• Стилистически сниженная лексика - это лексика, отличающаяся от литературного языка или языкового стандарта. Языковой стандарт же - это образцовый, нормализованный язык, нормы которого воспринимаются как «правильные» и общеобязательные.

  Обычно выделяют три пласта нестандартной лексики:

  * сниженные коллоквиализмы. Например, «быть в зюзю» = напиться, быть пьяным.

  * Сленгизмы, которые подразделяются в зависимости от сферы употребления на:

  * общий сленг, например, чувак = молодой человек, тёлочка = девушка, уйти = умереть;

  * специальный сленг, включающий в себя корпоративные (или групповые) и профессиональные жаргонизмы, например, чужой = задний карман брюк, лол = смешно.

  вульгаризмы, например, жопа, скотина.М. М. Маковский делит всю стилистически сниженную лексику на территориальные и социальные диалекты. Он дает определение диалекта как территориальной, временной или социальной разновидности языка, употребляемой более или менее ограниченным числом людей и отличающейся по своему строю (фонетике, грамматике, лексемному составу и семантике) от языкового стандарта, который сам является социально наиболее престижным диалектом.

Связанные понятия

Агавские (агау, центральнокушитские) языки - одна из ветвей кушитской семьи языков. Распространены среди народов агау в северо-восточной Эфиопии и Эритрее, являются основным субстратом для большинства эфиосемитских языков.

Соотве́тственное явле́ние (межсистемное, междиалектное соответствие) - звено системы языка, которое в его частных системах (диалектах) выступает в разных своих проявлениях (в разных членах, вариантах), образуя диалектные различия. В сравнении с другими языковыми явлениями соответственное явление отличается тем, что представляет собой совокупность двух и более своих членов, представленных в разных диалектах, и является одновременно и элементом системы языка и элементом отдельной частной диалектной...

Диале́кты ру́сского языка ́ - территориальные разновидности русского языка, объединяемые в традициях русской диалектологии в две основные крупные диалектные величины - наречия, между которыми расположена область переходных говоров (среднерусские говоры). Наречия и переходные говоры включают в свой состав группы говоров (реже выделяются подгруппы говоров). В качестве величин второго, дополнительного диалектного членения территории распространения русского языка в целом, играющего вспомогательную роль...

Плюрицентри́ческий язы́к (также полицентрический язык, плюрицентричный язык) - язык, имеющий широкое распространение в нескольких относительно независимых друг от друга сообществах-государствах, каждое из которых вырабатывает свои нормы для данного языка, именуемые стандартными языковыми вариантами. При этом языковые варианты сохраняют единую общность в рамках единого языкового пространства и на более высоком литературном уровне стремятся выработать некую нейтрально-международную норму. Плюрицентрическим...

Языково́й зако́н , лингвисти́ческий закон - общее правило, закономерность, характерные для данного языка, различных языков или языка вообще. Поиск лингвистических законов - важнейшая задача языкознания.

Аналити́ческие языки ́ - языки, в которых грамматические отношения имеют тенденцию к передаче в основном через синтаксис, то есть через отдельные служебные слова (предлоги, модальные глаголы и т. п.) через фиксированный порядок слов, контекст и/или интонационные вариации, а не через словоизменение с помощью зависимых морфем (окончаний, суффиксов, приставок и т. д.). Другими словами, синтетический способ выражения отношений между словами заключается в рамки одной морфемы, являющейся частью одного слова...

Воздействующая функция языка СМИ и экспрессивные элементы речи в публицистических текстах экономической тематики Политизация современного общества, нарастание социального кризиса, глобальные экономические изменения оказывают влияние на языковую картину мира через средства массовой информации....

Экспрессивная лексика

Для успешности общения необходимы два условия - внятность речи и ее логико-семантическая прозрачность. Предположение о смысле сказанного, т.е. пресуппозиция (говорящий) и постсуппозиция (слушающий) строится на основе «фонда общих знаний» и помогает «глубоко раскрыть явление подтекста и подойти с новых...
(Языковая репрезентация экономического знания в условиях глобальных изменений)

Стилевая характеристика русского языка, её основа: лексика нейтральная, книжная, разговорная, художественная

Мы уже неоднократно отмечали, что язык и речь - явления социальные. Не существует языка вообще, как и речи вообще. Социально-функциональная характеристика русского языка позволяет нам ориентироваться в стилевой принадлежности русской лексики (табл. 7.1). Таблица 7.1 Лексика нейтральная (межстилсвая)...
(Русский язык и культура речи)

Социальная «нейтральность» буддизма и искусство

Александра Македонского и его солдат в период завоевания Индии удивляло то, что крестьяне, работавшие на полях вблизи мест, где шли битвы, и жители городов, подвергшихся штурму греческими войсками, совершенно безразлично относились к военным событиям, продолжая заниматься своими делами. И лишь позже...
(Эстетика)

РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В СНИЖЕНИИ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ В БУХГАЛТЕРСКОМ УЧЕТЕ ПРЕДПРИЯТИЯ

Современный этап государственного регулирования бухгалтерского учета начался в 1970-е гг. В США с 1974 г. научные исследования в области учета, а также разработку принципов (GAAP) и стандартов бухгалтерского учета осуществляет Совет по разработке стандартов финансового учета (FASB). При этом государственное...

РОЛЬ ВНУТРЕННЕГО КОНТРОЛЯ И ВНУТРЕННЕГО АУДИТА В СНИЖЕНИИ БУХГАЛТЕРСКИХ РИСКОВ

Экономическая и юридическая самостоятельность экономических субъектов привела к возникновению у предприятий полной ответственности за свою жизнеспособность, экономическую безопасность и, как следствие, за непрерывность деятельности. Это требует нового подхода к процессам управления предприятием, характерной...
(Риски в бухгалтерском учете)

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОУ ВПО ГГПИ им. В.Г. Короленко

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

«Сниженная лексика как выразительное средство в творчестве Л. Филатова (на примере Сказа про Федота-стрельца, удалого молодца)»

Выполнил

студентка V курса

филологического факультета

Полякова Н.

Руководитель:

старший преподаватель

Ившина Н.А.

Ижевск, 2005

Введение 3

1. Стилистическая дифференциация лексики современного русского языка 5

2. Сниженная лексика как выразительное средство 18

2.1. Творчество Филатова и жанровое своеобразие Сказа про Федота-стрельца 18

2.2. Тематическая классификация сниженной лексики 20

2.3. Многообразие сниженной лексики в сказе 31

2.4. Функции сниженной лексики 40

Заключение 52

Список литературы 56

Введение

Все живые языки постоянно развиваются, совершенст­вуются, изменяются, они имеют своё прошлое и настоя­щее, в которых зарождаются элементы будущего состоя­ния языка. При этом язык неизменно выполняет своё важнейшее назначение - служит средством общения. Язык - хранилище человеческой мысли. Он осуществляет связь времён, поколений... Хорошо сказал об этом великий рус­ский педагог К. Д. Ушинский: «Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие и будущие поколения народа в одно великое, историческое живое целое...» .

Система любого языка постепенно изменяется, несмотря на наличие норм, поддерживаемых школой, печатью, радио, телевидением и другими средствами массовой информации, а также традициями. Изменения в языке не всегда заметны в течение жизни одного поколения. Наиболее устойчивым является синтаксический строй языка наиболее изменчивым - его лексический состав. Именно лексика особенно быстро откликается на всё новое, что появляется общественной жизни, науке, технике, искусстве, быту. Это может проявиться даже в небольшой период времени, иногда в течение одного-двух десятилетий. Например, сравнительно недавно вошли в нашу речь такие слова, как космодром, космонавт, атомоход телевизор, видеомагнитофон, кофемолка, дизайн, менеджер (специалист по вопросам организации управления в производстве), приборист, хобби (любимое занятие на досуге), джинсы, джин­совый, джерси, кроссовки, крекер (сухое печенье).

Русский литературный язык выступает в неразрывном единстве двух ипостасей, обеспечивающих его жизненность, самосохранение и развитие. Это – слово, воплощённое в определённых текстах. Это – совокупность его активных носителей, способных понимать, хранить, передавать эти тексты и создавать новые.

Ещё М. В. Ломоносов делил все литературные произведения на «высокие», «средние» и «низкие». Поэма и ораторская речь требуют «высокого стиля», а письмо к другу, комедии, песни и т. п. можно писать и «низким стилем», свободным от славянизмов. Замена слов «высокого стиля» просторечными словами неизбежно придаёт тексту комедийный, пародийный характер.

Художественное произведение – это своеобразное выражение творческих возможностей автора, причём, по мнению исследователей, наиболее полную реализацию в художественной литературе находит эмоциональная функция языка, а не коммуникативная. Другими словами, более важным для читателя будет являться не только то, что сказал автор, а и то, для чего он это сказал, что он имел при этом в виду и как он свои мысли оформил.

Объект нашего исследования – своеобразное произведение непрофессионального поэта Л. Филатова «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца».

Оно достаточно любимо слушателями и читателями. Интерес к этому произведению вызван, кажется, не столько содержательной стороной, сколько словесным его обменом.

Целью данной работы является выявление особенностей использования сниженной лексики в данном произведении.

Задачи нашего исследования мы видим в обнаружении и уровневой квалификации просторечных элементов текста и в установлении их текстового предназначения.

1. Стилистическая дифференциация лексики современного русского языка

Изучение словарного состава русского языка вообще, и лексики его неформальных вариантов в частности, в последнее десятилетие ХХ века получило беспрецедентный импульс. В связи с изданием многочисленных старых и новых словарей жаргонов стал доступен новый пласт лексического материала. Нельзя не согласиться с тем, что "общие закономерности, периодизация, тенденции функционирования и стратификация русской сниженной лексики (т.е. арго, жаргона, сленга и мата) уже достаточно всесторонне изучены, прежде всего социолингвистами" .

Однако практически все исследователи отмечают, что опубликованные в последнее время источники дают разнородный и разнокачественный материал. Практическая лексикография, лексикология, в частности изучение жаргонной и разговорной лексики в историческом аспекте, широкий круг исследований от этимологических до прикладных (в области конкретной социологии, криминологии и т.д.) не может не опираться на этот материал.

Интенсивное распространение сниженных слов и выражений в разговорной и литературной речи является в течение последнего десятилетия наиболее заметным языковым процессом в России. Эта тенденция не утрачивает активности и сегодня, более того, едва ли ошибется тот, кто предскажет ее нарастание в ближайшие годы.

В общеупотребительном языке сегодня наблюдается мощный наплыв сниженных лексем. Данное явление приводит, с одной стороны, к готовности интеллигента допустить, в специфической ситуации и со специфической коммуникативной целью, употребление сниженной лексемы (слово, что называется, «вертится на языке»), а с другой стороны, происходит деформация литературного словоупотребления: языковая практика заставляет людей невольно ориентироваться на жаргонные формы и значения.

В научной литературе довольно часто приводятся слова Б.А.Ларина (относящиеся к 1928 году, когда лингвисты наблюдали в СССР сходную с сегодняшней по интенсивности проявления языковую картину) о том, что «историческая эволюция любого литературного языка может быть представлена как ряд последовательных «снижений», варваризаций, но лучше сказать – как ряд «концентрических развертываний» .

Как видим, Б.А.Ларин описывает данный процесс как центробежный – от ядра национальной языковой системы (литературного языка и книжной культуры) к ее окраинам (просторечию, жаргонам и их носителям); литературный язык как бы ‘идет в народ’, то есть снижается, а сама книжная культура покрывает все большие пространства в социальных низах. Тенденция в развитии языка и общества отвечает, таким образом, идее прогресса, дает основания для мировоззренческого оптимизма – ведь литературное ядро языковой системы, согласно такой точке зрения, утрачивает свою первоначальную закрытость, развертывается вширь.

Сегодня ситуация выглядит диаметрально противоположной: не центробежным, а центростремительным оказывается движение лексических и стилистических потоков в языке и культуре; не литературный язык, нормированный и кодифицированный, идущий от Пушкина и закрепленный в академических словарях, концентрическими кругами развертывается в национальном языке, а напротив, от окраин к его центру стягиваются лексика (прежде всего) и грамматика. Это может быть вызвано тем, что в общеупотребительном языке на определенном историческом этапе его развития ощущается некий вакуум, некая неадекватность номинативных средств реальности, что требует заполнения и компенсации.

Сегодня мы наблюдаем, что материал для такого заполнения разговорная речь берет не ‘сверху’ (из литературной системы), а ‘снизу’ – из просторечия и всевозможных жаргонов.

Нетрудно заметить, что указанный языковой вакуум носит двоякий характер. С одной стороны, носитель языка ощущает ‘техническую’ неадекватность своей речи – несоответствие того, как он пользуется языком в данный момент, тому, как он мог бы удобнее для него пользоваться языком, если бы немного изменил его: сократил бы отдельные формы, устранил бы несущественные, с его точки зрения, варианты, облегчил бы произнесение слов переносом ударения на начальные слоги и т.д.

Литературный язык, подчиненный норме, владеющий богатейшим арсеналом тонко дифференцированных средств, рассчитанный на вдумчивое проникновение в смысл сказанного и требующий четкого произнесения слов, утомительного для артикуляционного аппарата человека, сегодня, видимо, уже не отвечает ‘техническим’ требованиям разговорной речи, и она втягивает в себя удобные для использования лексические и грамматические формы из просторечных и жаргонных систем, где закон экономии речевых усилий и закон аналогии не имеют нормативных преград .

С точки зрения стилистики, лексика дифференцируется на две основные группы: общеупотребительную (нейтральную) и стилистические окрашенную – маркированную. Нас в контексте исследуемой темы интересует последняя, которая, в свою очередь, подразделяется на лексику книжную, разговорную и сниженную. В сниженной лексике выделяются просторечная лексика, грубая, жаргонная и т.д.

Таким образом, активизация сниженных лексических форм в современной русской речи частично объясняется внутренними закономерностями в развитии языка как системы, но гораздо более важными трансформаторами современного русского дискурса выступают экстралингвистические факторы.

При всем этом изменения в русском языке не носят исключительного характера и не столь объемны, как это казалось некоторым лингвистам, слишком жестко увязывавшим политические события с языковой реальностью. Меру и степень состоявшихся и происходящих языковых изменений показывает также их сравнение с некоторыми предшествующими эпохами изменений русского языка. На современном этапе системные процессы и конструктивные явления, имевшие место, во многом продолжают развиваться в прежних параметрах.

Языковой вкус сегодняшнего общества характеризуется, с одной стороны, ориентированностью на разговорную и просторечную экспрессивность, а с другой стороны, стремлением к книжности.

В лексической картине современной речи очень заметен наплыв сленговых, арготических, уголовных слов, что подрывает стилевую и эмоционально-стилистическую систему русского языка. А так как устоявшаяся стилистическая система языка служит не только целям эстетики, но и наиболее экономной и точной передаче информации, то разрушение стилистической системы невольно способствует понижению информативности общения. Кроме того, арготическая, уголовная лексика оказывает влияние не только на эмоциональный, эстетический уровень общения, но и на интеллект индивида и нации .

В языковой системе происходят наиболее важные для формирования современного русского дискурса процессы, и суть этих явлений нельзя понять, минуя вопросы взаимодействия языка и сознания, в частности, проблему лингвистической лакунарности.

В научной литературе лингвистическая лакуна чаще всего определяется как «явление, которое имеет место всякий раз, когда слово одного языка не имеет соответствия в другом языке» . Экспансия сниженной лексики в современном русском языке связана, как представляется, с лакунарностью иного рода – внутриязыковой (интраязыковой), «когда в (…) языке отсутствует слово для обозначения реальной предметной ситуации, хотя потенциально оно могло бы существовать в лексической системе данного языка» .

Г.В.Быкова полагает, что в основе внутриязыковой лакунарности лежит понятие лингвистического нуля: «нулевыми могут быть не только синтаксические конструкции, не только формальные элементы, опирающиеся на парадигму, в которой обязательно имеются формы с материально выраженными формальными элементами, не только нулевая аффиксация, но возможно и полное отсутствие плана выражения при одновременном наличии плана содержания, то есть, никак не обозначенного, нематериализованного до поры до времени идеального содержания – представления, гештальта или понятия» .

Таким образом, лингвистическая лакуна возникает как результат отставания сознания от реальности: новое приводит в недоумение человека, не находит еще выражения в конкретных терминах языка, сосредоточивающих в себе наиболее существенные признаки этого нового. Сначала возникает неоднословное сочетание, которое в итоге либо выливается в одно слово, выражающее отвлеченное от конкретных признаков данного предмета и обобщенное понятие, либо остается малоактуальным для общественного сознания и продолжает существовать в слабо, неглубоко осознанной форме.

Вакуум, который образуется на месте разрыва между новой реальностью и ее осознанием, более или менее настоятельно требует заполнения. В существенной части случаев новая материальная среда возникает как результат легализации закрытой прежде от широких общественных слоёв реальности. Уже наименованная арготическим словом, реалия недолго остается неназванной в общеупотребительном языке, который охотно заимствует жаргонную лексему. Лексические лакуны заполняются новыми словами, не имеющими однословных синонимов в общеупотребительном языке.

Не все лакуны, как показывают наблюдения, заполняются сниженными словами. Реалия, пришедшая с Запада, скорее всего, будет осознана в иноязычной лексеме. Однако поток сниженных лексических единиц в общенациональный язык столь интенсивен, что заставляет говорить об экспансии жаргонных слов в современном русском языке; эта интенсивность объясняется, на наш взгляд, интенсивностью проникновения в общенародную культуру ранее закрытых, воспринимающихся как сниженные, реалий. Таким образом, центростремительная направленность современных языковых процессов объясняется, с одной стороны, общими закономерностями системы языка, с другой – новыми тенденциями в его общественно-культурном окружении.

Основную часть лексики русского языка составляют общеупотребительные слова, т. е. такие сло­ва, которые употребляют все русские люди, независимо от профессии и местожительства. Такие слова могут употребляться в любом стиле речи и тогда, когда мы говорим, и тогда, когда пишем. Рассмотрим классификацию сниженной лексики в русском языке.

В лексическом составе русского языка отражается история народа. Слова - это живые свидетели исторических событий, развития науки, техники, культуры, изменений в быту.

Многие слова с исчезновением соответствующих понятий пере­стают употребляться в речи. Они называются архаизмами, т. е. устаревшими словами. К ним относятся, например, слова, обозна­чающие части территории страны (губерния, уезд, волость и т. д.), названия учреждений (департамент, земство и др.), названия должностей (дьяк, губернатор, стряпчий и др.) и т. д., названия одежды (кокошник, сюртук):

Что молчишь, мил-друг Федот,

Как воды набрамши в рот?..

Аль не тот на мне кокошник,

Аль наряд на мне не тот?..

Среди архаизмов у Филатова встречаются названия помещений (светлица):

Цыц, дуреха!.. Замолчи!..

Тесту место у печи!

Ну-ка, марш к себе в светлицу

И сольфеджию учи!

Старое слово «злато» сейчас более употребимо как «золото»:

За добро плачу добром:

Хошь -- куницей, хошь -- бобром,

А не хошь -- могу монетой,

Златом али серебром!..

Нередко старые слова возрождаются в языке, но наполняются новым содержанием.

Словарный состав языка тесно связан с жизнью общества. Историческое развитие общества, развитие науки и техники, литературы и искусства, изменения в повседневной жизни вы­зывают появление новых слов, которые называются неологизмами.

В 70-е годы появились такие слова, как фломастер (стержень для письма и рисования), тренажёр (учебный аппарат для от­работки каких-либо навыков), флорист (художник, создающий композиции из засушенных цветов и листьев) и др., а также сложные слова типа фотоклуб, телеклуб, фотокадр (отдельный фотоснимок), телепередача.

К неологизмам относится и слово бюллетень, употребляемое героями Филатова, однако, в просторечном виде:

Ой, чавой-то худо мне!

Слышь, как хрумкает в спине?

Словом, раз такое дело –

Я вообче на бюлютне!

К неологизмам относятся не только совершенно новые, но и ранее известные слова, которые приобрели новые значения. Так, например, в последние годы получили распространение слова разрядка - в значении «разрядка международной напряжен­ности», сценарий - в значении «план, схема проведения какого-либо мероприятия, выставки и т. п.». В наш лексикон (словарный состав языка) возвратились слова милосердие, благотворитель­ность и др.

Основную часть лексики русского языка составляют слова, известные уже в древнерусском языке. К ним относятся многие общеупотребительные слова. В каждом языке есть слова, заимствованные из других языков. Есть они и в русском языке.

Русский народ издавна вступал в политические, торговые, научные и культурные связи с другими народа­ми. При этом русский язык обога­щался словами из других языков. Эти слова называли новые для рус­ского народа вещи, обычаи, понятия и т. д. В лексике русского языка около 10% заимствованных слов, основную часть которых со­ставляют имена существительные. Среди них есть слова из греческого (кровать, корабль, парус):

Даже я -- чаво скрывать? –

Не легла бы с ним в кровать!

Дак неужто нашу девку

За такого отдавать?..

латинского (экзамен, студент, экс­курсия), английского (спорт, футбол, трамвай), немецкого (мастер, штурм):

Что дурак -- не обессудь!

У меня иная суть!

Мне б куды-нибудь в атаку.

Аль на штурм куды-нибудь!..

французского (костюм, бульон, компот):

Вот, к примеру, получи,

Прям из печки калачи,

Вот жаркое из индейки,

Вот компот из алычи!

и других языков.

Многие заимствованные слова изменяют свой звуковой состав (например. Осип из греч. Иосиф), подчиняются законам русского склонения и т. д., так что их не всегда легко отличить от исконно русских.

В отрывке:

Раздобудь мне лучше флот –

Али лодку, али плот,

Раз уж ты такой искусный

В энтом деле полиглот!

заимствованными являются слова «флот» и «полиглот».

По законам русского языка от заимствованного слова могут быть образованы новые слова, например: спорт - спортивный - неспортивный, шоссе - шоссейный.

Некоторые заимствованные существительные не изменяются по падежам и числам, например: пальто, кино, депо, радио, кафе, кофе, какао.

Фразеологизмы - устойчивые сочетания слов, близкие по лексическому значению одному слову. Поэтому фразеоло­гизмы часто можно заменить одним словом, менее вырази­тельным, например: на краю света (земли) - далеко; намы­лить шею - проучить, наказать; пешком ходит под стол - маленький; зуб на зуб не попадает - замёрз; зарубить на но­су - запомнить; как в воду глядеть - предвидеть и т. д.

Нешто я да не пойму

При моем-то при уму?..

Чай, не лаптем щи хлебаю,

Сображаю, что к чему.

Как и слово, фразеологизм может иметь синонимы и антонимы. Фра­зеологизмы-синонимы: два сапога пара, одного поля ягода (один дру­гого не лучше); перековать мечи на орала, вложить меч в ножны (закончить войну, распрю) и др.

Фразеологизмы-антонимы: засу­чив рукава - спустя рукава, зава­рить кашу - расхлёбывать кашу, тяжёл на подъём - лёгок на подъём и др.

Фразеологизм кот наплакал име­ет синоним мало и антоним много.

Большая часть фразеологизмов отражает глубоко народный, самобытный характер русского языка. Прямой (первоначальный) смысл многих фразеологизмов связан с историей нашей Родины, с некоторыми обычаями предков, их работой и т. д. Так, выражение бить баклуши (бездельничать) возникло на основе прямого зна­чения «раскалывать чурбан на баклуши (чурки) для изготовления из них ложек, поварёшек и т. д.», т. е. делать очень несложное, нетрудное дело.

К сниженной лексике относится и жаргон, или «арго». Слово «арго» произошло от фр.’argot’- речь определенных, замкнутых групп, которая создается с целью языкового обособления. Это в основном специальная или своеобразно освоенная общеупотребительная лексика. ‘Жаргон’ - от фр.’jargon’ - речь социальной или профессиональной группы, которая отличается от общеразговорного языка особым составом слов и выражений. Это условный язык, понятный только в определенной среде, в нем много искусственных, иногда условных слов и выражений.

Т.н. ’сленг’ противостоит официальному, общепринятому языку и, по мнению лексикографов, до конца понятен лишь представителям узкого круга лиц, принадлежащих к той или иной социальной или профессиональной группе, которая ввела в обиход данное слово или выражение.

Пропасть между ‘классической’ речью и сленгом расширяется с каждым днем в связи с не просто демократизацией, но и ‘вульгаризацией’ общественной жизни. Значительную роль в появлении новых слов играют средства массовой информации, особенно телевидение, которое смотрят все. Жаргон теснит респектабельную речь и благодаря массовой культуре накладывает свой отпечаток на язык всей нации.

Жаргоны бывают классово-прослоечные, производственные, молодежные, жаргоны группировок людей по интересам и увлечениям.

Кроме жаргонов существует т.н. ‘феня’. Этот термин обозначает речь деклассированных элементов, ‘ботать по фене’ -говорить на воровском языке. Первоначально это выражение имело вид: ‘по офене болтать’ т.е. говорить на языке офеней, мелких торговцев. У офеней был свой условно-профессиональный язык, который они использовали при обмане покупателей или в опасных ситуациях, когда нужно было скрыть свои намерения и действия. В наше время слово ‘феня’ употребляется вне фразеологического оборота и обозначает лексику деклассированных элементов.

В арго имеются слова, которые достаточно четко отражают предметы и явления окружающей действительности. Именно поэтому многие арготизмы перешли в просторечие и даже в литературный язык.

Арго тесно взаимодействует с другими подсистемами русского языка: жаргонами, просторечным языком, даже литературным языком. Одни арготизмы переходят без изменения, другие частично или полностью меняют лексическое значение.

Чтобы проникнуть в литературный язык, арготизм должен часто употребляться в речи, иметь яркую эмоционально-экспрессивную окраску, давать удачную характеристику предмету или явлению и не быть грубым и вульгарным. В настоящее время арго употребляется в прессе и даже в литературе для придания речи живости, следовательно, нельзя относиться к арго, как к чему-то, что загрязняет русский язык, это такая же неотъемлемая часть языка наравне с просторечием.

Следующей группой сниженной лексики является нецензурная лексика, однако в произведении Филатова она практически отсутствует за исключением так называемой ограниченной лексикой, употребление которой считается нежелательным в обществе:

Чтоб на ем была видна,

Как на карте, вся страна,

Потому как мне с балкону

Нет обзору ни хрена!

На тебя, моя душа,

Век глядел бы не дыша,

Только стать твоим супругом

Мне не светит ни шиша!..

Энто как же, вашу мать,

Извиняюсь, понимать?

Мы ж не Хранция какая,

Чтобы смуту подымать!

Однако больше всего, конечно, Филатов использует просторечную лексику, поскольку практически все его произведение написано с использованием просторечной лексики. В данном разделе мы не будем подробно останавливаться на ней, поскольку подробно будет рассмотрено в следующей главе.

Снаряжайся, братец, в путь

Да съестного нам добудь –

Глухаря аль куропатку,

Аль ишо кого-нибудь.

Вызывает антирес

Ваш технический прогресс:

Как у вас там сеют брюкву –

С кожурою али без?..

2. Сниженная лексика как выразительное средство

2.1. Творчество Филатова и жанровое своеобразие Сказа про Федота-стрельца

Леонид Алексеевич Филатов родился 24 декабря 1946 года в городе Казани в семье геолога. Учась в школе, он участвовал в школьном драмкружке, начал печататься в прессе, тогда же появились и первые стихи, поразившие многих глубиной и зрелостью мысли, хотя автору в ту пору было всего 16 лет. В 1965 году, после окончания школы, буквально сразу же после выпускного бала Филатов отправился в Москву, поступать во ВГИК на режиссёра. С 1969 - актер Московского театра на Таганке. Первая главная роль - Ведущий в "Что делать?". Затем были спектакли "Мастер и Маргарита", "Вишневый сад", "Дом на набережной", "Пристегните ремни", "Пугачев", "Антимиры", "Товарищ, верь", Горацио в "Гамлете", Кульчицкий в "Павших и живых", Федерциони в "Жизни Галилея" и другие.

Начиная с 1990 года выходят в свет книги Л. Филатова "Про Федота-стрельца удалого молодца", "Большая любовь Робина Гуда", "Любовь к трем апельсинам", "Лизистрата", "Театр Леонида Филатова", "Я - человек театральный", "Сукины дети" и многие другие. В 1998 г. Л.А.Филатову присуждена годовая премия литературного журнала "Октябрь" за комедию "Лизистрата".

Еще с 70-х годов стали известны песни В.Качана, написанные им на стихи Л.Филатова. В 1996 году вышел диск "Оранжевый кот" с песнями Качана-Филатова. 26 мая 2000 Л.А.Филатову вручена международная премия "Поэзия" в номинации "Русь поющая".

Перечитывая "Федота", я поставила перед собой задачу найти хотя бы одну неправильную рифму. Ничего из этой затеи не вышло. "Злей-трюфелей", чертеж-вертеж", "вдарь-скипидарь", "ковер-колер": какая-то фантастическая игра слов при полном игнорировании грамматических и фонетических правил. А результат - гениальный. Смешно до слез.

Л. Филатов называл сам себя графоманом со стажем. «Кропаю стишки с детства. Я люблю, когда информации много, она сюжетна и еще несет культорологический смысл. Иногда долго сидишь, пытаясь максимум информации уложить в строфу, и получается громоздко. Думаешь, нет, придется восемь строчек вместо четырех делать. А вот когда мало слов и при этом довольно плотно написано - тогда хорошо получается».

Как он сам же говорил, «Графоман - это человек, который не может не писать, грубо говоря. Это слово и комплиментарное и уничижительное одновременно. Оно всякое. Как хочешь, так и трактуешь. Все люди пишут, но все в определенном возрасте прекращают этим заниматься. А графоман не может остановиться. Главное для него - выявление своей природы. Графоман ценит богатство своего внутреннего мира, считает его интересным для окружающих. Поэтому спешит вылить на бумагу то, что в нем горит, кипит. Он впервые что-то почувствовал, и ему кажется, что мир этого еще слышал, не переживал».

Сергей Овчаров снял фильм по сказке Филатова. Это разные жанры. Одно дело на бумаге писать, а другое - фильм снимать. Здесь возникают уже свои правила, киношные. А как следствие - разные трактовки персонажей. У Филатова они такие прямодушные, знаковые. У Овчарова же знаки чуть посложнее, побогаче. Безусловно, фильм не имел всеобщего признания. Появилось много разных мнений. Но, может, это и хорошо. Может, это будет лишним подтверждением того, что мы имеем дело с произведением искусства, а не ширпотребом, который нравится всем.

Если принять какое-либо художественное произведение за единый речевой акт, то легко представить, насколько большим будет его прагматический потенциал. Согласно определению, прагматика изучает отношение языковых единиц, обозначающих действительность к тому, кто их употребляет. То есть всё произведение – это выражение некоторого отношения автора к действительности (или к самому себе, если перед нами лирическое произведение), и это выражение автора направлено на достижение определенного эффекта у читателя. Очевидно, что прагматический потенциал текста не является чем-то единым, монолитным, а состоит из некоторого набора элементов текста, которые в сумме своей по замыслу автора начинают влиять на читателя.

Бесспорен тот факт, что каждое художественное произведение является уникальным, и, соответственно, набор прагматических элементов текста для каждого творения будет неповторимым.

Понятие сказа в литературе трудноописуемо именно из-за его прямой связи с самой распространённой и необходимой формой человеческой деятельности – речью. «Под сказом я разумею такую форму повествовательной прозы, которая в своей лексике, синтаксисе и подборе интонаций обнаруживает установку на устную речь рассказчика», - писал один из первых отечественных исследователей сказа – Б. М. Эйхенбаум.

Сказ обозначает то, что рассказано, передано от человека к человеку. Следовательно, у сказа должен быть рассказчик и должен быть слушатель. Если сказ – это устная речь, то, чтобы стать фактом литературы, он должен быть записан, значит, у сказа появляется «записчик» - писатель, автор.

В настоящее время формы литературных произведений, в основе которых лежит сказ, достигли значительного разнообразия. Все они заслуживают подробного рассмотрения и развития. Так, с помощью сказовых форм М. Зощенко удалось запечатлеть тип человека, сформированного советской эпохой, - его вызывающая аполитчность, сосредоточенность на бытовых мелочах противостоит насильственной идиализации сознания.

Неслучайность избрания этой формы Л. А. Филатовым тоже являет собой некое изобличение. Только если М. Зощенко иронизирует по поводу социального облика продукта общества, то Л. Филатов – по поводу словесного имиджа героя.

2.2. Тематическая классификация сниженной лексики

Исходной формой человеческого общения является устная коммуникация. Для удовлетворения коммуникативных нужд говорящих используются лексические и фразеологические единицы разных регистров, в том числе литературный язык и сниженная, нестандартная лексика. Вероятно, это свойственно всем развитым естественным языкам. Следует согласиться с мнением о том, что в повседневном общении употребление исключительно литературного языка не только не требуется, но даже может восприниматься как нарушение естественного акта коммуникации.

Кто, если не царь, должен говорить на литературном русском языке? Когда он обращаются к героям, которых можно назвать носителями просторечной лексики (Федот, Маруся, Нянька…), употребление нелитературных форм объясняется контекстом, но он отдаёт приказания генералу (казалось бы, человеку, близкого ему круга), совершенно не задумываясь о том, КАК и ЧТО он говорит.

Ну а я уж тут как тут –

Награжу тебя за труд:

Кузнецам дано заданье –

Орден к завтрему скуют!..

Докладай без всяких врак,

Почему на сердце мрак,--

Я желаю знать подробно,

Кто, куда, чаво и как!..

Али служба не мила,

Али армия мала,

Али в пушке обнаружил

Повреждение ствола?

Ты мне, вашеблагородь,

Брось горячку-то пороть!

Ты придумай, как без сабли

Нам Федота побороть!

Больше того, царь говорит с послами из других стран, тоже употребляя просторечные лексемы.

Вызывает антирес

Ваш технический прогресс:

Как у вас там сеют брюкву –

С кожурою али без?..

Вызывает антирес

Ваш питательный процесс:

Как у вас там пьют какаву –

С сахарином али без?..

Вызывает антирес

И такой ишо разрез:

Как у вас там ходют бабы –

В панталонах али без?

Согласно определению краткого литературного справочника школьника,

СКАЗ – это жанр эпоса, опирающийся на народные предания и легенды; характерен сочетаниями сказочно-фантастического мира фольклорных персонажей с точными зарисовками быта и нравов, с обличением произвола «хозяев жизни».

Интерес лингвистов к просторечной лексике велик. Это объясняется не только слабой изученностью просторечного словаря, но и той разнообразной ролью, которую играет просторечная лексика в функционировании и развитии русского языка в целом: просторечная лексика – один из неизменных компонентов устной разговорной речи, придающих ей эмоциональность и выразительность. Просторечная лексика – одно из важных слагаемых языка художественных произведений.

Просторечие было утверждено М. Ломоносовым в качестве стилистического средства , мастерски использовалось поэтами и писателями разных эпох – то для создания колорита, то для большей выразительности.

Просторечная лексика в данном произведении используется в повествованиях потешника:

Был у царя генерал, он сведенья собирал. Спрячет рожу в бороду -- и шасть по городу. Вынюхивает, собака, думающих инако. Подслушивает разговорчики: а вдруг в стране заговорщики? Где чаво услышит -- в книжечку запишет. А в семь в аккурат -- к царю на доклад.

Вдруг средь похода -- спортилась погода. Не было напасти -- и на тебе, здрасьте, корабль -- хрясь! -- и распался на части!.. Стихла гроза -- открыл Федот глаза: лежит на волне, невредимый вполне. Видит -- островок торчит, как поплавок. Добрался до берега, думал -- Америка. Вынул карту, сверил-ка -- ан нет, не Америка! Остров Буян, будь он окаян,-- может, в карте какой изъян?! Сидит Федот икает, в обстановку вникает...

и в диалогах между персонажами:

Не найдешь, чаво хочу,--

На башку укорочу,

Передам тебя с рассветом

Прямо в лапы палачу! (Царь - Федоту)

Не извольте сумлеваться,

Чай, оно не в первый раз!.. (Молодцы - Марусе)

с целью изображения определённой социальной среды.

В рубрику просторечий попадают лексические элементы периферийных сфер системы национального языка: жаргонизмы, провинциализмы и проч. Они могут показаться излишними, но употребление таких слов оправдано определённой целью автора представить конкретную среду или конкретный характер.

Живые формы языка (разговорная речь, просторечие, диалектная речь, литературное просторечие, обиходно-бытовая речь и т. д.), противопоставляясь литературному языку в рамках единого общенационального языка как ведущей разновидности этого языка, в художественном тексте сближаются и единицами литературного языка, так как те и другие выполняют единую функцию – эстетическую, с одной стороны, и стилеобразующую – с другой. Стиль художественного текста, стиль писателя, стиль литературного произведения представляет собой неразрывное единство компонентов, неадекватных элементам системы литературного языка.

Л. Филатов в своём произведении вложил просторечные лексемы либо слова и формы, стилизованные под просторечную лексику

Там собрался у ворот

Энтот... как его... народ!

В обчем, дело принимает

Социяльный оборот!

СОЦИЯЛЬНЫЙ – смягчение гласной;

Али служба не мила,

Али армия мала,

Али в пушке обнаружил

Повреждению ствола?

ПОВРЕЖДЕНИЮ(В.п.) – употребление неправильной формы рода существительного)

в уста почти всех героев. Исключение составили два героя: главный герой произведения – Федот, и генерал.

В русском национальном фольклоре (а данное произведение представляет собой стилизацию под фольколрное произведение) считается традиционным то, что главный положительный герой является представителем простого народа, как правило, использующим просторечную лексику. Но в данном сказе Л. Филатова ситуация несколько иная: главный герой, как говорится, «человек из народа», является положительным, но во всём произведении он не произносит ни одного слова, выходящего за рамки русского литературного языка (разве что иногда просто повторяет просторечные лексемы, которые только что были использованы кем-либо из других персонажей).

Например, когда царь ему говорит:

К нам на утренний рассол

Прибыл аглицкий посол,

А у нас в дому закуски –

Полгорбушки да мосол.

Федот в ответной реплике тоже употребляет это слово:

Чтобы аглицкий посол

С голодухи не был зол –

Головы не пожалею,

Обеспечу разносол!..

Употребление просторечной лексики такими персонажами как потешник:

Зовет царь стрельца, удалого молодца. Ишо не дал задание, а уж сердит заранее. Руками сучит, ногами стучит, очами вращает, в обчем, стращает. Уж так ему охота извести Федота, что ажно прямо в костях ломота!..

Сидит Федот, печалится, с белым светом прощается. Вспомнил про птицу, лесную голубицу. Глядь -- а средь горенки заместо той горлинки стоит красна девица, стройная, как деревце!..

Проплавал Федот без малого год. Ел халву, ел хурму -- а свое держал в уму! Чудес в мире -- как мух в сортире, а нужного чуда -- не видать покуда. Тревожится Федот -- время-то идет! Решил без истерики -- съезжу до Америки! Плывет Федот средь бескрайних вод, впереди -- закат, позади восход. Вдруг средь похода -- спортилась погода. Не было напасти -- и на тебе, здрасьте, корабль -- хрясь! -- и распался на части!..

Пришел Федот домой, от горя немой. Сел в уголок, глядит в потолок, ясные очи слезой заволок. Маня есть кличет, а он шею бычит, ничаво не хочет, супится да хнычет...

Он на вкус не так хорош,

Но зато сымает дрожь,

Будешь к завтрему здоровый,

Если только не помрешь!..

Коль он так ретив и скор,

Что с царем вступает в спор,-

Пусть он к завтрему добудет

Шитый золотом ковер.

В ейном соке, генерал,

Есть полезный минерал,--

От него из генералов

Ни один не помирал!..

Чтоб на ем была видна,

Как на карте, вся страна.

Ну а коли не добудет,--

То добытчика вина!..

Ты чавой-то сам не свой,

Не румяный, не живой!..

Али швед под Петербургом,

Али турок под Москвой?..

Дак у шаха-то, видать,

Есть и силушка, и стать,

А тебя, сверчок ты дохлый,

С-под короны не видать!

Будь на ем хотя б картуз,--

Не такой бы был конфуз,

А на ем же из одежи –

Ничаво, помимо бус!..

И на кой тебе нужна

В энтом возрасте жена?

Ведь тебе же, как мужчине,

Извиняюсь, грош цена!..

Ты чаво глядишь сычом?

Аль кручинишься об чем?

Аль в солянке мало соли,

Аль бифштекс недоперчен?

Не успел ишо Федот

Шагу сделать от ворот,

А уж вороны слетелись

На Федотов огород!..

Ты чаво сердит, как еж?

Ты чаво ни ешь ни пьешь?

Али каша подгорела,

Али студень нехорош?

вполне объяснимо социолингвистически. Речь героя обуславливается его социальным статусом.

С другой стороны, Федот говорит на обычном, «незаметном» языке, на котором говорим все мы, он не использует в своей речи экспрессивно окрашенной лексики. Возникает вопрос, почему же главный герой остаётся никак не охарактеризованным с лингвостилистической точки зрения. Возможно, преследуя цель разоблачить невежество политиков и других высокопоставленных лиц, Л. Филатов оставил Федота героем ни положительным, ни отрицательным; в сказе он не совершает ничего плохого, но и ничего хорошего, он говорит на литературном русском языке, но его нельзя отнести ни к носителям «высокого стиля», ни к носителям просторечной лексики…

Такой герой, как царь, которому «по чину положено» говорить на литературном русском языке, чаще других использует просторечную лексику, а так же стилизацию под неё. Конечно, это неслучайно. Осмелюсь предположить, что в этом и нашёл своё выражение основной прагматический замысел Леонида Филатова. Возможно, именно этим он хотел «указать» на невежество в этом отношении современных отечественных политиков и других высокопоставленных лиц.

Что касается генерала, то он тоже, казалось бы, остаётся никак не охарактеризованным героем с лингвостилистической точки зрения. В его репликах также нет просторечных лексем и стилизаций под них, но это совсем не значит, что в произведении не выявляются никакие его характеристики. По репликам, обращённым к нему со стороны царя, можно сказать, что последний использует его для того, чтобы «убрать» Федота

А коварного стрельца

Сей же час стереть с лица,

Чтобы он не отирался

Возле нашего крыльца!..

Что невесел, генерал?

Али корью захворал,

Али брагою опился,

Али в карты проиграл?

иногда - для различных доносов.Но в то же время он требует от него полного подчинения и полного «принадлежания» царю:

Докладай без всяких врак,

Почему на сердце мрак,--

Я желаю знать подробно,

Кто, куда, чаво и как!..

Значит, мы вправе сделать вывод, что генерал здесь охарактеризован как герой, безвольный, безынициативный и тупо исполняющий приказы, не имеющий своего собственного представления о том, что он делает.

И опять же, мы приходим к тому, что прагматический замысел автора – обратить внимание читателя на несовершенность и «неправильность» нашей современной политической системы и некоторых её членов.

Тогда мы можем сказать, что просторечная лексика не только обогащает и пополняет живой русский язык, но и может использоваться как средство борьбы за чистоту русского языка.

2.3. Многообразие сниженной лексики в сказе

Разговорная речь на современном этапе развития языка не перестает привлекать внимание лингвистов. В то же время без обращения к истории языка невозможно в полной мере постичь его настоящее. При изучении разговорной речи исследователи опираются на письменные источники, одним из которых является художественная литература соответствующей эпохи. Обращаясь к этому поистине неисчерпаемому материалу, неизбежно приходится сталкиваться с таким явлением, как стилизация, т.е. "намеренное построение художественного повествования в соответствии с основными принципами организации языкового материала и наиболее показательными внешними речевыми приметами, присущими определенной социальной среде, исторической эпохе, жанру..., которые избираются автором в качестве объекта имитации". Стилизации, таким образом, подвергаются именно типичные особенности речи определенных социальных слоев носителей языка.

Одним из блестящих мастеров стилизации, по чьим произведениям можно изучать особенности разговорной речи российской провинции, является Л. Филатов. Разговорная речь российской глубинки, мастерски описанной Филатовым в Сказе о Федоте-стрельце, отличается образностью, яркостью, достигавшейся употреблением пословиц, поговорок, фразеологизмов, ярких сравнений и метафор.

Одной из особенностей разговорной речи (независимо от социального положения и культурного уровня говорящего) является употребление постпозитивной частицы -то, которая присоединяется к словам практически любой части речи и привносит оттенок непринужденности и фамильярности:

Нешто я да не пойму

При моем-то при уму?..

Чай, не лаптем щи хлебаю,

Сображаю, что к чему.

А вообче-то говоря,

Голубей ругают зря.

Голубь -- ежели в подливке –

Он не хуже глухаря!..

Ну, шпиенка, дай-то срок –

Так-то я мужик не злобный,

Но с вредителями строг.

Ты чавой-то сам не свой,

Не румяный, не живой!..

Али швед под Петербургом,

Али турок под Москвой?..

К разговорной лексике и в современном языке относятся существительные со значением лица женского пола по профессии, должности, образованные при помощи суффиксов -ш(а), -их(а), -к(а), реже -есс(а).

Коли так оно и есть –

Я отказываюсь есть!

Вот тебе моя, папаша,

Политическая месть!

В доме энтих атташе

По сту штук на этаже,

Мне от их одеколону

Аж не дышится уже!..

К особенностям разговорной речи относится обилие форм существительных и прилагательных с суффиксами субъективной оценки.

Соотношение между народным и профессиональным творчеством особенно остро волновало романтиков, которые, противопоставляя их, иногда принижали профессиональное искусство как искусственное и индивидуалистическое в противовес естественному и бессознательному, содержащемуся в фольклоре. В романтизме народность связывается с проблемой национальной специфики в художественном творчестве, с определением того" духа народа", который преломляет исторический опыт нации.

Прежде всего просторечность у Филатова представлена через естественную, ненавязчивую передачу народного мировосприятия. Оно проявляется во всем: в высвечивании определенных элементов сюжета, акцентах на теме семьи, патриархального быта и патриархальных отношений, и в авторской их оценке вовсе не бунтарской, не "человека со стороны", стремящегося к переделкам и перестройкам; в особом образе автора, как бы олицетворяющем народную мудрость и несуетность, стабильность народных представлений и оценок, отличных от "городских". Так, принятые в "просвещенном" обществе критерии оценки личности – уровень интеллекта, воспитанность и образованность – в его произведениях не значимы.

Это народное миропонимание жизни тесно связано с элементами фольклора: использованием пословиц, поговорок, присловий и быличек; описанием обрядов, обычаев, поверий и суеверий, примет:

Нешто я да не пойму

При моем-то при уму?..

Чай, не лаптем щи хлебаю,

Сображаю, что к чему.

То ли леший нынче рьян,

То ли воздух нынче пьян,

То ли в ухе приключился

У меня какой изъян?

Что молчишь, мил-друг Федот,

Как воды набрамши в рот?..

Аль не тот на мне кокошник,

Аль наряд на мне не тот?..

Постеснялся хоть посла б!..

Аль совсем башкой ослаб?..

Где бы что ни говорили –

Все одно сведет на баб!

Кто ему на дно ковша

Бросил дохлого мыша?

Ты же форменный вредитель,

Окаянная душа!..

В тексте передана народная оценка русских национальных героев (царь, баба-яга, генерал) и слоев населения (бояре, послы, стрелец).

За пределами литературного языка, а точнее за рамками словарей русского языка, стоят слова, отличающиеся от нормированных по звуковому составу, морфемами, грамматической характеристикой, ударением, сочетаемостью, значением. Диалектизм – это не обязательно что-то особенное, нам неизвестное. Есть целый их пласт очень широко распространенный и многим (а иногда, кажется, что всем) известный:

Обошел меня стрелец!..

А ведь знал, что я вдовец!.

Ну-ко мигом энту кралю

Мне доставить во дворец!

Полно, бабка!.. Я не хвор!..

Отойдем-ка за бугор!..

Расшугай ежей и белок,

Есть сурьезный разговор.

Коль он так ретив и скор,

Что с царем вступает в спор,-

Пусть он к завтрему добудет

Шитый золотом ковер.

Не найдешь, чаво хочу,--

На башку укорочу,

Передам тебя с рассветом

Прямо в лапы палачу!

Ну, браток, каков итог?

Обмишурился чуток?

Только сей чуток потянет

Лет примерно на пяток!

Нужны, необходимы эти слова для выразительности, создают они ту искреннюю чистую русскую ноту, которая неизменно привлекает. А.И. Солженицын издал «Словарь языкового расширения» и заявил о необходимости, пусть искусственного, введения исконных русских слов в разговорную речь. Идея не нова: не только общество влияет на язык, но и язык на общество (знаменитая гипотеза Сэпира–Уорфа). Зачем все это? Чтобы с языком сохранить (или вернуть) нравственность, круг представлений и суждений русского человека, связь между поколениями. Не знаю, разделял ли эту мысль Александра Исаевича Леонид Филатов, но его произведенин давно эту идею осуществляют. И слова у него не отобраны по словарю В. И. Даля, а живые, впитанные из жизни.

Нельзя отмахнуться, как от простых искажений, и от так называемых вторичных заимствований (сначала из иностранного языка, а затем из литературного в говор):

Слава Богу, наконец,

Узюрпатору конец,

И теперь мы можем смело

Отправляться под венец!..

Перед кем ты, старый бес,

Тут разводишь политес?

Твой посол, я извиняюсь,

Третий день как с пальмы слез!

Я полезных перспектив

Никогда не супротив!

Я готов хоть к пчелам в улей,

Лишь бы только в колефтив!

Полно, девка,-- слухи врут!

Ждать стрельца -- напрасный труд.

Он в каком-нибудь Гонконге

Жрет какой-нибудь гриб-фрут!

Особый филатовский язык, филатовский стиль создают такие слова, их сочетания. Использование особых диалектных слов далеко не исчерпывает народно-разговорной стихии произведений Л. Филатова. Он передает самые разнообразные формы устной речи (фонетические диалектизмы).

О народно-языковой основе произведений Л. Филатова вскользь написано много, но специальных публикаций на эту тему почти нет. Если сравнить все лингвистические работы (их порядка десятка) с литературоведческими откликами на его творчество (более 300 наименований), – это ничтожно мало.

Да, безусловно, Филатов где-то воскрешает забытое, но в основном передает живую народно-разговорную речь. И вносит что-то свое. Практически разграничить диалектное слово и авторское, просторечное, жаргонное невозможно. Услышал ли писатель слово где-то в деревне, и запало оно ему в память, говорят ли это слово на городских перекрестках, или так уж попало оно в строку с его собственной души – и сам он, пожалуй, скажет не всегда. Поэтому мы часто пользуемся не словами «диалектизм», «просторечие», «окказионализм», а называем это обтекаемо - сниженная лексика.

От тебя ж -- один бедлам,

Стыд царю, конфуз послам!

Я давно антиресуюсь,

Ты не засланная к нам?..

Ну а ты чаво молчишь

Да медальками бренчишь?

Аль не видишь, как поганют

Государственный престиж?

Ты, дружок, из тех мужей,

Что безвреднее ужей:

Егозят, а не кусают,

Не сказать ишо хужей!

По морям и егозит,--

Нам с тобою энту харю

Больше видеть не грозит!..

С течением времени в литературе менялось не только отношение к диалектизмам, но и способы их введения в текст. Что основой художественного повествования должен быть литературный язык, под сомнение не бралось. Диалектизмы в классической литературе обычно включались в речь героев и служили как бы подтверждением их социальной характеристики, т.е. использовались в так называемой характерологической функции.

У Филатова, конечно, образ народа не создается. Он и есть этот самый народ. Да, автор (стрелец Федот) не осознается нами как обычный, равный читателю человек со своими достоинствами и недостатками,- это нечто совсем другое.

Современных писателей-деревенщиков делят на две группы: тех, кто владеет каким-либо говором как родным, и таких, которые знакомы с народной речью или через командировки, или через литературные источники. Круг диалектизмов у таких авторов разный. Не каждый родился в деревне, впитал в себя народный язык с малолетства.

Диалектная лексика очень многовариантна и обладает некоторыми особенностями в строении системы: отсутствие кодифицированной нормы делает естественными в речи так называемые потенциальные слова. Одно, казалось бы, слово в близких говорах может иметь разное значение, огласовку, род.

Количественная сторона не является специфическим показателем в использовании сниженной лексики. Более того, текст Сказа о Федоте-стрельце построен таким образом, что на фоне литературной речи диалектное слово становится центральным, вбирает в себя основную мысль, создает сложный подтекст. Диалектизмы в тексте Филатова многочислены. С одной стороны (со стороны писателя), это происходит за счет отбора выразительных средств, использования разных видов сниженной лексики; с другой (со стороны читателя) - само понятие «понятности» меняется.

Дело, очевидно, в том, что иллюзию понятности создает хороший контекст. Современному читателю достаточно уловить общее содержание сказанного, «аудировать» текст.

Для нас совершенно ясно, что наблюдения за народностью языка художественной литературы должны развиваться в направлении расширения проблемы до разговора о специфике представления народности через язык в современной литературе. Целесообразно начать такое описание через конкретные наблюдения, связанные с определенными писательскими именами и определенным кругом текстов.

Предположительно уточнению подлежат такие положения: функции народно-разговорных элементов современного художественного текста; номенклатура народно-разговорных элементов художественной речи, их статус в тексте, возможности разграничения, взаимозаменяемости и т.п.; соотношение этих элементов в речи героев и авторской речи, в несобственно-прямой речи, в связи с этим выделение предпочтительных типов контекстов, характерных для указанных видов речи; наблюдения за спецификой авторского кодирования народно-разговорных элементов и особенностями их декодирования современниками, коррекцией между этими явлениями; рассмотрение фактов семантического приращения, ментальности НРЭ в художественном тексте; проблема соотношения народности художественного текста и возможности его перевода и т.д.

2.4. Функции сниженной лексики

Сниженная лексика в его произведении полифункциональна и выполняет моделирующую, характерологическую, номинативную, эмотивную, кульминативную, эстетическую, фатическую, иногда – метаязыковую функции.

Функция моделирующая – передача подлинной народной речи – обеспечивает в художественной литературе реалистический метод. Причем стилизации – это изображение, например, диалекта путем отбора некоторых характерных его свойств и введение их в речь героев. Удачен ли такой отбор? Существует лингвистика кодирования (в данном случае – позиция писателя) и лингвистика декодирования (позиция читателя), в современной ситуации они далеко не однозначны. Наш читатель лингвистически очень мало образован. Соотнести говор и территорию его распространения, распознать по речи жителя определенного региона, кроме узких специалистов, неспособен никто. Как подметила Е.Ф. Петрищева, “по говору узнают своего только земляки”. Читатель в большинстве делит речь на правильную (литературную), неправильную (деревенскую) и "блатную". Это не освобождает писателя от точности в передаче особенностей диалектной, просторечной или жаргонной речи. Сниженная лексика в речи героя служит для его характеристики: социальной (речь крестьянина; речь любого деревенского жителя; речь или необразованного малокультурного человека, или человека из народа, несущего глубинное национальное мироощущение и т.д.); по территориальной принадлежности (речь человека, родившегося и выросшего в какой-либо определенной местности); индивидуальной характеристики речи. Часто эти подзначения в диалектизме синкретичны.

Прием отчуждения используется преимущественно в авторской речи. При прямом отчуждении указывается источник диалектизма.

При косвенном отчуждении литературное слово выделяется графически (кавычки, курсив и т.д.) или объясняется в сносках, через синоним литературного языка или во вставной конструкции.

Моделирующая – основная функция сниженной лексики народно-разговорных слов, остальные вторичны по отношению к ней. Моделирующая функция рассматривается и как основная функция языка, служащая воссозданию окружающего мира через вторую сигнальную систему, иначе – функция отображения.

Номинативная функция – основная функция лексического уровня. Особое значение она приобретает в сниженной лексике через этнографизмы – слова, обозначающие специфические для культуры региона предметы и явления, не переводимые на литературный язык.

Эмотивная функция – передача через сниженную лексику субъективного отношения к сообщаемому как героем, так и автором произведения.

Кульминативная функция – функция привлечения к слову внимания читателя. Осуществляется, во-первых, через прием нарушения цельности графического образа слова, т.е. отступления от правил орфографии или грамматики – фонетические и словообразовательные или грамматические диалектизмы. Во-вторых, через введение в текст слов, чужеродных системе литературного языка, т.е. лексических диалектизмов.

В классической литературе обычно использовался ограниченный круг таких лексем , в современной же литературе он значительно расширен и непредсказуем для отдельного автора и произведения.

Кульминативная функция осуществляется через контексты, которые бывают однородными (диалектно-просторечно-разговорными, обычно в речи персонажей), контрастными (например, сопоставление диалектизмов с высокой, устаревшей лексикой у Л. Филатова, что создает эффект иронии) и сфокусированными , когда сниженная лексика выделяется, противопоставляется лексике литературного языка (прием стилистического контраста).

Эстетическая функция связана со вниманием к сниженной лексике как слову, обладающему особыми свойствами по сравнению с литературной лексикой (иногда ее понимают широко, противопоставляя моделирующей функции как основную функцию художественного текста, передающего не существовавшие, а выдуманные события (см. М.Н. Кожина).

Сниженная лексика может являться ключевыми словами произведения, выноситься в заголовки. Художественный текст может углубить значение сниженной лексики, создать ей второй семантический план.

С эстетической функцией пересекается метаязыковая функция сниженной лексики – сосредоточение внимания читателя на слове как таковом.

Фатическая функция (индикативная, опознавательная) сниженной лексики связана прежде всего с особым образом автора – человека из народа, близкого своим героям и читателю, не чурающегося диалектного слова.

«Историческая эволюция любого литературного языка может быть представлена как ряд последовательных «снижений», варваризаций, но лучше сказать – как ряд концентрических развертываний», – так известный ученый В.С.Елистратов отмечает регулярность этого явления, сопровождающего конец всякой стабильной эпохи: создается ощущение, что общество и нация теряют ценности и нравственные ориентиры и, соответственно, язык – ориентацию в поле стилей» .

О том, что русский язык засоряется различного рода сниженной лексикой, твердят практически все русскоязычные газеты последнего времени, точнее сказать, не говорит об этом лишь ленивый. Не отстают от них и лингвисты, которым небезразлична судьба родного языка . Одним из «каналов» появления лексики со сниженной стилистической окраской являются окказиональные образования, называемые иногда индивидуально-авторскими.

На страницах газет индивидуально-авторские образования занимают особое место. Чаще всего – это результат игры со словом. Причем неузуальное словообразование наблюдается во всех сферах, кроме деловой. Данное явление связано сегодня с особой раскрепощенностью газет. Поэтому нынешнее время можно назвать "веком окказионализмов".

Начало XXI века отмечено возросшим интересом лингвистов к живой русской речи, благодаря мене идеологического строя, открывшей путь демократизации всех слоев жизненного пространства социума. Подобный интерес к лексике нестандартной, замалчиваемой в эпоху политики государственного пуризма, обусловлен также проникновением некодифицированного экспрессивного материала в СМИ, когда по частотности употребления, степени функциональной активности он оказывается способным конкурировать с традиционными литературно-языковыми средствами. Искусственное отрешение подобного пласта современного русского языка равносильно сознательному идеологическому вмешательству в течение инновационных процессов ибо, по словам И. А. Бодуэна де Куртенэ, «мы не вправе переделывать русский язык. Мы не вправе скрывать из него то, что в нем действительно есть и что в нем бьется интенсивною жизнью».

Итак, обращение к проблеме внелитературных составляющих представляется весьма актуальным, ввиду тех процессов, которые активно протекают в языке. Это активизация разговорной речи, расширение сфер ее функционирования; активный процесс фиксации сниженных языковых структур художественной прозой, теле- и радиопрограммами.

Актуальной для современной лингвистики стала проблема разграничения понятий арго-жаргон-сленг . Требуют уточнения и дефиниции этих понятий, т. к. границы между этими тремя языковыми стратами становятся все более зыбкими. Е.А. Лукашенец призывает вообще отказаться от этих традиционных для социолингвистики понятий и ограничиться двумя универсальными для всей социально маркированной лексики терминами – социолект и социолектизм, считая, что они сохраняют экспрессивно-оценочные коннотации традиционных терминов, но при этом структурируют однородные социально означенные дифференциации словарного состава языка.

Однако следует помнить о противоречивости культуры . На сегодняшний день существует настолько запутанная терминология, что разобраться в ней крайне сложно: арго (арготизм), жаргон (жаргонизм), интержаргон, общий жаргон, жаргонизированная лексика, жаргонная лексика, сленг (сленгизм), сниженная разговорная лексика, экспрессивная лексика ненормативного употребления и др.

Авторы учебного пособия «Русский язык и культура речи» определяют данные понятия в качестве синонимичных. По их мнению, все то, что называется жаргоном, или арго, или сленгом, или социальным диалектом, находится за рамками современного русского литературного языка и, соответственно, не подлежит нормализации, а напротив, относится к области ненормативных языковых проявлений. Любой социальный диалект имеет узкую сферу распространения, ограничен территориально и связан временем своего существования. Причем большинство жаргонизмов обладает размытой семантикой: даже члены одной социальной группы могут понимать одно и то же слово по-разному; и данное слово способно обозначать разные понятия для представителей разных социальных групп.

Л. И. Скворцов считает, что жаргоны принадлежат относительно открытым социальным и профессиональным группам людей, объединенных общностью интересов, привычек, занятий, социального положения и т. п.

Социальные жаргоны возникают на основе литературной лексики чаще всего путем переосмысления ее, когда или отсутствует однословное профессионально-терминологическое наименование, или появляется потребность ярче, эмоциональнее передать представление о предмете .

Совокупность языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе – профессиональной, сословной, возрастной – в пределах той или иной подсистемы национального языка в лингвистике именуется социолектом. Данный термин удобен для обозначения разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обладающих общим объединяющим признаком: обслуживание коммуникативных потребностей социально ограниченных групп людей.

Социолекты не являют собой целостных систем коммуникации. Это именно особенности речи – в виде слов, словосочетаний, синтаксических конструкций. Основа социолектов – словарная и грамматическая – практически не отличается от характерной для данного национального языка.

«Специальная», «профессиональная» лексика, хотя и представляется непрофессионалам по большей части сугубо книжной, не может не употребляться специалистами и в неофициальном, разговорном общении. Тем более, что не всегда просматривается четкая граница между «официальным» и «неофициальным» наименованием. Но «лицо» социально-профессионального диалекта определяет не «специальная», а специфическая разговорная лексика, отражающая не только реалии профессии и социального положения той или иной группы людей, но и свойственные этой группе взгляды на жизнь, убеждения, а также «языковые вкусы». Когда имеют в виду подобного рода лексику, то говорят о жаргонах и арго.

Жаргон – достояние «открытых» социально-профессиональных групп: школьников, студентов, врачей, спортсменов. Как эти группы не изолированы от общества, так и жаргон не является средством изоляции от «непосвященных», а только отражает специфику быта, занятий.

Арго, в отличие от жаргона, является достоянием замкнутых, стремящихся к обособлению социально-профессиональных групп и призвано служить одним из средств этого обособления. Поэтому для арго характерна искусственность, условность, которая должна обеспечить тайность общения, принятые в определенной среде и непонятные остальной части общества способы словесного общения.

Наряду с этими терминами получило распространение и слово «сленг» (слэнг). «Приходится констатировать, – отмечает А. И. Горшков, – что в употреблении этих трех слов в качестве терминов нет строгой последовательности и однозначности, как нет четких границ между обозначаемыми этими терминами явлениями» . «… В жаргоне преобладает выражение принадлежности к [данной] группе, в арго – языковая маскировка содержания коммуникаций». Причины существования арго обусловлены потребностью в удовлетворении экспрессии и наличие элементов магического отношения к миру.

Термин сленг более характерен для западной лингвистической традиции. Содержательно он близок к тому, что обозначается термином жаргон.

Жаргон как маргинальная система отражает все закономерности системы нормативной, в т. ч. когнитивную и прагматическую организацию языкового материала. Прежде всего это стилистически сниженные слова и выражения родного языка, стоящие как бы особняком, или такие, которые «пытаются скрывать неприятные истины и способствовать успеху говорящего или же успешному продвижению того вопроса, дела, продукта, который говорящий представляет путем вербальной манипуляции, жертвой которой оказываются читатели и слушатели» .

Словарь русского языка уравнивает семантически и социально понятия «арго» и «жаргон»: арго (лингв.). Условный язык какой-либо небольшой социальной группы, отличающийся от общенародного языка лексикой, но не обладающий собственной фонетикой и грамматической системой; жаргон [ 19, с. 44]; жаргон (лингв.). Условный знак какой-либо небольшой социальной группы, отличающейся от общенародного языка лексикой, но не обладающий собственной фонетикой и грамматической системой; арго . Термин «сленг»/«слэнг» словарем не зафиксирован.

Арго является одним из самых «синкретических» феноменов языка: в нем собраны язык (со всеми экстралингвистическими средствами), быт, социальные отношения, социальная и индивидуальная психология и культура.

В. Елистратов, автор «Словаря русского арго», под арго предлагает понимать «систему словотворчества, систему порождения слов, выражений и текстов, систему приемов поэтического искусства … поэтику, разновидность поэтики… инвариантную систему порождения многочисленных вариантов…» . При этом в языковой поведенческой культуре человечества необходимо различать два социально-культурных фактора: 1) наличие разделения труда на уровне осознанных цеховых корпораций; 2) наличие интеграционных процессов на основе товарообмена. Именно арго является языковым отражением потребности людей объединяться с различными целями. Чем сильнее внутренние традиции социума, чем более он обособлен от окружающего мира в ключевых для его существования вопросах, тем самобытнее, самостоятельнее арго.

Арготизм содержит в себе не только информацию о быте, но и информацию об отношении арготирующего социума к быту. Это не просто слово с его точным значением, а как бы единица мироощущения.

При соблюдении каких условий возможно вхождение жаргонизмов в литературный язык? О. Б. Трубина видит этот путь следующим: корпоративный жаргон – общий жаргон (интержаргон) – просторечие – разговорная речь – литературный язык. На этапе «разговорная речь – литературный язык» слова проходят «зону нейтрализации»: перестают выполнять креативную функцию, маркирующую функцию; расширяется сфера употребления, слово становится известным большинству носителей языка, входит в язык художественной литературы, язык СМИ, публицистики. Но яркий стилистический «шлейф» остается за словом до следующего этапа. При вхождении в разговорную речь жаргонизм окончательно формирует свое семантическое поле, происходит грамматическая и семантическая трансформация слова (изменение парадигмы). Автор выделяет следующие семантические особенности жаргонизмов: 1) наличие в семантике слова семы, указывающей на сферу употребления; 2) семантическая трансформация; 3) несвободное значение; 4) обязательная эмоциональность, экспрессивность и оценочность (пейоративная).

Любой язык национально маркирован, т. е. кроме социальной природы в нем необходимо выделять и конкретное этнолингвистическое проявление. В языке социально отражается и национально воспроизводится процесс создания материальных и духовных ценностей народа.

Но не все разновидности национального языка, в частности русского, имеют одинаковый статус, с точки зрения прогресса и вклада в мировую цивилизацию, и способны с достаточной полнотой отражать ценности культуры. Лишь литературный язык в состоянии стать «сокровищницей отражения всей материальной и духовной культуры народа» .

С этой точкой зрения трудно не согласиться, однако жаргонология весьма успешно расширяет рамки лингвистической имманентности и является показателем и социальной полноценности самого языка, и степени свободы гуманитарной мысли, которая естественным образом зависит от духовной раскрепощенности общества, допускающего в принципе литературно-жаргонную диглоссию, что само по себе является знаком культурной зрелости этого общества, толерантного по отношению к альтернативному личностно-языковому или социально-групповому самовыражению .

На языковую ситуацию конкретного региона в наибольшей степени влияет общий сленг (интержаргон, по Л. И. Скворцову), который не ограничен ни социальными, ни групповыми рамками. Общий сленг – это своеобразная корзина, которая наполняется за счет элементов различных социолектов, откуда они, распространяясь в устной речи, попадают в язык средств массовой коммуникации (газеты, радио, телевидение) и, функционируя в одних текстах с литературной лексикой, претендуют на получение статуса общелитературности [ 15, с.6].

Сленг, жаргон, брань, вульгаризм – все эти стилеоформленные личностью говорящего образования предопределяют все-таки творчество духа, поэтику вербальных и невербальных жестов.

Субкультура, как бы к ней ни относиться, - составная часть культуры социума. Она имеет достаточно широкую среду обитания и немалое представительство. Непривычную для радетелей чистоты русской культуры позицию обозначил В.С.Елистратов, который считает необходимым «вывести изучение арго из рамок социолингвистики на более широкое и плодотворное поле лингвокультурологии и лингвофилософии» и рассматривать арго как «единицу взаимодействия языка и культуры», а отдельный арготизм – «как коллективную языковую интерпретацию кванта культуры» .

Опыт углубленного изучения жаргонов (дискурсивное освоение, вхождение в синонимические отношения со словами литературного языка, приближение к адресату как коммуникативная стратегия «публичного» адресата и др.) оказывается весьма полезным для лингвокультурологических оценок и обобщений.

Рассмотрение языка как проявителя особенностей социальной жизни, внимание к реальному говорению реальных людей, к их речевой деятельности предполагает изучение такого образования, как жаргон.

Одной из заметных тенденций последнего времени, видимо, следует считать усиленное проникновение в жизнь человека слов со сниженной окраской, таких, как жаргонизмы, вульгаризмы, различного рода бранные слова. Ученые отмечают, что эта тенденция совпадает с теми изменениями, которые претерпел русский язык после 1917 года. Закономерность подобного рода была отмечена в языках, народы которых переживали смену общественного строя. Почему вдруг образовался такой слой лексики? По утверждению С.Г.Тер-Минасовой , «язык улицы», грубый, вульгарный, служил подтверждением правильной, «революционной» классовой принадлежности, а правильный литературный язык выдавал «гнилую интеллигенцию» и «проклятую буржуазию». И предлагалось оправдание – «идеологическая основа».

Поток жаргонизмов, брани, нецензурных выражений, грязных и грубых слов появляется на страницах газет, журналов, художественной литературы. А о речевой коммуникации даже и говорить не приходится. Думается, это отражение социокультурных явлений в обществе. Отчего это происходит? В качестве объяснения можно предположить ложно понятую свободу вообще и свободу слова в частности – как бы вид протеста против запретов тоталитаризма, с одной стороны; с другой -–влияние "новых русских» или подыгрывание им (этот новый класс составили люди не слишком образованные, но баснословно разбогатевшие, чрезвычайно активные и влиятельные. От их прошлого (да и настоящего) – мода на приблатненный, иногда воровской жаргон [ 22].

Субстандартное общение – это общение на сокращенной социальной дистанции [ 10, с.263]. Таким образом, жаргон – часть экстралингвистической реальности, которая соответствует стратам (факторам) социолекта. Социолект – термин, служащий «для обозначения коллективного, или группового, языка», это «инвариантный признак социально маркированных подсистем языка», «набор языковых кодов, которыми владеют индивиды, объединенные какой-либо стратой» . К ведущим стратам социолекта относятся пол, возраст, место рождения и место проживания, уровень образования, специальность.

Меняются возрастные показатели – на смену одним приходят другие жаргонизмы, «взрослые» и отвечающие критериям мира больших людей.

«Самая большая беда, обозначившаяся в ХХ веке, - считает В.В.Колесов, - заключается в утрате высокого стиля… исчезновение высокого стиля привело к тому, что вульгарный низкий стиль занял место среднего, традиционно являвшегося источником поступления в литературный язык нормативных элементов системы (средний стиль заместил высокий); произошло то, что Д.С.Лихачев назвал «внедрением в подсознание воровской идеологии», поскольку широким потоком в нашу обычную речь хлынули экспрессивные формы воровского, вообще криминального происхождения [ 11, с.151].

О «беде» можно говорить в структурах риторического мышления, а можно постараться разобраться в причинах. Лингвокультурологический, социолингвистический подходы дают возможность не просто «одобрять» или «клеймить», а понять, с одной стороны, неизбежность изменений в области нормы, с другой – конкретизировать задачи повышения культуры речи.

Взаимодействие социолектов с национальной языковой средой – проблема как лингвистики, так и лингвокультурологии. Активное влияние кодов субкультуры на коды культуры социально «возвышает» первые и «размывает» содержание вторых. Интерпретируя единицы субкультуры как «важные языковые доминанты российской действительности» , исследователи основываются на реальных фактах повседневной жизни, анализ которых показывает, что возрастной страт «превышает» страт национальности: старший возраст по отношению к субкультуре семиотически не маркирован, средний возраст – мало маркирован (в зависимости от страта «специальность» и «образование»), речевое поведение молодежи находится в сильной зависимости от стереотипов массовой культуры.

Заключение

Итак, как показало проведенное исследование, язык неизменно выполняет своё важнейшее назначение - служит средством общения. Изменения в языке происходят постоянно. Но они не всегда заметны в течение жизни одного поколения. Русский литературный язык выступает в неразрывном единстве двух ипостасей, обеспечивающих его жизненность, самосохранение и развитие. Это – слово, воплощённое в определённых текстах. Это – совокупность его активных носителей, способных понимать, хранить, передавать эти тексты и создавать новые.

Объектом нашего исследования являлось произведение Л. Филатова «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца». Целью данной работы являлось выявить особенности использования сниженной лексики в данном произведении.

Изучение словарного состава русского языка вообще и лексики его неформальных вариантов в частности в последнее десятилетие ХХ века получило беспрецедентный импульс. Однако практически все исследователи отмечают, что опубликованные в последнее время источники дают разнородный и разнокачественный материал.

В общеупотребительном языке сегодня наблюдается мощный наплыв сниженных лексем. Сегодня не центробежным, а центростремительным оказывается движение лексических и стилистических потоков в языке и культуре; не литературный язык, нормированный и кодифицированный, идущий от Пушкина и закрепленный в академических словарях, концентрическими кругами развертывается в национальном языке, а напротив, от окраин к его центру стягиваются лексика (прежде всего) и грамматика. Это может быть вызвано тем, что в общеупотребительном языке на определенном историческом этапе его развития ощущается некий вакуум, некая неадекватность номинативных средств реальности, что требует заполнения и компенсации.

Понятие сказа в литературе трудноописуемо именно из-за его прямой связи с самой распространённой и необходимой формой человеческой деятельности – речью. Сказ обозначает то, что рассказано, передано от человека к человеку. Неслучайность избрания этой формы Л. А. Филатовым являет собой некое изобличение, он иронизирует по поводу словесного имиджа героя.

Кто, если не царь, должен говорить на литературном русском языке? Когда он обращаются к героям, которых можно назвать носителями просторечной лексики (Федот, Маруся, Нянька…), употребление нелитературных форм объясняется контекстом, но он отдаёт приказания генералу (казалось бы, человеку, близкого ему круга), совершенно не задумываясь о том, КАК и ЧТО он говорит.

Больше того, царь говорит с послами из других стран, тоже употребляя просторечные лексемы.

Возможно, таким образом Л. Филатов высмеивает наших современных политиков, которые зачастую не просто употребляют просторечные выражения и формы, но даже не считают нужным следить за своей речью. Вероятно, автор сказа использует просторечные лексемы и стилизации под них (одним словом, экспрессивную лексику), стремясь к совершенствованию человека и его словесного облика посредством осмеяния противоположного.

Л. Филатов в своём произведении вложил просторечные лексемы либо слова и формы, стилизованные под просторечную лексику в уста почти всех героев. Исключение составили два героя: главный герой произведения – Федот, и генерал.

В русском национальном фольклоре (а данное произведение представляет собой стилизацию под фольколрное произведение) считается традиционным то, что главный положительный герой является представителем простого народа, как правило, использующим просторечную лексику. Но в данном сказе Л. Филатова ситуация несколько иная: главный герой, как говорится, «человек из народа», является положительным, но во всём произведении он не произносит ни одного слова, выходящего за рамки русского литературного языка (разве что иногда просто повторяет просторечные лексемы, которые только что были использованы кем-либо из других персонажей).

С другой стороны, Федот говорит на обычном, «незаметном» языке, на котором говорим все мы, он не использует в своей речи экспрессивно окрашенной лексики. Возможно, преследуя цель разоблачить невежество политиков и других высокопоставленных лиц, Л. Филатов оставил Федота героем ни положительным, ни отрицательным; в сказе он не совершает ничего плохого, но и ничего хорошего, он говорит на литературном русском языке, но его нельзя отнести ни к носителям «высокого стиля», ни к носителям просторечной лексики…

Вообще, просторечная лексика (а тем более стилизация под неё), являясь экспрессивной в художественном тексте, может служить либо для выражения какого-то особого смысла, либо для большей эмоциональности сказанного.

Творчество Л. Филатова связано с народом, его можно и должно рассматривать как выражение квинтэссенции народности в современной литературе.

Прежде всего просторечность у Филатова представлена через естественную, ненавязчивую передачу народного мировосприятия. Оно проявляется во всем: в высвечивании определенных элементов сюжета, акцентах на теме семьи, патриархального быта и патриархальных отношений, и в авторской их оценке. Это народное миропонимание жизни тесно связано с элементами фольклора: использованием пословиц, поговорок, присловий и быличек; описанием обрядов, обычаев, поверий и суеверий, примет.

Народная языковая основа художественного творчества предполагалась как одна из основных составляющих народного искусства уже на начальном этапе становления понятия. Само же стремление к передаче народной речи началось, по-видимому, одновременно с зарождением русского литературного языка.

Да, безусловно, Филатов где-то воскрешает забытое, но в основном передает живую народно-разговорную речь. И вносит что-то свое. Практически разграничить диалектное слово и авторское, просторечное, жаргонное невозможно.

Вопрос о выражении просторечности в языке Л. Филатова требует многоаспектного и комплексного подхода, который невозможен без выделения составляющих. Важны общая постановка проблемы и рассмотрение функций сниженной лексики в его текстах.

Изучая лексику русского языка, мы обогащаем свой словарный запас, повышаем речевую культуру, расширяем познание окружаю­щей действительности. В этом отношении неоценимую помощь оказывают нам сло­вари русского языка.

Ученые-лингвисты бережно собирали и собирают слова и фразео­логизмы и издавали и издают их в специальных книгах-словарях. Еще в XIX в. были составлены словари русского языка: «Словарь Академии Российской» и «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля.

Русский язык относится к числу наиболее богатых и развитых языков мира.

В настоящее время русский язык, в связи с его богатством и общественной значимостью, стал одним из ведущих международных языков. Многие слова русского языка вошли в словарный фонд иностранных языков.

Список литературы

1. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика: Учебник для вузов. – М.: Рос. Гос. Гуманит. Ун-т, 2001. – 439 с.

2. Введенская Л.А. и др. Русское слово. Факультативный курс «Лексика и фразеология рус. яз.». Изд. 2-е, перераб. М.: Просвещение, 2002. - 144 с.

3. Войлова И. К. Живые формы языка как стилеобразующий фактор художественного текста.//Язык. Система. Личность – Екатеринбург, 1998.

4. Горбаневский М.В.,Караулов Ю.Н.,Шаклеин В.М. Не говори шершавым языком. М.: Галерия, 1999.

5. Горшков А.И. Лекции по русской стилистике. – М.: Изд-во Литературного института им.А.М.Горького, 2000. – 272 с.

6. Диалог культур в аспекте проблем обучения в высшей школе: Материалы конференции. – Луганск, 2001. – 218 с.

7. Елистратов В.С. «Сниженный язык» и «национальный характер» //Вопросы философии. – 1998. - № 10 - с.57.

8. Елистратов В.С. Московское арго. – М., 1994. – с.672.

9. Елистратов В.С. Словарь русского арго (материалы 1980-1990-х гг.) – М.: Русские словари, 2000. – 694 с.

10. Ерофеева Т.И. Социолект в стратификационном исполнении // Русский язык сегодня – И.: Азбуковник, 2000. – с.87, 88.

11. Земская Е.А. Активные процессы современного словопроизводства. Русский язык конца ХХ столетия (1895-1995). – М.: Языки русской культуры, 1996. – 477 с.

12. Карасик В.И. Язык социального статуса. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. – 333 с.

13. Колесов В.В. Жизнь происходит от слова. – СПб: Златоуст, 1999. – 368 с.

14. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. - СПб., 1999.

15. Литература. Краткий справочник школьника. – М., 1997. С.128.

16. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Проблемы семантики. – Новосибирск, 1986.

17. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. – СПб.: Норинт, 2001. – 720 с.

18. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Фразеология в контексте субкультуры // Фразеология в контексте культуры. – М.: Яз.я.культуры, 1999.

19. Никитина Е.И. Русская речь: Учеб. пособие /Науч. ред. В.В. Бабайцева. – М.: Просвещение, 2003. – 192 с.

20. Русистика: Сб. научных трудов. – Вып. 1. – К.: Изд-полдиграфич. Центр «Київський університет», 2001. – 115 с.

21. Русский язык и культура речи: Учебник для вузов. – М.: Высшая школа; С-Пб: Изд-во РГПУ им.А.И.Герцена, 2002. – 509 с.

22. Русский язык. Энциклопедия. – М., 1979.

23. Скворцов Л.И. Жаргоны //Русский язык: Энциклопедия. – М., 1978. – С. 82.

24. Словарь и культура русской речи: К 100-летию со дня рождения С.И.Ожегова. – М.: Индрик, 2001. – 560 с.

25. Словарь русского языка: в 4-х т. / АН СССР, Ин-т русского языка. – М.: Русский язык, 1981-1984.

26. Соболева И.А.. Язык СМИ как вектор внутриязыкового развития // Социолингвистика: ХХ1 век. – Луганск: Знание, 2002. – 296 с.

27. Ставицкая Л. Социокультурные аспекты украинской жаргонологии //Динамизм социальных процессов в постсоветском обществе: Материалы международного семинара. – Луганск: Луганский гос.пед ун-т им. Т.Шевченко, 2000. – 294 с.- С.174-181.

28. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация – М.: Слово/Slovo, 2000. - 624 c.

29. Уздинская Е.В. Семантическое своеобразие современного молодежного жаргона// Активные процессы в языке Ии речи. Сб.Научных трудов. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1991. – С.24-28.

30. Филатов Л. А. Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца. // Юность - М., 1987.

31. Фомина М.И. Современный руський язик. Лексикология. Учебник. – М.: Высшая школа, 2001. – 415 с.

32. Язык и культура // Международная научная конференция (Москва, 14-17 сентября 2001): Тезисы докладов. – М., 2001. – 368 с.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Данная работа посвящена проблемам функциональной классификации и описанию общих принципов перевода сниженной лексики.

Любой развитый литературный язык характеризуется множественностью и разнообразием функционально-стилевых регистров. Одним из регистров является разговорная речь, и в частности такой её участок, как относительно замкнутые сниженные разговорные жанры (просторечие, жаргон, арго, сленг). Сниженные жанры обладают яркой национально-языковой и социальной спецификой, поэтому эти элементы чаще всего используются в произведениях художественной литературы для создания колорита и образной характеризации персонажа.

Работа представляется актуальной как в теоретическом, так и в практическом плане. В теоретическом плане работа интересна, потому, что обращена к такому пласту лексики, в котором ярко проявляются культурные признаки речевого общения и особенности национального менталитета. В практическом плане здесь речь идёт о выработке ряда конкретных рекомендаций по переводу сниженной лексики с английского языка на русский, определённых условий выполнения данных рекомендаций. Устойчивость сниженной лексики строится на нормативном контрасте и отрицании языковой нормы. Однако сила нормативного отрицания в отдельных пластах сниженной лексики может отличаться от языка к языку. Именно здесь возникают трудности при переводе подобной лексики с языка на язык: то, что недопустимо (но может время от времени использоваться в художественной литературе) в одном языке, оказывается приемлемым в другом, и наоборот. Большое значение получают нормативные (структурно-языковые и стилистические) несоответствия между языками. Все данные обстоятельства делают сниженную лексику в высшей степени характерным объектом лингвистического и переводческого анализа. Анализ и описание сниженной лексики может способствовать значительному углублению опыта межъязыкового сопоставления, установления точных лингвокультурологических причин, обусловливающих предельные случаи межъязыковых расхождений в переводе. Сказанным обуславливается актуальность и научное значение темы настоящего исследования в теоретическом плане.

Большую проблему данные элементы представляют при переводе--в силу различия образных, выразительных расхождений между языками, которые с наибольшей силой проявляют себя в данной части языка

Практическая актуальность работы обуславливается тем, что перевод стилистически сниженной лексики, требует от переводчика высокого уровня мастерства, обширных знаний и особого языкового чутья вкупе с чувством меры. При переводе данные элементы представляют большую проблему--в силу образных, выразительных расхождений между языками, которые с наибольшей силой проявляют себя в данной части языка. При всей неоднозначности отношения к ней, сейчас без знания этого пласта английского языка и способ его адекватного перевода переводчику обойтись нельзя. Работ, посвящённых проблеме перевода сниженной лексики, несмотря на то, что сейчас выходит множество работ, посвящённых данному языковому пласту, написано немного. Изучение этой части современного английского языка поможет переводчику лучше понимать и переводить разговорную речь, понимать остроты, ассоциативный план высказывания, то без чего сейчас не может обходиться хороший переводчик.

Цель работы--на основе описания прагматических, функциональных, смысловых и художественных особенностей элементов сниженной лексики в английском языке установить характерные способы эквивалентной передачи соответствующих лексических элементов в переводе.

Задачи данной работы:

1. Охарактеризовать место сниженной лексики в лексическом составе английского языка, составить рабочее определение понятия «сниженная лексика» в английском языке и дать классификацию её основных видов;

2. Описать функциональную специфику сниженной лексики и показать её роль в художественном тексте;

3. Провести анализ характерных случаев эквивалентной передачи сниженной лексики в англо-русском переводе на примерах, взятых из произведений англоязычных авторов ХХ века;

4. Провести классификацию основных способов перевода сниженной лексики.

Работа состоит из введения, теоретической и практической частей, заключения и списка использованной литературы.

СНИЖЕННАЯ ЛЕКСИКА КАК ЧАСТЬ РЕЧЕВОЙ СУБКУЛЬТУРЫ

сниженная лексика английский язык

1.1 Стилистический и психологический аспекты

Всю лексику того или иного языка можно разделить на литературную и нелитературную (сниженную). К литературной лексике относятся:

1. книжные слова;

2. нейтральная (межстилевая) лексика;

3. разговорные слова, не несущие яркой стилистической окраски;

4. научная и техническая терминология.

В нелитературной (сниженной) лексике выделяют следующие группы слов:

1. диалектизмы;

2. просторечные слова и выражения;

3. слова из социальных диалектов:

а) профессионализмы;

б) сленгизмы;

в) жаргонизмы;

г) вульгаризмы и обсценизмы.

В современной лингвистике и стилистике сниженная лексика уже не считается вредным явлением, вульгаризирующим устную речь и литературу. Если ранее употребление единиц сниженной лексики в устной и письменной речи считалось по большей части неприемлемым, то сейчас сниженная лексика считается органической, необходимой частью языковой системы.

Сниженная лексика представляет собой особое использование речевой экспрессии, метафор и полисемии. Она является особым срезом речевой культуры какого-либо народа, обладающего развитым языком, и охватывает различные социальные и возрастные слои общества.

В сниженной лексике, особенно в таких её разновидностях как жаргон и сленг, отражается жизнь речевого коллектива, который её создаёт. Её элементы, вкупе с элементами просторечия, сейчас активно используются в СМИ, кинофильмах и художественной литературе. Как экспрессивный элемент сниженная лексика может использоваться в прозе и поэзии в «микродозах», и такое использование превращает её из лексики ограниченного употребления в более активный лексический слой.

Таким образом, мы можем сказать, что сниженная лексика--это лингвистическая универсалия, многие черты которой роднят её с такой её частью как жаргон и сленг. Сниженная лексика и фразеология обычно сосредоточены на человеке, его теле и том, что его непосредственно окружает. Человек в процессе жизнедеятельности создаёт концептуальную систему, представляющую идеальный образ объективного мира, что непосредственно отображается в языке, в семантике языковых знаков, образуя языковую картину мира.

Источником среди единиц сниженной лексики многих образов становится тело человека, в виде которого представляется мир.

Отношение к сниженной лексике и её употреблению в речи и литературе менялось на протяжении времени в англоязычной среде. Раньше отношение к подобной лексике среди русских лингвистов было негативным. А.В.Калинин в своей книге «Лексика русского языка» пишет следующее: «Грубовато-экспрессивные слова, конечно, не являются украшением речи. Они заметно ниже по стилю, чем слова разговорной лексики. Чаще всего они звучат в речи недостаточно культурных людей…. Насыщая свою речь подобными словами (относящимися к сниженной стилистически лексике), мы делаем её грубой, развязной, некультурной. Ведь всё-таки это нелитературная лексика». Сленг, жаргон, просторечие некоторые относили к отмирающим явлениям. То же самое мы могли наблюдать в викторианской Англии, где к неприличным словам даже относились нейтральные legs и trousers. Для них придумывали эвфемизмы вроде limbs, extremities, long johns, you-shouldn"t"mention-its. Сейчас отношение к сниженной лексике поменялось. Многие англоязычные лингвисты склонны рассматривать просторечие и сниженную лексику как сознательное, преднамеренное употребление элементов общелитературной и нелитературной лексики в чисто стилистических целях: для создания эффекта новизны, необычности, отличия от стандартных образцов, передачи настроения говорящего, его отношения к предмету речи, для придания высказыванию конкретности, живости, зримости, образности, а также, чтобы избежать штампов, клише. Это достигается использованием таких средств как метафора, метонимия, синекдоха, эвфемизм. Стилистически сниженная лексика часто рассматривается английскими и американскими лингвистами в психологическом аспекте как продукт «духовного творчества» (группового или индивидуального) представителей отдельных социальных, профессиональных и возрастных групп, служащий средством выражения определённого «духа» или «ступени сознания» людей, принадлежащих к той или иной общественной среде. Большую роль в распространении этой концепции сыграло известное положение В. Гумбольдта о том, что «видение мира», использование и интерпретация языка у представителей отдельных социально-профессиональных групп не совпадает полностью с «видением мира» на уровне всего языкового коллектива.

Для обозначения новых явлений появляются новые слова. В это же время появляется типичная для разговорной лексики обратная мораль, бунт против условности и доходящая порой до истерики подчёркнутость собственной «человечности», принимающей всё, что бросает вызов скуке «правильной» жизни.

Сниженность лексических единиц декларирует свободу ухода от действительности любым путём, свидетельствует о принятии всего аморального, непривычного, провоцирующего обывателя, использующего «стандартный» язык. И новые словари сниженной лексики отражают деградацию нравов, цинизм и «крутость» новой жизни, порой, очевидно, показные, отражающие желание подстроиться под эту новую «моду».

Придерживаясь нигилистической позиции в отношении всего устоявшегося в языке и обществе, лица, употребляющие в речи элементы сниженной лексики, отражают мир в перевёрнутом виде. Общепринятые положительные ценности получают негативную коннотацию. Лица, пользующиеся сниженной лексикой, подчёркивают слабость, несовершенство человека, его склонность к пороку. Метафоры и прочие средства словообразования концентрируются вокруг таких проявлений человеческой натуры как уродства, обжорство, пьянство, гнев, распутство, извращённость, лень, глупость, хулиганство. Проявление высших, утончённых чувств в жаргоне и арго воспринимаются как знак слабости, женственности, а резкость и неприличность выполняют роль защитного механизма.

Высвечивая тёмные стороны человеческой души, сниженная лексика, особенно такие её подразряды как жаргон, арго и сленг, низвергает человека, но это мнимое самоуничижение. Идеология сниженной лексики и субкультур, в которых она имеет хождение, на самом деле превозносит человека, как свободного от накладываемых обществом табу.

Сниженная лексика и её элементы вместе с другими языковыми средствами выполняют целый ряд дополнительных функций: номинативных, психологических, социальных и креативных. Номинативная функция элементов сниженной лексики выражается в возможности с их помощью давать нестандартные названия специальным внутрикорпоративным понятиям. Психологическая функция заключается в силе их эмоционального воздействия, способности привлечь внимание слушателя, шокировать воздействием сниженного образа. Социальная функция сниженной лексики и метафорики проявляется в её групповой, знаковой роли: говорящий таким образом заявляет о своей принадлежности к определённой социальной группировке и противопоставляет себя чужим. И наконец, самая интересная функция--креативная. Обращение к ней, особенно в метафорическом аспекте--наиболее доступное и популярное средство остранения образа слова: творческого самовыражения говорящего, которое при этом может выполнять функцию психологической разрядки, речевой релаксации. И далеко не всегда эстетический эффект элементов сниженной лексики и метафор, которые входят в её состав, является случайным, не заданным--очень часто, особенно когда образная реноминация преодолевает внутрикорпоративное употребление и становится фактом интержаргона или интерсленга. В таком случае слово или метафора становится способом расцвечивания действительности.

Сейчас филологи осознали необходимость детальной классификации данного пласта языка и при попытках классификации в данном регистре появляются множественные подразряды. Поэтому для нашей работы представляется необходимым определить понятие «сниженная лексика» и произвести классификацию её подразрядов с их описанием.

1.2 Понятие «сниженная лексика» и ее классификация

Естественные языки проявляют себя в разных стилях, их нельзя свести лишь к кодифицированному варианту. Письменные тексты доказывают существование разных подъязыков в разные культурно-исторические эпохи. При этом тексты, в которых наиболее богато использован потенциал сниженных и просторечных стилей, являются наиболее богатыми, экспрессивными, волнующими современного читателя.

Для адекватного и эквивалентного перевода сниженной лексики нужно дать определение этому понятию и определить, из каких лексических пластов состоит сниженная лексика.

«Сниженной лексикой» большинство исследователей называют лексику, не входящую в состав литературной, кодифицированной, обладающую особой стилистической окраской и экспрессивностью, употребляющуюся преимущественно в разговорной речи.

В наши дни просторечная и сниженная лексика распространена гораздо шире, чем раньше. И, хотя её не признают многие нормативные словари, она уже является важной составляющей современных языков. Этот язык является языком преимущественно устного, а не письменного общения, своеобразным фольклором, адресованным слушателю, а не читателю.

Такая лексика выражает сильнее других лексических пластов языка тенденцию максимальной сжатости чувства в слове, лаконичности. В повышенно эмоциональном общении важна оперативность, которую дают слова-клише. Наблюдается концентрация, уплотнение лексических и информационных единиц-разговорная и сниженная лексика предпочитает короткие слова и обнаруживает тенденцию к их бездумному, часто символическому употреблению. Порой слова передают не сами мысли, а являются их заместителями. Детали, могущие обнаружить разницу восприятия и разрушить коммуникацию, опускаются. Таким образом, сниженные лексические единицы превращаются в средства социальной символики.

Филологи нашего времени осознали необходимость классификации сниженной лексики и в данном регистре появились подразделы: просторечие, арго, жаргон, сленг, грубо-просторечная и бранная (табуированная) лексика.

Но сниженная лексика многолика и неоднородна по своему составу, поэтому появляются новые попытки её классификации. Подобная лексика всегда являлась камнем преткновения для лингвистов как в плане дефиниции и классификации, так и в плане наиболее полного лексикографического отображения. И разные исследователи давали ей разные определения. Так, например Ахманова в своём «Словаре лингвистических терминов даёт следующие определения основных слоёв сниженной лексики (при том, что термин «сниженная лексика» в словаре отсутствует), а именно: просторечия, жаргона, арго и сленга:

1.Просторечие-слова, выражения, обороты, формы словоизменения, не входящие в норму литературной речи; часто допускаются в литературных произведениях и в разговорной речи для создания определенного колорита.

2.Жаргон-язык, состоящий из более или менее произвольно выбираемых, видоизменяемых и сочетаемых элементов одного или нескольких естествен-ных языков и применяемый (обычно в устном общении) отдельной социальной группой с целью языкового обособления, отделения от остальной части данной языковой общности, иногда в криптолалических целях. В отличие от арго, этот термин имеет пейоративное значение.

1.Арго-то же, что и жаргон; в отличие от последнего термин лишён пейоративного, уничижительного значения.

2.Сленг-разговорный вариант профессиональной речи.

Элементы разговорного варианта той или другой профессиональной или социальной группы, которые, проникая в литературный язык или в речь лю-дей, не имеющих прямого отношения к данной группе лиц, приобретают в этих разновидностях языка особую эмоционально-экспрессивную окраску (особую лингвостилистическую функцию. Таким образом, у Ахмановой термин «сниженная лексика» сходен с термином «просторечие» который также включает в себя термины «жаргон, арго и сленг, просторечие противо-поставляется литературной речи.

Так как часть филологов к сниженной лексике относит и разговорную, то попробуем дать примеры определения термина «разговорная лексика.

В лексикологии можно встретить следующие определения понятия «разговорная лексика»:

1. Весь лексический фонд обиходной речи.

2. Лексика, употребляемая в обиходно-бытовом диалоге, свойственном устной речи

3. Некоторые филологи относят к разговорной лексике как лексику нейтрального или общеупотребительного стиля, так и слова с эмоционально-экспрессивной оценкой(шутливые, бранные, ласкательные).

Среди рассмотренных определений разговорной лексики, при всём их многообразии и широте толкования термина, можно определить её основные черты:

1.Разговорная противопоставлена литературному языку.

2.Разговорная лексика характеризуется сниженностью своего состава по отношению к литературному языку.

3.Разговорная и сниженная лексика функционирует в основном в быту, в сфере свободного общения, вне официальных норм.

Часть лингвистов (Долинин, Балли…) в разговорной и сниженной лексике выделяют также фамильярную лексику, употребляемую в неформальной об-становке в общении между людьми, хорошо знающими друг друга.

Фамильярная лексика с одной стороны противопоставлена кодифицированному литературному языку, а с другой-всем остальным сниженным регистрам. Долинин также утверждает, что фамильярными можно назвать также речевые жанры, «нормы которых жёстко не фиксируются, а главное, где субъект речи рассматривает собеседника как равного или низшего по социальному или психологическому статусу и при этом как «своего».

Фамильярная лексика--лексика, употребляемая во всех слоях общества; она входит в литературную норму, где занимает её низший ярус

Теперь рассмотрим определения и статус понятий «арго», «жаргон» и «сленг». Вопрос о статусе этих терминов в российской и зарубежной лингвистике остаётся открытым. Однако во многих работах отмечаются характерные черты этого явления. Так, жаргонная, арготическая и сленговая лексика относится к сниженной и не входит в литературную речь и имеет свою системную организацию. Статус всех трёх элементов является неоднозначным как и значение. Рассмотрим термины арго, жаргон и сленг по отдельности.

В наше время словом арго называют условный (искусственный или естественный) язык, понятный лишь обособленной группе и обладающий особыми свойствами:

Арго является особой речевой системой;

По мнению некоторых учёных арго является особым наречием или диалектом;

Арго есть результат взаимодействия языка и культуры (или субкультуры).

Также недостаточно чётки границы и различия между арго и сленгом, так как часть лингвистов до сих пор отождествляет их. Но многие считают важным провести грань между этими терминами. Так, Л.И. Скворцов различает их по степени открытости. Арго-это тайный язык, которым пользуются члены закрытой группы. Жаргон же-атрибут негерметичной группы-это социальный диалект определённой возрастной общности или профессиональной корпорации.

В ХХ веке через посредство английской лексикографии в русской лингвистике возник термин сленг. Значение этого термина лингвисты тоже объясняют по-разному. А. Д. Швейцер утверждает, что сленг будучи частью общенародного языка, выходит за рамки литературного. Однако тут же он делает оговорку, что провести грань между сленгом и разговорной речью почти невозможно.

Э.Партридж считает, что сленг-основа разговорной речи, при этом не тождественная закрытой лексической системе арго.

И.В. Арнольд пишет по этому поводу следующее: «Ярко выраженный, эмоциональный, оценочный и экспрессивный характер имеет особый, генетически весьма неоднородный слой лексики, называемый сленгом и бытующий в разговорной речи и находящийся вне пределов литературной нормы».

Г.А Судзиловский отмечает, что под термином сленг обычно объединяются разные понятия. При этом при этом наиболее существенными признаками сленга являются следующие:

Сленг представляет лексическое явление;

К сленгу относится нелитературная лексика;

Данная лексика характерна в основном для устной речи;

Эта лексика эмоционально окрашена;

Сленг характеризуется определённой фамильярной окраской;

К сленгу относятся различного рода шутливые, иронические и другие выражения;

Сленг можно разделить на общеизвестный и общеупотребительный и малоизвестный и узко употребительный;

Для сленг характерна ограниченная понятность.

Таким образом, многие исследователи придерживаются мнения, что сленг и жаргон обозначают пласт стилистически сниженной лексики и фразеологии экспрессивного характера.

Английская сниженная лексика имеет сходство с русской, так как тоже не входит в литературную норму. Под английским просторечием понимается сложная лексико-семантическая категория--определённый фрагмент национального состава языка т.е. известным образом упорядоченное и обладающее общей структурой иерархическое целое, представляющее совокупность социально и лексически детерминированных систем (жаргоны, арго) и стилистически сниженных лексических пластов («низкие» коллоквиализмы, сленгизмы, вульгаризмы), которые характеризуются существенными различиями и расхождениями и различиями в основных функциях и в социолексикологическом, прагматическом, функционально-семантическом и стилистическом аспектах.

При традиционном подходе вся просторечная и сниженная лексика английского языка подразделяется на «коллоквиализмы» и общие сленгизмы, специальные сленгизмы (жаргонизмы, арготизмы, кентизмы) и вульгаризмы.

С другой стороны, помимо вышеуказанных лексических пластов выделяются формы существования просторечия, у которых находят статус языковых микросистем, входящих в макросистемы: социальные диалекты, арго(кент), профессиональные жаргоны, городское просторечие (кокни).

К стилистически маркированным образованиям в английском языке мы относим тот фрагмент лексики, который в традиционной англо-американской лингвистической терминологии определяется как общие сленгизмы и «низкие» коллоквиализмы-два фиксируемых в словарях лексических пласта, граница между которыми весьма нечётка и размыта.

Оба пласта отличаются от нейтрального литературного стандарта этико-стилистической сниженностью разного качества: от шутливо-иронической непринуждённой экспрессии обиходного общения до уничижительной экспрессии и резкости отрицательной оценки сугубо фамильярного общения. Сближает их с лексикой литературного стандарта, прежде всего то, что они общеприняты и общепонятны в пределах определённого временного отрезка и определённой коммуникативной общности. Противостоят они литературному стандарту как особые средства сниженной речи, характерные для разговорно-бытового стиля литературного языка и для других обиходно-разговорных форм национального языка. Так Стюарт Б. Флекснер в предисловии к «Словарю американского сленга» пишет: «Американский сленг, термин, который положен в основу названия настоящего словаря, представляет собой те слова и выражения, которые используются сравнительно большой частью широких слоёв американского народа, или которые понятны ему, но, по мнению большинства, не подходят для «хорошего» официального употребления».

Слова, входящие в английском языке в группу общих сленгизмов и коллоквиализмов, качественно отличаются от бранных и табуированных по степени эмоционального воздействия и не воспринимаются как вульгарные языковые образования, а придают речи оттенок фамильярности и непринуждённости, хотя есть и пограничные случаи.

В сфере нелитературной речи и литературного языка, в котором также может использоваться подобная речь, особняком стоят вульгаризмы--слова, обладaющие грубой и непристойной экспрессией. Их можно рассматривать как элементы экспрессивного просторечия под углом их общей этико-стилистической сниженности, хотя эта сниженность качественно отлична от сниженности других «нестандартных» слов. Среди вульгаризмов лексикологи различают неприличные и непристойные формы. Таким образом, можно сделать следующее уточнение нашего понимания сущности вульгаризмов: все оскорбительные, бранные и грубые слова-проклятия относят к неприличным, а нецензурные и табуированные слова и выражения к непристойным. Вульгаризмы-табу обычно получают в речи синонимы-эвфемизмы, по своей семантической структуре представляющие собой употребление слов и выражений в переносном смысле на основе сходства, аналогии, в результате ассоциации по местности и употребляющиеся для прикрытия нескромных мыслей, намерений и явлений.

К грубым вульгаризмам также относят весьма распространённые в английском языке богохульства, клятвы и проклятия с использованием религиозных терминов, которые функционально близки междометиям, и которые используются для выражения эмоций (чаще всего негативных). Некоторые из вульгаризмов-проклятий могут отклонятся от исходной фонетической модели и превращаться в структурно отмеченные образования.(Got all muddy! вместо God almighty!).

С элементами экспрессивного просторечия в английском языке также тесно связаны в лексико-семантическом и этимологическом плане арго и жаргон, отражающие, в некоторой мере, социальное варьирование словарного состава и также как «низкие» коллоквиализмы, сленгизмы и вульгаризмы, противопоставленные литературному стандарту. Однако, их границы нечётки. И это приводит к тому, что на их стыке образуется интержаргон-основной источник жаргонных и арготических элементов.

В английском языке при стратификационной классификации социально-детерминированной лексики можно выделить:

1.Профессиональные жаргоны.

2.Корпоративные или социально-групповые жаргоны, куда иногда включают и условные языки криминальных элементов.

3.Арго (в англоязычной традиции также называемое «кент») деклассированных и асоциально-маргинальных элементов.

Профессиональными жаргонами в англоязычной лексикологической традиции называют специальную языковую среду, ограниченную рамками какой-либо профессии и расположенную между терминологической лексикой и общеязыковым просторечием. Исходя из этого положения, профессиональные жаргоны противостоят с одной стороны терминологической лексике, а с другой стороны-общему просторечию.

К корпоративным жаргонам в англоязычной традиции относят жаргоны определённых возрастных или социальных групп(преимущественно молодёжных), служащие основным источником пополнения интержаргона.

Помимо профессиональных жаргонов, которые более или менее открыты и понятны окружающим, в английском языке, как и в русском выделяют арго(кент)-засекреченную, непонятную для окружающих речь, заимствующий грамматический инструментарий и функционирующий по законам грамматики общенародного языка. Функция арго-конспиративная коммуникация, необходимость создания языка, понятного лишь обособленной группе людей.

Итак, просторечие, составляющее основную часть сниженной лексики, занимает срединное, промежуточное положение в системе языковых и культурных стратов и несёт в себе признаки определённых систем, входящих в систему сниженной лексики: деревенских говоров, городского просторечия, профессиональных языков, арго, жаргонов. Попадая в просторечие, элементы этих подсистем приспосабливают в живом массовом употреблении свою семантику к общеязыковым потребностям и занимают соответствующую нишу по отношению к языковому стандарту. Различные ненормативные элементы, составляющие сниженную лексику, находятся в определённых системных отношениях между собой и по отношению к языковому стандарту. Одни из просторечных слов и словоупотреблений начинают тяготеть к литературной норме, другие же остаются ярко выраженными экспрессивами. Чтобы представить эту систему, нужно описать её подсистемы. Это так называемые профессиональные и прочие подъязыки или лексические системы (подсистемы): арго, жаргон и сленг. Взаимоотношения между этими лексическими подсистемами, также как и их составляющие изучены недостаточно, о чём свидетельствует сохраняющаяся до сих пор терминологическая неясность в разграничении понятий арго, жаргон и сленг. Обобщим сказанное выше.

Арго-это закрытая лексическая подсистема специальных номинаций, обслуживающих узкие социально-групповые интересы, чаще всего профессиональные или криминальные.

Жаргон-значительно более широкое понятие, полуоткрытая лексико-фразеологическая подсистема, применяемая той или иной социальной или возрастной группой с целью обособления от остальной части языкового сообщества. Жаргонизмы-это, как правило, эмоционально-оценочные экспрессивные образования, среди которых преобладают негативные оценочные номинации. Арготизмы отличаются от жаргонизмов тем, что лишены яркой оценочной окраски и во многих случаях являются чистыми номинативами. У жаргонных слов обычно имеются семантические параллели в литературном языке, а у арготических слов их может и не быть. Жаргонизмы легко узнаваемы и понятны широким слоям населения, употребляя его, говорящий показывает свою принадлежность к оп-ределённой социальной группе и выражает своё отношение к окружающему с позиций этой группы.

Однако, чёткой границы между жаргонизмами и арготизмами нет: арго составляет ядро жаргона, его номинационную базу, в то время, как остальная лексика его «бытовой» словарь. Часть жаргонизмов тяготеет к своему арготическому ядру, являясь одновременно номинациями и оценочными характеристиками.Другая часть жаргонизмов--оценочные слова из конкретных жаргонов, имеющие тенденцию к расширительному толкованию и активному использованию в разных социальных подъязыках, в число которых могут попасть и арготизмы.

Сленг--это практически открытая система ненормативных лексико-фразеологических единиц разговорно-просторечного языка, его стилистическая разновидность или особый регистр, предназначенный для усиления экспрессии и особой оценочной окраски. Эта разновидность просторечия является своеобразным интержаргоном--совокупностью популярных в устной речи, но не входящих в кодифицированный языковой стандарт слов и выражений, извлекаемых из подсистем сниженной и просторечно-разговорной лексики, представляющих собой интегральное явление. В отличие от арго, сленг не содержит лексических единиц, понятных лишь узкому кругу посвящённых, и в отличие от жаргона не имеет чёткой социально-групповой ориентации: его могут использовать в речи представители разных социальных групп.

1.3 Классификация сниженной лексики по семантическим признакам

Многоаспектность и размытость понятия, сниженная лексика требует классифицирования по семантическому признаку. Можно привести несколько способов классификации и выделить несколько семантических разрядов подобной лексики:

Констатирующие номинации лица, обозначающие его негативную с точки зрения нормального общества деятельность или поведение: junkie-наркоман,употребляющий внутривенно тяжёлые наркотики, торчок, нарик; alley cat -уличная женщина;

Слова и сочетания, в самом значении которых содержится негативная оценка деятельности,поступков или поведения кого-либо: trash--вандал;

Зоосемантические метафоры, содержащие негативную оценку адресата речи и грубую экспрессию неодобрения, презрения пренебрежения: cow--толстая, некрасивая женщина;

Слова, обозначающие действия, качества или свойства чего-либо. Среди них есть такие, который обладают яркой, экспрессивной окраской:вubs--большая женская грудь, вымя;

Слова и словосочетания в самом значении которых заключена достаточно негативная оценка с сильной экспрессией shitgood--ни на что не годный, па-ршивый;

По степени сниженности лексем известна классификация В.Д.Девкина, который выделяет:

1.Фамильярную лексику, маркирующую фамильярность, фривольность, «несалонность» выражения, типичного в общении с близкими знакомыми.

2.Грубую лексику, подчёркивающую антиэстетическое понятие, которое обычно передают эвфемизмами.

3.Вульгарную лексику, где слова используются не по их прямому назначениюа для негативных характеристик того, что в норме называется нейтральными словами.

4.Бранную лексику, имеющую как правило нечёткий, размытый, общенегативный контур значения.

5.Нецензурную лексику, обозначающую запретные, табуированные в приличном обществе слова.

Однако, в английском языке классификация лексем по степени сниженности несколько другая. Так В.Д. Аракин выделяет:

1. грубую лексику(rough) bloody--проклятый;

2. презрительную(contemptuous) sprown--плодиться, chavs--шпана, гопота.

3. пренебрежительную(scornful) sad drunkard--горький пьяница

4. разговорную(colloquial) pine--ананас.

Таким образом, мы можем сказать, что в английском языке нет метафорическо-семантической классификации, а единицы сниженной лексики классифицируются в основном по степени негативной экспрессии и функциональным признакам, в отличие от русского языка, где присутствует классификация по метафорическим признакам и отношению к предмету.

1.4 Сниженная лексика и ее роль в художественном тексте

Стилистическое и функциональное значение сниженной лексики заключается в её принадлежности к особой коммуникативной сфере-разговорно-фамильярной речи. Эта функция стилистически сниженной лексики является дифференциальной, то есть отличающей её от кодифицированной литературной речи.

Художественная литература, с учётом некоторых допущений, нередко выступает в качестве источника разговорной и общеразговорной речи со всеми её разновидностями. При воспроизведении в художественном тексте, она сохраняет свои функционально-стилистические особенности, действующие в реальной коммуникации, и приобретает дополнительные стилистические функции, будучи помещена в другую сферу или контекст художественного произведения.

Среди художественных функций сниженной лексики можно выделить следующие:

1. характерологическая;

2. функция создания идиолекта;

3.функция создания группового портрета;

4. функция создания комического эффекта;

5. стилеобразующая;

В художественном тексте сниженная лексика и её компоненты (разговорное просторечие, жаргон, сленг, арго, обсценизмы и вульгаризмы) выполняет сложное стилистическое задание, в зависимости от которого выходит на первый план та или иная функция выходит на первый план та или иная функция. В художественном произведении все функции стилистически маркированной лексики становятся художественно значимыми, в связи с чем их можно разделить на три группы:

1. Имитация и стилизация разговорной речи.

2.Характерологические (характеристика героя или его отношения к действительности.

3. Общеткстовые.

Первая и вторая функции непосредственно связаны с воссозданием коммуникативной ситуации, имеющей место в действительности. Третья функция не привязана к коммуникативной ситуации и обнаруживается лишь в тексте.

При столкновении в одном коммуникативном акте одноразрядных ролей, ситуация общения оформляется одним речевым кодом, гарантирующим речевое равенство партнёров. В этом случае фамильярная и сниженная лексика уместна. Но если в одном коммуникативном акте сталкиваются носители бинарных ролей, то вся ситуация становится разноразрядной, так как сталкиваются разноразрядные интересы. В этом случае употребление снижено лексики в тексте неуместно.

В характерологические функции сниженной лексики входят:

Социолингвистическая функция;

Создание идиолекта;

Экспрессивная.

В художественном тексте социолингвистическая функция сниженной лексики проявляется либо при характеристике индивидуальной речевой манеры персонажа, либо при создании речевого портрета целой группы персонажей. Также характерологическая функция проявляется в тексте художественного произведения при создании идиолекта персонажа. В процессе создания образа героя через его индивидуальную речевую манеру господствует тенденция применения целого лексического пласта, а не отдельных его элементов. Речь героя литературного произведения отличается набором лексем, выполняющих следующие характерологические функции:

1. демонстрация соотношения языка персонажа с субъязыком социальной группы;

2. создание идиолекта, о чём было упомянуто ранее.

При этом на первый план может выходить либо индивидуальная манера речевого поведения, либо стилизация манеры речевого поведения целой группы, либо целого поколения.

Экспрессивная функция сниженной лексики заключается в её способности выражать субъективные аспекты восприятия действительности носителями языка: она слагается из трёх составляющих: эмотивности, оценочности и интенсивности.

Среди общетекстовых функций сниженной лексики выделяются:

1.Создание комического эффекта. Здесь существует два приёма:

а) стилистический слом, реализуемый в речи персонажей;

В первом случае комический эффект достигается за счёт контраста между авторской речью, ориентированной на литературную норму, и просторечием героя. Во втором случае комический эффект достигается за счёт:

а) возврата слову стёртого денотативного значения;

Стилеобразующая функция сниженной лексики проявляется при высокой степени насыщенности текста художественного произведения её элементами. В произведениях, отражающих разговорную речь, она является важной составляющей, выполняющей при этом следующие функции:

1.Маркирование коммуникативной ситуации (обычно ситуации неформального общения).

2.Ориентирования читателя на восприятие текста через самовыражение героя (функция исповеди рассказчика).

3.Речевая характеристика социальной или возрастной группы.

Итак, мы можем сделать выводы о том, что сниженная лексика в художественном тексте многофункциональна. Её функции можно рассматривать как системные (общие) и имманентные (отдельные). Первые являются производными от основной функции системы, к которой они принадлежат, и в которой функционируют-разговорной речи; вторые проявляются как дифференциальные признаки, отграничивающие сниженную лексику и её элементы от нейтральной и литературной лексики.

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА СНИЖЕННОЙ ЛЕСИКИ В АНГЛО-РУССКИХ ПЕРЕВОДАХ

Для перевода сниженной лексики особую проблему представляет перевод, при котором учитываются все особенности единиц сниженной лексики оригинала (их денотативной и коннотативной семантики, функции в тексте, структурных особенностей…) и подбираются эквивалентные и адекватные единицы языка перевода. В отношении перевода единиц сленга выполнение этих задач представляется особенно сложным, так как вопрос о том, что составляет специифику сленга является до сих пор дискуссионным. Поиски специфических особенностей сленга могут быть связаны с исследованием мотивов социальной оценки сниженной лексики. Можно предположить, что специфика английского сленга и русской сниженной лексики и просторечия, определяется тем, какие именно отличия позволяют противопоставить единицы сниженной лексики единицам литературного языка.

Единицы сниженной лексики предстают как образования вторичного порядка, возникшие на основе единиц литературного языка. Можно выделить два класса единиц сленга и подобные им два класса единиц русского просторечия соответственно двум типам преобразований единиц литературного языка:

1.Единицы, полученные путём преобразований единиц литературного языка с формальной стороны при сохранении их содержательного плана:

а) единицы, подобные единицам литературного языка, полученные с помощью частичного изменения формальной стороны последних, а именно фонетического варьирования единиц литературного языка: anyhoo вместо any-how-чё,вместо чего словообразовательного варьирования единиц литературного языка: soph--sophomore-курилка,курительная комната.

б) единицы, полностью отличные от единиц литературного языка, полученные в результате полного изменения формальной стороны последних. Здесь можно выделить:

Новообразования,:burrole--a human ear-кирять,пьянствовать;

Заимствования: calaboose--prison(из испанского calaboso), чоботы,сапоги.

2.Единицы, полученные путём преобразований содержательной стороны единиц литературного языка при сохранении формальной стороны. Они возникают в результате варьирования единиц кодифицированного языка на лексико-семантическом уровне:

Grease(animal fat)--взятка, nytroglicerine-нитроглицерин;

Здесь можно сказать, что ряд единиц английской сниженной лексики не только характеризуются одинаковой социальной оценкой, но и обладают сходными особенностями, противопоставляющими их русскому и английскому литературным языкам.

Но, несмотря на этот факт, перевод единиц английской сниженной лексики на русский язык довольно труден. В особенности это справедливо по отношению к переводу единиц английского просторечия и сниженной лексики, полученных в результате лексико-семантического варьирования единиц литературного языка. Каковы же причины, по которым адекватный перевод не всегда возможен?

1. Единицы английского сленга и русского просторечия образованы с помощью лексико-семантического варьирования ограниченного числа слов литературного языка. Вероятность того, что один из лексико-семантических вариантов слова явится сленговым или просторечным, определяется принадлежностью этого слова к одной из лексико-семантических групп. Их списки для обоих языков примерно одинаковы: названия животных,растений, геометрических форм, вместилищ, приспособлений и инструментов, масс вещества, названий лиц…. Однако сравнение состава пар, соответствующих друг другу лексико-семантических групп показывает, что между ними существуют значительные различия. Отнюдь не все слова, входящие в какую-либо семантическую группу дают сленговую или экспрессивно-просторечную лексику при варьировании. Расхождения в составе групп слов, дающих сленг, иногда могут быть незначительными, но они всё равно есть. Например, в современном английском в семантической группе «животные» много сленговых значений имеет слово cat (кошка), то в русском языке оно переводиться как кошка и кот (гулящий мужчина). В русском сленге используется лишь последнее.

Таким образом, первой причиной, из-за которой возникают проблемы при переводе сниженной лексики, можно назвать расхождение состава лексико-семантических групп дающих сленг и просторечие в русском и английском языках.

В целом, направление лексико-семантического варьирования слов, результатом которого является возникновение единиц сниженной лексики в обоих языках совпадает. Между основным литературным и сленговым значением слова устанавливаются смысловые отношения следующих типов:

1.человек-часть тела: beard-интелектульный человек;

2.приспособление-человек:plug-неуклюжий человек;

3. животное-человек: cat-непристойная женщина;

4. растение-человек:pansy-boy-гомосексуал;

5. вместилище-место обитания:pen-тюрьма;

6. инструмент--часть тела: block-голова;

7. часть тела животного--часть тела человека: hooves-ноги;

8. масса вещества--действие: dirt-вранье;

9. вместилище--часть тела: can-горло;

10. масса вещества--предмет: weed-сигара;

11. носитель свойства: Bible-правда;

12. животное--другое животное: goat-беговая лошадь.

Основой для лексико-семантического варьирования, в результате которого появляются единицы сленга или других компонентов сниженной лексики семантические ассоциации или коннотации, которые отражают связанные с данным словом культурные представления и традиции, господствующие в данном обществе, практику использования соответствующей вещи и многие другие неязыковые факторы. Они сильно различаются у разных языков. Естественно, что те второстепенные компоненты значения и первичные метафоры, на основе которых возникают единицы сниженной лексики часто не совпадают даже в тех случаях, когда эти слова эквивалентны друг другу в своих эквивалентных значениях. Поэтому, хотя лексико-семантическое варьирование слов, обладающих эквивалентными основными значениями в двух языках, направлено одинаково, результаты его различны--полученные сленговые и просторечные лексико-семантические варианты слова в русском и английском языках уже не эквивалентны. Наоборот, эквивалентные для двух языков прагматические компоненты значения часто имеют слова, не совпадающие по своим основным значениям. Так английское clock вызывают ассоциацию с лицом.

Таким образом, вторая причина, по которой перевод сниженной лексики вызывает затруднения-несовпадение прагматических и семантических компонентов значения слов, эквивалентных по своим лексико-семантическим вариантам, что приводит к расхождению результатов лексико-семантического варьирования этих слов в русском и английском языках.

Помимо двух вышеупомянутых причин, есть ещё одна причина, вызывающая затруднения при переводе сниженной лексики с английского на русский: сниженная лексика и её компоненты (просторечие, арго, жаргон, сленг) подвержена частым изменениям. Поэтому переводчику приходится иметь ввиду и временной фактор. Например, многие жаргонные слова являются «речевой приметой поколения», так что неудачно подобранные слова грозят обернуться анахронизмами.

Как же можно решить проблемы адекватного перевода единиц сниженной лексики, возникающие в связи с вышеуказанными причинами? Переводческая задача в данном случае будет комплексной: должны быть учтены основные значения слов литературного языка, от которых образованы единицы сниженной лексики, использованные при её образовании прагматические компоненты значения, денотативные значения полученных единиц и эквиваленты единицы сниженной лексики английского языка в русском языке, если единица образована искусственным путём или является арготизмом.

Как показывает анализ текста, при переводе единиц сленга на русский язык обязательно выполняется только одна задача--найти эквивалент денотативного значения единицы сленга. Эквивалентная по своему значению единице английской сниженной лексики единица русского языка может характеризоваться и тождественной социальной оценкой, но при этом отличаться по способу образования.

Встречаются случаи передачи, кроме денотативного значения и оценки, также способа образования единицы сниженной лексики и прагматических компонентов значения единицы литературного языка.

Поэтому можно считать, что передача единиц, относящихся к сниженной лексике и её разновидностям (просторечие, фамильярная лексика, арго, жаргон, сленг) при помощи единиц литературного языка, эквивалентных по своему значению стилистически маркированным единицам, равно как и опущение, хотя и передаёт общий смысл, но лишает его специфической стилистической окраски и социально-коммуникативного контекста. При передаче единиц сниженной лексики, образованных при помощи лексико-семантического варьирования, через единицы русской экспрессивно-просторечной или сленговой лексики, полученные путём формальных преобразований, хотя и сохраняется социальный контекст, теряются те многочисленные культурные коннотации, на основе, которых создаётся сниженная лексика, и которые актуальны для носителей языка.

Можно предположить, что наиболее адекватным (приемлемым) будет такой вариант, при котором единицы сниженной лексики русского языка будут построены на тех же прагматических компонентах, что и в английском языке, то есть будут учитываться не только факторы значения слова, но и стилистический, социальный, коммуникативный и культурный контексты.

2.1 Приемы перевода сниженной лексики

Одной из центральных проблем современной лингвистической теории перевода является проблема воссоздания в переводе коммуникативного эффекта оригинала. В рамках этой проблемы значительный интерес представляет вопрос о переводе стилистически маркированных единиц.

Признавая за сниженной лексикой наличие следует определить как влияет её сохранение на достижение адекватности перевода в целом.

Стремлением всякого переводчика является максимальное сохранение стилистических особенностей оригинала в переводе.

Отправной точкой для перевода сниженной лексики исходного языка следует считать поиск в качестве возможных аналогов элементов сниженной лексики в языке перевода. Удобство этого пути заключается в том, что подобными аналогами обладает любой развитый язык. Так как перевод английского сленга довольно труден, а категории, составляющие сниженную лексику, тесно связаны с просторечием и часто в него переходят, то при отсутствии соответствий переводчик может прибегнуть к просторечию.

Why don"t you speak ordinary English?--she said coldly.Me? Ah thowt it wor" ordinary. -Почему вы не говорите на нормальном английском?--спросила она холодно.

Я штоль?-- А я то, кумекал, что мой английский самый ни на что есть нормальный.

Для перевода сниженной лексики и просторечия можно использовать те же способы перевода, что и для литературной лексики. Для начала мы ознакомимся с ними.

Прежде всего, это два основных пути по которым следует переводчик: прямой или буквальный и косвенный (непрямой перевод). Причём первый способ малоприемлем при переводе единиц сниженной лексики, так как при этом нарушаются принципы переводческой адекватности и узуальные нормы языка перевода.

Пример:в тексте произведения встречается фраза «What can I say? He"ll never shit a seamen"s turd», употребляющаяся по отношению к тому, никогда не будет хорошим моряком. Перевести её буквально нельзя, так как это будет нарушением узуальных норм русского языка, или хотя бы потому, что здесь переводчик сталкивается с различиями коммуникативных норм двух языков: в современном английском, особенно в американском варианте употребление грубых слов типа shit--почти норма, то в русском такое неприемлемо, хотя потому, что русские эквиваленты английских вульгаризмов гораздо грубее. Поэтому адекватный перевод подобной фразы будет примерно таким: «А чего сказать-то? Этому щенку никогда не бывать морским волком».

Также можно выделить два переводческих приёма, относящихся к первому способу: транслитерация и калькирование. Их применение возможно лишь при условии, что значение транслитерированного или калькированного слова понятно из контекста и перевод не нарушает узуальные нормы и принципы адекватности и эквивалентности. Можно привести пример удачного использования транслитерации: “ …old Dim at the back near laughed his gulliver off--ho, ho, ho.”--старик Туп на заднем сиденье смеялся до полусмерти, тряся гулливером--хо, хо, хо.Здесь значение слова gulliver (head) понятно из контекста фразы.

Но к этому приёму можно прибегать лишь в редких случаях и только тогда, когда понимание значения слова понятно читателям без специальных комментариев.

Гораздо чаще прибегают к непрямым способам перевода или переводческим трансформациям. Основная их функция состоит в создании максимально лексически точного, адекватного перевода произведения при отсутствии регулярных языковых соответствий. При этом адекватный перевод невозможен без учёта стилистической стороны подлинника, так как перевод также предполагает создание стилистического аналога оригинала. Стилистическое содержание текста или высказывания состоит из стилистических значений, составляющих его единиц, и требует перекодировки при переводе, которая осуществляется в процессе изменения планов содержания и выражения языковых единиц исходного текста в тексте перевода. Мы рассмотрим наиболее распространённые виды лексических трансформаций.

Подобные документы

Сниженная лексика современного английского языка и ее функции. Классификационные стратегии сниженной лексики, характеристика типов. Использование сниженной лексики в текстах песен группы "Sex Pistols". Общая и специальная разговорная лексика, вульгаризмы.

курсовая работа , добавлен 11.12.2010


Особенности словаря молодежного социолекта, понятия "сленг" и "жаргон"; стилистические кластеры сниженной лексики, причины употребления. Выявление функциональной нагрузки и источников пополнения сниженной лексики немецкого языка в молодежном сленге.

курсовая работа , добавлен 06.03.2012


Стратификация лексики современного немецкого языка. Особенности стиля обиходно-бытового общения. Классификация лексики со сниженным значением по шкале Э. Ризель. Анализ лексики со сниженным значением в художественной литературе с позиций теории систем.

дипломная работа , добавлен 29.08.2012


Определение разговорной и просторечной лексики, классификация лексических единиц. Выявление в текстах произведений М. Веллера стилистически сниженной лексики, анализ функций речевой характеристики героев и экспрессивной оценки действительности.

курсовая работа , добавлен 24.11.2012


Ненормативная лексика в английском языке и ее происхождение. Приемы перевода единиц ненормативной лексики на примере произведения Рэймонда Чандлера "Farewell My Lovely". Перевод единиц ненормативной лексики в произведении Чака Паланика "Fight Club".

дипломная работа , добавлен 03.05.2015


Эквивалентный и адекватный перевод литературного текста. Вариативность в структуре лексики. Особенности перевода стилистически сниженной лексики в художественных текстах современных американских писателей. Орфография просторечных и жаргонных слов.

дипломная работа , добавлен 14.11.2017


Лексическое значение и стилистическая окраска слова. Функционально-стилевое расслоение лексики. Сленг как явление в современной лингвистике, его предпосылки. Прагматические маркеры. Модели комбинаторики слов со сниженной стилистической маркированностью.

дипломная работа , добавлен 04.05.2014


Различные подходы к определению термина "политическая корректность" и систематизация понятия. Основные способы выражения политически корректной лексики в английском и русском языках. Анализ перевода политкорректной лексики в политических речах.

дипломная работа , добавлен 21.07.2015


Заимствованная лексика. Причины интенсивного заимствования английской лексики в различные периоды. Современные представления о лексическом значении слова, его семантической структуре. Общее и различное англоязычных заимствований в русском языке.

дипломная работа , добавлен 19.01.2009


Признаки и специфика освоения заимствованной лексики. Англо-американские и французские слова в русском языке. Социальные, психологические, эстетические функции иностранных заимствований. Особенности активной и пассивной общественно-политической лексики.

Л е к с и к а р а з г о в о р н а я свойственна преимущественно бытовой, непринуждённой речи; употребление её в речи книжной, например в научном докладе, является не всегда уместным. Слова разговорной лексики имеют добавочные оттенки фамильярности, грубоватости, презрительности, неодобрительности, шутливости, иронии, устарелости: столовка (ср. столовая), браслетка (ср браслет), докторша, генеральша (ср. жена доктора, генерала), ровнёхонько, близёхонько (ср. ровно, очень ровно, очень близко), писанина, писака (с оттенком пренебрежения), бахвал, пройдоха, бестия, архаровец (с оттенком неодобрительности, близко к бранным словам), губастый; зубастый (с оттенком грубоватости), байбак (о неповоротливом, ленивом человеке), медведь (о неуклюжем человеке с оттенком неодобрительности, а иногда шутливости и фамильярности), артачиться, набедокурить, балагурить, безалаберный (ср. беспорядочный), бултых. белобрысый (ср. блондин), нынче (ср. сегодня), бедняжка (с оттенком фамильярного сочувствия), басурман (бранное устарелое слово) и др. (Слова разговорной речи, являющиеся бранными, очень близки к просторечной лексике.)

Рассмотрим примеры: /) Печорин был долго нездоров, исхудал, б е д н я ж к а. (Л.) В этом предложении разговорное слово бедняжка имеет ясно выраженный оттенок сочувствия. 2) Мне пришло, наконец, в голову, что я, по милости Телицына работал самымб е з а л а б е р н ы м образом и потратилп р о п ас т ь лишнего труда и времени. (Писем.) В этом примере два слова разговорной лексики: безалаберный и пропасть. Их разговорный характер ясно выступает при замене их словами общеупотребительной, стилистически нейтральной лексики: Я, по милости Телицына, работало ч е н ь б е с п о р я д о ч н о и потратил м н о г о лишнего труда и времени. 3) Тентетников принадлежал к семейству тех людей... которым имена у в а л ь н и, л е ж е б о к и, б а й б а к и и тому подобные. (Г.) В этом предложении три слова разговорной лексики: увальни, лежебоки, байбаки. Они имеют добавочный оттенок неодобрительности. 4) – Знаю я вашего секретаря,– сказал он, садясь на извозчика.– П р о й д о х а и б е с т и я... каких мало. (Ч.) В этом предложении два слова разговорной лексики: пройдоха и бестия. Оба имеют добавочный характер неодобрительности, приближаются к бранным словам.

П р о с т о р е ч н а я л е к с и к а отличается от разговорной большей степенью экспрессии. Многие просторечные слова имеют оттенок грубости, и поэтому употреблениеих характерно лишь для

определённых видов языкового общения – для фамильярной речи, разного рода словесных перепалок, перебранок, ссор и под. Сравните такие слова, как харя, мурло, облапошить, загнуться, жрать и т. п. В речевой практике литературно говорящих людей некоторые просторечные слова нередко используются намеренно – для оживления речи, для шутливого обыгрывания тех или иных ситуаций и т. п.

В художественной литературе просторечная лексика употребляется главным образом для речевой характеристики персонажей, а также в некоторых формах авторской речи (когда повествование ведется как бы от лица героя), сравните так называемый сказ, широко использовавшийся, например, в произведениях М. Зощенко: Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. И не то что драка, а ц е л ь н ы й бой. Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуть не о т т я п а л и .

Книжная лексика составляет значительный пласт словаря. Вот примеры книжных слов: аналогия, антагонист, антитеза, аргументация, безразличие, безветрие, безвкусие (ср. слово общеупотребительной лексики безвкусица), безвременье, безвластие, бездушие, безмолвие, братоубийственный, благоустройство, пропорциональный, симметричный, эмпирический, дезинфицировать, дифференцировать, дирижировать и др.

Книжная лексика употребляется в произведениях художественной литературы, например: 1) Стояло полноеб е з в е т р и е (Леон.) (Книжное слово безветрие с книжным суффиксом -ие .) 2) Тёмно-синяяб е з м е р н о с т ь неба искрилась самоцветами. (Нов.-Пр.) (Книжное слово безмерность с суффиксом-ость.) Книжная лексика также часто встречается в критических и публицистических статьях, например: Надо разбить вдребезги сказку об anолитичном искусстве. (В. М.) (Книжное слово аполитичный, в состав его входят греческие элементы.)

Широко представлена книжная лексика в научных и научно-популярных работах, например:А б с о- л ю т н о е прекращение всех жизненныхф у н к ц и й семени, даже на сравнительно небольшой п е р и о д времени, неизбежно должно повлечь за собой полную гибель семени. (Мичурин.) В этом предложении книжные слова абсолютное, функций по происхождению латинские, а период – греческое.

Книжные слова неодинаковы по степени эмоциональной окраски (ср., с одной стороны, такие слова, как аналогия, абстрактный, дифференцировать, а с другой – слова с окраской торжественности: свершения, грядущий, водрузить), по сферам их преимущественного использования (сравните научную литературу и поэзию). В зависимости от этого выделяется несколько групп книжных слов.

Лексика с п е ц и а л ь н а я свойственна различным областям науки и техники. Основную массу слов в специальной лексике составляют термины. Термин,– это слово с точно установленным со держанием, обозначающее понятие в той или иной области науки или производства: умножение, сложение, делимость, уравнение, трапеция (терминология математическая); наклонение, согласование, примыкание, дополнение, подчинение предложений, обособление (терминология грамматическая); пищеварение, кровообращение, обмен веществ (терминология физиологическая) и т. д.

Специальная лексика встречается главным образом в научных исследованиях и учебниках. В беллетристику специальная лексика в прошлом – в XIX – начале XX вв. – проникала редко. В советский период специальная лексика широко входит в художественные тексты. В произведениях Ф. Гладкова, Л. Леонова, Д. Гранина и многих других широко представлена специальная техническая и научная лексика, в произведениях А. Новикова-Прибоя, В. Конецкого – морская терминология, в произведениях Г. Николаевой, Ф. Абрамова, В. Белова – специальная сельскохозяйственная лексика и т. д.

Своеобразный слой книжных слов составляет лексика о ф и ц и а л ь н а я, свойственная официальным документам – законам, дипломатическим нотам, протоколам и другим видам деловых бумаг: вышеуказанный, таковой, ввиду, в отношении, истец, ответчик, протокол, личная явка, дисциплинарное взыскание, прокурорский надзор, верительные грамоты, ратификация договора, полномочный представитель и под.

В письменном языке очень заметно выделяется лексика возвышенная. В русском языке богатейшая синонимика позволяет делать речь торжественной путем отбора соответствующих синонимов, например: уста (ср. губы), отчизна (ср. родина), пред (ср. перед), ибо (ср. потому что), пенаты (ср. родные места). Возвышенная лексика свойственна определённым жанрам поэзии; при этом надо учитывать, что характер этой лексики и отношение к ней меняются. В современной поэзии, например, почти не встречаются некоторые слова, типичные для поэтического языка первой половины XIX в.: ланиты (щёки), лобзанье (поцелуй), девы (девушки), брега (берега), брань (война), аврора (утренняя заря), аквилон (северо-восточный ветер), амброзия (пища богов), анахорет (отшельник), бард (поэт), зефир (тёплый ветер) и др.

Из слов возвышенной лексики в современной поэзии встречаются, например, следующие: уста, лира, глашатай, рать, витязи, лучезарный, багряный, обрести, сыны, отчизна, объемлет, творцы, грядёт и др., например: I) Вручает страна награды своим боевым сынам . (Жаров.) 2)Лучезарными огнями жизнь сверкает нам сейчас... (Рыльский.) 3) Мы не дрогнем в бою за отчизну свою. Нам родная Москва дорога. (Сурк.)

Слова возвышенной лексики используются в публицистических произведениях с двумя целями: как средство торжественности и как средство иронии.

Вот некоторые слова и сочетания, которые используются для создания торжественности: воины, великие свершения, возмездие, отныне, водрузить, во имя и др.

Ироническое впечатление создаётся тогда, когда средствами возвышенной лексики описывается что-либо очень обычное или даже низменное, особенно когда слова возвышенной лексики употребляются рядом со словами разговорной и просторечной лексики. Мастером использования средств возвышенной лексики с иронической целью был М. Е. Салтыков-Щедрин, например: «Подошёл к одному возу, хочет запустить лапу, ан лапа не поднимается; подошёл к другому возу, хочет мужика за бороду вытрясти – о, ужас! – длани не простираются».

Упражнение 20. Укажите слова и сочетания официальной лексики и объясните, с какой целью они употреблены в рассказе А. П. Чехова. Спишите, вставляя пропущенные буквы.

– Послушай! 1081-я статья ул...жения о нак…заниях говорит, что за всякое с умыслом учинё...oe повреждение железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности следу...ий по сей дороге транспорт и виновный знал, что последствием сего должно быть (не )счастье <...> понимаешь? А ты (не )мог (не) знать, к чему ведёт это отвинчивание <...>он приговаривается к ссылк... в каторжные работы.

– Конечно, вы лучше зна...те<...> Мы люди тёмные<...>нешто мы понимаем.

21. Спишите, вставляя пропущенные буквы. Укажите слова и сочетания официальной лексики и объясните, с какой целью М. Е. Салтыков-Щедрин использует эту лексику.

Ободрё...ый успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовля...ся к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города, тем же таинстве.. .ым путём явился новый и уже более простра...ый закон, который гласил тако:

о д о б р о п о р я д о ч н о м п и р о г о в п е ч е н и и.

«I. Всякий да пе...ёт по праздникам пироги, не возбраняя себе таковое печение и в будни.

2. Начинку всякий да употребляет по состоянию. Тако: поймав в реке рыбу – класть; изрубив намелко скотское мясо – класть же; изрубив капусту – тоже класть. Люди н...имущие да кладут требуху.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

4. По вынули из печи, всякий да во... мет в руку нож и, вырезав из середины часть, да принесёт оную в дар.

5. Исполнивший сие да яст.»

(М. Е. С а л т ы к о в-Щ е д р и н. История одного города.)

22. Прочтите выразительно вслух; укажите слова и сочетания военной лексики и слова разговорной речи; затем-скажите, с какой целью поэт А. Твардовский употребляет эти слова и сочетания.

1) Вот пришёл я с полустанка Я б не стал курить махорку,

В свой родимый сельсовет. А достал бы я «Казбек».

Я пришёл, а тут гулянка. И сидел бы я, ребята,

Нет гулянки? Ладно, нет. Там как раз, друзья мои,

Я в другой колхоз и в третий– Где мальцом под лавку прятал

Вся округа на виду. Ноги босые свои.

Где-нибудь я в сельсовете И дымил бы папиросой,

На гулянку попаду. Угощал бы всех вокруг

И, явившись на вечёрку, И на всякие вопросы

Хоть не гордый человек, Отвечал бы я не вдруг.

2) Разрешите доложить А война – про всё забудь

Коротко и просто: И пенять не вправе.

Я большой охотник жить Собирался в долгий путь,

Лет до девяноста. Дан приказ: – Отставить!

(А. Т в а р д о в с к и й. Василий. Тёркин.)

23. Прочтите внимательно вслух. Укажите словаи сочетания книжной лексики. Спишите, вставляя пропущенные буквы.

Н...когда не думайте, что вы уже всё знаете. И, как бы высоко н...оценивали вас, всегда имейте мужество сказать себе: «Я – н...вежда».

Н... давайте гордыне овл...деть вами. Из-за неё вы будете упорствовать там, где нужно согласи…ся, из-за неё вы откаж…тесь от полезного совета и дружеской помощи, из-за неё вы утрат...те меру объективности.

В том ко...ективе, которым мне приходилось руководить, всё делает атмосфера. Мы все впр...жены в одно общее дело, и каждый двигает его по мере своих сил и возможностей. У нас зачастую и н... разберёшь, что «моё», а что «твоё», но от этого наше общее дело только выигрывает.

(Акад. И. П. П а в л о в.)

24 . Прочтите внимательно; укажите слова и сочетания специальной лексики; скажите, к какой отрасли науки они относятся. Спишите, вставляя пропущенные буквы.

Когда-то, где-то на землю упал лу... солнца, но он упал не на бе...плодную почву, он упал на зелёную былинку пшеничного р...стка, или, лучше сказать, на хлорофилловое зерно. Ударяясь о него, он потух, перестал быть светом, но не и...чез.Он только затратился на внутреннюю работу, он ра...сёк, разорвал связь между частицами углерода и кислорода, соединё...ыми в углекислоте. Освобождённый углерод, соединясь с водой, образовал крахмал.

Этот крахмал, пр...вратясь в ра...творимый сахар, после долгих странствий по р...стению отл...жился наконец в зерне в виде крахмала же или в виде клейковины. В той или другой форме он вошёл в состав хлеба, который послужил нам пищ...й. Он пр...образился в наши мускулы, в наши нервы. И вот теперь атомы углерода стремятся в наших организмах вновь соединиться с кислородом, который кровь разносит во все концы нашего тела. При этом лу... солнца, таившийся в них в виде химического напр…жения, вновь прин…мает форму явной силы. Этот лу... солнца согревает нас. Он приводит нас в движение. Быть может, в эту минуту он играет в нашем мозгу.

(К. А. Т и м и р я з е в.)

25 . Прочтите выразительно; укажите слова и сочетания возвышенной лексики.

1) Мне бы жить и жить,

сквозь годы мчась.

Но в конце хочу –

других желаний нету –

встретить я хочу

мой смертный час

как встретил смерть

товарищ Нетте.

(В. В. М а я к о в с к и й.)

2) И, внимая весеннему шуму,

Посреди очарованных трав,

Всё лежал бы и думал я думу

Беспредельных полей и дубрав.

(Н. А. З а б о л о ц к и й.)

3) Восстал всевышний Бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рек, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

(Г. Р. Д е р ж а в и н.)

26. Прочтите выразительно; укажите слова и сочетания различных стилистических пластов.

Я волком бы

бюрократизм.

К мандатам

почтения нету.

чертям с матерями

любая бумажка.

(В. В. М а я к о в с к и й.)