Что такое житие: определение жанра и его особенности. Жития святых: кто и как их составляет Читать о всех святых

Святые - это христиане, с наибольшей полнотой осуществившие в своей жизни заповеди Христа о любви к Богу и ближнему. Среди святых были Апостолы Христовы и равноапостольные проповедники Слова Божия, преподобные монахи, праведные миряне и священники, святители-епископы, мученики и исповедники, страстотерпцы и бессребреники.

Святость - отличительное свойство Человека, созданного по образу и подобию Божию. Святые, прославленные Церковью и почитаемые народом Божиим, не имеют духовной иерархии. Установление церковного почитания подвижников веры и благочестия обычно следует за почитанием народным. В церковной традиции процедура прославления в лике святых усопшего подвижника сформировалась постепенно. В древнехристианской Церкви канонизации, т. е. установления почитания святого, не было, она возникла позже как реакция на проявления ложного благочестия уклонившихся в ересь.
Необходимо отметить, что акт канонизации не определяет небесной славы святых, он включает их в четкий годовой литургический круг и тем самым всех призывает почитать святых в форме общественного богослужения. Отличие канонизированных святых от неканонизированных и вообще от усопших литургически состоит в том, что святым служат молебны, а не панихиды. Единение Церкви Небесной и земной происходит в молитве, тайна жизни вечной сокрыта в этом единении. Заступничество и помощь святых является свидетельством, что Христос есть Путь и Истина.

История составления житийных текстов.

Еще апостол Павел говорил: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7). Согласно этой заповеди, Святая Церковь всегда тщательно сохраняла память о своих святых: апостолах, мучениках, пророках, святителях, преподобных и праведных, их имена внесены в церковный Диптих на вечное поминовение.
Первые христиане записывали события из жизни первых святых подвижников. Затем эти повествования стали собирать в сборники, составленные по календарю, то есть, по дням почитания памяти святых. Мученические акты, патерики, лимонарии, синаксари, прологи, Четьи-минеи – первые тексты, повествующие нам о христианском подвиге святых угодников Божиих. Над собранием житий святых много лет трудился святитель Димитрий Ростовский; написаны они были в конце 17-го века, издавались с 1711 по 1718 годы. Так же стоит вспомнить: Великие Четьи-Минеи святого митрополита Московского Макария, собиранию которых он отдал 12 лет. Прославлению угодников Божиих посвятили свой словесный дар известные Нестор Летописец, Епифаний Премудрый, Пахомий Логофет.

Как иначе называются жития.

Жития святых по другому называют Четьи-минеи – книги для чтения, где жития изложены по календарю на каждый месяц каждого года ("минеи" по-гречески – "длящийся месяц"). В Жития святых святитель Димитрий Ростовский, помимо жизнеописаний, включил описания праздников и поучительные слова на события жизни того или иного святого. В дальнейшем над сборником Житий святых работали ещё некоторые церковные авторы, дополняя и исправляя творение святителя Димитрия. На современном русском языке Четьи-минеи были изданы только в 1900 году. Существуют также современные избранные жития святых, в том числе, местночтимых; также – подробные жития угодников Божиих, подвизавшихся в известных обителях. Мы предлагаем для прочтения жития наиболее известных и почитаемых всей Православной Церковью святых.

Как читать жития.

Жития были любимым чтением на Руси. Человек современный в массе своей немного знает о святых; в лучшем случае, носитель определенного имени знает, что оно есть в святцах; имеет (иногда) представление о месте, где жил святой. Но понятия подвижничества, чина святости, прославления и почитания неведомы для большинства. Можно сказать, что грамотный и даже образованный человек не только разучился читать духовные книги, но и не читает их совсем. Церковное предание стремятся превратить в памятник письменности и культурное наследие. Уже давно с легкой руки исследователей-атеистов живое слово, питавшее христиан, причисляется наукой к корпусу византийской или древнерусской литературы. Историко-филологические комментарии к житиям пестрят замечаниями о недостаточности фактов и о мифотворческой тенденциозности. От житийных произведений ждут литературности и историзма, упуская из виду, что главным их содержанием является тайна святых. Но ценность собирания и изложения сведений о святых - не в литературно- стилистических достижениях, а в указании пути к святости.
Жития святых, и краткие, и пространные, - памятник духовной жизни и уже по одному этому - поучительное чтение. В нашей стране всеобщей грамотности, когда отдается предпочтение книгам иного толка, даже при чтении житийной литературы за буквой видят только сообщаемый факт, но не проникаются благодатным духом подвижничества. Жития были и остаются животворящим источником, многосодержательным чтением для всех и каждого, а не застывшим памятником церковной литературы. В них перед взором читателя вереницей проходят примеры поистине великого благочестия: самоотверженный подвиг ради Господа; образцы смирения и послушания, терпения в напастях житейских, глубокого сокрушения в грехах и искреннего покаяния. Припав к духовному житийному источнику не как к церковной литературе, а как к святоотеческому преданию, каждый поучается укрепляющей вере, утешается в горестях, радуется и обретает путь к спасению.

Святость - это сердечная чистота, ищущая несотворенную божественную энергию, проявляющуюся в дарах Святого Духа как множество цветных лучей в солнечном спектре. Благочестивые подвижники являются связующим звеном между земным миром и небесным Царством. Проникаясь светом божественной благодати, они, через Богосозерцание и Богообщение, познают высшие духовные тайны. В жизни земной святые, совершая подвиг самоотречения ради Господа, получают высшую благодать божественного Откровения. Согласно библейскому учению, святость - это уподобление человека Богу, который является единым носителем всесовершенной жизни и уникальным ее источником.

Что такое канонизация

Церковная процедура причисления праведника к лику святых называется канонизацией. Она призывает верующих почитать признанного святого в общественных богослужениях. Как правило, церковному признанию благочестия предшествует народная слава и почитание, но именно акт канонизации позволял прославлять святых сотворением икон, написанием житий, составлением молитв и церковных служб. Поводом для официального причисления к лику святых может стать подвиг праведника, сотворенные им невероятные деяния, вся его жизнь либо мученическая кончина. И после смерти человек может быть признан святым из-за нетления его мощей, или происходящих у его останков чудес исцеления.

В том случае, если святой почитается в пределах одного храма, города или монастыря, говорят о епархиальной, местной канонизации.

Признает официальная церковь и существование неведомых святых, подтверждение благочестивости которых еще не известны всей христианской пастве. Их называют почитаемыми усопшими праведниками и служат им панихиды, тогда как канонизированным святым служатся молебны.

Уже в 11 веке появляется хвалебное жизнеописание князей Бориса и Глеба, где неизвестный автор жития - русский. Святых имена признаются церковью и добавляются в месяцесловы. В 12 и 13 веках, вместе с монашеским стремлением просветить северо-восток Руси, растет и число биографических произведений. Русские авторы писали для чтения во время Божественной Литургии житие русских святых. Имена, перечень которых был признан церковью к прославлению, получили теперь историческую личность, а святые деяния и чудеса были закреплены в литературном памятнике.

В 15 веке произошло изменение стиля написания житий. Главное внимание авторы стали уделять не фактическим данным, а искусному владению художественным словом, красоте литературного языка, умению подобрать множество впечатляющих сравнений. Стали известны умелые книжники того периода. Например, Епифаний Премудрый, написавший яркие жития русский святых, имена которых более всех славились народом - Стефана Пермского и Сергия Радонежского.

Многие жития считаются источником информации о важных исторических событиях. Из жизнеописания Александра Невского можно узнать о политических отношениях с Ордой. Жития Бориса и Глеба повествуют о княжеских междоусобицах до объединения Руси. Создание литературно-церковного биографического произведения во многом определяло, какие имена русских святых, их подвиги и добродетели, станут наиболее известны широкому кругу верующих.

Повседневная жизнь святых, их подвиги и чудеса – непостижимая тайна. Безусловно, все тайное притягивает. Как пишутся жития святых и какие существуют «законы жанра » в одном из важнейших видов церковного творчества – агиографической литературе, рассказывает архимандрит Сильвестр (Стойчев), старший помощник ректора КДА по учебно-методической работе, член епархиальной комиссии по канонизации святых.

Архимандрит Сильвестр (Стойчев)

– Жития святых занимают центральное место в христианском воспитании человека. На житийных примерах угодников Божиих с первых веков христианства воспитывались многие поколения верующих. Вплоть до наших дней. Отче, расскажите, пожалуйста, что представляют собой жития святых и какова их функция?

– Написание жития святого – часть процесса канонизации. Житие создается на основании подробного изучения биографических материалов, свидетельств. Задача жития – не просто дать биографические сведения, а проиллюстрировать, по каким критериям Церковь опознает в человеке святого и как именно Она сделала это в конкретном случае.

– Каким образом пишется житие?

– В Древней Церкви основанием для написаний житий были мученические акты и свидетельства, оставленные очевидцами. Естественно, что со временем процесс канонизации несколько усложнился, в том числе и относительно составления жития. На современном этапе при канонизации собираются и подробно исследуются источники жизнеописания, нередко привлекаются узкие специалисты в различных областях: историки, юристы, само собой богословы и канонисты. Результатом такой кропотливой работы является в том числе и написание жития, если принято решение о канонизации.

– Почему говорят, что жития святых – это житие самого Господа?

У апостола Павла есть такие слова: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Свт. Иоанн Златоуст, блж. Феодорит Кирский, блж. Феофилакт объясняя их, акцентируют, что благодать Божья настолько меняет святого человека, что он не делает ничего своевольного, что бы противоречило учению Христа Спасителя, но все делаемое сообразует с евангельским словом настолько, что можно сказать: «Не я живу, но Христос живет во мне». Павел, как бы продолжая эту мысль, говорит в другом Послании: «В вас должны быть те же чувствования, что во Христе Иисусе» (Фил 2:5).

– В силу Своей природы Бог не может быть познан людьми, как постигается сущность вещей чувственного мира: прямо, целиком и во всей полноте. Получение истинного представления о Боге превышает человеческие возможности. Как христиане могут познать Бога?

– Следует учитывать, что, с одной стороны, в христианском богословии присутствует учение о так называемом естественном Откровении, подразумевающем определенного рода пути, основанные на природных способностях, раскрывая которые человек может прийти к идее Творца.

Но двигаться далее посредством собственных природных способностей он не может, поэтому Господь открывает себя. Таким образом, Богопознание предполагает Откровение. Именно с Откровения Бога начинается Священная история человечества. Цель религии – не просто идея Бога, а связь с Ним, отношения. И в этом плане процесс познания включает в себя исполнение воли Божьей. Господь открывает Себя и одновременно показывает путь к Себе. Творец не просто говорит, что Он существует, а заявляет: чтобы прийти к Нему, нужно следовать Его закону. Православная Церковь, канонизируя святых, очередной раз за свою историю показывает всем: вот путь, по которому можно прийти к Богу, этим путем шел прославляемый нами святой, и все вы, желающие спастись, держите этот же путь, ибо его прошли до вас множество и множество людей Божьих.

Шебуев Василий Козьмич (1777 –1855) «Димитрий Ростовский». Ростовский архитектурно-художественный музей-заповедник

– В 1689 году была выпущена первая книга « Жития святых » Димитрия Ростовского (сентябрь, октябрь, ноябрь). Что заставило взяться его за этот труд? Какими источниками он пользовался?

– Необходимо понимать исторические реалии того времени. В области богословия – это время западного влияния. На эту тему написано много исследований. Было бы наивным полагать, что влияние ограничивалось только богословскими системами. Степень влияния оценивается по-разному, но в любом случае оно было достаточно масштабным и касалась многих сторон церковной жизни.

Перед святителем Димитрием стояла трудная задача написать жития святых, при том что количество источников было ограниченным. Есть святые, о жизни которых сохранилось много материалов или, наоборот, сведения скудные. Об отдельных святых нам известно всего лишь, что они родились, удалились куда-то для христианских подвигов и почили праведно, к примеру, через 50 лет. И все. Написать пространное житие на основании этих данных невозможно. Задача автора житий в таких случаях многократно усложняется. При таких условиях работу автора житий можно сравнить с трудом иконописца, нередко не имеющего данных о святом, которого будет писать. В таких случаях в иконописи существует традиция изображения согласно понесенным подвигам: мученики в такой-то цветовой гамме, святители так-то, монахи такими-то. То есть создается именно образ, отображающий представление Церкви о подвиге мучеников, архиереев, праведных мирян и т. п. А указание имени говорит о том, кто именно изображен. Составитель житий иногда при недостатке данных использует подобные методы. И это закономерно, так как, повторюсь, житие святого – это не биография в общепринятом значении этого слова и не воспоминания современников, но вербальная икона святого. Существуют исследования на тему, как именно развивался такой жанр духовной литературы, как житие, в Византии и на Руси.

Собор всех святых

– Отче, а были какие-то стандарты в агиографическом творчестве?

– В исследованиях, посвященных агиографической литературе, можно встретить утверждение, что в Византии своеобразным эталоном, на который ориентировались составители, было житие прп. Федора Студита и некоторых других святых. Но это не означает вовсе, что факты его биографии приписывались другим святым, а лишь говорит о том, что указанное житие было неким ориентиром при написании схожих текстов. Например, если я хочу написать хорошую проповедь, то буду руководствоваться уже существующей хорошей проповедью, например, святителя Филарета Дроздова.

– Примерно такая же схема использовалась по отношению к житиям?

– Да. В каждом жизнеописании необходимо было указать первичное мирское положение: происхождение святого, воспитание, внутренний духовный переворот, приведший или к вере во Христа, или к решению принять мученичество, или к желанию уйти в монастырь. И, наконец, венец жизни – мученичество, исповедничество, приобретение даров: молитвы, слез, прозорливости и т. п. Вот примерно по такому лекалу, если можно так выразиться, составлялись жития. Но для освещения всех этих обстоятельств не всегда была и есть информация. И речь идет не только о древних святых.

Возьмите жития новомучеников. Зачастую нам известно, что учился священник, например, в Киевской семинарии, которую закончил в таком-то году, рукоположен во священники и направлен в такую-то епархию, и все. Из следственного дела узнаем, что он обвинялся в том-то и том-то. И далее – смертный приговор. Но мы не имеем никаких сведений о том, что заполняло жизнь этого человека, какие обстоятельства пришлось пережить, какие подвиги нести, какие переживания он испытывал в камере.

– То есть мы не имеем возможности знать в подробностях, как жил и что чувствовал человек во время испытаний веры, пыток и надругательств?

– Безусловно. Но нужно понимать, что даже краткое житие раскрывает перед нами величие подвига того или иного подвижника, а тем более – мученика.

Когда святитель Димитрий писал свои тексты, он также сталкивался с подобными вещами. Поэтому нужно учитывать, что для написания каждого отдельного жития он имел разные объемы исходного материала. У агиографа есть жития не очень подробные, которые можно назвать житийной справкой. Но в любом случае он проделал грандиозную работу, которая свидетельствует о том, что в Православной Церкви явлен целый сонм святых, что они были, есть и будут.

Потому что не может существовать Церковь без святых, ибо Ее задача – это святость. Мы призваны к святости. Задача церковного писателя – указать на эту святость.

– Жития святых – это вечно недописанная книга…

– Совершенно верно. Так как святые в Церкви есть и будут, ибо в Ней пребывает Дух Святой.

– Какими материалами пользовался святитель Димитрий, где он их искал?

– Думаю, что исследовать источники, которыми пользовался святитель, это будущая задача церковной науки. Главное понимать, говоря о его трудах, что на нем лежала миссия обогатить церковную письменность житийной литературой. В этом направлении он проделал огромную работу.

– Отец Сильвестр, какой В ам представляется Церковь будущего?

– Хороший вопрос. Я не футуролог, в будущее не заглядываю (смеется). Могут случиться самые разные обстоятельства, возникнуть различные ситуации и положения. Но основная задача Церкви была, есть и будет – спасение. Уверен, что Церковь с этой миссией справлялась и в византийскую эпоху, и во времена средневековой Руси, и в советское лихолетье. Исполнит она свое предназначение и сейчас, и в будущем тоже.

Беседовала Наталья Горошкова

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Предисловие

В издании, предлагаемом читателю, жития святых изложены в хронологической последовательности. Первый том повествует о ветхозаветных праведниках и пророках, последующие тома раскроют историю Новозаветной Церкви вплоть до подвижников нашего времени.

Как правило, собрания житий святых построены по календарному принципу. В таких изданиях жизнеописания подвижников приведены в той последовательности, в какой совершается память святых в православном богослужебном круге. У такого изложения глубокий смысл, ибо церковное воспоминание о том или ином моменте священной истории – это не рассказ о давно минувшем, но живой опыт сопричастности событию. Из года в год мы чтим память святых в одни и те же дни, возвращаемся к одним и тем же повествованиям и житиям, ибо этот опыт сопричастности неисчерпаем и вечен.

Однако временная последовательность священной истории не должна оставляться христианином без внимания. Христианство – это религия, признающая ценность истории, ее целенаправленность, исповедующая ее глубокий смысл и действие в ней Промысла Божия. Во временной перспективе раскрывается замысел Божий о человечестве, то «детоводительство» («педагогия»), благодаря которому перед всеми открыта возможность спасения. Именно такое отношение к истории определяет логику издания, предлагаемого читателю.

Во второе воскресенье до праздника Рождества Христова, в неделю святых праотец, Святая Церковь молитвенно вспоминает тех, кто «приготовил путь Господу» (ср.: Ис. 40, 3) в Его земном служении, кто сохранил истинную веру во тьме человеческого неведения, сохранил как драгоценный дар Христу, пришедшему спасти погибшее (Мф. 18, И). Это люди, жившие надеждой, это души, которыми держался мир, обреченный на покорность суете (см.: Рим. 8, 20), – праведники Ветхого Завета.

Слово «ветхозаветный» имеет в нашем сознании значительный отзвук понятия «ветхий [человек]» (ср.: Рим. 6, 6) и ассоциируется с непостоянством, близостью к разрушению. Во многом это связано с тем, что само слово «ветхий» в наших глазах стало однозначным, утратив многообразие изначально присущих ему значений. Родственное ему латинское слово «vetus» говорит о древности и старости. Эти два измерения задают недоведомое нам пространство святости до Христа: образцовость, «парадигматичность», непреложность, определенная древностью и изначальностью, и юность – прекрасная, неопытная и преходящая, ставшая старостью пред лицом Нового Завета. Оба измерения существуют одновременно, и не случайно гимн апостола Павла, посвященный ветхозаветным подвижникам (см: Евр. 11,4-40), мы читаем в день Всех святых, говоря о святости вообще. Не случайно и то, что многие поступки древних праведников приходится специально пояснять, и повторять их мы не имеем права. Мы не можем подражать поступкам святых, связанным всецело с обычаями духовно незрелого, юного человечества, – их многоженству и порой отношению к детям (см.: Быт. 25, 6). Не можем мы последовать и их дерзновению, подобному силе цветущей юности, и вместе с Моисеем просить явления лица Божия (см.: Исх. 33, 18), о чем предупреждал и святитель Афанасий Великий в своем предисловии к псалмам.

В «древности» и «старости» Ветхого Завета – его сила и его же слабость, из которых складывается вся напряженность ожидания Искупителя – сила бесконечной надежды от умножения непреодолимой слабости.

Ветхозаветные святые являют нам пример верности обетованию. Их можно назвать подлинными христианами в том смысле, что вся их жизнь была наполнена ожиданием Христа. Среди суровых законов Ветхого Завета, ограждавших от греха еще не совершенную, не совершенную Христом человеческую природу, мы обретаем прозрения грядущей духовности Нового Завета. Среди кратких замечаний Ветхого Завета мы находим свет глубоких, напряженных духовных переживаний.

Мы знаем праведника Авраама, которому Господь, чтобы явить миру полноту его веры, заповедал принести в жертву своего сына. Писание говорит о том, что Авраам беспрекословно решился исполнить заповедь, но молчит о переживаниях праведника. Однако повествование не упускает одну деталь, незначительную, на первый взгляд: до горы Мориа было три дня пути (см.: Быт. 22, 3-4). Что же должен был чувствовать отец, ведущий на заклание самого дорогого в его жизни человека? Но это случилось не сразу: день сменял день, и утро приносило праведнику не радость нового света, а тяжелое напоминание о том, что впереди – страшная жертва. Да и сон мог ли принести покой Аврааму? Скорее, его состояние могут описать слова Иова: Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое, меня страшат сны и видения пугают меня (ср.: Иов. 7, 13-14). Три дня пути, когда усталость приближала не отдых, а неминуемый исход. Три дня мучительных раздумий – и в каждую минуту Авраам мог отказаться. Три дня пути – за краткой библейской ремаркой скрывается сила веры и тяжесть страданий праведника.

Аарон, брат Моисея. Его имя теряется среди множества известных нам библейских праведников, затеняется образом его прославленного брата, с которым нельзя сравнить ни одного ветхозаветного пророка (см.: Втор. 34, 10). Мы едва ли способны многое сказать о нем, и это касается не только нас, но и людей ветхозаветной древности: сам Аарон в глазах народа всегда отступал пред Моисеем, и сам народ не относился к нему с любовью и почтением, с какими обращался к своему учителю. Пребывать в тени великого брата, смиренно нести свое служение, хотя и великое, но не столь заметное для окружающих, служить праведнику, не завидуя его славе, – разве это не христианский подвиг, явленный уже в Ветхом Завете?

С самого детства этот праведник учился смирению. Его младший брат, спасенный от смерти, был взят во дворец фараона и получил царское воспитание, окруженный всеми почестями египетского двора. Когда Моисей призывается Богом на служение, Аарон должен пересказывать народу его слова; само Писание говорит, что Моисей был как бы богом для Аарона и Аарон – пророком для Моисея (см.: Исх. 7, 1). А ведь мы можем предполагать, какими огромными преимуществами должен был обладать старший брат в библейские времена. А здесь – полный отказ от всех преимуществ, полное подчинение младшему брату ради воли Божией.

Его покорность воле Господа была настолько велика, что даже скорбь о возлюбленных сыновьях отступала перед ней. Когда огонь Божий опалил двух сыновей Аарона за беспечность в богослужении, Аарон принимает наставление и смиренно соглашается со всем; ему было даже запрещено оплакивать сыновей своих (Лев. 10, 1-7). Писание доносит до нас только одну небольшую деталь, от которой сердце наполняется умилением и скорбью: Аарон молчал (Лев. 10,3).

Мы слышали об Иове, наделенном всеми благами земли. Можем ли мы оценить полноту его страданий? К счастью, мы не знаем на опыте, что такое проказа, но в глазах суеверных язычников она значила гораздо большее, чем просто болезнь: проказа считалась знаком того, что Бог отказался от человека. И мы видим Иова одного, оставленного своим народом (ведь Предание говорит, что Иов был царем): нам страшно потерять одного друга, – можем ли мы представить себе, что такое потерять народ?

Но самое страшное это то, что Иов не понимал, за что он страдает. Человек, страдающий за Христа или даже за Родину, обретает силу в своем страдании; он знает его смысл, достигающий вечности. Иов страдал больше всякого мученика, но понять смысл собственных страданий ему было не дано. В этом его величайшая скорбь, об этом его нестерпимый вопль, который Писание не скрывает от нас, не смягчает, не сглаживает, не погребает под рассуждениями Элифаза, Вилдада и Софара, которые, на первый взгляд, вполне благочестивы. Ответ дается лишь в конце, и это ответ смирения Иова, который склоняется перед непостижимостью Божиих судеб. И только Иов мог оценить сладость этого смирения. Эта бесконечная сладость вместилась в одну фразу, которая и для нас стала предпосылкой подлинного богословия: Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле (Иов. 42, 5-6).

Так, в каждой истории, рассказанной Писанием, сокрыто множество подробностей, свидетельствующих о глубине страдания и высоте надежды древних праведников.

Ветхий Завет стал далек нам своими обрядовыми предписаниями, потерявшими силу в Церкви Христовой; он устрашает нас строгостью наказаний и тяжестью запретов. Но он же и бесконечно близок нам красотою вдохновенной молитвы, силой непреложного упования и неуклонного стремления к Богу – вопреки всем падениям, которым подвергались даже праведники, вопреки преклонности ко греху человека, еще не исцеленного Христом. Свет Ветхого Завета – это свет из глубины (Пс. 129, 1).

Благодатный духовный опыт одного из известнейших ветхозаветных святых – царя и пророка Давида стал для нас непреходящим образцом всякого духовного опыта. Это псалмы, дивные молитвы Давида, во всяком слове которых отцы Церкви Новозаветной обретали свет Христа. Святителю Афанасию Александрийскому принадлежит удивительная мысль: если Псалтирь являет совершеннейшие человеческие чувства, а совершеннейший Человек это Христос, то Псалтирь есть совершенный образ Христа до Его воплощения. Этот образ раскрывается в духовном опыте Церкви.

Апостол Павел говорит о том, что мы – сонаследники ветхозаветных святых, и они не без нас достигли совершенства (Евр. И, 39-40). В этом великая тайна домостроительства Божия, и в этом раскрывается наше таинственное родство с древними праведниками. Их опыт Церковь хранит, как древнее сокровище, и предлагает нам приобщиться священным преданиям, повествующим о жизни ветхозаветных святых. Надеемся, что предлагаемая книга, составленная на основе «Келейного летописца» и «Житий святых, изложенных по руководству Четьих-Миней» святителя Димитрия Ростовского, послужит Церкви в ее святом деле учительства и раскроет перед читателем величественный и многотрудный путь святых до Христа, спасенных Христом.

Максим Калинин

Жития святых. Ветхозаветные праотцы

Неделя святых праотец бывает в пределах чисел от 11 до 17 декабря. Воспоминаются все родоначальники народа Божия – патриархи, жившие до закона, данного в Синае, и под законом, от Адама до Иосифа Обручника. Вместе с ними воспоминаются пророки, проповедовавшие Христа, все ветхозаветные праведники, оправдавшиеся верой во грядущего Мессию, и отроки благочестивые.

АДАМ и ЕВА

После устроения и приведения в порядок всего видимого горнего и дольнего создания и насаждения Рая Бог Троица, Отец, Сын, Святой Дух, в Божественном Своем совете рек: Сотворим человека по образу Нашему и по подобию; да обладает рыбами морскими и птицами небесными, и зверьми, и скоты, и всею землею, и всеми гадами пресмыкающимися по земли. И сотвори Бог человека (Быт. 1, 26-27).

Образ Божий и подобие не в теле человеческом создается, но в душе, ибо Бог не имеет тела. Бог есть Дух бесплотный, и душу человеческую Он создал бесплотной, Себе подобной, свободной, разумной, бессмертной, сопричастной вечности и соединил ее с плотью, как святой Дамаскин к Богу говорит: «Дал ми еси душу Божественным и животворящим вдохновением, от земли ми тело создав» (Погребальные пения). Святые отцы делают различие между образом и подобием Божиим в человеческой душе. Святой Василий Великий в беседе 10-й Шестоднева своего, Златоуст в толковании на книгу Бытия в беседе 9-й и Иероним в толковании на пророчество Иезекиилево, 28-ю главу, устанавливают следующую разность: образ Божий душа принимает от Бога во время своего создания, а подобие Божие в ней созидается в крещении.

Образ в разуме, а подобие в произволении; образ в свободе, самовластии, подобие же в добродетелях.

Нарече же Бог имя первому человеку Адам (Быт. 5, 2).

С еврейского языка Адам переводится – человек земляной или красный, так как из красной земли создан1
Данная этимология основана на созвучии слов ’ādām – «человек»,’adōm – «красный»,’ădāmā – «земля» и dām – «кровь». – Ред.

Еще это имя истолковывают как «микрокосмос», то есть малый мир, ибо он свое имя получил от четырех концов великого мира: от востока, запада, севера и полудня (юга). В греческом языке эти четыре конца вселенной именуются следующим образом: «анатоли» – восток; «дисис» – запад; «арктос» – север или полуночь; «месимвриа» – полудень (юг). От этих наименований греческих отыми первые буквы, и будет «Адам». И как в имени Адамовом изобразился четвероконечный мир, который предстояло Адаму населить родом человеческим, так в том же имени прообразовался и четвероконечный крест Христов, чрез который впоследствии предстояло новому Адаму – Христу Богу нашему – избавить от смерти и ада род человеческий, населенный в четырех концах вселенной.

День, в который Бог создал Адама, как уже упоминалось, был шестым, называемым нами пятницей. В тот же день, когда Бог создал зверей и скотов, Он сотворил и человека, который имеет с животными общее в чувствованиях. Человек со всем созданием – видимым и невидимым, вещественным, говорю, и духовным – имеет что-либо общее. С нечувственными вещами общее у него в бытии, со зверями, скотами и всяким животным – в чувствовании, с Ангелами же в разуме. И взял Господь Бог созданного человека и ввел его в Рай прекрасный, неизреченных благ и сладостей преисполненный, четырьмя реками чистейших вод орошаемый; посреди него было древо жизни, и вкушающий плоды от него никогда не умирал. Там же было и иное дерево, называемое древом разумения или познания добра и зла; оно было деревом смерти. Бог, повелевая Адаму вкушать плоды от всякого древа, заповедал не вкушать от древа познания добра и зла: В оньже день аще снеси, - сказал Он, – смертию умреши (Быт. 2,17). Древо же жизни есть внимание к себе, ибо ты не погубишь спасения, не лишишься вечной жизни, когда сам к себе будешь внимателен. А древо познания добра и зла есть любопытство, исследующее дела других, за которым следует осуждение ближнего; осуждение же влечет наказание вечной смертью во аде: Судяй бо брата своего антихрист есть (Иак. 4, 11-12; 1 Ин. 3, 15; Рим. 14, 10)2
Это интересное толкование не может быть применимо к самому библейскому повествованию хотя бы потому, что Адам и Ева были единственными людьми на земле. Но сама мысль о том, что древо познания связано с нравственным выбором человека, а не с неким особым свойством его плодов, получила распространение в святоотеческих толкованиях. Исполнив заповедь Божию не вкушать от древа, человек опытно познал бы добро; нарушив заповедь, Адам и Ева опытно познали зло и его последствия. – Ред.

Святой праотец АДАМ и святая праматерь ЕВА

Поставил Бог Адама царем и владыкой над всем дольним созданием Своим и подчинил его власти все – всех овец и волов, и скотов сельных, и птиц небесных, и рыб морских, чтобы всеми ими он обладал. И привел к нему всякий скот и всякую птицу и зверя кроткого и покоряющегося, ибо тогда еще волк был как агнец, а ястреб как курица по своему нраву, один другому не нанося вреда. И дал им всем Адам наименования такие, какие каждому животному были приличны и свойственны, согласуя имя каждого животного с его истинною природою и имевшим возникнуть впоследствии нравом. Ибо был Адам весьма умудрен Богом и имел ангельский разум. Премудрый и преблагий Создатель, сотворив таковым Адама, восхотел дать ему сожительницу и любовное дружество, чтобы он имел, с кем наслаждаться в столь великих благах, и сказал: Не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника (Быт. 2, 18).

И навел Бог на Адама глубокий сон, чтобы он духом мог видеть происходящее и разуметь предстоящее таинство супружества, а особенно соединение Самого Христа с Церковью; ибо ему была открыта (говорю согласно с богословами) тайна воплощения Христова, так как дано было ему познание о Святой Троице, и он знал о бывшем ангельском падении и о предстоящем размножении от него человеческого рода, а также чрез Божие откровение тогда постиг и многие другие таинства, кроме своего падения, которое судьбами Божиими было утаено от него. Во время такого чудесного сна или, лучше, восторга3
В Септуагинте сон Адама обозначен словом §таaig - «исступление, восторг». – Ред.

Господь взял одно из ребер Адамовых и создал ему помощницу жену, которую Адам, пробудившись от сна, узнал и сказал: Се кость от костей моих и плоть от плоти моея (Быт. 2, 23). Как в создании Адама из земли, так и в создании Евы из ребра заключалось прообразование Христова воплощения от Пречистой Девы, что прекрасно изъясняет святой Златоуст, говоря следующее: «Как Адам помимо жены жену произвел, так и Дева без мужа родила Мужа, за Еву отдавая мужам долг; целым остался Адам по изъятии плотского ребра, нетленной осталась и Дева после происхождения от Нее Младенца» (Слово на Рождество Христово). В том же создании Евы из ребра Адамова было прообразование Церкви Христовой, которая должна была возникнуть от прободения на Кресте ребра Его. Об этом Августин говорит следующее: «Спит Адам, чтобы создана была Ева; умирает Христос, да будет Церковь. Когда спал Адам, была создана из ребра Ева; когда умер Христос, копием прободаются ребра, чтобы истекли таинства, которыми устроится Церковь».

Адам же и Ева были созданы Богом оба в обычном человеческом росте, как о сем свидетельствует Иоанн Дамаскин, говоря: «Сотворил Бог человека незлобивого, праведного, добродетельного, беспечального, бесскорбного, всякою добродетелью освященного, всеми благами украшенного, как некий второй мир, малый в великом, другого ангела, совместного поклонника, вместе с Ангелами Богу кланяющегося, надзирателя видимого создания, умствующего о тайнах, царя существующих на земле, земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умствующего, среднего величества (по росту) и смирения, а также духовного и плотского» (Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Кн. 2, гл. XII).

Создав таким образом в шестой день мужа и жену для пребывания в Раю, вручив им владычество над всем дольним созданием, повелев им пользоваться всеми райскими сладостями, кроме плодов от заповедного древа, и благословив их супружество, имевшее потом быть соединением плотским, ибо сказал: Раститеся и множитеся (Быт. 1,28), Господь Бог почил от всех дел Своих в день седьмой. Но Он почил не как уставший, ибо Бог есть Дух, и как Он может уставать? Почил Он для того, чтобы предоставить покой людям от их внешних дел и забот в день седьмой, который в Ветхом Завете был субботой (что значит покой), а в новой благодати для этого был освящен день недельный (воскресный), ради бывшего в этот день Воскресения Христова.

Почил Бог от дел для того, чтобы не производить новые создания, более совершенные, чем сотворенные, ибо в большем не было нужды, так как была создана всякая тварь, горняя и дольняя. Но Сам Бог не почил, и не почивает, и не будет почивать, содержа и управляя всею тварью, почему и Христос в Евангелии сказал: Отец Мой доселе делает, и Я делаю (Ин. 5,17). Действует Бог, направляя небесными течениями, устрояя благопотребные смены времен, утверждая ни на чем не основанную землю неподвижной и производя из нее реки и водные источники сладкие для напоения всякой живой твари. Действует Бог на пользу всех не только словесных, но и бессловесных животных, промышляя, храня, питая и умножая их. Действует Бог, сохраняя жизнь и бытие всякого человека, верного и неверного, праведного и грешного. О Нем бо, - как говорит Апостол, – живем и движемся и есмы (Деян. 17, 28). И если бы отъял Господь Бог Свою вседержительную руку от всей Своей твари и от нас, то мы тотчас погибли бы, а вся тварь уничтожилась бы. Все же это делает Господь, нисколько не утруждаясь, как один из богословов (Августин) говорит: «Почивая делает, и делая почивает».

Субботний день или день покоя Божия от дел прообразовал ту предстоящую субботу, в которую Господь наш Христос почил во Гробе после трудов вольного Своего за нас страдания и совершения на Кресте нашего спасения.

Были же Адам и жена его в Раю оба нагими и не стыдились (как ныне малые младенцы не стыдятся), ибо они еще не ощущали в себе плотского вожделения, которое является началом стыда и о котором они тогда еще ничего не знали, и это самое их бесстрастие и невинность были им как бы прекрасным одеянием. И какая для них могла быть одежда более прекрасной, чем сама чистая, девственная, непорочная их плоть, райским блаженством услаждаемая, райскою пищею питаемая и благодатию Божиею осеняемая?

Позавидовал такому блаженному пребыванию их в Раю диавол и в образе змия прельстил их, чтобы они вкусили от плода с заповедного древа; и первою вкусила Ева, а потом и Адам, и оба тяжко согрешили, преступив заповедь Божию. Тотчас они, прогневав своего Создателя Бога, лишились благодати Божией, познали наготу свою и уразумели вражеское прельщение, ибо [диавол] сказал им: Будете яко бози (Быт. 3, 5) и солгал, будучи отцом лжи (ср.: Ин. 8, 44). Они не только не получили божества, но и погубили то, что имели, ибо лишились оба неизреченных дарований Божиих. Разве только в том диавол оказался как бы сказавшим правду, когда говорил: Будете ведуще доброе и злое (Быт. 3, 5). Действительно, в то только время прародители наши познали, насколько хорош Рай и пребывание в нем, когда сделались недостойными его и были из него изгнаны. Поистине, добро не столь познается, что оно добро, когда его человек имеет у себя, но в то время, когда он погубит его. Оба они познали и злое, чего прежде не знали. Ибо познали они наготу, голод, зиму, зной, труд, болезнь, страсти, немощь, смерть и ад; все это они познали, когда преступили заповедь Божию.

Когда открылись у них глаза, чтобы видеть и знать наготу свою, они тотчас начали друг друга стыдиться. В тот же час, в который они вкусили заповедного плода, тотчас от съеденной этой пищи родилась в них похоть плотская; оба они ощутили в членах своих страстное вожделение, и охватил их стыд и страх, и начали они листьями смоковницы прикрывать срамоту своего тела. Услышав же Господа Бога, ходящего в Раю в полдень, скрылись от Него под деревом, ибо уже не осмеливались явиться пред лицем своего Создателя, повелений Которого они не сохранили, и укрывались от Его лица, будучи охвачены как стыдом, так и трепетом великим.

Бог, вызвав их Своим гласом и представив пред лицем Своим, после испытания во грехе изрек на них праведный суд Свой, дабы они были изгнанными из Рая и питались от труда рук своих и пота лица своего: Еве, чтобы она в болезнях рождала детей; Адаму, чтобы он возделывал землю, рождающую терние и волчец, обоим же, чтобы они после долгих злостраданий в жизни сей умерли и обратились телом своим в землю, а душою сошли в адовы темницы.

В том только Бог утешил их премного, что открыл им тогда же о предстоящем по истечении определенного времени Искуплении человеческого их рода чрез воплощение Христово. Ибо Господь, говоря змию о жене, что Семя ее сотрет главу его, предсказал Адаму и Еве, что от их семени имеет родиться Пречистая Дева, потребительница их наказания, а от Девы родится Христос, Который Своею кровию искупит их и весь род человеческий от рабства вражия и из адовых уз изведет и опять сподобит Рая и Небесных селений, диавольскую же главу поперет и сотрет вконец.

И изгнал Бог Адама с Евою из Рая и поселил его прямо против Рая, чтобы он возделывал землю, из которой был взят. Приставил Он Херувима с оружием охранять Рай, дабы не вошел в него какой-либо человек, зверь или диавол.

Мы начинаем исчислять лета миробытия со времени изгнания Адама из Рая, ибо сколько продолжалось то время, в течение которого Адам наслаждался райскими благами, нам совершенно не известно. Известным же стало нам то время, в которое начал он после изгнания злострадать, и отсюда лета получили свое начало – когда род человеческий увидел зло. Поистине, Адам познал добро и зло в то время, когда лишился добра, впал в неожиданные бедствия, которых прежде не испытывал. Ибо, пребывая сначала в Раю, он был как сын в отцовском доме, без печали и труда, насыщаясь готовою и пребогатою трапезою; вне же Рая, как бы изгнанный из отечества, начал он в поте лица своего есть хлеб со слезами и воздыханием. Стала и помощница его Ева, мать всех живущих, в болезнях рождать детей.

Вероятнее всего, что после изгнания из Рая наши прародители если и не тотчас, то не в продолжительном времени познали друг друга плотски и стали рождать детей: сие частью потому, что оба они были созданы в возрасте совершенном, способном к супружеству, частью же и потому, что в них усилились естественная похоть и стремление к плотскому смешению после того, как была от них отнята прежняя благодать Божия за преступление заповеди. Кроме того, видя в мире сем только себя самих и зная, однако, что они созданы и предназначены Богом для того, чтобы рождать и умножать род человеческий, они желали возможно скорее увидеть подобный себе плод и размножение человечества, а потому вскоре и познали себя плотски и начали рождать.

Когда Адам был изгнан из Рая, он в первое время пребывал недалеко от Рая; взирая постоянно на него со своею помощницею, он непрестанно плакал, тяжко вздыхая из сердечной глубины при воспоминании о неизреченных райских благах, которых лишился и впал в столь великое злострадание ради малого вкушения заповедного плода.

Хотя наши прародители Адам и Ева согрешили пред Господом Богом и лишились прежней благодати, однако они не лишились веры в Бога: оба они были исполнены страха Господня и любви и имели надежду на свое избавление, данную им в откровении.

Богу было угодно их покаяние, непрестанные слезы и пощение, которым они смиряли душу за содеянное ими в Раю невоздержание. И призирал на них Господь милостиво, внимая их молитвам, творимым от сокрушения сердечного, и готовил им прощение у Себя, освобождая их от греховной вины, что ясно видно из слов книги Премудрости: Сия (премудрость Божия) первозданного отца миру единосозданна сохрани и изведе его от греха его, даде же ему крепость содержати всяческая (Прем. 10, 1-2).

Прародители наши Адам и Ева, не отчаиваясь в милости Божией, но уповая на Его человеколюбивое благоутробие, стали в покаянии своем изобретать виды служения Богу; начали они кланяться к востоку, где был насажден Рай, и молиться Создателю своему, а также и приносить Богу жертвы: или от стад овечьих, что, по смотрению Божию, было прообразованием жертвы Сына Божия, Которому предстояло быть закланным, как агнцу, во избавление человеческого рода; или же приносили от урожая полевого, что было предзнаменованием Таинства в новой благодати, когда Сын Божий под видом хлеба имел приноситься в благоприятную Жертву Богу Отцу Своему во оставление грехов человеческих.

Так сами поступая, они и детей своих учили почитанию Бога и приношению Ему жертв и рассказывали им с плачем о райских благах, возбуждая их к достижению обещанного им от Бога спасения и наставляя на богоугодное житие.

По истечении шестисот лет от создания мира, когда праотец Адам истинным и глубоким покаянием благоугодил Богу, ему было (по свидетельству Георгия Кедрина) по Божию изволению от Архангела Уриила, князя и хранителя кающихся людей и ходатая о них пред Богом, известное откровение о воплощении Божием от Пречистой, безмужной и Приснодевствующей Девы. Если же было открыто о воплощении, то были открыты ему и прочие тайны нашего спасения, то есть о вольном страдании и смерти Христовой, о сошествии во ад и освобождении оттуда праведных, о тридневном Его пребывании во Гробе и восстании и о многих других Божиих тайнах, а также и о имевших потом быть многих вещах, как о развращении сынов Божиих Сифова племени, о потопе, о будущем Суде и об общем воскресении всех. И исполнился Адам великого пророческого дара, и стал он предсказывать будущее, восставляя грешников на путь покаяния, а праведных утешая надеждою спасения4
Ср.: Георгий Кедрин. Синопсис. 17, 18 – 18, 7 (в ссылках на хронику Кедрина первая цифра обозначает номер страницы критического издания, вторая – номер строки. Ссылки даются по изданию: Georgius Cedrenus / Ed. Immanuel Bekkerus. T. 1. Bonnae, 1838). Такое мнение Георгия Кедрина вызывает сомнения с точки зрения богословского и литургического Предания Церкви. Литургическая поэзия Церкви подчеркивает то обстоятельство, что Боговоплощение есть таинство «от века утаенное» и «Ангелом несведомое» (Богородичен на «Бог Господь» 4-го гласа). Свт. Иоанн Златоуст говорил, что Ангелы до конца осознали Богочеловечество Христа только во время вознесения. Утверждение о том, что Адаму были открыты все тайны Божественного Искупления, противоречит идее постепенного сообщения человечеству Божественного откровения. Тайна спасения могла быть раскрыта в полноте только Христом. – Ред.

Святой праотец Адам, подавший первый пример как падения, так и покаяния и слезным рыданием, многими подвигами и трудами угодивший Богу, когда достиг 930 лет, по Божьему откровению познал приближающуюся свою кончину. Призвав свою помощницу Еву, сыновей и дочерей, а также созвав своих внуков и правнуков, он наставлял их, чтобы они жили добродетельно, исполняя волю Господню и всячески стараясь угождать Ему. Как первый пророк на земле, он возвестил им будущее. Преподав затем всем мир и благословение, умер смертию, на которую был осужден Богом за преступление заповеди. Смерть его постигла в день пятничный (по свидетельству святого Иринея), в который он прежде в Раю преступил заповедь Божию, и в тот же самый шестой час дня, в который он вкусил данной ему из рук Евиных заповеданной снеди. Оставив после себя многих сыновей и дочерей, Адам благодетельствовал во все дни жизни своей всему человеческому роду.

Сколько было детей, которых родил Адам, о сем историки говорят различно. Георгий Кедрин пишет, что Адам оставил после себя 33 сына и 27 дочерей; то же утверждает и Кир Дорофей Монемвасийский. Святой же мученик Мефодий, епископ Тирский, в царствование Диоклетианово в Халкиде (не в Халкидоне, но в Халкиде, ибо иное – град Халкидон, а иное – град Халкида, о чем смотри в Ономастиконе), греческом городе, пострадавший за Христа, в римском Мартирологе («Мученикослове») под 18-м числом месяца сентября почитаемый (в наших Святцах не обретается), повествует, что Адам имел сто сыновей и столько же дочерей, рожденных вместе с сыновьями, ибо рождались двойни, мужской и женской пол5
Георгий Кедрин. Синопсис. 18, 9-10. – Ред.

Оплакивало Адама все человеческое племя, и погребли его (по свидетельству Егисиппа) в мраморной гробнице в Хевроне, где Дамасково поле, там же потом вырос и Мамврийский дуб. Там была и та двойная пещера, которую впоследствии приобрел Авраам для погребения Сарры и себя, купив ее у Ефрона при сыновьях Хеттеевых. Итак, Адам, из земли созданный, в землю опять и возвратился, по глаголу Господню.

Иные писали, что Адам был погребен там, где Голгофа, близ Иерусалима; но подобает ведать, что туда глава Адама была занесена после потопа. Есть вероятное повествование Иакова Ефесского, который был учителем святого Ефрема. Он говорит, что Ной, входя пред потопом в корабль, взял из гроба честные мощи Адамовы и нес их с собою в корабль, надеясь его молитвами спастись при потопе. После же потопа он разделил мощи между тремя своими сыновьями: старшему сыну Симу он дал честнейшую часть – лоб Адамов – и указал, что он будет жить в той части земли, где потом создастся Иерусалим. Сим же, по смотрению Божию и по данному ему от Бога пророческому дару, предал погребению лоб Адамов на высоком месте, недалеко от того места, где должен был возникнуть Иерусалим. Насыпав над лбом великую могилу, назвал ее «лобным местом» от лба Адамова, погребенного там, где впоследствии по Своему изволению был распят Господь наш Христов.

После кончины праотца Адама праматерь Ева еще осталась в живых; пожив же после Адама лет десять, она скончалась в 940 году от начала бытия мира и была погребена возле своего мужа, из ребра которого была создана.

В старину чтение Житий святых являлось одним из излюбленных занятий всех слоев русского народа. При этом читателя интересовали не только исторические факты из жизни христианских подвижников, но и глубокий назидательный и морально-нравственный смысл. Сегодня Жития святых отошли на задний план. Христиане предпочитают просиживать в интернет форумах и социальных сетях. Однако, можно ли считать это нормальным? Об этом размышляют журналист Марина Волоскова , педагог Анна Кузнецова и старообрядческий писатель Дмитрий Урушев .

Как создавалась житийная литература

Изучение русской святости в ее истории и ее религиозной феноменологии всегда было актуальным. Сегодня изучением житийной литературы заведует отдельное направление в филологии, называемое агиографией . Следует отметить, что агиографическая литература для средневекового русского человека была не просто актуальным видом чтения, но культурной и религиозной составляющей его жизни.

Жития святых по сути — это биографии духовных и светских лиц, прославленных к почитанию христианской Церковью или отдельными её общинами. Христианская Церковь с первых дней своего существования тщательно собирала сведения о жизни и деятельности ее подвижников и сообщала их своим чадам в качестве назидательного примера.

Жития святых составляют едва ли не самый обширный отдел христианской литературы. Они были излюбленным чтением наших предков. Многие иноки и даже миряне занимались переписыванием житий, люди богаче заказывали для себя житийные сборники. С XVI века, в связи с ростом московского национального сознания, появляются сборники чисто русских житий.

К примеру, митрополит Макарий при царе Иоанне IV создал целый штат писцов и дьяков, которые более двадцати лет аккумулировали древнюю русскую письменность в обширный литературный сборник Великих Четьих-Миней . В нём Жития святых заняли почетное место. В древности вообще к чтению житийной литературы относились, можно сказать, с таким же благоговением, как к чтению Священного Писания.

За века своего существования русская агиография прошла через разные формы, знала разные стили. Жития первых русских святых — это сочинения «Сказание о Борисе и Глебе », жития Владимира Святославича , княгини Ольги , Феодосия Печерского , игумена Киево-Печерского монастыря, и другие. Среди лучших писателей Древней Руси, посвятивших свое перо прославлению угодников, выделяются Нестор Летописец, Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Первыми по времени Жития святых были сказания о мучениках.

Еще святой Климент, епископ римский, во время первых гонений на христианство поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывающим смертной казнью, записи продолжались во все время гонений на христианство.

В домонгольский период в русской церкви существовал полный комплект миней, прологов и синоксарей, соответствующих богослужебному кругу. Большое значение в русской литературе имели патерики — специальные сборники житий святых.

Наконец, последний общий источник для памяти святых Церкви составляют календари и месяцесловы. Зарождение календарей относится к самым первым временам Церкви. Из свидетельства Астерия Амасийского видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года.

С начала XV века Епифаний и серб Пахомий создают в северной Руси новую школу — школу искусственно изукрашенного, пространного жития. Так создается устойчивый литературный канон, пышное «плетение словес», подражать которому стремятся русские книжники до конца XVII века. В эпоху митрополита Макария, когда переделывалось множество древних неискусных житийных записей, творения Пахомия вносились в Четьи-Минеи в неприкосновенности. Огромное большинство этих агиографических памятников находится в строгой зависимости от своих образцов.

Существуют жития, почти целиком списанные с древнейших; другие используют сложившийся литературный этикет, воздерживаясь от точных биографических данных. Так поневоле поступают агиографы, отделенные от святого длительным промежутком времени — иногда столетиями, когда и народное предание иссякает. Но и здесь действует общий закон агиографического стиля, подобный закону иконописи. Он требует подчинения частного общему, растворения человеческого лица в небесном прославленном лике.

Ценно то , что современно ?

В настоящее время классическая Житийная литература отходит на второй план. На ее место приходят ленты новостных сообщений, социальные сети, в лучшем случае — репортажи печатных церковных СМИ. Возникает вопрос: а правильный ли путь церковной информационной жизни мы выбрали? Верно ли то, что лишь изредка вспоминаем о подвигах прославленных святых, но больше внимания уделяем событиям современного дня — громким, а завтра уже забытым?

Не только жития, но и прочие древние литературные памятники всё меньше интересуют христиан. Причем в старообрядчестве эта проблема ощущается острее, чем даже в РПЦ. На прилавках книжных магазинов Московской Патриархии выложено множество житийной литературы, только успевай приобретать и читать. Некоторые старообрядцы высказывают мысль, что все можно покупать там. Их книжные лавки переполнены разнообразной церковной литературой, жизнеописаниями Сергия Радонежского, Стефана Пермского, Дионисия Радонежского и многих других.

Но неужели мы настолько слабы, что сами не можем (или не хотим) выпустить сборничек житий или опубликовать в приходской газете краткий обзор жития того или иного святого? Тем более, что литературные памятники, изданные в инославных церковных издательствах, пестрят неточностями переводов, а иной раз и намеренными историческими или богословскими фальсификациями. Так, например, сегодня несложно наткнуться на издание «Домостроя», где в главе о церковных обычаях все старинные обычаи заменены на современные.

Сейчас периодические издания старообрядцев наполнены новостными материалами, однако там практически отсутствует просветительская информация. А если не будет таковой, то не будет у людей достаточных знаний. И не удивительно, что многие традиции забываются, стираются из памяти некогда важнейшие имена, символы и образы.

Не случайно поэтому, например, в Русской Православной старообрядческой Церкви и других старообрядческих согласиях нет ни одного храма, посвященного святым благоверным князьям Борису и Глебу . Хотя эти князья были самыми почитаемыми русскими святыми до церковного раскола, сегодня, кроме записи в календаре и редкой службы (и то, если день памяти попадет на воскресенье) они никак не почитаются. Что тогда говорить о других, менее известных святых? Они совсем забыты.

Поэтому надо делать всё возможное для духовного просвещения. Агиографическая литература — верный помощник в этом деле. Даже пятиминутное чтение Жития настраивает человека на благое времяпрепровождение, укрепляет в вере.

Публикуя, пусть даже сокращенно, Жития святых, поучения, проповеди, возможно и сборники церковных правил, апологетику, тем самым мы поможем человеку больше узнать о своей вере. Это может уберечь многих верующих от суеверий, ложных слухов и сомнительных обычаев, в том числе заимствованных у инославных конфессий, которые быстро распространяются и превращаются в «новое церковное предание». Если даже пожилые, бывалые люди нередко становятся заложниками представлений, полученных из сомнительных источников, то молодежь еще быстрее может стать жертвой вредоносной информации.

Запрос на старинные литературные произведения, в том числе и Жития святых, имеется. Так, например, прихожане Ржевского храма во имя Покрова Пресвятыя Богородицы неоднократно высказывали мнение, что им бы хотелось видеть в приходской газете «Покровский вестник» интересные агиографические рассказы о местных, тверских святых. Возможно, стоит задуматься об этом и другим старообрядческим изданиям.

Возвращаясь к древнерусским традициям просвещения

Сегодня многие старообрядческие авторы и журналисты считают важным публикацию агиографической литературы, возрождения у читателя чувства почтения перед именами древних подвижников. Ставят вопрос о необходимости большей просветительской работы внутри самого старообрядчества.

Анна Кузнецова — журналист , член СП России , педагог дополнительного образования в г . Ржеве

Издавать жития святых не только можно, но и нужно, только в удобном и не очень дорогом формате. У нас же есть святые, канонизированные после раскола XVII века. А в основной массе люди помнят только протопопа Аввакума и боярыню Морозову, потому и ассоциируют только их со Старой верой.

И судя по тому, как наши ведущие агиографы занимаются изысканиями в этих вопросах о людях, что жили полтора-два века назад, то и получается, что мы «отстаем» как раз века на два. В этом смысле отсутствует внятная книжная церковная политика, потому кроме как протопопа и «пострадавших иже с ним» мы никого не знаем…

Дмитрий Александрович Урушев — историк, член Союза журналистов России

Апостол Павел пишет: «Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, их же взирающе на скончание жительства, подражайте веру их» (Евр. 13,7).

Христиане должны чтить своих наставников — угодников Божьих, подражать их вере и житию. Поэтому Православная Церковь издревле установила почитание святых, посвятив каждый день года тому или иному праведнику — мученику, подвижнику, апостолу, святителю или пророку.

Как любящая мать заботится о детях, так и Церковь позаботилась о своих чадах, для их пользы и назидания записав жития святых в книгу Пролог. Эта книга состоит из четырех томов — по одному на каждое время года. В Прологе краткие жития расположены поденно, кроме того, на каждый день приводится одно или несколько поучений святых отцов. Более пространное собрание житий и поучений называется Четьими-Минеями и состоит из двенадцати миней — месячных томов.

Громоздкие Четьи-Минеи — книги редкие и малодоступные. А компактный Пролог, наоборот, пользовался в Древней Руси большой популярностью. Его часто переписывали и неоднократно печатали. Раньше и староверы с удовольствием читали Пролог, получая великую пользу и верное наставление в праведной жизни.

Читая жития угодников Божьих и душеполезные поучения, христиане прошлого имели перед собой пример святых мучеников и подвижников, всегда были готовы к мужественному стоянию за православие и благочестие, были готовы безбоязненно исповедать перед врагами Церкви свою веру, не боясь казней и мучений.

Но Пролог написан на старославянском языке. А за годы советской власти среди христиан его знание в значительной мере снизилось, да и сам круг чтения славянских книг сузился исключительно до книг богослужебных. Ныне стал очевидным печальный факт, отмеченный В.Г. Белинским еще в середине XIX века: «Славянские и вообще старинные книги могут быть предметом изучения, но отнюдь не наслаждения; ими могут заниматься только ученые люди, а не общество».

Что же делать? Увы, нам придется отставить на полку Пролог, Четьи-Минеи и прочее душеполезное чтение на старославянском языке. Будем реалистами, ныне только немногочисленные знатоки могут приникать к этому древнему источнику мудрости и черпать из него воду жизни. Рядовой прихожанин лишен этого удовольствия. Но мы не можем допустить, чтобы современность обокрала и обеднила его!

Невозможно всех христиан принудить к изучению языка древнерусской литературы. Поэтому вместо старославянских книг должны появиться книги на русском языке. Конечно, создание полного перевода Пролога — дело тяжелое и трудоемкое. Да, наверное, и ненужное. Ведь с середины XVII века, со времен раскола, в Церкви появились новые святые, были написаны новые поучения. Но в печатном Прологе они не отражены. Мы должны работать над созданием нового корпуса душеполезного чтения для христиан.

Это будут уже не Пролог и не Четьи-Минеи. Это будут новые сочинения, написанные просто и занимательно, рассчитанные на самую широкую аудиторию. Положим, это будет подборка познавательной литературы, включающая в себя общедоступные книги о Священном Писании, о церковной истории, о христианском богословии, о житиях святых, учебники православного богослужения и старославянского языка.

Именно такие издания должны встать на книжную полку в доме каждого старообрядца. Для многих они будут первой ступенькой на лестнице премудрости Божьей. Затем, читая более сложные книги, христианин сможет подниматься выше и расти духовно. Ведь, что скрывать, многие староверы ничего не смыслят в своей старой вере.

Я был неприятно удивлен, когда столкнулся с таким явлением: человек живет христианской жизнью, молится и постится, регулярно посещает богослужения, но ничего не знает об учении Церкви и ее истории. Между тем, советские времена, когда для хождения в храм было достаточно того, что «туда моя бабушка ходила», ушли в безвозвратное прошлое. Новое время задает нам новые вопросы и требует новых ответов о нашей вере.

А что мы можем ответить, когда ничего не знаем? Поэтому нельзя забывать, что христианство всегда основывалась на книгах. Без них наши вера и история кажутся необъяснимыми.