему кругов, на которых было обозначено известное число основных понятий; при вращении кругов эти основные понятия должны были вступать между собой в систематические сочетания и посредством этих комбинаций порождать все новые и новые понятия. Джордано Бруно всю свою жизнь много ломал голову над улучшением этой печальной мыслительной машины и посвятил ей множество более или менее обширных сочинений, что, конечно, не свидетельствует в пользу его логического и гносеологического развития. Похоже, что он чувствовал недостаток научного метода в своей собственной системе и поэтому смотрел на эти работы как на ее дополнение. С другой стороны, может быть, эти сочинения, написанные в большинстве случаев на латинском языке, служили Джордано для того, чтобы постоянно заявлять о своей принадлежности к ученому сословию, а также доказывать, что в противовес фантастическому умозрению своего нового философского учения он обладает в высшей степени педантической ученостью. Но как бы то ни было, это бесплодное искание метода не находится ни в какой связи с теми мыслями Бруно, на которых основано значение его философии.

Учение Бруно о безграничности Вселенной

Философия Бруно имеет своим исходным пунктом скорее учение Коперника , вдохновенным проповедником которого явился Джордано во время своего скитания по Европе; из этой новой астрономической теории необходимо вытекала, как философское следствие, бесконечность вселенной, а вместе с тем и общий подъем духа над всякой умственной узостью. «Очевидно, глупо, – говорит Джордано Бруно, – думать, подобно простому народу, что нет ни других созданий, ни духа, ни разума, кроме тех, которые известны нам... думать, что нет больше планет, кроме тех, которые нам пока известны, это немногим разумнее, как если бы кто-нибудь полагал, что в воздухе летают лишь птицы, которых он только что видел пролетающими мимо, когда смотрел в свое маленькое окошко». Таким образом, новое учение ставит Бруно выше религиозных и вероисповедных ограничений. В его глазах Пифагор стоит рядом с Иисусом из Назарета; и Джордано одинаково как не посещает католической обедни, так и осмеивает протестантское оправдание посредством веры. Он ставит в вину Николаю Кузанскому , которого в остальном очень чтит, что ряса сузила его деятельность. Философии, по мнению Джордано, нечего делать с богословскими вопросами: Всевысшее Существо не может быть познано; для этого потребовался бы, как замечает не без иронии Бруно, сверхъестественный свет. Цель философии – познать природу, уразуметь единство ее бесконечной всежизни, искать Бога не вне, а внутри мира и бесконечного ряда вещей; одно уже это отличает верующего богослова от пытливого философа. Таким образом, провозглашение научной свободы основывалось у Бруно прямо на пантеизме , который с полным убеждением противополагает себя христианскому мировоззрению.

Хотя система Коперника не дает метода для самого научного познания, но она выдвигает чрезвычайно важную гносеологическую точку зрения, посредством которой философия Джордано Бруно далеко отошла от одностороннего сенсуализма Телезио и стала выше его. Теория польского астронома противоречит иллюзии внешних чувств; она покоится, правда, на чувственном восприятии, но она вырастает из него в силу критики разума, раскрывающей обман. Отсюда Бруно выводит недостаточность простого восприятия. Первое возражение, которое он допускает в своем сочинении «Del"infinito universo, et mondi»(«О бесконечности, вселенной и мирах») (1584) против учения о бесконечности мира, это – что оно противоречит чувствам. И, конечно, нет никакого чувственного доказательства этой бесконечности; но ведь, замечает Бруно, и чувства могут иметь силу доказательства только относительно конечных вещей, и лишь постольку, поскольку они согласуются с рассудком. Бесконечное не может быть объектом чувств; оно по своей сущности неизмеримо, несравнимо и непознаваемо, потому что всякое наше познание постигает лишь сходства и отношения конечных вещей, воспринятых нами посредством внешних чувств. Поэтому, полагает Джордано Бруно, возможно только несовершенное познание бесконечного; и совершенно так же, как сами единичные вещи являются лишь тенью истинной сущности, так и познание, связанное с нашими чувствами, есть лишь зеркало, в котором истина предчувствуется, но сама еще не содержится.

Эти философские рассуждения напоминают скептико-мистические выражения у Николая Кузанского; но они не мешают Бруно стремиться к тому, чтобы с помощью исследований понятий возвыситься, насколько это только возможно для человека, над обманом чувств. Прежде всего, Джордано выступает с резкой философской критикой против воззрения о конечности мира, которое прикрывалось авторитетом Аристотеля . Что представляет из себя, спрашивает он, пустота, находящаяся по ту сторону ограничивающего мир эфира? Ведь всегда и везде, где бы ни проводили границу, должно же быть за нею опять пространство. Пустое пространство в своем бесконечном протяжении есть излияние бесконечной мировой силы; никогда не пустующая бесконечная деятельность Бога может принять вид лишь такого мира, который был бы бесконечен в пространстве и во времени. Исходя из этой мысли, Джордано Бруно пользуется системой Коперника, чтобы набросать такую картину мира, которая в своих основных чертах очень близка изображению нынешнего естествознания. Вселенная состоит из бесконечного пространства, пустоты, в которой может быть нечто, и из бесконечного числа миров, двигающихся в этом пространстве. В частностях философия Бруно примыкает при этом к демокрито -эпикурейской традиции; но это больше касается множественности миров, чем представления их движения. Именно: в то время, как атомизм признавал принципом движения лишь механическую необходимость, для Бруно все совершающееся есть жизнь и деятельность по целям; для атомистов пустое пространство являлось лишь безразличной сценой для встречи атомов, в философии же Бруно, по её неоплатоническому прообразу, бесконечное пространство есть место действия, где бесконечная мировая сила должна раскрыться согласно своей сущности. Но эти определения зависят также и от тех преобразований, которым подверглось понятие бесконечности в неоплатонизме : он учил в противоположность первоначальному греческому воззрению, что абсолютная действительность, Божество, по своему существу должно мыслиться бесконечным. Поэтому с этими мыслями вполне согласовалось и требование системы Коперника, чтобы вселенная и пространство мыслились бесконечными.

Поэтому и Бруно считал важным особенно подробно развить в своей философии эти положения. Вселенная сама неподвижна, она не может переменить свое место, потому что вне ее нет другого места; но она движется в самой себе, и потому всякое движение существует лишь относительно; оно является внутренним перемещением частей этой вселенной. И о центре вселенной, по мнению Джордано Бруно, не может быть речи, или, что сводится к тому же, каждый пункт может считаться центром; мы доказываем это на деле, когда считаем центром землю. И вот в этой бесконечной вселенной находятся бесчисленные конечные миры, которые все в своих основных чертах устроены одинаково. «Всякая звезда, в силу своей собственной жизни, свободно вращается вокруг своего собственного центра и своего солнца». Причину этого движения философия Джордано Бруно предугадывает в тяготении подобного к подобному. Небесные тела «взаимно поддерживают друг друга посредством этой своей силы влечения»; все они образуют систему взаимной поддержки и уравновешивания, в которой каждый член необходим для связи всех прочих. Если звезда, как, например, комета, попадает в такое место, где она удалена на равное расстояние от двух различных миров, то она должна остановиться; но малейшее изменение этого пространственного отношения заставляет ее немедленно лететь к ближайшему миру. Если эти мысли и могут показаться теперь несовершенными или слишком обыкновенными, то не следует забывать, что во времена Джордано Бруно они по вытекающим из них выводам являлись делом беспримерно смелым и опрокидывали все представления средневековой философии о космических отношениях.

Пантеизм Бруно. Философское учение о всепроникающем Божестве

Еще и в другом, столь же важном отношении восстает Бруно, опираясь на коперниково учение, против господствовавшего мировоззрения. Это последнее держалось древнего противоположения неба и земли в том смысле, как оно было утверждено в греческой науке философией пифагорейцев и признано в физике Аристотеля : звездное небо являлось царством совершенства, а «подлунный мир», напротив того, царством несовершенства. Первое состояло из «эфира», а второе из «четырех элементов». Такое различие неба и земли по ценности и по материалу совершенно невозможно в системе Коперника: она предполагает однородность Вселенной во всех ее частях. Поэтому и Джордано Бруно учил, что единая божественная мировая сила развивает повсюду свою одинаковую совершенную жизнь. Итак, если учением Коперника и Бруно Земля была отодвинута от мирового центра и низведена на степень пылинки в бесконечном целом, то, с другой стороны, эта же философия дало ей одинаковую сущность и ценность со всеми остальными небесными телами.

Но философия Бруно не останавливается на том, что выводит из системы Коперника это великое космологическое воззрение, но старается дать ему метафизическое обоснование. Задача, о решении которой идет здесь речь, как раз та самая, какую ставил уже Николай Кузанский под видом противоположения индивидуализма и универсализма. В натурфилософской постановке это прежде всего вопрос о том, каким образом может быть согласована самостоятельность конечных миров с единством бесконечной мировой жизни. Конечно, и у Джордано Бруно мы не находим даже и приблизительного решения этой задачи; и у него также оба эти воззрения, хотя уже более развитые, мирно покоятся друг возле друга в общем начале. Но эта возможность согласования осуществляется у Бруно всегда с определенной точки зрения, в силу чего он и выделяется как философ итальянского Возрождения : это – точка зрения художественной гармонии, которая отчасти в сознательной и выраженной аналогии определяет в его уме мировую картину.

Чтобы сделать понятным отношение всеединой божественной природы к единичным вещам, Джордано Бруно в своей философии пользуется из всех схоластических понятий прежде всего понятиями essentia и existentia , сущности и существования (явления). По своей субстанции, внутренней сущности, для него в действительности все есть одно: единое бесконечное Божество. В философии Бруно ни одна из единичных вещей не самостоятельна, каждая существует, лишь поскольку она – явление вечной и бесконечной божественной силы. Но эта одна субстанция не представляется Джордано Бруно в виде неподвижного бытия, исключающего всякое движение и множественность; это скорее вечная творческая деятельность, действующая сила природы, причина всех вещей. Относительно сущности этой единой субстанции мы имеем талантливое исследование Бруно в его философском сочинении «Dialoghi de la causa, principio et uno» («О причине, начале и едином»), начинающееся с рассмотрения противоположности между causae efficientes (причины действующие) и causae finales (причины конечные). Именно относительно единичных вещей, рассуждает Джордано Бруно, и их отношений друг к другу эта противоположность и может иметь основание; здесь следует делать различие между причиной вещи и целью, которую она должна выполнить; но совершенно иначе обстоит дело в отношении природы к ее единичным порождениям. Божество – действующая причина, natura naturans всех вещей; оно относится к единичным вещам, как сила мышления к единичным понятиям, но его мышление есть в то же время и создание всякой действительности. А с другой стороны, считает Бруно, целью этой творческой деятельности является не что иное, как совершенство самой вселенной, как реализация всей бесконечности форм и образов, возможность которых содержится в божественной сущности. Поэтому божественная субстанция представляется философии Бруно в одно и то же время и мировой причиной, и мировой целью; она творческий дух, мыслями которого являются природа и действительность. Но творить и созидать может только дух; он действует в вещах, как внутренне присущий им художник, как идея и творческая сила одновременно. Вся природа вдыхает в себя эту божественную жизнь, эту внутреннюю одушевленность. На организмах прежде всего пытается Джордано Бруно доказать, что действующая сила и цель представляют повсюду одно и то же и являются таким образом собственно субстанциональной сущностью. Материя – это лишь бесконечная возможность, вечная способность к образованию, из которой Божество, как художник, творит образы. Поэтому изменяется не внутренняя сущность природы, но только ее внешняя действительность. Как художник остается тождественным самому себе, хотя бы он и создал множество образов, таково же и Божество в бесконечном разнообразии вещей, разница лишь в том, что для человека-художника материя, из которой он должен творить, является чем-то чуждым и внешним, так что он может с трудом отвоевывать у нее лишь единичные творения, тогда как материя мирового организма есть не что иное, как бесконечная возможность творческих мыслей, возникающих в божественной силе, которые, как только возникли, немедленно обращаются в действительность. Беспредельно, в постоянной деятельности изживает таким образом природа свою сущность в вечном саморождении: «поэтому вселенная – невоспроизведенная природа, все, чем она может стать на деле и сразу; но в своем развитии в каждый данный момент, в своих отдельных действиях и частях, свойствах и единичных существах, вообще в своих внешних проявлениях, она только тень от изображения первого принципа».

Единичное и универсальное в философии Джордано Бруно

В бесконечной субстанции Джордано Бруно исчезает таким образом всякая обособленность; так как она – Все, то и не может быть ничем в частности. Поэтому для нас, понятия которых сложились на единичных вещах, она непостижима и неизъяснима. Но в то время, как целое остается в своей сущности неизменным, жизнь единичных вещей представляет неустанное изменение: таким образом, природа всегда находится в становлении, но при этом она всегда уже ставшая и совершенная. Вселенная совершенна в каждое мгновение и никогда не может быть чем-либо иным, как беспредельным обнаружением божественной первосилы. Единичные же вещи, по мнению Бруно, напротив, подчинены процессу зарождения, роста и увядания. Они зарождаются в самом несовершенном виде, развиваются до полного расцвета своей внутренней сущности и опять умирают для нового несовершенства, чтобы служить зародышем новой жизни для других вещей. В этом вечно одинаковом совершенстве целого ищет философия Джордано Бруно утешения от несовершенства единичного; также и свои собственные несбывшиеся надежды, несчастья и смерть считает он ничтожными перед этим блаженным погружением в бесконечную красоту вселенной. Чем более возвышается человек в созерцании целого, тем более освобождается он от скорби о страдании и зле мира. Бруно убеждён, что в действительности нет смерти; вселенная – это только жизнь, субстанциональное никогда не может быть уничтожено, меняются только образы его внешнего проявления. Этот оптимизм, являющийся необходимым следствием универсализма, проповедуется философией Бруно в высшей степени вдохновенно. Он возносится над ограниченностью земной жизни, чтобы в священном созерцании наслаждаться вселенной. Это та любовь, которая наполняет мудреца, эта та страсть, которой Джордано дал прекрасное поэтическое выражение в своем сочинении «Degli eroici furori» («О героическом энтузиазме»). В этой высшей любви Джордано Бруно встречаемся мы опять с преисполненным современной фантазии эросом философии Платона , с страстным стремлением и порывами души возвыситься до Божества, до бесконечной природы. В этой вечной, неустанно замкнутой в себе жизни вселенной не может быть поэтому никакого внешнего принуждения, никакой механической необходимости; ведь всякое движение происходит из сокровеннейшей природы вещей, и, следовательно, является одновременно и высшей необходимостью, и совершеннейшей свободой. Во всеобщем единстве жизни разрешаются противоположности единичных вещей, как они друг друга обусловливают для творческой деятельности. Этим путем философия Бруно развивает с более глубокой точки зрения своего пантеизма учение о coincidentia oppositorum (совпадении противоположностей), в котором предшественником ему был Николай Кузанский. Более важным, чем выставление таблицы противоположностей, является аналогия, посредством которой Джордано Бруно пытается объяснить эту мысль. Всякая художественная деятельность, говорит он, выражает гармонию противоположностей; краски, линии и тона соединяются искусством в гармоническое целое именно посредством их противоположности; так и жизнь вселенной представляет нечто художественное, органическое. Божественная первосила, в полноте своего разнообразия, раздваивается в виде противоречия, чтобы примирить его в прекрасном единстве. Это гераклитовские мысли, возобновляющие с художественной точки зрения мировоззрение стоической физики . Мировая жизнь – бесконечный процесс, в котором противоположности возвращаются в самих себя; поэтому, говорит Бруно, согласный в этом отношении с древними философами, круг – это естественная и совершеннейшая форма движения; ведь и небесные тела движутся одно вокруг другого по этой круговой линии, а шарообразность представляет основную форму образования конечных миров.

Если, таким образом, в философии Бруно универсализм, по-видимому, берет перевес, то тем не менее в ней уже сильно развиты и задатки противоположного направления; и если рассматривать последовательно его сочинения, то кажется, что эти задатки в течение его жизни приобретали все более и более направляющую силу. Это именно противоположение самого великого и самого малого, противоположение, к которому уже Николай Кузанский в подобном же смысле сводил последние проблемы своей метафизики и при обсуждении которого у Джордано Бруно сильно выступает индивидуалистическая тенденция главным образом его позднейших сочинений. Так как Божество охватывает собою все противоположности, то оно, полагает Бруно, также одновременно и самое великое, и самое малое. В первом смысле оно – сама вселенная, как пространственная и временная бесконечность всякой жизни, во втором смысле оно – индивидуально определенный жизненный зародыш каждой единичной вещи: ведь никакая жизнь не может быть мыслима без индивидуальной определенности. Понятие самого малого развивается философией Бруно в трех формах. Существует математический минимум, это – точка; она принцип линии, ее начало и цель. Существует физический минимум, это – атом; он принцип тела, так как оно состоит из атомов и снова распадается на атомы. Существует метафизический минимум, это – монада, индивидуальная сущность, так как из индивидуальных сущностей состоит вселенная, и вся ее деятельность в том, чтобы содействовать возникновению и уничтожению индивидуумов. Но все же этот индивидуум, в конце концов, не может быть не чем иным, как самой бесконечной мировой силой. Он не может быть и самостоятельной частью ее, потому что вечная первосила не может делиться и изменяться; она повсюду присутствует вся и повсюду одинакова. Поэтому монада в философии Бруно есть само Божество, только в каждой монаде слагается и является оно в особой форме. Как в организме органическая сила, как в художественном произведении творческая мысль присутствует везде вся и вполне, но при этом повсюду выражается своеобразным образом, так и вездесущая божественная сила проявляется в каждом месте вселенной как новая и отличающаяся от всех остальных; она достаточно неистощима, чтобы никогда не повторяться.

Это и есть самая глубокая противоположность, содержащаяся во вселенной: всякая ее монада – зеркало мира; она в одно и то же время и целое, и вещь, отличающаяся от всех других; она повсюду одна и та же мировая сила, но все же всякий раз в ином образе. Бруно сумел связать в своей философии с учением Коперника это лежащее в основании его системы примирение индивидуализма с универсализмом; примирение собственно не продуманное логически, но набросанное со смелой и величественной фантазией. Сами небесные тела, считает Джордано Бруно, представляют своим двойным движением соединение универсальной и индивидуальной тенденции. Обращаясь вокруг своего центрального небесного тела, они показывают, что их жизнь обусловлена целым и замкнута в нем; обращаясь вокруг своей собственной оси, они оказываются имеющими собственную силу явлениями божественной субстанции, монадами. Целое существует, поскольку оно живет в единичном; единичное существует, поскольку оно носит в себе силу целого. «Omnia ubique» (всё во всём).

Оценка философии Бруно

Философия Джордано Бруно не является плодом работы старого мышления над понятиями, но она замечательное создание метафизической фантазии, которая с художественным чутьем возводит новое здание астрономического исследования и, полная предчувствия, предвосхищает развитие современного мышления. Многое, а может быть – и большая часть в философских сочинениях Бруно, неприятно поразит современного читателя, отчасти вследствие педантической обстоятельности, отчасти вследствие безвкусной страстности или фантастической произвольности и беспорядочности, наконец, в силу ребяческой ненаучности. Но при рассмотрении в целом, как того требует дух его философской системы, чистота намерений Бруно и величественный дар комбинирования являются одним из тех памятников человеческого ума, которые в продолжение целых столетий сияют оживляющей и оплодотворяющей силой.

Памятник Джордано Бруно на месте его казни. Римская Площадь Цветов (Кампо дей Фьори)

Последователи Бруно. Ванини

История показывает нам очень скоро после Джордано Бруно в некотором роде копию с него, но которая в лучшем случае относится к оригиналу, как плохой гипсовый слепок к мраморной статуе. Это Лючилио Ванини , родившийся в Неаполе в 1585 г.; после такой же беспокойной жизни в Германии, Нидерландах, Швейцарии, Англии, Италии и Франции, он был сожжен в Тулузе в 1619 г. Его сочинение «De admirandis naturae reginae deaeque mortalium arcanis» («Об удивительных тайнах природы, царицы и богини смертных») представляет во всех отношениях лишь плоский отпечаток так пластически изложенной философии Джордано Бруно, и его изображение механизма природы, переплетенное с прямо-таки отвратительной полемикой против христианства, вероятно, давно было бы предано забвению, если бы его мученичество не доставило ему места в истории мыслителей.

Рекомендуем почитать

Свойства крови

Английская сказка Jack and the Beanstalk Джек и волшебные бобы читать

Лейкоциты

Проверка медицинской книжки

Капилляры, вены и артерии

Почему нельзя говорить аллах акбар?

Анализы крови

Волчье лыко: описание кустарника, фото

Профилактика

Белый гриб условно съедобный

Группы крови

Как определить лицо глагола?