Эвтаназия – за и против. Эвтаназия: аргументы за и против, что это такое – мнение психолога Причины эвтаназии

Валерий Спиридонов, первый кандидат на пересадку тела, рассказывает о том, почему эвтаназия сегодня является столь спорной и неоднозначной процедурой, и делится своими мыслями о том, стоит ли вообще отказываться от жизни.

Эвтаназия - помощь страждущему или игра в бога?

Вопрос эвтаназии или убийства из милосердия на протяжении многих лет остается открытым. Несмотря на совершенствование медикаментов и медицинских препаратов, смертность от различных заболеваний остается на невероятно высоком уровне. Иногда даже дорогостоящее не помогает освободить человека от боли, физических и психологических страданий.

Больные раком на последних стадиях его развития, прикованные к постели пациенты, старики и дети, страдающие от неизлечимых заболеваний, обращаются за помощью к врачам по всему миру. Они буквально молят о том, чтобы им подарили свободу от мучений и отпустили навсегда.

В подобном состоянии смерть действительно может показаться неплохим выходом. Так ли это на самом деле? Сторонники эвтаназии убеждены в этом, а их оппоненты категорически против убийства даже в безболезненной форме.

Может ли смерть быть хорошей? Над этим вопросом ломают головы великие умы человечества. Эвтаназия может стать единственным выходом или ужасной ошибкой. Чтобы разобраться с этим, стоит детальнее углубиться в тему.

История появления и развития эвтаназии

Сам термин появился в XVI веке, именно так легкую смерть назвал известный английский философ Фрэнсис Бэкон. Последующие несколько столетий европейцы всерьез занимались изучением данного вопроса наряду с евгеникой, в центре внимания этой науки было совершенствование генофонда человечества. После Второй мировой войны люди надолго забыли о программах умерщвления из-за того, что похожие опыты проводили врачи-нацисты.

После этого детальным изучением методов легкой смерти занялся американский доктор по имени Джек Кеворкян. Сегодня во многих литературных источниках его называют Ассистентом или Доктором Смерти. Помогая своим пациентам уйти в мир иной, он считал, что делал благое дело.

В этом ему помогал лично разработанный в 1989 году препарат под названием мерситрон, включающий в себя ударную дозу ядов и анальгетиков. За свою работу Джек Кеворкян получил всеобщее осуждение, после чего его лишили лицензии и посадили в тюрьму на несколько лет.

Однако его идеи продолжили свое развитие благодаря другим ученым.

: Желание покончить с жизнью, а уж тем более конкретные шаги в этом направлении, не поддерживаются ни религией, ни традицией, ни законом. Правда, есть множество «но» и «а если». Одно из них порождает серьезные дискуссии: если человек неизлечимо болен, считает дни, и не просто считает, а проводит их в страшных мучениях, то что будет преступлением, скоропостижная смерть по его же просьбе или игнорирование таких просьб при неспособности избавить умирающего от боли? Совершает врач при этом милость или становится убийцей? Право на эвтаназию дает лишь несколько государств. Изучим их опыт и поговорим, готова ли к этому Россия. В эфире «Эхо Москвы» программа «Дорожная карта».

А. НАРЫШКИН: Всем добрый вечер, программу ведут Алексей Соломин и Алексей Нарышкин. Представлю сразу наших сегодняшних гостей. У нас в студии Леонид Печатников, зам мэра Москвы по вопросам социального развития. Добрый вечер.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Добрый вечер.

А. НАРЫШКИН: И онкопсихиатр Наталья Ривкина. Здравствуйте.

Н. РИВКИНА: Да, добрый вечер.

А. НАРЫШКИН: Напомню координаты нашего эфира. +7-985-970-45-45 – это номер, на который вы можете присылать ваши смс-сообщения, вопросы гостям, ваши просто соображения. И твиттер-аккаунт @vyzvon тоже для тех же нужд. Также в ходе передачи мы будем обязательно голосовать по тем или иным вопросам, которые мы подготовили для вас, и, возможно, телефон прямого эфира вам понадобится – 363-36-59.

А. СОЛОМИН: По ходу передачи мы будем заслушивать материалы журналистов из других стран о том, как к этой проблеме относятся у них. И, может быть, какие-то вещи из этих рассказов… будем на каких-то вещах останавливаться подробнее. Я предлагаю начать прямо сейчас. Корреспондент ИТАР-ТАСС в Токио Василий Головнин расскажет о том, как к эвтаназии относятся в этой стране.

(звучит запись)

В. ГОЛОВНИН: Японию уже несколько десятилетий сотрясают споры об эвтаназии, и страна, в результате, находится по этому вопросу в несколько подвешенном состоянии неопределенности. С одной стороны, эвтаназия законом не разрешена, и, в принципе, она считается убийством. Однако, есть несколько судебных решений, которые при определенных условиях лишение жизни безнадежно больного как бы допускали. Например, еще в 1965-м году было знаменитое дело в городе Нагое. Там жена и дети уговорили врача дать молока с ядом своему мужу и отцу, который страдал от мучительной неизлечимой болезни. После ожесточенного длительного разбирательства суд все-таки приговорил этого медика, совершившего эвтаназию, к двум годам условно. И при этом суд постановил, что эвтаназия не считается убийством при соблюдении шести условий. То есть, если смерть неизбежна, и это можно доказать, если пациент испытывает большие мучения, если эвтаназия направлена на то, чтобы избавить от них пациента, если сам пациент дал на это ясное зафиксированное согласие и если эвтаназию делает врач и совершает ее, так сказать, этически допустимым способом. Врача же в Нагое осудили за то, что он имел просьбу от родственников, но не зафиксировал четкое согласие самого больного.

Надо сказать, что японское общество отрицает, в целом, так называемую активную эвтаназию, то есть прямое лишение жизни больного, но вроде бы допускает эвтаназию косвенную, то есть отказ от борьбы за жизнь человека любой ценой, даже если это вызывает у пациента бессмысленные страдания. Речь идет, таким образом, об эвтаназии путем, например, отключения безнадежно больного от аппаратуры, которая, при японском развитии техники, может бесконечно заставлять сердце биться, а легкие – получать кислород.

В начале 2000-х годов Министерство здравоохранения Японии провело на этот счет общенациональный опрос общественного мнения, и он дал довольно показательный результат: более 70% опрошенных заявили, что не хотели бы, чтобы их жизнь любыми способами продлевали в случае безнадежного заболевания, и упор они при этом делали на избавление от страданий. В парламенте эта тема также поднималась, однако пока ни одна из политических партий не решилась поставить вопрос о законодательном разрешении эвтаназии. Похоже, что японцев пока устраивает двойственность и неопределенность в этом вопросе.

А. СОЛОМИН: Василий Головнин, корреспондент ИТАР-ТАСС в Токио об эвтаназии в Японии.

А. НАРЫШКИН: Возвращаемся в студию. Теперь обратимся к нашим гостям. Напомню, Леонид Печатников, зам мэра Москвы по вопросам социального развития, у нас сегодня в студии, и Наталья Ривкина, онкопсихиатр. Давайте, если вы не против, для начала определимся с терминологией, что мы все-таки понимаем под активной эвтаназией и пассивной, или, как вот Василий Головнин сказал, косвенной.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну да, это очень важная дефиниция должна быть, потому что человек, который дает яд пациенту по просьбе его жены и ребенка, совершает убийство, и к эвтаназии это не имеет никакого отношения. Мы говорим об эвтаназии только в том случае, если лишение жизни происходит по воле самого человека, но только он отличается от самоубийцы тем, что вот это его решение претворяет в жизнь, ну, в данном случае врач. Вот это и есть эвтаназия. Даже когда мы говорим о косвенной эвтаназии, вот по выражению вашего корреспондента, или пассивной эвтаназии, это совершенно другая история. Когда речь идет о том, что человек, ну, например, получивший травму головного мозга, не совместимую с жизнью, когда совершенно понятно, что он никогда уже самостоятельно жить не может, и его состояние поддерживается только аппаратом, там, искусственного дыхания и некими препаратами, да? То в этом случае это тоже не эвтаназия. Если врачи-реаниматологи понимают, что наступила смерть мозга, человек не только не может уже принять какого-то решения, врачи просто понимают о том, что дальнейшая борьба… да и слово «за жизнь» уже – это не совсем то. Борьба за то, чтобы у него просто билось сердце, она совершенно бессмысленна. Это, кстати, вплотную примыкает к проблеме донорства органов, да? В этом случае он становится потенциальным донором органов, для того чтобы спасти жизнь другим людям.

Поэтому, эвтаназия, на мой взгляд, и я думаю, что это правильно, и само слово-то это подразумевает – это лишение человека жизни по его собственной воле, которое отличается от самоубийства, что вот конкретно реализует не он сам, не он нажимает на спусковой крючок, на курок, не он вводит себе смертельную дозу какого-либо препарата, а что это делает врач по его просьбе. Вот это есть эвтаназия, и вот это необходимо обсуждать. Потому что два других случая… а в одном случае, вот в японском случае, это просто убийство, и я думаю, что это абсолютно не подвергается никакому сомнению, просто убийство. А во втором случае это вопрос больше врачебный, чем вопрос этический.

А. СОЛОМИН: Вот по поводу врачебного вопроса. Я думаю, что мы сейчас поставим этот вопрос на голосование, и хотелось вам его тоже адресовать. На ваш взгляд, врач, который совершает эвтаназию, в данном случае, если мы не говорим о японском случае, а вообще, вот эвтаназия по просьбе человека, который собирается уйти из жизни – это убийца или все-таки человек, который помогает?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, на мой взгляд… но это опять мой субъективный взгляд. Ведь вы же меня пригласили не как заместителя мэра, я так полагаю….

А. СОЛОМИН: Да.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: … у нас заместителей мэра довольно много. Вы же меня пригласили, в общем, как старого врача, наверное. Вот мое впечатление, вот мое представление об этом: это убийство.

А. СОЛОМИН: Давайте у слушателей спросим. Если вы считаете, что это убийство, то номер 660-06-64. Если вы не считаете это убийством, это помощь людям, которые страдают от боли, хотят уйти из жизни, то ваш номер 660-06-65.

Напомню телефоны. 660-06-64, если вы считаете, что это убийство, что врач, который совершает этот акт, эвтаназию, он убийца. Если он, наоборот, помощник, человек, который пытается помочь мучающемуся больному, то 660-06-65.

А. НАРЫШКИН: Наталья Михайловна, вам тот же самый вопрос. Как вы считаете, такой врач – это убийца или это действительно человек, который помогает больному преодолеть его страдания, муки?

Н. РИВКИНА: Такая прямая, активная эвтаназия – это все-таки убийство. Если говорить о пассивной эвтаназии – мы сейчас о ней не говорим, да, она немножко остается за кадром – когда человек осознанно принимает решение о прекращении каких-либо медицинских манипуляций – это немножко другая вещь, да? И здесь врач выступает помощником и поддержкой. Но если речь идет о прямом введении препарата, который приводит к смерти, то, конечно, это убийство.

А. НАРЫШКИН: Но проблема в том, что, скажем так, это противоречит, там, принципам врачебным, клятве Гиппократа, что ты должен делать все, чтобы своего пациента излечить. Или как?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Вот Наталья Михайловна, она занимается как раз тем, что она, вот сегодня, уже в начале 21-го века, она как раз занимается помощью больным, безнадежно больным, которые испытывают страдания и физические, и моральные, нравственные. И она вот как раз именно такой врач и есть, которая занимается именно этой проблемой. Потому что, я не знаю, возможно ли было в 65-м году человеку помогать обезболивать его, да? Держать его в состоянии, ну, если угодно, когда он не чувствовал бы страданий, но был бы жив. И одновременно он испытывает моральные, психические страдания. Поэтому как раз Наталья Михайловна как раз представляет ту науку, которая сегодня, она активно развивается в Соединенных Штатах, на Западе, Наталья Михайловна училась как раз там, и вот то, что мы сегодня пытаемся начать и у нас в России, без всякой эвтаназии. Поэтому, я думаю, что об этом, наверное, интересно.

Н. РИВКИНА: Да, и как раз интервью, которое мы слышали в начале, опрос жителей Японии показал, что участники этого опроса, они против того, чтобы жизнь продлевалась любыми средствами. И правда в том, что сейчас у медицины в арсенале огромное количество средств, чтобы продолжать жить практически до бесконечности. И то, о чем говорит Леонид Михайлович, когда мертв головной мозг и, по сути, человек как личность мертв, но тело может продолжать существовать очень-очень долгое время. И это…

А. СОЛОМИН: Вот Ариэль Шарон… сколько? 7 лет в коме.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: По-моему, уже 7 лет, да.

Н. РИВКИНА: Да. И здесь, в общем-то, идет речь о вопросах немножко другого порядка. Или же мы говорим о том, что мы можем максимально поддерживать человека на его пути к умиранию, да? Но не приводя его активно к смерти.

А. СОЛОМИН: Подведу итоги голосования. Значит, не согласны слушатели с вами. 30% только считают, что врач, совершающий это действие – это убийца. И помощником его считают 69,8%. Мы, поскольку у нас так поджатое время, мы сейчас, наверное, выслушаем другого корреспондента, чтобы нам перейти непосредственно к… кстати, к тому, чем вы занимаетесь, Наталья Михайловна. Аркадий Сухолуцкий, журналист из Бельгии.

А. НАРЫШКИН: Бельгия, напомню – как раз страна, в которой эвтаназии…

А. СОЛОМИН: Активная.

А. НАРЫШКИН: … активная эвтаназия законом разрешена. Давайте послушаем.

(звучит запись)

А. СУХОЛУЦКИЙ: Закон о легализации эвтаназии власти Бельгии приняли весной 2002-го года. Его инициатором стал депутат-социалист Филипп Мау, который утверждал, что человек, который умирает и страдает от невыносимой боли, является единственным судьей своей жизни. С начала нулевых количество людей, выбирающих этот способ ухода из жизни, неуклонно растет. Так, если на следующий год после принятия закона к эвтаназии прибегли 200 человек, то в 2004-м пациентов было 360, а в прошлом году в Бельгии было зарегистрировано 1 432 случая эвтаназии, что на 25% больше, чем в 2011-м году.

Большинство пациентов – люди старше 60 лет, у которых диагностированы онкологические заболевания. Набор для смертельной инъекции стоимостью 60 евро продается в большинстве аптек страны, купить его может только практикующий семейный врач. Новшество ввели в связи с тем, что 40% из обратившихся с просьбой об эвтаназии хотят провести ее в домашней обстановке с помощью семейного врача, а не в условиях обычной больницы. Набор включает в себя ряд медикаментов, в том числе инъекцию, которая погружает человека в глубокий сон. Подобное вещество используется в США при исполнении смертных приговор. В состав инъекции входят препараты, доступные лишь больнице и расход которых строго контролируют. Семейные врачи, занимающиеся частной практикой, не имеют свободного доступа к таким препаратам. Приобрести комплект можно по предварительной записи. Единственное условия – врач должен прийти за ним лично.

Спустя 10 лет в Бельгии задумались об эвтаназии для детей. Бельгийская социалистическая партия внесла на рассмотрение в парламент страны поправки в закон об эвтаназии, дебаты по которому идут полным ходом. Поправки в закон должны быть приняты или отвергнуты парламентариями в конце 2013-го. Депутатам предстоит решить, позволить ли добровольный уход из жизни безнадежно больным детям. Согласно новому закону, с желанием самого ребенка должны быть согласны родители. К просьбе будет прилагаться заключение опытного психолога, который должен убедиться: ребенок полностью понимает все последствия своей просьбы и действительно не хочет жить? Для детей, страдающих от болезней, которые затрагивают мозг и не способных принимать решение, будет достаточно желания родителей и разрешения врачей.

А. НАРЫШКИН: Это был Аркадий Сухолуцкий, журналист из Бельгии, рассказал, какое там отношение к эвтаназии, она там узаконена. Напомню, вы слушаете передачу «Дорожная карта», у нас в гостях сегодня Леонид Печатников, зам мэра Москвы по вопросам социального развития, и Наталья Михайловна Ривкина, онкопсихиатр. После новостей мы вернемся в студию.

А. НАРЫШКИН: Мы продолжаем программу «Дорожная карта», говорим сегодня об эвтаназии, в гостях у нас Леонид Печатников, зам мэра Москвы по вопросам социального развития, и Наталия Ривкина, онкопсихиатр. Мы послушали материал журналиста из Бельгии, где эвтаназия разрешена. Я сразу вас хочу спросить: чем, по-вашему, руководствуются люди, которые все-таки решаются на такой уход из жизни? Какая у них мотивация? Потому что, мне кажется, в обычном представлении, это люди, которые страдают… переносят какие-то, да, невыносимые боли и просто, грубо говоря, больше не могут ее терпеть. Так ли это? Или, может, наше представление об этом ошибочное?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Вот мне кажется, наше представление об этом уже несколько ошибочное, просто потому, что сегодня у медицины – вот Наталья Михайловна, я думаю, подробнее об этом скажет – у медицины есть все возможности не только обезболивать, не только человека спасать от боли, но даже контролировать этот процесс, мы можем даже контролировать степень его страданий физических. Поэтому я абсолютно убежден в том, что человек, который принимает решение о самовольном уходе из жизни – это человек, который находится в состоянии тяжелых моральных страданий, тяжелых страданий психических. Именно поэтому вот и была создана эта наука, она еще очень молодая, и вот как раз Наталья Михайловна начинает ее развитие здесь, в России. Потому что эти люди, принимая это решение, на наш, на мой взгляд, находятся в состоянии психически нездоровом, они находятся в состоянии депрессии, связанном с отчаянием. И это гораздо более трудно коллегируемое состояние, чем состояние их физической боли, которое мы, слава богу, сегодня умеем хорошо корректировать. Я думаю, Наталья Михайловна подтвердит это.

Н. РИВКИНА: Да, правда в том, что сейчас с пациентом на определенных этапах болезни, особенно при переходе к паллиативному лечению, к терминальным стадиям болезни, можно обсуждать, какой уровень боли пациент готов выносить. И, действительно, существуют способы контролировать эту боль. Другое дело, и есть огромное количество исследований на этот счет, что…. и статистика показывает, что пациенты с онкологическими заболеваниями, они испытывают в огромном проценте случаев депрессию. Это очень специфические депрессии. Потому что известно, что некоторые опухоли, например, опухоли поджелудочной железы, сами по себе являются прецедентом для развития депрессии, не только как факт заболевания. Но, с другой стороны, конечно, это ситуация тяжелейшего кризиса, ситуация, когда человек теряет свой привычный образ жизни, теряет какие-то ориентиры в жизни, и он испытывает отчаяние, экзистенциальное отчаяние и потерю смысла жизни, которая может привести к идее того, что он не хочет жить. И в онкопсихиатрии есть даже такой термин, он называется желание смерти. Определенный симптом, который испытывают пациенты и который требует своего лечения, и иногда на самом деле медикаментозного лечения. И правильно сопровождение пациента, оно приводит к тому, что человек не испытывает потребности в суициде и он не испытывает потребности в эвтаназии.

А. СОЛОМИН: То есть, действительно можно избавить человека от боли вот даже на поздних стадиях рака?

Н. РИВКИНА: Абсолютно.

А. НАРЫШКИН: То есть, получается, смотрите, эвтаназия – это, если я вас правильно понял, это самый простой выход из этой проблемы, но гораздо важнее, чтобы человек, скажем так, трезво оценивал, что с ним происходит и в нем, я не знаю, была какая-то надежда…

Н. РИВКИНА: Абсолютно, чтобы это решение было не из отчаяния, то есть, оно принималось не в состоянии, когда человек находится в отчаянии и не видит никаких решений, никаких…

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Но, как правило, такие решения именно в таком состоянии и принимаются.

Н. РИВКИНА: И здесь необходимо, чтобы рядом был специалист, который мог бы оценить это профессионально.

А. НАРЫШКИН: Люди, которые соглашаются на эвтаназию, можно ли их называть самоубийцами вот в таком, в привычном понимании?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, думаю, что можно. Другое дело, что…

А. НАРЫШКИН: То есть, разница только в методе, и получается, что человек, который соглашается на эвтаназию, он как бы совершает вот это вот…

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Он совершает самоубийство, но совершает чужими руками. То есть, он выбирает себе палача. Но это, безусловно, самоубийство, и отношение к нему должно быть именно таким. Я еще раз говорю, что если бы вот мы с вами вместе с коллегой вам рассказываем и слушателями, что когда речь идет о том, что у человека невыносимые физические боли, то сегодня мы с этим умеем справляться. Поэтому, человек, который принимает решение о добровольном уходе из жизни, он его принимает не потому, что он не может совладать со своими болями, со своими физическими страданиями, а именно потому, что он не может совладать со своими страданиями моральными, когда он испытывает чувство отчаяния. И именно желание…

А. СОЛОМИН: Когда не может строить планов, когда…

Л. ПЕЧАТНИКОВ: … да, желание уйти из жизни, для того чтобы не ждать вот этого момента, который неминуемо должен прийти. Да, вот мы с вами до начала передачи говорили о втором подвиге Прометея, который очень мало известен: что Прометей не только принес огонь, он сжег книгу судеб. Когда раньше каждый человек мог, ну, по мифу этому, прочитать день своей смерти, узнать об этом. Вот он это сжег, это огромное благодеяние, которое было сделано. А здесь человек, который уже понимает, что он… его жизнь отсчитывается месяцем, неделями, то он не хочет ждать этого момента, и в состоянии отчаяния он, по сути, заканчивает жизнь самоубийством. Именно в этот момент рядом должен находиться врач-специалист, в данном случае вот это онкопсихологи, которые помогают ему справиться с этим отчаянием. И он уходит из жизни, если он уходит без эвтаназии, он уходит из жизни и в состоянии более-менее моральной устойчивости, которую ему дает врач-психиатр, и в состоянии без страданий, которое ему дает врач, если угодно, анестезиолог.

А. НАРЫШКИН: Вам через Твиттер вот как раз на эту тему вопрос от Дмитрия Мезенцева: «Можно ли отговорить такого больного от эвтаназии?»

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Не просто можно, я считаю, что необходимо. И как раз Наталья Михайловна и занимается именно этим.

Н. РИВКИНА: И первый вопрос, который мы зададим этому пациенту, не в прямом виде, конечно, но вопрос о том, почему он принимает это решение. И для каких-то больных это будет решение, просто исходящее из того, что человек не знает, какие есть способы обезболивания. Для других пациентов это действительно будет высокий уровень депрессии или еще какие-то факты, но первый вопрос, который мы ему зададим – почему человек принял это решение.

А. СОЛОМИН: Вот мы о боли тут поговорили. Хочется добить этот вопрос, но с другого немножко захода. Очень многие люди сомневаются в том, что эвтаназия способна в действительности обеспечить безболезненный уход из жизни, потому что не доверяют, потому что не знают, что человек испытывает вообще, когда умирает. Вот на ваш взгляд, это действительно возможно?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Вы знаете, я не могу судить об этом, не будучи в этом специалистом. Действительно, существует разная точка зрения на этот счет. Говорят, что даже после гильотинирования отрезанная голова, она испытывает какие-то чувства. Мы с вами, надеюсь, никогда не будем испытывать это на себе. Но проблема же, опять-таки, не в этом. Проблема как раз заключается в том, что мы с вами обсуждаем вещь, которая в России, на мой взгляд, к счастью, не легализована. И поэтому мы с вами все-таки пока обсуждаем то, что сегодня… то, чего сегодня, в легальном во всяком случае виде, в нашей культуре не существует. И это очень важно. Вот очень важно это понять. Обсуждают не только медицинские представления об этом, ведь это же вопрос во многом этический, поэтому… ну, если у нас будет минута, мы еще сможем об этом поговорить.

А. НАРЫШКИН: И еще, если возвращаться к Бельгии, есть… в материале Аркадия Сухолуцкого был такой момент, что бельгийские парламентарии сейчас рассматривают законопроект, который позволил бы детям и несовершеннолетним воспользоваться вот такой, ну, я не знаю, возможностью и убить себя с помощью врача. Вот насколько это допустимо? При том, что вы, в принципе, уже сказали, что эвтаназию не поддерживаете.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, мне нечего добавить. Я считаю, что формально такой закон, наверное, они смогли бы принять, поскольку у каждого несовершеннолетнего ребенка есть законный представитель – это его родители. И, наверное, тогда будут испрашивать согласия у родителей. Но для меня это так же дико, как и эвтаназия взрослого человека, может быть, еще более дико.

А. СОЛОМИН: Ну, многие слушатели жалуются о том, что трудно получить обезболивание онкобольным, большая проблема, все по рецепту, ни больше, ни меньше. «Моему папе обезболивающее участковый терапевт не выписывала, позже удивлялась, как он терпел», - Галина из Волгограда пишет. То есть, для многих людей все-таки это вопрос открытый. Он, ну, не сказать что решается эвтаназией, но, тем не менее, проблемы испытывают.

Я думаю, что мы перейдем к следующему корреспонденту. Тоня Самсонова, корреспондент «Эхо Москвы» в Лондоне сейчас, об эвтаназии, как к этому относятся в Великобритании.

(звучит запись)

А. САМСОНОВА: Вся информация о том, где и как лечиться, если заболел, британец находит на сайте NHS, Национальной системы здравоохранения. Там есть пошаговая инструкция лечения от гриппа, гастрита, и там же раздел про эвтаназию. Активная эвтаназия запрещена на территории страны, - написано на сайте. В зависимости от обстоятельств, того, кто помог пациенту покончить жизнь самоубийством, ждет срок от 14 лет до пожизненного.

Но на этой же странице государственного сайта приводится объяснение того, как можно совершить эвтаназию. Три условия. Находясь в здравом уме, пациент пишет заявление о том, что хочет покончить с жизнью. Умственное состояние пациента проверяется NHS, и они подтверждают, что в здравом уме делается информированное решение. И есть подтверждение врача, что пациент страдает от невыносимой боли и нет медицинской возможности его вылечить.

Право различает два вида эвтаназии: активную и пассивную. Активная – когда пациенту вводится препарат, который приводит к смерти. Пассивная – пациенту перестают вводить препараты и оказывать лечение, которое поддерживало его жизнь. Есть еще одна классификация эвтаназии, она существенна для британского права, зависит от того, находится ли пациент в здравом уме.

В 2007-м году приняли акт о ментальных способностях. Если пациент страдает от возрастной деменции или находится в коме, бессознательном состоянии, он может заранее, до того, назначить себе представителя, который сможет написать заявление о суициде за него. Такая страховка.

Этот акт открыл возможность для нового бизнеса. Например, есть организация «Сострадание в смерти». Их целевая аудитория – пожилые семейные пары, которым рассказывается, как они могут оформить документы друг на друга. Право принимать решение о смерти можно оформить не только на родственников, поэтому в тексте брошюры используется выражение «тот, кого вы любите, и тот, кто любит вас». 60-летнему мужчине продают услугу оформить возможность принимать решение о жизни жены, если она будет в коме. Речь идет только о пассивной эвтаназии. В брошюре множество фотографий любящих друг друга стариков.

Я нашла финансовые данные компании: оборот небольшой – около миллиона фунтов, зато норма прибыли 70%, при средней в Британии в 3-4%. Оформлять право на эвтаназию – это очень прибыльный бизнес.

А. НАРЫШКИН: Это была Антонина Самсонова, корреспондент «Эхо Москвы» в Лондоне.

А. СОЛОМИН: «Это очень прибыльный бизнес» прозвучала фраза в конце материала Тони Самсоновой. Ну, во всяком случае, вот если мы говорим о Великобритании. Хочу спросить у слушателей сначала. Считаете ли вы такой бизнес аморальным? Если вы согласны с этим, 660-06-64. Если вы не считаете это аморальным – ну, зависит, наверное, прежде всего от вашего подхода к эвтаназии – 660-06-65.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Я должен вам сказать об очень важной вещи, на мой взгляд. Вот подспудно ведь у нас постоянно звучит вопрос: а вот что если легализовать эвтаназию в России? Вот что произойдет?

А. СОЛОМИН: Да.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Вот я вас уверяю, что первыми «желающими» этой эвтаназии будут одинокие пожилые люди, как правило, владельцы собственной недвижимости. Вот кто будет у нас первыми «желающими» (в кавычках, как вы понимаете) совершить этот акт эвтаназии.

А. СОЛОМИН: Вы сейчас прозрачно намекаете…

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Я сейчас очень прозрачно намекаю на то, что когда вот мы… я, будучи руководителем Департамента здравоохранения, подписал приказ о том, что все пожилые люди, одиноко живущие, все должны подвергаться судебно-медицинскому исследованию, то оказалось, что 17% этих людей подверглись насильственной смерти. Хотя, по идее, все как бы было очень и очень как бы естественно. Поэтому, это еще одно обстоятельство, почему я считаю, что мы в России… я-то считаю, что никогда не должны легализовывать эвтаназию, во всяком случае, не хотелось бы, чтобы это было при моей жизни. И думаю, что в ближайшее время тоже.

Я хочу вам сказать очень важную вещь, чтобы у нас хватило на это времени. Дело в том, что мы все больше и больше попираем какие-то цивилизационные основы, которыми всегда, в общем, гордились, да? Мы не раз говорили о том, что вот Европа, она создана в условиях иудео-христианской цивилизации, мы, в общем… никуда от этого не деться. И вот все больше и больше мы отходим от этих цивилизационных, не только религиозных и не столько религиозных, сколько цивилизационных ценностей, да? У меня такое ощущение, что вот сегодня мы обсуждаем практически о возможности суицида, вот легализовать суицид. Во всех этих странах, о которых мы только что говорили, уже легализованы однополые браки. В некоторых эти однополые браки уже могут усыновлять, удочерять. Поэтому, вы знаете, у нас был золотой век, потом был серебряный век. Такое ощущение, что мы реально движемся к бронзовому веку. И ужасно жаль. Ну, это мое, поверьте, субъективное мнение.

А. СОЛОМИН: Коль вы уж сами затронули вопрос в начале вашей речи о, так скажем, о преступности в этой сфере. Вам известно что-нибудь о нелегальной эвтаназии в России? Вот когда за деньги кто-то кого-то лишает жизни, может быть, даже по просьбе. Есть такое у нас?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, мы еще раз говорим об активной эвтаназии…

А. СОЛОМИН: Да.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: … потому что только ее и можно считать реальной эвтаназией. У меня нет таких сведений. Но с учетом, что… мне кажется, что в России существует любой бизнес, то я бы не удивился, если бы такие сведения вдруг появились бы. Меня бы это не удивило. И это еще раз говорит как раз в пользу того, что уж тем более легализовывать это не надо ни в коем случае.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, вот видите, бронзовый век.

А. НАРЫШКИН: Пользователь Барт вот вам на смс +7-985-970-45-45 пишет, вам обоим отвечает: «Длить неизбежную смерть, сопровождая умирание обезболиванием – сомнительная альтернатива эвтаназии». Какие-то комментарии? Или вы остаетесь при тех же… на тех же позициях?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Вы знаете, я долго думал об этом задолго до этой передачи, до вашего приглашения. Я абсолютно убежден, что эвтаназия – это плохо. И мы не знаем, насколько она хороша или плоха для пациентов, мы, наверное, никогда не узнаем… мы знаем, что самоубийц не хоронят на территории кладбища. Но я думаю, что для любого врача, который совершает активную эвтаназию, я думаю, что это грех, сопоставимый с убийством.

А. СОЛОМИН: А для кого это хуже: для пациента, который идет на самоубийство, или для врача, который совершает убийство?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Я еще раз вам говорю: мы не знаем, каково это пациенту. Об этом мы, наверное, узнаем не раньше, чем догоним его в мире ином и сможем его об этом спросить, если нам представится такая возможность. Но я это оцениваю, прежде всего, с точки зрения врача, моего коллеги, который лишает человека жизни. И я считаю, что это абсолютно невозможно.

А. НАРЫШКИН: Я напомню, вы слушаете передачу «Дорожная карта» на «Эхе Москвы», в гостях у нас сегодня Леонид Печатников, зам мэра Москвы по вопросам социального развития, и Наталья Ривкина, онкопсихиатр. Давайте сейчас послушаем наш последний материал, который подготовила корреспондент Наталья Жукова, о том, как к эвтаназии относятся в США. Там такой уход из жизни разрешен не по всей стране, а всего лишь в нескольких штатах.

(звучит запись)

Н. ЖУКОВА: Только в четырех штатах США легализован один из видов пассивной эвтаназии, при котором смертельный препарат после разрешения врача принимает или вводит внутривенно сам пациент. Вместо термина «эвтаназия» в Америке используют длинное словосочетание «самоубийство с помощью врача», и для многих американцев разница в этих терминах не только юридическая, но и этическая: никто не должен своими руками, пусть даже невольно, приносить смерть другому человеку. Самоубийство с помощью врача официально разрешено только в штатах Орегон, Вашингтон, Вермонт и в очень ограниченном виде в штате Монтана, но процедура получения разрешения на смерть в них всех приблизительно одинакова.

К примеру, в Орегоне законом может воспользоваться только резидент этого штата, не моложе 18 лет, больной неизлечимым заболеванием, которое, по медицинским прогнозам, должно стать причинной смерти в ближайшие 6 месяцев. Такой пациент должен дважды обратиться к лечащему врачу с устной просьбой, и между обращениями должно пройти не менее 15 дней. Считается, что этого времени достаточно, чтобы передумать. После этого решение должно быть утверждено другим независимым врачом. Когда все разрешения получены, то больному выписывают барбитурат быстрого действия.

С момента принятия закона «Смерть с достоинством» в 1997-м году в Орегоне каждый месяц этим правом пользуются от 60 до 80 больных. Правда, нельзя сказать, что запланированный уход из жизни всегда проходит гладко. Например, в отчете департамента Орегона по здравоохранению указано, что сильные дозы барбитуратов могут спровоцировать рвоту во время того, как человек теряет сознание. Также препарат может вызвать депрессию, агрессивное поведение или неконтролируемый страх. В качестве примера в отчете описан случай, произошедший в Портленде. После того как мужчина принял смертельную дозу препарата у себя дома, побочные действия, по словам его жены, были настолько невыносимыми, что она не выдержала и вызвала службу спасения. Мужчину госпитализировали, и, в итоге, он выжил. По официальным данным департамента здравоохранения Орегона это самый распространенный вид осложнений, который происходит, в среднем, 2-3 раза каждый месяц. Как указывается в докладе, лечащий врач не всегда точно может предугадать, как подействует препарат.

Дискуссия о том, нужно ли легализовать эвтаназию в каком бы то ни было виде, до сих пор не прекращается в США. По последнему совместному опросу интернет-издания «Huffington Post» и сайта YouGov, 50% взрослых респондентов заявили, что самоубийство с помощью врача должно быть легализовано на всей территории США. 29% выступили против, и еще 21% опрошенных сказали, что затрудняются ответить. К сторонникам эвтаназии присоединился и знаменитый физик Стивен Хокинг, который уже 23 года сражается с тяжелым заболеванием, приведшим его к параличу. «Мы не даем страдать животным – так почему же не разрешить это людям?» - заявил Хокинг в интервью BBC в сентябре этого года.

А. НАРЫШКИН: Наталья Жукова, журналист из Соединенных Штатов.

А. СОЛОМИН: Если позволите, я напомню, Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, программа «Дорожная карта». Леонид Печатников, заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития, Наталья Михайловна Ривкина, онкопсихиатр. Слушателям вопрос обращу, последнее на сегодня голосование. Если вы считаете, что вот после всего услышанного, после изложения позиции наших гостей, после иностранного опыта, в России следует легализовать эвтаназию, то ваш номер 660-06-64. Если вы… если наши гости вас убедили, и вы… или вы до этого считали, что эвтаназии в России быть не должно, то 660-06-65.

660-06-64, если вы за легализацию эвтаназии. 660-06-65 – если против.

А. НАРЫШКИН: На смс вот, опять же, комментарии. «У свободного человека должно быть право на жизнь и право на добровольную смерть. Это его право, чем бы он его ни мотивировал».

А. СОЛОМИН: У меня есть маленький вопрос, может быть, уточнение. Леонид Михайлович, или Наталья Михайловна, кто согласится ответить: вот а есть для вас принципиальная разница между тем, врач убивает человека или врач дает человеку какой-то шприц, не знаю, как сказать, с каким-то препаратом, и человек сам себе вводит его? Принципиальная, этическая, может быть, разница есть в этом?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, наверное, здесь есть какие-то тонкости чисто юридические. Для меня разницы особой нет, если пациент получает из рук врача аппарат смерти. На мой взгляд, врачи лишены такого права. Не знаю, Наталья Михайловна как…

Н. РИВКИНА: Я согласна.

А. СОЛОМИН: Ну, мы подводим итоги нашему разговору. Может быть, вы сможете вот из тех материалов, которые вы услышали, обратить внимание на какие-то вещи, которые, может быть, нам могли быть полезны. Или все-таки международный опыт, вот как вы сказали – это скатывание к бронзовому веку или куда хуже?

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Ну, во-первых, международный опыт не так однозначен. Мы с вами, в общем, пока с трудом находим страны, во всяком случае, по количеству, которые все-таки легализовали эвтаназию, да? Даже Бельгия, она ведь тоже не однородная, и эвтаназия легализована в Бельгии, конечно, но если там и возникают эти истории, то они возникают во Фландрии, в Валлонии их практически не бывает. Поэтому мне кажется, что, на счастье человечества, во многих странах к этому все-таки относятся гораздо ответственнее.

Что касается права свободного человека на смерть. Конечно, у свободного человека есть право на смерть, но когда мы говорим об эвтаназии, я хотел бы вот вашему корреспонденту уточнить, мы говорим о смерти, носителем которой является врач. Вот что очень важно. И мы обсуждаем не столько проблему самоубийства – право на самоубийство, наверное, есть у любого человека, наверное. Но мы говорим с вами о том, что это человек, который хочет этот грех, назовем это так, традиционно, этот самый несмываемый грех, который только есть, переложить на кого-то другого, в данном случае на врача. И мы обсуждаем вопрос, имеет ли право врач взять на себя это право. По моему глубокому убеждению, не имеет.

А. НАРЫШКИН: У нас полторы минуты остается до конца эфира, хотел вам задать последний вопрос, Наталья Михайловна. Все-таки почему в нашей стране не надо сейчас или в принципе, вообще, даже в другие годы, почему не надо легализовывать эвтаназию?

Н. РИВКИНА: Ну, я хотела обратить ваше внимание, это прозвучало во многих интервью, что там, где легализована эвтаназия, решение об эвтаназии считается законным со стороны пациента, когда он полностью информирован о своем заболевании, прогнозе, возможных методах лечения, он имеет полноценное обезболивание, он прошел освидетельствование психиатра и он имеет полноценную поддержку со стороны психиатра, то есть все симптомы, связанные с депрессией и прочими состояниями, которые могут провоцировать суицидальные переживания, они полностью купированы. И до тех пор, пока в России не будет полноценной системы сопровождения пациентов в этих вопросах, говорить об эвтаназии более чем преждевременно и, наверное, незаконно по отношению к больным.

А. НАРЫШКИН: Леонид Михайлович, полминуты. Еще раз, если можно, повторите вашу позицию, почему нам в России эвтаназия не подходит, ни в коем случае, насколько я понял, нельзя ее будет у нас легализовывать.

Л. ПЕЧАТНИКОВ: Я на протяжении почти часа пытаюсь всех убедить в том, что моя позиция достаточно категорична. В наших условиях, да и не только в наших, перекладывание греха самоубийства на плечи другого человека, особенно человека, который принял клятву Гиппократа – а только это является эвтаназией – на мой взгляд, абсолютно невозможно. Поэтому я считаю, что легализовывать эвтаназию, тем более в государстве с тысячелетними нормами христианской этики, когда я даже говорю не о религии, а об этике, на мой взгляд, абсолютно невозможно. Это моя такая жесткая позиция.

А. СОЛОМИН: Спасибо большое. Подведу быстренько итоги голосования. 58,6% проголосовавших выступают за легализацию эвтаназии в России, 41,4% - против.

Аркадий Сухолуцкий, Бельгия

Закон о легализации эвтаназии власти Бельгии приняли весной 2002-года. Его инициатором стал депутат-социалист Филипп Мау, который утверждал, что человек, который умирает, и страдает от невыносимой боли - является "единственным судьей своей жизни" ..

С начала нулевых количество людей выбирающих этот способ ухода из жизни неуклонно растет. Так если на следующий год после принятия закона к эвтаназии прибегли 200 пациентов, то в 2004-ом их было уже 360. В прошлом году в Бельгии было зарегистрировано 1432 случая эвтаназии, что на 25% больше, чем в 2011-ом. Большинство пациентов - люди старше 60 лет, у которых диагностированы онкологические заболевания.

Одно из условий для удовлетворения просьбы на эвтаназию - человек должен быть в здравом уме, принимать решение добровольно, обдуманно и неоднократно повторить просьбу о проведении соответствующей процедуры.

На сегодняшний день, пациент, страдающий неизлечимой болезнью, должен не только достичь совершеннолетия, но и несколько раз письменно подтвердить свое намерение уйти из жизни.

Эвтаназия должна производиться минимум через месяц после обращения человека. Закон также предусматривает, что пациент должен все знать о своей болезни, знать о методах и способах лечения. Необходимо отметить - Закон об эвтаназии предоставляет бельгийцам возможность бесплатно получать обезболивающие препараты, чтобы пациенты, которым не хватает денег, не шли бы на эвтаназию просто из-за неспособности выдержать тяжелую боль.

В то же время, уже с апреля 2005-го, набор для смертельной инъекции стоимостью 60 Евро продается в двухстах пятидесяти аптеках страны. Купить его может только практикующий семейный врач. Новшество ввели, в связи с тем, что 40% из обратившихся с просьбой об эвтаназии хотят провести её в домашней обстановке, с помощью семейного врача, а не в условиях обычной больницы.

Набор включает в себя ряд медикаментов, в том числе инъекцию, которая погружает человека в глубокий сон. Подобное вещество используется в Соединенных Штатах при исполнении смертных приговоров. В состав инъекции входят препараты, доступные лишь в больнице и расход которых строго контролируется. Семейные врачи занимающееся частной практикой, не имеют свободного доступа к ним. Приобрести комплект можно по предварительной записи. Единственное условие - врач должен придти за ним лично.

Спустя десять лет в Бельгии задумались и об эвтаназии для детей. Бельгийская Социалистическая партия внесла на рассмотрение в Парламент страны поправки в Закон об эвтаназии. Дебаты по которому идут полным ходом. Поправки к закону должны приняты или отвергнуты парламентариями до конца 2013-го. Депутатам предстоит решить - позволить ли добровольный уход из жизни и безнадежно больным детям?

Согласно новому закону, с желанием самого ребенка должны быть согласны родители. К просьбе будет прилагаться заключение опытного психолога, который должен убедиться - ребенок полностью понимает все последствия своей просьбы и действительно не хочет жить. Для детей, страдающих от болезней, которые затрагивают мозг и не способны принимать решения, будет достаточно желания родителей и разрешения врачей.

В законопроекте, в частности, идет речь о больных неизлечимыми заболеваниями и понимающих свое положение несовершеннолетних, страдания которых невозможно облегчить.

"- Наша идея в том, чтобы найти юридический выход из тех драматических, душераздирающих ситуаций, которые складываются время от времени” - заявил лидер партии социалистов Тьерри Гие.

Либералы и социалисты, похоже, едины - возраст не должен рассматриваться в качестве решающего критерия в случае, когда речь идет об эвтаназии. Кроме несовершеннолетних, социалисты предлагают распространить закон и на пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера, а также другими неизлечимыми заболеваниями.

Однако случай с Натаном Ферхельстом вновь привлек внимание к теме добровольной эвтаназии. Сорока четырех летний транранссексуал ушел из жизни после серии операций по смене пола.

По словам сотрудников больницы в Брюсселе Натан родившийся женщиной, так и не смог оправиться от тяжелейшей психологической травмы, связанной с перевоплощением в мужчину. Он скончался в брюссельской больнице в начале октября. Два врача предварительно подтвердили, что он не страдал депрессией.

Борис Ентин, Израиль

Закон об эватаназии, который называется в Израиле законом об умирающем больном, был утвержден Кнессетом почти 8 лет назад – в декабре 2005 года и вступил в силу 15 декабря 2006 года. Отмечу, что одним из его авторов был русскоязычный депутат – Роман Бронфман. Закон разрешает только так называемую "пассивную эвтаназию", то есть, он дает право врачам удовлетворять просьбы безнадежно больных отключить их от аппаратов искусственного жизнеобеспечения без обращений в судебные инстанции. Ни о каких смертельных инъекциях в законе не упоминается. Активные действия, следствием которых может стать смерть безнадежного больного, в Израиле по-прежнему запрещены.

Тут возникает вопрос: кто является с юридической точки зрения безнадежно больным. Согласно закону, это человек, страдающий неизлечимым заболеванием, которому по прогнозу врачей остается жить не более двух недель. Врачи наделяются правом не продолжать лечение, если оно причиняет пациенту страдание и по сути бессмысленно. Разумеется, прекращать лечение врачи смогут, только заблаговременно заручившись согласием пациента.

Принятие закона сопровождалось бурной общественной дискуссией, активное участие в которой принимали религиозные круги. Как известно, в Израиле религия не отделена от государства и поэтому такой вопрос как добровольный уход из жизни не мог быть решен без участия авторитетных священнослужителей. По мнению абсолютного большинства раввинов, эватаназия не имеет права на существование. В подтверждение этому многие приводят эпизод из Библии, из Второй книги царств. Как вы, возможно, помните, царь Саул, потерпевший поражение на поле брани, решает покончить с собой и падает на меч. Однако попытка самоубийства оказывается неудачной и смертельно раненый царь просит оказавшегося рядом юношу-амалекитянина избавить его от мук и убить его. Юноша выполняет эту просьбу, но когда об этом узнает царь Давид, он велит казнить юношу. Это трактуется многими религиозными авторитетами как указание на неприемлемость лишения жизни человека, даже по его просьбе. После принятия закона об эвтаназии – уточним, пассивной эвтаназии – общественная дискуссия на эту тему утихла и вопрос о принятии иного закона, разрешающего активные действия, направленные на прекращение жизни смертельно больного человека, пока, по крайней мере, не обсуждается.

Тоня Самсонова, Великобритания

Всю информацию о том, где и как лечиться, если заболел, британцы находят на сайте NHS – национальной системы здравоохранения. Там есть пошаговые инструкции лечения от гриппа и гастрита, там же есть раздел про эвтаназию. Активная эвтаназия запрещена на территории Великобритании написано на сайте, в зависимости от обстоятельств того, кто помог пациенту покончить с жизнью ждет срок от 14 лет до пожизненного. Но на той же странице государственного сайта приводится объяснение того, как можно совершить эвтаназию 1) находясь в здравом уме пациент пишет заявление о том, что хочет покончить с жизнью 2) Умственное состояние пациента проверяется и NHS подтверждает, что он в здравом уме делает информированное решение 3) Есть подтверждение врача, что пациент страдает от невыносимой боли и нет медицинской возможности его вылечить. Право различает два вида эвтаназии – активную и пассивную. Активная – пациенту вводится препарат, который приводит к смерти. Пассивная – пациенту перестают оказывать то лечение, которое поддерживало жизнь, то есть отключают от систем жизнеобеспечения. В зависимости от ситуации англичанам предлагается поехать в Бельгию, Голландию, Люксембург – где разрешена активная форма, или в Швейцарию, Германию, Мексику или американский штат Орегон, где разрешена пассивная.

Есть еще одна классификация эвтаназии, сущетсвенная для британского права. Ее можно сделать по заявлению пациента, но пациент может не находится в состоянии здравого ума. В 2007 году приняли акт о Ментальных способностях, если пациент страдает от возрастной деменции или находится в бессознательном состоянии, он может заранее назначить себе представителя, который сможет написать заявление о суициде за него. Этот акт открыл возможность для нового бизнеса. Например, есть организация Сострадание в смерти. Их целевая аудитория – пожилые семейные пары, которым рассказывается, как они могут оформить документы друг для друга. Право принимать решение о смерти можно оформить не только на родственников, поэтому в тексте брошюры используется выражение – тот, кого вы любите и тот, кто любит вас. Шестидесятилетнему мужчине продают услугу – оформить возможность принимать решения о жизни жены, если она будет в коме. Речь идет только о пассивной эвтаназии. В брошюре множество фотографий любящих друг друга стариков.

Я нашла финансовые данные компании, оборот небольшой – около миллиона фунтов, зато норма прибыли 70%. Это при средней в Британии в 3-4%. Оформлять право на эвтаназию – это очень прибыльный бизнес.

Наталья Жукова, США

Только в четырех штатах США легализован один из видов пассивной эвтаназии, при котором смертельный препарат после разрешения врача принимает или вводит внутривенно сам пациент.

Вместо термина эвтаназия в Америке используют длинное словосочетание «самоубийство с помощью врача» (Physician-assisted suicide). И для многих американцев разница в этих терминах не только юридическая, но этическая: никто не должен своими руками, пусть даже невольно, приносить смерть другому человеку.

«Самоубийство с помощью врача» официально разрешено только в штатах Орегон, Вашингтон, Вермонт, и в очень ограниченном виде в Монтане, но процедура получения разрешения на смерть в них всех приблизительно одинакова.

К примеру, в Орегоне законом может воспользоваться только резидент этого штата, не моложе 18 лет, больной неизлечимым заболеванием, которое по медицинским прогнозам должно стать причиной смерти в ближайщие шесть месяцев. Такой пациент должен дважды обратиться к лечащему врачу с устной просьбой, и между обращениями должно пройти не менее 15 дней. Считается, что этого времени достаточно, чтобы передумать. После этого, решение должно быть утверждено другим независимым врачом. Если все разрешения получены, то больному выписывают барбитурат быстрого действия.

С момента принятия закона «Смерть с достоинством» в 1997 году, в Орегоне каждый месяц этим правом пользуется от 60 до 80 больных,

правда нельзя сказать, что запланированный уход из жизни всегда проходит гладко. Например, в отчете департамента Орегона по здравоохранению

указано, что сильные дозы барбитуратов могут спровоцировать рвоту, во время того, как человек теряет сознание, также препарат может вызвать депрессию, агрессивное поведение или неконтролируемый страх.

В качестве примера, в отчете описан случай произошедший в Портленде. После того, как мужчина принял смертельную дозу препарата у себя дома, побочные действия по словам его жены были настолько невыносимыми, что она не выдержала и вызвала службу спасения. Мужчину госпитализировали и в итоге он выжил. По официальным данным департамента здравоохранения Орегона, это самый распротраненый вид осложнений, которые происходят в среднем два-три раза каждый месяц. Как указывается в докладе, лечащий врач не всегда точно может предугадать, как подействует препарат.

Дискуссия о том, нужно легализовывать эвтаназию в каком бы ни было виде до сих пор не прекращается в США. По последнему совместному опросу интернет-издания Huffington Post и сайта YouGov 50% взрослых респондентов заявили, что «самоубийство с помощью врача». должно быть легализовано на всей территории США, 29% выступили против, и еще 21% опрошенных сказали, что они затрудняются ответить. К сторонникам эвтаназии присоединился знаменитый физик Стивен Хокинг, который уже 23 года сражается с тяжелым заболеванием, приведщим его к параличу. «Мы не даем страдать животным, так почему не разрешить это людям» - заявил Хокинг в интервью BBC в сентябре этого года.

Понятие «эвтаназия» на слуху у многих людей, но мало кто четко представляет, что же это такое. А среди тех, кто прекрасно понимает, не стихают споры о ее легализации или полном запрете. Что же такое эвтаназия: последнее слово и право умирающего или неуважение к человеческой жизни? Давайте разберемся.

Эвтаназия дословно трактуется как «спокойная смерть». Сам термин ввел английский философ Бэкон. На протяжении нескольких десятилетий его значение менялось неоднократно:

Сначала эвтаназией называли умерщвление из жалости (XIX век).
Позже под эвтаназией стали понимать уничтожение неполноценных жизней (начало XX века). Тогда под этим подразумевали умерщвление больных неизлечимыми болезнями или детей с нарушениями развития.
С 60-х годов эвтаназия стала расцениваться как право каждого человека на жизнь и смерть. Если он и врачи решат, что это прервет страдания неизлечимого пациента, то эвтаназия – последнее право человека. В таком понимании и существует она сейчас.

Виды эвтаназии

Эвтаназия может быть пассивной и активной. С позиции медицины это трактуется как «метод отложенного шприца» и «метод полного шприца». Кстати, может быть, не все знают, но первый способ в некоторых учреждениях в России применяется, второй же разрешен лишь в малой части стран, а в остальных карается законом. Но стоит отметить, что список стран, в которых это разрешено, регулярно пополняется.

«Метод отложенного шприца» предполагает остановку введения лекарств, в результате чего скоро наступает смерть.
«Метод полного шприца» предполагает введение лекарства для мгновенной смерти. Это может сделать врач из соображений гуманизма либо сам пациент с помощью врача.

Противоречие мнений

Вокруг эвтаназии в современном представлении давно ведутся и не утихают споры. По сути, это самоубийство. И те, кто выступают против, считают эвтаназию поддержанием самоубийств как таковых.

Как альтернативу сторонники этой позиции предлагают возвышение права человека на достойное доживание жизни, нежели на легкую смерть. А создать эти условия можно на уровне государства в виде приютов, где команда специалистов будет поддерживать человека.

Другое мнение: эвтаназия – одно из прав человека на свободу суждений. Лично я придерживаюсь этого же мнения, но при условии, что это здравое решение человека. То есть предварительно с пациентом и его семьей должен поработать психолог, диагностировать, что человек не находится в панике, аффективном состоянии или другой форме измененного сознания.

Оптимально найти решение в золотой середине, то есть действительно дать человеку выбор: эвтаназия или адекватная реальная поддержка государства. В таком случае, думаю, речь действительно пойдет о гуманизме и уважении прав и свобод личности.

Изучение внутренней картины болезни

Для диагностики состояния пациента и адекватности принятого им решения, я считаю, нужно оценивать . В частности уметь отличить патологическое переживание болезни и нормативное, а отдавать предпочтение только нормосоматонозогнозическому представлению. Что это за реакция, и какие еще бывают – читайте далее.

Патологическое отношение к болезни

Характерно полное несоответствие внутренней картины болезни (субъективной) и объективной. С такими людьми должен работать психиатр, а об эвтаназии не может идти и речи, по крайне мере, если человек не признан недееспособным лицом.

Тревожно-депрессивное реагирование

Характеризуется:

полной концентрацией на болезни;
сужением мировоззрения до этой точки.

Часто сопровождается суицидальными мыслями и отчаянием.

Фобии

По сути, речь идет о навязчивом страхе смерти. Но это могут быть и другие фобии:

восприятие диагноза окружением;
отражение болезни на внешнем виде;
влияние болезни на статус человека в обществе.

Истерия

Проявляется:

личностной незрелостью,
перепадами настроения,
нелогичностью поведения,
самоповреждением,
демонстрациями,
поверхностностью суждений.

Ипохондрия

Такой человек не может адекватно ощущать болезнь, так как он приписывает себе все возможные симптомы и реально начинает их ощущать. Притом иногда приплетаются и другие симптомы. Этому человеку хорошо тогда, когда ему плохо. Он вряд ли попросит эвтаназию, но его поведение и мировоззрение мешает корректному лечению.

Нормативное отношение к болезни

Нормосоматонозогнозия

Человек адекватно воспринимает свою болезнь и ее симптомы, включен в собственную внутреннюю картину, заинтересован в лечении и адаптации, то есть занимает активную и рациональную позицию.

Гиперсоматонозогнозия

Характерно преувеличение симптомов болезни, что уже негативно сказывается на адаптации. Но бывает оптимистичная направленность личности и пессимистичная:

При оптимистичном поведении человек хоть и преувеличивает значимость симптомов, но заинтересован в лечении и адаптации, активно участвует.
При пессимистичном отношении пациент считает лечение бессмысленным и не хочет участвовать в адаптации. Вероятно, тут и пойдет речь об эвтаназии, но не будем забывать, что значение симптомов преувеличенно в глазах пациента.

Гипосоматонозогнозия

Характеризуется недооценкой симптомов, что затрудняет коррекцию и адаптацию человека. Наблюдается выраженное противоречие внутренней картины болезни и ее объективного течения.

Диссоматонозогнозия

Больной отрицает болезнь. Он признает и ощущает симптомы, но отказывается участвовать в формировании внутренней картины болезни (адаптации). Конечно, работа с таким человеком будет затруднена.

Азоногнозия

Возможен и третий вариант реагирования, пограничный – азоногнозия. В его основе психологические защиты организма. А суть состоит в том, что человек сам выносит себе диагноз и лечится от этого, игнорируя реальную болезнь.

Послесловие

Хочу подчеркнуть еще раз, что все рассуждения в этой статье о возможности эвтаназии в нашей стране отражают только мое видение вопроса. Но даже при условии предварительной оценки внутренней картины болезни вопрос эвтаназии и в моей голове не остается завершенным. Не будем забывать про наделение властью врачей, что может негативно сказаться и трансформироваться во вседозволенность, усугубление коррупции и незаконные убийства. А какого мнения придерживаетесь вы?

Правообладатель иллюстрации Thinkstock Image caption Сторонники законопроекта утверждали, что его принятие позволит смертельно больным людям умереть достойно

Британский парламент отверг законопроект, который предлагал разрешить эвтаназию (врачебную помощь при самоубийстве) для смертельно больных людей.

Противники законопроекта утверждают, что в случае легализации эвтаназии на пожилых людей может оказываться психологическое давление с тем, чтобы они покончили с собой. Это была уже третья с 1997 года попытка легализовать эвтаназию в Британии.

Эвтаназия - одна из самых чувствительных и болезненных проблем современного общества. Термин эвтаназия происходит от двух греческих корней - "eu" (хорошо) и "thanatos" (смерть).

Таким образом, эвтаназия - это "хорошая смерть". В одних странах сама постановка вопроса о юридически узаконенной помощи человеку в уходе из жизни кажется кощунственной, в других - это уже давно узаконенная практика.

Проблема эвтаназии находится на пересечении огромного комплекса дисциплин - медицины, юриспруденции, религии, философии, и для полноценного ее обсуждения необходимо участие специалистов из всех этих областей.

Ведущий "Пятого этажа" Александр Кан пригласил для участия в программе двух: медицину представляет доктор медицинских наук, профессор кафедры терапии и гериатрии Московского государственного медико-стоматологического университета Юрий Конев, религию - живущий в Лондоне священник отец Владимир Никифоров.

Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно .

Александр Кан: Отец Владимир, считаете ли вы, что проблема эвтаназии в британском обществе назрела?

Владимир Никифоров: Да. Возрастает число людей, которые уезжают за границу, чтобы окончить жизнь – в Швейцарию, где есть специальное агентство. В соседних странах на это другие взгляды: в Голландии к этому относятся достаточно просто, и это все время возбуждает общественное мнение.

Я достаточно регулярно бываю в больницах, меня вызывают к умирающим, я знаю об этом не понаслышке. Видеть страдания человека, когда медицина не может их облегчить, - это опыт, который невозможно забыть. Что-то в этом смысле должно быть сделано.

А.К.: Но результат сегодняшнего голосования отрицательный. Насколько это неожиданно?

В.Н.: Я бы сам голосовал против этого закона. Главная проблема – это страдание, независимо от того, сколько человеку осталось жить. Невыносимые страдания надо облегчить. А законопроект не рассматривает суть. Кто решает, что человеку осталось жить меньше шести месяцев? Процедура совершенно не прописана.

Например, во многих больницах такие пациенты занимают место, почему бы им не умереть пораньше и освободить койку? Такие случаи бывали. Морально нечистоплотный доктор может солгать и отправить пациента на тот свет. Был доктор Шипман, который отправил на тот свет чуть ли не 200 пациентов.

А.К.: Ну, доктор Шипман не руководствовался соображениями об облегчении страданий больных, а именно это лежит в основе эвтаназии. А насколько реально обсуждение такой проблемы в России на уровне парламента?

Юрий Конев: Пока это вряд ли возможно. Я согласен с сегодняшним решением британского парламента, что со мной бывает крайне редко. В России в соответствии с законодательством медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии, ускорение смерти пациента по его просьбе. Как действиями, так и бездействием.

Хотя там есть подпункты, которые касаются реанимационных мероприятий, когда наступила клиническая смерть, произошла остановка жизненно важных функций организма и они носят потенциально необратимый характер.

А.К.: Вы упомянули действие и бездействие. Это так называемая пассивная и активная эвтаназия. При активной врач вмешивается и ускоряет смерть пациента, при этом пациент страдает от неизлечимого заболевания и близок к смерти так или иначе.

При пассивной врач не вмешивается в жизнь пациента, но и не оказывает по просьбе больного, что очень важно, необходимую помощь для ее продления. Для вас как для медика между этими двумя понятиями нет разницы?

Ю.К.: Этот вопрос надо рассматривать с позиции врача, с позиции больного и с позиции государства. Мое мнение, что любое вмешательство, способствующее смерти, – это убийство. А с точки зрения пациента есть такое понятие, как ассистируемое врачом самоубийство. Вроде бы "само", хотя средство для него готовил врач. И какой же он врач после этого?

С точки зрения государства, в этом случае экономятся средства, которые тратятся на безнадежного больного, то есть государству это выгодно.

А.К.: А какова позиция церкви? Англиканская церковь и ее глава архиепископ Кентерберийский официально выступают категорически против легализации эвтаназии. Но бывший архиепископ лорд Кэри выступает за ее легализацию.

В.Н.: В католической церкви этот вопрос обсуждался на протяжении десятилетий. Здесь тоже различалась активная и пассивная эвтаназия. Любой человек имеет право отказаться от лечения. Лечение должно тогда быть прекращено. Можно прекратить насильственную подачу питания и воды, если тело их уже не принимает. Но нельзя сделать это с целью убить пациента.

Это сравнительно недавно обсуждалось в связи с Иоанном Павлом II, который ужасно страдал от болезни Паркинсона, так что этот вопрос коснулся его лично. Не знаю, отказался ли он от лечения, но умер он естественной смертью. Но большого пространства для маневра здесь нет. А эмпатия важнее, чем догма.

А.К.: Это очень важная мысль. Если жизнь превращается в сплошное страдание для больного, и его единственно желание – прекратить эти страдания, не есть ли соответствующее действие или бездействие – проявление милосердия? А милосердие – тоже врачебный долг.

Ю.К.: Великобритания - родина альтернативы эвтаназии, паллиативной медицинской помощи. Человек не должен страдать. Есть ливерпульский консенсус, который расписывает последние 48 часов умирающего больного. Паллиативная помощь позволяет пациенту практически не ощущать боли.

Во-вторых, на уровне психики происходят довольно явные изменения. Это депрессия, которая приводит к решению о преждевременном уходе из жизни. Если медицине удастся убрать эти предпосылки, то и решение такое не будет приниматься.

А.К.: То есть, высказанное больным желание умереть - не результат четко осознанного решения, а результат последствия болезни?

Ю.К.: Конечно.

А.К.: А недавно пришло сообщение из Калифорнии, которая стала шестым штатом, где легализована эвтаназия. Она является легальной в Бельгии, Голландии и Швейцарии. Это страны с хорошо развитой экономикой и высоким уровнем жизни. И создается впечатление, что раз там было принято такое решение, то это то, куда мы все движемся.

В.Н.: Вопрос не только в том, что есть умирающие, которым надо облегчить последние часы. Есть люди, которые потеряли возможность вести нормальную жизнь и тяготятся ею. Это может быть не острая боль, но постоянная, которую нельзя ничем снять.

У медицины нет обезболивающего на все случаи жизни. Люди кричат часами от боли, а помощи им нет. Депрессия часто имеет вполне обоснованную базу. Мне кажется, путь лежит через какую-то нормальную социальную процедуру.

Скажем, в Америке есть смертная казнь, но между приговором и казнью проходят годы, потому что боятся казнить невинного. Так же можно поступить и здесь. Не то, чтобы ждать годами, но выработать процедуру, которая исключала бы возможность ошибки, давления.

Решение должно быть коллективным, и медики не должны быть частью этого коллектива. Они должны только поставить диагноз и дать прогноз. А решение должно принимать какое-то жюри.

Здесь могут быть злоупотребления. Известен случай, когда женщина попала в больницу и обнаружила на своей кровати код. Она выяснила, что он означал, что к ней не надо применять реанимацию, потому что она старше определенного возраста.

Сложную проблему нельзя решить простыми средствами. Должна быть система, которая защищала бы пациента от необоснованного умерщвления.

А.К.: До сих пор мы говорили о случаях, когда больной сам проявляет желание, так или иначе высказывает свою волю. А если больной уже не в состоянии сам принимать решения? Когда человек в коме и на поддержание его жизни уходят огромные средства? Есть ли какие-то основания отключить эту аппаратуру, если у человека умер мозг?

Ю.К.: Такая практика бытует в настоящее время. Здесь также возможны злоупотребления. Родственники могут желать получить наследство. Впервые закон об эвтаназии был принят в Австралии, но через год был отменен. А в истории первый закон об эвтаназии принял Адольф Гитлер в 1939 году.

А.К.: Это страшное напоминание. Этот вопрос обсуждается десятилетиями, и аргументы обеих сторон представляются очень весомыми. И мне кажется, что решения нет.

В.Н.: Решение может быть, но требуется исторический опыт, чтобы его постепенно построить осторожными шагами. То, что предлагал сегодня парламент, – шаг неосторожный. Надо подумать о процедуре.

Если есть закон, надо подумать, как он будет применяться. С другой стороны, можно надеяться на прогресс медицины, которая будет купировать боль и страдания.

Media playback is unsupported on your device

С самого начала цивилизации люди бывают подвержены тяжёлыми заболеваниями, не оставляющими в жизни человека места ничему кроме страданий. Такие беды неотступно сопровождает проблема эвтаназии: далеко не все обладают непреложной волей к жизни, поэтому для тяжелобольных людей часто остаётся важным лишь одно: как избавиться от страданий. Эвтаназия, при всей своей противоречивости, для многих является самым логичным или же вовсе единственным способом прекратить мучения, которые приносит болезнь. Отношение к эвтаназии неоднозначное практически во всём мире, кроме, пожалуй, наиболее бедных стран. В любом обществе найдутся противники и сторонники этой операции, и все приведут вполне себе логичные аргументы «за» или «против». В РФ даже добровольная эвтаназия строго запрещена и преследуется Уголовным кодексом, не говоря уже о процедурах, проводимых без согласия пациента.

Лёгкая смерть

Само понятие «эвтаназия» подразумевает под собой этакую лёгкую, безболезненную смерть. Это видно из этимологии термина - с греческого «euthanasia» дословно переводится как «хорошая смерть». Однако, помимо добровольного ухода из жизни с помощью врача, к этому понятию стоит отнести прерывание жизни пациента, который не способен решать за себя, например детская эвтаназия. В истории можно встретить массу примеров, когда умерщвлялись дети с неправильным развитием, неработоспособные старики, инвалиды, умственно отсталые. Такой подход широко применяли в древней Спарте или нацистской Германии: считалось, что неработоспособный старик или умственно отсталый ребёнок - только лишние расходы для государства и обуза родственникам. В нацистской Германии эти принципы считались также способствующими поддержанию чистоты «арийской расы», исходящему из фашисткой политики государства (во время Нюрнбергского процесса подобные действия были названы преступлениями против человечности).

С середины прошлого века тема лёгкой смерти стала как никогда популярной, а добровольная эвтаназия осталась единственно возможной - в современном мире неприемлемо отношение к больным людям и инвалидам как «лишним» или «нежелательным». Проблема эвтаназии ныне подразумевает лишение жизни лишь по воле самого пациента или его ближайших родных. Всего эвтаназия классифицируется двумя пунктами: пассивная, подразумевающие прекращение поддерживающей жизни терапии и активная, заключающаяся во введении в организм больного смертельной инъекции. Иногда употребляются такие определения, как «метод отложенного шприца» и «метод наполненного шприца», означающие пассивную и активную эвтаназию соответственно. Активный же метод процедуры условно подразделяется на несколько подвидов:

эвтаназия проводимая врачом - случай, когда медицинский персонал оказывает акт милосердия к больному, делая смертельную инъекцию или умерщвление другим способом;
ассистируемая врачом - доктор оказывает пациенту всяческое содействие в этом деликатном вопросе: снабжает препаратами, даёт подробные указания, развевает сомнения и страхи;
без помощи врача - своего рода самоубийство (передозировка лекарством, самовольное отключение аппаратуры поддерживающей жизнь), часто без участия медицинского персонала осуществляется домашняя эвтаназия.

Запреты и моральные аспекты

Правовые аспекты эвтаназии некоторых стран довольно мягки, например, в Нидерландах разрешена и активная и пассивная формы. В каких-то частях света эвтаназия либо не регулируется вовсе, либо попросту не отслеживается - сюда можно отнести многие страны Африки или Азии, где уровень жизни настолько низок, что содержать нетрудоспособного человека не может ни государство, ни его родные. В мусульманских странах, во многих странах Европы, в частности РФ любые проявления эвтаназии строго запрещены.

Страны в которых эвтаназия разрешена:

США - врачи штатов Техас, Вашингтон и Орегон могут осуществлять оба вида эвтаназии. Более 20 штатов разрешают на своей территории прекращение терапии по согласию родственников, в двух штатах допускается детская эвтаназия;
в Бельгии и Швеции тяжелобольные пациенты старше 18 лет могут уйти из жизни выразив своё письменное согласие;
Дания, Австрия, Норвегии, Германия, Франция, Испания - предусматривают пассивные виды эвтаназии;

В большинстве других стран, за малых исключением, правовые нормы не подразумевают помощь в расставании с жизнью ни в каком виде, и почти всегда преследуются законом. Такой принцип действует в РФ, странах СНГ и всех мусульманских странах.

Добровольный уход из жизни - вопрос, который воспринимается очень многими людьми крайне остро, например, последователями той или иной религии. Здесь важно быть тактичным и деликатным!

Вне зависимости от того разрешено ли в стране применение смертельных инъекций или отключения от систем жизнеобеспечения, споры о правильности этого решения в любом государстве возникают на постоянной основе. Чем же руководствуются противники или сторонники такого деликатного подхода? Вот популярные аргументы, которые можно услышать при подобных спорах.

возможность избавления от боли и страданий, если это невозможно другим путём - запущенные формы рака, туберкулёза и прочие. При отсутствии перспектив и надежды на избавление от болезни, многие считают справедливым право на эвтаназию пациента, испытывающего сильные болевые ощущения;

затраты на содержание безнадёжно больных пациентов - зачастую люди проводят в больницах или на попечении у родных многие годы, уже неспособные вернутся к нормальной жизни. Людям тяжелобольным или вовсе в вегетативном состоянии, мозг которых уже мёртв, требуется постоянный уход или дорогостоящие лекарства. Поддержание жизни безнадёжных лежачих больных в некоторых странах обходится до 34 тыс. долларов в год;

для самых запущенных случаев, добровольная эвтаназия - гуманная альтернатива самоубийству, как бы неприятно это не звучало. В условиях низкого уровня здравоохранения РФ на неизлечимо больных пациентов приходится до 32% всех самоубийств;

Злой умысел или корысть - нельзя исключить случаи, когда медицинский персонал или родственники пациента имеют не только альтруистические мотивы. Самый банальный пример - желание получить наследство тяжелобольного родственника;

вероятность врачебной ошибки - часто употребляемые в споре аргументы, но очень маловероятные с точки зрения статистики. Подразумеваются здесь возможности неверного диагноза или неправильного лечения, что способствует дополнительным страданиям или отнимает у больных перспективу на исцеление. Всё это может заставить человека или его близких принять неверное решение об умерщвлении;

религиозные мотивы - подавляющее большинство мировых религий считают абсолютно недопустимыми такие операции. Проблема эвтаназии, с точки зрения православия или ислама - самое обычное убийство, даже если пациент просит об этом сам, испытывая невероятные мучения;

детская эвтаназия - несправедлива с точки зрения морали, ведь никогда нельзя предугадать с абсолютной точностью как будет протекать развитие ребёнка, возможно ли будет ему оказать необходимый комплекс медицинских мероприятий и насколько сильна впоследствии проявится его тяга к жизни, несмотря на болезнь или инвалидность.

Эвтаназия в России

В России эвтаназия строго запрещена в любом её проявлении. Осуществление подобных процедур, помощь в них, склонение к самоубийству и даже консультация по таким вопросам тяжелобольных могут преследоваться Уголовным кодексом РФ. Это правило регулируется статьёй 45 Основ законодательства РФ, которая так и называется «О запрещении эвтаназии». Она запрещает как и активное содействие в уходе из жизни, так и прекращение поддерживающей терапии для больного, неоказание помощи. Кроме того, УК предусматривает наказание и за склонение лица к добровольному уходу из жизни, термин «доведение до самоубийства» никак не смягчается тем, что лицо испытывает страдания или боль, не имеет шансов на излечение.

Помните, что даже абстрактные рассуждения о таких сложных вещах, как эвтаназия могут быть расценены кем-то как попытки склонить к ней. Например органами внутренних дел.

Несмотря на такую строгую политику, в некоторых случаях есть возможность применения пассивной эвтаназии, а конкретней - прекращение искусственного поддержания жизни. Например, дееспособное лицо старше 18 лет может отказаться от оказания любой медицинской помощи, включая даже поддерживающей жизнь терапии. Для этого в медицинском учреждении заполняется специально предусмотренная форма, о чём должен свидетельствовать как минимум один посторонний человек. Правило это действует даже тогда, когда без медицинской помощи невозможно дальнейшее существование пациента, а значит - врачи обязаны прекратить поддержание жизни искусственным путём и «выписать» смертельно больного пациента.

Жизнь человека - в его собственных руках, а это зачастую стоит очень многого. Поэтому любому человеку стоит очень серьёзно подумать о необходимости таких радикальных мер, как эвтаназия. За и против такого подхода аргументы могут выглядеть сколько угодно убедительными, но право выбора должно всегда должно оставаться за пациентом и исходить лишь из его собственных интересов. Как нет неизлечимых х болезней, так и нет причин опускать руки даже для, казалось бы, самых безнадёжных больных. Цените жизнь свою и своих близких.

Обсуждение: 5 комментариев

Да боже мой люди добрые кто за автаназию. Это разве гуманно когда человек заживо гниет, лежит годами это ладно когда он ничего не понимает,а когда молодой да со здравым умом лежит годами кто гниет, кто замерзает в своих бараках не может ничего сделать. Ведь врачи выкидывают таких с больницы а там как хотите. Да знаете сколько таких по России лежат воют от боли и прокленают все на свете. Помилуйте таких разрешите автаназию. Может и врачи заработают по лучше.

Загнанных лошадей пристреливают — из гуманных соображений, неизлечимо больных собак, кошек усыпляют — из гуманных соображений, а человек может и потерпеть — ничего, пусть помучается всласть. Родные наблюдают страдания больного, слушают его стоны, крики и скрипение зубами, плачут от бессилия. Попы радуются — тут тебе и любовь, и милосердие, всё как завещал великий Иисус Христос. Врачи или отправляют неизлечимого больного с глаз долой, или со всем пылом продлевают агонию — они же клятву давали помогать людям. Смешно? Противно. Это не гуманизм, а скрытый садизм и равнодушие. А ведь всё просто. Волеизъявление больного, два врача, которые документально подтверждают неизлечимое заболевание, представитель администрации населённого пункта, представитель правоохранительных органов и нотариус. Составляется документ, больной заканчивает свои дела, прощается с родными и близкими, ему делают укол, он засыпает и достойно уходит из жизни. Зачем превращаться в полубезумное от диких болей существо, мучить своих близких, сгорать от стыда, что твои дети вынуждены тебя, как грудничка, подмывать, или лежать овощем и пускать пузыри? Кому это нравиться — пожалуйста, но человек должен сам решать свою судьбу.

У меня две попытки самоубийства — от безысходной жизни и тупого одиночества — я некому не нужен и в итоге что один об меня вытирают ноги все кому не лень и даже лень, плюс заставляют жить, утверждая что я гений — я не хочу жить в этом мире, но это запрещено запрещено не хотеть жить — запрет на эвтаназию: это феодальное право и фашизм. А нам говорят что демократия. (В это время отдыхаю от последней попытки самоубийства и думаю что третья удастся — опыт у меня есть)

Однозначно за. Не всем эта жизнь нравится, и разве можно заставлять жить кого-то? Зачем ему/ей резать вены, глотать таблетки и страдать? Отпустите тех, кому жизнь чужда.

я больна раком с метастазами в кости. уже прошла 30 курсов химиотерапии за 2,5 года с начала лечения.получила кучу болячек из за химиотерапии но какие боли я испытываю я не могу даже передать. я прошу разрешить эвтаназию я умоляю её разрешить ведь это не жизнь постоянно на уколах чтобы хоть немного отступила боль, от уколов уже живого места нет а их приходится делать каждые 3 часа. это не жизнь это адское мученье когда ты от боли реально жить не хочешь и только думаешь когда это мученье закончится.