Экспонат автор борис васильев. Васильев борис львович

Борис Львович Васильев

Экспонат № …

Экспонат № …
Борис Львович Васильев

«Игорек уходил ранним утром 2 октября 1941 года. В повестке значилось, что он «должен явиться к семи ноль-ноль, имея при себе…».

– Ложку да кружку, больше ничего не бери, – сказал сосед Володя. – Все равно либо потеряешь, либо сопрут, либо сам бросишь…»

Борис Васильев

Экспонат №…

Игорек уходил ранним утром 2 октября 1941 года. В повестке значилось, что он «должен явиться к семи ноль-ноль, имея при себе…».

– Ложку да кружку, больше ничего не бери, – сказал сосед Володя. – Все равно либо потеряешь, либо сопрут, либо сам бросишь.

Володя был всего на два года старше, но уже успел повоевать, получить тяжелое ранение и после госпиталя долечивался дома у отца с матерью. А у Игоря отца не было, только мама, и поэтому мужские советы давал бывалый сосед:

– Ложку, главное, не забудь.

Этот разговор происходил накануне, вечером, а в то раннее утро Игоря провожала мама да женщины их коммуналки. Мама стояла в распахнутых дверях, прижав кулаки ко рту. По щекам ее безостановочно текли слезы, а из-за плеч выглядывали скорбные лица соседок. Неделей раньше ушел в ополчение отец Володи; сам Володя, чтобы не смущать, уже спустился, уже ждал в подъезде, а Игорь вниз по лестнице уходил на войну, и женщины в бессловесной тоске глядели ему вслед. На мальчишеский стриженый затылок, на мальчишескую гибкую спину, на мальчишеские узкие плечи, которым предстояло прикрыть собой город Москву и их коммунальную квартиру на пять комнат и пять семей.

– Холодно, – гулко сказал снизу Володя. – Главное, не дрейфь, Игорек. Но пасаран.

Было сумрачно, синий свет слабенькой лампочки в подъезде странно освещал маму, которая так хотела проводить его до военкомата, но не могла оставить работу, потому что сменщиц уже не было, а работа еще была. И она потерянно стояла в дверях, отчаянно прижимая кулаки к безмолвному перекошенному рту, а из-за ее судорожно сведенных плеч страшными провальными глазами глядели соседки: по два лица за каждым плечом. Игорь оглянулся в конце первого лестничного марша, но улыбнуться не смог, не до улыбок было в октябре того сорок первого. Но сказал, что все они тогда говорили:

– Я вернусь, мама.

Не вернулся.

И письмо Анна Федотовна получила всего одно-единственное: от 17 декабря; остальные – если были они – либо не дошли, либо где-то затерялись. Коротенькое письмо, написанное второпях химическим карандашом на листочке из ученической тетрадки в линейку.

«Дорогая мамочка!

Бьем мы проклятых фрицев и в хвост и в гриву, только клочья летят…»

И об этой великой радости, об этом великом солдатском торжестве – все письмо. Кроме нескольких строчек:

«…Да, а как там поживает Римма из соседнего подъезда? Если не эвакуировалась, спроси, может, письмо мне напишет? А то ребята во взводе получают, а мне совершенно не с кем вести переписку…»

И еще, в самом конце:

«…Я здоров, все нормально, воюю как все. Как ты-то там одна, мамочка?»

И последняя фраза – после «до свидания», после «целую крепко, твой сын Игорь»:

«…Скоро, очень скоро будет и на нашей улице праздник!»

Праздник был не скоро. Скоро пришло второе письмо. От сержанта Вадима Переплетчикова: «Уважаемая Анна Федотовна! Дорогая мама моего незабвенного друга Игоря! Ваш сын был…»

Был Игорь, Игорек, Игоречек. Был сыном, ребенком, школьником, мальчишкой, солдатом. Хотел переписываться с соседской девочкой Риммой, хотел вернуться к маме, хотел дождаться праздника на нашей улице. И еще жить он хотел. Очень хотел жить.

Три дня Анна Федотовна кричала и не верила, и коммуналка плакала и не верила, и сосед Володя, который уже считал дни, что оставались до медкомиссии, ругался и не верил. А еще через неделю пришла похоронка, и Анна Федотовна перестала кричать и рыдать навсегда.

Каждое утро – зимою и осенью еще затемно – она шла на Савеловский вокзал, где работала сцепщиком вагонов, и каждый вечер – зимой и осенью уже затемно – возвращалась домой. Вообще-то до войны она работала счетоводом, но в сорок первом на железной дороге не хватало людей, и Анна Федотовна пошла туда добровольно, да так потом там и осталась. Там давали рабочую карточку, кое-какой паек, а за усталой, рано ссутулившейся спиной стояла коммуналка, из которой никто не уехал и в осень сорок первого. И мужчин не было, а дети были, и Анна Федотовна отдавала всю свою железнодорожную надбавку и половину рабочей карточки.

– Аня, все-то зачем отдаешь? Ты сама на себя в зеркало глянь.

– Не вам, соседки, детям. А в зеркало мы с вами и после войны не глянемся. Отгляделись.

Отгляделись, да не отплакались. Еще шли похоронки, еще не тускнели воспоминания, еще не остыли подушки, и вместительная кухня горько справляла коммунальные поминки.

– Подружки, соседки, сестрички вы мои, помяните мужа моего Волкова Трофима Авдеевича. Я патефон его премиальный на сырец сменяла, на что мне теперь патефон. Поплачь и ты со мной, Аня, поплачь, родимая.

– Не могу, Маша. Сгорели слезы мои. А от Трофима Волкова трое «волчат» осталось.

Трое, и старшему – девять. Какие уж тут слезы, тут слезы не помогут, тут только одно помочь способно: плечом к плечу. Живой женской стеной оградить от смерти детей. Валентина (мать Володи) плечом к Полине, проживавшей с дочкой Розочкой в комнате, где прежде, еще при старом режиме, находилась ванная: там прорубили узенькое окошко, света не хватало, и вся квартира Розочку Беляночкой звала. А Полина – плечом к Маше Волковой, за которой – трое, а Маша – к Любе – аптекарше с близнецами Герой да Юрой: пятнадцать лет на двоих. А Люба – к Анне Федотовне, а та – опять к Валентине, к другому ее плечу, и хоть некого ей было прикрывать, да дети – общие. Это матери у них разные и отцы, если живы, а сами дети – наши. Общие дети коммунальных квартир с переделанными под жилье ванными и кладовками, с заколоченными парадными подъездами еще с той, с Гражданской войны, с общими коридорами и общими кухнями, на которых в те годы собирались вместе чаще всего по одной причине.

– Вот и моему срок вышел, подруги мои дорогие, – давилась слезами Полина, обнимая свою всегда серьезную Розочку, которую полутемная ванная да темные дни войны окончательно превратили в Беляночку. – Муж мой Василий Антонович пал храброй смертью, а где могила его, того нам с дочкой не писали. Выходит, что вся земля его могила.

Выпивала Анна Федотовна поминальную за общим столом, шла к себе, стелила постель и, перед тем как уснуть, обязательно перечитывала оба письма и похоронку. Дни складывались в недели, недели – в месяцы, месяцы – в годы; пришел с войны еще раз покалеченный Владимир, и это был единственный мужчина, кто вернулся в их коммуналку на пять комнат и пять вдов, не считая сирот. А за ним вскоре пришла Победа, возвращались из эвакуации, с фронтов и госпиталей москвичи, оживал город, и оживала вместе с ним коммуналка. Опять зазвучал смех и песни, и сосед Владимир женился на девушке Римме из соседнего подъезда.

– Как ты мог? – сквозь слезы сдавленно спросила Анна Федотовна, когда он пригласил ее на свадьбу. – Ведь с нею Игорек переписываться мечтал, как же ты мог?..

– Прости нас, тетя Аня, – сказал Владимир и виновато вздохнул. – Мы все понимаем, только ты все-таки приди на свадьбу.

Время шло. Анна Федотовна по-прежнему утром уходила на работу, а вечером читала письма. Сначала это было мучительно болезненной потребностью, позже – скорбной обязанностью, потом – привычной печалью, без которой ей было бы невозможно уснуть, а затем – ежевечерним непременнейшим и чрезвычайно важным разговором с сыном. С Игорьком, так и оставшимся мальчишкой навсегда.

Она знала письма наизусть, а все равно перед каждым сном неторопливо перечитывала их, всматриваясь в каждую букву. От ежевечерних этих чтений письма стали быстро ветшать, истираться, ломаться на сгибах, рваться по краям. Тогда Анна Федотовна сама, одним пальцем перепечатала их у знакомой машинистки, с которой когда-то – давным-давно, еще с голоду двадцатых – вместе перебрались в Москву. Подруга сама рвалась перепечатать пожелтевшие листочки, но Анна Федотовна не разрешила и долго и неумело тюкала одним пальцем. Зато теперь у нее имелись отпечатанные копии, а сами письма хранились в шкатулке, где лежали дорогие пустяки: прядь Игоревых волос, зажим его пионерского галстука, значок «Ворошиловский стрелок» ее мужа, нелепо погибшего еще до войны, да несколько фотографий. А копии лежали в папке на тумбочке у изголовья: читая их перед сном, она каждый раз надеялась, что ей приснится Игорек, но он приснился ей всего два раза.

Такова была ее личная жизнь с декабря сорок первого. Но существовала и жизнь общая, сосредоточенная в общей кухне и общих газетах, в общей бедности и общих праздниках, в общих печалях, общих воспоминаниях и общих шумах. В эту коммунальную квартиру не вернулся не только Игорь: не вернулись отцы и мужья, но они были не просто старше ее сына – они оказались жизненнее его, успев дать поросль, и эта поросль сейчас шумела, кричала, смеялась и плакала в общей квартире. А после Игоря остались учебники и старый велосипед на трех колесах, тетрадка, куда он переписывал любимые стихи и важные изречения, да альбом с марками. Да еще сама мать осталась: одинокая, почерневшая и разучившаяся рыдать после похоронки. Нет, громкоголосые соседи, сплоченные роковыми сороковыми да общими поминками, никогда не забывали об одинокой Анне Федотовне, и она никогда не забывала о них, но темная ее сдержанность невольно приглушала звонкость подраставшего поколения, либо уже позабывшего, либо вообще не знавшего ее Игорька. Все было естественно, Анна Федотовна никогда ни на что не обижалась, но однажды серьезная неприятность едва не промелькнула черной кошкой за их коммунальным столом.

Случилось это, когда Римма благополучно разрешилась в роддоме первенцем. К тому времени умерла мать Владимира, отец еще в ноябре сорок первого погиб под Сходней в ополчении, и Владимир попросил Анну Федотовну быть вроде как посаженой матерью и бабкой на коммунальном торжестве. Анна Федотовна не просто сразу согласилась, но и обрадовалась – и потому, что не забыли о ней на чужих радостях, и потому, конечно, что знала Володю с детства, считала своим, почти родственником, дружила с его матерью и очень уважала отца. Но, радостно согласившись, тут же и почернела, и хотя ни слова не сказала, но Владимир понял, что подумала она при этом об Игоре. И вздохнул:

– Мы нашего парнишку Игорем назовем. Чтоб опять у нас в квартире Игорек был.

Анна Федотовна впервые за много лет улыбнулась, и коммунальное празднество по поводу появления на свет нового Игорька прошло дружно и весело. Анна Федотовна сидела во главе стола, составленного из пяти разнокалиберных кухонных столиков, и соседи говорили тосты не только за младенца да молодых маму с папой, но и за нее, за названую бабку, и – стоя, конечно, – за светлую память ее сына, в честь которого и назвали только что родившегося гражданина.

А через неделю вернулась из роддома счастливая мать с младенцем на руках и с ходу объявила, что ни о каком Игоре и речи быть не может. Что, во-первых, она давно уже решила назвать своего первого Андреем в память погибшего на войне собственного отца, а во-вторых, имя Игорь теперь совершенно немодное. К счастью, все споры по этому поводу между Риммой и Владимиром происходили, когда Анна Федотовна была на работе; в конце концов, Римма, естественно, победила, но молодые родители, а заодно и соседи решили пока ничего не говорить Анне Федотовне. И дружно промолчали; спустя несколько дней Владимир зарегистрировал собственного сына как Андрея Владимировича, к вечеру опять устроили коммунальную складчину, на которой Римма и поведала Анне Федотовне о тайной записи и показала новенькое свидетельство о рождении. Но Анна Федотовна глядела не в свежие корочки, а в счастливые глаза.

– А Игорек мой, он ведь любил тебя, – сказала. – Переписываться мечтал.

– Да чего же переписываться, когда я в соседнем подъезде всю жизнь прожила? – улыбнулась Римма, но улыбка у нее получилась несмелой и почему-то виноватой. – И в школе мы одной учились, только он в десятом «Б», а я – в восьмом «А»…

– Будьте счастливы, – не дослушала Анна Федотовна. – И пусть сынок ваш никогда войны не узнает.

И ушла к себе.

Напрасно стучались, звали, просили – даже двери не открыла. И почти полгода с того вечера малыша старалась не замечать. А через полгода – суббота была – в глухую и, кажется, навеки притихшую комнату без стука ворвалась Римма с Андрейкой на руках.

Игорек уходил ранним утром 2 октября 1941 года. В повестке значилось, что он «должен явиться к семи ноль-ноль, имея при себе…»
- Ложку да кружку, больше ничего не бери, - сказал сосед Володя. - Все равно либо потеряешь, либо сопрут, либо сам бросишь.
Володя был всего на два года старше, но уже успел повоевать, получить тяжелое ранение и после госпиталя долечивался дома у отца с матерью. А у Игоря отца не было, только мама, и поэтому мужские советы давал бывалый сосед:
- Ложку, главное, не забудь.
Этот разговор происходил накануне, вечером, а в то раннее утро Игоря провожала мама да женщины их коммуналки. Мама стояла в распахнутых дверях, прижав кулаки ко рту. По щекам ее безостановочно текли слезы, а из-за плеч выглядывали скорбные лица соседок. Неделей раньше ушел в ополчение отец Володи; сам Володя, чтобы не смущать, уже спустился, уже ждал в подъезде, а Игорь вниз по лестнице уходил на войну, и женщины в бессловесной тоске глядели ему вслед. На мальчишеский стриженый затылок, на мальчишескую гибкую спину, на мальчишеские узкие плечи, которым предстояло прикрыть собой город Москву и их коммунальную квартиру на пять комнат и пять семей.
- Холодно, - гулко сказал снизу Володя. - Главное, не дрейфь, Игорек. Но пасаран.
Было сумрачно, синий свет слабенькой лампочки в подъезде странно освещал маму, которая так хотела проводить его до военкомата, но не могла оставить работу, потому что сменщиц уже не было, а работа еще была. И она потерянно стояла в дверях, отчаянно прижимая кулаки к безмолвному перекошенному рту, а из-за ее судорожно сведенных плеч страшными провальными глазами глядели соседки: по два лица за каждым плечом. Игорь оглянулся в конце первого лестничного марша, но улыбнуться не смог, не до улыбок было в октябре того сорок первого. Но сказал, что все они тогда говорили:
- Я вернусь, мама.
Не вернулся.
И письмо Анна Федотовна получила всего одно-единственное: от 17 декабря; остальные - если были они - либо не дошли, либо где-то затерялись. Коротенькое письмо, написанное второпях химическим карандашом на листочке из ученической тетрадки в линейку.
«Дорогая мамочка!
Бьем мы проклятых фрицев и в хвост и в гриву, только клочья летят…»
И об этой великой радости, об этом великом солдатском торжестве - все письмо. Кроме нескольких строчек:

«…Да, а как там поживает Римма из соседнего подъезда? Если не эвакуировалась, спроси, может, письмо мне напишет? А то ребята во взводе получают, а мне совершенно не с кем вести переписку…»

И еще, в самом конце:

«…Я здоров, все нормально, воюю как все. Как ты-то там одна, мамочка?»

И последняя фраза - после «до свидания», после «целую крепко, твой сын Игорь»:

«…Скоро, очень скоро будет и на нашей улице праздник!»

Праздник был не скоро. Скоро пришло второе письмо. От сержанта Вадима Переплетчикова:

«Уважаемая Анна Федотовна! Дорогая мама моего незабвенного друга Игоря! Ваш сын был…»

Был.
Был Игорь, Игорек, Игоречек. Был сыном, ребенком, школьником, мальчишкой, солдатом. Хотел переписываться с соседской девочкой Риммой, хотел вернуться к маме, хотел дождаться праздника на нашей улице. И еще жить он хотел. Очень хотел жить.
Три дня Анна Федотовна кричала и не верила, и коммуналка плакала и не верила, и сосед Володя, который уже считал дни, что оставались до Медкомиссии, ругался и не верил. А еще через неделю пришла похоронка, и Анна Федотовна перестала кричать и рыдать навсегда.
Каждое утро - зимою и осенью еще затемно - она шла на Савеловский вокзал, где работала сцепщиком вагонов, и каждый вечер - зимой и осенью уже затемно - возвращалась домой. Вообще-то до войны она работала счетоводом, но в сорок первом на железной дороге не хватало людей, и Анна Федотовна пошла туда добровольно да так потом там и осталась. Там давали рабочую карточку, кое-какой паек, а за усталой, рано ссутулившейся спиной стояла коммуналка, из которой никто не уехал и в осень сорок первого. И мужчин не было, а дети были, и Анна Федотовна отдавала всю свою железнодорожную надбавку и половину рабочей карточки.
- Аня, все-то зачем отдаешь? Ты сама на себя в зеркало глянь.
- Не вам, соседки, детям. А в зеркало мы с вами и после войны не глянемся. Отгляделись.
Отгляделись, да не отплакались. Еще шли похоронки, еще не тускнели воспоминания, еще не остыли подушки, и вместительная кухня горько справляла коммунальные поминки.
- Подружки, соседки, сестрички вы мои, помяните мужа моего Волкова Трофима Авдеевича. Я патефон его премиальный на сырец сменяла, на что мне теперь патефон. Поплачь и ты со мной, Аня, поплачь, родимая.
- Не могу, Маша. Сгорели слезы мои.
А от Трофима Волкова трое «волчата» осталось. Трое, и старшему - девять. Какие уж тут слезы, тут слезы не помогут, тут только одно помочь способно: плечом к плечу. Живой женской стеной оградить от смерти детей. Валентина (мать Володи) плечом к Полине, проживавшей с дочкой Розочкой в комнате, где прежде, еще при старом режиме, находилась ванная: там прорубили узенькое окошко, света не хватало, и вся квартира Розочку Беляночкой звала. А Полина - плечом к Маше Волковой, за которой - трое, а Маша - к Любе - аптекарше с близнецами Герой да Юрой: пятнадцать лет на двоих. А Люба - к Анне Федотовне, а та - опять к Валентине, к другому ее плечу, и хоть некого ей было прикрывать, да дети - общие. Это матери у них разные и отцы, если живы, а сами дети - наши. Общие дети коммунальных квартир с переделанными под жилье ванными и кладовками, с заколоченными парадными подъездами еще с той, с гражданской войны, с общими коридорами и общими кухнями, на которых в те годы собирались вместе чаще всего по одной причине.
- Вот и моему срок вышел, подруги мои дорогие, - давилась слезами Полина, обнимая свою всегда серьезную Розочку, которую полутемная ванная да темные дни войны окончательно превратили в Беляночку. - Муж мой Василий Антонович пал храброй смертью, а где могила его, того нам с дочкой не писали. Выходит, что вся земля его могила.
Выпивала Анна Федотовна поминальную за общим столом, шла к себе, стелила постель и, перед тем как уснуть, обязательно перечитывала оба письма и похоронку. Дни складывались в недели, недели - в месяцы, месяцы - в годы; пришел с войны еще раз покалеченный Владимир, и это был единственный мужчина, кто вернулся в их коммуналку на пять комнат и пять вдов, не считая сирот. А за ним вскоре пришла Победа, возвращались из эвакуации, с фронтов и госпиталей москвичи, оживал город, и оживала вместе с ним коммуналка. Опять зазвучал смех и песни, и сосед Владимир женился на девушке Римме из соседнего подъезда.
- Как ты мог? - сквозь слезы сдавленно спросила Анна Федотовна, когда он пригласил ее на свадьбу. - Ведь с нею Игорек переписываться мечтал, как же ты мог?..
- Прости нас, тетя Аня, - сказал Владимир и виновато вздохнул. - Мы все понимаем, только ты все-таки приди на свадьбу.
Время шло. Анна Федотовна по-прежнему утром уходила на работу, а вечером читала письма. Сначала это было мучительно болезненной потребностью, позже - скорбной обязанностью, потом - привычной печалью, без которой ей было бы невозможно уснуть, а затем - ежевечерним непременнейшим и чрезвычайно важным разговором с сыном. С Игорьком, так и оставшимся мальчишкой навсегда.
Она знала письма наизусть, а все равно перед каждым сном неторопливо перечитывала их, всматриваясь в каждую букву. От ежевечерних этих чтений письма стали быстро ветшать, истираться, ломаться на сгибах, рваться по краям. Тогда Анна Федотовна сама, одним пальцем перепечатала их у знакомой машинистки, с которой когда-то - давным-давно, еще с голоду двадцатых - вместе перебрались в Москву. Подруга сама рвалась перепечатать пожелтевшие листочки, но Анна Федотовна не разрешила и долго и неумело тюкала одним пальцем. Зато теперь у нее имелись отпечатанные копии, а сами письма хранились в шкатулке, где лежали дорогие пустяки: прядь Игоревых волос, зажим его пионерского галстука, значок «Ворошиловский стрелок» ее мужа, нелепо погибшего еще до войны, да несколько фотографий. А копии лежали в папке на тумбочке у изголовья: читая их перед сном, она каждый раз надеялась, что ей приснится Игорек, но он приснился ей всего два раза.
Такова была ее личная жизнь с декабря сорок первого. Но существовала и жизнь общая, сосредоточенная в общей кухне и общих газетах, в общей бедности и общих праздниках, в общих печалях, общих воспоминаниях и общих шумах. В эту коммунальную квартиру не вернулся не только Игорь: не вернулись отцы и мужья, но они были не просто старше ее сына - они оказались жизненнее его, успев дать поросль, и эта поросль сейчас шумела, кричала, смеялась и плакала в общей квартире. А после Игоря остались учебники и старый велосипед на трех колесах, тетрадка, куда он переписывал любимые стихи и важные изречения, да альбом с марками. Да еще сама мать осталась: одинокая, почерневшая и разучившаяся рыдать после похоронки. Нет, громкоголосые соседи, сплоченные роковыми сороковыми да общими поминками, никогда не забывали об одинокой Анне Федотовне, и она никогда не забывала о них, но темная ее сдержанность невольно приглушала звонкость подраставшего поколения, либо уже позабывшего, либо вообще не знавшего ее Игорька. Все было естественно, Анна Федотовна никогда ни на что не обижалась, но однажды серьезная неприятность едва не промелькнула черной кошкой за их коммунальным столом.
Случилось это, когда Римма благополучно разрешилась в роддоме первенцем. К тому времени умерла мать Владимира, отец еще в ноябре сорок первого погиб под Сходней в ополчении, и Владимир попросил Анну Федотовну быть вроде как посаженой матерью и бабкой на коммунальном торжестве. Анна Федотовна не просто сразу согласилась, но и обрадовалась - и потому, что не забыли о ней на чужих радостях, и потому, конечно, что знала Володю с детства, считала своим, почти родственником, дружила с его матерью и очень уважала отца. Но, радостно согласившись, тут же и почернела, и хотя ни слова не сказала, но Владимир понял, что подумала она при этом об Игоре. И вздохнул:
- Мы нашего парнишку Игорем назовем. Чтоб опять у нас в квартире Игорек был.
Анна Федотовна впервые за много лет улыбнулась, и коммунальное празднество по поводу появления на свет нового Игорька прошло дружно и весело. Анна Федотовна сидела во главе стола, составленного из пяти разнокалиберных кухонных столиков, и соседи говорили тосты не только за младенца да молодых маму с папой, но и за нее, за названую бабку, и - стоя, конечно, - за светлую память ее сына, в честь которого и назвали только что родившегося гражданина.
А через неделю вернулась из роддома счастливая мать с младенцем на руках и с ходу объявила, что ни о каком Игоре и речи быть не может. Что, во-первых, она давно уже решила назвать своего первого Андреем в память погибшего на войне собственного отца, а во-вторых, имя Игорь теперь совершенно немодное. К счастью, все споры по этому поводу между Риммой и Владимиром происходили, когда Анна Федотовна была на работе; в конце концов, Римма, естественно, победила, но молодые родители, а заодно и соседи решили пока ничего не говорить Анне Федотовне. И дружно промолчали; спустя несколько дней Владимир зарегистрировал собственного сына как Андрея Владимировича, к вечеру опять устроили коммунальную складчину, на которой Римма и поведала Анне Федотовне о тайной записи и показала новенькое свидетельство о рождении. Но Анна Федотовна глядела не в свежие корочки, а в счастливые глаза.
- А Игорек мой, он ведь любил тебя, - сказала. - Переписываться мечтал.
- Да чего же переписываться, когда я в соседнем подъезде всю жизнь прожила? - улыбнулась Римма, но улыбка у нее получилась несмелой и почему-то виноватой. - И в школе мы одной учились, только он в десятом «Б», а я - в восьмом «А»…
- Будьте счастливы, - не дослушала Анна Федотовна. - И пусть сынок ваш никогда войны не узнает.
И ушла к себе.
Напрасно стучались, звали, просили - даже двери не открыла. И почти полгода с того вечера малыша старалась не замечать. А через полгода - суббота была - в глухую и, кажется, навеки притихшую комнату без стука ворвалась Римма с Андрейкой на руках.
- Тридцать девять у него! Володя на работе, а он - криком кричит. Я за «скорой» сбегаю, а вы пока с ним тут…
- Погоди.
Анна Федотовна распеленала ребенка, животик ему пощупала, вкатила клизму. Когда доктор приехал, Андрейка уже грохотал погремушкой у не признававшей его названой бабки на руках.
- Не умеешь ты еще, Римма, - улыбнулась Анна Федотовна, когда врач уехал. - Придется мне старое вспомнить. Ну-ка показывай, что сын ест, где спит да чем играет.
И с этого дня стала самой настоящей бабкой. Сама забирала Андрейку из яслей (сдавала его Римма, ей по времени получалось удобнее), кормила, гуляла с ним, купала, одевала и раздевала и учила молодую мамашу:
- Игрушек много не покупай, а то он всякий интерес потеряет. И на руки пореже бери. В крайнем случае только: пусть наш Андрейка к самостоятельности привыкает. Себя развлекать научиться - это, Римма, огромное дело.
- Анна Федотовна, бабушка наша дорогая, следующего мы непременно Игорьком назовем. Честное комсомольское!
Следующей родилась девочка, и назвали ее Валентиной в честь матери Владимира - на этом уж Анна Федотовна настояла. А сама все ждала и ждала, а ее очередь все не приходила и не приходила.
А время шло себе и шло. Росли дети - уже не просто названые, уже самые что ни на есть родные внуки Анны Федотовны, Андрюша и Валечка; взрослели их родители Владимир Иванович и Римма Андреевна; старела, темнела, таяла на глазах и сама Анна Федотовна. Менялись жильцы в некогда плотно населенной коммунальной квартире: получали отдельное жилье, менялись, уезжали и переезжали, и только две семьи - Владимира и Риммы да одинокой Анны Федотовны - не трогались с места. Владимир и Римма понимали, что Анна Федотовна ни за что не уедет из той комнаты, порог которой навсегда переступил ее единственный сын, а дети - да и они сами - так привязались к осиротевшей старой женщине, что Владимир решительно отказывался от всех вариантов, настаивая дать им возможность улучшить свои жилищные условия за счет освободившейся площади в этой же квартире. И к началу шестидесятых им в конце концов удалось заполучить всю пятикомнатную квартиру с учетом, что одну из комнат они вновь переделают в ванную, которой у них не было чуть ли не с гражданской войны, одна - большая - остается за Анной Федотовной, а три они получают на все свои четыре прописанных головы. К тому времени, как было получено это разрешение, после всех перепланировок и ремонтов, связанных с восстановлением ванной комнаты, Анна Федотовна оформила пенсию, хотела пойти еще поработать и…
- А внуки? - строго спросил на семейном совете Владимир Иванович. - Андрейке - девять, Валюшке - пять: вот она, самая святая твоя работа, тетя Аня.
- А жить нам вместе сам бог велел, - подхватила Римма. - У нас родители погибли, у вас - Игорек, так давайте всю вашу пенсию в один котел, и будем как одна семья.
- А мы и есть одна семья, - улыбнулся муж, и вопрос был решен.
Да, все менялось в жизни, менялось, в общем, к лучшему, но одно оставалось неизменным: письма. Письмо Игоря, сохранившее для нее не только его полудетский почерк, но и его голос; и письмо однополчанина и друга, звучавшее теперь как последний рассказ о сыне. Время коснулось и писем, но не только тленом, а как бы превратив слова в звуки: теперь она все чаще и чаще совершенно ясно слышала то, что аккуратно перечитывала перед сном. Знала наизусть и слышала наизусть, а все равно внимательно вглядывалась в каждую строчку и ни за что не смогла бы уснуть, если бы по какой-либо причине этот многолетний ритуал оказался бы нарушенным.
Два перепечатанных письма и похоронка, которую она тоже знала наизусть, но которая тем не менее всегда оставалась безмолвной. В ней не звучало ни единого слова, да и не могло звучать, потому что похоронка всю жизнь воспринималась Анной Федотовной копией могильной плиты ее сына, превращенной в листок казенной бумаги, но сохранившей при этом всю свою безмолвную гробовую тяжесть. И, читая ее каждый вечер, осиротевшая мать слышала только холодное безмолвие могилы.
А самая главная странность заключалась в том, что Анна Федотовна до сей поры так никому и не призналась в своей странной привычке. Сначала от острого чувства одиночества и не менее острого желания сберечь это одиночество, потому что совсем не одинока была она в горе своем в то черное, горькое время. Потом, когда притупилась первая боль, ее ровесницы-соседки - те, которые испытали то же, что испытала она, у кого не вернулись сыновья или мужья, - уже успели либо помереть, либо переехать. В коммунальной квартире исчезали вдовы, а молодежи становилось все больше, и потому все чаще звучал смех, все веселее становились голоса и громче - разговоры. Привычная родная коммуналка, из которой тусклым промозглым рассветом навсегда ушел ее Игорек, молодела на ее глазах, и Анна Федотовна уже не решалась признаться этой помолодевшей квартире в своей укоренившейся за это время привычке. А потом все это вместе стало ритуалом, почти священнодействием со своей уже сложившейся последовательностью, ритмом, торжественностью и только ею одной слышимыми голосами, и старая одинокая женщина уже вполне сознательно скрывала свою странность от шумного, звонкого, столь далекого от тех роковых сороковых подрастающего населения.
И так продолжалось из года в год. Жили в бывшей коммунальной квартире единой семьей: старшие работали, младшие учились. Анна Федотовна как могла помогала им работать и учиться, взяв на себя домашние хлопоты: сготовить, накормить, убрать. После ужина смотрела с Владимиром и Риммой телевизор - старенький, с крохотным экраном «КВН», - а когда заканчивались передачи, уходила к себе, укладывалась в постель, доставала письма, и в ее сиротской комнате начинали звучать голоса сорок первого года…

«…Скоро, очень скоро будет и на нашей улице праздник…»

В 1965-м, к юбилею Победы, по телевидению начали передавать множество фильмов о войне - художественных и документальных, смонтированных из военной хроники тех лет. Обычно Анна Федотовна никогда их не смотрела: еще шли титры, а она уже поднималась и уходила к себе. Не могла она заставить свое насквозь изъеденное тоской сердце обжигаться гибелью мальчиков, ровесников ее сына, даже если это был фильм художественный и наземь красиво падали красивые актеры. Для нее это было не столько свидетельством смерти, сколько знаком смерти, ненавистным ей реальным оттиском реального убийства ее единственного сына. И она уходила, ничего не объясняя, потому что и объяснять-то было некому: Владимир и Римма и без слов ее отлично понимали.
Только однажды задержалась она в комнате дольше обычного. Уже шел на крохотном кавээновском экране какой-то фильм о войне - сам по себе, собственно, шел, никто его не смотрел. У одиннадцатилетней Валечки начало вдруг прогрессировать плоскостопие, ее срочно показали специалисту, и тем вечером родители и Анна Федотовна горячо обсуждали рекомендации этого специалиста. И так этим увлеклись, что забыли про телевизор, на экране которого с приглушенным звуком (дети уже спали) демонстрировался какой-то документальный фильм.
Анна Федотовна совершенно случайно глянула на экран - все ее помыслы вертелись тогда вокруг Валечкиного плоскостопия, - но глянула и увидела уходящую от нее узкую мальчишескую спину в грязной шинели, с винтовкой и тощим вещмешком за плечами.
- Игорек!.. Игорек, смотрите!..
Но Игорек (если это был он) снова ушел, как ушел почти четверть века назад - навсегда и без оглядки. И никто не знал, что это был за фильм, как он назывался и в какой рубрике телепрограмм его следует искать. Ничего не было известно и ничего невозможно было узнать, и поэтому Анна Федотовна отныне целыми днями сидела у телевизора, придвигаясь почти вплотную к малюсенькому экрану, как только начинались военные передачи. Теперь она смотрела все, что касалось войны, - фильмы, хронику и даже телеспектакли, потому что в любой момент могла мелькнуть на экране мальчишеская спина в грязной шинели с винтовкой и вещмешком. Пережаривались на кухне котлеты, выкипали супы, ревела Валечка из-за неглаженого фартука, хватал двойки уловивший вольготную полосу Андрейка, а Анна Федотовна, не отрываясь, все смотрела и смотрела старенький громоздкий телевизор.
Не появлялась больше спина, ушедшая тревожной осенью сорок первого прикрывать Москву. А может, не его это была спина, не Игорька? Мало ли их, этих мальчишеских спин, ушло от нас навсегда, так и не оглянувшись ни разу? Это было вероятнее всего, это спокойно и рассудительно доказывал Владимир, об этом осторожно, исподволь нашептывала Римма, но мать, не слушая доводов, упорно вглядывалась в экран.
- Ну что ты смотришь, что ты смотришь, это же Сталинградская битва!
- Оставь ее, Володя. Тут наши уговоры не помогут.
Все вдруг изменилось в доме, но одно осталось без изменения, как обещание возврата к прежнему размеренному покою, как надежда если не на светлое, то на привычное будущее. Не претерпел никаких новшеств ежевечерний ритуал: целыми днями с небывалым напряжением вглядываясь в экран телевизора, Анна Федотовна по-прежнему перечитывала перед сном заветные письма. Так же неторопливо, так же внимательно, так же слыша голоса двух из трех полученных ею весточек с войны, живший в ней голос Игорька и второй - его друга сержанта Вадима Переплетчикова, которого она никогда не видела и не слышала, но голос которого ясно звучал чистым мальчишеским альтом. Они были очень похожи, эти два голоса: их объединяли молодость и дружба, война и опасность, общая жизнь и, как подозревала Анна Федотовна, общая смерть, которая настигла одного чуть раньше, другого - чуть позже, только и всего. И несмотря на полную братскую схожесть, она отчетливо разделяла эти голоса, потому что их более не существовало: они продолжали жить только в ее сердце.
Уже отметили юбилей Победы, уже телевидение начало резко сокращать количество военных передач, а Анна Федотовна продолжала сидеть перед телеэкраном, все еще надеясь на чудо. Но чудес не существовало, и, может быть, именно поэтому она как-то впервые за много лет запнулась на письме друга. Должна была следовать фраза: «Ваш Игорь, дорогая Анна Федотовна, всегда являлся примером для всего нашего отделения…», а голос этой фразы не произнес. Замолк голос, оборвался, и Анна Федотовна растерялась: ритуал неожиданно дал сбой. Вслушалась, но голос не возникал, и тогда она начала лихорадочно просматривать письмо сержанта, уже не надеясь на его голос и собственную память. Напрягая зрение, она то приближала, то отдаляла от себя затертый листок с машинописным текстом, поправляла лампу, чтобы ярче высветить его, но все было напрасным. Она не видела ни одной буквы, слова сливались в строчки, строчки - в неясные черточки, и Анна Федотовна со странным, зябким спокойствием поняла, что многодневные сидения перед тусклым экраном телевизора не прошли для нее даром.
Она не испугалась, не растерялась и никому ничего не сказала: зачем зря беспокоить людей? Но на другой день, проводив детей в школу, собралась в районную поликлинику. Оделась, проверила, не забыла ли паспорт, вышла на улицу и, качнувшись, испуганно остановилась; все предметы казались размытыми, люди и машины возникали вдруг, точно из непроницаемого тумана. В квартире она не замечала ничего подобного, то ли потому, что все было знакомым и память корректировала ослабевшее зрение, то ли потому, что все расстояния были ограниченны. Ей пришлось постоять, чтобы хоть как-то свыкнуться с новым ударом, и до поликлиники она не дошла, а доплелась.
Очки, которые прописал окулист, помогли ходить, но читать Анна Федотовна уже не могла. Но все равно каждый вечер перед сном она брала письма и неторопливо вглядывалась в них, слушая голоса или вспоминая навечно врубившиеся в память строки: «…ваш сын рядовой Силантьев Игорь Иванович пал смертью храбрых…»
Это помогало, пока Анна Федотовна еще замечала хотя бы черточки строчек. Но год от года зрение все ухудшалось, мир тускнел, уходя в черноту, и хотя теперь в семье был новый телевизор с большим экраном, она и его не могла смотреть, и узкая мальчишеская спина вновь ушла от нее навсегда. Но это происходило постепенно, позволяя ей если не приспосабливаться, то примиряться, и Анна Федотовна воспринимала все с горечью неизбежности. Но когда в бесценных ее листочках стали исчезать последние штрихи, когда перед ее окончательно ослабевшими глазами оказались вдруг однотонные серые листы бумаги, она испугалась по-настоящему. И впервые за все десятилетия рассказала о священном своем ритуале единственному человеку:
Валечке. Не только потому, что Валя выросла на ее руках, звала бабушкой и считала таковой: к тому времени Валя уже стала студенткой Первого медицинского института, и это окончательно убедило Анну Федотовну, что доверить такую тайну можно только своей любимице. И хотя Вале не всегда удавалось читать ей письма регулярно - то отъезды, то ночные дежурства, то непредвиденные молодые обстоятельства, - привычная жизнь в общем своем потоке вернулась в свое русло.

ьЛУРПОБФ №...

йЗПТЕЛ ХИПДЙМ ТБООЙН ХФТПН 2 ПЛФСВТС 1941 ЗПДБ. ч РПЧЕУФЛЕ ЪОБЮЙМПУШ, ЮФП ПО «ДПМЦЕО СЧЙФШУС Л УЕНЙ ОПМШ-ОПМШ, ЙНЕС РТЙ УЕВЕ...»

— мПЦЛХ ДБ ЛТХЦЛХ, ВПМШЫЕ ОЙЮЕЗП ОЕ ВЕТЙ, — УЛБЪБМ УПУЕД чПМПДС. — чУЕ ТБЧОП МЙВП РПФЕТСЕЫШ, МЙВП УПРТХФ, МЙВП УБН ВТПУЙЫШ.

чПМПДС ВЩМ ЧУЕЗП ОБ ДЧБ ЗПДБ УФБТЫЕ, ОП ХЦЕ ХУРЕМ РПЧПЕЧБФШ, РПМХЮЙФШ ФСЦЕМПЕ ТБОЕОЙЕ Й РПУМЕ ЗПУРЙФБМС ДПМЕЮЙЧБМУС ДПНБ Х ПФГБ У НБФЕТША. б Х йЗПТС ПФГБ ОЕ ВЩМП, ФПМШЛП НБНБ, Й РПЬФПНХ НХЦУЛЙЕ УПЧЕФЩ ДБЧБМ ВЩЧБМЩК УПУЕД:

— мПЦЛХ, ЗМБЧОПЕ, ОЕ ЪБВХДШ.

ьФПФ ТБЪЗПЧПТ РТПЙУИПДЙМ ОБЛБОХОЕ, ЧЕЮЕТПН, Б Ч ФП ТБООЕЕ ХФТП йЗПТС РТПЧПЦБМБ НБНБ ДБ ЦЕОЭЙОЩ ЙИ ЛПННХОБМЛЙ. нБНБ УФПСМБ Ч ТБУРБИОХФЩИ ДЧЕТСИ, РТЙЦБЧ ЛХМБЛЙ ЛП ТФХ. рП ЭЕЛБН ЕЕ ВЕЪПУФБОПЧПЮОП ФЕЛМЙ УМЕЪЩ, Б ЙЪ-ЪБ РМЕЮ ЧЩЗМСДЩЧБМЙ УЛПТВОЩЕ МЙГБ УПУЕДПЛ. оЕДЕМЕК ТБОШЫЕ ХЫЕМ Ч ПРПМЮЕОЙЕ ПФЕГ чПМПДЙ; УБН чПМПДС, ЮФПВЩ ОЕ УНХЭБФШ, ХЦЕ УРХУФЙМУС, ХЦЕ ЦДБМ Ч РПДЯЕЪДЕ, Б йЗПТШ ЧОЙЪ РП МЕУФОЙГЕ ХИПДЙМ ОБ ЧПКОХ, Й ЦЕОЭЙОЩ Ч ВЕУУМПЧЕУОПК ФПУЛЕ ЗМСДЕМЙ ЕНХ ЧУМЕД. оБ НБМШЮЙЫЕУЛЙК УФТЙЦЕОЩК ЪБФЩМПЛ, ОБ НБМШЮЙЫЕУЛХА ЗЙВЛХА УРЙОХ, ОБ НБМШЮЙЫЕУЛЙЕ ХЪЛЙЕ РМЕЮЙ, ЛПФПТЩН РТЕДУФПСМП РТЙЛТЩФШ УПВПК ЗПТПД нПУЛЧХ Й ЙИ ЛПННХОБМШОХА ЛЧБТФЙТХ ОБ РСФШ ЛПНОБФ Й РСФШ УЕНЕК.

— иПМПДОП, — ЗХМЛП УЛБЪБМ УОЙЪХ чПМПДС. — зМБЧОПЕ, ОЕ ДТЕКЖШ, йЗПТЕЛ. оП РБУБТБО.

вЩМП УХНТБЮОП, УЙОЙК УЧЕФ УМБВЕОШЛПК МБНРПЮЛЙ Ч РПДЯЕЪДЕ УФТБООП ПУЧЕЭБМ НБНХ, ЛПФПТБС ФБЛ ИПФЕМБ РТПЧПДЙФШ ЕЗП ДП ЧПЕОЛПНБФБ, ОП ОЕ НПЗМБ ПУФБЧЙФШ ТБВПФХ, РПФПНХ ЮФП УНЕОЭЙГ ХЦЕ ОЕ ВЩМП, Б ТБВПФБ ЕЭЕ ВЩМБ. й ПОБ РПФЕТСООП УФПСМБ Ч ДЧЕТСИ, ПФЮБСООП РТЙЦЙНБС ЛХМБЛЙ Л ВЕЪНПМЧОПНХ РЕТЕЛПЫЕООПНХ ТФХ, Б ЙЪ-ЪБ ЕЕ УХДПТПЦОП УЧЕДЕООЩИ РМЕЮ УФТБЫОЩНЙ РТПЧБМШОЩНЙ ЗМБЪБНЙ ЗМСДЕМЙ УПУЕДЛЙ: РП ДЧБ МЙГБ ЪБ ЛБЦДЩН РМЕЮПН. йЗПТШ ПЗМСОХМУС Ч ЛПОГЕ РЕТЧПЗП МЕУФОЙЮОПЗП НБТЫБ, ОП ХМЩВОХФШУС ОЕ УНПЗ, ОЕ ДП ХМЩВПЛ ВЩМП Ч ПЛФСВТЕ ФПЗП УПТПЛ РЕТЧПЗП. оП УЛБЪБМ, ЮФП ЧУЕ ПОЙ ФПЗДБ ЗПЧПТЙМЙ:

— с ЧЕТОХУШ, НБНБ.

оЕ ЧЕТОХМУС.

й РЙУШНП бООБ жЕДПФПЧОБ РПМХЮЙМБ ЧУЕЗП ПДОП-ЕДЙОУФЧЕООПЕ: ПФ 17 ДЕЛБВТС; ПУФБМШОЩЕ — ЕУМЙ ВЩМЙ ПОЙ — МЙВП ОЕ ДПЫМЙ, МЙВП ЗДЕ-ФП ЪБФЕТСМЙУШ. лПТПФЕОШЛПЕ РЙУШНП, ОБРЙУБООПЕ ЧФПТПРСИ ИЙНЙЮЕУЛЙН ЛБТБОДБЫПН ОБ МЙУФПЮЛЕ ЙЪ ХЮЕОЙЮЕУЛПК ФЕФТБДЛЙ Ч МЙОЕКЛХ.

«дПТПЗБС НБНПЮЛБ!

вШЕН НЩ РТПЛМСФЩИ ЖТЙГЕЧ Й Ч ИЧПУФ Й Ч ЗТЙЧХ, ФПМШЛП ЛМПЮШС МЕФСФ...»

й ПВ ЬФПК ЧЕМЙЛПК ТБДПУФЙ, ПВ ЬФПН ЧЕМЙЛПН УПМДБФУЛПН ФПТЦЕУФЧЕ — ЧУЕ РЙУШНП. лТПНЕ ОЕУЛПМШЛЙИ УФТПЮЕЛ:

«...дБ, Б ЛБЛ ФБН РПЦЙЧБЕФ тЙННБ ЙЪ УПУЕДОЕЗП РПДЯЕЪДБ? еУМЙ ОЕ ЬЧБЛХЙТПЧБМБУШ, УРТПУЙ, НПЦЕФ, РЙУШНП НОЕ ОБРЙЫЕФ? б ФП ТЕВСФБ ЧП ЧЪЧПДЕ РПМХЮБАФ, Б НОЕ УПЧЕТЫЕООП ОЕ У ЛЕН ЧЕУФЙ РЕТЕРЙУЛХ...»

й ЕЭЕ, Ч УБНПН ЛПОГЕ:

«...с ЪДПТПЧ, ЧУЕ ОПТНБМШОП, ЧПАА ЛБЛ ЧУЕ. лБЛ ФЩ-ФП ФБН ПДОБ, НБНПЮЛБ?»

й РПУМЕДОСС ЖТБЪБ — РПУМЕ «ДП УЧЙДБОЙС», РПУМЕ «ГЕМХА ЛТЕРЛП, ФЧПК УЩО йЗПТШ»:

«...уЛПТП, ПЮЕОШ УЛПТП ВХДЕФ Й ОБ ОБЫЕК ХМЙГЕ РТБЪДОЙЛ!»

рТБЪДОЙЛ ВЩМ ОЕ УЛПТП. уЛПТП РТЙЫМП ЧФПТПЕ РЙУШНП. пФ УЕТЦБОФБ чБДЙНБ рЕТЕРМЕФЮЙЛПЧБ:

«хЧБЦБЕНБС бООБ жЕДПФПЧОБ! дПТПЗБС НБНБ НПЕЗП ОЕЪБВЧЕООПЗП ДТХЗБ йЗПТС! чБЫ УЩО ВЩМ...»

вЩМ йЗПТШ, йЗПТЕЛ, йЗПТЕЮЕЛ. вЩМ УЩОПН, ТЕВЕОЛПН, ЫЛПМШОЙЛПН, НБМШЮЙЫЛПК, УПМДБФПН. иПФЕМ РЕТЕРЙУЩЧБФШУС У УПУЕДУЛПК ДЕЧПЮЛПК тЙННПК, ИПФЕМ ЧЕТОХФШУС Л НБНЕ, ИПФЕМ ДПЦДБФШУС РТБЪДОЙЛБ ОБ ОБЫЕК ХМЙГЕ. й ЕЭЕ ЦЙФШ ПО ИПФЕМ. пЮЕОШ ИПФЕМ ЦЙФШ.

фТЙ ДОС бООБ жЕДПФПЧОБ ЛТЙЮБМБ Й ОЕ ЧЕТЙМБ, Й ЛПННХОБМЛБ РМБЛБМБ Й ОЕ ЧЕТЙМБ, Й УПУЕД чПМПДС, ЛПФПТЩК ХЦЕ УЮЙФБМ ДОЙ, ЮФП ПУФБЧБМЙУШ ДП нЕДЛПНЙУУЙЙ, ТХЗБМУС Й ОЕ ЧЕТЙМ. б ЕЭЕ ЮЕТЕЪ ОЕДЕМА РТЙЫМБ РПИПТПОЛБ, Й бООБ жЕДПФПЧОБ РЕТЕУФБМБ ЛТЙЮБФШ Й ТЩДБФШ ОБЧУЕЗДБ.

лБЦДПЕ ХФТП — ЪЙНПА Й ПУЕОША ЕЭЕ ЪБФЕНОП — ПОБ ЫМБ ОБ уБЧЕМПЧУЛЙК ЧПЛЪБМ, ЗДЕ ТБВПФБМБ УГЕРЭЙЛПН ЧБЗПОПЧ, Й ЛБЦДЩК ЧЕЮЕТ — ЪЙНПК Й ПУЕОША ХЦЕ ЪБФЕНОП — ЧПЪЧТБЭБМБУШ ДПНПК. чППВЭЕ-ФП ДП ЧПКОЩ ПОБ ТБВПФБМБ УЮЕФПЧПДПН, ОП Ч УПТПЛ РЕТЧПН ОБ ЦЕМЕЪОПК ДПТПЗЕ ОЕ ИЧБФБМП МАДЕК, Й бООБ жЕДПФПЧОБ РПЫМБ ФХДБ ДПВТПЧПМШОП ДБ ФБЛ РПФПН ФБН Й ПУФБМБУШ. фБН ДБЧБМЙ ТБВПЮХА ЛБТФПЮЛХ, ЛПЕ-ЛБЛПК РБЕЛ, Б ЪБ ХУФБМПК, ТБОП УУХФХМЙЧЫЕКУС УРЙОПК УФПСМБ ЛПННХОБМЛБ, ЙЪ ЛПФПТПК ОЙЛФП ОЕ ХЕИБМ Й Ч ПУЕОШ УПТПЛ РЕТЧПЗП. й НХЦЮЙО ОЕ ВЩМП, Б ДЕФЙ ВЩМЙ, Й бООБ жЕДПФПЧОБ ПФДБЧБМБ ЧУА УЧПА ЦЕМЕЪОПДПТПЦОХА ОБДВБЧЛХ Й РПМПЧЙОХ ТБВПЮЕК ЛБТФПЮЛЙ.

— бОС, ЧУЕ-ФП ЪБЮЕН ПФДБЕЫШ? фЩ УБНБ ОБ УЕВС Ч ЪЕТЛБМП ЗМСОШ.

— оЕ ЧБН, УПУЕДЛЙ, ДЕФСН. б Ч ЪЕТЛБМП НЩ У ЧБНЙ Й РПУМЕ ЧПКОЩ ОЕ ЗМСОЕНУС. пФЗМСДЕМЙУШ.

пФЗМСДЕМЙУШ, ДБ ОЕ ПФРМБЛБМЙУШ. еЭЕ ЫМЙ РПИПТПОЛЙ, ЕЭЕ ОЕ ФХУЛОЕМЙ ЧПУРПНЙОБОЙС, ЕЭЕ ОЕ ПУФЩМЙ РПДХЫЛЙ, Й ЧНЕУФЙФЕМШОБС ЛХИОС ЗПТШЛП УРТБЧМСМБ ЛПННХОБМШОЩЕ РПНЙОЛЙ.

— рПДТХЦЛЙ, УПУЕДЛЙ, УЕУФТЙЮЛЙ ЧЩ НПЙ, РПНСОЙФЕ НХЦБ НПЕЗП чПМЛПЧБ фТПЖЙНБ бЧДЕЕЧЙЮБ. с РБФЕЖПО ЕЗП РТЕНЙБМШОЩК ОБ УЩТЕГ УНЕОСМБ, ОБ ЮФП НОЕ ФЕРЕТШ РБФЕЖПО. рПРМБЮШ Й ФЩ УП НОПК, бОС, РПРМБЮШ, ТПДЙНБС.

— оЕ НПЗХ, нБЫБ. уЗПТЕМЙ УМЕЪЩ НПЙ.

б ПФ фТПЖЙНБ чПМЛПЧБ ФТПЕ «ЧПМЮБФБ» ПУФБМПУШ. фТПЕ, Й УФБТЫЕНХ — ДЕЧСФШ. лБЛЙЕ ХЦ ФХФ УМЕЪЩ, ФХФ УМЕЪЩ ОЕ РПНПЗХФ, ФХФ ФПМШЛП ПДОП РПНПЮШ УРПУПВОП: РМЕЮПН Л РМЕЮХ. цЙЧПК ЦЕОУЛПК УФЕОПК ПЗТБДЙФШ ПФ УНЕТФЙ ДЕФЕК. чБМЕОФЙОБ (НБФШ чПМПДЙ) РМЕЮПН Л рПМЙОЕ, РТПЦЙЧБЧЫЕК У ДПЮЛПК тПЪПЮЛПК Ч ЛПНОБФЕ, ЗДЕ РТЕЦДЕ, ЕЭЕ РТЙ УФБТПН ТЕЦЙНЕ, ОБИПДЙМБУШ ЧБООБС: ФБН РТПТХВЙМЙ ХЪЕОШЛПЕ ПЛПЫЛП, УЧЕФБ ОЕ ИЧБФБМП, Й ЧУС ЛЧБТФЙТБ тПЪПЮЛХ вЕМСОПЮЛПК ЪЧБМБ. б рПМЙОБ — РМЕЮПН Л нБЫЕ чПМЛПЧПК, ЪБ ЛПФПТПК — ФТПЕ, Б нБЫБ — Л мАВЕ — БРФЕЛБТЫЕ У ВМЙЪОЕГБНЙ зЕТПК ДБ аТПК: РСФОБДГБФШ МЕФ ОБ ДЧПЙИ. б мАВБ — Л бООЕ жЕДПФПЧОЕ, Б ФБ — ПРСФШ Л чБМЕОФЙОЕ, Л ДТХЗПНХ ЕЕ РМЕЮХ, Й ИПФШ ОЕЛПЗП ЕК ВЩМП РТЙЛТЩЧБФШ, ДБ ДЕФЙ — ПВЭЙЕ. ьФП НБФЕТЙ Х ОЙИ ТБЪОЩЕ Й ПФГЩ, ЕУМЙ ЦЙЧЩ, Б УБНЙ ДЕФЙ — ОБЫЙ. пВЭЙЕ ДЕФЙ ЛПННХОБМШОЩИ ЛЧБТФЙТ У РЕТЕДЕМБООЩНЙ РПД ЦЙМШЕ ЧБООЩНЙ Й ЛМБДПЧЛБНЙ, У ЪБЛПМПЮЕООЩНЙ РБТБДОЩНЙ РПДЯЕЪДБНЙ ЕЭЕ У ФПК, У ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОЩ, У ПВЭЙНЙ ЛПТЙДПТБНЙ Й ПВЭЙНЙ ЛХИОСНЙ, ОБ ЛПФПТЩИ Ч ФЕ ЗПДЩ УПВЙТБМЙУШ ЧНЕУФЕ ЮБЭЕ ЧУЕЗП РП ПДОПК РТЙЮЙОЕ.

— чПФ Й НПЕНХ УТПЛ ЧЩЫЕМ, РПДТХЗЙ НПЙ ДПТПЗЙЕ, — ДБЧЙМБУШ УМЕЪБНЙ рПМЙОБ, ПВОЙНБС УЧПА ЧУЕЗДБ УЕТШЕЪОХА тПЪПЮЛХ, ЛПФПТХА РПМХФЕНОБС ЧБООБС ДБ ФЕНОЩЕ ДОЙ ЧПКОЩ ПЛПОЮБФЕМШОП РТЕЧТБФЙМЙ Ч вЕМСОПЮЛХ. — нХЦ НПК чБУЙМЙК бОФПОПЧЙЮ РБМ ИТБВТПК УНЕТФША, Б ЗДЕ НПЗЙМБ ЕЗП, ФПЗП ОБН У ДПЮЛПК ОЕ РЙУБМЙ. чЩИПДЙФ, ЮФП ЧУС ЪЕНМС ЕЗП НПЗЙМБ.

чЩРЙЧБМБ бООБ жЕДПФПЧОБ РПНЙОБМШОХА ЪБ ПВЭЙН УФПМПН, ЫМБ Л УЕВЕ, УФЕМЙМБ РПУФЕМШ Й, РЕТЕД ФЕН ЛБЛ ХУОХФШ, ПВСЪБФЕМШОП РЕТЕЮЙФЩЧБМБ ПВБ РЙУШНБ Й РПИПТПОЛХ. дОЙ УЛМБДЩЧБМЙУШ Ч ОЕДЕМЙ, ОЕДЕМЙ — Ч НЕУСГЩ, НЕУСГЩ — Ч ЗПДЩ; РТЙЫЕМ У ЧПКОЩ ЕЭЕ ТБЪ РПЛБМЕЮЕООЩК чМБДЙНЙТ, Й ЬФП ВЩМ ЕДЙОУФЧЕООЩК НХЦЮЙОБ, ЛФП ЧЕТОХМУС Ч ЙИ ЛПННХОБМЛХ ОБ РСФШ ЛПНОБФ Й РСФШ ЧДПЧ, ОЕ УЮЙФБС УЙТПФ. б ЪБ ОЙН ЧУЛПТЕ РТЙЫМБ рПВЕДБ, ЧПЪЧТБЭБМЙУШ ЙЪ ЬЧБЛХБГЙЙ, У ЖТПОФПЧ Й ЗПУРЙФБМЕК НПУЛЧЙЮЙ, ПЦЙЧБМ ЗПТПД, Й ПЦЙЧБМБ ЧНЕУФЕ У ОЙН ЛПННХОБМЛБ. пРСФШ ЪБЪЧХЮБМ УНЕИ Й РЕУОЙ, Й УПУЕД чМБДЙНЙТ ЦЕОЙМУС ОБ ДЕЧХЫЛЕ тЙННЕ ЙЪ УПУЕДОЕЗП РПДЯЕЪДБ.

— лБЛ ФЩ НПЗ? — УЛЧПЪШ УМЕЪЩ УДБЧМЕООП УРТПУЙМБ бООБ жЕДПФПЧОБ, ЛПЗДБ ПО РТЙЗМБУЙМ ЕЕ ОБ УЧБДШВХ. — чЕДШ У ОЕА йЗПТЕЛ РЕТЕРЙУЩЧБФШУС НЕЮФБМ, ЛБЛ ЦЕ ФЩ НПЗ?..

— рТПУФЙ ОБУ, ФЕФС бОС, — УЛБЪБМ чМБДЙНЙТ Й ЧЙОПЧБФП ЧЪДПИОХМ. — нЩ ЧУЕ РПОЙНБЕН, ФПМШЛП ФЩ ЧУЕ-ФБЛЙ РТЙДЙ ОБ УЧБДШВХ.

чТЕНС ЫМП. бООБ жЕДПФПЧОБ РП-РТЕЦОЕНХ ХФТПН ХИПДЙМБ ОБ ТБВПФХ, Б ЧЕЮЕТПН ЮЙФБМБ РЙУШНБ. уОБЮБМБ ЬФП ВЩМП НХЮЙФЕМШОП ВПМЕЪОЕООПК РПФТЕВОПУФША, РПЪЦЕ — УЛПТВОПК ПВСЪБООПУФША, РПФПН — РТЙЧЩЮОПК РЕЮБМША, ВЕЪ ЛПФПТПК ЕК ВЩМП ВЩ ОЕЧПЪНПЦОП ХУОХФШ, Б ЪБФЕН — ЕЦЕЧЕЮЕТОЙН ОЕРТЕНЕООЕКЫЙН Й ЮТЕЪЧЩЮБКОП ЧБЦОЩН ТБЪЗПЧПТПН У УЩОПН. у йЗПТШЛПН, ФБЛ Й ПУФБЧЫЙНУС НБМШЮЙЫЛПК ОБЧУЕЗДБ.

пОБ ЪОБМБ РЙУШНБ ОБЙЪХУФШ, Б ЧУЕ ТБЧОП РЕТЕД ЛБЦДЩН УОПН ОЕФПТПРМЙЧП РЕТЕЮЙФЩЧБМБ ЙИ, ЧУНБФТЙЧБСУШ Ч ЛБЦДХА ВХЛЧХ. пФ ЕЦЕЧЕЮЕТОЙИ ЬФЙИ ЮФЕОЙК РЙУШНБ УФБМЙ ВЩУФТП ЧЕФЫБФШ, ЙУФЙТБФШУС, МПНБФШУС ОБ УЗЙВБИ, ТЧБФШУС РП ЛТБСН. фПЗДБ бООБ жЕДПФПЧОБ УБНБ, ПДОЙН РБМШГЕН РЕТЕРЕЮБФБМБ ЙИ Х ЪОБЛПНПК НБЫЙОЙУФЛЙ, У ЛПФПТПК ЛПЗДБ-ФП — ДБЧОЩН-ДБЧОП, ЕЭЕ У ЗПМПДХ ДЧБДГБФЩИ — ЧНЕУФЕ РЕТЕВТБМЙУШ Ч нПУЛЧХ. рПДТХЗБ УБНБ ТЧБМБУШ РЕТЕРЕЮБФБФШ РПЦЕМФЕЧЫЙЕ МЙУФПЮЛЙ, ОП бООБ жЕДПФПЧОБ ОЕ ТБЪТЕЫЙМБ Й ДПМЗП Й ОЕХНЕМП ФАЛБМБ ПДОЙН РБМШГЕН. ъБФП ФЕРЕТШ Х ОЕЕ ЙНЕМЙУШ ПФРЕЮБФБООЩЕ ЛПРЙЙ, Б УБНЙ РЙУШНБ ИТБОЙМЙУШ Ч ЫЛБФХМЛЕ, ЗДЕ МЕЦБМЙ ДПТПЗЙЕ РХУФСЛЙ: РТСДШ йЗПТЕЧЩИ ЧПМПУ, ЪБЦЙН ЕЗП РЙПОЕТУЛПЗП ЗБМУФХЛБ, ЪОБЮПЛ «чПТПЫЙМПЧУЛЙК УФТЕМПЛ» ЕЕ НХЦБ, ОЕМЕРП РПЗЙВЫЕЗП ЕЭЕ ДП ЧПКОЩ, ДБ ОЕУЛПМШЛП ЖПФПЗТБЖЙК. б ЛПРЙЙ МЕЦБМЙ Ч РБРЛЕ ОБ ФХНВПЮЛЕ Х ЙЪЗПМПЧШС: ЮЙФБС ЙИ РЕТЕД УОПН, ПОБ ЛБЦДЩК ТБЪ ОБДЕСМБУШ, ЮФП ЕК РТЙУОЙФУС йЗПТЕЛ, ОП ПО РТЙУОЙМУС ЕК ЧУЕЗП ДЧБ ТБЪБ.

фБЛПЧБ ВЩМБ ЕЕ МЙЮОБС ЦЙЪОШ У ДЕЛБВТС УПТПЛ РЕТЧПЗП. оП УХЭЕУФЧПЧБМБ Й ЦЙЪОШ ПВЭБС, УПУТЕДПФПЮЕООБС Ч ПВЭЕК ЛХИОЕ Й ПВЭЙИ ЗБЪЕФБИ, Ч ПВЭЕК ВЕДОПУФЙ Й ПВЭЙИ РТБЪДОЙЛБИ, Ч ПВЭЙИ РЕЮБМСИ, ПВЭЙИ ЧПУРПНЙОБОЙСИ Й ПВЭЙИ ЫХНБИ. ч ЬФХ ЛПННХОБМШОХА ЛЧБТФЙТХ ОЕ ЧЕТОХМУС ОЕ ФПМШЛП йЗПТШ: ОЕ ЧЕТОХМЙУШ ПФГЩ Й НХЦШС, ОП ПОЙ ВЩМЙ ОЕ РТПУФП УФБТЫЕ ЕЕ УЩОБ — ПОЙ ПЛБЪБМЙУШ ЦЙЪОЕООЕЕ ЕЗП, ХУРЕЧ ДБФШ РПТПУМШ, Й ЬФБ РПТПУМШ УЕКЮБУ ЫХНЕМБ, ЛТЙЮБМБ, УНЕСМБУШ Й РМБЛБМБ Ч ПВЭЕК ЛЧБТФЙТЕ. б РПУМЕ йЗПТС ПУФБМЙУШ ХЮЕВОЙЛЙ Й УФБТЩК ЧЕМПУЙРЕД ОБ ФТЕИ ЛПМЕУБИ, ФЕФТБДЛБ, ЛХДБ ПО РЕТЕРЙУЩЧБМ МАВЙНЩЕ УФЙИЙ Й ЧБЦОЩЕ ЙЪТЕЮЕОЙС, ДБ БМШВПН У НБТЛБНЙ. дБ ЕЭЕ УБНБ НБФШ ПУФБМБУШ: ПДЙОПЛБС, РПЮЕТОЕЧЫБС Й ТБЪХЮЙЧЫБСУС ТЩДБФШ РПУМЕ РПИПТПОЛЙ. оЕФ, ЗТПНЛПЗПМПУЩЕ УПУЕДЙ, УРМПЮЕООЩЕ ТПЛПЧЩНЙ УПТПЛПЧЩНЙ ДБ ПВЭЙНЙ РПНЙОЛБНЙ, ОЙЛПЗДБ ОЕ ЪБВЩЧБМЙ ПВ ПДЙОПЛПК бООЕ жЕДПФПЧОЕ, Й ПОБ ОЙЛПЗДБ ОЕ ЪБВЩЧБМБ П ОЙИ, ОП ФЕНОБС ЕЕ УДЕТЦБООПУФШ ОЕЧПМШОП РТЙЗМХЫБМБ ЪЧПОЛПУФШ РПДТБУФБЧЫЕЗП РПЛПМЕОЙС, МЙВП ХЦЕ РПЪБВЩЧЫЕЗП, МЙВП ЧППВЭЕ ОЕ ЪОБЧЫЕЗП ЕЕ йЗПТШЛБ. чУЕ ВЩМП ЕУФЕУФЧЕООП, бООБ жЕДПФПЧОБ ОЙЛПЗДБ ОЙ ОБ ЮФП ОЕ ПВЙЦБМБУШ, ОП ПДОБЦДЩ УЕТШЕЪОБС ОЕРТЙСФОПУФШ ЕДЧБ ОЕ РТПНЕМШЛОХМБ ЮЕТОПК ЛПЫЛПК ЪБ ЙИ ЛПННХОБМШОЩН УФПМПН.

уМХЮЙМПУШ ЬФП, ЛПЗДБ тЙННБ ВМБЗПРПМХЮОП ТБЪТЕЫЙМБУШ Ч ТПДДПНЕ РЕТЧЕОГЕН. л ФПНХ ЧТЕНЕОЙ ХНЕТМБ НБФШ чМБДЙНЙТБ, ПФЕГ ЕЭЕ Ч ОПСВТЕ УПТПЛ РЕТЧПЗП РПЗЙВ РПД уИПДОЕК Ч ПРПМЮЕОЙЙ, Й чМБДЙНЙТ РПРТПУЙМ бООХ жЕДПФПЧОХ ВЩФШ ЧТПДЕ ЛБЛ РПУБЦЕОПК НБФЕТША Й ВБВЛПК ОБ ЛПННХОБМШОПН ФПТЦЕУФЧЕ. бООБ жЕДПФПЧОБ ОЕ РТПУФП УТБЪХ УПЗМБУЙМБУШ, ОП Й ПВТБДПЧБМБУШ — Й РПФПНХ, ЮФП ОЕ ЪБВЩМЙ П ОЕК ОБ ЮХЦЙИ ТБДПУФСИ, Й РПФПНХ, ЛПОЕЮОП, ЮФП ЪОБМБ чПМПДА У ДЕФУФЧБ, УЮЙФБМБ УЧПЙН, РПЮФЙ ТПДУФЧЕООЙЛПН, ДТХЦЙМБ У ЕЗП НБФЕТША Й ПЮЕОШ ХЧБЦБМБ ПФГБ. оП, ТБДПУФОП УПЗМБУЙЧЫЙУШ, ФХФ ЦЕ Й РПЮЕТОЕМБ, Й ИПФС ОЙ УМПЧБ ОЕ УЛБЪБМБ, ОП чМБДЙНЙТ РПОСМ, ЮФП РПДХНБМБ ПОБ РТЙ ЬФПН ПВ йЗПТЕ. й ЧЪДПИОХМ:

— нЩ ОБЫЕЗП РБТОЙЫЛХ йЗПТЕН ОБЪПЧЕН. юФПВ ПРСФШ Х ОБУ Ч ЛЧБТФЙТЕ йЗПТЕЛ ВЩМ.

бООБ жЕДПФПЧОБ ЧРЕТЧЩЕ ЪБ НОПЗП МЕФ ХМЩВОХМБУШ, Й ЛПННХОБМШОПЕ РТБЪДОЕУФЧП РП РПЧПДХ РПСЧМЕОЙС ОБ УЧЕФ ОПЧПЗП йЗПТШЛБ РТПЫМП ДТХЦОП Й ЧЕУЕМП. бООБ жЕДПФПЧОБ УЙДЕМБ ЧП ЗМБЧЕ УФПМБ, УПУФБЧМЕООПЗП ЙЪ РСФЙ ТБЪОПЛБМЙВЕТОЩИ ЛХИПООЩИ УФПМЙЛПЧ, Й УПУЕДЙ ЗПЧПТЙМЙ ФПУФЩ ОЕ ФПМШЛП ЪБ НМБДЕОГБ ДБ НПМПДЩИ НБНХ У РБРПК, ОП Й ЪБ ОЕЕ, ЪБ ОБЪЧБОХА ВБВЛХ, Й — УФПС, ЛПОЕЮОП, — ЪБ УЧЕФМХА РБНСФШ ЕЕ УЩОБ, Ч ЮЕУФШ ЛПФПТПЗП Й ОБЪЧБМЙ ФПМШЛП ЮФП ТПДЙЧЫЕЗПУС ЗТБЦДБОЙОБ.

б ЮЕТЕЪ ОЕДЕМА ЧЕТОХМБУШ ЙЪ ТПДДПНБ УЮБУФМЙЧБС НБФШ У НМБДЕОГЕН ОБ ТХЛБИ Й У ИПДХ ПВЯСЧЙМБ, ЮФП ОЙ П ЛБЛПН йЗПТЕ Й ТЕЮЙ ВЩФШ ОЕ НПЦЕФ. юФП, ЧП-РЕТЧЩИ, ПОБ ДБЧОП ХЦЕ ТЕЫЙМБ ОБЪЧБФШ УЧПЕЗП РЕТЧПЗП бОДТЕЕН Ч РБНСФШ РПЗЙВЫЕЗП ОБ ЧПКОЕ УПВУФЧЕООПЗП ПФГБ, Б ЧП-ЧФПТЩИ, ЙНС йЗПТШ ФЕРЕТШ УПЧЕТЫЕООП ОЕНПДОПЕ. л УЮБУФША, ЧУЕ УРПТЩ РП ЬФПНХ РПЧПДХ НЕЦДХ тЙННПК Й чМБДЙНЙТПН РТПЙУИПДЙМЙ, ЛПЗДБ бООБ жЕДПФПЧОБ ВЩМБ ОБ ТБВПФЕ; Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ, тЙННБ, ЕУФЕУФЧЕООП, РПВЕДЙМБ, ОП НПМПДЩЕ ТПДЙФЕМЙ, Б ЪБПДОП Й УПУЕДЙ ТЕЫЙМЙ РПЛБ ОЙЮЕЗП ОЕ ЗПЧПТЙФШ бООЕ жЕДПФПЧОЕ. й ДТХЦОП РТПНПМЮБМЙ; УРХУФС ОЕУЛПМШЛП ДОЕК чМБДЙНЙТ ЪБТЕЗЙУФТЙТПЧБМ УПВУФЧЕООПЗП УЩОБ ЛБЛ бОДТЕС чМБДЙНЙТПЧЙЮБ, Л ЧЕЮЕТХ ПРСФШ ХУФТПЙМЙ ЛПННХОБМШОХА УЛМБДЮЙОХ, ОБ ЛПФПТПК тЙННБ Й РПЧЕДБМБ бООЕ жЕДПФПЧОЕ П ФБКОПК ЪБРЙУЙ Й РПЛБЪБМБ ОПЧЕОШЛПЕ УЧЙДЕФЕМШУФЧП П ТПЦДЕОЙЙ. оП бООБ жЕДПФПЧОБ ЗМСДЕМБ ОЕ Ч УЧЕЦЙЕ ЛПТПЮЛЙ, Б Ч УЮБУФМЙЧЩЕ ЗМБЪБ.

— б йЗПТЕЛ НПК, ПО ЧЕДШ МАВЙМ ФЕВС, — УЛБЪБМБ. — рЕТЕРЙУЩЧБФШУС НЕЮФБМ.

— дБ ЮЕЗП ЦЕ РЕТЕРЙУЩЧБФШУС, ЛПЗДБ С Ч УПУЕДОЕН РПДЯЕЪДЕ ЧУА ЦЙЪОШ РТПЦЙМБ? — ХМЩВОХМБУШ тЙННБ, ОП ХМЩВЛБ Х ОЕЕ РПМХЮЙМБУШ ОЕУНЕМПК Й РПЮЕНХ-ФП ЧЙОПЧБФПК. — й Ч ЫЛПМЕ НЩ ПДОПК ХЮЙМЙУШ, ФПМШЛП ПО Ч ДЕУСФПН «в», Б С — Ч ЧПУШНПН «б»...

— вХДШФЕ УЮБУФМЙЧЩ, — ОЕ ДПУМХЫБМБ бООБ жЕДПФПЧОБ. — й РХУФШ УЩОПЛ ЧБЫ ОЙЛПЗДБ ЧПКОЩ ОЕ ХЪОБЕФ.

й ХЫМБ Л УЕВЕ.

оБРТБУОП УФХЮБМЙУШ, ЪЧБМЙ, РТПУЙМЙ — ДБЦЕ ДЧЕТЙ ОЕ ПФЛТЩМБ. й РПЮФЙ РПМЗПДБ У ФПЗП ЧЕЮЕТБ НБМЩЫБ УФБТБМБУШ ОЕ ЪБНЕЮБФШ. б ЮЕТЕЪ РПМЗПДБ — УХВВПФБ ВЩМБ — Ч ЗМХИХА Й, ЛБЦЕФУС, ОБЧЕЛЙ РТЙФЙИЫХА ЛПНОБФХ ВЕЪ УФХЛБ ЧПТЧБМБУШ тЙННБ У бОДТЕКЛПК ОБ ТХЛБИ.

— фТЙДГБФШ ДЕЧСФШ Х ОЕЗП! чПМПДС ОБ ТБВПФЕ, Б ПО — ЛТЙЛПН ЛТЙЮЙФ. с ЪБ «УЛПТПК» УВЕЗБА, Б ЧЩ РПЛБ У ОЙН ФХФ...

— рПЗПДЙ.

бООБ жЕДПФПЧОБ ТБУРЕМЕОБМБ ТЕВЕОЛБ, ЦЙЧПФЙЛ ЕНХ РПЭХРБМБ, ЧЛБФЙМБ ЛМЙЪНХ. лПЗДБ ДПЛФПТ РТЙЕИБМ, бОДТЕКЛБ ХЦЕ ЗТПИПФБМ РПЗТЕНХЫЛПК Х ОЕ РТЙЪОБЧБЧЫЕК ЕЗП ОБЪЧБОПК ВБВЛЙ ОБ ТХЛБИ.

— оЕ ХНЕЕЫШ ФЩ ЕЭЕ, тЙННБ, — ХМЩВОХМБУШ бООБ жЕДПФПЧОБ, ЛПЗДБ ЧТБЮ ХЕИБМ. — рТЙДЕФУС НОЕ УФБТПЕ ЧУРПНОЙФШ. оХ-ЛБ РПЛБЪЩЧБК, ЮФП УЩО ЕУФ, ЗДЕ УРЙФ ДБ ЮЕН ЙЗТБЕФ.

й У ЬФПЗП ДОС УФБМБ УБНПК ОБУФПСЭЕК ВБВЛПК. уБНБ ЪБВЙТБМБ бОДТЕКЛХ ЙЪ СУМЕК (УДБЧБМБ ЕЗП тЙННБ, ЕК РП ЧТЕНЕОЙ РПМХЮБМПУШ ХДПВОЕЕ), ЛПТНЙМБ, ЗХМСМБ У ОЙН, ЛХРБМБ, ПДЕЧБМБ Й ТБЪДЕЧБМБ Й ХЮЙМБ НПМПДХА НБНБЫХ:

— йЗТХЫЕЛ НОПЗП ОЕ РПЛХРБК, Б ФП ПО ЧУСЛЙК ЙОФЕТЕУ РПФЕТСЕФ. й ОБ ТХЛЙ РПТЕЦЕ ВЕТЙ. ч ЛТБКОЕН УМХЮБЕ ФПМШЛП: РХУФШ ОБЫ бОДТЕКЛБ Л УБНПУФПСФЕМШОПУФЙ РТЙЧЩЛБЕФ. уЕВС ТБЪЧМЕЛБФШ ОБХЮЙФШУС — ЬФП, тЙННБ, ПЗТПНОПЕ ДЕМП.

— бООБ жЕДПФПЧОБ, ВБВХЫЛБ ОБЫБ ДПТПЗБС, УМЕДХАЭЕЗП НЩ ОЕРТЕНЕООП йЗПТШЛПН ОБЪПЧЕН. юЕУФОПЕ ЛПНУПНПМШУЛПЕ!

уМЕДХАЭЕК ТПДЙМБУШ ДЕЧПЮЛБ, Й ОБЪЧБМЙ ЕЕ чБМЕОФЙОПК Ч ЮЕУФШ НБФЕТЙ чМБДЙНЙТБ — ОБ ЬФПН ХЦ бООБ жЕДПФПЧОБ ОБУФПСМБ. б УБНБ ЧУЕ ЦДБМБ Й ЦДБМБ, Б ЕЕ ПЮЕТЕДШ ЧУЕ ОЕ РТЙИПДЙМБ Й ОЕ РТЙИПДЙМБ.

б ЧТЕНС ЫМП УЕВЕ Й ЫМП. тПУМЙ ДЕФЙ — ХЦЕ ОЕ РТПУФП ОБЪЧБОЩЕ, ХЦЕ УБНЩЕ ЮФП ОЙ ОБ ЕУФШ ТПДОЩЕ ЧОХЛЙ бООЩ жЕДПФПЧОЩ, бОДТАЫБ Й чБМЕЮЛБ; ЧЪТПУМЕМЙ ЙИ ТПДЙФЕМЙ чМБДЙНЙТ йЧБОПЧЙЮ Й тЙННБ бОДТЕЕЧОБ; УФБТЕМБ, ФЕНОЕМБ, ФБСМБ ОБ ЗМБЪБИ Й УБНБ бООБ жЕДПФПЧОБ. нЕОСМЙУШ ЦЙМШГЩ Ч ОЕЛПЗДБ РМПФОП ОБУЕМЕООПК ЛПННХОБМШОПК ЛЧБТФЙТЕ: РПМХЮБМЙ ПФДЕМШОПЕ ЦЙМШЕ, НЕОСМЙУШ, ХЕЪЦБМЙ Й РЕТЕЕЪЦБМЙ, Й ФПМШЛП ДЧЕ УЕНШЙ — чМБДЙНЙТБ Й тЙННЩ ДБ ПДЙОПЛПК бООЩ жЕДПФПЧОЩ — ОЕ ФТПЗБМЙУШ У НЕУФБ. чМБДЙНЙТ Й тЙННБ РПОЙНБМЙ, ЮФП бООБ жЕДПФПЧОБ ОЙ ЪБ ЮФП ОЕ ХЕДЕФ ЙЪ ФПК ЛПНОБФЩ, РПТПЗ ЛПФПТПК ОБЧУЕЗДБ РЕТЕУФХРЙМ ЕЕ ЕДЙОУФЧЕООЩК УЩО, Б ДЕФЙ — ДБ Й ПОЙ УБНЙ — ФБЛ РТЙЧСЪБМЙУШ Л ПУЙТПФЕЧЫЕК УФБТПК ЦЕОЭЙОЕ, ЮФП чМБДЙНЙТ ТЕЫЙФЕМШОП ПФЛБЪЩЧБМУС ПФ ЧУЕИ ЧБТЙБОФПЧ, ОБУФБЙЧБС ДБФШ ЙН ЧПЪНПЦОПУФШ ХМХЮЫЙФШ УЧПЙ ЦЙМЙЭОЩЕ ХУМПЧЙС ЪБ УЮЕФ ПУЧПВПДЙЧЫЕКУС РМПЭБДЙ Ч ЬФПК ЦЕ ЛЧБТФЙТЕ. й Л ОБЮБМХ ЫЕУФЙДЕУСФЩИ ЙН Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ХДБМПУШ ЪБРПМХЮЙФШ ЧУА РСФЙЛПНОБФОХА ЛЧБТФЙТХ У ХЮЕФПН, ЮФП ПДОХ ЙЪ ЛПНОБФ ПОЙ ЧОПЧШ РЕТЕДЕМБАФ Ч ЧБООХА, ЛПФПТПК Х ОЙИ ОЕ ВЩМП ЮХФШ МЙ ОЕ У ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОЩ, ПДОБ — ВПМШЫБС — ПУФБЕФУС ЪБ бООПК жЕДПФПЧОПК, Б ФТЙ ПОЙ РПМХЮБАФ ОБ ЧУЕ УЧПЙ ЮЕФЩТЕ РТПРЙУБООЩИ ЗПМПЧЩ. л ФПНХ ЧТЕНЕОЙ, ЛБЛ ВЩМП РПМХЮЕОП ЬФП ТБЪТЕЫЕОЙЕ, РПУМЕ ЧУЕИ РЕТЕРМБОЙТПЧПЛ Й ТЕНПОФПЧ, УЧСЪБООЩИ У ЧПУУФБОПЧМЕОЙЕН ЧБООПК ЛПНОБФЩ, бООБ жЕДПФПЧОБ ПЖПТНЙМБ РЕОУЙА, ИПФЕМБ РПКФЙ ЕЭЕ РПТБВПФБФШ Й...

— б ЧОХЛЙ? — УФТПЗП УРТПУЙМ ОБ УЕНЕКОПН УПЧЕФЕ чМБДЙНЙТ йЧБОПЧЙЮ. — бОДТЕКЛЕ — ДЕЧСФШ, чБМАЫЛЕ — РСФШ: ЧПФ ПОБ, УБНБС УЧСФБС ФЧПС ТБВПФБ, ФЕФС бОС.

— б ЦЙФШ ОБН ЧНЕУФЕ УБН ВПЗ ЧЕМЕМ, — РПДИЧБФЙМБ тЙННБ. — х ОБУ ТПДЙФЕМЙ РПЗЙВМЙ, Х ЧБУ — йЗПТЕЛ, ФБЛ ДБЧБКФЕ ЧУА ЧБЫХ РЕОУЙА Ч ПДЙО ЛПФЕМ, Й ВХДЕН ЛБЛ ПДОБ УЕНШС.

— б НЩ Й ЕУФШ ПДОБ УЕНШС, — ХМЩВОХМУС НХЦ, Й ЧПРТПУ ВЩМ ТЕЫЕО.

дБ, ЧУЕ НЕОСМПУШ Ч ЦЙЪОЙ, НЕОСМПУШ, Ч ПВЭЕН, Л МХЮЫЕНХ, ОП ПДОП ПУФБЧБМПУШ ОЕЙЪНЕООЩН: РЙУШНБ. рЙУШНП йЗПТС, УПИТБОЙЧЫЕЕ ДМС ОЕЕ ОЕ ФПМШЛП ЕЗП РПМХДЕФУЛЙК РПЮЕТЛ, ОП Й ЕЗП ЗПМПУ; Й РЙУШНП ПДОПРПМЮБОЙОБ Й ДТХЗБ, ЪЧХЮБЧЫЕЕ ФЕРЕТШ ЛБЛ РПУМЕДОЙК ТБУУЛБЪ П УЩОЕ. чТЕНС ЛПУОХМПУШ Й РЙУЕН, ОП ОЕ ФПМШЛП ФМЕОПН, Б ЛБЛ ВЩ РТЕЧТБФЙЧ УМПЧБ Ч ЪЧХЛЙ: ФЕРЕТШ ПОБ ЧУЕ ЮБЭЕ Й ЮБЭЕ УПЧЕТЫЕООП СУОП УМЩЫБМБ ФП, ЮФП БЛЛХТБФОП РЕТЕЮЙФЩЧБМБ РЕТЕД УОПН. ъОБМБ ОБЙЪХУФШ Й УМЩЫБМБ ОБЙЪХУФШ, Б ЧУЕ ТБЧОП ЧОЙНБФЕМШОП ЧЗМСДЩЧБМБУШ Ч ЛБЦДХА УФТПЮЛХ Й ОЙ ЪБ ЮФП ОЕ УНПЗМБ ВЩ ХУОХФШ, ЕУМЙ ВЩ РП ЛБЛПК-МЙВП РТЙЮЙОЕ ЬФПФ НОПЗПМЕФОЙК ТЙФХБМ ПЛБЪБМУС ВЩ ОБТХЫЕООЩН.

дЧБ РЕТЕРЕЮБФБООЩИ РЙУШНБ Й РПИПТПОЛБ, ЛПФПТХА ПОБ ФПЦЕ ЪОБМБ ОБЙЪХУФШ, ОП ЛПФПТБС ФЕН ОЕ НЕОЕЕ ЧУЕЗДБ ПУФБЧБМБУШ ВЕЪНПМЧОПК. ч ОЕК ОЕ ЪЧХЮБМП ОЙ ЕДЙОПЗП УМПЧБ, ДБ Й ОЕ НПЗМП ЪЧХЮБФШ, РПФПНХ ЮФП РПИПТПОЛБ ЧУА ЦЙЪОШ ЧПУРТЙОЙНБМБУШ бООПК жЕДПФПЧОПК ЛПРЙЕК НПЗЙМШОПК РМЙФЩ ЕЕ УЩОБ, РТЕЧТБЭЕООПК Ч МЙУФПЛ ЛБЪЕООПК ВХНБЗЙ, ОП УПИТБОЙЧЫЕК РТЙ ЬФПН ЧУА УЧПА ВЕЪНПМЧОХА ЗТПВПЧХА ФСЦЕУФШ. й, ЮЙФБС ЕЕ ЛБЦДЩК ЧЕЮЕТ, ПУЙТПФЕЧЫБС НБФШ УМЩЫБМБ ФПМШЛП ИПМПДОПЕ ВЕЪНПМЧЙЕ НПЗЙМЩ.

б УБНБС ЗМБЧОБС УФТБООПУФШ ЪБЛМАЮБМБУШ Ч ФПН, ЮФП бООБ жЕДПФПЧОБ ДП УЕК РПТЩ ФБЛ ОЙЛПНХ Й ОЕ РТЙЪОБМБУШ Ч УЧПЕК УФТБООПК РТЙЧЩЮЛЕ. уОБЮБМБ ПФ ПУФТПЗП ЮХЧУФЧБ ПДЙОПЮЕУФЧБ Й ОЕ НЕОЕЕ ПУФТПЗП ЦЕМБОЙС УВЕТЕЮШ ЬФП ПДЙОПЮЕУФЧП, РПФПНХ ЮФП УПЧУЕН ОЕ ПДЙОПЛБ ВЩМБ ПОБ Ч ЗПТЕ УЧПЕН Ч ФП ЮЕТОПЕ, ЗПТШЛПЕ ЧТЕНС. рПФПН, ЛПЗДБ РТЙФХРЙМБУШ РЕТЧБС ВПМШ, ЕЕ ТПЧЕУОЙГЩ-УПУЕДЛЙ — ФЕ, ЛПФПТЩЕ ЙУРЩФБМЙ ФП ЦЕ, ЮФП ЙУРЩФБМБ ПОБ, Х ЛПЗП ОЕ ЧЕТОХМЙУШ УЩОПЧШС ЙМЙ НХЦШС, — ХЦЕ ХУРЕМЙ МЙВП РПНЕТЕФШ, МЙВП РЕТЕЕИБФШ. ч ЛПННХОБМШОПК ЛЧБТФЙТЕ ЙУЮЕЪБМЙ ЧДПЧЩ, Б НПМПДЕЦЙ УФБОПЧЙМПУШ ЧУЕ ВПМШЫЕ, Й РПФПНХ ЧУЕ ЮБЭЕ ЪЧХЮБМ УНЕИ, ЧУЕ ЧЕУЕМЕЕ УФБОПЧЙМЙУШ ЗПМПУБ Й ЗТПНЮЕ — ТБЪЗПЧПТЩ. рТЙЧЩЮОБС ТПДОБС ЛПННХОБМЛБ, ЙЪ ЛПФПТПК ФХУЛМЩН РТПНПЪЗМЩН ТБУУЧЕФПН ОБЧУЕЗДБ ХЫЕМ ЕЕ йЗПТЕЛ, НПМПДЕМБ ОБ ЕЕ ЗМБЪБИ, Й бООБ жЕДПФПЧОБ ХЦЕ ОЕ ТЕЫБМБУШ РТЙЪОБФШУС ЬФПК РПНПМПДЕЧЫЕК ЛЧБТФЙТЕ Ч УЧПЕК ХЛПТЕОЙЧЫЕКУС ЪБ ЬФП ЧТЕНС РТЙЧЩЮЛЕ. б РПФПН ЧУЕ ЬФП ЧНЕУФЕ УФБМП ТЙФХБМПН, РПЮФЙ УЧСЭЕООПДЕКУФЧЙЕН УП УЧПЕК ХЦЕ УМПЦЙЧЫЕКУС РПУМЕДПЧБФЕМШОПУФША, ТЙФНПН, ФПТЦЕУФЧЕООПУФША Й ФПМШЛП ЕА ПДОПК УМЩЫЙНЩНЙ ЗПМПУБНЙ, Й УФБТБС ПДЙОПЛБС ЦЕОЭЙОБ ХЦЕ ЧРПМОЕ УПЪОБФЕМШОП УЛТЩЧБМБ УЧПА УФТБООПУФШ ПФ ЫХНОПЗП, ЪЧПОЛПЗП, УФПМШ ДБМЕЛПЗП ПФ ФЕИ ТПЛПЧЩИ УПТПЛПЧЩИ РПДТБУФБАЭЕЗП ОБУЕМЕОЙС.

й ФБЛ РТПДПМЦБМПУШ ЙЪ ЗПДБ Ч ЗПД. цЙМЙ Ч ВЩЧЫЕК ЛПННХОБМШОПК ЛЧБТФЙТЕ ЕДЙОПК УЕНШЕК: УФБТЫЙЕ ТБВПФБМЙ, НМБДЫЙЕ ХЮЙМЙУШ. бООБ жЕДПФПЧОБ ЛБЛ НПЗМБ РПНПЗБМБ ЙН ТБВПФБФШ Й ХЮЙФШУС, ЧЪСЧ ОБ УЕВС ДПНБЫОЙЕ ИМПРПФЩ: УЗПФПЧЙФШ, ОБЛПТНЙФШ, ХВТБФШ. рПУМЕ ХЦЙОБ УНПФТЕМБ У чМБДЙНЙТПН Й тЙННПК ФЕМЕЧЙЪПТ — УФБТЕОШЛЙК, У ЛТПИПФОЩН ЬЛТБОПН «лчо», — Б ЛПЗДБ ЪБЛБОЮЙЧБМЙУШ РЕТЕДБЮЙ, ХИПДЙМБ Л УЕВЕ, ХЛМБДЩЧБМБУШ Ч РПУФЕМШ, ДПУФБЧБМБ РЙУШНБ, Й Ч ЕЕ УЙТПФУЛПК ЛПНОБФЕ ОБЮЙОБМЙ ЪЧХЮБФШ ЗПМПУБ УПТПЛ РЕТЧПЗП ЗПДБ...

«...уЛПТП, ПЮЕОШ УЛПТП ВХДЕФ Й ОБ ОБЫЕК ХМЙГЕ РТБЪДОЙЛ...»

ч 1965-Н, Л АВЙМЕА рПВЕДЩ, РП ФЕМЕЧЙДЕОЙА ОБЮБМЙ РЕТЕДБЧБФШ НОПЦЕУФЧП ЖЙМШНПЧ П ЧПКОЕ — ИХДПЦЕУФЧЕООЩИ Й ДПЛХНЕОФБМШОЩИ, УНПОФЙТПЧБООЩИ ЙЪ ЧПЕООПК ИТПОЙЛЙ ФЕИ МЕФ. пВЩЮОП бООБ жЕДПФПЧОБ ОЙЛПЗДБ ЙИ ОЕ УНПФТЕМБ: ЕЭЕ ЫМЙ ФЙФТЩ, Б ПОБ ХЦЕ РПДОЙНБМБУШ Й ХИПДЙМБ Л УЕВЕ. оЕ НПЗМБ ПОБ ЪБУФБЧЙФШ УЧПЕ ОБУЛЧПЪШ ЙЪЯЕДЕООПЕ ФПУЛПК УЕТДГЕ ПВЦЙЗБФШУС ЗЙВЕМША НБМШЮЙЛПЧ, ТПЧЕУОЙЛПЧ ЕЕ УЩОБ, ДБЦЕ ЕУМЙ ЬФП ВЩМ ЖЙМШН ИХДПЦЕУФЧЕООЩК Й ОБЪЕНШ ЛТБУЙЧП РБДБМЙ ЛТБУЙЧЩЕ БЛФЕТЩ. дМС ОЕЕ ЬФП ВЩМП ОЕ УФПМШЛП УЧЙДЕФЕМШУФЧПН УНЕТФЙ, УЛПМШЛП ЪОБЛПН УНЕТФЙ, ОЕОБЧЙУФОЩН ЕК ТЕБМШОЩН ПФФЙУЛПН ТЕБМШОПЗП ХВЙКУФЧБ ЕЕ ЕДЙОУФЧЕООПЗП УЩОБ. й ПОБ ХИПДЙМБ, ОЙЮЕЗП ОЕ ПВЯСУОСС, РПФПНХ ЮФП Й ПВЯСУОСФШ-ФП ВЩМП ОЕЛПНХ: чМБДЙНЙТ Й тЙННБ Й ВЕЪ УМПЧ ЕЕ ПФМЙЮОП РПОЙНБМЙ.

фПМШЛП ПДОБЦДЩ ЪБДЕТЦБМБУШ ПОБ Ч ЛПНОБФЕ ДПМШЫЕ ПВЩЮОПЗП. хЦЕ ЫЕМ ОБ ЛТПИПФОПН ЛБЧЬЬОПЧУЛПН ЬЛТБОЕ ЛБЛПК-ФП ЖЙМШН П ЧПКОЕ — УБН РП УЕВЕ, УПВУФЧЕООП, ЫЕМ, ОЙЛФП ЕЗП ОЕ УНПФТЕМ. х ПДЙООБДГБФЙМЕФОЕК чБМЕЮЛЙ ОБЮБМП ЧДТХЗ РТПЗТЕУУЙТПЧБФШ РМПУЛПУФПРЙЕ, ЕЕ УТПЮОП РПЛБЪБМЙ УРЕГЙБМЙУФХ, Й ФЕН ЧЕЮЕТПН ТПДЙФЕМЙ Й бООБ жЕДПФПЧОБ ЗПТСЮП ПВУХЦДБМЙ ТЕЛПНЕОДБГЙЙ ЬФПЗП УРЕГЙБМЙУФБ. й ФБЛ ЬФЙН ХЧМЕЛМЙУШ, ЮФП ЪБВЩМЙ РТП ФЕМЕЧЙЪПТ, ОБ ЬЛТБОЕ ЛПФПТПЗП У РТЙЗМХЫЕООЩН ЪЧХЛПН (ДЕФЙ ХЦЕ УРБМЙ) ДЕНПОУФТЙТПЧБМУС ЛБЛПК-ФП ДПЛХНЕОФБМШОЩК ЖЙМШН.

бООБ жЕДПФПЧОБ УПЧЕТЫЕООП УМХЮБКОП ЗМСОХМБ ОБ ЬЛТБО — ЧУЕ ЕЕ РПНЩУМЩ ЧЕТФЕМЙУШ ФПЗДБ ЧПЛТХЗ чБМЕЮЛЙОПЗП РМПУЛПУФПРЙС, — ОП ЗМСОХМБ Й ХЧЙДЕМБ ХИПДСЭХА ПФ ОЕЕ ХЪЛХА НБМШЮЙЫЕУЛХА УРЙОХ Ч ЗТСЪОПК ЫЙОЕМЙ, У ЧЙОФПЧЛПК Й ФПЭЙН ЧЕЭНЕЫЛПН ЪБ РМЕЮБНЙ.

— йЗПТЕЛ!.. йЗПТЕЛ, УНПФТЙФЕ!..

оП йЗПТЕЛ (ЕУМЙ ЬФП ВЩМ ПО) УОПЧБ ХЫЕМ, ЛБЛ ХЫЕМ РПЮФЙ ЮЕФЧЕТФШ ЧЕЛБ ОБЪБД — ОБЧУЕЗДБ Й ВЕЪ ПЗМСДЛЙ. й ОЙЛФП ОЕ ЪОБМ, ЮФП ЬФП ВЩМ ЪБ ЖЙМШН, ЛБЛ ПО ОБЪЩЧБМУС Й Ч ЛБЛПК ТХВТЙЛЕ ФЕМЕРТПЗТБНН ЕЗП УМЕДХЕФ ЙУЛБФШ. оЙЮЕЗП ОЕ ВЩМП ЙЪЧЕУФОП Й ОЙЮЕЗП ОЕЧПЪНПЦОП ВЩМП ХЪОБФШ, Й РПЬФПНХ бООБ жЕДПФПЧОБ ПФОЩОЕ ГЕМЩНЙ ДОСНЙ УЙДЕМБ Х ФЕМЕЧЙЪПТБ, РТЙДЧЙЗБСУШ РПЮФЙ ЧРМПФОХА Л НБМАУЕОШЛПНХ ЬЛТБОХ, ЛБЛ ФПМШЛП ОБЮЙОБМЙУШ ЧПЕООЩЕ РЕТЕДБЮЙ. фЕРЕТШ ПОБ УНПФТЕМБ ЧУЕ, ЮФП ЛБУБМПУШ ЧПКОЩ, — ЖЙМШНЩ, ИТПОЙЛХ Й ДБЦЕ ФЕМЕУРЕЛФБЛМЙ, РПФПНХ ЮФП Ч МАВПК НПНЕОФ НПЗМБ НЕМШЛОХФШ ОБ ЬЛТБОЕ НБМШЮЙЫЕУЛБС УРЙОБ Ч ЗТСЪОПК ЫЙОЕМЙ У ЧЙОФПЧЛПК Й ЧЕЭНЕЫЛПН. рЕТЕЦБТЙЧБМЙУШ ОБ ЛХИОЕ ЛПФМЕФЩ, ЧЩЛЙРБМЙ УХРЩ, ТЕЧЕМБ чБМЕЮЛБ ЙЪ-ЪБ ОЕЗМБЦЕОПЗП ЖБТФХЛБ, ИЧБФБМ ДЧПКЛЙ ХМПЧЙЧЫЙК ЧПМШЗПФОХА РПМПУХ бОДТЕКЛБ, Б бООБ жЕДПФПЧОБ, ОЕ ПФТЩЧБСУШ, ЧУЕ УНПФТЕМБ Й УНПФТЕМБ УФБТЕОШЛЙК ЗТПНПЪДЛЙК ФЕМЕЧЙЪПТ.

оЕ РПСЧМСМБУШ ВПМШЫЕ УРЙОБ, ХЫЕДЫБС ФТЕЧПЦОПК ПУЕОША УПТПЛ РЕТЧПЗП РТЙЛТЩЧБФШ нПУЛЧХ. б НПЦЕФ, ОЕ ЕЗП ЬФП ВЩМБ УРЙОБ, ОЕ йЗПТШЛБ? нБМП МЙ ЙИ, ЬФЙИ НБМШЮЙЫЕУЛЙИ УРЙО, ХЫМП ПФ ОБУ ОБЧУЕЗДБ, ФБЛ Й ОЕ ПЗМСОХЧЫЙУШ ОЙ ТБЪХ? ьФП ВЩМП ЧЕТПСФОЕЕ ЧУЕЗП, ЬФП УРПЛПКОП Й ТБУУХДЙФЕМШОП ДПЛБЪЩЧБМ чМБДЙНЙТ, ПВ ЬФПН ПУФПТПЦОП, ЙУРПДЧПМШ ОБЫЕРФЩЧБМБ тЙННБ, ОП НБФШ, ОЕ УМХЫБС ДПЧПДПЧ, ХРПТОП ЧЗМСДЩЧБМБУШ Ч ЬЛТБО.

— оХ ЮФП ФЩ УНПФТЙЫШ, ЮФП ФЩ УНПФТЙЫШ, ЬФП ЦЕ уФБМЙОЗТБДУЛБС ВЙФЧБ!

— пУФБЧШ ЕЕ, чПМПДС. фХФ ОБЫЙ ХЗПЧПТЩ ОЕ РПНПЗХФ.

чУЕ ЧДТХЗ ЙЪНЕОЙМПУШ Ч ДПНЕ, ОП ПДОП ПУФБМПУШ ВЕЪ ЙЪНЕОЕОЙС, ЛБЛ ПВЕЭБОЙЕ ЧПЪЧТБФБ Л РТЕЦОЕНХ ТБЪНЕТЕООПНХ РПЛПА, ЛБЛ ОБДЕЦДБ ЕУМЙ ОЕ ОБ УЧЕФМПЕ, ФП ОБ РТЙЧЩЮОПЕ ВХДХЭЕЕ. оЕ РТЕФЕТРЕМ ОЙЛБЛЙИ ОПЧЫЕУФЧ ЕЦЕЧЕЮЕТОЙК ТЙФХБМ: ГЕМЩНЙ ДОСНЙ У ОЕВЩЧБМЩН ОБРТСЦЕОЙЕН ЧЗМСДЩЧБСУШ Ч ЬЛТБО ФЕМЕЧЙЪПТБ, бООБ жЕДПФПЧОБ РП-РТЕЦОЕНХ РЕТЕЮЙФЩЧБМБ РЕТЕД УОПН ЪБЧЕФОЩЕ РЙУШНБ. фБЛ ЦЕ ОЕФПТПРМЙЧП, ФБЛ ЦЕ ЧОЙНБФЕМШОП, ФБЛ ЦЕ УМЩЫБ ЗПМПУБ ДЧХИ ЙЪ ФТЕИ РПМХЮЕООЩИ ЕА ЧЕУФПЮЕЛ У ЧПКОЩ, ЦЙЧЫЙК Ч ОЕК ЗПМПУ йЗПТШЛБ Й ЧФПТПК — ЕЗП ДТХЗБ УЕТЦБОФБ чБДЙНБ рЕТЕРМЕФЮЙЛПЧБ, ЛПФПТПЗП ПОБ ОЙЛПЗДБ ОЕ ЧЙДЕМБ Й ОЕ УМЩЫБМБ, ОП ЗПМПУ ЛПФПТПЗП СУОП ЪЧХЮБМ ЮЙУФЩН НБМШЮЙЫЕУЛЙН БМШФПН. пОЙ ВЩМЙ ПЮЕОШ РПИПЦЙ, ЬФЙ ДЧБ ЗПМПУБ: ЙИ ПВЯЕДЙОСМЙ НПМПДПУФШ Й ДТХЦВБ, ЧПКОБ Й ПРБУОПУФШ, ПВЭБС ЦЙЪОШ Й, ЛБЛ РПДПЪТЕЧБМБ бООБ жЕДПФПЧОБ, ПВЭБС УНЕТФШ, ЛПФПТБС ОБУФЙЗМБ ПДОПЗП ЮХФШ ТБОШЫЕ, ДТХЗПЗП — ЮХФШ РПЪЦЕ, ФПМШЛП Й ЧУЕЗП. й ОЕУНПФТС ОБ РПМОХА ВТБФУЛХА УИПЦЕУФШ, ПОБ ПФЮЕФМЙЧП ТБЪДЕМСМБ ЬФЙ ЗПМПУБ, РПФПНХ ЮФП ЙИ ВПМЕЕ ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП: ПОЙ РТПДПМЦБМЙ ЦЙФШ ФПМШЛП Ч ЕЕ УЕТДГЕ.

хЦЕ ПФНЕФЙМЙ АВЙМЕК рПВЕДЩ, ХЦЕ ФЕМЕЧЙДЕОЙЕ ОБЮБМП ТЕЪЛП УПЛТБЭБФШ ЛПМЙЮЕУФЧП ЧПЕООЩИ РЕТЕДБЮ, Б бООБ жЕДПФПЧОБ РТПДПМЦБМБ УЙДЕФШ РЕТЕД ФЕМЕЬЛТБОПН, ЧУЕ ЕЭЕ ОБДЕСУШ ОБ ЮХДП. оП ЮХДЕУ ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП, Й, НПЦЕФ ВЩФШ, ЙНЕООП РПЬФПНХ ПОБ ЛБЛ-ФП ЧРЕТЧЩЕ ЪБ НОПЗП МЕФ ЪБРОХМБУШ ОБ РЙУШНЕ ДТХЗБ. дПМЦОБ ВЩМБ УМЕДПЧБФШ ЖТБЪБ: «чБЫ йЗПТШ, ДПТПЗБС бООБ жЕДПФПЧОБ, ЧУЕЗДБ СЧМСМУС РТЙНЕТПН ДМС ЧУЕЗП ОБЫЕЗП ПФДЕМЕОЙС...», Б ЗПМПУ ЬФПК ЖТБЪЩ ОЕ РТПЙЪОЕУ. ъБНПМЛ ЗПМПУ, ПВПТЧБМУС, Й бООБ жЕДПФПЧОБ ТБУФЕТСМБУШ: ТЙФХБМ ОЕПЦЙДБООП ДБМ УВПК. чУМХЫБМБУШ, ОП ЗПМПУ ОЕ ЧПЪОЙЛБМ, Й ФПЗДБ ПОБ ОБЮБМБ МЙИПТБДПЮОП РТПУНБФТЙЧБФШ РЙУШНП УЕТЦБОФБ, ХЦЕ ОЕ ОБДЕСУШ ОБ ЕЗП ЗПМПУ Й УПВУФЧЕООХА РБНСФШ. оБРТСЗБС ЪТЕОЙЕ, ПОБ ФП РТЙВМЙЦБМБ, ФП ПФДБМСМБ ПФ УЕВС ЪБФЕТФЩК МЙУФПЛ У НБЫЙОПРЙУОЩН ФЕЛУФПН, РПРТБЧМСМБ МБНРХ, ЮФПВЩ СТЮЕ ЧЩУЧЕФЙФШ ЕЗП, ОП ЧУЕ ВЩМП ОБРТБУОЩН. пОБ ОЕ ЧЙДЕМБ ОЙ ПДОПК ВХЛЧЩ, УМПЧБ УМЙЧБМЙУШ Ч УФТПЮЛЙ, УФТПЮЛЙ — Ч ОЕСУОЩЕ ЮЕТФПЮЛЙ, Й бООБ жЕДПФПЧОБ УП УФТБООЩН, ЪСВЛЙН УРПЛПКУФЧЙЕН РПОСМБ, ЮФП НОПЗПДОЕЧОЩЕ УЙДЕОЙС РЕТЕД ФХУЛМЩН ЬЛТБОПН ФЕМЕЧЙЪПТБ ОЕ РТПЫМЙ ДМС ОЕЕ ДБТПН.

пОБ ОЕ ЙУРХЗБМБУШ, ОЕ ТБУФЕТСМБУШ Й ОЙЛПНХ ОЙЮЕЗП ОЕ УЛБЪБМБ: ЪБЮЕН ЪТС ВЕУРПЛПЙФШ МАДЕК? оП ОБ ДТХЗПК ДЕОШ, РТПЧПДЙЧ ДЕФЕК Ч ЫЛПМХ, УПВТБМБУШ Ч ТБКПООХА РПМЙЛМЙОЙЛХ. пДЕМБУШ, РТПЧЕТЙМБ, ОЕ ЪБВЩМБ МЙ РБУРПТФ, ЧЩЫМБ ОБ ХМЙГХ Й, ЛБЮОХЧЫЙУШ, ЙУРХЗБООП ПУФБОПЧЙМБУШ; ЧУЕ РТЕДНЕФЩ ЛБЪБМЙУШ ТБЪНЩФЩНЙ, МАДЙ Й НБЫЙОЩ ЧПЪОЙЛБМЙ ЧДТХЗ, ФПЮОП ЙЪ ОЕРТПОЙГБЕНПЗП ФХНБОБ. ч ЛЧБТФЙТЕ ПОБ ОЕ ЪБНЕЮБМБ ОЙЮЕЗП РПДПВОПЗП, ФП МЙ РПФПНХ, ЮФП ЧУЕ ВЩМП ЪОБЛПНЩН Й РБНСФШ ЛПТТЕЛФЙТПЧБМБ ПУМБВЕЧЫЕЕ ЪТЕОЙЕ, ФП МЙ РПФПНХ, ЮФП ЧУЕ ТБУУФПСОЙС ВЩМЙ ПЗТБОЙЮЕООЩ. еК РТЙЫМПУШ РПУФПСФШ, ЮФПВЩ ИПФШ ЛБЛ-ФП УЧЩЛОХФШУС У ОПЧЩН ХДБТПН, Й ДП РПМЙЛМЙОЙЛЙ ПОБ ОЕ ДПЫМБ, Б ДПРМЕМБУШ.

пЮЛЙ, ЛПФПТЩЕ РТПРЙУБМ ПЛХМЙУФ, РПНПЗМЙ ИПДЙФШ, ОП ЮЙФБФШ бООБ жЕДПФПЧОБ ХЦЕ ОЕ НПЗМБ. оП ЧУЕ ТБЧОП ЛБЦДЩК ЧЕЮЕТ РЕТЕД УОПН ПОБ ВТБМБ РЙУШНБ Й ОЕФПТПРМЙЧП ЧЗМСДЩЧБМБУШ Ч ОЙИ, УМХЫБС ЗПМПУБ ЙМЙ ЧУРПНЙОБС ОБЧЕЮОП ЧТХВЙЧЫЙЕУС Ч РБНСФШ УФТПЛЙ: «...ЧБЫ УЩО ТСДПЧПК уЙМБОФШЕЧ йЗПТШ йЧБОПЧЙЮ РБМ УНЕТФША ИТБВТЩИ...»

ьФП РПНПЗБМП, РПЛБ бООБ жЕДПФПЧОБ ЕЭЕ ЪБНЕЮБМБ ИПФС ВЩ ЮЕТФПЮЛЙ УФТПЮЕЛ. оП ЗПД ПФ ЗПДБ ЪТЕОЙЕ ЧУЕ ХИХДЫБМПУШ, НЙТ ФХУЛОЕМ, ХИПДС Ч ЮЕТОПФХ, Й ИПФС ФЕРЕТШ Ч УЕНШЕ ВЩМ ОПЧЩК ФЕМЕЧЙЪПТ У ВПМШЫЙН ЬЛТБОПН, ПОБ Й ЕЗП ОЕ НПЗМБ УНПФТЕФШ, Й ХЪЛБС НБМШЮЙЫЕУЛБС УРЙОБ ЧОПЧШ ХЫМБ ПФ ОЕЕ ОБЧУЕЗДБ. оП ЬФП РТПЙУИПДЙМП РПУФЕРЕООП, РПЪЧПМСС ЕК ЕУМЙ ОЕ РТЙУРПУБВМЙЧБФШУС, ФП РТЙНЙТСФШУС, Й бООБ жЕДПФПЧОБ ЧПУРТЙОЙНБМБ ЧУЕ У ЗПТЕЮША ОЕЙЪВЕЦОПУФЙ. оП ЛПЗДБ Ч ВЕУГЕООЩИ ЕЕ МЙУФПЮЛБИ УФБМЙ ЙУЮЕЪБФШ РПУМЕДОЙЕ ЫФТЙИЙ, ЛПЗДБ РЕТЕД ЕЕ ПЛПОЮБФЕМШОП ПУМБВЕЧЫЙНЙ ЗМБЪБНЙ ПЛБЪБМЙУШ ЧДТХЗ ПДОПФПООЩЕ УЕТЩЕ МЙУФЩ ВХНБЗЙ, ПОБ ЙУРХЗБМБУШ РП-ОБУФПСЭЕНХ. й ЧРЕТЧЩЕ ЪБ ЧУЕ ДЕУСФЙМЕФЙС ТБУУЛБЪБМБ П УЧСЭЕООПН УЧПЕН ТЙФХБМЕ ЕДЙОУФЧЕООПНХ ЮЕМПЧЕЛХ:

чБМЕЮЛЕ. оЕ ФПМШЛП РПФПНХ, ЮФП чБМС ЧЩТПУМБ ОБ ЕЕ ТХЛБИ, ЪЧБМБ ВБВХЫЛПК Й УЮЙФБМБ ФБЛПЧПК: Л ФПНХ ЧТЕНЕОЙ чБМС ХЦЕ УФБМБ УФХДЕОФЛПК рЕТЧПЗП НЕДЙГЙОУЛПЗП ЙОУФЙФХФБ, Й ЬФП ПЛПОЮБФЕМШОП ХВЕДЙМП бООХ жЕДПФПЧОХ, ЮФП ДПЧЕТЙФШ ФБЛХА ФБКОХ НПЦОП ФПМШЛП УЧПЕК МАВЙНЙГЕ. й ИПФС чБМЕ ОЕ ЧУЕЗДБ ХДБЧБМПУШ ЮЙФБФШ ЕК РЙУШНБ ТЕЗХМСТОП — ФП ПФЯЕЪДЩ, ФП ОПЮОЩЕ ДЕЦХТУФЧБ, ФП ОЕРТЕДЧЙДЕООЩЕ НПМПДЩЕ ПВУФПСФЕМШУФЧБ, — РТЙЧЩЮОБС ЦЙЪОШ Ч ПВЭЕН УЧПЕН РПФПЛЕ ЧЕТОХМБУШ Ч УЧПЕ ТХУМП.

й РТПДПМЦБМБ ОЕХНПМЙНП ОЕУФЙУШ ЧРЕТЕД. цЕОЙМУС Й РЕТЕЕИБМ Л ЦЕОЕ НПМПДПК ЙОЦЕОЕТ-УФТПЙФЕМШ бОДТЕК; чБМС ЪБОПЧП РЕТЕРЕЮБФБМБ ФЕЛУФЩ ЧУЕИ ФТЕИ РЙУЕН (ПТЙЗЙОБМЩ РП-РТЕЦОЕНХ ИТБОЙМЙУШ Ч ЪБЧЕФОПК ЫЛБФХМЛЕ); Ч УЕТЕДЙОЕ УЕНЙДЕУСФЩИ УЛПОЮБМУС ПФ УФБТЩИ ЖТПОФПЧЩИ ТБО чМБДЙНЙТ йЧБОПЧЙЮ, чБМЕОФЙОБ ВЕЪ ЧУСЛПЗП ЪБНХЦЕУФЧБ ТПДЙМБ ДЕЧПЮЛХ, Й бООБ жЕДПФПЧОБ ПУМЕРМБ ПЛПОЮБФЕМШОП.

оП РПНПЭЙ ЕК РПЮФЙ ОЕ ФТЕВПЧБМПУШ. пОБ УЧПВПДОП РЕТЕДЧЙЗБМБУШ РП ЛЧБТФЙТЕ, Ч ЛПФПТПК РТБЛФЙЮЕУЛЙ РТПЦЙМБ ЦЙЪОШ, ЪОБМБ, ЗДЕ ЮФП УФПЙФ ДБ ЗДЕ ЮФП МЕЦЙФ, ВЩУФТП ОБХЮЙМБУШ ХИБЦЙЧБФШ ЪБ УПВПК Й РТПДПМЦБМБ УФЙТБФШ ОБ ЧУА УЕНША. чЩФСОХЧ ТХЛХ Й ЫБТЛБС ФБРПЮЛБНЙ, ВТПДЙМБ РП ВЩЧЫЕК ЛПННХОБМЛЕ, Ч ЛПФПТПК ПРСФШ ПУФБМЙУШ ПДОЙ ЦЕОЭЙОЩ, Й ДХНБМБ, ЛБЛ УФТБООП ХУФТПЕОБ ЦЙЪОШ, ЛПМЙ У ФБЛЙН ХРПТУФЧПН ЧПЪЧТБЭБЕФ МАДЕК Л ФПНХ, ПФ ЮЕЗП ПОЙ ИПФЕМЙ ВЩ ХВЕЦБФШ ОБЧУЕЗДБ.

оП ЗМБЧОПК ЕЕ ЪБВПФПК, ЕЕ РПУМЕДОЕК ТБДПУФША Й УНЩУМПН ЧУЕЗП ЕЕ ЮЕТОПЗП УХЭЕУФЧПЧБОЙС УФБМБ ФЕРЕТШ ЗПМПУЙУФБС ВЕЪПФГПЧЭЙОБ фБОЕЮЛБ. бООБ жЕДПФПЧОБ ОЕ НПЗМБ ДПЦДБФШУС, ЛПЗДБ ВБВХЫЛБ тЙННБ РТЙЧЕДЕФ ЕЕ УОБЮБМБ ЙЪ СУМЕК, РПФПН — ЙЪ ДЕФУЛПЗП УБДЙЛБ, Б ЪБФЕН Й ЙЪ ЫЛПМЩ, ФЕН ВПМЕЕ ЮФП ЧУЛПТЕ ЫЛПМ ПЛБЪБМПУШ ДЧЕ, РПУЛПМШЛХ фБОЕЮЛХ РБТБММЕМШОП ЪБУФБЧЙМЙ ХЮЙФШУС ЕЭЕ Й Ч НХЪЩЛБМШОПК. бООБ жЕДПФПЧОБ ЙЗТБМБ У ОЕК ЛХДБ ВПМШЫЕ, ЮЕН ЪБОСФЩЕ ТБВПФПК, НБЗБЪЙОБНЙ Й ИПЪСКУФЧПН НБФШ Й ТПДОБС ВБВЛБ; ТБУУЛБЪЩЧБМБ ЕК УЛБЪЛЙ, ЛПФПТЩЕ ЛПЗДБ-ФП ТБУУЛБЪЩЧБМБ УЧПЕНХ УЩОХ; ПФЧЕЮБМБ ОБ ВЕУЮЙУМЕООЩЕ «РПЮЕНХ?», Б Ч РСФШ МЕФ ЧРЕТЧЩЕ РПЪОБЛПНЙМБ У ЪБЧЕФОЩНЙ РЙУШНБНЙ, РПЛБЪБЧ ОЕ ФПМШЛП ЛПРЙЙ, ОП Й ПТЙЗЙОБМЩ Й РПДТПВОЕКЫЙН ПВТБЪПН ТБУФПМЛПЧБЧ ТБЪОЙГХ НЕЦДХ ЬФЙНЙ ВХНБЦЛБНЙ. б ЕЭЕ ЮЕТЕЪ ЗПД фБОЕЮЛБ ОБХЮЙМБУШ ЮЙФБФШ Й ЪБНЕОЙМБ НБНХ Х РПУФЕМЙ бООЩ жЕДПФПЧОЩ. рТБЧДБ, ЙЪ-ЪБ ЬФПЗП бООЕ жЕДПФПЧОЕ РТЙЫМПУШ МПЦЙФШУС ТБОШЫЕ фБОЕЮЛЙ, ОП Й ЬФП ВЩМП Л МХЮЫЕНХ: ПОБ УФБТЕМБ, ОБЮБМБ ВЩУФТП ХУФБЧБФШ, ЪБДЩИБФШУС, РТПУЩРБФШУС ДП УЧЕФБ Й ДПМЗП МЕЦБФШ ВЕЪ УОБ.

пОБ МАВЙМБ ЬФЙ ЧОЕЪБРОЩЕ РТПВХЦДЕОЙС УТЕДЙ ОПЮЙ. вЩМП ЛБЛ-ФП ПУПВЕООП ФЙИП, РПФПНХ ЮФП УРБМБ ОЕ ФПМШЛП ЧУС ЛЧБТФЙТБ, ОП Й ЧЕУШ НЙТ, Б ЫХН ТЕДЛЙИ БЧФПНБЫЙО МЙЫШ УЛПМШЪЙМ РП УФЕОБН ДПНБ, ЛБУБМУС УФЕЛПМ Ч ПЛОБИ, ЪБУФБЧМСС ЙИ ЮХФШ ЧЪДТБЗЙЧБФШ, Й ЙУЮЕЪБМ ЧДБМЙ. фЕНОПФБ, ЧЕЮОП ПЛТХЦБЧЫБС ЕЕ, ДЕМБМБУШ ВЕЪЪЧХЮОПК Й ПЭХФЙНПК, ЛБЛ ВБТИБФ; бООЕ жЕДПФПЧОЕ УФБОПЧЙМПУШ РПЛПКОП Й ХАФОП, Й ПОБ ОЕФПТПРМЙЧП ОБЮЙОБМБ ДХНБФШ П УЧПЕН йЗПТШЛЕ.

пОБ ЧУРПНЙОБМБ ЕЗП УПЧУЕН ЛТПИПФОЩН, ВЕУРПНПЭОЩН, ГЕМЙЛПН ЪБЧЙУСЭЙН ПФ ЕЕ ФЕРМБ, ЧОЙНБОЙС Й МБУЛЙ, ПФ ЕЕ ЗТХДЙ Й ЕЕ ТХЛ — ПФ ОЕЕ, НБФЕТЙ, ВХДФП ЙИ ЧУЕ ЕЭЕ УПЕДЙОСМБ РХРПЧЙОБ, ВХДФП ЦЙЧЩЕ ФПЛЙ ЕЕ ФЕМБ РЙФБМЙ ЕЗП Й ОБМЙЧБМЙ УЙМПК Й ЪДПТПЧШЕН ДМС ЪБЧФТБЫОЙИ ОЕЧЪЗПД. чУРПНЙОБМБ, ЛБЛ ЕЦЕДОЕЧОП ЛХРБМБ ЕЗП, Й ДП УЕК РПТЩ ПЭХЭБМБ ФП ЧЕМЙЮБКЫЕЕ УЮБУФШЕ, ЛПФПТПЕ ЙУРЩФЩЧБМБ ФПЗДБ. чУРПНЙОБМБ, ЛБЛ ПО ТБДПУФОП ФБТБЭЙМ ОБ ОЕЕ ЛТХЗМЩЕ, ДПЧЕТЮЙЧЩЕ ЗМБЪБ, ЛБЛ ПФЮБСООП ЧЪВЙЧБМ ЛТЕРЛЙНЙ ОПЦЛБНЙ ЧПДХ Ч ЧБООПЮЛЕ, У ЛБЛЙН УБНПЪБВЧЕОЙЕН ЛПМПФЙМ РП ОЕК ЛХМБЮЛБНЙ Й ЛБЛ РТЙ ЬФПН ОЕ МАВЙМ Й ДБЦЕ РПВБЙЧБМУС НЩМБ.

пОБ ЧУРПНЙОБМБ, ЛБЛ ПО ОБЮБМ УБН ЧУФБЧБФШ Ч ЛТПЧБФЛЕ, ГЕРЛП ИЧБФБСУШ ТХЛБНЙ ЪБ РЕТЙМБ. й ЛБЛ УДЕМБМ... ОЕФ, ОЕ УДЕМБМ — ЛБЛ УПЧЕТЫЙМ РЕТЧЩК ЫБЗ Й УТБЪХ ХРБМ, ОП ОЕ ЙУРХЗБМУС, Б ЪБУНЕСМУС; ПОБ РПДОСМБ ЕЗП, Й ПО ФХФ ЦЕ ЫБЗОХМ УОПЧБ, УОПЧБ ЫМЕРОХМУС Й УОПЧБ ЪБУНЕСМУС. б РПФПН ЪБЫБЗБМ, ЪБФПРБМ, ЪБВЕЗБМ, ЮБУФП РБДБС Й ТБУЫЙВБСУШ, ЮБУФП РМБЮБ ПФ ВПМЙ, ОП УТБЪХ ЦЕ ЪБВЩЧБС ЬФХ ВПМШ. бИ, УЛПМШЛП УЙОСЛПЧ Й ЫЙЫЕЛ ПО ОБУФБЧЙМ УЕВЕ Ч ЬФП ЧТЕНС!

чБООПЮЛБ ХЦЕ ОЕ ЧНЕЭБМБ УЩОБ. ьФП ВЩМП ОБ РТЕЦОЕК ЛЧБТФЙТЕ; ФБН ЧУЕЗДБ РПЮЕНХ-ФП ДХМП, Й ПОБ ВПСМБУШ, ЮФП РТПУФХДЙФ йЗПТШЛБ ЧП ЧТЕНС ЬФЙИ ЛХРБОЙК. й ЧУЕ ЧТЕНС ИПФЕМБ ЛХДБ-ОЙВХДШ РЕТЕЕИБФШ, ТБЪНЕОСФШУС У ЛЕН-МЙВП ОБ МАВПК ТБКПО Й МАВХА РМПЭБДШ.

оЕФ, ОЕ ФПМШЛП РПФПНХ ПОБ УФТЕНЙМБУШ ПВНЕОСФШ ЛПНОБФХ, ЮФП УЩО РЕТЕУФБМ ХНЕЭБФШУС Ч ЧБООПЮЛЕ Й ЕЗП ФЕРЕТШ РТЙИПДЙМПУШ НЩФШ РП ЮБУФСН. пОБ ТЕЫЙМБУШ ОБ ЬФПФ ПВНЕО РПФПНХ, ЮФП УЩО ОБУФПМШЛП ЧЩТПУ, ЮФП ПДОБЦДЩ ЪБДБМ ЧПРТПУ, ЛПФПТПЗП ПОБ ФБЛ ЦДБМБ Й ФБЛ ВПСМБУШ:

— б ЗДЕ НПК РБРБ?

б ПОЙ ДБЦЕ ОЕ ВЩМЙ ТБУРЙУБОЩ, Й РБРБ ХЕИБМ ОБЧУЕЗДБ, ЛПЗДБ йЗПТШЛХ ЙУРПМОЙМПУШ ФТЙ ЗПДБ. й НБФЕТЙ ЧУЕ ЧТЕНС ЛБЪБМПУШ, ЮФП УЩО РПНОЙФ ЛБОХЧЫЕЗП Ч ОЕВЩФЙЕ ПФГБ, ЮФП УБНБ ЬФБ ЛПНОБФБ, УПУЕДЙ, ЧЕЭЙ, УФЕОЩ — ЧУЕ ТБУУЛБЪЩЧБЕФ ЕНХ ФП, П ЮЕН ОЕ УМЕДПЧБМП ВЩ ЪОБФШ. й ЛБЛ ФПМШЛП УЩО ЪБЙОФЕТЕУПЧБМУС ПФГПН, бООБ жЕДПФПЧОБ ФХФ ЦЕ ПВНЕОСМБ УЧПА ВПМШЫХА ХДПВОХА ЛПНОБФХ У ВБМЛПОПН Й ПЛБЪБМБУШ Ч ЛПННХОБМЛЕ, ЗДЕ УТБЪХ ЦЕ ПВЯСЧЙМБ УЕВС ЧДПЧПК. чПФ Ч ЬФПК УБНПК ЛПНОБФЕ, ЙЪ ЛПФПТПК ХЫЕМ йЗПТЕЛ Й Ч ЛПФПТПК ЕК, НПЦЕФ ВЩФШ, РПУЮБУФМЙЧЙФУС ПЛПОЮЙФШ УЧПА ЦЙЪОШ.

ыЛПМШОЩК РЕТЙПД Ч ЛПТПФЕОШЛПК ВЙПЗТБЖЙЙ УЩОБ бООБ жЕДПФПЧОБ ЧУРПНЙОБМБ ТЕЦЕ. оЕФ, ПОБ ПФЮЈФМЙЧП РПНОЙМБ ЧУЕ ЕЗП ТЧБОЩЕ МПЛФЙ Й УВЙФЩЕ ЛПМЕОЛЙ, ЧУЕ «ПЮЕОШ РМПИП» Й «ПЮЕОШ ИПТПЫП», ЧУЕ ТБДПУФЙ Й ЗПТЕУФЙ. оП ФПЗДБ ПО ХЦЕ ОЕ РТЙОБДМЕЦБМ ЕК ПДОПК, ВЕЪТБЪДЕМШОП; ФПЗДБ ЫЛПМБ ХЦЕ ЧЛМЙОЙМБУШ НЕЦДХ ОЕА Й УЩОПН, ХЦЕ ХУРЕМБ УПЪДБФШ ДМС ОЕЗП ПУПВЩК НЙТ, Ч ЛПФПТПН ОЕ ПЛБЪБМПУШ НЕУФБ ДМС ОЕЕ: НЙТ УЧПЙИ ДТХЪЕК Й УЧПЙИ ЙОФЕТЕУПЧ, УЧПЙИ ПВЙД Й УЧПЙИ ОБДЕЦД. йЗПТШ-ЫЛПМШОЙЛ РТЙОБДМЕЦБМ НБФЕТЙ ФПМШЛП ОБРПМПЧЙОХ, Й РПЬФПНХ ПОБ РТЕДРПЮЙФБМБ РПНОЙФШ ЕЗП НБМЩЫПН.

рТБЧДБ, ПДЙО УМХЮБК МАВЙМБ ЧУРПНЙОБФШ ЮБУФП Й Ч РПДТПВОПУФСИ Й ФПЗДБ, ЛБЦЕФУС, ДБЦЕ ЮХФШ ХМЩВБМБУШ.

йЗПТЕЛ ВЕЦБМ Ч йУРБОЙА. нБМШЮЙЛЙ, ПВТЕЮЕООЩЕ ОБ ВЕЪПФГПЧЭЙОХ, ТБУФХФ МЙВП ПФЮБСООЩНЙ ОЕУМХИБНЙ, МЙВП ФЙИПОСНЙ, Й ЕЕ УЩО УЛМПОСМУС Л РПУМЕДОЕНХ ФЙРХ. фЙИПОЙ ЙЪ ДПНБ ОЕ ВЕЗБАФ, ЪБФП У ХДПЧПМШУФЧЙЕН РПДЮЙОСАФУС ФЕН, ЛФП ВЕЗБЕФ, Б Ч ФПН ЙУРБОУЛПН РПВЕЗЕ ЛПОПЧПДПН ВЩМ УПУЕДУЛЙК чПМПДШЛБ, УЩО чБМЕОФЙОЩ Й йЧБОБ дБОЙМПЧЙЮБ. пО ТЧБМУС ЕЭЕ Ч бВЙУУЙОЙА ЪБЭЙЭБФШ ЬЖЙПРПЧ ПФ ЙФБМШСОУЛЙИ ЖБЫЙУФПЧ, ОП РП РПМОПК ЗЕПЗТБЖЙЮЕУЛПК ОЕПВТБЪПЧБООПУФЙ ЪБРХФБМУС Ч ОБРТБЧМЕОЙЙ Й ПРПЪДБМ. рПФПН ОБЮБМЙУШ ЙУРБОУЛЙЕ УПВЩФЙС, Б Ч ЙИ ЛЧБТФЙТЕ — УФТПЙФЕМШУФЧП ВБТТЙЛБД. вБТТЙЛБДЩ ЧПЪДЧЙЗБМЙУШ УПЧНЕУФОП У йЗПТЕН, УПУЕДЙ ТХЗБМЙУШ, РПФЙТБС ЪБЫЙВМЕООЩЕ НЕУФБ, Б РП ЧУЕК ЛПННХОБМЛЕ ЗТЕНЕМП ЪЧПОЛПЕ «оП РБУБТБО!».

юЕТЕЪ ЗПД БФНПУЖЕТБ Ч йУРБОЙЙ ОБЛБМЙМБУШ ОБУФПМШЛП, ЮФП ВЕЪ чПМПДШЛЙ ТЕУРХВМЙЛБОГЩ ПВПКФЙУШ ОЙЛБЛ ХЦЕ ОЕ НПЗМЙ. пДОПНХ ДЧЙЗБФШУС ВЩМП УМПЦОП (ПРСФШ РТПЛМСФБС ЗЕПЗТБЖЙС!); чПМПДШЛБ У ФТХДПН ХМПНБМ йЗПТШЛБ УНПФБФШУС Ч нБДТЙД, ТБЪЗТПНЙФШ ЖБЫЙУФПЧ Й ЧЕТОХФШУС Л нБКУЛЙН РТБЪДОЙЛБН Ч нПУЛЧХ. пДОБЛП ВЕЦБМЙ РТЙСФЕМЙ РПЮЕНХ-ФП ЮЕТЕЪ вЕМПТХУУЛЙК ЧПЛЪБМ, ЗДЕ ЙИ Й ПВОБТХЦЙМ УПУЕД фТПЖЙН бЧДЕЕЧЙЮ, РПУЛПМШЛХ ЧУС ЛЧБТФЙТБ ВЩМБ ВТПЫЕОБ ОБ РПЙУЛЙ, ОП РПЧЕЪМП ЙНЕООП ЕНХ:

— нБТЫ ДПНПК, ПЗПМШГЩ!

оП ЛБЛЙН ВЩ бООБ жЕДПФПЧОБ ОЙ РТЕДУФБЧМСМБ УЕВЕ УЩОБ — ВЕУРПНПЭОЩН, РПМЪБАЭЙН, ФПРБАЭЙН, ХВЕЗБАЭЙН Ч йУРБОЙА ЙМЙ ТЕЫБАЭЙН ОЕРПОСФОЩЕ ЕК ЪБДБЮЙ, — Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ПО ОЕРТЕНЕООП ЧУФБЧБМ РЕТЕД ОЕК НЕДМЕООП УРХУЛБАЭЙНУС У РЕТЧПЗП МЕУФОЙЮОПЗП НБТЫБ. й ЛБЦДЩК ЧЕЮЕТ ПОБ ЧЙДЕМБ ЕЗП ХЪЛХА НБМШЮЙЫЕУЛХА УРЙОХ Й УМЩЫБМБ ПДОХ Й ФХ ЦЕ ЖТБЪХ:

— с ЧЕТОХУШ, НБНБ.

й ЕЭЕ ПОБ ПФЮЕФМЙЧП РПНОЙМБ ДЩИБОЙЕ УПУЕДПЛ ЪБ УРЙОПК, ФПЗДБЫОЙИ УПМДБФПЛ, РПУФЕРЕООП Ч РПТСДЛЕ ОЕРПОСФОПК УФТБЫОПК ПЮЕТЕДЙ РТЕЧТБЭБЧЫЙИУС ЙЪ УПМДБФПЛ ЧП ЧДПЧ. рЕТЕВЙТБМБ Ч ЧПУРПНЙОБОЙСИ ЛПННХОБМШОЩЕ РПНЙОЛЙ, ПВЭХА ВЕДХ Й ПВЭХА ВЕДОПУФШ, УЕТХА МБРЫХ У СЙЮОЩН РПТПЫЛПН, ЛБТФПЮЛЙ, МЙНЙФОЩЕ ЛОЙЦЛЙ ДМС ЛПННЕТЮЕУЛЙИ НБЗБЪЙОПЧ, ОБ ЛПФПТЩЕ ОЙЛПЗДБ ОЕ ИЧБФБМП ДЕОЕЗ, Й — ПЗПТПДЩ. х ЧУЕИ ФПЗДБ ВЩМЙ ПЗПТПДЩ: У ОЙИ ЛПТНЙМБУШ, ОБ ОЙИ РПДОЙНБМБУШ РПУМЕЧПЕООБС нПУЛЧБ.

хЮБУФЛЙ ТБУРТЕДЕМСМЙУШ РТЕДРТЙСФЙСНЙ, ОП ЧЩТБЭЙЧБМЙ ЛБТФПЫЛХ ЧУЕК ЛПННХОБМЛПК УППВЭБ. чЩИПДОЩНЙ, Б ФП Й РТПУФП ЧЕЮЕТБНЙ РП ПЮЕТЕДЙ ЕЪДЙМЙ УБЦБФШ, ПЛХЮЙЧБФШ, ЛПРБФШ. й ЪОБМЙ, ЮША ЛБТФПЫЛХ ЕДСФ УЕЗПДОС ЪБ ПВЭЙН УФПМПН: Х мАВЩ-БРФЕЛБТЫЙ ПОБ РПУРЕЧБМБ ТБОШЫЕ, Х нБЫЙ ВЩМБ ПУПВЕООП ТБУУЩРЮБФПК, Б ПМБДШЙ МХЮЫЕ ЧУЕИ РПМХЮБМЙУШ Х чБМЕОФЙОЩ. фЕРЕТШ ОЕФ ФБЛПК ЛБТФПЫЛЙ. фЕРЕТШ ЕУФШ ФПМШЛП ФТЙ УПТФБ: ТЩОПЮОБС, НБЗБЪЙООБС ДБ ЛБЛБС-ФП ЛХВЙОУЛБС. б ФПЗДБ ВЩМ ФПМШЛП ПДЙО: ЛПННХОБМШОЩК. пДЙО ДМС ЧУЕИ, ЛФП РЕТЕЦЙМ ЧПКОХ.

чПФ ФБЛ Ч РТЙЧЩЮОЩИ ДОЕЧОЩИ ДЕМБИ, ЧЕЮЕТОЕН ЮФЕОЙЙ РЙУЕН, РТЕДТБУУЧЕФОЩИ ЧПУРПНЙОБОЙСИ Й ЧЕЮОПК ОЕРТПЗМСДОПК ФШНЕ Й РТПИПДЙМБ ЕЕ ЦЙЪОШ. чТЕНС ФЕЛМП У РТЕЦОЙН ВЕЪТБЪМЙЮЙЕН Л УХДШВБН МАДУЛЙН, ТБЧОПНЕТОП ПФУЮЙФЩЧБС РБДБАЭЙЕ Ч ОЙЛХДБ НЗОПЧЕОЙС, ОП бООБ жЕДПФПЧОБ ХЦЕ ОЕ ЪБНЕЮБМБ УЧПЕЗП ХИПДСЭЕЗП ЧТЕНЕОЙ. рЕТЕЦЙЧ ЗДЕ-ФП Ч ЫЕУФШДЕУСФ РТПЪТЕОЙЕ Ч ОЕЙЪВЕЦОПУФЙ УЛПТПЗП ТБЪТХЫЕОЙС Й УЛПТПЗП ХИПДБ ЙЪ ЦЙЪОЙ, — ФП, ЮФП РТЙЧЩЮОП ЙНЕОХЕФУС УФБТПУФША, — ПОБ УПИТБОЙМБ СУОПУФШ ХНБ Й УРПУПВОПУФШ ПВИПДЙФШУС ВЕЪ РПУФПТПООЕК РПНПЭЙ, РПФПНХ ЮФП ЧЕУШ УНЩУМ ЕЕ ЦЙЪОЙ ВЩМ Ч РТПЫМПН. чУЕ ОБУФПСЭЕЕ ВЩМП РТЕИПДСЭЙН Й ВЩУФТПФЕЮОЩН: ФПФ ОЕВПМШЫПК ПВЯЕН ДПНБЫОЕК ТБВПФЩ, ЛПФПТЩК ПОБ ПУФБЧЙМБ ЪБ УПВПК; ЧУЕ ЙУФЙООПЕ, ФП, ТБДЙ ЮЕЗП ЕЭЕ УФПЙМП ЦЙФШ Й ФЕТРЕФШ, ОБЮЙОБМПУШ У ЧЕЮЕТОЕЗП ЮФЕОЙС фБОЕЮЛЙ, ЛПТПФЛПЗП УОБ Й ЪБЛБОЮЙЧБМПУШ ВЕУЛПОЕЮОП ДМЙООЩНЙ Й РТЕЛТБУОЩНЙ ЧПУРПНЙОБОЙСНЙ П УЩОЕ. фБН, Ч ЬФЙИ ЧПУРПНЙОБОЙСИ, ПОБ ПЭХЭБМБ УЧПЕ НПЗХЭЕУФЧП: НПЗМБ ПУФБОБЧМЙЧБФШ УБНП ЧТЕНС, РПЧПТБЮЙЧБФШ ЕЗП ЧУРСФШ, ЧЩТЩЧБФШ ЙЪ ОЕЗП МАВЩЕ ЛХУЛЙ Й РЕТЕФБУПЧЩЧБФШ ЙИ РП УПВУФЧЕООПНХ ЦЕМБОЙА. ьФП ВЩМП ЕЕ МЙЮОПЕ, ЧУЕА ЦЙЪОША ЧЩУФТБДБООПЕ ГБТУФЧП, Й ЕУМЙ Л ОЕК ДПРХУФЙНП РТЙНЕОЙФШ РПОСФЙЕ УЮБУФШС, ФП бООБ жЕДПФПЧОБ ВЩМБ УЮБУФМЙЧБ ЙНЕООП УЕКЮБУ, ОБ ЗМХВПЛПН ЪБЛБФЕ УЧПЕК ЦЙЪОЙ.

еК ХЦЕ ФПТЦЕУФЧЕООП УРТБЧЙМЙ ЧПУШНЙДЕУСФЙМЕФЙЕ, ОБ ЛПФПТПЕ УПВТБМБУШ ОЕ ФПМШЛП ЧУС УЕНШС, ОП РТЙЫМЙ УЩОПЧШС Й ДПЮЕТЙ ФЕИ, ЛФП ЛПЗДБ-ФП ЦЙМ У ОЕА ВПЛ П ВПЛ Ч ЗПМПДОПК ЛПННХОБМЛЕ. лФП ЕУМЙ Й ОЕ РПНОЙМ, ФБЛ РП ЛТБКОЕК НЕТЕ НПЗ ИПФС ВЩ ЧЙДЕФШ ЦЙЧЩН ЕЕ йЗПТШЛБ, РПУЛПМШЛХ УЕНЕОЙМ, РЙЭБМ Й РПМЪБМ Ч ФП РЕТЧПЕ ЧПЕООПЕ МЕФП. й РПЬФПНХ ЙН, РТБЛФЙЮЕУЛЙ ХЦЕ ОЕЪОБЛПНЩН, РПУФПТПООЙН МАДСН ПОБ ПВТБДПЧБМБУШ ВПМШЫЕ ЧУЕЗП.

— рПЗПДЙ, РПЗПДЙ... — РТПЧПДЙМБ ЛПОЮЙЛБНЙ УХИЙИ ОЕЧЕУПНЩИ РБМШГЕЧ РП МЙГХ, ПУФПТПЦОП ЛБУБМБУШ ЧПМПУ. — фБЛ. рПМЙОБ ДПЮЛБ, ЮФП Ч ЧБООПК ЦЙМБ. тПЪБ. рПНОА, РПНОА. — зПМПЧБ Х бООЩ жЕДПФПЧОЩ ХЦЕ ЪБНЕФОП ФТСУМБУШ, ОП ДЕТЦБМБ ПОБ ЕЕ РТСНП Й ЮХФШ ЧЩЫЕ ПВЩЮОПЗП, ЛБЛ ДЕТЦБФ ЗПМПЧЩ ЧУЕ УМЕРЩЕ. — фЩ ВЕЪ УПМОЩЫЛБ ТПУМБ ФХФ, ОЕДБТПН НЩ ФЕВС вЕМСОПЮЛПК ЪЧБМЙ. ъБНХЦЕН?

— дБКФЕ ТХЛХ, ФЕФС бОС. — вЩЧЫБС вЕМСОПЮЛБ, Б ОЩОЕ ЧЕУШНБ УПМЙДОБС ДБНБ ЧЪСМБ УХИХА УФБТЮЕУЛХА МБДПОШ Й РТЙМПЦЙМБ ЕЕ Л ЭЕЛЕ УЧПЕЗП УПУЕДБ. — нПК НХЦ бОДТЕК оЙЛЙФЙЮ. ъОБЛПНШФЕУШ.

— ъДТБЧУФЧХК, бОДТЕК. дЕФЙЫЛЙ-ФП ЕУФШ Х ЧБУ?

— пДОБ ДЕФЙЫЛБ УП УФТПКПФТСДПН ХЕИБМБ, ЧФПТПК — Ч БТНЙЙ, — УЛБЪБМ НХЦ. — нЩ ХЦ У тПЪПК УФБТЙЛЙ...

цЕОБ УЕТДЙФП ДЕТОХМБ ЕЗП ЪБ ТХЛБЧ, Й ПО УТБЪХ ЦЕ ЧЙОПЧБФП РТЙНПМЛ. б бООБ жЕДПФПЧОБ ВЕЪ ЧУСЛПК ЗПТЕЮЙ РПДХНБМБ, ЛБЛБС ЦЕ ФПЗДБ ПОБ ДТЕЧОСС УФБТХИБ, ЕУМЙ ДЕФЙ ДЕФЕК УМХЦБФ Ч БТНЙЙ Й ХЕЪЦБАФ Ч ОЕЧЕДПНЩЕ ЕК УФТПКПФТСДЩ. юФП УМХЦБФ Й ХЕЪЦБАФ — ЬФП ОЙЮЕЗП, ЬФП ИПТПЫП ДБЦЕ, ФПМШЛП ВЩ ЧПКОЩ ОЕ ВЩМП. фПМШЛП ВЩ НБМШЮЙЛЙ ОЕ ХИПДЙМЙ ПФ НБФЕТЕК, НЕДМЕООП УРХУЛБСУШ РП МЕУФОЙЮОЩН НБТЫБН ОБЧУЕЗДБ.

фБЛЙЕ НЩУМЙ ЮБУФЕОШЛП РПУЕЭБМЙ ЕЕ: ПОБ РТЙОЙНБМБ ПЛТХЦБАЭХА ЕЕ ЦЙЪОШ ПЮЕОШ ВМЙЪЛП, РПФПНХ ЮФП ЬФБ ФБЛБС ОЕРПОСФОБС У ЧЙДХ, Б РП УХФЙ ФБЛБС ПВЩЛОПЧЕООБС ЦЙЪОШ РТЕДУФБЧМСМБУШ ЕК ФЕРЕТШ ЧТПДЕ ВПМШЫПК ЛПННХОБМШОПК ЛЧБТФЙТЩ. зДЕ ЧУЕ ТСДПН, ЗДЕ ЧУЕ УЧПЙ, ЗДЕ ЗПТААФ ПВЭЙН ЗПТЕН Й ТБДХАФУС ПВЭЙН ТБДПУФСН, ЗДЕ ЕДСФ ПВЭХА ЛБТФПЫЛХ РПУМЕ ПВЭЙИ ФТХДПЧ Й ПФЛХДБ НПЗХФ ЧДТХЗ УОПЧБ ОБЮБФШ ХИПДЙФШ УЩОПЧШС. чОЙЪ РП МЕУФОЙГЕ Ч ОЙЛХДБ. й ДП ВПМЙ УФТБДБМБ ЪБ ЧУЕИ НБФЕТЕК.

— б НЕОС ХЪОБЕФЕ, ФЕФС бОС?

вЕТЕЦОП ЛПУОХМБУШ ТХЛПК:

— зЕТБ. б аТЛБ ЗДЕ? оЕ РТЙЫЕМ?

оБРХФБМБ УФБТБС: аТЙК УФПСМ УЕКЮБУ РЕТЕД ОЕА, Б ОЕ зЕТБ. оП ОЙЛФП ОЕ УФБМ ХФПЮОСФШ, ФПМШЛП РПХМЩВБМЙУШ. б аТЙК ОЕХЧЕТЕООП ЛБЫМСОХМ Й ХЧЕТЕООП УЛБЪБМ:

— аТЛБ-ФП? аТЛБ, ФЕФС бОС, ЗЙДТПУФБОГЙЙ ОБ рБНЙТЕ УФТПЙФ, РТЙЧЕФ ЧБН РТПУЙМ РЕТЕДБФШ. й РПЪДТБЧМЕОЙС.

— ъБ УФПМ, ТЕВСФБ, ЪБ УФПМ! — УЛПНБОДПЧБМБ тЙННБ. — чЕДЙФЕ ЙНЕОЙООЙГХ ОБ РПЮЕФОПЕ НЕУФП.

ъБ УФПМПН ЛБЛ ТБУУЕМЙУШ, ФБЛ УТБЪХ Й РПЧЕМЙ ОЕРТЕТЩЧОЩЕ ТБЪЗПЧПТЩ П ФПН ДБМЕЛПН ЧТЕНЕОЙ. зПУФЙ ЧУРПНЙОБМЙ ЕЗП Й ЧНЕУФЕ Й РППДЙОПЮЛЕ, ОП ЧУРПНЙОБМЙ ЛБЛ-ФП ПЮЕОШ ХЦ ПВЭП, ФПЮОП РТПЮМЙ ОЕУЛПМШЛП УФБФЕК П нПУЛЧЕ УПТПЛ РЕТЧПЗП РТЕЦДЕ, ЮЕН ЙДФЙ УАДБ. оП бООБ жЕДПФПЧОБ ОЙЮЕЗП ЬФПЗП ОЕ ЪБНЕЮБМБ Й ВЩМБ ВЕУЛПОЕЮОП УЮБУФМЙЧБ, Б УЕДБС, ТБУРПМОЕЧЫБС, ЗПД ОБЪБД ХЫЕДЫБС ОБ РЕОУЙА тЙННБ НПЗМБ ВЩФШ ДПЧПМШОБ Й ВЩМБ ДПЧПМШОБ, РПФПНХ ЮФП ЧУЕИ ЬФЙИ ЗПУФЕК ПОБ ОЕ РТПУФП РТЙЧЕМБ ОБ ФПТЦЕУФЧП, ОП Й ИПТПЫЕОШЛП РТПЙОУФТХЛФЙТПЧБМБ. пОБ ВЩМБ ПЮЕОШ ХНОПК ЦЕОЭЙОПК, Й йЗПТЕЛ ОЕДБТПН НЕЮФБМ У ОЕА РЕТЕРЙУЩЧБФШУС. пОБ ЪБТБОЕЕ РПДПВТБМБ Ч ВЙВМЙПФЕЛЕ ЛОЙЦЛЙ, ОП ЛБЦДПНХ ЗПУФА ЧЕМЕМБ РТПЮЙФБФШ ЮФП-ФП ПДОП, ЮФПВЩ ЧУЕ ЧНЕУФЕ НПЗМЙ ЗПЧПТЙФШ П ТБЪОПН Й ДБЦЕ УРПТЙФШ, Б УБНБ тЙННБ, ЪОБС ПВ йЗПТЕ ЧУЕ, МЙЫШ РПДРТБЧМСМБ ЬФЙ ЧПУРПНЙОБОЙС ЧПЧТЕНС ХФПЮОЕООЩНЙ ДЕФБМСНЙ. й ЧУЕ ФПЗДБ РТПЫМП ЪБНЕЮБФЕМШОП: ВЩЧЫБС ЛПННХОБМЛБ ПФНЕФЙМБ ЧПУЕНШ ДЕУСФЛПЧ ПУЙТПФЕЧЫЕК ЦЕОЭЙОЩ ФБЛ, ЛБЛ ТЕДЛП ЛФП ПФНЕЮБЕФ.

б ЪБФЕН РТЙЫЕМ 1985 ЗПД. зПД УПТПЛБМЕФЙС ЧЕМЙЛПК рПВЕДЩ.

л РТБЪДОЙЛХ ЗПФПЧЙМЙУШ, ЕЗП ЦДБМЙ, ЙН ЪБУМХЦЕООП ЗПТДЙМЙУШ. й УОПЧБ РП ФЕМЕЧЙДЕОЙА — ФПМШЛП ФЕРЕТШ ОЕУТБЧОЕООП ВПМШЫЕ, ЮЕН ДЧБДГБФШ Й ДЕУСФШ МЕФ ОБЪБД, — РПЫМЙ ЖЙМШНЩ Й ИТПОЙЛБ, РЕУОЙ Й УФЙИЙ, ЧПУРПНЙОБОЙС Й ДПЛХНЕОФЩ ЧПКОЩ. й ЧУЕ, ЛТПНЕ бООЩ жЕДПФПЧОЩ, УНПФТЕМЙ РЕТЕДБЮЙ ГЙЛМБ «уФТБФЕЗЙС РПВЕДЩ», Б бООБ жЕДПФПЧОБ ХИПДЙМБ Л УЕВЕ. еК ВЩМП ВПМШОП Й ЗПТШЛП: ФПМШЛП ПОБ, ПОБ ПДОБ НПЗМБ ХЪОБФШ ТПДОХА НБМШЮЙЫЕУЛХА УРЙОХ ЙЪ ДБМЕЛПЗП УПТПЛ РЕТЧПЗП, ОП УМЕРПФБ ОБЧЕЛЙ МЙЫЙМБ ЕЕ ЬФПК ЧПЪНПЦОПУФЙ. чПЪНПЦОПУФЙ РПУМЕДОЕЗП ЮХДБ: ХЧЙДЕФШ РЕТЕД УНЕТФША ДБЧОП РПЗЙВЫЕЗП УЩОБ.

б НПЦЕФ, ФПЗДБ, Ч ЫЕУФШДЕУСФ РСФПН, Й ЧРТБЧДХ НЕМШЛОХМ ОЕ ЕЕ йЗПТЕЛ? фЕН ВПМЕЕ ЮФП ЧЙДЕМБ ПОБ ФХ УРЙОХ ЧУЕЗП НЗОПЧЕОЙЕ, ЧЙДЕМБ ОЕПЦЙДБООП, ОЕ ХУРЕМБ ЧЗМСДЕФШУС... й ЧОХФТЕООЕ, ЗДЕ-ФП ПЮЕОШ, ПЮЕОШ ЗМХВПЛП, РПЮФЙ ФБКЛПН ПФ УЕВС УБНПК, РПОЙНБМБ, ЮФП ЬФП — ОЕ ПО. оЕ УЩО, ОЕ йЗПТЕЛ, ОП ОЕ ИПФЕМБ РТЙУМХЫЙЧБФШУС Л ФТЕЪЧПНХ ЗПМПУХ ТБУУХДЛБ, Б ИПФЕМБ ЧЕТЙФШ, ЮФП йЗПТШ ИПФШ Й РПЗЙВ, ОП ЛБЛ ВЩ ОЕ ПЛПОЮБФЕМШОП, ЛБЛ ВЩ ОЕ ЧЕУШ, ЮФП МЙ. оЕ ЙУЮЕЪ ВЕУУМЕДОП, ОЕ ЙУФМЕМ Ч ВТБФУЛПК НПЗЙМЕ, ОЕ ТБУРБМУС, Б ПУФБМУС ОБЧЕЛЙ Ч ВМЕДОПН ПФРЕЮБФЛЕ РМЕОЛЙ, ЛПЗДБ ЛБНЕТБ ПРЕТБФПТБ УОЙНБМБ ОЕ ЕЗП УРЕГЙБМШОП, Б УБНХ ЖТПОФПЧХА ЦЙЪОШ, Й Ч ФПК ЖТПОФПЧПК ТЕБМШОПК ЦЙЪОЙ ТЕБМШОП ЦЙМ, ДЧЙЗБМУС, УХЭЕУФЧПЧБМ ФЕРЕТШ ХЦ ОБЧУЕЗДБ ЕЕ УЩО. ч ЬФП ИПФЕМПУШ ЧЕТЙФШ, Ч ЬФП ОЕПВИПДЙНП ВЩМП ЧЕТЙФШ, Й ПОБ ЧЕТЙМБ. фПМШЛП ЧЕТЙМБ, ОЕ РЩФБСУШ ОЙЮЕЗП РТПЧЕТСФШ.

— вБВХМС, ЬФП Л ФЕВЕ, — ЗТПНЛП Й ТБДПУФОП ПВЯСЧЙМБ фБОЕЮЛБ, ЧИПДС Ч ЛЧБТФЙТХ Ч УПРТПЧПЦДЕОЙЙ ДЧХИ ПЮЕОШ УЕТШЕЪОЩИ ДЕЧПЮЕЛ Й ПДОПЗП ЕЭЕ ВПМЕЕ УЕТШЕЪОПЗП НБМШЮЙЛБ. — фЩ РПЛБЦЙ ЙН ЧУЕ Й ТБУУЛБЦЙ, МБДОП? б С РПВЕЦБМБ, С Ч НХЪЩЛБМШОХА ЫЛПМХ ПРБЪДЩЧБА. — й ХНЮБМБУШ.

б УМЕРБС бООБ жЕДПФПЧОБ ПУФБМБУШ ОБ РПТПЗЕ ЛХИОЙ, ОЕ ЧЙДС, ОП ФПЮОП ЪОБС, ЮФП ФТПЕ ТЕВСФЙЫЕЛ ЪБУФЕОЮЙЧП ЦНХФУС Х РПТПЗБ.

— тБЪДЕЧБКФЕУШ, — УЛБЪБМБ. — й РТПИПДЙФЕ Ч ЛПНОБФХ РТСНП РП ЛПТЙДПТХ. с УЕКЮБУ РТЙДХ Л ЧБН.

зПУФЙ ЮЙООП РТПУМЕДПЧБМЙ Ч ЕЕ ЛПНОБФХ, Б ПОБ ЧЕТОХМБУШ ОБ ЛХИОА. рТЙЧЩЮОП ДПНЩМБ ФБТЕМЛЙ, У РТЙЧЩЮОПК ПУФПТПЦОПУФША РПУФБЧЙМБ ЙИ ОБ УХЫЙМЛХ Й РТПЫМБ Л УЕВЕ. дЕФЙ УФПСМЙ Х ДЧЕТЕК, ЧЩУФТПЙЧЫЙУШ Ч ЫЕТЕОЗХ; РТПИПДС, ПОБ МЕЗПОШЛП ЛПУОХМБУШ ЛБЦДПЗП РБМШГБНЙ, ПРТЕДЕМСС, ЛБЛЙЕ ЦЕ ПОЙ, ЕЕ ЧОЕЪБРОЩЕ ЗПУФЙ, ПВОБТХЦЙМБ, ЮФП УФПСЧЫБС РЕТЧПК ДЕЧПЮЛБ ЧЩЫЕ Й ЛТЕРЮЕ ПЮЕОШ УЕТШЕЪОПЗП НБМШЮЙЛБ, Б РПУМЕДОСС — НБМЕОШЛБС Й ЦЙЧБС: ПОБ ЧУЕ ЧТЕНС ЛБЮБМБУШ, ЫЕРФБМБУШ Й РЕТЕНЙОБМБУШ У ОПЗЙ ОБ ОПЗХ, РПУЛТЙРЩЧБС ФХЖЕМШЛБНЙ. «ъОБЮЙФ, ПЮЕОШ ХЦ ЕК ФХЖЕМШЛЙ ОТБЧСФУС, ОБЧЕТОП, ПВОПЧЛБ, — РПДХНБМБ бООБ жЕДПФПЧОБ. — б ЧЩУПЛБС, ЧЙДБФШ, Х ОЙИ ЪБ УФБТЫХА, РПФПНХ-ФП РБТОЙЫЛБ Й РЩЦЙФУС. дБ ЕЭЕ Й ЧПМОХЕФУС, МПВ Х ОЕЗП Ч ЙУРБТЙОЕ». й, УТБЪХ ЦЕ ЧЩСУОЙЧ ЧУЕ, УЕМБ Ч ЛТЕУМП, ЛПФПТПЕ ДПУФБМПУШ ЕК РП ОБУМЕДУФЧХ ПФ НБФЕТЙ ФЕРЕТШ ХЦ ФПЦЕ РПЛПКОПЗП чМБДЙНЙТБ.

— уБДЙФЕУШ, ЛПНХ ЗДЕ ХДПВОЕЕ. й ЗПЧПТЙФЕ, ЪБЮЕН РТЙЫМЙ, РП ЛБЛПНХ ФБЛПНХ ДЕМХ.

лБЦЕФУС, ДЕФЙ ФБЛ Й ОЕ УЕМЙ, ОП ДПМЗП ЫХЫХЛБМЙУШ, РПДФБМЛЙЧБС ДТХЗ ДТХЗБ. оБЛПОЕГ НБМШЮЙЛБ, ЧЙДБФШ, ЧЩФПМЛОХМЙ Ч ПТБФПТЩ.

— чБЫБ ЧОХЮЛБ фБОС УП УЧПЕК НХЪЩЛБМШОПК ЫЛПМПК ЧЩУФХРБМБ ОБ УВПТЕ ОБЫЕК РЙПОЕТУЛПК ДТХЦЙОЩ. б НЩ ЧЪСМЙ РПЮЙО: «оЕФ ОЕЙЪЧЕУФОЩИ ЗЕТПЕЧ». б ПОБ ФПЗДБ УЛБЪБМБ, ЮФП Х ЧБУ ЖБЫЙУФЩ ХВЙМЙ УЩОБ йЗПТС Й ЮФП ПО ЧБН РЙУБМ РЙУШНБ.

нБМШЮЙЛ ЧЩРБМЙМ ЧУЕ ЕДЙОЩН ДХИПН Й ЪБНПМЮБМ. бООБ жЕДПФПЧОБ ПВПЦДБМБ, ОП ДЕЧПЮЛЙ НПМЮБМЙ ФПЦЕ, Й ФПЗДБ ПОБ ХФПЮОЙМБ:

— йЗПТШ ХУРЕМ ОБРЙУБФШ ЧУЕЗП ПДОП РЙУШНП. б ЧФПТПЕ ОБРЙУБМ РПУМЕ ЕЗП УНЕТФЙ ЕЗП ФПЧБТЙЭ чБДЙН рЕТЕРМЕФЮЙЛПЧ.

рТПФСОХМБ ТХЛХ, ЧЪСМБ У РТЙЧЩЮОПЗП НЕУФБ — У ФХНВПЮЛЙ Х ЙЪЗПМПЧШС — РБРЛХ Й ДПУФБМБ ПФФХДБ МЙУФЩ. ъБЮЙФБООЩЕ Й ЕЭЕ ОЕ ПЮЕОШ ЪБЮЙФБООЩЕ. рТПФСОХМБ ЧЩУПЛПК ДЕЧПЮЛЕ — бООБ жЕДПФПЧОБ СУОП РТЕДУФБЧМСМБ, ЗДЕ ПОБ УФПЙФ УЕКЮБУ, ЬФБ УБНБС ЗМБЧОБС ДЕЧПЮЛБ.

— ъДЕУШ ЕЭЕ ХЧЕДПНМЕОЙЕ П УНЕТФЙ.

рБРЛХ ЧЪСМЙ Й УТБЪХ ЦЕ УЗТХДЙМЙУШ ОБД ОЕК: бООЕ жЕДПФПЧОЕ РПЛБЪБМПУШ ДБЦЕ, ЛБЛ РТЙ ЬФПН УФХЛОХМЙУШ ЧУЕ ФТЙ МВБ, Й ПОБ ХМЩВОХМБУШ. рЙПОЕТЩ РПЫХЫХЛБМЙУШ, ОП ОЕДПМЗП, Й ВПМШЫБС ДЕЧПЮЛБ УЛБЪБМБ У ОЕУЛТЩЧБЕНЩН ОЕДПЧЕТЙЕН:

— ьФП ЦЕ ЧУЕ ОЕОБУФПСЭЕЕ!

— рТБЧЙМШОП, ЬФП ЛПРЙЙ, РПФПНХ ЮФП ОБУФПСЭЙНЙ РЙУШНБНЙ С ПЮЕОШ ДПТПЦХ, — РПСУОЙМБ бООБ жЕДПФПЧОБ, ИПФС ЕК ОЕ ПЮЕОШ-ФП РПОТБЧЙМУС ФПО. — дЕЧПЮЛБ... фБ, ЛПФПТБС НБМЕОШЛБС, ФЩ УФПЙЫШ ЧПЪМЕ ЛПНПДБ. рТБЧДБ?

— рТБЧДБ, — ТБУФЕТСООП РПДФЧЕТДЙМБ НБМЕОШЛБС. — б ЧБЫБ ЧОХЮЛБ ЗПЧПТЙМБ, ЮФП ЧЩ ПУМЕРМЙ ПФ ЗПТС.

— с ОБХЮЙМБУШ ЮХЧУФЧПЧБФШ, ЛФП ЗДЕ УФПЙФ, — ХМЩВОХМБУШ бООБ жЕДПФПЧОБ. — пФЛТПК ЧЕТИОЙК МЕЧЩК СЭЙЛ. фБН ЕУФШ ДЕТЕЧСООБС ЫЛБФХМЛБ. дПУФБОШ ЕЕ Й РЕТЕДБК НОЕ.

пРСФШ ТБЪДБМПУШ ЫХЫХЛБОШЕ, РПФПН УЛТЙР ЧЩДЧЙЗБЕНПЗП СЭЙЛБ, Й ФХФ ЦЕ ЛФП-ФП — бООБ жЕДПФПЧОБ ПРТЕДЕМЙМБ, ЮФП НБМШЮЙЛ, — РПМПЦЙМ ОБ ЕЕ ТХЛЙ ЫЛБФХМЛХ.

— йДЙФЕ ЧУЕ УАДБ.

пОЙ УЗТХДЙМЙУШ ЧПЛТХЗ: ПОБ ПЭХФЙМБ ЙИ ДЩИБОЙЕ, ФЕРМПФХ ЙИ ФЕМ Й ФПЮОП ЪОБМБ, ЛФП ЗДЕ ТБЪНЕУФЙМУС. пФЛТЩМБ ЫЛБФХМЛХ, ВЕТЕЦОП ДПУФБМБ ВЕУГЕООЩЕ МЙУФПЮЛЙ.

— чПФ, НПЦЕФЕ РПУНПФТЕФШ. ъДЕУШ РЙУШНП НПЕЗП УЩОБ йЗПТС, РЙУШНП ЕЗП ДТХЗБ чБДЙНБ Й... й РПИПТПОЛБ. фБЛ ОБЪЩЧБМПУШ ФПЗДБ ПЖЙГЙБМШОПЕ ХЧЕДПНМЕОЙЕ П ЗЙВЕМЙ ЮЕМПЧЕЛБ ОБ ЧПКОЕ.

дЕФЙ ДПМЗП ТБЪЗМСДЩЧБМЙ ДПЛХНЕОФЩ, ЫЕРФБМЙУШ. бООБ жЕДПФПЧОБ УМЩЫБМБ ПФДЕМШОЩЕ ЖТБЪЩ: «б РПЮЕНХ С? оХ РПЮЕНХ? фЩ — ЪЧЕОШЕЧБС...», «б РПФПНХ, ЮФП Х ОЕЕ УЩО, Б ОЕ ДПЮШ, РПОСФОП ФЕВЕ? еУМЙ ВЩ ДПЮШ, ФП С ВЩ УБНБ ЙМЙ лБФС, Б ФБЛ ФЩ ДПМЦЕО...» еМЕ ХМПЧЙНЩК, ОП, ЧЙДЙНП, ЗПТСЮЙК УРПТ ЪБЛПОЮЙМУС ФЕН, ЮФП НБМШЮЙЛ ОЕТЕЫЙФЕМШОП ПФЛБЫМСМУС Й УЛБЪБМ:

— чЩ ДПМЦОЩ РЕТЕДБФШ ЬФЙ ДПЛХНЕОФЩ ОБН. рПЦБМХКУФБ.

— фП ЕУФШ ЛБЛ ЬФП? — РПЮФЙ ЧЕУЕМП ХДЙЧЙМБУШ ПОБ. — ьФЙ РЙУШНБ ЛБУБАФУС НПЕЗП УЩОБ, РПЮЕНХ ЦЕ С ДПМЦОБ РЕТЕДБФШ ЙИ ЧБН?

— рПФПНХ ЮФП Х ОБУ Ч ЫЛПМЕ ПТЗБОЙЪХЕФУС НХЪЕК. нЩ ЧЪСМЙ ФПТЦЕУФЧЕООПЕ ПВСЪБФЕМШУФЧП Л УПТПЛБМЕФЙА ЧЕМЙЛПК рПВЕДЩ.

— с У ХДПЧПМШУФЧЙЕН ПФДБН ЧБЫЕНХ НХЪЕА ЛПРЙЙ ЬФЙИ РЙУЕН.

— б ЪБЮЕН ОБН ЧБЫЙ ЛПРЙЙ? — У ЧЩЪЩЧБАЭЕК БЗТЕУУЙЕК ЧЛМЙОЙМБУШ ЧДТХЗ ЪЧЕОШЕЧБС, Й бООБ жЕДПФПЧОБ РПДЙЧЙМБУШ, ЛБЛЙН ПЖЙГЙБМШОП-ОЕЮЕМПЧЕЮЕУЛЙН НПЦЕФ УФБФШ ЗПМПУ ДЕУСФЙМЕФОЕК ДЕЧПЮЛЙ. — оЕФ, ЬФП ДБЦЕ ПЮЕОШ ЙОФЕТЕУОП! чЕДШ ЛПРЙЙ — ЬФП ЦЕ ФБЛ РТПУФП, ЬФП ЦЕ ВХНБЦЛБ. ч ЛПРЙЙ С НПЗХ ОБРЙУБФШ, ЮФП НПС ВБВХЫЛБ — ЗЕТПЙОС «нПМПДПК ЗЧБТДЙЙ», ОХ Й ЮФП? чПЪШНЕФ ФБЛХА ЛПРЙА НХЪЕК?

— оЕ ЧПЪШНЕФ. — бООЕ жЕДПФПЧОЕ ПЮЕОШ ОЕ РПОТБЧЙМУС ЬФПФ ЧЩЪЩЧБАЭЙК, РПМОЩК ОЕРПОСФОПК ДМС ОЕЕ РТЕФЕОЪЙЙ ФПО. — й ЧЩ ОЕ ВЕТЙФЕ. й, РПЦБМХКУФБ, ЧЕТОЙФЕ НОЕ ЧУЕ ДПЛХНЕОФЩ.

дЕФЙ УОПЧБ ЧПЪВХЦДЕООП ЪБЫЕРФБМЙУШ. ч ПВЩЮОПН УПУФПСОЙЙ ДМС бООЩ жЕДПФПЧОЩ ОЕ УПУФБЧМСМП ОЙЛБЛПЗП ФТХДБ ТБУУМЩЫБФШ, П ЮЕН ЬФП ПОЙ ФБН УРПТСФ, ОП УЕКЮБУ ПОБ ВЩМБ ТБУУФТПЕОБ Й ПВЙЦЕОБ Й ХЦЕ ОЙ Л ЮЕНХ ОЕ НПЗМБ ДБ Й ОЕ ИПФЕМБ РТЙУМХЫЙЧБФШУС.

— чЕТОЙФЕ НОЕ Ч ТХЛЙ ДПЛХНЕОФЩ.

— вБВХЫЛБ, — ЧРЕТЧЩЕ ЪБЗПЧПТЙМБ УБНБС НБМЕОШЛБС, Й ЗПМПУПЛ Х ОЕЕ ПЛБЪБМУС УПЧУЕН ЕЭЕ ДЕФУЛЙН. — чЩ ЧЕДШ ПЮЕОШ, ПЮЕОШ УФБТЕОШЛБС, РТБЧДБ ЧЕДШ? б ОБН РТЕДУФПЙФ ЦЙФШ Й ЧПУРЙФЩЧБФШУС ОБ РТЙНЕТБИ. б ЧДТХЗ ЧБН УФБОЕФ ОЕИПТПЫП, Й ФПЗДБ ЧУЕ ЧБЫЙ РБФТЙПФЙЮЕУЛЙЕ РТЙНЕТЩ НПЗХФ ДМС ОБУ РТПРБУФШ.

— чПФ ЛПЗДБ РПНТХ, ФПЗДБ Й ЪБВЙТБКФЕ, — ХЗТАНП УЛБЪБМБ бООБ жЕДПФПЧОБ. — дБЧБКФЕ РЙУШНБ. дПМЗП ЕЭЕ ЧБН ЗПЧПТЙФШ?

— б ЕУМЙ ЧЩ ОЕ УЛПТП... — ПРСФШ ЪБДЙТЙУФП ОБЮБМБ ВПМШЫБС, ОП ПУЕЛМБУШ. — фП ЕУФШ С ИПЮХ УЛБЪБФШ, ЮФП ЧЩ НПЦЕФЕ ОЕ ХУРЕФШ Л УПТПЛБМЕФЙА ЧЕМЙЛПК рПВЕДЩ, Б НЩ ОЕ НПЦЕН. нЩ ЧЪСМЙ ФПТЦЕУФЧЕООПЕ ПВСЪБФЕМШУФЧП.

— иПЮЕЫШ, ЪОБЮЙФ, ЮФПВЩ С ДП ДЕЧСФПЗП НБС РПНЕТМБ? — ХУНЕИОХМБУШ бООБ жЕДПФПЧОБ. — лФП ЪОБЕФ, ЛФП ЪОБЕФ. фПМШЛП Й ФПЗДБ С ОЕ ЧБН ЬФЙ ДПЛХНЕОФЩ ЧЕМА РЕТЕУМБФШ, Б Ч ДТХЗХА ЫЛПМХ. фХДБ, ЗДЕ НПК йЗПТШ ХЮЙМУС: ФБН, РПДЙ, ФПЦЕ НХЪЕК ПТЗБОЙЪХАФ.

пОЙ НПМЮБ ПФДБМЙ ЕК РЙУШНБ Й РПИПТПОЛХ. бООБ жЕДПФПЧОБ ПЭХРБМБ ЛБЦДЩК МЙУФПЛ, ХДПУФПЧЕТЙМБУШ, ЮФП ПОЙ РПДМЙООЩЕ, БЛЛХТБФОП УМПЦЙМБ Ч ЫЛБФХМЛХ Й УЛБЪБМБ:

— нБМШЮЙЛ, РПУФБЧШ ЬФХ ЫЛБФХМЛХ Ч МЕЧЩК СЭЙЛ ЛПНПДБ. й РМПФОП СЭЙЛ ЪБДЧЙОШ. рМПФОП, ЮФПВЩ С УМЩЫБМБ.

оП УМХЫБМБ ПОБ УЕКЮБУ РМПИП, РПФПНХ ЮФП РТЕДЩДХЭЙК ТБЪЗПЧПТ УЙМШОП ПВЕУРПЛПЙМ ЕЕ, ХДЙЧЙМ Й ПВЙДЕМ. ьФП ЧЕДШ ВЩМБ ОЕ ДЕФУЛБС ВЕЪЗТЕЫОБС ПФЛТПЧЕООПУФШ: ЕЕ УПЧУЕН ОЕ РП-ДЕФУЛЙ, Б ЛТЕРЛП, РП-ЧЪТПУМПНХ РТЙЦЙНБМЙ Л УФЕОЕ, ФТЕВХС ПФДБФШ ЕЕ ЕДЙОУФЧЕООПЕ УПЛТПЧЙЭЕ.

— фТХУ ОЕУЮБУФОЩК, — ЧДТХЗ ПФЮЕФМЙЧП, У ОЕЧЕТПСФОЩН РТЕЪТЕОЙЕН УЛБЪБМБ ВПМШЫБС ДЕЧПЮЛБ. — фПМШЛП РЙЛОЙ Х ОБУ.

— чУЕ ТБЧОП ОЕМШЪС. чУЕ ТБЧОП, — ЗПТСЮП Й ОЕРПОСФОП ЪБЫЕРФБМ НБМШЮЙЛ.

— нПМЮЙ МХЮЫЕ! — ЗТПНЛП ПВПТЧБМБ ЪЧЕОШЕЧБС. — б ФП НЩ ФЕВЕ ФБЛПЕ ХУФТПЙН, ЮФП ОБРМБЮЕЫШУС. чЕТОП, лБФС?

оП Й ЬФПФ ЗТПНЛЙК ЗПМПУ РТПМЕФЕМ НЙНП УПЪОБОЙС бООЩ жЕДПФПЧОЩ. пОБ ЦДБМБ УЛТЙРБ ЪБДЧЙЗБЕНПЗП СЭЙЛБ, ЧУС ВЩМБ УПУТЕДПФПЮЕОБ ОБ ЬФПН УЛТЙРЕ Й, ЛПЗДБ ОБЛПОЕГ ПО ТБЪДБМУС, ЧЪДПИОХМБ У ПВМЕЗЮЕОЙЕН:

— уФХРБКФЕ, ДЕФЙ. с ПЮЕОШ ХУФБМБ.

— дП УЧЙДБОЙС, — ФТЙ ТБЪБ РП ПЮЕТЕДЙ УЛБЪБМЙ РЙПОЕТЩ Й ОБРТБЧЙМЙУШ Л ДЧЕТСН. й ПФФХДБ НБМШЮЙЛ УРТПУЙМ:

— нПЦЕФ ВЩФШ, ОБДП ЧЩЪЧБФШ ЧТБЮБ?

— оЕФ, УРБУЙВП ФЕВЕ, ОЙЮЕЗП НОЕ ОЕ ОБДП.

дЕМЕЗБГЙС НПМЮБ ХДБМЙМБУШ.

зПТЕЮШ Й ОЕ ПЮЕОШ РПОСФОБС ПВЙДБ УЛПТП ПУФБЧЙМЙ бООХ жЕДПФПЧОХ. «дБ ЮФП У ОЕУНЩЫМЕОЩЫЕК УРТБЫЙЧБФШ, — ДХНБМБ ПОБ. — юФП ИПЮЕФУС, ФП Й ЗПЧПТЙФУС, ДХЫЙ-ФП ЮЙУФЩЕ». й, РТЙНЙТЙЧЫЙУШ, ПРСФШ РЕТЕВТБМБУШ ОБ ЛХИОА, ЗДЕ ФЕРЕТШ РТПИПДЙМБ ЧУС ЕЕ ДЕСФЕМШОБС ЦЙЪОШ: УФБТБМБУШ ОЕ ФПМШЛП НЩФШ ДБ РТЙВЙТБФШ, ОП Й ЗПФПЧЙФШ, Й ВЩМБ УЮБУФМЙЧБ, ЛПЗДБ ЧУЕ ЕЕ ДТХЦОП ИЧБМЙМЙ. й ОЕ ДПЗБДЩЧБМБУШ, ЮФП тЙННБ ФБКЛПН РЕТЕНЩЧБЕФ ЧУА РПУХДХ Й ЛБЛ НПЦЕФ ХМХЮЫБЕФ УЧБТЕООЩЕ ЕА УХРЩ Й ВПТЭЙ. оП УЕЗПДОС тЙННБ У ХФТБ ХЕИБМБ Л УФБТЫЕНХ УЩОХ бОДТЕА, Х ЛПФПТПЗП ЪБВПМЕМ ПДЙО ЙЪ УПТЧБОГПЧ, Й РПЬФПНХ ЛХМЙОБТОЩЕ ФЧПТЕОЙС бООЩ жЕДПФПЧОЩ ОЙЛФП ОЕ ЛПТТЕЛФЙТПЧБМ.

лПОЕЮОП, ЧЙОПК ЕЕ ФЕРЕТЕЫОЙИ РТПНБИПЧ ВЩМБ ОЕ УФПМШЛП УМЕРПФБ, УЛПМШЛП ЧПЪТБУФ. пОБ ЪБВЩЧБМБ РТЙЧЩЮОЩЕ ДПЪЙТПЧЛЙ Й ТЕГЕРФЩ, УЩРБМБ НОПЗП УПМЙ ЙМЙ ОЕ УЩРБМБ ЕЕ ЧППВЭЕ, Б ПДОБЦДЩ УРХФБМБ ЛБУФТАМЙ, ПДОПЧТЕНЕООП ЛЙРЕЧЫЙЕ ОБ РМЙФЕ, Й ДПНБЫОЙЕ РПМХЮЙМЙ ДПЧПМШОП ЪБЗБДПЮОПЕ, ОП БВУПМАФОП ОЕУЯЕДПВОПЕ ЧБТЕЧП. оП УФБТХА ЦЕОЭЙОХ ОЙЛФП ОЕ ПВЙЦБМ, Й ПОБ РТЕВЩЧБМБ Ч УЮБУФМЙЧПН ЪБВМХЦДЕОЙЙ, ЮФП Й ДП УЕК РПТЩ ОЕ ФПМШЛП ОЕ ПВТЕНЕОСЕФ УЧПЙИ, ОП Й РТЙОПУЙФ ЙН УХЭЕУФЧЕООХА РПМШЪХ.

пОБ ЧУЛПТЕ РПЪБВЩМБ П ЧЙЪЙФЕ УФБТБФЕМШОЩИ РЙПОЕТПЧ — ПОБ ЧППВЭЕ ЮБУФП ЪБВЩЧБМБ ФП, ЮФП ФПМШЛП ЮФП РТПЙУИПДЙМП, ОП РТПЫМПЕ РПНОЙМБ СУОП Й ГЕРЛП, — ОП ЮЕН ВМЙЦЕ Л ЧЕЮЕТХ УЛБФЩЧБМУС ЬФПФ ДЕОШ, ФЕН ЧУЕ ВПМЕЕ СЧОП ПЭХЭБМБ ПОБ ОЕЛХА ВЕЪБДТЕУОХА ФТЕЧПЗХ. й ПФФПЗП, ЮФП ФТЕЧПЗБ ПЭХЭБМБУШ ВЕЪБДТЕУОП, ПФФПЗП, ЮФП бООБ жЕДПФПЧОБ ОЙЛБЛ ОЕ НПЗМБ РТЙРПНОЙФШ ОЙЛБЛПК ДБЦЕ ЛПУЧЕООПК ЕЕ РТЙЮЙОЩ, ЕК ДЕМБМПУШ ЧУЕ ВЕУРПЛПКОЕЕ. хЦЕ РТЙНЮБМБУШ ЙЪ НХЪЩЛБМШОПК ЫЛПМЩ фБФШСОБ, ХЦЕ бООБ жЕДПФПЧОБ УФБТБФЕМШОП РПЛПТНЙМБ ЕЕ, ПФРТБЧЙМБ ЪБОЙНБФШУС, РЕТЕНЩМБ РПУХДХ, Б ФТЕЧПЦОПЕ ВЕУРПЛПКУФЧП ЧУЕ ОБТБУФБМП Ч ОЕК.

— рЕТЕХФПНМЕОЙЕ, — ПРТЕДЕМЙМБ тЙННБ, ЛПЗДБ РП ЧПЪЧТБЭЕОЙЙ ХУМЩЫБМБ УНХФОХА ЦБМПВХ бООЩ жЕДПФПЧОЩ. — мПЦЙУШ Ч РПУФЕМШ, С УЕКЮБУ фБОШЛХ РТЙЫМА, ЮФПВ РПЮЙФБМБ.

— оЕ ФТПЗБК ФЩ ЕЕ, тЙННБ. пОБ ФПМШЛП ХТПЛЙ ХЮЙФШ УЕМБ.

— оХ, УБНБ РПЮЙФБА. й П ЧОХЛЕ ТБУУЛБЦХ. рТПУФХДБ Х ОЕЗП, Ч ИПЛЛЕК ОБВЕЗБМУС, Б РБОЙЛХ ТБЪЧЕМЙ...

л ЬФПНХ ЧТЕНЕОЙ УФТБООПУФШ бООЩ жЕДПФПЧОЩ ХЦЕ ДБЧОП РЕТЕУФБМБ ВЩФШ ФБКОПК. фП, ЮЕЗП ПОБ ВПСМБУШ, ПЛБЪБМПУШ ОБУФПМШЛП ФБЛФЙЮОП РТЙОСФЩН ЧУЕНЙ, ЮФП бООБ жЕДПФПЧОБ ХЦЕ ОЙЮЕЗП ОЕ УЛТЩЧБМБ, Б, ОБПВПТПФ, РТПУЙМБ ФПЗП, ЛФП ВЩМ РПУЧПВПДОЕЕ, ДЕУСФШ НЙОХФ РПЮЙФБФШ ЕК РЕТЕД УОПН. юБЭЕ ЧУЕЗП ЬФП ВЩМБ фБОЕЮЛБ, ФБЛ ЛБЛ чБМЕОФЙОБ ТБВПФБМБ ОБ РПМФПТЩ УФБЧЛЙ, ЮФПВЩ УПДЕТЦБФШ УЕНША У ДЧХНС РЕОУЙПОЕТЛБНЙ Й ПДОПК РЙПОЕТЛПК, Б тЙННБ ВЩМБ РП ЗПТМП ЪБОСФБ ОЕ ФПМШЛП УПВУФЧЕООПК УЕНШЕК, ОП Й ЧЕЮОП РТПУФХЦЕООЩНЙ НБМШЮЙЫЛБНЙ бОДТЕС, ЦЙЧЫЕЗП Ч ОПЧПН ТБКПОЕ, ЛБЛ ОБЪМП, ДПЧПМШОП ДБМЕЛП ПФ ЙИ ЛЧБТФЙТЩ.

— «с ЪДПТПЧ, ЧУЕ ОПТНБМШОП, ЧПАА ЛБЛ ЧУЕ, — ЮЙФБМБ тЙННБ, ФПЦЕ ОБЙЪХУФШ ЧЩХЮЙЧ ЧУЕ РЙУШНБ ЪБ ЬФЙ ДМЙООЩЕ ЗПДЩ. — лБЛ ФЩ-ФП ФБН ПДОБ, НБНПЮЛБ?..»

оБ ЬФПН НЕУФЕ У ВМБЗПЗПЧЕКОЩН УРПЛПКУФЧЙЕН ЧПУРТЙОЙНБЧЫБС ТЙФХБМШОПЕ ЬФП ЮФЕОЙЕ УЕДБС УФБТХИБ ЧДТХЗ РПДОСМБ ТХЛХ, Й тЙННБ ХДЙЧМЕООП УНПМЛМБ. уРТПУЙМБ РПУМЕ ОБРТСЦЕООПЗП УФТБООПЗП НПМЮБОЙС:

— юФП УМХЮЙМПУШ?

— пО ЮЕЗП-ФП ОЕ ИПФЕМ, Б ПОЙ ЗТПЪЙМЙУШ, — ОЕЧТБЪХНЙФЕМШОП РТПВПТНПФБМБ бООБ жЕДПФПЧОБ, ФП МЙ ЧУНБФТЙЧБСУШ, ФП МЙ ЧУМХЫЙЧБСУШ Ч УЕВС.

— лФП ПО-ФП?

— нБМШЮЙЛ. нБМШЮЙЛ ОЕ ИПФЕМ, Б ДЕЧПЮЛБ ЕЗП РХЗБМБ. пО ЧТПДЕ ПФЛБЪЩЧБМУС — «ОЕ ВХДХ, НПМ, ОЕ ВХДХ», Б ФБ — «ФТХУ, НПМ, ФПМШЛП УЛБЦЙ...» тЙННБ! — бООБ жЕДПФПЧОБ ЧДТХЗ РТЙЧУФБМБ ОБ ЛТПЧБФЙ. — тЙННБ, ЪБЗМСОЙ Ч ЫЛБФХМЛХ. ъБЗМСОЙ Ч ЫЛБФХМЛХ...

оЕ ПЮЕОШ ЕЭЕ РПОЙНБС, ОП Й ОЕ УРПТС, тЙННБ ЧУФБМБ, ЧЩДЧЙОХМБ СЭЙЛ ЛПНПДБ, ПФЛТЩМБ ЫЛБФХМЛХ. уФБТХИБ ОБРТСЦЕООП ЦДБМБ, РПДБЧЫЙУШ ЧРЕТЕД Ч УХДПТПЦОПН ОБРТСЦЕОЙЙ.

— оЕФХ? оХ? юФП ФЩ НПМЮЙЫШ?

— оЕФХ, — ФЙИП УЛБЪБМБ тЙННБ. — рПИПТПОЛБ ОБ НЕУФЕ, ЖПФПЗТБЖЙЙ, ЪОБЮЛЙ, Б РЙУЕН ОЕФ. оЙ йЗПТШЛБ, ОЙ ЧФПТПЗП, ДТХЗБ ЕЗП. фПМШЛП ПДОБ РПИПТПОЛБ.

— фПМШЛП ПДОБ РПИПТПОЛБ... — РТПИТЙРЕМБ бООБ жЕДПФПЧОБ, ФЕТСС УПЪОБОЙЕ.

«оЕПФМПЦЛБ» РТЙЕИБМБ ВЩУФТП, ЧТБЮЙ ЧЩФБЭЙМЙ бООХ жЕДПФПЧОХ ЙЪ ВЕЪЧТЕНЕОШС, ПВЯСЧЙМЙ, ЮФП ЖХОЛГЙЙ ПТЗБОЙЪНБ, Ч ПВЭЕН, ОЕ ОБТХЫЕОЩ, ЮФП ВПМШОПК УМЕДХЕФ У ОЕДЕМШЛХ РПМЕЦБФШ Й ЧУЕ РТЙДЕФ Ч ОПТНХ. бООБ жЕДПФПЧОБ НПМЮБМБ, ОЙ ОБ ЮФП ОЕ ЦБМПЧБМБУШ Й ЗМСДЕМБ ОЕЧЙДСЭЙНЙ ЗМБЪБНЙ ОЕ ФПМШЛП УЛЧПЪШ ЧТБЮЕК, УЛЧПЪШ тЙННХ, УЛЧПЪШ ПЛБЪБЧЫХА ЕК РЕТЧХА РПНПЭШ чБМЕОФЙОХ Й РЕТЕРХЗБООХА фБОЕЮЛХ, ДБЦЕ ОЕ ФПМШЛП УЛЧПЪШ УФЕОЩ ТПДОПК Й ЧЕЮОП ДМС ОЕЕ ЛПННХОБМШОПК ЛЧБТФЙТЩ, ОП, ЛБЪБМПУШ, Й УЛЧПЪШ УБНП ЧТЕНС. уЛЧПЪШ ЧУА ФПМЭХ МЕФ, ЮФП ПФДЕМСМЙ ЕЕ УЕЗПДОСЫОАА ПФ УПВУФЧЕООПЗП УЩОБ.

— с ЧЕТОХУШ, НБНБ.

оЕФ, ОЕ УМЩЫБМБ ПОБ ВПМШЫЕ ЬФЙИ УМПЧ. пОБ СУОП РПНОЙМБ, ЗДЕ, ЛБЛ Й ЛПЗДБ РТПЙЪОЕУ ЙИ йЗПТШ, ОП ЗПМПУ ЕЗП ВПМЕЕ ОЕ ЪЧХЮБМ Ч ЕЕ ДХЫЕ.

— йДЙФЕ, — У ФТХДПН, ОП ЧРПМОЕ ЮЕФЛП Й ПУПЪОБООП РТПЙЪОЕУМБ ПОБ, РП-РТЕЦОЕНХ УФТПЗП ЗМСДС Ч УХЭЕУФЧХАЭХА ФПМШЛП ДМС ОЕЕ ДБМШ. — с ЪБУОХ. с ПФДПИОХ. йДЙФЕ.

— нПЦЕФ, РПЮЙФБФШ... — ТПВЛП ОБЮБМБ тЙННБ, ОП ДПЮШ ПДЕТОХМБ ЕЕ: ЮЙФБФШ ВЩМП ОЕЮЕЗП.

пОЙ ЧЩЛМАЮЙМЙ УЧЕФ Й ФЙИП ЧЩЫМЙ ЙЪ ЛПНОБФЩ. рПФПН ХЗБУМЙ ЫБЗЙ, ЗПМПУБ, РТПУЛТЙРЕМЙ ДЧЕТЙ, Й ЧУЕ УФЙИМП.

бООБ жЕДПФПЧОБ РТЙЛТЩМБ УМЕРЩЕ ЗМБЪБ, ЪБФБЙМБ ДЩИБОЙЕ, ОБРТСЦЕООП РТЙУМХЫБМБУШ, ОП ДХЫБ ЕЕ НПМЮБМБ, Й ЗПМПУ УЩОБ ВПМЕЕ ОЕ ЪЧХЮБМ Ч ОЕК. пО ХЗБУ, ХНЕТ, РПЗЙВ ЧФПТЙЮОП, Й ФЕРЕТШ ХЦЕ РПЗЙВ ОБЧУЕЗДБ. й, РПОСЧ ЬФП, УФБТБС, РПЮФЙ ОБ РПМУФПМЕФЙС РЕТЕЦЙЧЫБС УНЕТФШ ЕДЙОУФЧЕООПЗП УЩОБ НБФШ ПЭХФЙМБ ЧДТХЗ ОБ ДТСВМЩИ, ЙЪТХВМЕООЩИ ЗМХВПЛЙНЙ НПТЭЙОБНЙ ЭЕЛБИ ЮФП-ФП ФЕРМПЕ. у ФТХДПН РПДОЕУМБ ОЕРПУМХЫОХА ТХЛХ, ЛПУОХМБУШ ЭЕЛЙ Й РПОСМБ, ЮФП ЬФП — УМЕЪЩ. рЕТЧЩЕ УМЕЪЩ У ФПЗП ДБМЕЛПЗП, ПФУФХРЙЧЫЕЗП ОБ ДПВТЩИ РСФШ ДЕУСФЛПЧ МЕФ ДОС РПМХЮЕОЙС РПИПТПОЛЙ. пЖЙГЙБМШОПЗП ЛМПЮЛБ ВХНБЗЙ УП ЫФБНРПН Й РЕЮБФША, ВЕУУФТБУФОП ХДПУФПЧЕТСАЭЕЗП, ЮФП ЕЕ ЕДЙОУФЧЕООЩК УЩО ДЕКУФЧЙФЕМШОП РПЗЙВ, ЮФП ОЕФ ВПМЕЕ ОЙЛБЛЙИ ОБДЕЦД Й ЮФП РПУМЕДОЕЕ, ЮФП ЕЭЕ ПУФБМПУШ ЕК, — ЬФП РБНСФШ П ОЕН.

б ПФ ЧУЕК РБНСФЙ ПУФБЧЙМЙ ФПМШЛП РПИПТПОЛХ. тБЪХНПН бООБ жЕДПФПЧОБ ЕЭЕ РПОЙНБМБ, ЮФП РБНСФШ ОЕМШЪС ХЛТБУФШ, ОП ФП — ТБЪХН, Б ФП — ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФШ, Й Ч ЬФПК ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ПДОПЧТЕНЕООП У ЙУЮЕЪОПЧЕОЙЕН РЙУЕН УЩОБ Й ЕЗП ДТХЗБ ЙУЮЕЪМЙ Й ЙИ ЗПМПУБ. пОЙ ВПМЕЕ ОЕ ЪЧХЮБМЙ Ч ОЕК, ЛБЛ ОЙ ОБРТСЗБМБ ПОБ УЧПА РБНСФШ, ЛБЛ ОЙ РТЙУМХЫЙЧБМБУШ, ЛБЛ ОЙ ХНПМСМБ УЦБМЙФШУС ОБД ОЕА Й РПЪЧПМЙФШ ЕЭЕ ИПФС ВЩ ТБЪПЮЕЛ, ПДЙО-ЕДЙОУФЧЕООЩК ТБЪ ХУМЩЫБФШ ТПДОПК ЗПМПУ.

оП ВЩМП ЗМХИП Й РХУФП. оЕФ, РЙУШНБ, РПМШЪХСУШ ЕЕ УМЕРПФПК, ЧЩОХМЙ ОЕ ЙЪ ЫЛБФХМЛЙ — ЙИ ЧЩОХМЙ ЙЪ ЕЕ ДХЫЙ, Й ФЕРЕТШ ПУМЕРМБ Й ПЗМПИМБ ОЕ ФПМШЛП ПОБ, ОП Й ЕЕ ДХЫБ.

— зПУРПДЙ...

й ЧДТХЗ ПФЮЕФМЙЧП Й ЗТПНЛП ЪБЪЧХЮБМ ЗПМПУ. оЕ УЩОБ, ДТХЗПК: ПЖЙГЙБМШОЩК, УХИПК, ВЕЪ ЙОФПОБГЙК, ФЕРМБ Й ЗТХУФЙ, ОЕ ЗПЧПТЙЧЫЙК, Б ДПЛМБДЩЧБАЭЙК:

— ...ХЧЕДПНМСЕН, ЮФП ЧБЫ УЩО ТСДПЧПК уЙМБОФШЕЧ йЗПТШ йЧБОПЧЙЮ РБМ УНЕТФША ИТБВТЩИ ЧПУЕНОБДГБФПЗП ДЕЛБВТС ПДОБ ФЩУСЮБ ДЕЧСФШУПФ УПТПЛ РЕТЧПЗП ЗПДБ Ч ВПА РПД ДЕТЕЧОЕК тБЛЙФПЧЛБ лМЙОУЛПЗП ТБКПОБ нПУЛПЧУЛПК ПВМБУФЙ.

«оЕФ! оЕФ! оЕФ! оЕ ОБДП! оЕ ИПЮХ», — ВЕЪЪЧХЮОП ЛТЙЮБМБ ПОБ, ОП ЗПМПУ РТПДПМЦБМ ЧУЕ ОБТБУФБФШ Й ОБТБУФБФШ Ч ОЕК, ЪБЗМХЫБС ЕЕ УПВУФЧЕООЩЕ ВЕУРПНПЭОЩЕ УМПЧБ: «...ЮФП ЧБЫ УЩО ТСДПЧПК уЙМБОФШЕЧ йЗПТШ йЧБОПЧЙЮ РБМ УНЕТФША ИТБВТЩИ... ЮФП ЧБЫ УЩО йЗПТШ РБМ... Й ЗПМПУ ХЦЕ ЗТЕНЕМ Ч ОЕК, Б РП НПТЭЙОЙУФЩН ЭЕЛБН ВЕЪ РЕТЕТЩЧБ, ФПЮОП УФТЕНСУШ ОБЧЕТУФБФШ ХРХЭЕООПЕ, ФЕЛМЙ УМЕЪЩ.

й ДБЦЕ ЛПЗДБ ПОБ ХНЕТМБ Й РЕТЕУФБМБ ПЭХЭБФШ ЧУЕ ЦЙЧПЕ, ЗПМПУ ЕЭЕ ДПМЗП, ПЮЕОШ ДПМЗП ЪЧХЮБМ Ч ЕЕ ВЕЪДЩИБООПН ФЕМЕ, Б УМЕЪЩ ЧУЕ НЕДМЕООЕЕ Й НЕДМЕООЕЕ ФЕЛМЙ РП ЭЕЛБН. пЖЙГЙБМШОЩК ИПМПДОЩК ЗПМПУ УНЕТФЙ Й ВЕУРПНПЭОЩЕ ФЕРМЩЕ УМЕЪЩ НБФЕТЙ.

б РЙУШНБ ПЛБЪБМЙУШ Ч ЪБРБУОЙЛЕ ЫЛПМШОПЗП НХЪЕС. рЙПОЕТБН ЧЩОЕУМЙ ВМБЗПДБТОПУФШ ЪБ БЛФЙЧОЩК РПЙУЛ, ОП НЕУФБ ДМС ЙИ ОБИПДЛЙ ФБЛ Й ОЕ ОБЫМПУШ, Й РЙУШНБ йЗПТС Й УЕТЦБОФБ рЕТЕРМЕФЮЙЛПЧБ ПФМПЦЙМЙ РТП ЪБРБУ, ФП ЕУФШ РПРТПУФХ УХОХМЙ Ч ДПМЗЙК СЭЙЛ.

пОЙ Й УЕКЮБУ ФБН, ЬФЙ ДЧБ РЙУШНБ У БЛЛХТБФОПК РПНЕФЛПК: «ьлурпобф №...» мЕЦБФ Ч СЭЙЛЕ УФПМБ Ч ЛТБУОПК РБРЛЕ У ОБДРЙУША: «чфптйюоще нбфетйбмщ л йуфптйй чемйлпк пфеюеуфчеоопк чпкощ».

В этом произведении передана трогательная история памяти солдата, погибшего на второй Мировой войне. Его мама Анна Федотовна осталась совсем одна, старушка уже почти слепа, единственное, что ее держит в этом мире - драгоценные письма сына с фронта, точней, единственное письмо. Второе - уже сообщение от его товарища о гибели.

И вот к бабушке приходят пионеры с просьбой отдать драгоценные письма для музея, но она с возмущением отказывается. Получается так, что пионеры не останавливаются – «конфискуют» письма, более того, зачитывают их практически на весь город. Анна слышит этот голос "с того света", плачет, заново переживает весь ужас, который она, казалось, скрыла в своей душе. В итоге, для писем этих не нашлось места в экспозиции музея, их положили в запасники под номером.

Рассказ учит тому, что рано или поздно придется пережить все то, что люди прячут в своей душе - слишком сильные эмоции, почти всегда болезненные. Однако пережить их, проплакаться - лучше, чем копить их грузом на сердце.

Читать краткое содержание Васильев Экспонат № (номер)

Начинается всё со сцены проводов сына Анны Федотовны (Игорька) холодным утром на войну. Отец ушел уже довольно давно. Теперь очередь за этим молодым человеком. Мать, прижимая руки ко рту, чтобы не разрыдаться, смотрела на него - совсем еще худенький мальчишка. Он оставлял ее одну. Вообще, в их пятикомнатной коммуналке теперь было только пять женщин. Все они с болью провожали этого мальчика. Был еще раненный на поле боя сосед, который в то утро давал наставления, например, не забыть ложку. Игорек смущался, ему хотелось успокоить родных. Мама даже не могла его проводить до военкомата, так как у нее не было сменщицы, а работы еще много. Игорек пообещал вернуться...

Но не смог сдержать обещания.

У матери осталось только одно его письмо. Может, и были другие, но они затерялись в тыл. В этом письме сын говорит, что фрицев бьют, и текст его письма вполне оптимистичен. Игорек вспоминает девушку из соседнего подъезда - Римму. Он просит, чтоб она ему написала, ведь всем солдатам пишут, а ему - нет. Он был ещё слишком молод, чтобы начать отношения с девушкой.

Другое письмо (от друга Игоря) начинается со слов "Игорек был". И Анна Федотовна все понимает. Вспоминает своего мальчика... Ей ужасно больно, ужасно. Но жизнь продолжается. Война окончилась, в их квартиру вернулся лишь один мужчина, но и тот - калекой. Соседка, которую Игорек просил ему написать, вышла за солдата. Опять зазвучал в городе смех, музыка. Но вот Анна практически перестала чувствовать что-то после того шока. Она жила теперь, как робот.

Проходит много лет. К постаревшей Анна Федотовне приходят бодрые пионеры. Дети объясняют, что знают о письмах с фронта, просят их показать. Анна, которая уже плохо видит и слышит, достает знакомое письмо из шкатулки. Она с нежностью гладит бумагу, которой касался ее сын. Пионеры говорят, что им письмо нужно. Но старушка не может отдать эту часть себя! Дети, воспитанные на идеалах коммунизма, возмущаются, ведь это не частная собственность, а теперь уже достояние общественности. Письмо - память для всех! И ещё они хотят показать себя взрослыми.

Кроме того, у детей совсем не детский тон, а официальный. Неприятные ощущения у Анны Федоровны... Она готова отдать для школьного музея копии, но гости возмущенно отказываются. Тогда ей приходится попросить их убрать письма на место. Дети шепотом переговариваются, спорят, мол, кто из них трус. В итоге, они забирают - воруют письма.

Анна чувствует что-то подозрительное. Когда она обнаруживает пропажу драгоценных писем, то впервые за почти полвека рыдает. Ощущение, что письма вынули из ее сердца. И вот она слышит голос (холодный и официальный), который зачитывает похоронку.

Анна освободилась от того, что сковывало ее долгие годы. Заново пережила всю боль, которую когда-то не могла принять. Мысленно она отрицала, что ее сын погиб, поэтому и сама не жила, а существовала. Она будто слышала в этой озвученной похоронке холодный голос самой смерти... А пионеры получили похвалу за рвение. Вот только не нашлось места для этих писем в их музее. Письма убрали далеко - присвоив ему номер, убрали в запасники. Но это письмо выполнило свою важную миссию, пусть и почти через полвека.

Картинка или рисунок Экспонат номер

Краткое содержание Островский За двумя зайцами

Довольно таки знаменитая пьеса была создана М.Старицким. Островский же перевел ее на русский язык, и получилось комическое, но поучительное творение. По произведению был поставлен фильм, а в театрах с большим аншлагом проходили спектакли

Очень кратко Для школьного музея пионеры воруют последнее письмо, присланное матери погибшим на войне сыном. Старая слепая женщина, прожившая жизнь в чужой, но отзывчивой семье, умирает, утратив символ любви.

Игорёк ушёл на фронт утром 2 октября 1941 года. Его провожала вся коммунальная квартира. Сосед Володя, отправленный в тыл с тяжёлым ранением, давал ему мужские советы - больше это сделать было некому, у Игоря не было отца. Стоя в распахнутых дверях коммуналки, Анна Фёдоровна провожала взглядом гибкую мальчишескую спину сына.

Она получила от Игорька единственное письмо, в котором он писал о войне и просил прислать адрес Риммы из соседнего подъезда - хотел, как другие солдаты, получать письма от девушки. Второе письмо Анна Фёдоровна получила от сержанта Вадима Переплётчикова. Он писал о гибели своего друга Игоря. Ещё через неделю пришла похоронка. Оплакав сына, Анна Фёдоровна «перестала кричать и рыдать навсегда».

Раньше она была счетоводом, но в 1941 добровольно пошла работать сцепщиком на Савеловский вокзал, да так там и осталась. Своими продуктовыми карточками женщина делилась с пятью осиротевшими семьями своей квартиры, вместительная кухня которой «горько справляла коммунальные поминки». Пятеро овдовевших женщин «живой стеной» ограждали от смерти своих детей.

Из всех мужчин коммуналки домой вернулся только Володя. Вскоре он женился на Римме из соседнего подъезда. Анна Фёдоровна с трудом смирилась с этим - для неё Римма была девушкой Игорька. Каждый вечер она перечитывала письма от Игорька и сержанта Переплётчикова. Бумага совсем истрепалась, и Анна Фёдоровна сделала копии, которые лежали в папке на тумбочке. Оригиналы она спрятала в шкатулку, где хранились вещи сына.

Соседи не забывали об Анне Фёдоровне. Только один раз обида «пробежала чёрной кошкой». Владимир, на свадьбе которого Анна Фёдоровна была посажённой матерью, обещал назвать своего первенца Игорем, но Римма была против и тайком записала сына Андреем - в честь погибшего отца. Почти полгода женщина не замечала малыша. Однажды Андрюшка заболел. Молодая мама прибежала за помощью к Анне Фёдоровне, и с тех пор она стала для мальчика «самой настоящей бабкой». Римма пообещала назвать Игорем своего следующего ребёнка, но родилась девочка Валечка.

Шло время, жители коммуналки менялись, и только две семьи не трогались с места. Владимир и Римма понимали, что Анна Фёдоровна никогда не уедет из квартиры, где вырос её сын. «К началу шестидесятых им в конце концов удалось заполучить всю пятикомнатную квартиру» с условием, что одна комната будет переделана в ванную. На семейном совете решили, что вышедшая на пенсию Анна Фёдоровна больше работать не будет, останется за внуками приглядывать.

Письма женщина перечитывала каждый вечер. Это превратилось в необходимый ей ритуал. Письма звучали для Анны Фёдоровны голосами сына и незнакомого ей сержанта, только похоронка всегда оставалась безмолвной, как могильная плита. Женщина не решалась признаться в этой привычке помолодевшей квартире.

В 1965-м, к юбилею Победы, по телевизору показывали много военной хроники, которую Анна Фёдоровна никогда не смотрела. Только однажды она бросила взгляд на экран, и ей показалось, что там мелькнула узкая мальчишеская спина Игорька. С тех пор женщина целыми днями сидела вплотную к маленькому экранчику телевизора «КВН», надеясь ещё раз увидеть сына. Это не прошло для неё даром. Анна Фёдоровна начала слепнуть, и вскоре письма перестали звучать. Очки, прописанные окулистом, помогали ходить, но читать она больше не могла.

К этому времени инженер-строитель Андрей женился и переехал, а Валя, ставшая врачом, «без всякого замужества родила девочку». Для окончательно ослепшей Анны Фёдоровны безотцовщина Танечка стала последней радостью. Когда Танечка научилась читать, женщина показала ей заветные письма. Теперь девочка читала их вслух каждый вечер, и голоса писем вернулись. Анна Фёдоровна вспоминала первые шаги сына, его первый вопрос «А где папа?». С отцом Игорька женщина не была расписана, он бросил её, когда сыну исполнилось три года. Она обменяла свою большую комнату и оказалась в коммуналке, где назвалась вдовой. Анна Фёдоровна вспоминала о том, как Игорь с Володей убежали в Испанию, бить фашистов, его школьные годы, и жизнь после его гибели.

Вскоре справили восьмидесятилетие Анны Фёдоровны. Римма пригласила всех, кто ещё помнил Игорька, и женщина была счастлива. Минул 1985 год, очередная годовщина Победы. Однажды к Анне Фёдоровне пришли пионеры, мальчик и две девочки, и попросили показать письма. Затем одна из девочек начала требовать, чтобы Анна Фёдоровна отдала письма в школьный музей. Она считала, что письма женщине не нужны, поскольку она уже стара и скоро умрёт, а их звену эти документы необходимы, чтобы выполнить план. Анне Фёдоровне была неприятна наглая напористость пионерки. Она отказала и прогнала детей.

Вечером выяснилось, что письма пропали. Их украли пионеры. Анна Фёдоровна смутно помнила, как они шептались у комода, где лежала шкатулка. Вокруг Анны Фёдоровны воцарилась тишина. Она больше не слышала голос сына. Но вскоре зазвучал другой голос, громкий, официальный - это заговорила похоронка. Слёзы продолжали медленно течь по щекам Анны Фёдоровны даже после того, как она умерла.

А письмам в школьном музее места не нашлось. Их отложили про запас, пометив надписью «Экспонат №».

Пересказала Юлия Песковая для Брифли. На обложке: Фотография Павла Кривцова «Белгород. Мать солдата - Анастасия Прокофьевна Сидорова».