Усадьба Глинки: таинственная усадьба «русского Фауста». Усадьба глинки после брюса Легенды и тайны
Главный дом сподвижника Петра I Якова Брюса в усадьбе Глинки был построен в 1727-1735 гг. и является старейшим сохранившимся усадебным домом в Подмосковье. Среди крестьян ходили легенды, будто их помещик в жаркий летний день одним словом заморозил воду из прудов, чтобы покататься на коньках. Как раз в такой день я и прилетел к Брюсу на квадрокоптере, чтобы запечатлить чудесное явление и узнать секрет у хозяина.
На самом деле есть и научное объяснение фокусу Брюса. В марте лед наморозили до толщины 30-40 см, затем посыпали соломой и прикрыли деревянными щитами. Затем поверху небольшой слой глинистого, слабоводопроницаемого грунта. Так лед мог храниться все лето.
Купивший Глинки Я.В. Брюс, выдающийся военный и государственный деятель, дипломат и ученый был потомком шотландских королей Роберта и Дэвида, правивших в начале 14 века.
Поселившись в Глинкове, Я.В. Брюс занимается хозяйством и научными исследованиями. Он обустраивает усадьбу каменными постройками. Планировку главного дома подчиняет целям научных занятий, в частности, астрономией, для чего перевозит в Глинки свою астрономическую обсерваторию из Петербурга.
На крыше главного дома лёгкая деревянная башенка, специально спроектированной для астрономических наблюдений Брюса.
Западный флигель «кладовая Брюса» - здание жилого флигеля (слева), в подвале которого располагалась кладовая, выстроено в 1727-1735 гг.
Хозяйственный комплекс по бокам оборудован контрфорсами - здесь Брюс хранил порох.
10.
Садовый павильон, называемый в литературе «лабораторией Брюса», построен в 1727-1735 гг. В 1991 году здесь находился музей. Во время войны в усадьбе был госпиталь, с 1948 г. - санаторий "Монино".
В 1934 г. Наркомат пищевой промышленности взял усадебный комплекс в аренду для устройства дома отдыха.
В 1972 г. рядом с усадьбой была обнаружена минеральная вода, и санаторий стал специализироваться на лечении заболеваний желудочно-кишечного тракта.
Слева руины церкви перестроенной в спальный корпус санатория. Справа еще один корпус.
В 1930-ые годы Храм, который был построен Графом А.Р. Брюсом в XVIII веке (1756) реконструировали таким образом, что из него получилcя корпус санатория...
Слева к трапезной был пристроен спальный комлекс пансионата. На полу еще можно увидеть остатки мозаики. В алтарной части была погребена графиня П.А. Брюс, над могилой которой поставили великолепное мраморное надгробие работы И. Мартоса, в 1930 г. перенесенное в некрополь Донского монастыря. В советское время на месте захоронения на глубине трех метров были сделаны душевые пансионата.
А вот тот пруд, который покрылся льдом на заглавной фотографии. Пока вы читали пост, он растаял.
Справа вход в алтарную часть храма.
Общий вид на усадьбу.
Вид на Лосино-Петровский и место впадения реки Воря в Клязьму.
Начало свое усадьба берет в 1727 году, когда Яков Вилимович Брюс выкупает земли у Долгоруковых. Яков Брюс - граф, один из ближайших сподвижников Петра I, полководец, инженер и ученый. Именно Брюсом создана российская артиллерия, он носил звание генерал-фельдцейхмейстер (начальник артиллерии). Был президентом Берг- и Мануфактур-коллегий (министром тяжелой и легкой промышленности, это если по нашему). После смерти Петра I Яков Вилимович не смог вписаться в интриги нового двора и ушел в отставку. Строит усадьбу в дворцово-парковом стиле архитектуры, где и живет последние 8 лет своей жизни. В этой местности существовало село Глинково (Глинки), что и отразилось в названии усадьбы. До XVIII века усадеб не строили (это модно стало в послепетровские времена), так что «Глинки» считается одной из старейших сохранившихся усадеб.
К сожалению, до наших дней дожили не все строения. Нет основного дома, разрушена церковь. Сохранились хозяйственные постройки и парадный комплекс.
Усадьбой владело несколько поколений родственников Брюса, с 1815 года ее покупает владелец писчебумажной фабрики и использует строения в складских нуждах. В XIX веке усадьба неоднократно перепродавалась от фабриканта фабриканту, что не лучшим образом сказывалось на ее состоянии. В помещениях-складах начались пожары, в результате чего на рубеже XX века усадьба пришла в совершенно запущенное состояние. После Октябрьской революции здесь размещался приют, в 1934 году - дом отдыха наркомата пищевой промышленности, в годы Великой Отечественной войны - госпиталь, а после войны - санаторий «Монино». В нескольких километрах отсюда располагается поселок Монино, в войну и послевоенные годы широко известный по аэродрому военной авиации, из-за чего и санаторий называют «Монино». В 1972 году обнаружен источник уникальной минеральной воды и специализация санатория становится гастроэнтерологической (желудочно-кишечный тракт). В строениях усадьбы сейчас административные и лечебные корпуса санатория.
После столь долгого вступления, прогуляемся немного по уже запорошенным первым снегом дорожкам усадьбы.
Клуб санатория «Монино». Одно из немногих построенных в советские времена зданий. Усадьба признана памятником архитектуры - строительство на территории запрещено.
Хозяйственные постройки. Лечебный корпус. Первоначально - конюшни. Здесь занимались разведением лошадей.
Когда-то - оранжерея. С восточной и западной сторон видны заложенные ныне огромные окна. Третий этаж надстроен позднее.
Административное здание.
Самое крупное сохранившееся здание - парадный дом, обсерватория Брюса. С балконов на южной и северной сторонах велось наблюдение за небом.
Этот парадный дом встречал въезжающих в усадьбу. Интересно оформлены окна и арки. Маски выполнены не лепниной (она не сохранилась бы за столько лет), а вырезаны непосредственно в камне из которого выстроен дом.
Возвращаясь к самому парадному двору: по той моде должны были быть разбиты клумбы и стоять скульптуры. Так и было, те деревья, что на переднем плане, появились гораздо позднее. Мраморные скульптуры пришлись не по душе одной из поздних владелец усадьбы и были покрошены в щебень.
Бывшие пруды. Когда-то были полноводны, но в последние десятилетия из-за снижения уровня грунтовых вод, попыток прочистить дно, да и просто бардака, практически пересохли.
Перейдем в северную часть усадьбы.
Каким-то чудом сохранившийся внутренний пруд.
На границе усадьбы жилой корпус санатория.
А мы подходим к зданию с трагической судьбой.
Но сначала немного окунемся снова в историю. Сам Яков Брюс был лютеранином и по правилам похоронен в Москве на лютеранском кладбище. Усадебный храм Иоанна Богослова был построен племянником Я.Брюса Александром Романовичем Брюсом, наследовавшем «Глинки». В этом храме были захоронения наследников Брюса. Впоследствии храм из усадебного становится приходским.
Наступает 1934 год. В усадьбе размещается дом отдыха. Церковь и колокольню рушат. Красного кирпича пристройка справа - храм, правые четыре окна нижних этажей строения желтого цвета - трапезная. Пристраивают фундамент, стену влево на три проема и надстраивают два этажа. Получается жилой корпус. В таком виде он просуществовал до середины 80-х годов. После пятидесяти лет использования встает вопрос о необходимости замены межэтажных перекрытий. Корпус закрывают на ремонт, но пока всякие проекты-согласования наступает горбачевская перестройка. Всем резко становится не до ремонтов - в результате корпус просто разрушается и к настоящему моменту выглядит так.
Не так давно рядом открылась небольшая часовенка.
Вот, в принципе, и всё, что я хотел рассказать сегодня об усадьбе.
Ну, и в заключении, для поднятия настроения, фото местной братвы.
В саду покойного графа Брюса есть деревянный загородный дом с бельведером и большой сад в английском вкусе, пашни, луга, огород, каналы, беседки и особливо на острову в пруду находящемся прекрасный большой дом для купания, в коем потолки и стены расписаны живописью al freco .
Именно так И. Г. Георги описал в своем труде «Описание столичного города Санкт-Петербурга» одну из самых известных усадеб Петергофской дороги, некогда принадлежавшую Якову Александровичу Брюсу, последнему из рода русских Брюсов; человеку, совмещавшему должности генерал-губернатора сразу двух столиц – Москвы и Санкт-Петербурга. Его имение тянулось от Финского залива напротив нынешней Кронштадтской площади до Балтийской железной дороги. На протяжении двух столетий усадьба неоднократно меняла своих хозяев, оставив сегодня в качестве напоминания о себе лишь несколько деталей ландшафта. Но - обо всем по порядку…
В начале 18 века при формировании ансамбля Петергофской дороги участок был пожалован князю Михаилу Федоровичу Шаховскому. И уже к 1719 году на территории усадьбы находился господский дом с хозяйственными постройками, а протекавшая небольшая речка Черная (позднее – Дачная) дала возможность создать живописный пруд.
И поныне усадебный пруд является доминантой окружающей территории
В конце 30-х годов 18 века у усадьбы появляется новый хозяин - граф Михаил Гаврилович Головкин. К тому моменту за его плечами была учеба за границей и статус посла в Берлине. Во времена правления Анны Иоанновны Головкин надзирал за работой Монетного двора, а при регентстве Анны Леопольдовны получил статус вице-канцлера.
Сложные политические интриги помешали насладиться Головкину своими владениями на Петергофской дороге
Будучи сыном петровского канцлера Г.И. Головкина, граф смог удвоить свои усадебные владения, ибо женившись на Екатерине Ивановне Ромодановской, он получил в приданое соседний участок с запада. В результате общее имение Головкина составило 200 саженей.
В планах Головкина входило строительство нового господского дома в стиле барокко. Однако этот план ему не удалось воплотить в жизнь. Помешал тому дворцовый переворот, результатом которого стало воцарение на престол Елизаветы Петровны. Головкин был сразу же арестован за участие в заговоре и приговорен к смертной казни, позже замененной ссылкой в Якутию. Имение вице-канцлера на Петергофской дороге было конфисковано и в 1745 году было пожаловано Василию Федоровичу Салтыкову, за плечами которого к тому моменту была должность генерал-полицмейстера Петербурга, а также попытка «наложить лапу» на располагавшийся неподалеку еще с петровских времен легендарный «Красный кабачок». Позднее Салтыков, выполняя поручение Елизаветы Петровны, препроводил семью свергнутой Анны Леопольдовны в ссылку. В награду за свою службу императрица собственноручно пожаловала Салтыкову высший государственный орден Андрея Первозванного.
Василий Федорович Салтыков – большой ценитель владений на Петергофской дороге
После его смерти через 10 лет имение было разделено между его сыновьями на две части, таким образом, вновь вернувшись к первоначальному разделенному состоянию. Западная часть перешла к Александру Васильевичу Салтыкову. На ней некогда располагалась усадьба Воронцовых, а сейчас находится подворье монастыря с церковью Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
Сергей Васильевич Салтыков – один из первых фаворитов Екатерины Великой
Восточная же часть будущей усадьбы Брюса перешла во владение камергера великого князя Петра Федоровича Сергея Васильевича Салтыкова. Людская молва приписывает Салтыкову отцовство Павла Первого, возведя его, таким образом, в статус первого по времени фаворита Екатерины Второй. Возможно, именно поэтому насладиться своим владением Салтыкову толком не пришлось. После рождения наследника трона будущего Павла Первого Салтыков был мягко отдален от двора и послан с данным известием в Швецию, а позднее - посланником в Гамбург, Дрезден и Париж. Фактически не бывая в Петербурге, Салтыков был вынужден продать свое имение на Петергофской дороге. Так усадьба обрела своего нового хозяина, уже упоминавшегося Якова Брюса. Он приходился внучатым племянником знаменитого сподвижника Петра Великого и своего тезки Якова Брюса. Его супругой была Прасковья Ивановна Румянцева – сестра будущего фельдмаршала Румянцева-Задунайского.
Яков Брюс – человек, с именем которого связан расцвет усадьбы на Петергофской дороге
Яков Брюс принимал участие в Семилетней и Русско-Турецкой войнах, а позднее поочередно занимал должности генерал-губернатора Новгородского и Тверского наместничеств, Москвы и Санкт-Петербурга. Безупречная служба Екатерины Второй позволила стать Брюсу сенатором и кавалером ряда орденов, а также обрести графское достоинство.
С именем нового хозяина связан и расцвет приморской усадьбы. Судя по всему, им был построен новый господский дом, состоявший из главного корпуса и двух примыкавших боковых флигелей. Три аллеи, проложенные через литориновый уступ, вели вниз к Петергофской дороге. Помимо первоначально существовавшего пруда прямоугольной формы был устроен еще один пруд круглой формы и искусственным островом посередине, на котором располагалась купальня (с тем самым al freco – особая техника живописи по сырой штукатурке) . Пруд был окружен садом, разбитым на английский манер. Вглубь имения через лес была проложена центральная аллея. Хозяйственные постройки располагались на месте бывшей усадьбы Шаховского. Именно период владения усадьбой Брюсом можно смело назвать пиковым для имения с точки зрения архитектурно-парковых решений.
На искусственный остров теперь можно попасть по небольшому мостику
Усадебный пруд – практически единственное, что напоминает о “дворянских корнях” здешних мест
По некоторым сведениям, Брюс скончался именно в своей усадьбе на Петергофской дороге. По свидетельству князя Александра Андреевича Безбородко, секретаря Екатерины Второй
Брюс скончался после десятидневной болезни, ко всеобщему прискорбию всего города. Он был дежурный когда занемог и прислал ко мне трость, а пред тем за три дня обедал у Стрекалова, откуда садясь в карету, ушиб ногу, к сему пристала рожа и подагра. Сменясь от дворца, поехал домой и начал бредить; доктора были призваны, нашли, что ниже ушибленного места уже антонов огонь, а подагра в желудке.
Со смертью графа в 1791 году все переменилось. Единственная дочь Брюса, Екатерина Яковлевна, вышла замуж за графа Василия Валентиновича Мусина-Пушкина, занимавшего ложность обер-шенка – хранителя вин при императорском дворе. В 1808 году он продал дачу отставному ротмистру П. Ф. Кноррингу. В 1820 году хозяином усадьбы становится купец А. И Северин. В конце 1830-х у дачи появляется новый хозяин – купец Солодовников. К этому моменту на картах того времени не осталось господского дома; возможно, он был утрачен при пожаре
После некоторой чехарды с владельцами усадьбы начался новый период ее существования - дачный, начало которого можно отнести к середине 19 века. К тому моменту территория усадьбы находилась во владении купеческой семьи Крутиковых. На ней располагались каменные и деревянные дома, лавка, постоялый двор, кирпичный и гончарный заводы.
В начале 20 века имение вновь сменило своего хозяина: на этот раз им стал предприниматель Сергей Константинович Максимович, разбивший некогда усадебную территорию на участки под дачное строительство и лоббировавший строительство электрической железной дороги вдоль Петергофского шоссе от Петербурга через Ораниенбаум до Красной Горки. Видимо по этой причине само имение и возникший поселок получили название Дачное - топоним, сохранившийся до сих пор, несмотря на все перипетии 20 века. Летом 1904 года Петербургское губернское правление утвердило предложенный Максимовича план “пригородного имения “Дачное”” с сетью улиц и переулков. Жилье здесь пользовалось спросом, ибо место представляло собой сочетание благоприятной природы и климатических условий с городскими удобствами (освещение, водопровод, ухоженные улицы).
Так выглядела территория бывшей усадьбы Брюса, а впоследствии – поселка Дачное на карте Санкт-Петербурга в 1913 году
Не стояло на месте и развитие уличной дорожной сети района. На месте центральной аллеи Брюса появился Екатерининский проспект, параллельно ему были проложены еще две – Харьковский проспект и Полтавская улица, а также целый ряд небольших переулков. Сад с прудами стали местами общего пользования жителей; сохранялись и постройки на месте усадьбы Шаховского. К моменту начала Великой Отечественной войны территория усадьбы Брюса была полностью застроена индивидуальными жилыми домами.
Вот как описывается Дачное в :
Скопив на необходимую для взноса сумму, отец в 1907 приобрёл в Дачном участок в 15 соток на Екатерининском проспекте… Участок на три четверти был покрыт густым лесом и подлеском и поэтому имел прелестный вид. Имение Дачное было хорошо распланировано, имело леса, копаные пруды с купальней и лодками, дубовые и липовые аллеи. Наискосок его пересекал Попов ручей {река Дачная, что течёт между Лёни Голикова и Хрустицкого} с живописными берегами. По Петергофскому шоссе имение простиралось только на 213,4 метра. Эта ширина была установлена ещё со времен Петра Первого…
Листва и хвоя были столь густыми, что в полутора метрах не было видно друг друга…
Через дорогу от нашего дома осталась старая глиняная дорога, по сторонам затемненная громадными елями и соснами…На Екатерининском проспекте в доме № 8 (барский усадебный дом) бывали танцы для молодежи, действовала “летучая почта”. Играл духовой оркестр. Потом танцы перенесли в большой зал, в дом путейского инженера Антипова по Екатерининскому проспекту, 35…
В Дачном, начиная от Петергофского шоссе, застройка была только по левую сторону Екатерининского проспекта вплоть до дома-усадьбы № 8 и далее. Этот ряд из восьми домов носил название “казённые”. Одноэтажные деревянные дома с мезонинами, дома-коттеджи, летом закрытые деревьями, были очень старой постройки, лет по 125…
Только дом № 1, смотревший фасадом на Петергофское шоссе, был каменный, одноэтажный, усадебного старинного типа, с колоннами на боковой стене. Белый цвет дома, красная черепичная крыша, колонны подсказывали, что его строитель – а возможно, и хозяин – происходил, скорее всего, с Украины, с Полтавщины. Улицы в Дачном тоже имели украинские названия – Полтавская, Харьковская, Лешко-Поппель – и южные – Крымский переулок, Байдарский переулок…
В ходе военных действий большинство построек были уничтожены (Дачное находилось недалеко от линии фронта), а некоторые – разобраны для строительства оборонительных сооружений. И лишь в послевоенные годы продолжилось преображение усадьбы Брюса-Шаховского. Фактически она была разделена на две части вновь проложенной магистралью - Ленинским проспектом. Центральная аллея усадьбы Брюса трансформировалась в еще одну крупную транспортную артерию - Дачный проспект.
Дачный проспект – бывшая центральная аллея усадьбы Брюса
На самом месте расположения господского дома – ныне пересечении Ленинского проспекта с проспектом Стачек (участком Петергофской дороги) - раскинулся большой овальный газон.
На месте господского дома теперь располагается овальный газон
Здесь пересекаются Проспект Стачек (фрагмент бывшей Петергофской дороги) и Ленинский проспект
Напоминанием о дворянском происхождении территории усадьбы Брюса служат лишь сохранившиеся пруды с островком посередине, а также топоним «Дачное», отсчитывающий второй век своего существования.
Вместо брюсовской купальни остров теперь украшает странного вида беседка
P . S . При написании статьи были использованы следующие материалы:
С.Б. ГОРБАТЕНКО “Петергофская дорога»
А. Ю. Алексеев Топоним «Дачное»: 110 лет истории. ВСТРЕЧИ НА ПЕТЕРГОФСКОЙ ДОРОГЕ. Материалы краеведческой конференции Санкт-Петербург 2014 г.
Пыляев М.И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга
Мы поехали в музей Брюса, но оказалось.. он не работает долгое время. При входе удивило... любой может войти на территорию, погулять и "словить" свои ощущения.
У "Космопоиска" это место значится как аномальное... Нас встретил огромных размеров ворон, деловито прогуливающийся по дорожке и, охотно позирующий перед камерами. Он "проверял" рюкзаки, пытаясь найти что-нибудь интересное для него. Мне подумалось, что рядом с мощными чародеями всегда присутствовали вороны и коты...
Говорят, во времена Якова Вилимовича происходило много любопытных и необъяснимых событий. Видели его на летающем, железном драконе... летом он развлекал двор Петра катанием по замерзшему пруду на коньках... прислуживала Якову механическая служанка, в образе настоящей девушки.
Так же граф создал календарь природы, предсказывавший погоду на несколько лет вперед.
О смерти его множество легенд ходило - от того, что придумал он некое снадобье, сращивающее куски тела и другое снадобье - оживляющее и омолаживающее... Только ученик, де побоялся воскресить графа, потому тот и помер. Есть другая легенда, говорящая о переселении бренного духа в образ башни, а затем и вовсе перешедшего жить на Сухаревскую площадь, после разбора башни. Есть ещё другие версии... но они столь экзотичны, что не стоит даже говорить...
СТРАННАЯ БИОГРАФИЯ: Прямой наследник шотландского престола (его предки бежали из Британии от кромвелевского террора) граф Яков Вилимович Брюс был инженером, математиком, астрономом, топографом, военным, политиком, дипломатом. И, по словам современников – колдуном. Никаких записей о том, когда в Москве появился на свет отпрыск королевского рода, не осталось. Называют две даты: 1669 или 1670 год. В 14 лет он говорил на трех языках, знал математику и астрономию. В 16 лет Брюс записался в потешные войска, которые создавал Петр Первый. Молодой государь, рвавшийся к знаниям, выделил просвещенного шотландца. Заступив на службу к Петру, Брюс стремительно поднимался по карьерной лестнице. Он возглавил всю русскую артиллерию, в тридцать лет получал чин генерал-фельдцейхмейстера, участвовал во всех военных походах царя. Петр брал просвещенного иноземца на важные дипломатические переговоры. Яков Брюс стал первым кавалером главной награды империи – ордена Андрея Первозванного.
«Санаторий "Монино"»
КНИГА БРЮСА : В благодарность за царские почести Петр просил графа дать почитать его волшебную книгу, которая, по слухам, когда-то принадлежала самому царю Соломону.
«У Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано...
Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате в Сухаревой башни, куда никто не решается войти», – описал одну из главных загадок Якова Брюса беллетрист Богатырев.
Брюс отвечал, что никаких таинственных книг, кроме «Философии мистики», у него нет.
В 1735 году колдун умер, а книгу попытались найти наследники Екатерины I. Они обыскали обсерваторию и перевернули его научный архив, хранившийся в Академии Наук. Но волшебной книги нигде не было. Они верили в существование книги, чтобы никто другой не смог ее найти, поставили у башни караул. Эту охрану поначалу не рискнули снять даже большевики. Только в 1924 году пост у Сухаревой башни распустили, и открыли в обсерватории Брюса музей коммунальных услуг.
Сухареву башню, в отличие от других памятников архитектуры, уничтожали долго и кропотливо. Сталин увлекался мистикой и хотел отыскать книгу Брюса. Он велел разбирать башню по кирпичам под строгим контролем. Но книгу так и не нашли. Присутствовавший при уничтожении башни Лазарь Каганович потом говорил Сталину, что видел в толпе высокого, худого человека в парике, которые погрозил ему пальцем, а потом испарился. Но многие труды Брюса Сталин нашел и использовал их при строительстве современной Москвы.
ДУХ БРЮСА
: После смерти Брюса, когда тело уже было погребено в склепе у лютеранской кирхи Св. Михаила в Немецкой слободе, каждую ночь в обсерватории по-прежнему загорался свет. Москвичи говорили, что это дух колдуна охраняет свою магическую книгу. После сноса башни духа видели в подмосковной усадьбе Брюса.
ЭЛИКСИР БЕССМЕРТИЯ
: Как любой чернокнижник, Брюс пытался разгадать тайну жизни. Есть легенда, что Брюс скончался также необычно, как и жил. Колдун погиб во время опытов у себя в поместье в Глинках. Для омоложения он велел слуге разрезать себя на части, а потом полить эликсиром вечной молодости, сделанным по рецепту той самой книги. Опыт практически удался, но когда части тела стали срастаться, слуге помешали закончить опыт. Неприкаянный дух вместе с книгой переместился в Сухареву башню.
РОБОТ БРЮСА : Тот же Павел Богатырев записал впечатления современников Брюса, будто колдун обзавелся «механической куклой, которая умеет говорить и ходить, но не имеет души». Железная горничная прислуживала графу в его обсерватории. Когда же Яков Брюс ушел в отставку и покинул город, он увез ее в свое подмосковное имение Глинки. Крепостные графа, завидев куклу, сначала разбегались, но потом привыкли к ней, и между собой называли «Яшкиной бабой». После смерти Брюса среди его бумаг нашли схему механического робота. По легенде Брюс придал роботу облик девушки необычайной красоты. Она умела делать всю работу по дому: убирала комнаты, готовила еду, подавала кофе.
МОГИЛА БРЮСА : Могилу Брюса уничтожили при реконструкции старой Москвы. В тридцатые годы на улице Радио стали разбирать кирху и обнаружили в склепе гроб с телом графа. Его опознали по фамильному перстню. Останки колдуна передали в лабораторию антрополога и скульптора Герасимова. Но останки бесследно исчезли – остались лишь перстень, кафтан и камзол Брюса. Одежда сейчас – в фондах Государственного Исторического музея. А перстень чернокнижника затерялся во времени. Интересный факт - кирха Св. Михаила в Немецкой слободе – единственная уничтоженная большевиками кирха в Москве. На ее фундаменте построена башня авиационного завода.
НАУКА : Cам Яков Брюс обладал скорее скептическим, чем мистическим складом ума. По свидетельству одного из современников, Брюс не верил ничему сверхъестественному. Когда Петр показывал ему нетленные мощи святых угодников в новгородской Софии, Брюс «относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни».
КАРТА БРЮСА : Одним из научных достижений графа стала первая карта российской территории от Москвы до Малой Азии. Он также составил астрологическую и геолого-этнографическую карты города.
Брюс утверждал, что Москву надо строить по принципу кругов – это самая надежная геометрическая фигура. Есть версия, что большевики, прокладывая дороги на месте садов и вдоль бульваров, пользовались его астрологическим завещанием. Геолого-этнографическая карта не сохранилась. Она исчезла в середине прошлого века, но ее описания есть в Академии Наук.
Брюс еще в 18 веке утверждал, что нельзя вести плотную застройку на Дмитровке, т.к. под землей много пустот, и дома тут уже проваливались. Не надо строить высоких домов на набережной Москвы-реки в районе Воробьевых гор, т.к. возможны оползни, и построенное тут новое здание Академии наук стали укреплять сразу же после постройки, пытаясь остановить угрозу обрушения.
Но зато это место Брюс пометил как самое подходящее для учебы, и на Воробьевых горах при Сталине начали строить новое здание МГУ. Жить лучше всего в Кузьминках, утверждал Брюс, а веселиться на Пресне. Гиблые места на карте Москвы – Перово и начало Кутузовского проспекта... это подтверждает статистика ГАИ.
Усадьба Глинки - старейшая в Подмосковье , относящаяся ещё к петровским временам. Она принадлежала в течении века (до 1791 г.) Брюсам. Родоначальником Брюсов был Яков Вилимович - сподвижник Петра I - военный и государственный деятель, учёный и дипломат. Архитектурный ансамбль Глинок был создан в 1727 - 1735 гг., когда Я.В. Брюс вышел в отставку.
Яков Вилимович Брюс
Яков Вилимович Брюс , сын шотландского дворянина, оказавшегося на русской службе еще при царе Алексее Михайловиче, был ближайшим сподвижником первого русского императора. Свою верность ему доказал еще во время Стрелецкого бунта, когда пришел на выручку молодому Петру в Троице-Сергиев монастырь. Вместе участвовали во многих военных походах.
Славившийся своей ученостью Брюс считался в русской армии лучшим знатоком пушечного дела и не случайно носил почетное звание генерал-фельдцехмейстера - начальника артиллерии. Он же был президентом Берг-и Мануфактур-коллегии и основателем знаменитой Навигацкой школы, разместившейся в московской Сухаревой башне. Наконец, по "Брюсову календарю" строили свой жизненный уклад многие поколения русских людей.
Но при преемниках Петра Великого граф оказался не у дел и подал прошение об отставке. В чине генерал-фельдмаршала, полученном на прощание, он, покинув Петербург , перебрался в купленное им под Москвой поместье "Глинки" . И вскоре, по мнению местных крестьян, там стали твориться чудеса. Люди, проходившие мимо усадебного дома, построенного в необычном для здешних мест стиле итальянского барокко, не раз замечали его хозяина, стоявшего на крыше и смотревшего на небо в огромную трубу. Только вряд ли кто-то из них догадывался, что это телескоп, через который можно изучать звезды.
Так что когда через день или два начиналась гроза, то все думали: это волшебник Брюс наслал непогоду. Его личность стала обрастать легендами. Каких только небылиц не рассказывали о нем. То видели его летевшим верхом на железном драконе, то в беседке парка по его велению неожиданно раздавались звуки арфы...
Даже после своей кончины граф-чернокнижник, согласно преданиям, продолжал пугать тех, кто поселялся в его усадьбе. Поэтому новые владельцы "Глинок" - сначала купчиха Усачева, а потом фабрикант Лопатин - решили уничтожить все статуи обнаженных античных богинь и героев, некогда украшавшие парк. Одни просто зашвырнули в пруд, другие замуровали в плотине. И тут "месть Брюса" не заставила себя ждать. Начал граф с того, что стал по ночам являться в спальню Усачевой в барском доме, и той вскоре пришлось перебраться на житье во флигель.
Яков свободно владел шестью европейскими языками, а его «кабинет курьезных вещей» был единственным в своем роде в России и после смерти Брюса влился в кунсткамеру Академии наук.
Архитектурные особенности усадьбы
Усадьба Глинки относится к одному из самых ранних, уцелевших до наших дней подмосковных имений, но Брюс чувствовал себя не помещиком, а ученым. Почти все комнаты усадьбы были превращены в кабинеты, где он занимался физикой, математикой, естествознанием, астрономией. Он тратил все деньги на приобретение новомодных приборов и приспособлений для опытов, поэтому челядь считала барина странным и за глаза называла его «нелюдимым вельможей».
Крестьяне шептались о том, что он - колдун: ходили легенды, будто их помещик в жаркий летний день одним словом заморозил воду из прудов, чтобы покататься на коньках. Да и вид главного здания усадьбы весьма способствовал распространению слухов: первый этаж дома был стилизован под средневековый замок, а обтесанные камни, обрамляющие окна первого этажа, в темноте представлялись демоническими масками.
Весь усадебный ансамбль был выполнен в стиле барокко , по-прежнему модном в первой трети XVIII века: хозяйственные постройки располагались строго симметрично по отношению к усадебному дому, а напротив главного входа был разбит регулярный парк с аккуратным прудиком и павильонами... К сожалению, после пожара 1899 года только флигель-кладовая и садовый павильон, служивший лабораторией Брюсу, сохранились в первозданном облике.
Усадьба Глинки выстроена в стиле дворцово - парковой архитектуры, с чертами европейского барокко. В настоящее время сохранилось два каменных комплекса - парадный и хозяйственный. Парадный двор образован главным домом и тремя флигелями. Хозяйственный двор был основательно перестроен в конце XVIII века и более не представляет художественного интереса.
Небольшой двухэтажный, прямоугольный в плане дом (20-30-е годы XVIII в.), можно считать наиболее старым из сохранившихся в Подмосковье. Его отличает сдержанная торжественность. Арочный портал рустован, скошенные углы здания в обрамлении пилястр. Оконные наличники красивого рисунка, с демоническими масками на замковых камнях над окнами первого этажа, и лучковым очельем - над окнами второго. Второй этаж по обоим фасадам выделен открытыми лоджиями, со спаренными колоннами. На крыше - лёгкая деревянная башенка, специально спроектированной для астрономических наблюдений Брюса.
"Лаборатория Брюса"
"Лаборатория Брюса" , или как её ещё называют - "Петровский домик" - представляет собой одноэтажный парковый павильон, сохранивший декоративное убранство петровской эпохи. По сторонам главного входа помещаются полукруглые в плане арочные ниши для статуй, обрамлённые спаренными пилястрами с белокаменными капителями композитного ордера. Хороши рокайльные раковины, украсившие конхи ниш. Декоративное убранство павильона дополняют широкие пилястры и фигурные наличники.
Санаторий "Монино"
Ныне здания старинной усадьбы занимает санаторий "Монино" . В западном флигеле усилиями местных краеведов открыт музей Я.В. Брюса , который работает по воскресеньям с 10 до 14 часов.
Проехать в усадьбу просто - поворот на Монино с Горьковское шоссе, далее через посёлок Лосино - Петровский. У высокой церкви поворот на светофоре, и далее поворот на указателе "санаторий Монино ".