Синопское сражение развернулось в бухте у берегов. Синопское сражение
Небольшой турецкий город-порт Синоп лежит на узком перешейке полуострова Бостепе-Бурун южного берега Черного моря. Он имеет прекрасную гавань, которая особенно важна потому, что по этому берегу большого Анатолийского (Малоазиатского) полуострова нет другой такой же удобной и спокойной бухты. У Синопа 18 (30) ноября 1853 произошло главное морской сражение Крымской войны 1853 – 1856 .
После объявления Россией войны Турции (1853) вице-адмирал Нахимов с кораблями «Императрица Мария», «Чесма » и «Ростислав» был послан начальником всех русских войск в Крыму, князем Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Проходя вблизи Синопа, Нахимов увидел в бухте отряд турецких судов под защитою береговых батарей и решил тесно блокировать порт, чтобы с прибытием из Севастополя кораблей «Святослав» и «Храбрый» атаковать неприятеля. Погода стояла мрачная, дождливая, со свежим восточным ветром и довольно сильным волнением от норд-оста. Несмотря на это, эскадра держалась весьма близко к берегу, чтобы не позволить туркам уйти ночью из Синопа в Константинополь (Стамбул).
16 ноября к отряду Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Новосильского (120-пушечные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три Святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи»). На другой день Нахимов пригласил на флагманский корабль («Императрица Мария») командиров судов и сообщил им план предстоящего сражения с неприятельским флотом. Решено было атаковать двумя колонами: в 1-й, ближайшей к неприятелю, – корабли отряда Нахимова, во 2-й – Новосильского; фрегатам же предстояло под парусами наблюдать за неприятельскими пароходами. Якоря было приказано бросить со шпрингами (тросами, облегчающими удержание корабля в заданном положении) по возможности ближе к противнику, имея наготове верпы и кабельтовы. Консульские дома и сам город Синоп предполагалось щадить, поражая лишь суда и батареи.
Синопское сражение 1853 года. План
Утром 18-го ноября 1853 шел дождь при порывистом ветре от ост-зюйд-ост, самом неблагоприятном для захвата неприятельских судов (разбитые, они легко могли выброситься на берег). Полдесятого утра, держа гребные суда у бортов кораблей, русская эскадра направилась к рейду. В глубине Синопской бухты 7 турецких фрегатов и 3 корвета были расположены лунообразно, под прикрытием 4 батарей (одна – 8-орудийная, три – по 6 орудий каждая); за боевой линией стояли 2 парохода и 2 транспорта.
В половине первого дня, по первому выстрелу с 44-пушечного фрегата «Аунни-Аллах», по русским был открыт огонь со всех неприятельских судов и батарей. Корабль «Императрица Мария» был засыпан ядрами и книпелями (снарядами для разрушения мачт и парусов). Большая часть его рангоута (устройств для управления парусами) и стоячего такелажа оказалась перебитой, у грот-мачты осталась нетронутой только 1 ванта. Однако этот корабль безостановочно шел вперед и, действуя батальным огнем по неприятельским судам, отдал якорь против фрегата «Аунни-Аллах». Не выдержав и получасового боя, тот выбросился на берег. Тогда наш флагманский корабль обратил свой огонь исключительно на 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который вскоре загорелся и тоже выбросился на сушу.
Синопское сражение. Картина И. Айвазовского, 1853
После этого действия корабля «Императрица Мария» в Синопском сражении сосредоточились на батарее № 5. Корабль «Великий князь Константин», встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-пушечным фрегатам «Навек-Бахри и «Несими-Зефер». Первый был взорван через 20 минут после открытия огня, осыпав обломками и телами батарею № 4, которая затем почти перестала действовать. Второй же выброшен ветром на берег, когда у него была перебита якорная цепь. Корабль «Чесма» своими выстрелами срыл батареи №№ 4 и 3. Корабль «Париж», стоя на якоре, направил батальный огонь по батарее № 5, корвету «Гюли-Сефид» (22-пушечному) и фрегату «Дамиад» (56-пушечном). Взорвав же на воздух корвет и отбросив на берег фрегат, он стал поражать 64-пушечный фрегат «Низамие», фок- и бизань-мачты последнего были сбиты, а само судно сдрейфовало к берегу, где вскоре загорелось. Тогда «Париж» снова начал обстреливать батарею № 5. Нахимов, восхищенный действиями этого корабля, приказал прямо во время сражения изъявить ему свою благодарность, но не на чем было поднять соответствующий сигнал: все фалы оказались перебитыми. Корабль «Три Святителя» вступил в борьбу с фрегатами «Каиди-Зефер» (54-пушечным) и «Низамийе». Первыми же выстрелами турок у «Трёх Святителей» перебило шпринг. Повернувшись по ветру, этот русский корабль подвергся меткому продольному огню батареи № 6, от чего сильно пострадал его рангоут. Но, заворотив снова корму, «Три Святителя» стал очень удачно действовать по «Каиди-Зеферу» и другим вражеским судам, принудив их броситься к берегу. Корабль «Ростислав», сосредоточив огонь на батарее № 6 и 24-пушечном корвете «Фейзе-Меабуд», отбросил корвет на берег.
В половине второго часа дня из-за мыса показался русский пароход-фрегат «Одесса», под флагом генерал-адмирала Корнилова , в сопровождении пароходов «Крым» и «Херсонес». Эти суда немедленно приняли участие в Синопском бою, который однако уже близился к концу, так как силы турок были исчерпаны. Батареи №№ 5 и 6 продолжали беспокоить наши корабли до 4 часов, но «Париж» и «Ростислав» вскоре разрушили их. Между тем остальные неприятельские суда, зажженные, по-видимому, своими экипажами, взлетали на воздух одно за другим. От этого в городе Синоп распространился пожар, который некому было тушить.
Синопское сражение
В числе пленных находился начальник турецкой эскадры, вице-адмирал Осман-паша, и два судовых командира. По окончании Синопского сражения русские корабли начали исправлять повреждения в такелаже и рангоуте, а утром 20 ноября снялись с якоря, чтобы на буксире пароходов следовать в Севастополь. За Синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от норд-оста, так что пароходы вынуждены были отдать буксиры. Ночью ветер стал сильнее, и суда направились под парусами. 22-го ноября 1853, около полудня, победоносные русские корабли при общем ликовании вошли на Севастопольский рейд.
Победа в Синопском сражении имела очень важные последствия для хода Крымской войны: она освободила кавказское черноморское побережье России от опасности турецкой высадки.
В конце 40-начале 50-х гг. XIX века начал назревать новый конфликт на Ближнем Востоке, поводом к которому явился спор католического и православного духовенства о «палестинских святынях».
Речь шла о том, какой из церквей принадлежит право владеть ключами от Вифлеемского храма и других христианских святынь Палестины - в то время провинции Османской империи. В 1850 г. православный патриарх Иерусалимский Кирилл обратился к турецким властям за разрешением на починку главного купола храма Святого Гроба Господня. Одновременно с этим католическая миссия подняла вопрос о правах католического духовенства, выдвинув требование восстановить католическую серебряную звезду, снятую со Святых Яслей и передать им ключ от главных ворот Вифлеемской церкви. Поначалу европейская общественность не уделяла большого внимания этому спору, который продолжался в течении 1850-52 гг.
Инициатором обострения конфликта выступила Франция, где в ходе революции 1848-1849 г.г. к власти пришел Луи Наполеон - племянник Наполеона Бонапарта, провозгласивший себя в 1852 г. императором французов под именем Наполеон III. Он решил использовать этот конфликт для укрепления своего положения внутри страны, заручившись поддержкой влиятельного французского духовенства. Кроме того, в своей внешней политике он стремился восстановить былое могущество наполеоновской Франции начала XIX века. Новый французский император стремился к небольшой победоносной войне с целью укрепления своего международного престижа. С этого времени русско-французские отношения начали портиться, а Николай I отказался признать Наполеона III законным монархом.
Николай I, со своей стороны, рассчитывал использовать этот конфликт для решительного наступления на Османскую империю, ошибочно полагая, что ни Англия ни Франция не предпримут решительных действий в ее защиту. Однако Англия увидела в распространении российского влияния на Ближнем Востоке угрозу Британской Индии и вступила в антирусский союз с Францией.
В феврале 1853 г. в Константинополь со специальной миссией прибыл А.С. Меншиков - правнук знаменитого сподвижника . Целью его визита было добиться от турецкого султана восстановления всех прежних прав и привилегий православной общины. Однако его миссия закончилась провалом, что привело к полному разрыву дипломатических отношений между Россией и Османской империей. Чтобы усилить нажим на Османскую Империю, в июне русская армия под командованием М.Д. Горчакова оккупировала Дунайские княжества. В октябре турецкий султан объявил России войну.
18 ноября 1853 г. в Синопской бухте на южном побережье Черного моря произошло последнее крупное сражение в истории парусного флота.
Турецкая эскадра Осман-паши вышла из Константинополя для десантной операции в районе Сухум-кале и сделала остановку в Синопской бухте. Русский Черноморский флот имел задачу воспрепятствовать активным действиям противника. Эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова в составе трех линкоров во время крейсерского дежурства обнаружила турецкую эскадру и заблокировала ее в бухте. Была затребована помощь из Севастополя.
К моменту битвы в составе русской эскадры было 6 линкоров и 2 фрегата, а в составе турецкой - 7 фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 2 брига, 2 транспорта. Русские имели 720 орудий, а турки - 510.
Артиллерийский бой начали турецкие корабли. Русские корабли сумели прорваться сквозь заградительный огонь противника, встали на якорь и открыли сокрушительный ответный огонь. Особенно эффективными оказались, впервые примененные русскими 76 бомбических пушек, стрелявших не ядрами, а разрывными снарядами. В результате боя, продолжавшегося 4 часа, весь турецкий флот и все батареи из 26 орудий были уничтожены. Турецкий пароход «Таиф» под командованием А. Слейда, английского советника Осман-паши, спасся бегством. Турки потеряли убитыми и утонувшими свыше 3 тыс. чел., около 200 чел. попали в плен. В русском плену оказался и сам главнокомандующий - Осман-паша. Его, брошенного своими матросами, спасли с горящего флагмана русские моряки. Когда Нахимов спросил у Осман-паши, есть ли у него просьбы, тот ответил: «Чтобы спасти меня, ваши матросы рисковали жизнью. Прошу их достойно наградить». Русские потеряли 37 чел. убитыми и 235 ранеными. Победой в Синопской бухте русский флот получил полное господство в Черном море и сорвал планы высадки десанта турок на Кавказе.
Разгром турецкого флота явился поводом к вступлению в конфликт Англии и Франции, которые ввели свои эскадры в Черное море и высадили десант вблизи болгарского города Варна. В марте 1854 года в Стамбуле был подписан наступательный военный договор Англии, Франции и Турции против России (в январе 1855 г. к коалиции присоединилось и Сардинское королевство). В апреле 1854 г. союзная эскадра бомбардировала Одессу, а в сентябре 1854 г. союзные войска всадились близ Евпатории. Была открыта героическая страница Крымской войны - оборона Севастополя.
День победы русской эскадры у мыса СинопКогда даже большая победа совсем не в радость
Картина И.К. Айвазовского "Синопский бой" (1853) написана со слов участников сражения.
Вид от мыса Киой-Хисар, где находилась батарея №6. Справа налево, кормой к зрителю, русские корабли "Ростислав", "Три Святителя", "Париж". В центре, носом к зрителю, флагман "Императрица Мария", за ней виднеются мачты "Великого князя Константина" и "Чесмы". У русских кораблей паруса не убраны, чтобы не подвергать опасности матросов. За боевой линией турецких кораблей стоят транспорты, левее виднеется синопская крепость. Правее "Ростислава" на горизонте три парохода Корнилова, идущие на помощь русской эскадре.
1 декабря – День воинской славы России в честь победы Российского флота у города Синоп в 1853 году во время Крымской войны. Сражение, в котором русская эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова разгромила турецкую эскадру Осман-паши, произошло 18 ноября по старому стилю или 30 ноября по современному календарю. Надо полагать, что у законодателей были веские причины для того, чтобы назначить этот победный день на 1 декабря. Но это не единственный и даже не главный парадокс этого знаменательного события в истории Российского флота.
Дело в том, что историки и военно-морские специалисты до сих пор не могут придти к единому мнению о значении этого сражения. “Битва славная, выше Чесмы и Наварина!” Так писал о Синопской победе В.А. Корнилов и не только он. Действительно, разгром турецкого флота сорвал проведение уже подготовленной крупной наступательной операции Турции на Кавказе. Другие указывали, что русские имели большое превосходство в силах, в вооружении, а также в моральном плане, и не видели повода для таких восторженных оценок. В Англии и Франции, которые активно помогали Турции, вообще заявили, что это не сражение, а морской разбой.
Да и творца этой победы - вице-адмирала П.С. Нахимова она не столько радовала, сколько тревожила. К сожалению, опасения Нахимова оправдались в самом худшем варианте. Получив известия о Синопском сражении, Англия и Франция сначала ввели свои эскадры в Чёрное море, объясняя это стремлением оградить турецкие суда и порты от нападений с русской стороны, а затем объявили войну России. Нахимов считал себя невольным виновником всех этих трагических событий.
А теперь, как это было
Одним из основных направлений внешней политики России первой половины XIX-го века было стремление обеспечить себе свободу выхода в Средиземное море и укрепить свои позиции на Балканах. Наиболее активно этому препятствовали Англия и Франция, которые видели в этом угрозу своим интересам. Англия подталкивала Турцию военным путем вернуть себе Крым и северное побережье Черного моря. Поддавшись на эти уговоры, в октябре 1853 года Турция объявила войну России и сразу приступила к подготовке крупного наступления на Кавказе. Сосредоточенная в районе Батуми 20-ти тысячная турецкая армия должна была высадиться в районе Поти и Сухуми, окружить и уничтожить всю русскую армию на Южном Кавказе. Важная роль в осуществлении этой операции отводилась турецкой эскадре под командованием Османа-паши, которая шла от Константинополя к берегам Кавказа.
Эскадра Нахимова в составе 3 линейных кораблей и одного брига обнаружила корабли Османа-паши 8 ноября в бухте города Синоп. Нахимов решил заблокировать турок и ждать подкрепления. Отряд контр-адмирала Ф.М.Новосильского в составе трех линейных кораблей и двух фрегатов подошел 16 ноября.
К середине XIX столетия русские парусные корабли достигли полного совершенства по размерам, скорости хода, артиллерийскому и парусному вооружению. Основу их боевой мощи составляли расположенные на нижней батарейной палубе бомбические орудия. Они стреляли бомбами, которые при попадании в цель взрывались, вызывая большие разрушения и пожары. Такие орудия были чрезвычайно опасны для деревянных парусных кораблей. На русской эскадре было 716 орудий, из них 76 бомбических.
Шести линейным кораблям русских противостояло 7 турецких фрегатов с 472 орудиями и 38 орудий шести береговых батарей. В основном, турецкие орудия были меньшего калибра, и среди них не было ни одного бомбического. Для наглядности можно сказать, что в залпе с одного борта русские корабли выбрасывали 400 пудов металла, а турецкие – чуть больше 150 пудов. Тем не менее, по оценкам иностранных специалистов, положение турецкого адмирала было далеко не безнадежным. Ему необходимо было всего лишь эффективно использовать преимущества своей позиции и прикрывавших его береговых батарей, которые, стреляя калеными ядрами, могли весьма эффективно поражать деревянные парусные корабли даже при сравнительно небольшом числе орудий.
В 9 часов 30 минут 18 ноября 1853 года русская эскадра в составе двух колонн пошла на Синопский рейд. В приказе с очень подробными указаниями по ведению боя Нахимов предоставил командирам кораблей в случае изменения обстановки действовать по своему усмотрению, однако подчеркнул, что каждый должен “непременно исполнить свой долг”. На совещании перед боем было решено по возможности беречь город, стрелять только по кораблям и береговым батареям.
В правой колонне головным шел корабль “Императрица Мария” под флагом Нахимова. Левую колонну возглавлял “Париж” под флагом Новосильского. В 12 часов 30 минут началось сражение. Первым от пожара в крюйт-камере взлетел на воздух корвет “Гюли-Сефид”. Затем, один за другим не выдержав огня русских пушек, выходили из боя и выбрасывались на берег турецкие фрегаты. В течение первых 30 минут боя были уничтожены корабли первой линии – четыре фрегата и корвет.
Затем наши корабли перенесли огонь на береговые батареи и вскоре подавили батарею № 5. Еще через несколько минут взорвался фрегат “Навек-Бахри”, его горящие обломки накрыли батарею № 4, которая больше уже не стреляла. Пароход “Таиф”, имея сильное артиллерийское вооружение, мог оказать большую помощь своей эскадре, однако он даже не вступил в сражение, а вышел в море и взял курс на Босфор.
И.К. Айвазовский. "Синопский бой 18 ноября 1853 года (ночь после боя)".
Картина написана в декабре 1853 по схеме, которую на месте зарисовал по поручению П.С. Нахимова князь Виктор Барятинский; художник также расспрашивал очевидца о цветах и оттенках различных деталей.
К 16 часам сражение практически завершилось полным разгромом турецкой эскадры. Пожары и взрывы продолжались на турецких кораблях до поздней ночи. Не уцелело ни одного судна. По турецким данным во время боя погибло более 3 тысяч человек. Флагман турецкой эскадры Осман-паша получил тяжелое ранение в ногу и был взят в плен. В этом сражении турецкий адмирал проявил большую личную храбрость, а его подчиненные – мужество и стойкость, но для победы этого оказалось недостаточно. Потери русской эскадры составили 37 убитых и 229 раненых.
Все корабли, кроме фрегатов, получили повреждения. На флагманском корабле Нахимова “Императрице Марии” насчитали 60 пробоин в корпусе и множество серьезных повреждений в рангоуте и такелаже. Несмотря на эти повреждения и сильный шторм, все корабли 23 ноября пришли в Севастополь.
Н.П. Красовский. Возвращение в Севастополь эскадры Черноморского флота после Синопского боя. 1863.
За этот бой Нахимов был удостоен ордена св. Георгия 2-й степени, редкой и весьма престижной военной награды. Различные награды и поощрения получили почти все офицеры эскадры. Слава победителей гремела повсюду. Победа при Синопе, а затем героическая гибель на бастионе Севастополя обессмертили имя Нахимова, с ним связаны наши лучшие морские традиции. Нахимов стал народным героем.
Значение этой победы хорошо видно из поздравительного письма командующего отрядом русских судов у берегов Кавказа контр-адмирала П. Вукотича: “Истребление Синопской эскадры, великой грозы всего Кавказа, спасло Кавказ, в особенности Сухум, Поти
И Редуткале, покорением последнего досталась бы в добычу туркам Гурия, Имеретия и Мингрелия”. (Основные районы Грузии).
Главным политическим итогом первых месяцев войны и, прежде всего Синопского сражения, стал полный провал планов Англии и Франции ведения войны чужими руками. Были показаны подлинные организаторы Крымской войны. Убедившись в полной неспособности Турции вести войну с Россией, Англия и Франция были вынуждены открыто вступить в войну с Россией.
Современный вид Синопской бухты - места сражения
Синопское сражение стало последним крупным сражением парусного флота, но одновременно, оно стало и первым морским сражением, в котором с такой убедительностью была продемонстрирована эффективность бомбических орудий. Это значительно ускорило переход к строительству броненосного флота.
Дата
30 ноября 1853 (18 ноября)
Расположение
Синоп, Османская
империя
Результат
Решительная победа России
Воюющие
Русская империя Османская империя
Командующие
Павел Нахимов
Осман-паша
Адольф
Слэйд
Силы
Русская империя
Османская империя
6 линейных кораблей
7 фрегатов
2 фрегатов
3 корвета
3 пароходов
2 пароходов
Военные потери
Российской импери:
37 убитых,
233 ранены,
~ 3 линейных корабля повреждены
Османской империи:
~ 3000 убитыми и ранеными,
1 фрегат затонул,
1 пароход затонул,
6 фрегатов принудительно посажены не мель,
3 корвета принудительно посажены не мель,
~ 2 береговые батареи уничтожены
Синопское сражение, состоявшееся 18 ноября (30 по новому стилю) 1853 г., стало последней крупной битвой парусных кораблей. Хотя в составе как российского, так и турецкого флота уже имелись пароходы, при Синопе они не сыграли сколько-нибудь заметной роли. Исход битвы решило превосходство парусных линейных кораблей над парусными же фрегатами и корветами.
Нахимов против Османа-паши: силы сторон
Утром 16 ноября с блокировавшей Синоп эскадры Нахимова заметили
подходившие корабли отряда контр-адмирала Ф. М. Новосильского. Вскоре
объединенная эскадра легла в дрейф примерно в 20 милях от турецкого
порта. В тот же день Меншиков распорядился отправить к Синопу отряд
пароходных фрегатов. Однако оказалось, что лучший из них —
«Владимир», а также
«Бессарабия» находятся в ремонте и выйти в море
сразу не смогут. Поэтому в состав отряда, покинувшего Севастополь 17
ноября, вошли относительно слабые «Одесса»,
«Крым» (флаг контр-адмирала А. И. Панфилова) и
«Херсонес». Возглавил это соединение начальник
штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов. Владимир
Алексеевич стремился успеть к началу сражения (в том, что оно
неизбежно, российское командование не сомневалось) и принять в нем
самое деятельное участие.
17 ноября к эскадре Нахимова присоединился еще один корабль —
фрегат «Кулевчи». Теперь у Синопа находилось восемь
русских кораблей: по три 120-пушечных («Париж»,
«Великий князь Константин» и «Три
Святителя») и 84-пушечных («Императрица
Мария», «Ростислав» и
«Чесма») линкора, а также два больших фрегата
(«Кагул» и «Кулевчи»). Прибыв
на флагман Новосильского — 120-пушечный
«Париж», — Павел Степанович объявил о
своем решении атаковать противника на следующий день. Он подготовил
детально проработанный план (точнее, приказ), который определял общий
порядок действий при движении эскадры и развертывании на рейде Синопа,
но не должен был сковывать инициативу подчиненных.
В последнем, 10-м пункте особо подчеркнул: «...В заключение я
выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при
переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего
свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо
действовать по усмотрению своему; но непременно исполнить свой
долг». Заканчивался приказ словами, обращенными ко всем
морякам: «Государь Император и Россия ожидают славных
подвигов от Черноморского флота; от вас зависит оправдать
ожидания».
По штату российские линкоры имели 624 орудия, в том числе 76
бомбических 68-фунтовых, а также четыре бомбических орудия более
старого образца — одно пудовых
«единорога».
В составе находившейся в Синопе эскадры Османа-паши линейных кораблей
не имелось. Ее основу составляли семь фрегатов: 64-пушечный
«Низамие», 60-пушечный
«Неджми-Зафер», 58-пу-шечный
«Навики-Бахри», 54-пушечный
«Кади-Зафер», 44-пушечные
«Ауни-Аллах» и «Фазли-Аллах», а
также египетский 56-пушечный «Дамиат». Это были
разномастные корабли, заметно различавшиеся не только по числу, но и по
калибрам орудий. Например, флагманский «Ауни-Аллах»
и «Низамие» (корабль младшего флагмана
Гуссейна-паши) имели вполне современные и достаточно мощные 32-фунтовые
пушки, а «Кади-Зафер» и
«Фазли-Аллах» располагали только 18-и 12-фунтовыми,
не способными причинить по-настоящему серьезные повреждения большим и
прочно построенным линкорам.
Также по-разному были вооружены и три турецких корвета. 24-пушечный
«Фейзи-Мабуд» нес 32-фунтовые орудия, а 24-пушечный
«Неджми-Фешан» и 22-пушечный
«Гюли-Сефид» — лишь 18- и 12-фунтовые.
Совершенно разными оказались два турецких парохода. В то время как
«Эрегли» имел на вооружении всего две 12-фунтовые
пушки и сравнительно маломощную машину, первоклассный пароходный фрегат
«Таиф» в дополнение к двум десяткам 42- и
24-фунтовых пушек располагал двумя грозными бомбическими 10-дюймовыми
«гигантами». Два турецких транспорта
(«Ада-Феран» и «Фауни-Еле»),
как и два торговых брига, в расчет можно было не принимать.
Наличие у противника пароходов заметно беспокоило Нахимова, хорошо
понимавшего исходящую от них угрозу. Российский адмирал счел
необходимым посвятить им особый пункт в приказе: «Фрегатам
«Кагул» и «Кулевчи» во время
действия остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими
пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить
нашим судам по выбору своему».
Турецкие корабли располагались полумесяцем перед портом Синоп,
поддержать их огнем могли шесть береговых батарей с 38 орудиями
(впрочем, две из них — 6- и 8-пушечная —
располагались достаточно далеко от порта и в сражении не участвовали).
Пушки на этих батареях стояли самые разнообразные, имелись даже три
68-фунтовые бомбические. Однако остальные орудия в основном являлись
18-фунтовыми, а часть из них вовсе следовало считать музейными
экспонатами (по свидетельству английского офицера на турецкой службе А.
Слейда, на некоторых батареях сохранились старинные генуэзские орудия).
Зато при береговых батареях наличествовали печи для каления ядер. Для
деревянных кораблей каленые ядра представляли немалую опасность, но и
от артиллерийских расчетов применение подобных снарядов требовало
немалого мастерства, поскольку малейшая оплошность при заряжании могла
привести к повреждению самих орудий и жертвам среди пушкарей.
Без учета оставленных в море «Ка-гула» и
«Кулевчи» эскадра Нахимова имела примерно
полуторное превосходство над противником по общему числу орудий, однако
за счет более тяжелого вооружения русских кораблей вес бортового залпа
оказывался практически вдвое большим. Но главное заключалось в лучшей
подготовке русских артиллеристов, хотя в середине XIX в. основное
внимание уделялось скорее умению быстро заряжать пушки, чем точной
стрельбе. Прицельные приспособления еще оставались весьма примитивными,
зато скорострельности придавалось большое значение. И тут преимущество
российских черноморцев становилось подавляющим.
Да и с дисциплиной на турецких кораблях имелось немало проблем.
Изрядную сложность для русских артиллеристов представляло расположение
вражеской эскадры, стоявшей совсем рядом с берегом. Напомним, что в
Константинополе находились мощные силы британского и французского
флотов, а потому разрушение города представлялось А. С. Меншикову
крайне нежелательным. За несколько дней до сражения он сообщал
Нахимову: «Известно, что французы и англичане обещали Порте,
в случае нападения нашего на турецкие портовые города и гавани, выслать
эскадры свои в Чёрное море для защиты оных, почему необходимо стараться
избегать действий против городов... И желательно, чтобы при нападении
на турецкие военные суда, стоящие на рейдах, как в настоящее время у
Синопа, не было бы по возможности нанесено вреда городу».
Стремление избежать лишних разрушений на берегу нашло отражение и в
пункте 10 приказа Нахимова: «Завязать дело с неприятельскими
судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на коих
будут подняты национальные их флаги».
Интересно, что англо-французские корабли в Константинополе заметно
подняли боевой дух турецкого командования, которое даже собралось было
отправить в Синоп на зимовку линейные корабли. Отговорил турок от этой
рискованной затеи Слейд (Мушавер-паша), считавший впоследствии это
своим несомненным успехом. Забегая вперед, отметим, что исходя из
результатов Синопского сражения Османа-пашу обвиняли во многих
просчетах.
С одной стороны, он не ушел из Синопа в Босфор, пока это еще
представлялось возможным. С другой — он не пошел на то, чтобы
снять с обращенных к берегу бортов своих кораблей все или хотя бы часть
орудий и установить их на берегу. Действительно, в то время считалось,
что одно орудие на батарее соответствует нескольким на палубе, и в
реальном бою российские корабли понесли определенный урон именно от
огня немногочисленных батарей. Можно представить себе, насколько более
трудным стало бы положение эскадры Нахимова, если бы на берегу стояли
сотни пушек. Но тут следует сразу объяснить, что Осман-паша находился в
Синопе не потому, что ему так захотелось. Он выполнял приказ и не мог
по собственной инициативе фактически «приковать»
свои корабли к порту, ведь предполагались дальнейшие действия флота у
берегов Кавказа. А своз орудий на берег и последующее их возвращение на
штатные места могли занять немалое время.
Утро 18 ноября застало русские корабли лежащими в дрейфе в 10 милях от
Синопа. Погода в тот день была ветреной и дождливой, температура
воздуха +12°С в полдень. В половине десятого Нахимов
приказал начать движение. Он держал флаг на «Императрице
Марии», младший флагман — на
«Париже». Адмиральские корабли возглавили колонны,
в каждую из которых входили по три корабля. Вслед за
«Императрицей Марией» шел «Великий князь
Константин», концевым —
«Чесма». В колонне Новосильского вторым в строю
следовал корабль «Три Святителя», замыкал строй
«Ростислав». По мнению ряда историков, Нахимов
допустил ошибку, не подняв флаг на 120-пушечном «Великом
князе Константине», к тому же имевшем более мощную по
сравнению с «Императрицей Марией» бомбическую
артиллерию (28 орудий против восьми). Возможно, адмирал просто не
захотел переносить флаг, а может быть, сыграло роль то обстоятельство,
что «Императрица Мария» вступила в строй совсем
незадолго до начала войны и экипаж корабля еще не отличался такой
сплоченностью и сплаванностью, как на других линкорах. В такой ситуации
флагман мог посчитать необходимым лично контролировать действия
командира корабля и офицеров.
Распространено мнение, что турецкие пушки начали стрелять еще в то
время, когда российские корабли находились на значительном расстоянии,
а ответный огонь по приказу Нахимова был открыт только с минимальной
дистанции. Но на самом деле подобные утверждения не соответствуют
действительности. «Париж» занял свою позицию и
встал на якорь в 12.25, «Три Святителя» и
«Ростислав» в этот момент шли вдоль турецкого
строя, обходя флагмана. Также вдоль неприятельского порядка двигались и
корабли Нахимова — расстояние между ними и турками уже не
уменьшалось.
И только тогда, в 12.28, с борта фрегата
«Ауни-Аллах» прогремел первый выстрел. А по данным
А. Слейда, первый выстрел сделал «Низамие», причем
просьбу командира «Навики-Бахри» разрешить открыть
огонь с дальней дистанции Осман-паша просто проигнорировал. Вслед за
флагманским фрегатом открыли огонь остальные корабли, к которым
немедленно присоединились четыре береговые батареи. Наряду с ядрами
турецкие артиллеристы использовали картечь, также есть упоминания о
применении книппелей.
Осман-паша очень удачно выбрал момент для открытия огня: его противник
еще не успел занять позиции и встать на якоря. Поскольку место сражения
еще не заволокло пороховым дымом, а расстояние до целей было небольшим,
турецкие артиллеристы стреляли довольно точно и русские корабли сразу
начали получать многочисленные попадания. В этот момент ошибку допустил
русский командующий: по его приказу «Императрица
Мария» встала на якорь, неудачно выбрав позицию. Линкор не
только оказался под огнем четырех неприятельских кораблей и береговой
батареи, но и помешал развертыванию других кораблей своей колонны. В
результате концевая «Чесма» вообще оказалась
буквально выключена из боя и могла обстреливать только одну турецкую
батарею.
Как уже говорилось, первым из русских кораблей встал на якорь
«Париж». Контр-адмирал Ф. М. Новосильский и капитан
1 ранга В. И. Истомин выбрали позицию очень удачно. Могучая артиллерия
120-пушечного линкора практически сразу начала поражать противника, а
ответный огонь по нему вел лишь «Дамиат». В 12.30
встал на якорь следующий корабль колонны, «Три
Святителя», немедленно пустивший в дело свою весьма мощную
артиллерию. А когда вслед за ним в бой вступил
«Ростислав», превосходство русских стало
значительным. Однако турки дрались отчаянно, и флагман Нахимова
оказался в очень опасном положении. Тогда Новосиль-ский приказал
развернуть «Париж» на шпринге таким образом, чтобы
можно было обстрелять один из противостоящих «Императрице
Марии» корветов и береговую батарею. В свою очередь русский
флагман сосредоточил свой огонь на турецком адмиральском корабле.
«Ауни-Аллах» сразу же оказался в тяжелейшем
положении.
Турецкие корветы и фрегаты уступали русским линейным кораблям не только
по числу и калибру орудий. Они были легче построены и не могли без
гибельных повреждений выдерживать большое число попаданий ядер и
разрывных бомб. Турецкие экипажи несли большие потери, выходили из
строя пушки. Но скорострельность тогдашних дульно-зарядных орудий не
позволяла решить исход боя сразу, за считанные минуты. А в 12.45
русская эскадра попала в очень неприятную ситуацию: ядро перебило
шпринг у «Трёх Святителей» и корабль ветром
развернуло самой уязвимой частью — кормой — к
вражеской батарее. Турки смогли обстрелять линкор продольным огнем, к
тому же от попадания каленого ядра на нем возник опасный пожар. Но этим
перечень неудач для русских не ограничился: в густом дыму артиллеристы
«Трёх Святителей» обстреляли
«Париж». Прежде чем ошибка выяснилась, а от
Новосильского поступил приказ прекратить огонь, корабль младшего
флагмана получил ряд попаданий русскими же ядрами. В довершение всех
бед после получения приказа прекратить огонь артиллерия «Трёх
Святителей» вообще прекратила стрельбу.
Теперь в тяжелейшем положении оказался «Ростислав».
Его командир капитан 1 ранга А. Д. Кузнецов попытался подавить
досаждавшую сотоварищу береговую батарею, но сам попал под огонь трех
кораблей и той самой батареи. Сложилась несколько парадоксальная
ситуация: несмотря на общий перевес русской эскадры по числу орудий,
против «Ростислава» турки смогли задействовать
почти вдвое больше пушек, чем имелось на стреляющем борту линкора.
Артиллеристы «Ростислава», стремясь нанести врагу
максимальный урон и увеличить силу огня, заряжали орудия сразу двумя
ядрами. Это дало определенный эффект, но привело к разрыву нескольких
орудий. Много моряков получили ранения и увечья.
Полная победа Российского флота
Как бы тяжело ни приходилось "российским кораблям, туркам было намного
хуже. В 12.52 (спустя менее чем полчаса после первого выстрела) они
потеряли первый корабль. Незадолго перед этим команда
«Навики-Бахри», который находился под огнем
«Великого князя Константина», поддалась панике и
начала спасаться. В этот момент на фрегате раздался сильнейший взрыв,
его горящие обломки и даже мертвые тела буквально засыпали стоявший
рядом «Неджми-Зафер» и береговую батарею, орудия
которой временно замолчали. Около 13 часов последовал новый удар: под
огнем «Императрицы Марии» вышел из строя
«Ауни-Аллах». Понесший огромные потери в людях и
буквально заваленный трупами фрегат продрейфовал мимо строя турецких
кораблей и у крайней береговой батареи выбросился на мель. К этому
времени фрегат окончательно превратился в развалину — когда
его медленно проносило течением мимо «Парижа»,
русские артиллеристы дали по врагу несколько удачных залпов. Выход из
строя флагманского корабля произвел на турецких моряков тяжелое
впечатление, сопротивление турок сразу же ослабело.
На «Императрице Марии» потери в этот период боя
тоже оказались существенными, в числе вышедших из строя оказался
командир корабля капитан 2 ранга Петр Иванович Барановский (ранен и
контужен). Но заменивший его старший офицер капитан-лейтенант М. М.
Коцебу, а также другие офицеры линкора действовали умело и решительно,
заслужив одобрение командующего. Следующей жертвой артиллеристов
русского флагмана стал фрегат «Фазли-Аллах»,
некогда захваченный турками российский «Рафаил».
«Переметнувшийся» к неприятелю корабль
расстреливали с особым азартом и воодушевлением, сопровождая выстрелы
руганью в адрес «предателя». Продержался
«Фазли-Аллах» недолго и по примеру флагмана вскоре
выбросился на берег. Теперь у корабля Нахимова практически не осталось
целей, поэтому пришлось ограничиться обстрелом продолжавшей
сопротивление береговой батареи.
Успешно действовали и корабли Новосильского. Около 13 часов
«Три Святителя» смог вновь вступить в бой. Правда,
в это же время беда случилась на «Ростиславе»: по
невыясненным причинам (попадание турецкого каленого ядра или гранаты;
разрыв из-за дефекта металла или усиленного заряда) на нижнем деке
взорвалось орудие, вслед за этим последовал взрыв порохового картуза, а
затем огонь охватил еще 20 зарядов, предназначенных для разноса по
орудиям. Только благодаря героизму мичмана Колокольцева и его матросов
удалось предотвратить взрыв крюйт-камеры. Однако корабль получил
существенные повреждения, ранены и обожжены были около 40 человек. Зато
артиллеристы «Парижа» добивались все новых успехов,
выводя из строя неприятельские корабли и заставляя замолчать береговые
батареи.
Турецкие корабли взрывались или выходили из строя один за другим.
Хотя некоторые из них продолжали отстреливаться, даже выбросившись на
мель, оказать существенное влияние на результаты сражения это уже не
могло. В 14 часов под огнем «Парижа» корабль
младшего флагмана Гуссейна-паши «Ни-замие», очень
серьезно поврежденный и лишившийся мачт, вышел из строя и начал
дрейфовать к берегу. После этого русские моряки уничтожили
неприятельские транспорты и торговые суда, на которых находились
предназначенные для доставки к берегам Кавказа припасы. Бой постепенно
затихал, но в 14.30 возобновил стрельбу уже, казалось бы, совершенно
разбитый и стоявший на мели «Дамиат»; артиллеристам
«Парижа» пришлось вновь обрушить ядра и картечь на
египетский фрегат. Вскоре тот окончательно прекратил сопротивление.
Примерно тогда же «Ростислав» покончил с корветом
«Фейзи-Мабуд», а «Три
Святителя» вынудил горящий и почти утратившим боеспособность
«Кади-Зафер» выброситься на мель, хотя турецкие
артиллеристы еще некоторое время продолжали стрельбу. После этого,
примерно до 16 часов, русским кораблям, к которым присоединился и
фрегат «Ку-левчи», пришлось обстреливать береговые
батареи — те время от времени открывали редкий и неточный
огонь (зато стреляли они калеными ядрами, представлявшими немалую
опасность для деревянных кораблей).
Итоги сражения
К 16 часам в бухте не осталось боеспособных турецких кораблей.
«Навики-Бахри» и «Гюли-Сефид»
взорвались, остальные с тяжелыми повреждениями приткнулись к мели.
Часть из них подожгли сами турки, что привело к очень печальным
последствиям: в результате сильных взрывов, прогремевших на фрегате
«Фазли-Аллах» и корвете
«Неджми-Фешан», турецкая часть Синопа была засыпана
горящими обломками. Поскольку губернатор города и мусульманская часть
населения бежали, то тушить пожары оказалось некому. Также покинули
город и те из спасшихся турецких моряков, кому посчастливилось уцелеть
и благополучно добраться до берега. Вероятнее всего, не осталось
офицеров и на батареях, которые еще некоторое время вели редкий огонь,
пока не были подавлены окончательно.
На некоторых турецких кораблях остались не спущенные флаги, но это не
означало, что кто-то готов продолжать сопротивление. Остатки экипажей
уже не думали о подобных вещах. Так, на фрегате
«Неджми-Фешан» флаг спустили только по требованию
отправленного Нахимовым на берег парламентера, мичмана И. М. Манто.
Миссия его в целом оказалось безуспешной — вести переговоры
было просто не с кем. .
Когда пароходные фрегаты Корнилова после безуспешной погони за
«Таифом» подошли к Синопу, все было кончено.
Оставалось только подсчитать собственные потери, оценить полученные русскими кораблями повреждения, да попытаться спасти
что-либо из трофеев (об этом будет рассказано в следующем выпуске).
Также победителям пришлось оказывать помощь оставшимся на разбитых
кораблях турецким морякам, среди которых было много раненых. .
Любопытно, что последнее попадание в русский корабль случилось уже
поздно вечером, около 22 часов: ядро угодило в капитанскую каюту
фрегата «Кулевчи». Точный выстрел произошел... без
участия людей — от пламени пожара на одном из турецких
кораблей случился самопроизвольный выстрел заряженного еще днем орудия.
Флагман Нахимова
Новейший линейный корабль Черноморского флота — 84
пушечная «Императрица Мария» — вовремя
сражения при Синопе была флагманом адмирала Нахимова. Линкор, вставший
на якорь напротив турецкого флагманского фрегата
«Ауни-Аллах», попал под огонь береговых орудий. В
результате. «Императрица Мария» получила серьезные
повреждения, но и ее артиллеристы нанесли большой урон турецким
кораблям и батареям.
Чужими глазами
Российские художники посвятили Синопскому сражению немало
картин и рисунков, среди которых выделяются работы И. К. Айвазовского и
А. П. Боголюбова. В то же время и непосредственно во время Крымской
войны, и спустя многие годы после ее окончания в разных странах
появлялись многочисленные недостоверные «фантазии на
тему». Например, на приведенной иллюстрации английский автор
явно преувеличил повреждения, полученные в бою русскими кораблями
(обратите внимание на сбитую мачту «русского
линкора»).
Эта атака дала повод Франции и Великобритании для объявления войны России в начале 1854 года для поддержки Османской империи.
Сражавшиеся корабли
Русской империи
.
Великий Князь Константин, линейный корабль, 120 орудий
.
Три святителя, линейный корабль, 120 орудий
.
Париж, 120 орудий, линейный корабль, флагман
.
Императрица Мария, линейный корабль, 84 орудия, флагман
.
Чесма, линейный корабль, 84 орудия
.
Ростислав, линейный корабль, 84 орудия
.
Kulevtcha, фрегат, 54 орудия
.
Кагул, фрегат, 44 орудия
.
Одесса, пароход, 4 орудия
.
Крым, пароход, 4 орудия
.
Херсонес, пароход, 4 орудия
Османской империи
.
Авни Аллах, фрегат, 44 орудия (посажен на мель)
.
Фазлом Аллах, фрегат, 44 орудия (первоначально Российский Рафаил,
захваченный во время войны 1828-29) (подожжен, посажен на мель)
.
Nizamieh, фрегат, 62 орудия (посажен на мель после потери двух мачт)
.
Nessin Зафер, фрегат, 60 орудий (посажен на мель)
.
Navek Бахри, фрегат, 58 орудий (взорвался)
.
Damiat, фрегат, 56 орудия (Египетский) (посажен на мель)
.
Kaid Зафер, фрегат, 54 орудия (посажен на мель)
.
Неджм Fishan, корвет, 24 орудия
.
Feyz Mabud, корвет, 24 орудия (посажен на мель)
.
Кель Сафид, корвет, 22 орудия (взорвался)
.
Таиф, пароход, 12 орудий (отступил в Стамбул)
.
Erkelye, пароход, 10 орудий
Текст: Сергей Балакин
162 года назад, 30 ноября 1853 года (18 ноября по старому стилю) произошёл знаменитый Синопский бой, считающийся одной из крупнейших морских побед в истории нашей страны. Широко известны слова вице-адмирала Корнилов а, который о сражении при Синопе сказал так: «Битва славная, выше Чесмы и Наварина… Ура, Нахимов! Лазарев радуется своему ученику!» А император Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова ордена Святого Георгия 2-й степени и написал в именном рескрипте: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории». Однако в этих восторженных оценках преобладают эмоции. В действительности результаты Синопского сражения далеко не однозначны…
Историкам известны два противоположных взгляда на Синопский бой. Согласно одному из них, это сражение – величайшая и неоспоримая победа нашего флота. Но есть и другая точка зрения: мол, Синоп – это умело расставленная ловушка, в которую угодил неуклюжий «русский медведь», и которая предопределила поражение России в Крымской войне. Давайте попробуем разобрать аргументы обеих сторон.
На первый взгляд, всё вроде бы очевидно. 18 ноября (по старому стилю) 1853 года русская эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова в составе шести линейных кораблей и двух фрегатов вошла в Синопскую бухту и разгромила стоявшую там эскадру Осман-паши. Из двенадцати турецких боевых судов одиннадцать были потоплены, 2700 неприятельских моряков были убиты, более 550 ранены и 150, включая самого Осман-пашу, попали в плен. Наши потери составили 38 человек убитыми, 232 ранеными; все корабли, несмотря на полученные повреждения, самостоятельно вернулись в Севастополь.
Столь впечатляющие результаты объясняются, прежде всего, количественным и качественным превосходством нашего флота над своим противником. Например, по суммарному весу бортового залпа русская эскадра превосходила турецкую в два с половиной раза. Причём на вооружении русских кораблей имелось 76 тяжёлых 68-фунтовых орудий, стрелявших разрывными бомбами, смертельно опасными для деревянных кораблей. Если к тому же добавить, что подготовка личного состава в турецком флоте была из рук вон плохой, то адмиралу Нахимову оставалось лишь грамотно использовать все свои преимущества. Что он и сделал, причём сделал блестяще. Образно выражаясь, Синопский бой поставил точку в многовековой истории парусных флотов и предвосхитил наступление новой эпохи – эпохи брони и пара.
Неудивительно, что в Севастополе Нахимова ждала триумфальная встреча. В тот момент мало кто задумывался, чем эта победа обернётся для России…
Накануне Крымской войны ослабшая Османская империя оказалась в полной зависимости от западных держав — в первую очередь, от Англии. Обострившиеся отношения между Петербургом и Константинополем привели к тому, что Николай I приказал ввести войска в Бессарабию и Валахию. Эти княжества формально оставались вассалами Турции, и султан Абдул-Меджид 4 октября 1853 года объявил России войну. При этом он рассчитывал на военную помощь, обещанную Лондоном и Парижем. Следует иметь в виду, что англичан существующее состояние Османской империи вполне устраивало, а вот усиления России они стремились не допустить. Поэтому британский премьер-министр лорд Палмерстон открыто заявил, что в случае нападения русского флота на турецкие порты Англия и Франция применят против «агрессора» силу. Но в Петербурге явно недооценили серьёзность этой угрозы.
Решение атаковать турецкую эскадру в Синопе было крайне рискованным. Ведь оно дало Западу прекрасный повод «проучить» неуступчивого российского императора, внешняя политика которого очень не нравилась Лондону. Вообще, невольно возникает мысль о том, что Синопское побоище было спланировано заранее и не без участия английских советников. Ведь самые боеспособные турецкие корабли, в том числе все линкоры, и почти все опытные моряки остались в Босфоре. В Синоп же отправили эскадру из слабых и устаревших судов, к тому же укомплектованных неопытными рекрутами – вчерашними крестьянами. Наличие на эскадре Осман-паши сухопутных войск, якобы перевозившихся на Кавказ (об этом неоднократно упоминалось в разных публикациях), документами не подтверждается. То есть всё говорит за то, что уничтоженная в Синопе эскадра – всего-навсего приманка, заведомо отправленная на убой…
Ну, а что произошло потом, хорошо известно. Коалиция западных государств (Великобритания, Франция и королевство Сардиния) объявляют России войну. В Чёрное море входит англо-французский флот, в Балаклаве высаживается десант. Затем – сражение на Альме, осада Севастополя, самозатопление Черноморского флота, гибель адмиралов Нахимова, Корнилова, Истомина… Парижский конгресс, на котором Россия признавала своё поражение… Между прочим, в рядах антироссийской коалиции под флагами Запорожской сечи маршировал и «Славянский легион» под командованием Михаила Чайковского, или Садык-паши, как звали его турки…
Итак, что же такое Синопское сражение? На наш взгляд, его наиболее взвешенная оценка выглядит так: в тактическом плане – это бесспорная военная победа, в стратегическом – промах, приведший к поражению России в войне. Однако это промах ни в коем случае не русских моряков и не адмирала Нахимова. Это промах тогдашних российских политиков и дипломатов, которые в области интриг оказались не в состоянии противостоять своим искушённым коллегам из Лондона и Парижа.
Нельзя забывать и ещё об одном итоге Синопского сражения — о произведённом им моральном эффекте. Разгром турецкой эскадры вызвал небывалый подъём боевого духа у русских солдат, матросов и офицеров. Без этого последующая оборона Севастополя вряд ли была бы столь упорной, а потери нападавших – настолько велики.
Так что Российский флот может гордиться Синопской победой по праву.