Проблемы научной фантастики неразрывно связаны. Проблема души, внутреннего мира по-настоящему богатым и полным внутренний мир делают нравственные качества человека. Тем не менее климат Марса и атмосфера отдаленно аналогичны земным. Эта планета свободна от

Р.Д.Брэдбери в своём тексте размышляет над проблемой роли такого литературного жанра, как научная фантастика в научно-техническом прогрессе, истории и жизни общества.

Проблема раскрывается автором на примере нескольких историй о том, что многие идеи и предположения о предстоящих открытиях и событиях были осмеяны и отвергнуты обществом до того, как именно они впоследствии изменили будущее, возможно, даже поменяли ход истории.

Развивая свою мысль, Р.Д.Брэдбери приводить нас к утверждению о том, что научная фантастика имеет большое значение в развитии научно-технической революции.

Из истории нам известно, что существование многих явлений или возможность некоторых событий было предположено учеными, историками до того, как это произошло. Приведу пример из школьного курса физики. Исаак Ньютон - основоположник фундаментальной физической теории.

Им была высказана гипотеза, согласно которой причиной падения всех тел является их притяжение к Земле. В то время это утверждение было лишь непроверенным предположением, по-мнению большинства - чем-то из области фантастики. Но эту гипотезу удалось доказать проведением исследований, что привело к дальнейшему развитию этой области науки.

Обратимся также к произведению И.А.Ефремова " Час быка". Это фантастический роман о том, как может складываться наше далекое будущее. Очень многое, что было описано автором в романе, находит отражение в нашей современной, реальной жизни. Земляне, заинтересовавшись другими цивилизациями, отправляются в далекую, ещё не изведанную планету Торманс. А новая технология построения космического корабля позволяет тлюдям перемещаться в пространстве со скоростью звука. Благодаря этому группе космонавтов удалось отправиться на далекую, заинтересовавшую их планету, и вступить в контактьс тормансами. Данный роман был написан И.А.Ефремовым в тесяча девятьсот шестьдесят восьмом году, в период, когда человечество только начинало освоение загадочного космоса. Сейчас же нам удается не только продолжать исследовать его, но и совершать высадки на Луну, путешествовать к другим планетам.

Таким образом, мы пришли к выводу, что и научная фантастика имеет значительную роль в развитии научно-технической революции.

Обновлено: 2018-02-05

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

^ РОЛИ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ В ТЕХНИЧЕСКОМ ПРОГРЕССЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА (ПРОИЗВЕДЕНИЯ 19 ВЕКА)

Писатели и произведения				Год	^ Сбывшиеся прогнозы и реализованные фантазии:
«С Земли на Луну», Жюль Верн				1867	Ракета Антиперегрузочный гидравлический бак (спасение от перегрузок в космосе) Реактивный снаряд Физика полета Пусковая установка Приземление.
«Кирпичная Луна»,- Эдвард Хейл				1869	Искусственный спутник
«20000 лье под водой», Жюль Верн				1870	Электрические пули Подводная лодка Высоковольтная защита корпуса подлодки
«Удар судьбы», Роберт Кроми				1871	Атомное оружие
«Доктор Оке», Жюль Верн				1874	Создание микроклимата в помещениях и на улицах
«500 миллионов бегумы», Жюль Верн				1879	Межконтинентальные ракеты как оружие
«Глядя назад», Эдвард Беллами				1888	Кредитная карта
«Один день из жизни американского журналиста в 2889 году», Жюль Верн				1889	Автоматические двери Одновременная запись и просмотр новостей, ТВ-программ, что лежит в основе пишущих DVD-проигрывателей
«Ангел революции», Джордж Гриффит					Ракеты «воздух-земля» с низкой траекторией полета Летательный аппарат с вертикальным взлетом
«Флаг родины», Жюль Верн				1897	Самонаводящиеся ракеты и оружие массового поражения
«Война миров», Герберт Уэллс				1898	Непосредственное введение питательных веществ в кровь Биологическое оружие Тепловой луч (концепция лазера)
«Спящий пробуждается», Герберт Уэллс				1899	Видеодвойка - совмещенные плеер и телевизор Эскалаторы. Электростанции. Телевидение и книги заменены видео- и аудиозаписями. Появление авиалайнеров.
^ ПРОИЗВЕДЕНИЯ РУССКОГО ФАНТАСТА И.А. ЕФРЕМОВА
Произведения			Предвидения				Подтверждения
Роман «Туманность Андромеды», 1957			Высказана идея наблюдательной станции-робота, сбрасываемой на исследуемую планету для передачи данных о ее физических условиях.				Начиная с 60-х годов автоматические станции побывали на поверхностях Луны, Венеры и Марса.
			Высказана идея искусственного разведения в океане хлореллы для получения белковой пищи.				В настоящее время существуют подобные проекты, имеющие серьезное обоснование.
Рассказ «Пять картин», 1965			Высказана идея использования льдов Антарктиды в качестве источника пресной воды для орошения засушливых районов планеты.				В настоящее время существует множество подобных технически обоснованных проектов.
Роман «Лезвие бритвы», 1963			Высказана идея лазера, способного излучать под действием солнечного света, т.е. работать за счет даровой энергии солнца.				Такие лазеры созданы. Например, лазер с накачкой излучением солнца, изобретенный в 1984 году в Институте высоких энергий АН СССР.
Роман «Час Быка», 1968			Высказана идея скрепления сломанных костей и их мелких осколков специальными крючками, чтобы обеспечить их правильное срастание.				Учеными Сибирского физико-технического института разработаны и внедрены в практику крючки из сплавов с памятью формы, обеспечивающие правильное скрепление костей без накладывания гипсовых повязок. С их помощью можно лечить самые сложнейшие переломы, не поддающиеся другим методам лечения.
			Высказана идея конструкции телескопической башенки, выдвигаемой из свернутой в рулон металлической ленты.				В настоящее время подобные конструкции уже изобретены. Так, в изобретениях США предлагаются подобные раздвижные телебашни, мачты, антенны, опоры и т.п.
Г. Альтов «Регистр фантастических идей и ситуаций»			Автор изучал идеи классиков – фантастов: Верна, Беляева, Уэллса и др. У него получилось, что около 80% из предложенных идей у этих писателей уже сбылись (на 60-е годы прошлого века) или сбываются. По его данным, у Жюля Верна стало реальностью 98 из 108 прогнозов, у Уэллса из 86 прогнозов верными оказались 77, а Александр Беляев сделал только 3 ошибки на 50 своих прогностических фантазий.

^ И ещё немного аргументов от 5-ege.ru:

1) Г. Троепольский. «Белый Бим Чёрное Ухо»

Бим встречает разных людей – добрых, злых, равнодушных. Такие, как Толик, Матрёна, Даша помогают собаке. Есть среди людей и такие, которые предают, травят, убивают. Из-за людской злобы страдает Бим.

Иван Иванович воспитал в Биме доброту и веру в человека. Когда хозяина забрали в больницу, собака верно ждала его. Эти двое чувствовали ответственность друг за друга, потому что были «приручены». Помня отношение к себе хозяина, Бим доверчиво идёт к людям, когда Ивана Ивановича забирают в больницу.

2) В. Железников. «Чучело».

Нравственные уроки повести: не быть жестокими к людям, к животным и растениям – ко всему живому на земле; защищать своё человеческое достоинство, не позволять его топтать никому и никогда; нужно учиться разбираться в людях, потому что разочарование больно ранит душу.

Лена Бессольцева в нелёгких испытаниях, выпавших на её отроческие годы, всё время рядом с собой видела деда, чувствовала силу его характера, опиралась на его плечо. Николай Николаевич помог ей выстоять и не сломаться. Лена оценила это. Да, стариков нужно беречь, прислушиваться к их советам, ценить их опыт и готовность разделить беду близкого человека. В этом урок всем нам.

Тема жестокости подростков по отношению к своему ровеснику, не похожему на всех остальных. Лена Бессольцева стала объектом насмешек в классе. Ей одноклассники устроили бойкот, а затем совершили страшное деяние: сожгли на костре чучело, изображавшее девочку. Железная Кнопка, Рыжий, Лохматый и другие ровесники Лены, устроившие трудные испытания девочке, думаю, получили урок на всю жизнь.

Героиня повести говорит своим одноклассникам: «Честно говоря, жалко мне вас. Бедные вы, бедные люди». Что имела в виду Лена Бессольцева и права ли она? Да, права: её ровесники бедны не только по образу жизни (отсутствие интересов, пустое времяпрепровождение, примитивные развлечения), но и по душевным своим качествам (грубые, равнодушные к чужой беде, завистливые, жестокие).

3) А. Платонов. «Неизвестный цветок».

Этот рассказ о цветке, который вырос среди камней и глины. Он много трудился, преодолел массу препятствий, чтобы засветиться живым огнём. Цветок очень хотел жить. Нужна была большая сила воли, неустанное упрямство, чтобы выжить.

А. Платонов в своей сказке утверждает, что надо много трудиться, чтобы жить и не умереть, чтобы светить ярким огнём другим и звать к себе безмолвным голосом радости жизни.

«Право же, взрослые – очень странные люди», - вслед за Маленьким принцем можем повторить мы. Часто взрослые совсем не понимают своих детей,. Неужели они сами не были маленькими? Почему они не всегда отвечают на детские вопросы, не выслушивают своего ребёнка?

Маленький принц жил одни на очень маленькой планете, на которой были только вулканы. Каждое утро герой чистил свои вулканы, пропалывал землю, чтобы не росли баобабы. А люди вместо того, чтобы поддерживать порядок на своей планете, возделывать свой сад, украшать свой дом, ведут войны, оскорбляют своей алчностью красоту жизни. Маленький принц утверждает, что необходимо наводить порядок на своей планете и трудиться каждый день.

Маленький принц отправляется странствовать. Он оказывается на планетах, где живут король и честолюбец, пьяница и деловой человек, фонарщик и географ. Герой не задерживается ни на одной из них, потому что видит пороки, но не понимает и не принимает их. Властолюбие и честолюбие, пьянство и жадность, фатализм и невежество – всё это мешает жить людям. Только на Земле, встретив змею, цветок и лиса, Маленький принц, познаёт мудрость: «Зорко одно лишь сердце». Герой возвращается на свою планету, к Розе, которую уже успел приручить.

Сказка эта учит нас быть « в ответе за тех, кого приручили», что лишь сердцем можно почувствовать любовь, что человеку грозит одиночество среди толпы, что тот, кто не имеет корней, обречён на одиночество.

5) Саша Чёрный. Рассказ «В лунную ночь».

Этот рассказ о доме, об одиночестве и о счастье. Все герои, кроме детей., бездомные и безродные. Им не хватает счастья. А оно так нужно всем, потому что жизнь даётся человеку для счастья. Садовник мечтает о том, как выкупит дом, в котором он родился. Лидия Павловна, сидя у моря, вспоминает, когда она была в последний раз безумно и просто счастлива. Но ведь счастье всегда рядом, нужно просто уметь найти его. К такому выводу подводит читателей автор.

Идея рассказа – стремление к счастью, умение быть счастливым в мире под солнцем и луной с другими людьми, природой.

6) К.Паустовский. «Телеграмма».

«Будь человеком, - говорит Паустовский. – За добро плати добром!» Нельзя забывать о самых близких, самых родных людях, которые нуждаются в вашем внимании, заботе, тепле, добром слове, а то может быть поздно. Так произошло с главной героиней рассказа Настей, которая из-за вечной суеты, отсутствия времени написать и приехать в течение трёх лет не видела матери. А Катерина Петровна ждала свою единственную дочь, но так и не дождалась. Проводили в последний путь односельчане старушку, а дочь на похороны опоздала, проплакала всю ночь и уехала рано из деревни (стыдно было перед людьми). Не успела Настя попросить прощения у матери.

7) А.Грин. «Зелёная лампа».

Рассказ о том, что человек должен свою судьбу строить сам, преодолевая трудности, а не пассивно ждать удачи, не превращаться в «игрушку» другого человека. Джон Ив в конце рассказа становится врачом. Он сумел сохранить своё достоинство и исполнил свою мечту. Да, человек не игрушка судьбы, а творец её, если у него есть желание и воля чего-то добиться, если он трудится и верит в себя и свои силы.

Реальная история редко укладывается в разлинованные клеточки календарей и хронологий. Вот ведь и XX век, занавес которого опустился на наших глазах, начинается тоже не с 1901 года, если судить по действительно выдающимся историческим событиям, которые и сформировали его облик. Двадцатое столетие – а мы сейчас обладаем редкой возможностью оценить весь «портрет столетия» целиком – началось, скажем так, немного позднее.

А писатели – фантасты, наоборот, открыли его чуть раньше канонического летоисчисления: как минимум, за пять лет до официального начала последнего века второго тысячелетия нашей эры.

Ещё в средние века появились книги, которые мы можем назвать намёком на фантастику. Книга Таммазо Кампанелла «Город Солнца» представляет перед нами некий фантастический облик, почти идеальный, но всё – таки немного страшный, пугающий. Жанр фантастики по-настоящему проявил себя в XIX столетии. В русской литературе ростки фантастического представления о мире появились в произведениях Ф. Одоевского (предсказание появления самодвижущихся дорог), в мировой литературе мы можем наблюдать предвиденье появления большого ряда различных технических открытий и усовершенствований (Жюль Верн, Герберт Уэллс).

Прогностическая функция фантастики сводится к созданию новых идей, разрешающих те или иные научно – технические проблемы, в том числе и те, которые ещё не поставлены современными наукой и техникой или ещё не стали предметом интенсивных научных исследований и технических разработок.

Однако может ли писатель – фантаст предвидеть решения проблем, ещё не ставших предметом научного рассмотрения? Безусловно может. И произведения многих писателей-фантастов являются тому подтверждением.

Для меня фантастическая литература интересна тем, что она создаёт мир, непохожий на серые, привычные будни.

Творения писателей – фантастов рисуют перед нами необычную для нас картину. Может быть, она не идеальна и не похожа на наши сказочные мечты, но там возникает жизнь, похожая на реальную, то есть вполне правдоподобная. Мне кажется, жизнь тех людей, которые живут в других мирах, созданных необузданной фантазией писателя, - нелёгкая: у них свои проблемы, не уступающие нашим.

Люди будущего (иногда писатели-фантасты при помощи некой машины времени перемещают своих героев не только в запредельное будущее, но и в незнакомое прошлое) и похожи и не похожи на нас. У них такие же мысли и стремления, они так же по – своему беззащитны в суровом мире, но всё – таки их мир другой, и они вынуждены приспосабливаться к этому миру и стать другими.

Даже по сравнению с нами герои фантастических произведений кажутся одинокими, причём их одиночество представляется нам вселенским, бесконечным.

Выглядят они «умнее», потому что жизненный опыт и багаж научных знаний поддерживают их во всём.

Лик судьбы, который повернулся к ним, - бунт. Фантастические бунтари вынуждены быть сильнее, а иногда и опрометчивее нас.

Мне всегда было интересно наблюдать природу человеческих характеров, с которыми я знакомилась через чтение фантастической литературы.

Может быть, это продиктовано моим возрастом, но наблюдать особенности человеческих характеров, мир страстей, накал обстоятельств, которые предстают перед нами во время чтения романов Гарри Гаррисона.

Я постараюсь сопоставить с его произведениями творения других писателей-фантастов. Мне любопытно увидеть совершенно неодинаковые - ирреальные миры, сотворённые разумом и фантазией художников – фантастов XIX, XX и уже начала XXI века.

Любой большой художник слова является одновременно и философом, то есть мыслителем, разрабатывающим основные вопросы мироздания, частной человеческой позиции в отношении к основным проблемам бытия: добра и зла, способов определения своего отношения к миру. Он (писатель) делает попытки определения своего места своих героев в человеческом сообществе, и не только.

Все эти грани человеческого сознания отражены в произведениях писателей-фантастов, которые в своих книгах никогда не пытались просто развлекать читателя, а всегда будили мысль, как, впрочем, и все большие художники слова. И Герберт Уэллс, и Рэй Бредбери, и Гарри Гариисон, и другие писатели-фантасты художественными картинами внушают нам, что будущая жизнь (возможная) не так безоблачна, как это может показаться на первый взгляд.

Ведь что такое фантастика? В словаре это слово трактуется так: во-первых, это то, что основано на творческом воображении, фантазии, а во-вторых, так называют литературные произведения, содержание и форма которых не имеют прямого соответствия действительности. В-третьих же, нечто невообразимое, невозможное.

Значит, в самой трактовке понятия присутствует парадоксальность. Воображаемое и невообразимое Писатели-фантасты дали возможность невообразимому раскрыться с помощью воображения, нарисовали не просто картины будущей жизни, а заставили читателей задуматься о проблемах ответственности человека за всё, что он совершает; о масштабах одиночества конкретного человека и всего человечества во Вселенной, то есть писатели-фантасты поднимают вечный вопрос в литературе: дома и бездомья (любовь, дом, семья); тревоги по поводу опасности новых открытий. Эти проблемы, поднимаемые фантастической литературой, я и попытаюсь рассмотреть в своей работе.

Мы ответственны не только за то, что делаем, но и за то, что не делаем.

Ж. Мольер (1622 - 1673) французский драматург, актёр

Дом, в котором нет книг, подобен телу, лишённому души.

М. Т. Цицерон (106 – 48 до н. э.)

Человек для себя – один- единственный на свете. Один- единственный, сам по себе среди великого множества других людей, и всегда боится Жизнь – это одиночество.

Р. Д. Бредбери (р. 1920) американский писатель

Фантастическая литература пытается предугадать вещи, события, повороты в человеческих отношениях, которые сегодня кажутся невозможными, странными и даже страшными.

В романе американского писателя – фантаста Рэя Бредбери «451° по Фаренгейту» мы видим некий кошмар: отупевшие от безделья физического и умственного люди ничего не читают, смотрят убогие, бесконечные фильмы на экранах во всю стену. И экранная белиберда затуманивает им сознание, лишает людей души, заменяет реальные горести, радости, да и саму жизнь.

Телевизионный наркотик разрушает мозг, лишает людей сомнений, и они превращаются в послушных зомби. Значит, кому – то это выгодно. Есть какая- то сила, власть, заинтересованная в массовом отупении. Но для процесса формирования кукол с игрушечными мозгами нужно убрать всё то, что может вернуть человеку человеческое. И таким источником опасности являются книги. Книги опасны потому, что в них зарождаются все вопросы бытия, они побуждают на «безумные» поступки, заставляют человека сомневаться в незыблемости любой власти.

Любая хорошая книга заставляет человека копаться в себе, чтобы стать лучше. Общение через книгу с мудрыми людьми - писателями - помогает нам избавиться от самонадеянности, душевной лени, а если книг нет, то все эти пороки начинают преобладать.

Читающий человек – это думающий и чувствующий человек, заставить его повиноваться нелепым указам трудно, а порою просто нельзя. Поэтому структуры власти, представленные в романе Бредбери, намеренно уничтожают книги.

Фантастический парадокс уничтожения человеческой мудрости и памяти о прошлом представлен тем, что занимаются этим варварским актом пожарные. Несовпадение привычного кроется в том, что пожарные волей своей профессии должны всё спасать от огня (разрушительного начала в данном случае), а здесь же всё происходит наоборот. Пожарные являются машиной исполнения высшей воли: несколько раз в их ведомстве звучит сигнал тревоги, и они, как на парад, едут в места, где может возникнуть опасность соприкосновения человека и книги. Порой они всего лишь пугают людей, принимающих книжные пожары за развлечение.

В произведениях писателей – фантастов, прежде всего, бросается в глаза развитие техники, а следовательно, мы видим большие возможности людей будущего. Нам кажется, что их внешняя жизнь сузилась до уровня некой кнопки, поэтому нас не покидает ощущение, что люди, населившие планету Земля через тысячу, а может и через сто лет, обленились не только в физическом смысле этого слова, но и духовно. Я лично им не завидую, потому что всё – таки интересно делать что – то самой. Всеобщее благо куплено ценой зомбирования, абсолютного послушания высшим распоряжениям, невидимой воле. Начинаешь опасаться за психическое состояние обыкновенных граждан некоего государства. В своём повиновении они напоминают больных, чей смысл жизни заключён, на первый взгляд, в невиннейшем занятии – смотреть телевизор. Какофония звуков, грохот и безумные краски воздействуют на зрителей так, что мозг вынужден прийти в бездействие. И в какой – то момент обычная жизнь перестаёт их волновать. Всеобщий процесс отупения, в конце концов, приводит к равнодушию, индифферентности, отрешённости от забот себе подобных.

Культивируется такое явление, как индивидуализм. Это выражается во всём: в отсутствии привычных человеческих ценностей (семейной теплоты ощущений, дружеской близости); парадоксом является то, что при отрешённости от других, всё они, во – первых, бесконечно одиноки (хотя сами так не считают, потому что разучились чувствовать теплоту близких людей), а во – вторых, все они одинаковые, как оловянные солдатики из одной коробки.

Попытаемся проследить событийную сторону романа. Первые читательские ощущения вырастают после прочтения первых строк. Огонь, полыхающий в ночной мгле, вызывает двоякие чувства, являясь одновременно манящим и отталкивающим, опасным и желанным. Он согревает и обжигает, привлекает взор и внушает страх. Он может быть хрупкой искрой во мгле, обернувшейся спасительным костром, или может явиться в образе беспощадного пламени. С одной стороны, огонь – это свет и тепло. Это жар любви, вдохновенье, в том числе божественное, лучшее из лучшего. С другой стороны, огонь пожирает всё на своём пути, он разрушает то, что было построено и выращено. Он – источник бед и нищеты. Страх и любовь, которые человек испытывает к огню, возводят пламя в ранг божества. У него нет иконы, его не изображают в виде человека – по крайней мере сейчас, но в каждой религии огонь считается священным и имеет своё место в храме. Образов огня невообразимое количество в любой культуре. Чего с ним только не связывают! А всё потому, что людям нравится на него смотреть

Не случайно главным героем романа является молодой пожарный Гай Монтег. Волей своей профессии он должен сражаться с тем огнём, который несёт беду и разрушение, но Гай должен жечь книги, истребляя память человеческого сознания. Внимательное чтение хороших книг очень много даёт человеку. Книги не только расширяют кругозор, развивают сознание, но и углубляют душу. Их же отсутствие помогает «сглаживанию» мозгов. Это создаёт не только одинаковость человеческих типов, но и, по представлению властных структур, уничтожает индивидуальность, инакомыслие. В какой – то момент своей жизни Гай начинает понимать, что его руками совершается злодеяние.

Не на пустом месте родились его раздумья. Это произошло из – за того, что во время очередного «пожара» он инстинктивно схватил книгу и принёс её домой (причём, уже не в первый раз), и вместе с домом по вине его коллег сгорела и хозяйка дома, сожжённого потому, что всем казалось, что там хранилось СЛИШКОМ много книг.

Ёмкость человеческой личности главного героя мы видим не сразу. Он только наполовину такой, как все. Одна его часть, видимая половина, механически выполняет свою работу. А вторая скрыта сначала для него самого. Она пробудилась под влиянием девушки Клариссы и собственных раздумий, вообще не свойственных людям этого государства. Он понял, что если люди горят вместе с книгами, значит эти книги что – то значат.

Одним из странных совпадений «книгосжигания» является то, что, в отличие от всех обыкновенных граждан, в том числе и некоторых пожарных, их управляющий, один из самых главных пожарных, его звали Битти, в своё время прочитал немалое количество книг и очень даже неплохо в них разбирался. И однажды он рассказывал Монтегу о своём сне, где оба они так и сыпали цитатами из всевозможных очень известных, « умных» книг: « И мне приснилось, что мы с вами, Монтег, вступили в яростный спор о книгах. Вы метали громы и молнии и сыпали цитатами, а я спокойно отражал каждый ваш выпад. «Власть», - говорил я. А вы, цитируя доктора Джонсона, отвечали: «Знания сильнее власти». А я вам: тот же Джонсон, дорогой мой мальчик, сказал: «Безумец тот, кто хочет поменять определённость на неопределённость» Вы же мне ответили на это: «Правда должна выйти на свет: убийства долго скрывать нельзя». А я воскликнул добродушно: «Настоящий жеребёнок говорит только о своей лошади». А ещё я сказал: «В нужде и чёрт Священный текст приводит». А вы кричали мне в ответ: «Выше чтят у нас дурака в атласе, чем мудрого в бедном платье!» Тогда я тихонько шепнул вам: «Нужна ли истине столь ярая защита?» А вы снова кричали: «Убийца здесь – и раны мертвецов раскрылись вновь и льют потоки крови!» Я отвечал, похлопав вас по руке: «Ужель такую жадность пробудил я в вас?» А вы, Монтег, вопили: «Знание – сила!» «И карлик, взобравшись на плечи великана, видит дальше его!» Я же с величайшим спокойствием закончил наш спор словами: «Считать метафору доказательством, поток праздных слов источником истины, а себя оракулом – это заблуждение, свойственное всем нам», - как сказал однажды мистер Поль Валери».

Кстати, не похоже, чтобы это вправду был сон. Сны по прошествии времени слегка стираются из памяти, а помнить каждую реплику слово в слово - это просто хорошо заученный, заранее подготовленный монолог! Даже если Битти и снилось что – то похожее, а он потом это слегка домыслил, добавив пару слов или нужных цитат, о чём это говорит?! Может ли нормальный человек, говорящий, что «Ах, книги – такие предатели! () и вот вы уже увязли в трясине, в чудовищной путанице имён существительных, глаголов, прилагательных» помнить почти все цитаты и сыпать ими направо и налево?! Скорее всего одним тёмным вечером, сидя в каком – нибудь углу, он зубрил их, может, даже не до конца понимая их смысл. Он, как и это несправедливое правительство, понимал, что без книг жить нельзя. Он цепляется за них, хоть и пропагандирует, что книги – «дурь».

Это ещё раз показывает и доказывает, что книги – такая сила, могущественнее которой не было ещё на Земле. Правительство запрещало чтение книг в обществе, но, могу голову дать на отсечение, что сами они не раз прибегали к книгам, пытаясь впитать хоть немного чего – то ценного, проверенного веками и поколениями своими «жиденькими» мозгами. Как сказал однажды арабский писатель и учёный, живший ещё в 767 – 868 годы нашей эры, Аль – Джахиз:

« Книга – превосходный собеседник и великолепное орудие; она – чудесное лекарство и замечательное развлечение; она приносит необыкновенные доходы и даёт отличное ремесло; она – прекрасный товарищ и приятный гость; она – наилучший советчик и домочадец.

Я не знаю более доброго соседа, более справедливого друга, более покорного спутника, более послушного учителя, более одарённого сотоварища; я не знаю никого менее скучного и надоедливого и в то же время никого, чей характер был бы более глубок и полон; я не знаю никого менее противоречивого и преступного, менее глупого и более далекого от лжи и клеветы; более удивительного и распорядительного, менее хвастливого и стеснительного; более далёкого от сомнения, более решительного отказывающегося от смуты, более мягкого в споре и лучше предотвращающего сражения, чем книга».

К счастью, люди всегда понимали, какая мощь есть в книгах.

У человека можно отнять всё кроме одного - выбирать собственный путь.

В. Э. Франкл (1905 - ?) австрийский психиатр

В творчестве даже одного автора встречаются разные ракурсы писательского предвиденья. Если вспомнить Герберта Уэллса, то в его произведениях (романах, рассказах и повестях) присутствует множество картин, с помощью которых мы вместе с писателем решаем проблемы возможной жизни: политические отношения двух миров, новые открытия в разных областях, во времена жизни Уэллса считавшиеся безумными, невозможными. Возможности перемещения людей по исторической вертикали из настоящего в прошлое и далёкое будущее и сегодня кажутся сомнительными.

В романе «Человек - невидимка» представлен новый поворот событий: обыкновенный человек через научные опыты, проводимые вслепую, оказался изменённым. Физическое его тело осталось, но стало невидимым для всех остальных и его самого:

« - Невидимка! Может ли быть невидимое существо? В море – да. Там таких существ тысячи, миллионы. Все крохотные науплиусы и торнарии, все микроорганизмы А медузы? В море невидимых существ больше, чем видимых! Прежде я никогда об этом не думал А в прудах! Все эти крохотные организмы, живущие в прудах, - кусочки бесцветной, прозрачной слизи Но в воздухе? Нет! Это невозможно. А впрочем, почему бы и нет?()»

Исчезновение кусочка ткани учёного обрадовало так же, как и исчезновение подушки. Это означало только одно - научную победу. Но главный герой никому не рассказал об этом, решив ещё доработать механизм своего открытия. Гриффин постарался выяснить, как на живые организмы действует его снадобье. Сначала он действовал просто как учёный, но потом проблема стала приобретать нравственный характер. Гриффину захотелось узнать, какие возможности откроются перед невидимым человеком. Он подумал, что, приняв невидимый облик, он станет всесильным и неуязвимым.

Ведь уже изначально Гриффин был отверженным другими людьми, даже собственным отцом. «В пустыне мрачной» проходила его жизнь. Имеется в виду пустыня в пушкинской трактовке, то есть, несмотря на видимое окружение, он был совсем один.

Главный герой романа не такой, как все, не только в психологическом плане:

«() белокурый, почти альбинос, шести футов росту и широкоплечий, с розовым лицом и красными глазами. ()»

Альбинизм – заболевание, вызывающее дефицит пигмента кожи, волос и глаз. Это достаточно редкое заболевание сразу, с рождения, вывело Гриффина за пределы допустимости, с точки зрения толпы. Вооружённый научными знаниями, он приобрел силу, пугающую обывателей.

Люди боялись могущества и опасности его научных открытий. «Простые» люди вообще всего боятся.

Его «непохожесть» на всех приводит к начинающемуся безумию. Как впоследствии он рассказывает Кемпу:

«()Помню ту ночь. Было очень поздно – днём мешали работать безграмотные студенты, смотревшие на меня, разинув рот, и я иной раз засиживался до утра.

Открытие это осенило меня внезапно, оно появилось во всём своём блеске и завершенности. Я был один, в лаборатории царила тишина, вверху ярко горели лампы. В знаменательные минуты своей жизни я всегда оказываюсь один. «Можно сделать животное – его ткань – прозрачным! Можно сделать его невидимым! Всё, кроме пигментов. Я могу стать невидимкой!» - сказал я, вдруг осознав, что значит быть альбиносом, обладая таким знанием. Я был ошеломлён. Я бросил фильтрование, которым был занят, и подошёл к большому окну. «Я могу стать невидимкой», - повторил я, глядя в усеянное звёздами небо. Сделать это – значит превзойти магию и волшебство. И я, свободный от всяких сомнений, стал рисовать себе великолепную картину того, что может дать человеку невидимость: таинственность, могущество, свободу. Оборотной стороны медали я не видел! Подумайте только! Я, жалкий, нищий ассистент, обучающий дураков в провинциальном колледже, могу сделаться всемогущим. Всякий, поверьте, ухватился бы за такое открытие. Я работал ещё три года, и за каждым препятствием, которое я с таким трудом преодолевал, возникало новое. Какая бездна мелочей, и к тому же ни минуты покоя!»

Целые три года Гриффин усердно работал, чтобы достичь своей цели. За внешней видимостью исследований учёный прятал свою одержимость. Все силы своего ума и сердца он тратил на то, чтобы он, слабый, ничтожный, достиг безумной власти. Обделённые всегда жаждут того, чего они были лишены, чего им не хватает. За каждым новым открытием возникала новая проблема, отдаляющая достижение цели, а потом он и вовсе понял, что закончить его опыт невозможно из–за нехватки средств.

Деньги Опять золотой телец встал на его пути

Одержимость затуманивает разум и ломает нравственное естество человека. С горечью Гриффин признаётся: «Тогда я ограбил своего старика, ограбил родного отца Деньги были чужие, и он застрелился».

Такие нервные затраты и психологические жертвы были напрасны. Когда ему всё – таки удалось стать невидимым, учёный не получил желаемого результата. Теперь ему приходилось постоянно оставаться без одежды: если шёл снег или дождь, его очертания становились различимы, его чуяли собак; даже если он ходил босиком по тому же снегу, он оставлял следы

Человек есть, его нет, и в то же время он есть! Жизнь превращается в безумие и кошмар. Не получая отдачи от того, во что вкладываешь душу, разуверяешься не только в своих мыслях, но в жизни вообще.

Получив то, к чему стремился, Гриффин оказался в ещё более страшном и откровенном кольце одиночества. Он пытался его разорвать: поделился своей историей с Кемпом, своим старым другом, ведь они когда – то учились вместе в университете. Ища приюта, еды и питья, раненый и злой, Гриффин забирается в один из домов. Позже он выясняет, что ему повезло, – это дом Кемпа. Буквально обезумевший от боли, Гриффин должен был выплеснуть свои чувства хоть кому – нибудь. Ему самому было уже всё равно, кто это будет: любой старый знакомый, старый «друг». Рядом никого не оказывается, кроме Кемпа.

Но у страха не только глаза велики, и поэтому Кемп предаёт друга. Подло предаёт, бросает, выдаёт тайну человека – невидимки. Без утайки и угрызений совести пересказывает толпе всё то, что поведал ему Гриффин. Ещё одна ахиллесова пята человека, который лишь по воле случая оказался в западне, из которой нет выхода.

Фантастическая литература позволяет нам заглянуть в запредельное, неведомое. В романе «Человек - невидимка» главный герой нашёл лазейку в это самое неизведанное и упёрся носом в стену. Во – первых, он сломал себе жизнь: ведь всё – таки тяжело нести такую ношу одному. Во – вторых, может, жить так и возможно, но кто захочет так жить?!

Гриффин пытался вернуть себе прежний облик; но, с другой стороны, для него уже не было пути назад. Ему не хватало покоя, сосредоточенности, тех же денег; и поэтому он был готов использовать любую мало-мальски выгодную для него ситуацию. Непросто быть загнанным зверем.

В конце концов Гриффина забивает обезумевшая толпа. Он был для всех чужим, а для таких «простых» людей, обывателей, чужое всегда является не только обозначением опасности, но и символом непонимания, гонения:

« все увидели контур руки, бессильно лежавшей на земле; рука была словно стеклянная, можно было разглядеть все вены и артерии, все кости и нервы. Она теряла прозрачность и мутнела на глазах.

И так медленно, начиная с рук и ног, постепенно расползаясь по всем членам до жизненных центров, продолжался этот странный переход к видимой телесности. Это напоминало медленное распространение яда. Сперва показались тонкие белые нервы, образуя как бы слабый контур тела, затем мышцы и кожа, принимавшие сначала вид лёгкой туманности, но быстро тускневшие и уплотнявшиеся. Вскоре можно было различить разбитую грудь, плечи и смутный абрис изуродованного лица.

Когда наконец толпа расступилась и Кемпу удалось встать на ноги, то взору всех присутствующих предстало распростёртое на земле голое, жалкое, избитое и изувеченное тело человека лет тридцати. Волосы и борода у него были белые, не седые, как у стариков, а белые, как у альбиносов, глаза красные, как гранаты. Пальцы судорожно скрючились, глаза были широко раскрыты, а на лице застыло выражение гнева и отчаяния.

Закройте ему лицо! – крикнул кто-то. – Ради всего святого, закройте лицо!»

Так погиб Гриффин - «первый, сумевший стать невидимым, Гриффин – гениальный физик, равного которому ещё не видел свет. »

В любом значимом художественном произведении всегда самыми важными являются начало и конец. Начало потому, что писателю важно указать мысли, ситуации отправные и проблемные. Конец же – это не только результат раздумий, повествования, но и начало наших раздумий о прочитанном. Получается что – то вроде мысленного продолжения.

В эпилоге Герберт Уэллс приводит нас в дешёвенькую гостиницу, где когда-то жил человек – невидимка. Об ушедшей жизни помнит только хозяин этого заведения – «низенький, толстенький человечек с длинным носом, щетинистыми волосами и багровым лицом»

Магнитом для посетителей принадлежащего ему трактира является то, что он бесконечно всем рассказывает одну и ту же историю:

« Если же вы пожелаете сразу остановить поток его воспоминаний, то вам стоит только спросить его, не играли ли роль в этой истории какие – то рукописные книги. Он скажет, что книги действительно были, и начнёт клятвенно утверждать, что, хотя все почему-то считают, будто они и по сей час находятся у него, это не правда, их у него нет!»

Ни за что на свете хозяин гостиницы не признается, что рукописные книги Гриффина хранятся здесь же, у него. И только каждое воскресное утро, « убедившись в полном своём одиночестве, он отпирает шкаф, затем ящик в шкафу, вынимает оттуда три книги в коричневых кожаных переплётах и кладёт их на середину стола».

Человек, не имеющий никакой научной подготовки, пытается прочесть и расшифровать записи Гриффина. Зачем они ему? Читатель на этот вопрос должен ответить сам. И несмотря на видимую поверхностность ситуации, самое главное лежит глубоко на дне.

Может быть, его голова тоже закружилась от желания власти над миром. И у этого убогого человечка, глядящего сквозь клубы прозрачного дыма «в глубину комнаты, словно он видит там нечто недоступное глазу обыкновенных смертных»:

« - Сколько тут тайн, - говорит он, - удивительных тайнЭх, доискаться бы только! Уж я бы не так сделал, как он. Я бы эх! »

Хозяина гостиницы не останавливает трагическая судьба человека, заглянувшего за пределы возможного. Жажда власти по-прежнему кружит головы, заставляет людей совершать безумные поступки.

«Тайна невидимости» - это не золотой ключик Буратино, и дверь эта не приведёт к сказочному дворцу или волшебной сказке. Она приведёт в неведомое, в опасное и притягательное неведомое

Фантастическая литература ещё рубежа XIX и XX веков ставила вопросы, которые на сегодняшний день кажутся не только правдоподобными и убедительными, но и предупреждающими человечество об опасности самомнения. Люди высокомерно и тщеславно обозначили себя в качестве повелителей – этакий венец творения, наделённый властью, высшим разумом.

Герберт Уэллс своим рассказом «Царство муравьёв» заставляет задумываться о том, что человеческая цивилизация уязвима. Невольно возникает мысль, что человеческий род не так уж и силён, даже беззащитен перед миром других существ.

Рассказ недаром назван «Царство муравьёв», так как группа людей, под руководством капитана Жерилло, оказавшихся «в Бадаме – небольшом городке на реке Батемо, притоке Гварамадемы, - чтобы помочь тамошним жителям бороться с нашествием муравьёв», столкнулись со странным явлением массового вымирания людей.

Опасность становилась очевидной не сразу,(«Когда капитану Жерилло приказали вести его новую канонерку «Бенджамен Констан» в Бадаму (), он заподозрил, что начальство над ним издевается. »): ведь экспедиция получила задание – истребить колонию неожиданно расплодившихся насекомых:

« - Они хотят сделать из меня посмешище!()Как может человек бороться с муравьями? Муравьи приходят и уходят.

Поговаривают, что эти муравьи не уходят, люди уходят. »

Повествование ведётся от лица человека, услышавшего «эту историю урывками от Холройда», участвовавшего в этой экспедиции. Вместе с Холройдом мы ощущаем степень нарастающей тревоги, которая обволакивает людей, действует на них угнетающе, даже на уровне гипноза.

Люди, изучающие иерархию муравьиной жизни, понимают, что муравьи, прежде всего, разные: есть «муравьи-работники, которые образуют целые полчища и сражаются», есть «большие муравьи – командиры и вожди, которые заползают человеку на шею и кусают в кровь».

Физиологически муравьи самой природой созданы по-разному. Есть безглазые (исполнители высшей воли) и глазастые («они забиваются в угол и наблюдают за вами»).

Их муравьиное устройство непоколебимо. У них на уровне подсознания заложена какая-то воля, которую они должны непременно выполнить.

Муравьёв безумное количество, и, несмотря на маленький рост, они способны на огромные завоевания: «Они пускают яд наподобие змеиного и повинуются более крупным особям – вождям, как муравьи-листоеды. Эти муравьи-хищники, и куда они проникают, там и остаются».

Во второй главе рассказа дано размышление главного героя, столкнувшегося с ситуациями, которые не могут не напугать. Мы видим следы человеческого присутствия, но не его самого - человека нет: «Нигде Холройд не мог заметить присутствия человека, если не считать развалин дома, заросших сорными травами, и зелёного фасада монастыря в Можу, оставленного давным-давно; из его оконного проёма тянулось дерево, а вокруг пустых порталов обвивались гигантские вьюны. ()

На десятки миль вокруг повсюду шла молчаливая борьба гигантских деревьев, цепких лиан, причудливых цветов, и повсюду крокодилы, черепахи, бесконечные птицы и насекомые чувствовали себя уверенно и невозмутимо, а человек Человек распространял свою власть всего лишь на небольшую вырубку, которая не покорялась ему; сражался с сорняками, сражался с насекомыми и дикими животными, только чтобы удержаться на этом жалком клочке земли. Он становился добычей хищников и змей, всяких тварей, тропической лихорадки и уступал в этой борьбе. Человек был явно вытеснен из низовьев реки и повсеместно отброшен назад. Заброшенные бухты ещё назывались здесь «каза», но руины белых стен и полуобвалившиеся башни свидетельствовали об отступлении. Здесь хозяйничали скорее пума и ягуар, чем человек».

Оказывается, не такие уж мы и повелители! Физические возможности человека довольно скромны. Остаётся уповать на разум, на способность предвидеть и предвосхитить будущие, вероятные отношения с другими обитателями Земли: «Здесь на протяжении нескольких миль этого леса, наверное, куда больше муравьёв, чем людей на всём земном шаре. Мысль эта показалась Холройду совершенно новой. Понадобились какие – нибудь тысячелетия, чтобы люди перешли от варварства к цивилизации и почувствовали себя властелинами Земли. Но что помешает муравьям пройти ту же эволюцию?»

Исследовательская и одновременно карательная экспедиция потерпела фиаско, обернулась полным и безоговорочным крахом. Несколько человек погибает, остальные вынуждены ретироваться.

Помимо вот таких вот философских предупреждений, автор ставит проблему абсолютно нравственного характера.

Проплывая мимо одного из берегов, «они приблизились к покинутой куберте),вся команда куберты состояла из двух мертвецов». Чуть позже Холройд замечает, что «средняя часть палубы усеяна движущимися черными точками(). Они двигались по радиусам от лежащего человека, напоминая толпу, которая расходится после боя быков. Приблизительно каждый двадцатый был значительно крупнее своих собратьев, к тому же отличался от них крупной головой. На большинстве муравьёв, в том числе и на крупных, была одежда, которая держится на туловище с помощью блестящей белой перевязи, словно сплетённой из металлических нитей».

Капитан приказывает лейтенанту отправиться на куберту и выяснить, в чём заключается причина смерти экипажа. Капитану плевать, что такое поручение может плохо кончиться, и он грозится застрелить лейтенанта при невыполнении приказа.

Человек, получивший команду капитана корабля, как и все, видел, что причиной смерти людей находившихся в куберте стали муравьи, но, не проверив этого, капитан отказывался веритьЕстественное желание любого, соприкоснувшегося с такой опасностью – Бежать и Прятаться. Воля командира оказалась выше чувства самосохранения (признак муравьиной хладнокровности). Покорный воле начальника лейтенант выполняет приказ и отправляется туда, где «сосредоточилась целая армия».

«Холройд не видел, как муравьи набросились на лейтенанта, но и теперь не сомневается в том, что на него было совершено настоящее согласованное нападение. Лейтенант внезапно вскрикнул, разразился проклятиями и стал колотить себя по ногам.

Меня ужалили! – завопил он, обратив к капитану горящее ненавистью лицо.

Потом скрылся за бортом, прыгнул в шлюпку и сразу же бросился в реку. Холройд услышал всплеск воды.

Трое матросов вытащили его и положили в лодку. Той же ночью он умер».

Короткая четвёртая глава стала своего рода эпилогом. Люди покинули опасное место (хотя это и относительно).

«Ходит даже слух, что каким-то необъяснимым образом они (муравьи) переправились через довольно широкий приток Капуараны и продвинулись на много миль к самой Амазонке. Легенды эти растут с каждым днём, по мере того, как, неуклонно продвигаясь вперёд, завоеватели вызывают страх и тревожат воображение человека».

Как это ни странно, эпилог этот вовсе не обнадёживающий. Он предостерегает, говорит о том, что муравьи не остановятся, ими движет такая же жажда власти, как и людьми – «владыками» Земли. И как считает герой этого рассказа, поведавший нам эту неутешительную историю: « к 1950 или самое позднее к 1960 году они (муравьи) откроют Европу».

Даже сломанные часы два раза в день показывают точное время.

Д. Емец, русский писатель

Из всех писателей – фантастов, рассматриваемых в моей работе, Гарри Гаррисон мне кажется наиболее современным. Поэтому, возможно, фантастические гипотезы развития жизни человека именно этим писателям кажутся наиболее осуществимыми.

Гарри Гаррисон - современный нам писатель-фантаст, и сегодня он плодотворно и продуктивно работает, его романы переводятся на многие языки мира. Можно сказать, что он имеет своего читателя. Его романы читают и подростки, и их родители. Возможно, подростков несколько больше, так как в его произведениях стираются привычные стереотипы. Налицо даже некий эпатаж, разрушение того, что иногда буйной молодости кажется предрассудками.

При помощи воображаемых картин (фантастических, придуманных, опережающих время) Гарри Гаррисон где-то развлекает своего читателя, нагромождая абсолютно детективные ситуации, развивает мысль о том, что Вселенная может стать огромным домом землян. С планеты на планету люди ездят как из страны в страну. Это говорит о том, что невероятный рывок в техническом плане доступен нам, людям, способным не только создавать космические корабли, но и обживать планеты, приспосабливать их под своё существование.

Ну а для меня его произведения являются интересными, прежде всего, из-за главных героев.

Великолепный Джим ди Гриз – знаменитый межзвёздный преступник – получил за свою изобретательность и решительность меткое прозвище «Стальная Крыса» или по-другому «Крыса из нержавеющей стали».

Рождённый богатой фантазией Гарри Гаррисона, отчаянный и симпатичный герой из далёкого будущего приобрёл необыкновенную любовь и популярность поклонников фантастики во всём мире, щедро поделившись славой со своим создателем.

Герои Гаррисона - печорины нашего времени. На первый взгляд, они преступники, воры, но, как правило, ничего плохого они не совершали. Как и в прежнем произведении («Человек - невидимка»), они «другие», то есть чужие в том обществе, в котором живут. Они мыслят по – другому. Порой они следуют вывернутой логике: «Эти неудачники и олухи, с которыми ты познакомился во время своей отсидки, составляют девяносто девять и девять десятых процента преступников в нашем чинном обществе. Оставшаяся одна десятая процента – это мы, неотъемлемая составляющая общества. Без нас Вселенная издохла бы от перегрева. Жизнь законопослушных граждан была бы без нас столь скучной, что им осталось бы только удавиться. Вместо того чтобы преследовать, им надлежало бы признать нас лучшими из достойнейших!»

На естественно возникающий вопрос, почему именно? Есть столь же достойный и очень даже убедительный ответ: « мы придаём смысл работе полиции, даём им возможность раскатывать в автомобилях, набитых всякой дурацкой техникой. А публика – с каким интересом слушает она репортажи о нашей работе, с каким жаром их обсуждает и наслаждается мельчайшими подробностями! А во что обходятся им все эти развлечения? Даром! Только приходится иной раз расплачиваться деньгами: железками и бумажками. А те, кстати сказать, застрахованы. Ведь если мы и берём банк, то деньги возмещаются страховой компанией, которая вынуждена понизить годовые дивиденды, но – на микроскопическую величину. Каждый клиент получит меньше на миллионную долю доллара. Никаких затрат, совершенно никаких. Мы благодетели человечества

Но для того чтобы действовать на благо людям, нам приходится действовать вне пределов их правил и устоев. Чтобы сосуществовать с ними, мы должны быть осторожными, как крысы. В прежние времена было легче, крыс тогда в обществе было больше – законы были мягче: так, в старых деревянных домах их всегда водилось больше, чем в новостройках из бетона. Но крысы живут и там. Да, нынешнее общество сооружено из бетона и стали, и лазеек в нём меньше. И прогрызть себе новые ходы сможет не всякая крыса. Только стальная».

Невольно начинаешь верить в эту логику и праведность их рассуждений.

Даже у преступников есть учителя. И Джеймс не сам дошёл до такого умозаключения. Его научил старый преступник, по прозвищу Слон, которого Джеймс спас от полиции. Нужно сказать, что у Слона у самого было бурное прошлое. И до того самого момента, как появился Джеймс с просьбой научить его быть настоящим преступником, Слон ни разу не попался полиции, а лишь оставлял на месте преступления шахматную фигурку - слона. Первый урок был странным и слегка противоречивым: « Преступниками мы быть не хотим, потому что преступники - люди глупые и никчёмные. Важно понять именно то, что мы стоим вне общества и живём по своим, очень жестоким законам, которые ещё более жестоки, чем в обществе, которое мы отвергли. Эта жизнь ведёт к одиночеству, поэтому её надо выбирать сознательно. И если выбор сделан, остаётся неукоснительно ему следовать. Ты должен стать более нравственным, чем остальные, потому что жить тебе придётся, руководствуясь более жестоким моральным кодексом. И в этом кодексе слову «мошенник» места нет. Это слово – из их языка

Мы – Граждане Высшего Света. Мы отринули глупые, косные, скучные до зевоты моральные и этические заветы, по которым живут остальные. И заменили их своими, куда более совершенными. Физически мы находимся среди них, но им не принадлежим. () Мы, возможно, величайшая из сил, действующих на благо отринутого нами же общества. »

В своём поведении главные герои романов Гарри Гаррисона разрушают привычное представление о повседневной манере поведения, о субординации во взаимоотношениях с вышестоящими и нижестоящими:

«- Ты мошенник, Джеймс Боливар ди Гриз, - прорычал Инскипп, злобно потрясая передо мной пачкой бумаг.

Я прислонился к шкафу в его кабинете, изображая оскорблённую добродетель.

Я не виновен, - прорыдал я. – Я жертва целенаправленной, холодной, расчётливой лжи.

За спиной у меня был его сигарный ящик, и я ощупью, будучи большим специалистом в этом деле, исследовал замок.

Хищение, обман, и что хуже всего – рапорты продолжают поступать. Ты обманывал собственную организацию, свой Специальный Корпус, своих же товарищей

Никогда! – вскричал я, незаметно работая отмычкой.

Не зря же тебя прозвали Скользкий Джим!

Недоразумение! Это просто детское прозвище. Мама считала, что я очень скользкий, когда намыливала меня в ванночке.

Ящик раскрылся, и нос мой задёргался от аромата пахучих листьев.

Знаешь, сколько ты украл? – Инскипп уже весь побагровел и выпучил глаза.

Я? Украл? Да я бы скорее умер! – с пафосом продекламировал я, извлекая пригоршню невероятно дорогих сигар, предназначенных для начальства. Я найду им лучшее применение – выкурю сам.

Должен сознаться, моё внимание больше было сосредоточено на похищаемых табачных изделиях, чем на нудных обличениях Инскиппа».

Иногда они ведут себя совершенно по-детски:

« - Какой приятный сюрприз, - сказал я. – Как дела?

Тебя бы следовало пристрелить, ди Гриз! – рявкнул сидевший за столом человек.

Это был Инскипп, мой босс, глава Специального Корпуса, один из самых могущественных людей в Галактике. Лига поручила Специальному Корпусу поддерживать межпланетный порядок, и он делал это по своим правилам. И не всегда придерживался закона. Говорят, что только мошенник может поймать другого мошенника, и сам Инскипп служил этому примером. До того как возглавить Корпус, Инскипп был самым талантливым мошенником во всей Галактике, вдохновляя нас своими подвигами. Я вынужден признать, что и моё поведение в былые годы трудно назвать образцовым. Но затем я стал служить силам добра. Правда, добропорядочным гражданином я так и не стал. Иногда меня всё ещё тянет на старое. Вытащив из кармана пистолет с холостыми патронами, который я держу как раз для таких случаев, я приставил дуло к виску.

Если великий Инскипп считает, что меня надо пристрелить, я сам совершу этот акт. Прощай, жестокий мир

Я нажал на спусковой крючок, и пистолет громко хлопнул.

Хватит дурачиться, ди Гриз, дело серьёзное.

У вас всегда всё серьёзно, хотя я считаю, что легкомыслие положительно влияет на пищеварение. Позвольте, я сниму с вашего плеча пылинку.

Я так и сделал, заодно вытащив из его кармана портсигар. Он был так озабочен, что заметил это лишь тогда, когда я зажёг сигару и предложил закурить ему»

Странно то, что очень умные люди (герои романа) иногда ведут себя вовсе не умно и получают удовольствие от своих дурацких шуток.

Но, в отличие от Печорина, они способны на искреннюю привязанность к друзьям и любимым. У них нет потребительского отношения к тем людям, которых они любят. Эти отношения дороги им сами по себе; Джеймс, Анжелина, их сыновья Боливар и Джеймс (названные в честь отца, ведь полное имя главного героя Джеймс Боливар ди Гриз) готовы броситься друг другу на помощь через всю Вселенную, и имеется в виду отнюдь не переносное значение слова «Вселенная». Когда на одной из планет Анжелину похитили и сыновья получили сигнал «666» (поистине дьявольское обозначение), бросив все дела, они тут же поспешили на помощь. Важным является не то, что они тратили своё время или силы, они подвергали себя опасности и риску.

Конечно, человеку, незнакомому с ними близко, может показаться, что они чересчур грубы и иногда заносчивы по отношению друг к другу, ведь Анжелина не раз, чтобы убедить в чём-либо Джеймса, прибегала к угрозе и оружию. То же самое было и тогда, когда она уговорила его поженится, держа дуло у виска. Но это всего лишь дурная привычка, от которой трудно отделаться:

« - Кстати - она метнула на меня быстрый взгляд и опять сосредоточилась на дороге. – Ты обещал, что у меня будет медовый месяц, как у всякой порядочной жены.

Любовь моя, - проникновенно начал я, взяв её за руку, - при первой же возможности. Честной женщины мне из тебя не сделать – учитывая склад твоего ума, - но обещаю на тебе жениться и надеть роскошное

Ворованное!

Кольцо на этот нежный пальчик. Это я обещаю. Но как только мы попытаемся зарегистрировать свой брак, как только наши данные попадут в компьютер – игра кончена. Наш отпуск тоже.

А ты будешь повязан на всю жизнь. Лучше уж я тебя сейчас охомутаю, а то потом с таким животом мне будет не с руки за тобой гоняться. Сейчас мы пообедаем на побережье и целый день будем наслаждаться свободой. А утром, сразу после завтрака, поженимся. Обещаешь мне это?

Есть только одна проблема

Обещай, Скользкий Джим, я тебя знаю!

Слово даю, вот только

Она резко затормозила. Мне в лицо уставился мой собственный безотказный 0,75 – го калибра пистолет. Он, оказывается, очень большой. Анжелина держала палец на спусковом крючке.

Обещай, скользкий, шустрый, изолгавшийся пройдоха, а не то я разнесу тебе башку.

Дорогая, ты ведь меня любишь!

Конечно, люблю. Но если ты не станешь моим, то лучше уж тебе быть мёртвым. Ну?

Утром мы поженимся.

До чего трудно убедить некоторых мужчин,»

Не стоит думать, что характер у Джеймса слишком слабый, чтобы противостоять другим. На самом деле силу его характера мы можем наблюдать на протяжении всего романа. Даже оказываясь у порога смерти и безысходности, он не сдавался и находил выход из сложившейся ситуации. Именно его сильный характер помог ему стать одним из лучших преступников Вселенной. «Перед вами человек, прошедший через все передряги преступной жизни. Человек, который, вдобавок ко всему, немало испытал, борясь с другими преступниками в качестве агента Специального Корпуса, межпланетной организации, использовавшей одних мошенников для поимки других. То, что за эти годы я не свихнулся и не потерял сноровку, говорит о моих обострённых рефлексах и незаурядном умер».

Просто, в отличие от Джеймса, прошлое Анжелины было не просто бурным, а кровавым, в прямом смысле этого слова. Если Джеймс считает низким убивать каких – то людей или животных, какими бы недостойными этой жизни они ни были, Анжелину ничто такое не останавливало. Для достижения своих коварных целей она очень часто шла на убийство (иногда даже не одного, а нескольких человек).

Несомненно, она изменилась после того, как Джеймс, сам того не желая, помог Специальному Корпусу поймать её. «Медики из Специального Корпуса сумели избавить её от наклонности к убийству, распутать узлы в подсознании. Казалось, им удалось подготовить её к новой, счастливой жизни. Но лёгкая встряска – и Анжелина стала прежней» Но характер и привычки тяжело изменить прямо в корне, и мы не раз в этом убеждаемся: на следующий же день после данного обещания, от которого Джеймс постарался улизнуть, Анжелина вновь остановила его внушительным выстрелом пистолета, разнёсшим калитку, около которой в то самое время и стоял Джеймс.

«Божье наказание,» - вот что говорит сам герой про свою подругу и спутницу жизни.

Набор настоящего джентельмена!

Фантастические картины обладают высокой степенью условности, так как демонстративно разрушают жизнеподобие, создавая ирреальный мир, то есть тот мир, который нельзя объяснить привычными научными способами. Его можно «почувствовать».

Можно ли сказать, что картины будущего, нарисованные писателями-фантастами, всегда являются предупреждением? Вряд ли. Фантастика, сложившаяся за столетия, была разной. Её первые произведения появились в эпоху Возрождения и изначально описывали прекрасное и благоденствующее общество (Утопию), но уже писатели-романтики стали изображать и устрашающие образы, полные мистики, пугающие техногенными катастрофами, способностью человека заглянуть не только в запредельное, но и в опасное.

Внимательно прочитав произведения Герберта Уэллса, Рэя Бредбери и Гарри Гаррисона, мы приходим к определённым выводам:

1) нельзя отказываться или разрушать незыблемое, накопленное человеческой цивилизацией за тысячелетия. Культура прошлого, и книги в том числе, это кладезь знаний, часть сознания и души не только всего человечества, но и каждого в отдельности. Писатели-фантасты не только предупреждают об опасности этого плана, но и приучают нас к чувству ответственности за совершенное не только нами, но и системой (Рэй Бредбери «451° по Фаренгейту»);

2) писатели-фантасты ещё на рубеже XIX u XX веков предупреждали о неготовности человека к тем научным открытиям, которые могут быть сделаны путём озарения или ценой действительно великого таланта. «Заглянув в запредельное», мы можем вызвать ту опасность, которая сокрушит и нас самих (Герберт Уэллс «Человек-невидимка»);

3) фантастическая литература является предостережением опасности человеческих амбиций по поводу своих возможностей, например, в уничижении других земных существ (Герберт Уэллс «Царство муравьёв»);

5) современные писатели-фантасты развивают перед своими читателями не только техногенные проблемы, но и вопросы нравственного характера. Они предупреждают о том, что в будущем могут быть извращены или стёрты грани дозволенного (Гарри Гаррисон «Стальная Крыса»).

Проблема фантастики

Научная фантастика- это жанр в медии, которая описывает вымышленные технологии и открытия, пытаясь представить возможное будущее.
Не секрет, что фантастика сильно влияет на нас и часто вдохновляет людей совершать разного рода открытия. Недавно я на фейсбуке видел девочку, которой сделали руку-протез в стиле Железного Человека. И это здорово! Я люблю фантастику.
Но поэтому меня начинает беспокоить определенный тренд в кино-фантастике, который все никак не пропадет. Это то, каким они начали изображать будущее. В плане прогнозов будущего, почти вся фантастика стала пессимистичной. Да, раньше тоже были свои „Бегущие по лезвию” или „Призраки в доспехе”, но на каждый такой фильм было “ Назад в будущее 2 ” и „Звездный Путь”, в которых будущее показывали классным, интересным, захватывающим.
Сегодня же все как-то грустно. Давайте быстренько взглянем на все крупные и популярные фантастические картины последних лет. Заранее хочу обратить внимание, что мы в первую очередь смотрим на то, каким показано именно само будущее и технологический и научный прогресс в фильмах, а не качество самих картин или какие-либо другие их аспекты.

Голодные игры ( Hunger Games)
Самый популярный сериал-антиутопия последних лет. Как и полагается антиутопии, здесь все грустно, миром правит тиран, технологии и наука- роскошь привелегирующего класса. Может это несколько несправедливо начинать это размышление с антиутопии, но, по-моему, важно заметить, что этот сериал стал популярен именно в наше время, и скорее всего неспроста. А еще у него есть целая череда последователей в виде не менее пессимистичных „Дивергентов” и „Бегущих в Лабиринте”.
Петля времени ( Looper )
Более-менее пытается делать что-то интересное со своей картиной будущего. Если обращать внимание на детали, можно заметить, что в Америке явно какой-то экономический кризис, а остальной мир превращается в Китай. Увы, за всем этим ничего не стоит. Самое главное научное открытие- машина времени, используется мафией для нехороших целей. Большая часть фильма, включая концовку, происходит на ферме где нету почти никаких особых технологий будущего. И именно это место демонстрируется как маленький уютный рай посреди хаоса в картине. Явное намеренное отвержение технологий как таковых.
Люди-икс ( X - men )
Любые технологические открытия этой вселенной делаются лишь для того, чтобы как-то угнетать мутантов. Одно из них- это гигантские роботы, которые видимо ко всему прочему еще и решили стать Скайнетом. Кстати, о нем…
Терминатор: Генезис ( Terminator : Genesys )
Хороший терминатор- это старая барахлящая модель. Все плохие терминаторы- новые открытия, сделанные корпорацией типа Apple . И единственный способ остановить их- это взорвать все! Взорвать все к чертям собачим! Никак нельзя их перепрограммировать, или поговорить с учеными. Нет, взрывчатка решит наши проблемы! А еще наши герои — это буквально люди из прошлого. Даже протагонист он пришелец из альтернативного, уже не действительного будущего.
И перед тем, как вы начнете говорить, что все „Терминаторы” такие, ноуп. В „Судном Дне” Кэмерон планировал и даже снял оптимистичный финал, где Сара Коннор доживает до старости лет в красивом, приятном будущем. И мне этот финал на самом деле нравится больше каноничного.
Вселенная DC
Ну, у нас тут технически есть как-бы неплохой Бетмен, который вроде как делает технологические всякие крутые штуки, и это вроде как неплохо…Но с другой стороны более умным и всем из себя таким вот ученым показан Лекс Лютор, и Лекс Лютор использует науку и технологию пришельцев для того, чтобы уничтожить весь мир, и его изобретение даже его самого замочить пытается.
А, ну еще и ученый Джор Эл умирает в самом начале Man of Steel , и это как бы ОК, потому что он часть злой, неправильной криптонской системы.
Вселенная Marvel
Тони Старк создает Альтрона. Need I say more ?

Пассажиры ( Passengers )
Потрясающие технологии будущего обрекают двух главных героев на медленную, одинокую смерть в холодном пространстве космоса. От ИИ корабля и каких-либо роботов нет толку. Они показаны бесполезными и равнодушными. Отказ от технологий и осуждение прогресса становится предельно очевидным в последние минуты фильма, когда наши влюбленные герои превращают корабль в огромный сад, демонстрируя торжество природы над технологическим прогрессом.
Аватар
„Аватар” как-бы не попадает под мой временной диапазон, потому что я пытаюсь сосредоточится на фильмах, вышедших после 2010-го года, но его важно упомянуть, учитывая его огромный успех и влияние на кино.
Тут как-бы есть хорошие ученые в виде Сигурни Уивер и ее команды. Но они все равно работают на злых, жадных людей. И именно злые жадные люди пользуются технологиями больше всего, в то время как „правильные” Нави показаны едиными с природой и довольно примитивными в своем выборе орудий.
Прометей
„Прометей”- это, наверное, один из самых оскорбительно антинаучных фильмов, которые выходили в последние годы. Он происходит во вселенной „Чужих”, и как в тех фильмах, тут вроде как по идее за кадром есть некое „приятное” будущее. И вроде как технологии научились делать множество крутых штук. Но “ Прометей ” показ ывает нам исключительно негативные аспекты этой вселенной.
Если кто не в курсе, в этом фильме группа ученых путешествует на другой конец галактики с целью найти признаки существования инопланетян, скорее всего ответственных за создание человечества. Быстро выясняется, что большинство из этих ученых находятся на корабле лишь с целью заработать. На научные открытия по сути плевать всем, кроме двух главных героев. Но не волнуйтесь, они тоже мудаки те еще. Они находят корабль инопланетян, и берут к себе на борт голову одного из них. А затем по случайности ее уничтожают, пытаясь оживить мозг.
Оффтоп: я до сих пор не могу понять, чего они добивались этим действием? Даже если бы они оживили мозг и эту голову, без легких, горла и позвоночника она все равно не смогла бы им ничего сказать.
И один из главных героев после этого расстроен, что им не удалось поговорить с инопланетянами…Они нашли доказательства существования инопланетной разумной жизни, чего, я напоминаю, еще не было в этой вселенной. Величайшее открытие в истории человечества, а он расстроен что им не удалось установить контакт.
Другой момент это андроид Девид. Сам по себе он уже ходячее олицетворение прогресса, и он по сути злодей картины. В целом, его не трудно понять. Персонажи фильма такие сволочи, и так его весь фильм пинают, что я бы тоже их всех убил.
В конце картины главная героиня, пережив маленький экзистенциальный кризис, собирается дальше искать инопланетян, когда на это нет никаких особых причин. И когда голова Девида ее спрашивает зачем, она отвечает „потому что я верю ”
Тьфу.
После нашей эры ( After Earth )
Наверное, глупо ожидать чего-то интеллектуального от Шьямалана, но все же нужно упомянуть и эту картину.
В местном будущем, человечество воюет с какой-то инопланетной расой, и все их технологии против этой расы бесполезны. А потому, главным орудием становятся особые солдаты, которые умеют подавлять страх в себе, и дерутся такими вот футуристическими клинками. Дело в том, что инопланетяне видят нас только тогда, когда мы испытываем страх, потому что наше тело выделяет какой-то особый фермент в такие моменты.
Это нереально тупой фильм, и я даже не стану пытаться объяснять почему сама эта завязка ужасно глупая. Просто давайте обратим внимание на то, что главной вещью в этом картине является умение контролировать эмоции, и главная арка героя- это самореализация. Опять же, технологии идут лесом. Главное в человеке- он сам, его эмоции и умение хорошо драться мечом.
Мир Юрского периода (Jur assic World )
Как и во всех фильмах этого сериала, главный источник проблемы- это ученые, пытающиеся играть в бога с природой. В этом фильме все особенно плохо, потому что все такие злые из себя ученые создают особый гибрид динозавров, который и начинает все уничтожать.
Звездные Пути
Это особенно показательный пример в моем списке. Я не особо много знаю про „Звездный путь”, но я знаю, что с самого начала это едва ли было не олицетворение оптимистичной фантастики как таковой. Весь смысл старых сериалов был в изображении прекрасного будущего, где достигнуто расовое и половое равноправие, и благодаря технологическому прогрессу человечество может путешествовать куда угодно в бесконечном просторе космоса. Итак, что же с этой идеей сделали новые фильмы Джа Джа Абрамса?
Все три новых „Звездных пути” это фильмы про борьбу с терроризмом. Все. Я не шучу, и влияние 9/11 на кино это тема, для отдельной статьи которую я все никак не напишу.
Все три фильма крутятся вокруг конфликта с врагом извне, который террористическими методами пытается уничтожить Федерацию. Во всех трех этот злодей не является представителем нации или расы, или какой-либо другой политической силы. В первом фильме он сам по себе, во втором и третьем злодеи являются бывшими представителями Федерации. И конфликт всегда только об этом. Я потому поначалу и обрадовался завязке третьего фильма, потому что мне казалось уже, что фильм в кои-то веки просто про космическое путешествие. Но затем, в третьем акте, он сделал разворот на 180 и снова был про злодея, который пытается подорвать что-то там в Федерации.
Науке и технологиям уделяется довольно мало внимание. Иногда, время от времени, Чеков что-то сделает крутое типа улучшения телепорта. Но помимо этого, эти фильмы почти никак не изучают какие-либо научные философские вопросы и темы.
Мир будущего ( Tomorrowland )
Этот фильм уникальный в этом списке, и едва не служит вдохновением для его создания. Потому что с самого начала, „ Tomorrowland ” задумывался именно как попытка вернуть в мейнстрим классическую оптимистичную фантастику с верой в светлое будущее. И не получилось ни разу.
„ Tomorrowland ” начинается с картин красивого, интересного мира будущего, и потом до конца фильма мы больше ничего подобного не видим. Вся картина оказывается роуд-муви, а в конце выясняется, что картины будущего были обманом, и на самом деле мир будущего- это постапокалиптическая пустошь. И это на самом деле потрясающая метафора всей картины. Потому что точно так же она заманила зрителя обещаниями веселой фантастики, а на деле оказалась очень плохой притчей о чем-то непонятном.
Одна из самых мерзких вещей — это то, как картина относится к новостям и в особенности книжкам в жанре антиутопии. Бёрд и Линделофф (сценаристы картины) видимо, считают, что Оруэлл написал 1984 потому что ему нравится думать о жутком мире будущего, а не потому, что он пытался нас предупредить.
Интерстеллар ( Interstellar )
Фантастический эпик Нолана вроде как пытается быть про науку и про пользу науки. И первое время активно пропагандирует идею того, что нам нужно улетать в космос и исследовать его просторы.
Но увы, он в остальном довольно плохо подходит ко всем аспектам науки. Будущее показано мрачным и грустным. Космическая компания обыграна не как шаг вперед для человечества, а как отчаянный шаг небольшой подпольной группы ученых-маргниалов.
И самое кошмарное: в конце Интерстеллар резко берет курс в направлении морали „эмоции>разум”. Потому что самым важным аспектом приключения становятся человеческие эмоции и желание жить. И к тому же, мир спасен любовью. Нет, серьезно. Любовь становится особым меж-пространственным элементом, спасающим день.
Призрак в доспехе (Ghost in the shell 2017)
Само собой, я еще не видел этот фильм, а потому это лишь спекуляции по трейлерам с моей стороны.
Многие наверняка скажут, что и будущее оригинального мультика было довольно мрачным и пессимистичным. Но я считаю, что это не совсем так. Хотя там грустный настрой, и нам показывают жуткие аспекты этой вселенной, мне кажется это не столько осуждение технологий будущего, сколько просто демонстрация их использования в злых руках. К тому же, есть „ Stand alone complex ” который очень даже оптимистичный в своей демонстрации будущего.
Римейк же, с другой стороны, делает злодеями компанию, создавшую Мотоко с ее кибер-телом. „ Они не спасли тебя, они украли твою жизнь! ” и “ Они меня создали, но не могут меня контролировать” явно на это указывают.
Ну и я хочу добавить, что новые „Бегущий по лезвию 2049” и „Чужой: завет” выходят в этом году, и это продолжения франчайзов едва ли не создавших картины мрачного будущего.

Приятные исключения
“ Her ” и “ Arrival ” являются приятными исключениями из этого тренда, и показывают нам более приятную картину. Что не помогает, так это то что оба фильма нишевые в своем жанре.
Her показ ывает очень красивое, милое будущее, где технологии решили все проблемы на свете, и люди могут заводить романы со своими ИИ без осуждения окружающих. “ Arrival ” показ ывает современные державы и конфликты довольно негативно, но рисует картину будущего где все мы в конечном итоге померимся и будем работать вместе на благо общества.
Важно упомянуть, что оба фильма это скорее личностные драмы, чем прям научные фантастики. Они используют фантастические сеттинги чтобы изучить более общие философские вопросы.

Вердикт
Я в принципе понимаю, что да, это все происходит неспроста. Что сейчас довольно сложные происходят вещи в мировой политике и экономике. И я понимаю, что вера в светлое будущее начинает пропадать.
Но это то, что в социологии любят называть „порочным кругом”. То есть определенная картина мира формирует произведения искусства, и произведения искусства в свою очередь демонстрируют эту же картину зрителям, закрепляя ее в коллективном сознании. Но этот круг должен где-то оборваться, и если в ближайшее время политика вдруг не исправится, то, наверное, нужно начать с искусства, и показать что-то приятное и оптимистичное.
Я потому на самом деле и был в таком восторге от трейлера к „Валериану и городу тысячи планет”. Потому что мне кажется, что там в кои-то веки что-то интересное делают с их фантастическим миром. Город, в котором все расы живут вместе, в мире. Это здорово! Надеюсь, фильм не подведет.

Языковые проблемы фантастики

Описывая окружающую человека действительность, язык наиболее тонко дифференцируется в тех областях, на которых сосредоточено общественное внимание; когда же эти области, размытые в русле исторических перемен, исчезают с лица земли, накопленное богатство языка мертвеет и утрачивает прежнюю функциональность. У эскимосов есть такие названия для различных особенностей снега, каких не обнаружить ни в одном языке к югу от них; а стародавние поляки, обожавшие лошадей и оружие, накопили в этой области настоящее языковое сокровище, которое сегодня полезно, увы, только для писателя-историка. Американцы так быстро пересели из повозок в автомобили, что автомобильная лексика вышла за рамки дословно понимаемого автомобилизма, и такие термины, как «low sear» и «high sear» (низкая и высокая передача), можно употреблять в их английском даже в переносном смысле. А как люди, любящие комфорт, они устроили для себя различные предприятия обслуживания, в которые можно въезжать непосредственно на автомашине и, не выходя из нее, делать покупки, смотреть кинофильмы, обналичивать чеки и т. п., и дали этим предприятиям лаконичное название «drive in»; так материальные и функциональные потребности создают новые термины, которые быстро сокращаются до коротких, но красноречивых названий.

Способность английского языка к образованию по мере необходимости новых терминов исключительно велика. Англосаксы не очень-то умеют отличать этнические корни словотворчества от латинских корней, так как латынь вошла в кровь и плоть их языков еще в глубокой древности, когда римляне захватили Британские острова. Поэтому у английского языка подавлена инстинктивная защита перед вторжением слов иностранного происхождения, и они в нем не звучат как-то макаронически. У нас с этим потруднее, хотя пуристы, которые называли кроссворды крестословицами, почти полностью вымерли. Английский даже приобрел черты агрессивности в области научно-технической терминологии, что очевидно хотя бы из того, что слово «компьютер» стало практически интернациональным, а за ним вслед идут такие термины, как «software», «hardware», или «рандомизация» (последний термин в русском, скажем, языке уже прижился).

Профессиональное словотворчество в научной фантастике не пользуется кручеными цепочками из греко-латинских сегментов, а объясняет суть дела четким и лаконичным сокращением. В области словотворчества научная фантастика накопила богатейшую фиктивную лексику, которая долгие годы и наиболее старательно отшлифовывалась именно на тематическом уровне. Некоторая велеречивость, присущая в польском языке терминам сверхчувственного порядка, в английской фантастике отсутствует. Наоборот, такие термины идут запанибрата (например, «precog» - сокращение от «precognition» - это ясновидец, тот, кто предсказывает будущее; «prefash» - это тот, кто предвидит наступление новой моды «pre-fashion»). От «телепатии» мы не можем образовать односложного глагола, а американцы смеются и с легкостью используют термин «to teep». Этим, в частности, объясняется сложность перевода англоязычной научной фантастики. Ведь недостаточно просто объяснить на языке перевода понятие, необходимо озаботиться тем, чтобы новое словообразование выглядело совершенно «обычно», чтобы оно казалось давным-давно говореным-переговореным в повседневной речи.

Следует отметить, что фиктивная лексика научной фантастики является коллективной собственностью авторов; и задачей специалиста, превосходящего меня библиографическими знаниями, было бы установить, кто, когда и при каких обстоятельствах первым употребил тот или иной фиктивный термин. Проблемы лексикографии в научной фантастике весьма многозначны, потому что обычно в ней господствует релятивизм повествования. Если рассказчиком является современный человек, который оказался в каком-то будущем или свернул «в сторону» - в «параллельный универсум», тогда мы, читатели, имеем право требовать от него решения проблем, связанных с лингвистическими сложностями неизвестного нам нового мира: такой рассказчик берет на себя роль не только проводника в этом мире, но и переводчика языка этого мира. Однако если рассказчик сам из другого времени или другого окружения, по обычаю, укоренившемуся в научной фантастике, потенциальные трудности устраняются несколькими типовыми приемами. Обитатели других планет говорят «по-своему», и их речь по негласному соглашению разрешено цитировать «в оригинале», но, очевидно, только в виде «образчиков», которые тотчас же кто-то или что-то - переводчик или лингвистическая машина - переводят на более понятный язык. Иногда довольно нескладно и даже деревянно выражаются роботы, что должно имитировать суперлогический образ мышления. Так как научная фантастика лишь в самой микроскопической степени продемонстрировала свои способности в области обнаружения внеземных институций культуры, то и словарь ее космической антропологии в этой сфере остался довольно убогим. Зато богат бытовой словарь: машин, средств передвижения, оружия и т. п.

Более оригинальные эксперименты научной фантастики в области лингвистики относятся к недавнему времени. Имеются в виду диалекты и жаргон, используемые иногда с таким размахом, что на них построено вообще все произведение. «Заводной апельсин» Э.Бёрджесса написан на вымышленном сленге будущих хулиганов Великобритании, в котором много слов российского происхождения («groodies» от «грудь», «glazzies» от «глаз» и т. п.). Подобного сленга в книге было настолько много, что пришлось дополнить ее специальным словарем. Этот прием наверняка попался на глаза Хайнлайну, так как при написании «Луна - суровая хозяйка» он использовал аналогичный метод, и его повествователь восклицает «Бог», а не «God», хотя Хайнлайн чаще всего лишь обозначал присутствие сленга, что в принципе, пожалуй, уместнее, так как трудно требовать англосаксонскому писателю от своих читателей, чтобы они читали его со словарем в руке.

Такое литературное творчество может оказаться в весьма забавной ситуации. Например, отвечая английским критикам своей книги «Жук Джек Баррон», Н. Спинрад объяснил, что он отнюдь не использовал реальную форму американского сленга, как считали критики, а «экстраполировал» сочетание всевозможных существующих в настоящее время жаргонов в фиктивную лексику будущего. Как видно, британское ухо не смогло через океан отличить подлинные выражения американского сленга от вымышленного жаргона. А если это так, то трудно требовать от человека, для которого английский - чужой язык, достаточно дифференцированного лингвистического слуха для оценки неологизмов научной фантастики как американской, так и английской. Не подлежит сомнению, что для того, чтобы разбираться в словотворчестве и оптимально, то есть справедливо, оценивать его, необходимо обладать исключительно чутким ухом и чувством языка или в полной мере владеть парадигматической интуицией. Как известно, такой интуиции зачастую лишены даже те, кому данный язык служит с колыбели. Парадигматика языка - дело одновременно кропотливое и деликатное, которое нельзя форсировать. Можно много привести примеров как из польского, так и из русского языка, когда, скажем, феминизация исконно мужских профессий находит упорное сопротивление в языке. Как назвать женщину-геолога, или автослесаря, или (а почему бы и нет) - кузнеца? Если она доктор, то, наверное, докторша, но звучит не слишком убедительно, даже несерьезно.

Сложность прежде всего в том, что язык сопротивляется логике произведения, а это весьма существенно в научной фантастике, потому что худшего подарка тексту не сделаешь, чем если вставишь в него слова, которые вопреки авторскому замыслу звучат комично. Я бы не отважился начать серьезный рассказ словами: «Вошли две докторши и три профессорши». Язык - оружие беспощадное и мстит гримасами неудержимой насмешки за насилие, которое он испытывает от навязываемых ему чуждых форм. Преимущество польского языка в том, что, занимаясь словотворчеством внутри него, можно зарядиться юмором несравненно сильнее, чем во всем семействе англо-германских языков, и, наверное, именно потому, что языки не равны по своим словотворческим возможностям.

Моя проблема в том, что я, однако, пишу об иноязычной научной фантастике, следовательно, проблемы неологизмов в польском языке выходят за рамки моего исследования. Но и языковедом, тем более выдающимся знатоком английского языка, я не являюсь. Поэтому вышеприведенные замечания лишь намекают о проблематике лингвистически оформленной фикции. В книге «Левая рука тьмы» Урсула Ле Гуин цитирует многочисленные слова, названия и даже поговорки гетенского языка и в качестве приложений использует небольшие словарики с набором наиболее распространенных слов и выражений (названия месяцев и т. п.). Такой прием должен по замыслу добавить убедительности книге и оказался настолько оправданным, что позволил писательнице сделать рассказчиком землянина. Настоящая маниакальность, присущая американцам при описании внеземных цивилизаций, проявляется в их упорном именовании владык и нотаблей чужих миров «септархами», «маркизами», «маркграфами» и т. п., что мне кажется (я могу и ошибаться) результатом наивных поисков элитных званий, должностей и функций, которые настолько далеки от американской повседневности, как это только возможно представить. Конечно, для страны, где никогда не было монархов и удельных князей и даже, строго говоря, собственной аристократии, экзотика в таких определениях доминирует, что для нас звучит несколько юмористически, особенно в технологическом контексте (когда эти «септархи» пользуются телефонами или магнитофонами, а садясь в автомобиль, включают автоматическую коробку передач).

Типичная для научной фантастики ситуация, когда происходит контакт с неизвестным и непонятным окружением. Его объективная загадочность может быть усилена благодаря использованному для описания языку, но такой прием не должен быть чересчур последовательным, так как речь идет не о полном непонимании, а только об ощущении раздвоенности, когда ситуация, не поддающаяся однозначному определению, наталкивает на различные, часто взаимоисключающие толкования. Полоса, отделяющая однозначность ситуации от ее полнейшей невнятности, остается относительно узкой. Как правило, в научной фантастике эту полосу рассказчик преодолевает довольно быстро, что вредит произведению, так как сама загадка и попытка ее разгадать часто оказываются интереснее, чем решение, предложенное автором произведения. Одна из слабейших повестей Герберта Уэллса «Когда Спящий проснется» представляет определенный интерес и для современного читателя, но только в первой части, где вместе с героем, который проспал два столетия, мы сталкиваемся с непонятным окружением, однако, когда приходит очередь для объяснений, нас постигает разочарование: речь идет о банальной и традиционной для научной фантастики борьбе за власть. Корректное повышение уровня языковой непроницаемости (или непрозрачности) в научной фантастике всегда оправданно, это видно хотя бы из того, что книги, которые мы раньше читали на иностранных языках, менее, разумеется, освоенных, чем родной язык, чаще всего разочаровывают при чтении их в переводах. Но и здесь авторы не могут себе много позволить, так как стремление к интеллектуальному комфорту для читателей научной фантастики сдерживает изобретательность авторов, в частности, издатели часто отвергают их произведения как раз за изысканность стиля, за лингвистические тонкости; образ типичного читателя научной фантастики, укоренившийся в сознании издателей, по сути, просто оскорбителен, потому что эти неограниченные владыки царства научной фантастики считают ее почитателей примитивными недоумками, перед которыми не следует ставить никаких более или менее сложных проблем (в том числе, разумеется, и лингвистических).

Таким образом, хотя язык может стать полупрозрачной шторой, добавляющей загадочности описываемому в произведении миру, авторы не злоупотребляют этим средством. Зато они - причем почти все без исключения - считают обязательным знакомством с тем «basic S-Fictionese», который является общей собственностью и писателей, и потребителей. Поэтому, когда кто-нибудь, даже хорошо владеющий английским языком, впервые берет в руки том современной научной фантастики, даже самого среднего уровня, у него неизбежно возникают сложности с языком. Ведь ни из одного словаря он не узнает, что «spacer» - это бывалый космонавт (от «space» - космос), что «coldpack» - это нечто вроде холодильника для гибернации, а «protophason» - это какой-то так и не объясненный в тексте термин, позаимствованный из фантастической теории работы мозга.

Читабельность современной экспериментальной и нефантастической прозы обычно затруднена лингвистическими изысками ее авторов, никогда не опускающихся до уровня лексикографии: деформации традиционной условности и общепринятой структуры подвергаются высшие фразеологические уровни. Этот прием продиктован собственно чисто эстетическими критериями, потому что такая трансформация языка обычно не таит в себе никаких проблем онтологического (философского) порядка, и он мог бы найти вполне рациональное обоснование в научной фантастике, так как в сферу ее интересов входят контакты и столкновения ничего не знающих друг о друге миров, не только разнопланетарных или разновременных, но разделенных также терминологически, то есть в сфере культуры. Но так как само по себе препарирование лингвистических «отклонений» будет здесь всегда недостаточным, если только автор не решится на конструирование законченных структур диаметрально противоположного значения, такие эксперименты в научной фантастике не наблюдаются. Так на лингвистическом уровне отражается ее типичная слабость: отказ от новых структурных систем и целей высшего порядка для достижения локального, но эффективного успеха произведения, которое будет удивлять и шокировать сиюминутным правдоподобием повествования; временным подхлестыванием нервной системы читателей все и закончится.

Из книги Постмодернизм [Энциклопедия] автора Грицанов Александр Алексеевич

ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ - понятие современной неклассической философии языка, фиксирующее речевые системы коммуникаций, организованные по определенным правилам, нарушение которых означает разрушение Я.И. или выход за их пределы. Понятие "Я.И." введено Витгенштейном,

Из книги Состояние постмодерна автора Лиотар Жан-Франсуа

Глава 3 Метод: языковые игры Из сказанного выше уже можно было бы заметить, что для анализа проблемы в определенных нами рамках, мы предпочли следующую процедуру: сделать акцент на языковых фактах, и уже в этих фактах выделить их прагматический аспект. Чтобы облегчить

автора Лем Станислав

Проблемные поля фантастики

Из книги Философия случая автора Лем Станислав

Из книги Фантастика и футурология. Книга 2 автора Лем Станислав

Проблемы литературные, языковые и эстетические Рассмотрим некоторые проблемы из области теории литературного произведения. Используемый нами понятийно-терминологический аппарат был разработан для других целей, и у нас будет много случаев увидеть, что при его

Из книги Фантастика и футурология. Книга 1 автора Лем Станислав

Типология фантастики у Тодорова Поскольку Тодоров сводит всю «сущность» фантастического к нескольким оппозициям, лежащим на одной оси, можно сказать, что он практикует некий аскетический редукционизм. Покажем прежде всего, что это за ось. Затем, используя свой

Из книги Нормы в пространстве языка автора Федяева Наталья Дмитриевна

Проблемные поля фантастики

Из книги Самоучитель по философии и психологии автора Курпатов Андрей Владимирович

Эвтопия и дистопия научной фантастики Несмотря на то что сусеки научной фантастики плотно забиты произведениями, они особо интересующими сейчас нас материалами не изобилуют. Мы начнем просмотр постэплдоновских предложений фантастики с романа Артура Кларка «Конец

Из книги Язык, онтология и реализм автора Макеева Лолита Брониславовна

Сравнительная онтология фантастики Традиционно различают онтологию как теорию бытия и эпистемологию как теорию познания. Под онтологией философия понимает тот из своих разделов, который исследует начала всего сущего, то есть то, что в бытии является постоянным,

Из книги автора

Эпистемология фантастики{3} Вступление Этот раздел ничем не напоминает свою первоначальную версию (первого издания). Я посчитал тот вариант недостаточным, так как в стремлении сказать обо всем мне ни о чем не удалось высказаться в полной мере. Эпистемология - это теория

Из книги автора

Генерирующие структуры фантастики Теперь обратимся к тем элементарным операциям, которые лежат в основе творчества в сфере фантастической литературы:1) восприятие готовой структуры событий с локальными или же нелокальными подстановками;2) простая или сложная

Из книги автора

Структурные классификаторы научной фантастики Повторим вкратце, что мы определили в качестве основных компонентов структурного анализа фантастики. Пытаясь разделить на составные части генератор фантастики, мы обратились к элементарным операторам, начиная от

Из книги автора

V. Социология научной фантастики Характер замкнутого анклава, который присущ фантастике по сравнению с остальной литературой, своеобразен. Если отбросить программные манифесты, то не существует в поэтической критике ничего такого, что можно было бы назвать делением

Из книги автора

3.1. Социальные и когнитивные языковые нормы 3.1.1. Понятие нормы в лингвистике Активное использование термина норма в лингвистических исследованиях обусловлено значимостью для языка / речи критерия «нормативно – ненормативно». С одной стороны, языковая система является

Из книги автора

Семен Семеныч Вопросы и языковые игры

Из книги автора

1.4. Языковые каркасы Р. Карнапа Возможно, кому-то вопрос о том, как ставилась и решалась проблема соотношения реальности и языка в рамках логического позитивизма, покажется, по меньшей мере, надуманным, ибо ни одно философское направление в XX в. не выразило такого

Рекомендуем почитать

Свойства крови

Английская сказка Jack and the Beanstalk Джек и волшебные бобы читать

Лейкоциты

Проверка медицинской книжки

Капилляры, вены и артерии

Почему нельзя говорить аллах акбар?

Анализы крови

Волчье лыко: описание кустарника, фото

Профилактика

Белый гриб условно съедобный

Группы крови

Как определить лицо глагола?