Система планов в ссср и организация планирования. Традиционная система централизованного планирования

Сложившаяся и действующая в нашей стране система управления социально-экономическими процессами не в состоянии эффективно обеспечить решение задач инновационного развития экономики, поставленных в посланиях Президента Российской Федерации Д.А.Медведева.
Ориентация модернизации управления на преимущественно рыночные механизмы обеспечивает инвестициями, прежде всего, экспортные сырьевые отрасли народного хозяйства и не позволяет решить ключевую проблему модернизации - структурную перестройку экономики. В то же время широко известные в нашей стране по прошлому опыту и применяемые в мире плановые институты и инструменты государственного управления и регулирования экономики практически игнорируются федеральными, региональными и муниципальными органами власти.
Особенно странно наблюдать эти факты в стране, впервые в мире отработавшей методологию и технологию народнохозяйственного планирования в масштабе целого государства, долгие годы демонстрировавшей её возможности при решении масштабных задач ускоренного развития страны и преодолевавшей трудности, недостатки, свойственные плановой системе хозяйствования.
Данная статья не ставит целью запоздало призвать к восстановлению советской плановой системы управления, это нецелесообразно и невозможно, ибо время ушло и кардинально изменить условия функционирования российской экономики невозможно. Речь идет об изучении опыта советского периода нашей истории по решению сложных комплексных проблем развития экономики и реализации задач стратегического характера путем разработки и осуществления систем долгосрочных, среднесрочных и текущих народнохозяйственных планов, анализа целесообразности использования определенных подходов и методов планирования в сегодняшней практике государственного управления.
Конечно, следует прежде всего, освободиться от многочисленных мифов и недоразумений при оценках плановых механизмов управления порожденных в 90-е годы в период жесткого идеологического противостояния плана и рынка. В частности, один из самых распространенных мифов этого периода касается утверждения, что Госплан СССР планировал каждый гвоздь. На самом деле в составе пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР разрабатывалось порядка 450 материальных балансов, в то время как общесоюзный классификатор продукции и услуг, производимых в СССР, насчитывал более 25 миллионов позиций. Вот где были гвозди.
Достаточно наивно выглядит и часто повторяемое противниками плановой системы утверждение о чисто приказной, жестко командной природе советского государственного планирования. На самом деле дирек-тивность планов в советской системе управления не носила абсолютного и однонаправленного характера, определяемого властной вертикалью. Все без исключения проекты планов, разрабатываемые Госпланом, согласовывались в обязательном порядке с министерствами и ведомствами, которые в свою очередь согласовывали проекты планов с предприятиями и организациями. При этом, допускалось возвратное планирование, когда в проекты планов включались проектировки в редакции нижестоящих органов управления. Наконец, в процессе разработки и ходе реализации планов, осуществлялась корректировка плановых заданий, в соответствии со складывающейся экономической и хозяйственной ситуацией.
Любому плану, по его природе присущ обязывающий характер и, в этом смысле, планирование в определенной степени директивно, но отсюда никак не вытекает вывод о не пригодности этого метода в управлении современной России. Никого ведь не пугает директивный характер бюджета, который тоже является плановым документом. В известном смысле план можно рассматривать как совокупность решений, обеспечивающих функционирование и развитие экономической системы в заданный период, выраженных в количественных значениях плановых показателей. Следовательно, степень заинтересованности системы государственного управления в осуществлении принятых и зафиксированных в планах решений по развитию экономики определяют соответствующий уровень их директивности.
Таким образом, проблема директивности плана, если говорить о планировании развития экономики, функционирующей в рыночных условиях, и имеющей многоукладный характер, решается, во-первых, глубокой продуманностью и обоснованностью состава показателей и индикаторов, включаемых в планы применительно к каждому из их разделов (сводному, отраслевому, региональному), во-вторых, использованием для их реализации рыночных методов, способов и инструментов.
Безусловно в целостном виде советская система планового управления неприемлема для управления в стране с рыночной экономикой, но это связано не только с директивностью планов и их централизованным характером. Дело ещё и в том, что советская система планирования,задавая цены, количественные характеристики показателей финансовой деятельности производственных структур экономики, определяя объемы и номенклатуру их продукции, осуществляя процессы прикрепления поставщиков к потребителям, по существу формировала стержневую основу хозяйственного механизма, практически не оставляя достаточной свободы руководителям и коллективам производственных структур для проявления инициативы и самостоятельности.
Ряд функций системы планирования в СССР были продиктованы природой советской общественной системы, идеология которой принципиально исключала институт частной собственности на средства производства. Тем самым не представлялось возможным, допустимым масштабное применение рыночных механизмов и отношений в управлении экономикой страны, действие таких механизмов возмещалось плановыми решениями.
Строго говоря, речь в данной статье идет не только и не столько о советской системе планового управления экономикой, рассматриваемой в чисто познавательном, историческом аспекте. Содержание, методы и организация разработки системы планов и, прежде всего, перспективных долгосрочных планов, анализа их роли в управлении представлены также с позиции оценки применимости планов в адаптированной форме в управлении экономикой, функционирующей на рыночных началах.

Советское планирование зародилось в форме годовых отраслевых планов, но уже в начале 20-х годов был принят долгосрочный государственный план, известный под названием плана электрификации России (ГОЭЛ-РО). В последующем, основное место в перспективном планировании заняли пятилетние планы, но постоянно присутствовало стремление создавать планы с более высокой продолжительностью планового периода.
Долгосрочный план в советской плановой системе был призван преодолеть зависимость решаемых плановых задач от инерции сложившейся производственно-хозяйственной системы. Содержание пятилетних и, особенно, годовых планов в значительной степени определялись сложившимися тенденциями, а возможности постановки новых социально-экономических задач и их решение существенно ограничивались сложившейся структурой народного хозяйства, ранее принятыми решениями о направлениях его развития. Именно отсюда появляется необходимость формирования долгосрочных целевых установок и установления плановых долговременных перспектив развития экономики, расширения планового горизонта.
Горизонт долгосрочного планирования определился сроком 15 лет. Объективная основа этого срока продиктована ограниченными возможностями инструментария и методов достоверного анализа и оценок перспектив социально-экономического развития, при увеличении планового периода сверх 15-20 лет надежность планов резко снижается.
Кроме того, данный горизонт долгосрочных планов был предопределен сроком полного цикла воспроизводства основных факторов экономического роста. При этом особая роль в формировании целевых рубежей долгосрочного плана отводилась научно-техническому прогрессу. Мировой опыт свидетельствовал, что продолжительность временного периода от научного открытия до массового внедрения его в производство составляла 12-15 лет.
Именно в долгосрочных планах появлялась возможность обеспечить реализацию крупных проектов, необходимых для решения стратегических задач качественных изменений в важнейших сферах народного хозяйства страны.
В связи с высокой продолжительностью планового периода долгосрочных проектировок, вызывающей возможность непредсказуемых изменений в структуре органов управления, министерств и ведомств, которым надлежало выполнять плановые задания, уровень директивности и адресности долгосрочных планов существенно снижался в сравнении с пятилетними. Планы были представлены в виде основных направлений социально-экономического развития самыми общими агрегированными показателями, и тем самым, в определенной степени, становились планами-прогнозами, прообразами индикативных планов. Несмотря на это, долгосрочное планирование обеспечивало свободу маневра осуществления принципиальных структурных изменений и модернизации экономики, перебора стратегических вариантов экономического развития и выбора предпочтительных стратегий. Разработка долгосрочных плановых проектов существенно повышала научную обоснованность всей системы планов социально-экономического развития страны.

Коснуться этого вопроса заставляет нынешняя практика управления, в которой прогноз чрезмерно потеснил план, даже в управлении краткосрочными социально-экономическими процессами, где предвидимость выполнения плановых предначертаний весьма высока. В советской плановой системе роль и место прогнозов были определены в соответствии с их разными функциями. Прогнозы выполняли роль научных гипотез и источников информации, данных о будущих параметров, предопределяемых неуправляемыми процессами (демография, климат, запасы полезных ископаемых, военные угрозы). Планы же предопределяли ход будущих управляемых событий.

Выдающийся советский ученый, академик А.Н. Анчишкин определял соотношение этих понятий следующим образом:

«Прогноз и план это не два альтернативных подхода к определению перспектив социально-экономического и научно-технического развития, а последовательные и органически связанные ступени разработки народнохозяйственных планов»...

«Во-первых, система плановых показателей должна соответствовать в первую очередь задачам управления, требованиям принятия плановых решений, тогда как прогноз должен быть максимально адекватен протекающим и предвиденным народно-хозяйственным процессам вне зависимости от того, насколько они управляемы в масштабах общества; очевидно при этом должен быть обеспечен переход от прогнозируемых показателей к планируемым. Во-вторых, следовательно, прогнозирование может не учитывать организационной структуры и не иметь конкретного административного адреса. В-третьих, прогноз отличается от плана своим значительно более вероятностным характером. Сама природа планирования определяется стремлением к детерминированности развития, к преодолению объективно существующего вероятностного характера развития народного хозяйства. В-четвертых, процесс разработки плана носит вариантный характер, но сам план уже выбранного развития, подлежит практической реализации. Прогноз же является вариантным, альтернативным, причем не только как метод, но и как конечный результат».

«Проблемы народно-хозяйственного планирования», М., «Экономика», 1982г.

Прогнозы решали задачу научного обоснования целей и задач предстоящего развития народного хозяйства, а также изыскания наиболее эффективных путей и средств их решения. Научное прогнозирование осуществлялось с целью подготовки научно-аналитической информации о возможных направлениях развития народного хозяйства в перспективном периоде. Методы прогнозирования широко применялись для предварительного анализа плановой информации, а также для оценки перспектив развития экономики за пределами планового периода. Важно иметь ввиду, что результаты прогнозных расчетов в ряде случаев становились органической частью самих планов. В частности это носится к демографическим прогнозам, прогнозам запасов полезных ископаемых, структуры потребительского спроса, ожидаемым достижениям в области науки, техники, технологий.
Методы прогнозирования являлись важным инструментом контроля за ходом выполнения плана. Они позволяли оценивать процесс реализации планов не только по прошлым и текущим отклонениям, но и предвидеть возможные отклонения в будущем, своевременно выявить их причины и осуществить соответствующий плановый маневр.
С учетом важной роли прогнозов в процессе разработки и проверки выполнения планов научное прогнозирование в СССР развивалось в направлении создания комплексной системы прогнозов, органически встроенной в систему планирования.

Планы и целевые комплексные программы

Народно-хозяйственные планы и целевые комплексные социально-экономические программы разрабатывались в советской системе государственного планового управления для решения самых разных задач обеспечения экономического роста, подъема экономики, повышения благосостояния, безопасности.
План представлял собой систему показателей описывающих основные параметры экономического объекта в привязке ко времени выхода на плановые рубежи. Реализация плана обеспечивала переход объекта в качественно новое состояние, характеризуемое более высокими уровнями производства и потребления, качества производимого продукта, производительности.
Программы разрабатывались для решения отдельных, наиболее важных, масштабных, настоятельных и острых народнохозяйственных проблем преимущественно межотраслевого и регионального характера и по замыслу, должны были становиться органичной частью государственного плана, хотя это и не всегда удавалось достичь в полной мере.
Система целей плана, масштаб их реализации в планируемый период, формировались с учетом возможностей ресурсной базы, т.е. разработка плана осуществлялась исходя из ранее достигнутого уровня, желаемых темпов роста и ресурсных возможностей, в то время как разработка программ осуществлялась в соответствии с возникшими крупными проблемами и целями их решения и предполагала полное ресурсное обеспечение программных мероприятий за счет средств бюджета и выделения требуемых ресурсов.
Как правило, программы имели общегосударственное значение, однако разрабатывались отраслевые и региональные программы для решения специфических задач, возникающих в отдельных звеньях народного хозяйства. Перечень программ мог дополняться в процессе разработки и выполнения долгосрочного и пятилетнего плана по мере выявления крупных народнохозяйственные проблем, требующих концентрации материальных, трудовых и финансовых ресурсов.
Следует подчеркнуть, что комплексные народнохозяйственные программы ни по объему, ни по содержанию не исчерпывали государственного плана в целом. В то же время, поскольку программы разрабатывались для решения важнейших проблем социально-экономического развития страны, они имели приоритет перед непрограммной частью плана при выделении ресурсов. При этом государственные плановые органы стремились соблюдать требования сбалансированности развития экономики и ресурсных возможностей, что не всегда удавалось и порождало дефицитность отдельных видов товаров и услуг, нарушения торгового и платежного баланса, возникновения внутреннего и внешнего долга.

Единая система планов охватывала Государственный план СССР, планы министерств и ведомств СССР, союзных и автономных республик и планы всех звеньев народного хозяйства, и формировалась на основе органической увязки долгосрочного, пятилетнего и годового планов.
Увязка всех видов и уровней планов в единую систему предполагает как определение специфики функций и задач каждого из них, так и обеспечение тесной связи и преемственности между ними.
Долгосрочный план должен был отражать экономическую стратегию страны и дать глубокое обоснование целей и пропорций пятилетних планов прежде всего сточки зрения решения крупных социальных задач и реализации достижений научно-технического прогресса, требующих длительных сроков и серьезных структурных сдвигов в экономике. Разработка системы прогнозов, формирование концепции долгосрочного развития страны, разработка и реализация комплексных народнохозяйственных программ представляли собой неотъемлемые части долгосрочного планирования.
Как отмечено выше, по своему характеру долгосрочные планы не обладают уровнем директивности среднесрочных и текущих планов и не могут быть столь же детальными. Однако это не принижает их мобилизующей роли. Являясь планами стратегическими, они оказывали значительное воздействие на характер и содержание пятилетних и даже годовых планов.
Специфика долгосрочного плана и особенности его разработки прежде всего обусловлены широтой охвата социально-экономических проблем и проблем научно-технического и технологического прогресса, плановым горизонтом и составом основных регулируемых параметров плана.
Определяющим фактором развития в долгосрочной перспективе в советский период выступала технико-технологическая модернизация производства, позволяющая коренным образом изменить объем, состав и направления использования ресурсов. Таким образом, планирование научно-технического прогресса - его масштабов и направлений внедрения, а также полученных на этой основе социальных и экономических результатов, становились основным звеном разработки долгосрочного плана.
Важным признаком перспективного планирования является учет взаимодействия экономических, социально-политических процессов и научно-технических аспектов, факторов развития. В длительной перспективе их интеграция служила главным условием обеспечения комплексности планирования, достижения общей сбалансированности и эффективности планов. Значимая особенность плана на длительную перспективу состояла в том, что именно в его рамках наиболее полно сказывалось влияние организационно-хозяйственных мероприятий, являющихся его неотъемлемой частью плана.
В условиях продолжительного планового периода особую роль приобретала возможность планового маневра за счет предусматриваемых в планах резервов как основы повышения их надежности при решении важнейших социально-экономических задач, строительстве крупнейших объектов, развитии экономических районов и территориально-промышленных комплексов.
Долгосрочный план разрабатывался в три стадии: концепция, основные направления, проект долгосрочного плана.
Концепция долгосрочного развития, опираясь на программные положения, установки высших органов государственной власти, включала основные цели социально-экономического, научно-технического, внешнеполитического развития и обороны страны, а также пути их достижения. В ней обобщались результаты постановки и анализа проблем развития страны, полученные на основе системы комплексных прогнозов в сопоставлении с целями долгосрочного плана, и формировалась научная основа для более детальной разработки основных направлений, а затем и самого проекта плана.
В основных направлениях и проекте долгосрочного плана определялись уровни и этапы реализации целей и задач долгосрочного развития страны, ее ресурсно-производственного потенциала, темпы и пропорции развития экономики страны по пятилетиям, отражались важнейшие комплексные программы. Более подробно выделялись основные направления развития народного хозяйства в первой пятилетке долгосрочного планового периода, а также указывались основные параметры наиболее важных строек и территориальных экономических комплексов с длительным циклом проектирования и строительства типа БАМа, КАМАЗа, Западно-Сибирского ТПК.
Разработка основных направлений очередного пятилетнего плана в составе проекта долгосрочного плана обеспечивала преемственность и увязку этих видов планов, воплощая в какой-то мере принципы скользящего планирования. Следует подчеркнуть, что дело здесь не сводилось лишь к детализации показателей первой пятилетки. Главное состояло в том, чтобы обеспечить непрерывность в планировании, не допустить разрывов на стыках пятилеток и обладать необходимой информацией о том, что необходимо сделать в последние годы первой пятилетки для обеспечения конечных результатов во второй и третьей пятилетках долгосрочного периода.
Непрерывность функционирования единой системы планов предопределяла, что цикл работы над проектом долгосрочного плана должен повторяться каждые пять лет. При этом каждый раз плановый горизонт, отодвигается на следующий пятилетний период, а в показатели на оставшиеся 10 лет вносятся необходимые коррективы.
Пятилетний план. В качестве основного звена системы планов выступал пятилетний план, имеющий более выраженный директивный и адресный характер. Он должен был обеспечивать реализацию соответствующих этапов достижения целей долгосрочного плана, динамичное, сбалансированное и эффективное развитие общественного производства в целом. Основным рычагом развития народного хозяйства в пятилетнем плане становились реализация инвестиционной научно-технической политики, а также повышение эффективности производства и качества работы за счет более полного использования ресурсного потенциала во всех звеньях народного хозяйства. Основное содержание пятилетнего плана формировалось, главным образом, путем увязки программного, отраслевого и территориального планирования, при ведущей роли сводного народнохозяйственного планирования. Задания по годам пятилетки разрабатывались с учетом их сбалансированности и связанности, при этом обеспечивалась возможность планового маневра при составлении годовых планов за счет использования резервов, заложенных в пятилетнем плане. Сложнее обстояло дело с встраиванием показателей целевых комплексных программ в пятилетние планы, так как их период реализации зачастую не совпадал с временным горизонтом плана.
Плановый горизонт, темпы и пропорции пятилетнего плана во многом связаны с циклом строительства средних и крупных объектов (хозяйственных оборонных, социальных и др.). Отсюда вытекала важная роль в пятилетнем плане показателей капитальных вложений, которые распределялись прежде всего с учетом плановых заданий и задач реализации комплексных народнохозяйственных программ. Инвестиции в советском планировании представляли собой главный распределяемый между отраслями и регионами страны государственный экономический ресурс.

Годовой (текущий) план рассматривался как инструмент оперативного управления всеми звеньями народного хозяйства, детализации и реализации пятилетнего плана,обеспечения сбалансированности плановых заданий по материальным, трудовым и финансовым ресурсам. Он также носил директивный и адресный характер и разрабатывался по более широкой номенклатуре показателей на основе погодовой разбивки пятилетнего плана и взаимной увязки проектов годовых планов, предложенных министерствами, ведомствами и советами министров союзных республик. В годовом плане среди других показателей выделялись виды и объемы материальных и финансовых ресурсов и устанавливались задания по осуществлению долгосрочных социально-экономических и научно-технических программ. Годовые планы производства и потребления были непосредственно связаны с планами материально-технического снабжения и финансовыми планами распределения денежных средств в виде годовых бюджетов.
Взаимосвязь и преемственность трех видов народнохозяйственных планов осуществлялась следующим образом:
. предусматривалось, что каждые пять лет разрабатывается, продляется долгосрочный план на 15 лете разбивкой по пятилеткам;
. одновременно разрабатывается пятилетний план с разбивкой по годам, конкретизирующий задания первого пятилетия долгосрочного плана;
. ежегодно разрабатывается годовой план, детализирующий задания соответствующего года пятилетнего плана, и государственный бюджет.
. Взаимосвязь и преемственность народнохозяйственных планов согласо методическим положениям о разработке государственных планов обеспечивалась:
. единством целей и важнейших задач социально-экономического развития страны, формируемых в разных режимах планирования;
. наличием единых сквозных обобщающих показателей во всех видах планов и связью между показателями планов разной продолжительности;
. механизмом конкретизации и дезагрегирования показателей при переходе от долгосрочного к пятилетнему и далее - к годовому плану, а также по уровням планирования народного хозяйства;
. соподчиненностью в каждом из «нижестоящих» видов планов специфических заданий, устанавливаемых в соответствии с целями и средствами, с помощью которых осуществляются в данном плановом периоде управление развитием народного хозяйства и его отдельных звеньев, целям и средствам планов более высокого уровня;
. единством принципиальной структуры (разрезов) народнохозяйственных планов;
. применением согласованных методов решения сопряженных плановых задач.

Разработка долгосрочного плана

Составление, принятие и осуществление долгосрочных планов в Советском Союзе сталкивалась со многими трудностями идеологического, политического, методологического, организационного характера, которые так и не были до конца преодолены. Вследствие этого говорить о становлении советской системы долгосрочного планирования и о её успешном функционировании можно лишь с определенной натяжкой. Но общая методология, методика и технология разработки долгосрочных планов, излагаемые ниже, были достаточно глубоко проработаны в научном аспекте и в существенной степени выверены практикой.
Процесс разработки долгосрочного плана начинался с формирования концепции развития народного хозяйства в долгосрочной перспективе. В составе концепции на основе партийно-правительственных установок осуществлялось первичное формирование целей социально-экономического развития. Их сопоставление с результатами прогнозов позволяло выявить основные проблемы долговременного развития и сформулировать основные социально-экономические задачи развития страны на длительную перспективу.
На базе обобщенной оценки ресурсов и важнейших социально-экономических задач на планируемый период определяются укрупненные параметры роста экономики, формируются основные представления, характеризующие развитие народного хозяйства в отраслевом, территориальном и программном аспектах, включая определение важнейших народнохозяйственных проблем основных направлений развития науки и техники, перечни и содержание целевых комплексных долгосрочных программ развития экономики социальной сферы.

Принципиальной особенностью формирования концепции является разработка в ее составе различных вариантов решения социальных, экономических и научно-технических проблем. На их основе определялся базисный вариант концепции, который кладется в основу последующих проектировок основных направлений развития народного хозяйства.
Исходя из базисного варианта концепции и с учетом предложений территориальных и отраслевых органов разрабатывались основные направления долгосрочного плана. В их составе уточняются и детализируются задачи развития хозяйства в плановом периоде, формируются главные направления развития союзных республик, экономических районов, отраслей народного хозяйства, исходя из потребностей в соответствующих видах продукции и условий гармоничного сочетания интересов и запросов территориальных групп населения с учетом региональных особенностей хозяйства.
На стадии основных направлений долгосрочного плана разрабатываются комплексные межотраслевые программы решения важнейших народнохозяйственных проблем, происходит увязка отраслевых, территориальных и проблемно-программных разрезов плана и осуществляется укрупненная балансовая увязка ресурсов и потребностей по наиболее важным целевым задачам и определяющим видам конечной продукции. Здесь же определяются эффективные способы использования капитальных вложений, трудовых, производственных и природных ресурсов, размещения производительных сил с целью выполнения плановых заданий с минимальными затратами ресурсов и времени.
В итоге основные направления призваны представлять первичный плановый документ, ориентированный на эффективное решение социально-экономических задач плана. В нем обобщались плановые директивы по развитию отраслей, союзных республик и экономических районов, а также показатели основных направлений развития народного хозяйства по сводным разделам плана.
На базе утвержденного варианта основных направлений и, исходя из предложений научно-исследовательских и хозяйственных организаций о путях долговременного развития отраслей и регионов имеет место дальнейшая конкретизация целевых задач плана, устанавливалась очередность и последовательность их решения с расчетом основных видов ресурсного обеспечения и определением показателей развития отдельных отраслей и территорий.
В проекте плана осуществляется достаточно полная увязка разрезов, разделов и показателей плана, совмещение предложений об уровнях и путях развития отраслей народного хозяйства, экономики регионов и областей, по решению межотраслевых проблем.
Проект долгосрочного плана разрабатывается по отдельным пятилетиям планового периода с более подробной проработкой первого из них в качестве основных направлений ближайшего пятилетнего плана.

Разработка концепции долгосрочного плана

Стадия разработки концепции долгосрочного плана включает:

Анализ достигнутого уровня развития народного хозяйства и сложившихся долговременных социально-экономических, научно-технических, производственно-технологических и других тенденций с учетом итогов выполнения предшествующих планов;
. первичное формирование целей социально-экономического развития на долгосрочную перспективу на основе программных государственных документов, выявление в процессе анализа крупных целевых задач;
. первичное формирование целей социально-экономического развития регионов страны на долгосрочную перспективу, выявление в процессе анализа крупных региональных задач программного характера;
. первичное определение социальных потребностей по их типам на долгосрочную перспективу;
. выявление основных социально-экономических задач регионального развития на долгосрочную перспективу;
. формирование структуры комплекса целей социально-экономического развития страны на долгосрочную перспективу с учетом социальных потребностей и региональных задач;
. разработку и анализ долгосрочных прогнозов развития науки и техники, трудовых, капитальных, природных ресурсов, отраслевых и региональных комплексов, уровня жизни народа, темпов, пропорций и сводных экономических показателей;
. разработку и анализ долгосрочных прогнозов развития народного хозяйства на основе анализа социального развития, демографических процессов, научно-технического прогресса, природных ресурсов, инфраструктуры и отдельных отраслей;
. разработку и анализ прогнозов развития науки и техники, градостроительства, промышленного, сельскохозяйственного и строительного производства; транспортных средств, сетей и грузопотоков; систем торговли и снабжения, подготовки кадров, охраны здоровья, внешнеэкономических связей, охраны и восстановления природных ресурсов;
. разработку предварительного варианта предложений по решению целевых задач социально-экономического развития и предварительного варианта генеральной схемы размещения производительных сил на долгосрочную перспективу;
. разработку сводного прогноза социально-экономического развития и развития ресурсного потенциала страны в долгосрочной перспективе;
. определение вариантов воспроизводства и развития основных видов ресурсов (трудовых, материально-производственных, природных, научно-технического потенциала и внешнеэкономических связей) в долгосрочной перспективе;
. формирование комплекса целей и целевых нормативов социально-экономического развития страны с предварительным учетом ресурсных возможностей в долгосрочной перспективе;
. выявление социальных, научно-технических, отраслевых и межотраслевых проблем, требующих построения и реализации долгосрочных комплексных программ, формирование перечня программных проблем;
. выявление региональных проблем, требующих создания и реализации долгосрочных региональных комплексных программ, формирование предложений по их перечню;
. определение масштабов, темпов роста и укрупненных пропорций процесса расширенного воспроизводства; их сопоставление с комплексом целей и целевых нормативов социально-экономического развития; выявление социальных проблем, требующих создания и реализации долгосрочных комплексных программ и разработка перечня таких проблем;
. предварительную укрупненную балансовую увязку основных видов располагаемых и предвидимых в долгосрочной перспективе ресурсов с учетом воздействия комплексных программ;
. оценку тенденций и формирование предварительных гипотез изменения уровня, темпов и структуры производства в отраслевых комплексах и отраслях с учетом воздействия комплексных программ;
. определение ориентировочных объемов, темпов роста и укрупненных пропорций долгосрочного развития народного хозяйства в отраслевом и региональном разрезах;
. определение общего сводного перечня долгосрочных комплексных программ с предварительным установлением ресурсов на их реализацию;
. разработку предложений к концепции долгосрочного плана по комплексному социально-экономическому развитию регионов и крупнейших городов с учетом долгосрочных комплексных программ;
. разработку проекта концепции долгосрочного плана;
. доведение утвержденной концепции долгосрочного плана до отделов Госплана СССР, министерств и ведомств, Советов Министров союзных республик и горисполкомов крупнейших городов.
В процессе формирования концепции должна быть предусмотрена разработка различных ее вариантов, отличающиеся: по оценкам важности, значимости целей плана, связанных с определенным вариантом предполагаемых общих условий развития страны; по составу включенных в концепцию программ как способов достижения поставленных целей с тем, чтобы органы управления экономикой страны получали достаточно полную и объективную научную информацию для принятия решений.

Структура концепции долгосрочного плана. Долгосрочные народно-хозяйственные проблемы.

В концепции долгосрочного плана как итоге целевой стадии находили отражение основные проблемы развития страны, в том числе проблемы социально-экономического и научно-технического развития, внешнеполитические проблемы и проблемы развития внешнеэкономических связей, оборонные аспекты плана. На этом этапе осуществлялись постановка и научное обоснование проблем развития страны и развернутое описание предполагаемых внешних и внутренних условий, в том числе тенденций (по возможности с их количественной и временной характеристикой), принятых в качестве исходных для данного варианта концепции долгосрочного плана.

Проблемы развития страны охватывали:

Социально-экономические аспекты, включая динамику социальной структуры общества, отношений распределения, изменений в характере труда, развития образования, охраны здоровья и социального обеспечения, региональные социально-экономические проблемы, социальные проблемы природопользования;
. научно-технические проблемы, в том числе: анализ перспектив развития науки и техники и ее важнейших направлений, динамику структурного построения науки, развитие научных учреждений и научных кадров, материальной базы науки;
. внешние условия и факторы развития, в том числе внешнеэкономические, внешнеполитические, оборонные аспекты.
Ядро данного документа составляла разрабатываемая в 80-е годы комплексная программа научно-технического прогресса и его социально-экономических последствий, которая формировала ориентиры развития народного хозяйства в целом на долгосрочную перспективу.

Цели долгосрочного плана

Этот раздел разрабатывался на основе целей развития страны, и включал формулировку и обоснование целей долгосрочного плана, их структуру, целевые нормативы и показатели, оценку и обоснование их относительной важности. Оценки целей и целевых показателей были разделены по периодам долгосрочного плана. Особо выделялись целевые нормативы и показатели, характеризующие уровень жизни населения, научно-технического и производственного потенциалов по периодам долгосрочного плана.
Сводные показатели.
В этом разделе приводилась укрупненная оценка возможных результатов реализации данного варианта концепции с выделением важнейших синтетических показателей развития народного хозяйства, включая определение темпов, пропорций и сбалансированности, оценку эффективности общественного производства, уровень развития отраслей народного хозяйства и союзных республик. Особое место в разделе занимала характеристика степени достижения целей развития страны и целей плана в данном варианте концепции. В целом сводные показатели выражали в сбалансированном виде и в динамике основные пропорции и эффективность народного хозяйства, необходимые для достижения социально-экономических целей плана. Перечень программ.
Принятый в проекте концепции долгосрочного плана перечень программ включал: наименование и краткую характеристику программ, предполагаемые конечные программные показатели, примерные сроки реализации программ, состав основных исполнителей и укрупненную оценку необходимых ресурсов.
Раздел содержал обобщающие характеристики наличных производственных, трудовых и природных ресурсов, научно-технического потенциала, показатели динамики их объема и структуры в плановом периоде. В этом же разделе в укрупненных расчетах определялось примерное распределение ресурсов по целям, программам, отраслям и территориям.
Концепция долгосрочного плана охватывала весьма ограниченный перечень количественных показателей развития народного хозяйства, включая:
- характеристику сводных народнохозяйственных показателей, межотраслевых комплексов и регионов, совершенствования системы управления народным хозяйством;
- темпы и факторы экономического роста (динамика и распределение общественного продукта и национального дохода, динамика и эффективность использования производственных фондов и трудовых ресурсов, рост производительности труда);.
- воспроизводство трудовых ресурсов, образование и подготовку кадров, распределение трудовых ресурсов и задачи профессиональной ориентации;
- показатели отраслевой структуры производства и распределения первичных ресурсов (динамика валовой продукции отраслей материального производства, изменения в межотраслевых связях, распределение производственных фондов и трудовых ресурсов по отраслевым комплексам);
- расширение производственных капиталовложений, обновление основных производственных фондов; замену элементов производственного аппарата (в соответствии с темпами научно-технического прогресса и развития инвестиционных отраслей);
- развитие внешнеэкономических связей и процессов социалистической экономической интеграции;
- оценку динамики и материально-вещественной структуры потребления населения (источники роста ресурсов для потребления, факторы и закономерности изменения материально-вещественной структуры потребления, структура непроизводственной сферы).
В региональном разрезе определялись основные показатели развития народного хозяйства республик и крупных экономических районов, а также расселения и миграции, социальной и национальной структуры населения, направлений демографической политики, основные показатели развития природных ресурсов (минерально-сырьевых, топливно-энергетических, лесных, водных, земельных, биологических) и состояния природной среды.

Разработка основных направлений долгосрочного плана

Стадия разработки основных направлений долгосрочного плана включает:
. распределение заданий и выдача поручений головным разработчикам по разработке комплексных программ;
. установление целевых установок и исходных заданий для комплексных программ различных типов и передача их головным разработчикам программ;
. распределение заданий и выдача головным разработчикам поручений по разработке региональных комплексных программ;
. разработку целевых установок и исходных заданий региональных комплексных программ и передача их головным разработчикам региональных программ;
. разработку министерствами и ведомствами предварительных предложений по основным направлениям развития отраслей: темпы роста, структура производства, капитальные вложения;
. разработку сводных обоснований межотраслевых комплексных программ (научно-технического прогресса, социальных, ресурсных и т.п.);
. разработку предварительных предложений по основным направлениям развития народного хозяйства регионов и крупнейших городов союзного подчинения;
. уточнение масштабов, темпов роста и укрупненных пропорций ресурсного потенциала с учетом исходных заданий по комплексным программам и предварительных предложений регионов и крупнейших городов, министерств и ведомств по основным направлениям развития народного хозяйства;
. анализ сводных обоснований комплексных программ и сопоставление с уточненными возможностями развития ресурсного потенциала; предварительное определение системы основных показателей развития экономики с учетом укрупненной балансовой увязки потребностей, программ и ресурсов; уточнение заданий и выделенных ресурсов на комплексные программы и их перестроение в дополнительные задания сводным, отраслевым и комплексным подсистемам; передача заданий и уточнений головным разработчикам программ, союзным республикам и крупнейшим городам, министерствам и ведомствам (разработка предварительного варианта основных направлений);
. разработку министерствами и ведомствами уточненных предложений по основным направлениям развития отраслей с учетом реализации комплексных программ и других требований народного хозяйства на продукцию отрасли;
. разработку на местах уточненных предложений по основным направлениям развития народного хозяйства республик, областей, крупнейших городов с учетом реализации народнохозяйственных и региональных программ;
. разработку комплексных межотраслевых программ;
. разработку соответствующих разделов проекта основных направлений развития народного хозяйства с учетом и взаимной увязкой поступивших уточненных предложений по развитию отраслей и регионов и показателей комплексных программ;
. подготовку сводного проекта основных направлений развития народного хозяйства в долгосрочной перспективе;
. доведение утвержденных основных направлений развития народного хозяйства в долгосрочной перспективе до отделов Госплана СССР, министерств и ведомств, Советов Министров союзных республик и горисполкомов крупнейших городов.

Разработка проекта долгосрочного плана

Стадии разработки проекта долгосрочного плана, включая основные направления первого пятилетнего плана долгосрочной перспективы включает следующие процедуры:
. анализ хода выполнения предшествующего пятилетнего плана;
. определение предварительных показателей проекта долгосрочного плана, характеризующих масштабы и темпы роста, общеэкономические, межотраслевые
и важнейшие межпродуктовые пропорции развития экономики и динамику их изменения по пятилеткам долгосрочной перспективы; определение важнейших социально-экономических задач первой пятилетки планового периода и составление заданий по разработке среднесрочных комплексных программ;
. укрупненная балансовая увязка потребностей и ресурсов по капитальным вложениям, трудовым и финансовым ресурсам, с разбивкой по пятилеткам планового периода;
. разработка предварительных укрупненных показателей сводно-функциональных подсистем, в том числе уровня жизни народа, внешнеэкономических связей, норм и нормативов, себестоимости и прибыли с разбивкой по пятилеткам планового периода; разработка целевых установок и исходных заданий для головных разработчиков среднесрочных комплексных программ;
. разработка предварительных показателей долгосрочного развития отраслевых комплексов и отраслей с разбивкой по пятилеткам планового периода; разработка целевых установок и исходных заданий для головных разработчиков среднесрочных программ;
. разработка предварительного варианта основных территориальных пропорций и связей и их изменения по пятилеткам долгосрочной перспективы; разработка целевых установок и исходных заданий для головных разработчиков среднесрочных региональных программ;
. анализ сводных экономических пропорций и разработка предварительного варианта формирования цен и экономических нормативов по пятилеткам планового периода; предварительное определение уровня цен и экономических нормативов для первой пятилетки долгосрочной перспективы;
и экономических нормативов по пятилеткам планового периода; предварительное определение уровня цен и экономических нормативов для первой пятилетки долгосрочной перспективы;
. разработка проекта долгосрочного плана и основных направлений первой пятилетки долгосрочной перспективы министерствами и ведомствами;
. детальная разработка долгосрочных комплексных программ с разбивкой по пятилеткам долгосрочной перспективы, обоснованием результатов и потребностей в ресурсах и их детализацией для первой пятилетки планового периода; разработка межотраслевых среднесрочных программ;
. разработка региональных проектов долгосрочного плана комплексного развития народного хозяйства республик, областей и крупнейших городов с учетом предложений министерств и ведомств и заданий по реализации комплексных программ (с разбивкой по пятилеткам планового периода);
. корректировка цен, экономических нормативов и кредитно-финансовых показателей долгосрочного плана, их детализация для первой пятилетки планового периода и согласование с ними показателей долгосрочного плана развития отраслей и регионов;
. разработка разделов проекта долгосрочного плана и основных направлений пятилетнего плана по развитию отраслевых комплексов и отраслей с учетом поступивших предложений от министерств и ведомств;
. разработка территориального разреза проекта долгосрочного плана и основных направлений пятилетнего плана с учетом поступивших предложений от регионов;
. разработка сводно-функциональных разделов проекта долгосрочного плана и основных направлений пятилетнего плана, в том числе по социальному развитию, внешнеэкономическим связям, нормам и нормативам, ценам и финансовым показателям;
. разработка и взаимная увязка сводных ресурсно-балансовых разделов проекта долгосрочного плана и основных направлений пятилетнего плана;
. разработка сводных показателей и подготовка в целом проекта долгосрочного плана и основных направлений пятилетнего плана развития народного хозяйства;

Доведение утвержденного долгосрочного плана и основных направлений пятилетнего плана развития народного хозяйства до отделов Госплана СССР, министерств и ведомств, Советов Министров союзных республик и горисполкомов крупнейших городов.

Структура основных направлений и проекта долгосрочного плана

Принципиальная структура основных направлений долгосрочного плана была аналогична структуре проекта долгосрочного плана и включала следующие укрупненные разделы:
1. Цели долгосрочного плана, и целевые программы: комплексную социальную программу развития социалистического образа жизни и повышения благосостояния народа; комплексную программу научно-технического прогресса на длительную перспективу.
2. Важнейшие сводные показатели развития народного хозяйства.
3. Целевые комплексные программы долгосрочного плана.
4. Развитие материального производства и создание материально-технической базы для решения задач долгосрочной перспективы (капитальные вложения, ввод основных фондов, производственных мощностей, перечень важнейших строек в сфере материального производства) важнейшие материальные балансы.
5. Развитие отраслей непроизводственной сферы.
6. Трудовые ресурсы.
7. минеральная схема размещения производительных сил.
8. Развитие хозяйств союзных республик и экономических районов.
9. Охрана окружающей среды и рациональное использование естественных ресурсов.
10. Совершенствование планирования и управления.
11. Развитие внешнеэкономических связей и социалистической экономической интеграции. Программа развития экономического сотрудничества стран - членов СЭВ.
12. Основные направления развития народного хозяйства в первой пятилетке долгосрочного планового

периода (этот раздел включался только в долгосрочный план и отсутствовал в основных направлениях долгосрочного плана. Его структура была аналогична структуре проекта пятилетнего плана).

Разработка проекта пятилетнего плана

Разработка плана развития народного хозяйства на пятилетку осуществляется во взаимосвязи и с ориентацией на разработку долгосрочного плана. При этом стадии формирования среднесрочного плана сдвинуты по отношению к соответствующим стадиям долгосрочного плана, что обеспечивает конкретизацию и реализацию целей долгосрочного плана в пятилетке. Составляемый в погодовой разбивке проект пятилетнего плана представлял собой программу действий, охватывающую все основные ячейки общественного производства и конкретизированную до уровня адресных заданий, был основной формой перспективного государственного планирования.
Обоснованность пятилетнего плана достигалась посредством разработки развернутой системы балансов, включая натуральные и стоимостные балансы по основным видам материальных, трудовых и финансовых ресурсов, которые интегрировались в обобщенном виде в балансе народного хозяйства СССР.
Структура пятилетнего плана соответствовала структуре долгосрочного плана на принципиальном уровне и выглядела следующим образом:

1. Основные цели и задачи развития народного хозяйства в планируемом периоде. Этот раздел включал комплекс целей данного народнохозяйственного плана, детализированных до целевых показателей.

2. Тводный раздел в том числе:
. основные сводные показатели развития народного хозяйства СССР;
. темпы и пропорции развития народного хозяйства;
. отраслевая и территориальная структура общественного производства, в том числе основные показатели развития промышленности по территории союзных республик и территории восточнее Урала;
. распределение важнейших видов материальных, трудовых и финансовых ресурсов по сферам, отраслям, территориям, программам;
. сводные показатели экономической эффективности общественного производства и научно-технического прогресса;
. сводные показатели развития материального производства и непроизводственной сферы;
. сводные программные показатели;
. сводные показатели технико-экономического уровня производства и качества продукции;
. плановый баланс народного хозяйства СССР и союзных республик.
3. Социальное развитие и повышение уровня жизни на-
рода, в том числе:
. показатели совершенствования социальной структуры общества, соотношения между умственным и физическим трудом, преодоления различий между городом и деревней;
. доходы населения и их структура;
. структура фонда потребления населения и обеспечение спроса населения по важнейшим видам продуктов;
. показатели решения жилищной проблемы;
. социальное обеспечение;
. развитие системы воспитания, образования и формирования мировоззрения.
4. Научно-технический прогресс и эффективность общественного производства, в том числе:
. освоение новых видов промышленной продукции, использование новых материалов, сырья, энергии;
. внедрение передовой технологии, автоматизации и механизации производственных процессов;
. внедрение вычислительной техники в народное хозяйство;
. повышение технико-экономического уровня производства;
. повышение качества продукции;
. продажа и закупка лицензий и образцов новых изделий;
. государственная стандартизация важнейших видов продукции;
. внедрение научной организации труда;
. подготовка научных и научно-технических кадров;
. эффективность внедрения достижений науки и техники в производство;

Сводные показатели эффективности общественного производства и научно-технического прогресса;
. эффективность использования труда;
. эффективность использования основных фондов;
. эффективность использования капитальных вложений;
. эффективность использования материальных ресурсов;
. эффективность новой техники.
5. Комплексные народнохозяйственные программы. По каждой программе в пятилетнем и годовом плане устанавливались:
. конечные программные показатели с указанием исполнителей(в пятилетнем плене с разбивкой по годам пятилетки);
. обеспечение программы всеми видами ресурсов в адресном разрезе (в пятилетнем плане с разбивкой по годам пятилетки).
6. Межотраслевые народнохозяйственные комплексы. По каждому производственному и непроизводственному комплексу в составе показателей плана выделялись следующие группы:
. производство важнейших видов продукции (с выделением продукции, выпуск которой осуществляется в рамках программ) и степень удовлетворения потребностей народного хозяйства в конечной продукции комплекса в отраслевом и региональном разрезе ее потребителей;
. объем капитальных вложений (в том числе по программным объектам и видам финансирования);
. материальное обеспечение по фондируемой продукции.
7. Промышленность, в том числе:
. производство и реализация промышленной продукции в номенклатуре в отраслевом, адресном разрезе с выделением продукции, производимой в рамках комплексных программ;
. развитие мощностей специализированного производства продукции межотраслевого применения;
. снижение норм расхода и экономия материальных ресурсов;
. технический уровень производства и качество промышленной продукции.
8. Сельское хозяйство, в том числе:
. производство сельскохозяйственной продукции, в том числе на промышленной основе, в адресном разрезе с выделением продукции, производимой в рамках комплексных программ;
. закупки и поставки сельскохозяйственной продукции в общесоюзный фонд и распределение дотаций из него;
. распределение основной техники а удобрений, выделенных сельскому хозяйству;
. использование сельскохозяйственных земель;
. технико-экономический уровень и эффективность сельскохозяйственного производства:
9. Лесное хозяйство, в том числе:

Устройство лесов;
. лесовосстановление;
. лесосечный фонд;
. создание насаждений на неудобных землях;
. ввод в эксплуатацию лесоосушительных систем;
. рубки леса;
. экономическая эффективность использования лесных ресурсов.
10.Транспорт и связь, в том числе:
. показатели развития транспортной сети;
. грузооборот транспорта;
. пассажи рооборот транспорта;
. поставка подвижного состава;
. развитие перевозок;
. развитие средств связи;
. сальдо доходов и расходов от заграничных перевозок грузов и пассажиров морским транспортом;
. экономическая эффективность транспорта и связи.
11. Капитальное строительство, в том числе:
. ввод в действие производственных мощностей, в том числе по комплексным программам;
. ввод в действие основных фондов, в том числе по комплексным программам;
. титульные списки переходящих и вновь начинаемых строек и технико-экономическое обоснование к ним, в том числе по комплексным программам;
. прирост производственных мощностей за счет развития научно-технического прогресса;
. ввод в действие объектов культурно-бытового назначения, в том числе по комплексным программам;
. объем государственных капитальных вложений и строительно-монтажных работ, в том числе по комплексным программам;
. объемы капитальных вложений на осуществление комплексных народнохозяйственных программ.
12. Геологоразведочные работы, в том числе:
. объем геологоразведочных работ;
. прирост запасов важнейших полезных ископаемых;
. объем топографо-геодезических и картографических работ.
13. Развитие непроизводственной сферы и сферы услуг, в том числе:
. бытовое обслуживание населения;
. жилищное и коммунальное обслуживание;
. образование;
. здравоохранение;
. физкультура и спорт;
. искусство и культура.
14. Материально-техническое обеспечение, в том числе:
. материальные балансы и (для годового плана) планы распределения;
. нормы расхода важнейших видов материальных ресурсов по направлениям;
. потребность материальных ресурсов на производственные и ремонтно-эксплуатационные нужды, капитальное строительство и другие направления.

15. Труд и кадры, в том числе:
. баланс трудовых ресурсов;
. структура занятости трудовых ресурсов по сферам и отраслям;
. заработная плата;
. производительность труда;
. межреспубликанское и межрайонное распределение рабочей силы;
. подготовка кадров квалифицированных рабочих.
16. Финансовый план, в том числе:
. баланс доходов и расходов государства;
. финансирование развития важнейших отраслей, многоотраслевых комплексов, территорий, сфер деятельности;
. себестоимость, прибыль, рентабельность;
. уровни средних цен по группам товаров;
. уровни заработной платы с учетом отраслевых и региональных коэффициентов;
. ставки платы за все виды ресурсов с учетом отраслевых и региональных особенностей;
. налоговые ставки;
. нормы отчислений от прибыли в государственный бюджет, отраслевые и региональные фонды развития;
. нормы отчислений в фонды экономического стимулирования объединений, предприятий и организаций.
17. Охрана природы, в том числе:
. сводный план улучшения окружающей среды;
. охрана и рациональное использование водных ресурсов;
. охрана воздушного бассейна;
. охрана и рациональное использование земель;
. охрана лесных ресурсов;
. охрана и воспроизводство рыбных запасов;
. охрана недр и рациональное использование минеральных ресурсов;
. ввод в действие мощностей, сооружений и объектов по охране природы;
. объем государственных капитальных вложений и строительно-монтажных работ.
18. Социалистическая экономическая интеграция, в том числе:
. инвестиции, производимые СССР за границей;
. привлекаемые из-за границы инвестиции;
. взаимные поставки товаров и услуг;
. международная специализация и кооперирование;
. научно-технические проблемы, разрабатываемые в составе многосторонних интеграционных мероприятий;
. целевые комплексные программы социалистической экономической интеграции.

19. Внешнеэкономические связи, в том числе:
. экспорт и импорт товаров;
. товары и оборудование, получаемые и отправляемые за, границу в соответствии с компенсационными соглашениями;
. технико-экономическое содействие СССР зарубежным странам;
. валютные расчеты.
20. Совершенствование управления народным хозяйством, втом числе:
. совершенствование планирования;
. совершенствование организационной структуры управления;
. развитие технической базы управления, оргтехники, системы вычислительных центров и АСУ;
. развитие экономического механизма управления, совершенствование хозрасчета., ценообразования, экономического стимулирования;
. эффективность мероприятий по совершенствованию управления.
21. Развитие народного хозяйства союзных республик.
Изложенные в данной статье положения, характеризующие советскую плановую систему, содержание и особенности разработки долгосрочных и пятилетних планов не исчерпывают в полной мере методические основы и технологию народнохозяйственного планирования, отработанных в системе Госплана СССР. Более обширные и детальные сведения изложены в периодически издававшихся методических указаниях по разработке долгосрочных, пятилетних, годовых планов и в научной литературе советского периода.
В должной мере понимая принципиальную невозможность и нерациональность воспроизведения в нынешних условиях советской плановой системы и вредность попыток разворота к её механическому возрождению, авторы считают необходимым предоставить российским специалистам, которым придется и уже приходится формировать методологию стратегического планирования в России, самые общие сведения о подходах и приемах государственного долгосрочного планирования, существовавшего в СССР. Полагаем в то же время, что советское наследство в области методологии и организации государственного планирования представляет не только чисто исторический, познавательный интерес, но и содержит конструктивные элементы для творческого осмысления и практического использования в российской системе государственного управления экономическими и социальными процессами в рыночной системе хозяйствования.

Сосков В.Ф., советник ОАО «ГУП ЭКОНОМИКА»,

заслуженный экономист Российской Федерации, бывш. специалист Госплана СССР

Райзберг Б.А., главный научный сотрудник

Института макроэкономических исследований, д.т.н., д.э.н., проф.

В России, а затем в СССР планирование на макроуровне возникло в 20-е годы. С целью организации планового руководства хозяйством страны в 1917 г. был создан Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ), превратившийся в последующем в руководящий центр управления и планирования промышленности. В 1918 г. были организованы областные, губернские и уездные советы народного хозяйства, на которые возлагалось управление всей экономической жизнью данных административных районов. В феврале 1920 г. была создана Государственная комиссия по электрификации России. В 1921 г. на ее основе была организована общегосударственная плановая комиссия (Госплан). Председателем Госплана был назначен Г.И. Кржижановский, талантливый ученый и инженер-практик.

Первый долгосрочный план, представляющий интерес с точки зрения общей методологии планирования, - это план ГОЭЛРО (Государственный план электрификации России), разработанный в 1920 г. В нем был дан анализ экономического положения страны в целом и по районам, представлена стратегия электрификации страны на 10 лет. При его разработке был использован программно-целевой метод, предполагающий определение цели и разработку комплекса взаимодействующих мероприятий по ее достижению. План ГОЭЛРО предусматривал увязку строительства электростанций с производством и потреблением электроэнергии и охватывал основные отрасли экономики. Этот план положил начало экономическому районированию. Территория страны была разделена на восемь экономических районов. В зависимости от возможностей района планировалось его дальнейшее хозяйственное развитие. Для каждого района намечался определенный план работы по электрификации и решался вопрос о рациональном размещении промышленности на территории страны. Предусматривалось приближение промышленности к источникам сырья и топлива, к районам потребления, в частности продвижение промышленности на Восток. Развитие экономических районов должно было происходить путем реконструкции промышленных предприятий, перевода их на рельсы современной техники. На основе подсчета материальных ресурсов и денежных средств был сделан выбор строительства первоочередных электростанций.

План ГОЭЛРО имел огромное методологическое значение. Это был первый опыт научного перспективного планирования. 16

Разработанные комиссией ГОЭЛРО методологические принципы послужили основой для дальнейшей работы в области планирования. По существу тогда впервые был составлен топливно-энергетический баланс страны. Наряду с балансом по отдельным видам ресурсов была определена общая смета затрат.

Методы прогнозирования и планирования, становление которых началось с плана ГОЭЛРО, получили в дальнейшем значительное развитие. Это касается методов экспертных оценок, экстраполяции, балансового метода. Например, использование балансового метода для увязки проектировок по плану ГОЭЛРО явилось первым практическим применением его на государственном уровне. В последующие годы он становится ведущим методом планирования. С планом ГОЭЛРО связаны и истоки разработки макроэкономических моделей.

В дальнейшем с планом ГОЭЛРО должны были увязываться краткосрочные планы. Однако последние иногда резко отходили от плана ГОЭЛРО, поскольку разрабатывались в основном путем экстраполяции и представляли собой “прогнозы”, сформированные лишь на основе тенденций развития экономики в прошлом и настоящем. Не случайно поэтому в методологии планирования спорным был вопрос о соотношении объективного и субъективного начал в формировании плана.

Известные теоретики 20-х годов - Н.Д. Кондратьев в работе “План и предвидение” и В.Н. Базаров в работе “Принципы построения перспективного плана” - в качестве отправного пункта методологии рассматривали так называемые генетические и телеологические (целевые) начала создания плана. По мнению Н.Д. Кондратьева, предпочтительным является генетический подход, который исходит из учета объективных условий, из анализа прошлого опыта других стран и экстраполяции выводов на будущее. Для планирования это означало его опору на научное предвидение, вытекающее из прошлого без учета конкретных потребностей общества и изменяющихся условий. А.Н. Ковалевский в брошюре “К методологии перспективного планирования” (1924) отмечал, что план восстановления и реконструкции национального производства должен строиться не генетически, а телеологически, не путем проектирования в будущее фактической динамики настоящего, а посредством целевого построения преобразований. Следовательно, хозяйствование, не подчиненное общественной цели, означает стихийность развития. Однако на выборе цели, ее обосновании

сказывается субъективная позиция того или иною ученого, специалиста, государственного деятеля. Этот очень активный фактор, оказывая иногда существенное влияние на разработку плана, отодвигал объективные условия, искажал целевую установку плана, делал ее проблематичной, научно необоснованной. Такие искажения послужили источником возникновения того бюрократического стиля управления экономикой, который известен как командно-административный, нанесший удар по демократизму отношений в социалистической системе хозяйства.

Первые годовые планы содержали “контрольные цифры”, которые не имели обязательного характера для отдельных предприятий, за исключением некоторых ключевых отраслей. С 1931 г. и на протяжении существования командно-административной системы годовые планы становились строго обязательными к выполнению, т.е. носили директивный характер. Основным методом их разработки был балансовый. Постепенно расширялся круг объектов планирования. Вначале в планах находили отражение лишь объемные показатели. В последующем круг планируемых показателей пополнялся качественными показателями, характеризующими эффективность общественного производства. Позже наряду с развитием экономики стало уделяться внимание планированию социального развития. Начиная с 10-й пятилетки осуществлялось планирование охраны окружающей среды.

С 1928 г. в СССР помимо детализированных годовых планов стали разрабатываться пятилетние планы. Каждый план имел целевую направленность.

Реализация главной цели планов во многом зависела от эффективности предусматриваемых мер. Ограниченность ресурсов, которыми располагало общество в определенный период времени, обусловливала необходимость разработки оптимальных вариантов их использования, применения эффективных технологий. Однако эти проблемы не решались должным образом в силу объективных и субъективных причин.

Среди первых попыток комплексного планирования в СССР важное значение имеет “балансовая таблица” национальной экономики в 1923-1924 гг., разработанная с участием В. Леонтьева, которая явилась основой модели “затраты-выпуск”. В. Леонтьев, эмигрировавший в США, продолжал там работать над этой проблемой. Извес і ная модель “затраты-выпуск” широко используется в США и других странах для прогнозирования экономики страны и мировой экономики. Эту таблицу можно рассматривать как 18 первую комплексную систему национальных счетов, включающую межотраслевой разрез экономики. В 1925 г. вышла книга В. Леонтьева “Баланс народного хозяйства СССР в 1923-1924 гг.” (методологический разбор работы ЦСУ), которая легла в основу методологии разработки существующих межотраслевых балансов.

СССР является родиной теории оптимального планирования. Существенный вклад в эту область исследования был внесен академиками B.C. Немчиновым, Л.В. Канторовичем, Н.П. Федоренко. Локальные оптимизационные модели и соответствующий математический аппарат были разработаны академиком Л.В. Канторовичем еще в довоенные 30-е годы. Они получили высокую оценку и широкое применение в США. В СССР они стали практически использоваться позже, в 60-е годы, с появлением ЭВМ и созданием автоматизированных систем управления. В 70 - 80-е годы в СССР методам оптимизации стала придаваться особая значимость. Были разработаны экономико-математические модели оптимального функционирования экономики, отраслевого планирования и планирования на предприятиях. Однако в условиях директивного планирования на микроуровне проводить расчеты по выбору оптимального варианта плана производства продукции не имело смысла, так как план выпуска изделий доводился сверху в виде утвержденного задания. На макроуровне оптимизационные задачи были трудно реализуемы, несмотря на довольно глубокие теоретические разработки в этой области. Среди проблем, сдерживающих применение методов оптимизации, следует особо выделить проблему информационного обеспечения, а также отсутствие опыта и знаний в данной области у плановиков-практиков. Кроме того, планирование от достигнутого не стимулировало познание этих методов. Оптимизационные задачи разрабатывались в рамках АСПР, ОАСУ и АСУП квалифицированными специалистами НИИ, но носили в силу указанных причин в основном экспериментальный характер.

Важным этапом совершенствования планирования явилась реформа 1965 г., когда стал осуществляться переход к экономическим методам управления. Было предусмотрено расширение в стране сферы товарно-денежных отношений в качестве необходимой базы для усиления материального стимулирования и повышения эффективности общественного производства. На первое место была поставлена прибыль. С помощью цен стимулировалось производство товаров более высокого качества путем установления надбавок к ценам. Для товаров пониженного качества предусматривались скидки. В результате страна добилась существенных успехов.

Для последующих пятилетних планов было характерно упорное стремление следовать пропорциям восьмой пятилетки, хотя экономика явно сопротивлялась этому. Снижение темпов экономического роста ограничивало объем ресурсов, которые могли быть направлены на социальные нужды. Плановики понимали, что решение этих проблем возможно лишь в условиях резкого повышения эффективности общественного производства. Кроме того, выходило множество решений директивного характера о развитии отдельных отраслей и регионов, которые считались обязательными для учета в планах. Нередко Госплан СССР, приступая к разработке очередного плана, обнаруживал, что объемы капитальных вложений на плановый период по большинству отраслей уже определены ранее вышедшими решениями. Народнохозяйственные пропорции уже в планах деформировались, так как плановики обязаны были максимально выполнить директивные решения.

Следующий этап связан с принятием в 1979 г. постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР “Обулучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качество работы”, которым предусматривалось усиление роли пягилетних планов и расширение применения норм и нормативов при их формировании. Однако это постановление практически не реализовывалось и в конце 80-х годов стала осуществляться коренная перестройка управления экономикой.

В 1987 г. был разработан и принят сборник документов “О коренной перестройке управления экономикой”, среди которых одним из важнейших явилось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР “О перестройке планирования и повышении роли Госплана СССР в новых условиях хозяйствования”. Деятельность Госплана была подвергнута резкой критике. Был намечен ряд мер по повышению научной обоснованности планов, улучшению работы плановых органов, переходу от преимущественно административных к экономическим методам, обеспечению условий для деятельности предприятий на принципах полного хозрасчета и самофинансирования. Сократился круг утверждаемых показателей. С 1988 г. предприятиям стали доводиться контрольные цифры-ориен- тиры, государственный заказ, лимиты и экономические нормативы. Контрольные цифры отражали общественные потребности в продукции, производимой предприятием, и 20 минимальный уровень эффективности производства. Они не утверждались, а носили ориентирующий характер.

Последующие этапы совершенствования прогнозирования и планирования (с начала 90-х годов) связаны с переходом к рынку и распадом СССР. Страны СНГ стали с учетом особенностей экономики осуществлять поиск подходов к планированию экономического и социального развития в условиях рыночных отношений. 3.1.

И планирования

Возникновение социально-экономического прогнозирования

Основные понятия темы

План лекции

ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ РАЗВИТИЯ прогнозирования и планирования

1. Возникновение социально-экономического прогнозирования и планирования.

2. Опыт прогнозирования и планирования в СССР.

3. Прогнозирование и планирование в развитых зарубежных странах.

4. Прогнозирование и планирование в странах с моделью переходной экономики.

План ГОЭЛРО, модель «затраты - выпуск», пятилетка, оптимальное планирование, целевой подход, генетический подход, «гарвардские кривые», метод экономических индикаторов, опережающие индикаторы, совпадающие индикаторы, запаздывающие индикаторы, бизнес-планирование, адаптивное планирование, госзаказ.

Прогнозирование и планирование характерны для всех социально-экономических систем и не являются специфическими атрибутами социалистической экономики. Анализ исторического опыта показывает, что прогнозирование возникло много столетий назад. Можно сказать, что предугадать ход событий в будущем человечество пыталось всегда, начиная с древних времен.

Оценкой перспектив и прогнозированием развития своего хозяйства занимались уже феодалы. Однако научная основа прогнозирования и планирования развития отдельных предприятий, а также более масштабных экономических систем была заложена при капитализме.

План как система экономических мероприятий в хозяйстве (крупном или мелком) возник вместе с появлением разделения и кооперации труда и служит программой хозяйствования в определенный времен­ной период. При углублении разделения общественного труда появляется необходимость установления и поддержания пропорций. Планомерность как общественная кате­гория возникает по мере становления общественно-государственной, муниципальной собственности. В современных условиях управление любой социально-экономической системой немыслимо без прогнозирования, оценки будущих перспектив развития, разработки и реализации системы планов.

На макроуровне планирование возникло в России, а затем в СССР в 20-е гг. XX в. Первый долгосрочный план - это план ГОЭЛРО (государственный план электрификации России), разработанный в 1920 г. При его составлении был использован программно-целевой ме­тод, предполагающий определение цели и разработку комплекса ме­роприятий по ее достижению. План ГОЭЛРО предусматривал увязку строительства электростанций с производством и потреблением элек­троэнергии и охватывал основные отрасли экономики. Это был первый опыт научного перспективного планирования. Разработанные методологические принципы послужили основой для дальнейшей работы в области планирования. По существу впервые был составлен топливно-энергетический баланс страны. Наряду с балансом по отдельным видам ресурсов была определена общая смета затрат.

Методы прогнозирования и планирования, становление которых началось с плана ГОЭЛРО, получили в дальней­шем значительное развитие. Это касается методов экспертных оценок, экстраполяции, балансового метода. Напри­мер, использование балансового метода для согласования проектировок по плану ГОЭЛРО явилось первым практи­ческим применением его на государственном уровне. В последующие годы он становится ведущим методом планирования. С планом ГОЭЛРО связаны и истоки разработки макроэкономических моделей.

Первые годовые планы в СССР содержали «контрольные цифры», которые не имели обязательного характера для отдельных предприятий, за иск­лючением некоторых ключевых отраслей. С 1931 г. до начала 90-х гг. XX в. годовые планы являлись строго обязательными к вы­полнению, т. е. носили директивный характер. Основным методом их разработки был балансовый.

Постепенно расширялся круг объектов планирования. Вначале в планах на­ходили отражение лишь объемные показатели. В последующем круг планируемых показателей пополнялся качественными показателями, характеризующими эффективность общественного производства. Позже наряду с развитием экономики стало уделяться внимание планированию социального развития. Начиная с 10-й пятилетки осуществлялось планирование охраны окружающей среды.

С 1928 г. в СССР, помимо детализированных годовых планов, ста­ли разрабатываться пятилетние. Каждый из них имел целевую направленность. Реализация главной цели планов во многом зависела от эффективности предусматриваемых мер. Ограниченность ресурсов, которыми располагало общество в определенный период времени, обусловливала необходимость разработки оптимальных вариантов их использования, применения эффективных технологий. Однако эти проблемы не решались должным образом в силу объективных и субъективных причин.

Среди первых комплексных планов, разработанных в СССР, важ­ное значение имеет «балансовая таблица» национальной экономики, разработанная с участием В. Леонтьева в 1923-1924 гг., которая яви­лась основой модели «затраты - выпуск». Модель «затраты - выпуск» в настоящее время широко используется во многих странах для прогнозиро­вания экономики страны и мировой экономики.

СССР также является родиной теории оптимального планирования. Существенный вклад в эту область исследования внесли академики В. С. Немчинов, Л. В. Канторович, Н. П. Федоренко.

Важным этапом совершенствования планирования явилась реформа 1965 г., когда начал осуществляться переход к экономическим методам управления. В стране было предусмотрено расширение сферы товарно-денежных отношений в качестве необходимой базы для усиления материального стимулирования и повышения эффективности общественного производства. Среди других показателей на первое место была поставлена прибыль. С помощью цен стиму­лировалось производство товаров более высокого качества путем установления надбавок к ценам. Для товаров пониженного качества предусматривались скидки. В результа­те в экономическом развитии страна добилась существен­ных успехов.

Следующий этап связан с принятием в 1979 г. постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качество работы», которым предусматривалось уси­ление роли пятилетних планов и расширение применения норм и нормативов при их формировании. Однако это постановление практически не реализовывалось, и в конце 80-х гг. стала осуществляться коренная перестройка уп­равления экономикой.

В 1987 г. был разработан и принят сборник документов «О коренной перестройке управления экономикой», среди которых одним из важнейших явилось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О перестройке планирования и повышении роли Госплана СССР в новых условиях хозяйствования». Деятельность Госплана подверглась резкой критике. Был намечен ряд мер по повышению научной обоснованности планов, улучшению работы плановых органов, переходу от преимущественно административных к экономическим методам, обеспечению условий для деятельности предприятий на принципах полного хозрасчета и самофинансирования. Сократилось количество утверждаемых показателей. С 1988 г. предприятиям стали доводиться контрольные цифры-ориентиры, государствен­ный заказ, лимиты и экономические нормативы.

С начала 90-х гг. в странах СНГ в условиях становления рыночных отношений особое значение стало придаваться развитию индикативного и стратегического планирования.

Помимо государственной, или общественной, собственности на средства производства централизованное планирование было наиболее существенным признаком СМЭ, всей экономики “реального социализма”. Согласно К.Марксу, при социализме “общественная анархия производства заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности”. В.Ленин мыслил жёстче. В докладе на VII съезде партии он говорил об “организации учёта, контроля над крупнейшими предприятиями, превращении всего государственного экономического механизма в единую крупную машину”. План Ленин считал “второй программой партии”, средством реализации целей и задач, стоящих перед большевиками.

На базе этих идей в нашей стране впервые в мировой практике государство стало непосредственным организатором и руководителем всего производства в стране, рынок оказался ненужным и был заменен планом. Планирование стало важным инструментом всего партийного руководства экономикой и страной в целом. Считалось, что оно позволяет сознательно использовать объективный экономический закон планомерного, пропорционального развития. На деле же централизованное планирование стало олицетворять абсолютную власть партии и руководства страны над её экономикой и всей общественной жизнью. Точнее: план и планирование стали на деле мощным орудием этой власти, её важной сутью.

В декабре 1917 г. был создан первый государственный орган централизованного руководства народным хозяйством страны – Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Вскоре была создана и сеть местных (губернских) СНХ. С самого начала своей деятельности они приступили и к планированию производства отдельных видов продукции (топливо, металл), а затем и к составлению годовых планов с разбивкой по отраслям. Однако главной задачей ВСНХ было оперативное руководство отраслями и предприятиями, поэтому встал вопрос о создании специального органа по разработке государственных планов.

По инициативе В.И.Ленина в 1920 г. была сформирована большая комиссия с участием крупных учёных, составившая первый комплексный перспективный план на 10-15 лет – план ГОЭЛРО (Государственный план электрификации России) с целью создания в стране мощной промышленно-энергетической базы. При разработке этого плана за основу был взят проект электрификации всей России, разработанный ещё до октябрьского переворота 1917 г. профессором Вернадским. На основе плана ГОЭЛРО в феврале 1921 г. была образована Государственная общеплановая комиссия (Госплан), сосредоточившая в своих руках разработку народнохозяйственных планов.

Начиная с плана ГОЭЛРО стало расти число планируемых показателей, планируемых подконтрольных государству товаров и услуг. Этот процесс прекратился лишь в середине 50-х годов, когда уже стало совсем очевидно, что страна в условиях всё усиливающегося контроля и регламентации сверху больше развиваться просто не может. Темпы роста экономики стали сокращаться, рост же всех видов затрат начал опережать рост конечных результатов, возник эффект самопожирания.

Процесс расширения степени охвата планированием из одного центра всего и вся достиг необъятных размеров, стал поистине всеохватным и соединил в себе не только собственно планирование, но и управление, и контроль. Более того, централизованное планирование стало важнейшей частью не только механизма управления экономикой и обществом, но и политической системы абсолютистского государства “реального социализма”. Оно было призвано реализовывать на практике не только экономические, но и политические цели партийного и государственного руководства страны.

Следует отметить две черты этого инструмента советской власти: директивный характер плановых производственных заданий и натурально-вещественный, нерыночный, или бартерный, способ распределения и перераспределения произведённой продукции. Считалось, что государственный план в социалистической экономике – это закон. Нежелательны были не только невыполнение, но и перевыполнение плановых заданий, ибо в обоих случаях нарушалась задаваемая сверху пропорциональность в экономике.

Главная цель планирования – определение объемов выпуска продукции в натуральном выражении, валового выпуска в стоимостном выражении, а также темпов и пропорций в развитии советской экономики. Темпы должны быть максимальными, ибо лишь тогда можно было говорить не только о серьёзных успехах в развитии экономики, но и о создании нового, более прогрессивного по сравнению с капитализмом общества, а заодно и иметь основания превозносить советских руководителей и достижения нового общественного строя. Поэтому для поддержания высоких темпов роста экономики всё время акцент делался не на потребление населения, а на накопление, на повышение его доли в национальном доходе страны, на развитие производства не предметов потребления, а средств производства, тяжелой промышленности, т.е. на производство ради производства. Именно здесь советские руководители видели источник для своей славы и политического преуспевания. Но на деле всё это со временем стало приводить к перепроизводству средств производства, недопотреблению населения, форсированному приоритетному развитию военно-промышленного комплекса, к остаточному методу обеспечения жизненного уровня населения и социальных потребностей всего общества и в конечном счёте к прогрессирующему замедлению роста эффективности производства, темпов роста последнего, углублению диспропорций, к массированным внешним займам, импорту продовольствия и к развалу советской плановой экономики.

Уже в феврале 1926 г. на съезде Президиумов госпланов были определены следующие главные функции централизованного планирования: 1) разработка генерального плана реконструкции народного хозяйства на перспективу в 10-15 лет; 2) составление пятилетнего плана; 3) разработка контрольных цифр на ближайший хозяйственный год. Иными словами, речь шла о создании системы планов, состоящей из долгосрочных, среднесрочных и текущих планов. Акцент делался, естественно, на годовое и пятилетнее планирование. С течением времени эта система развивалась и дополнялась новыми элементами.

В практике централизованного планирования важную роль играла система показателей, которая охватывала все отрасли и сферы советской экономики и общества. В эту систему входили показатели различного вида: 1) натуральные, 2) стоимостные, 3) качества и ассортимента продукции, 4) издержек производства и обращения, 5) потребления населения, 6) динамики развития производства, 7) технического прогресса, 8) занятости и социальных расходов.

Натуральные показатели плана охватывали огромную часть общественного производства страны и выражались в обычных мерах веса, количества, длины, объема и т.д. Стоимостные выражались в рублях и включали в себя прежде всего совокупный общественный продукт, национальный доход, капвложения, основные фонды, фонд заработной платы, валовую и товарную продукцию, которые обычно оценивались как в текущих, так и в сопоставимых ценах.

Тем не менее главным показателем плана был показатель валовой (затем товарной) продукции, включавший в себя огромный повторный счёт материальных затрат на всех стадиях переработки сырья, от его добычи до выпуска конечной продукции. Именно “вал” был главной установкой, которую получали все предприятия сверху и по плану. “Вал” означал лишь одно: изготовление всего и вся как можно больше. Перевыполнение плана поощрялось премиями. Одновременно считалось, что с помощью именно этого показателя (он не применялся и не применяется в международной статистике и статистике западных стран) можно увязать между собой все основные пропорции общественного производства. При этом умалчивалось то обстоятельство, что показатель валовой продукции искажал реальную картину эффективности и структуры производства в пользу материалоёмких отраслей.

В процессе работы над планом ГОЭЛРО разрабатывались лишь отдельные отраслевые планы, конкретные плановые задания устанавливались по небольшому числу показателей. Этот план включал 6 разделов: 1) электрификация и единый народнохозяйственный план, 2) электрификация и топливоснабжение, 3) электрификация и водная энергия, 4) электрификация и сельское хозяйство, 5) электрификация и транспорт, 6) электрификация и промышленность.

В плане развития промышленности СССР были установлены задания по производству 20 важнейших видов продукции, в частности, чугуна, стали, железной руды, меди, алюминия, угля, нефти, торфа, цемента и кирпичей. В этом плане было выделено 8 отраслей – добыча топлива, горное дело, металлургия и металлообрабатывающая, текстильная, пищевая, стройматериалы, бумажная и химическая. По каждой из этих отраслей устанавливались задания по общему объёму производства в стоимостном выражении, численности рабочих в тысячах человек и по мощности двигателей в тысячах лошадиных сил.

По мере развития экономики и практики централизованного планирования расширялись сфера и масштабы этой деятельности, росло количество плановых заданий и соответственно число плановых показателей. В первом пятилетнем плане (1928-1932 гг.) было уже три основных раздела: 1) производственная программа по промышленности (около полусотни отраслей), сельскому хозяйству, строительству и транспорту, 2) социально-экономический блок (потребление и накопление, обобществление, труд, социально-культурное строительство, финансовый план), 3) территориальный аспект плана.

Во втором пятилетнем плане (1932-1937 гг.) было уже 13 разделов, появились задания по капвложениям и основным фондам, по себестоимости, товарообороту и т.д. План по промышленности охватил уже 120 отраслей, резко расширился его территориальный разрез, постоянно росло число планируемых показателей. Этот процесс продолжался в третьей пятилетке (1937-1941 гг.), в годы войны и в первые послевоенные годы.

В 1953 г. номенклатура промышленной продукции по плану производства и плану материально-технического снабжения более чем вдвое превышала номенклатуру на 1940 г., а число показателей по плану капитального строительства возросло в 3 раза.

После смерти И.Сталина начался процесс эрозии классической СМЭ, системы централизованного планирования, появились попытки реформ с использованием рыночных механизмов. В 1957 г. по инициативе Н.Хрущёва была проведена кардинальная реформа управления в стране, связанная с переходом на территориальный принцип управления, знаменовавший ликвидацию многих отраслевых министерств и формирование совнархозов. Это влекло за собой ослабление централизации в планировании, увеличение роли советов министерств союзных и автономных республик, а также совнархозов, которым была передана подавляющая часть показателей плана, утвердившихся прежде всего в народнохозяйственном плане. В процессе этого перераспределения в плане осталось меньшее число показателей. Так, количество показателей, задания по которым утверждены в народнохозяйственном плане на 1962 г., уменьшилось по сравнению с планом на 1953 г. в 7 раз, а по сравнению с планом на 1957 г. почти в 3 раза.

После 1964 г., когда вновь была восстановлена отраслевая система управления хозяйством, число плановых показателей и сфера централизованного планирования вновь значительно возросли и расширились. Однако наступили уже новые времена, политическая послесталинская либерализация, происходило и смягчение централизации, и жёсткости в планировании. Начались попытки реформирования советской экономики.

В начале 60-х годов возникла дискуссия по проблемам, связанным с совершенствованием системы централизованного планирования. Она выявила ряд принципиальных недостатков прежней системы. Участники дискуссии быстро разделились на “рыночников” и “нерыночников”. О некоторых из них речь уже шла в предыдущем разделе. Здесь же я хочу обратиться к критике сложившейся в начале 60-х годов системы планирования, которую дал академик В.С.Немчинов.

В своей работе, изданной в 1964 г., он указывает на следующие недостатки этой системы.

Плановые задания систематически запаздывают и предприятия в течение первого квартала каждого года “не имеют необходимой плановой ориентировки”.

Планы не носят стабильного характера, постоянно изменяются и уточняются. В результате отдельные руководители ухитряются “выбить” из центра выгодные для них корректировки плана и легко перевыполнять “уточнённые задания”, получая при этом вознаграждение за “перевыполнение” плана.

Существует разрыв между отраслевыми и территориальными планами. Крупные районы и области не имеют сводных планов, низовые, республиканские и общесоюзные планы существуют в значительной степени самостоятельно, изолированно друг от друга, они не интегрированы в систему единого народнохозяйственного плана.

Всё планирование в СССР ведётся от достигнутого уровня, что позволяет хитроумным хозяйственникам на низовом уровне не раскрывать плановым органам все производственные возможности своих предприятий и легко “перевыполнять” план. Практически предприятия не заинтересованы в напряжённом плане, всячески скрывают свой производственный потенциал.

Планирование органически связано с перманентной дефицитностью материальных ресурсов. Это отражается и на дефиците многих конечных продуктов, особенно предметов потребления, порождает очереди и спекуляцию товарами первой необходимости.

Многочисленность плановых показателей, спускаемых из центра на места, приводит к подрыву хозрасчёта, ответственности, инициативы со стороны самих предприятий.

Практика централизованного планирования не ориентирована на конечный хозяйственный результат, ибо нацелена прежде всего на валовую продукцию, в которой отражаются все промежуточные стадии производства и не отражается реальный вклад предприятий в создание того или иного продукта. Мало внимания уделяется планированию качественных показателей производства, например, рентабельности и фондоотдаче.

В общую систему планирования не включена как её органическая часть система планового ценообразования. Цены оторваны от планирования производства и снабжения. Более того, цены, деньги, кредит, страхование, прибыль – эти экономические рычаги весьма слабо и зачастую неумело используются планированием для регулирования хозяйственной жизни.

Практика централизованного планирования не удовлетворяет и требованиям научной организации управления народным хозяйством, ибо система плановых нормативов (нормы трудоёмкости, расходования сырья на единицу изделия, выхода продукции с единицы оборудования, удельных капвложений и т.д.) находится в неудовлетворительном состоянии. В распоряжении планирующих органов нет свода плановых нормативов, нет даже единой системы плановой документации, нет унифицированной системы техпромфинпланов.

Нетрудно увидеть, что академик Немчинов не был противником централизованного планирования, не выступал за переход к рынку, к рыночной экономике, как более рациональной и эффективной, а заботился о совершенствовании нерыночной системы. В те годы это была единственно возможная позиция, которая могла появиться в открытой печати или в открытой дискуссии. Вместе с тем академик Немчинов в той же работе вносит важные предложения по внедрению элементов рыночного механизма в централизованное планирование. Он пишет: “В руководстве экономическим развитием должно быть достигнуто единство планомерного управления народным хозяйством и рентабельного ведения производства на предприятии. Такое единство исключает любое противопоставление плана и рентабельности... В процессе планомерного руководства общественным производством весьма существенное значение имеет также использование материальных стимулов, позволяющих заинтересовать коллективы трудящихся в результатах хозяйственной деятельности их предприятий”. В одной из газетных статей академик Немчинов указал, что “мы имеем дело с явной недооценкой закона стоимости и стоимостных показателей... Целесообразно создать в экономических районах оптовые базы, которые будут предоставлять предприятиям необходимые им товары...”. Он с явной симпатией относился к идее “о переходе материально-технического снабжения на рельсы государственной торговли, об установлении прямых хозяйственных связей между поставщиками и потребителями” и выступал за постепенную ликвидацию системы фондированного через Госснаб СССР снабжения. Более того, акад. Немчинов выдвинул идею хозрасчётной системы планирования. По его мысли, предприятия должны подавать в плановые органы свои предложения об условиях, на которых они будут выполнять госзаказ на поставку продукции с конкретным указанием цены, ассортимента, качества и сроков поставки. В свою очередь, хозяйственные и плановые органы размещают эти госзаказы с учётом эффективности производства поставщиков, отдавая предпочтение тем, кто даёт наиболее предпочтительный вариант.

Однако в принципе, согласно марксизму-ленинизму, при социализме прежние естественные рыночные инструменты в экономике должны быть заменены искусственными нерыночными, плановыми инструментами. Как отмечалось ещё на XII съезде РКП(б) в 1923 г., “в своём окончательном развитии плановые методы должны подчинить себе рынок и тем самым упразднить его”. Эта идея развивалась в течение ряда десятилетий.

В своей последней работе “Экономические проблемы социализма в СССР” И.Сталин писал: “Мы, марксисты, исходим из известного марксистского положения о том, что переход от социализма к коммунизму и коммунистический принцип распределения продуктов по потребностям исключают всякий товарный обмен, следовательно, и превращение продуктов в товары, а вместе с тем и превращение их в стоимость”. Далее он предлагает “зачатки продуктообмена” развить в “широкую систему продуктообмена” и вводить её “неуклонно, без колебаний, шаг за шагом сокращая сферу действия товарного обращения и расширяя сферу продуктообмена”. Вместе с тем взаимоотношения между планом и рынком, планом и товарно-денежными отношениями в советской экономической истории не были стабильными и постоянно менялись.

В годы “военного коммунизма” его сторонники напрочь отвергали вообще какие-либо товарно-денежные отношения. План и рынок они считали попросту взаимоисключающими понятиями. Такой же была и позиция Ленина в то время. Считалось, что никаких объективных экономических законов не существует, а государство диктатуры пролетариата само создаёт экономические законы.

В годы НЭПа многие советские экономисты вновь пришли к признанию объективной необходимости товарно-денежных отношений, в обществе заговорили о необходимости сочетания плана и рынка. Госплан СССР начал изучать рыночную конъюнктуру и стал рассматривать рынок как важный фактор всей плановой работы, что и дало импульс для разработки концепции “рыночного социализма” в последующем.

Но с ликвидацией НЭПа в стране началось быстрое свёртывание товарно-денежных отношений, и главным показателем плана стала натура, вал. Хозрасчёт и частный сектор были ликвидированы, произведённый на государственных предприятиях продукт изымался государством в административном порядке, предметы потребления стали распределяться среди населения по карточкам, а средства производства по системе централизованного материально-технического снабжения. Родилась система фондирования – наделения предприятий государственными фондами (основными и оборотными). Последние предприятиям не принадлежали.

В экономической литературе вновь возобладала позиция полного отрицания товарно-денежных отношений при социализме. Считалось, что при социализме нет и не может быть проблемы рынка, спрос и предложение для экономики значения не имеют, нет и закона стоимости.

Более того, несмотря на наличие денег и цен, в советской экономической науке 30-х годов отрицалась стоимостная природа при социализме не только товара, но и денег, и цен. Функция денег сводилась лишь к счётной операции, хозрасчет рассматривался с точки зрения доведения планового задания до отдельного предприятия, цеха, рабочего места. И хотя учёт затрат и произведённой продукции вёлся в стоимостном выражении, он носил сугубо формальный характер и его существование объяснялось часто технической невозможностью перевода этих показателей в натуральное выражение. Роль закона стоимости выполнял и Госплан, и другие государственные учреждения.

Как и в годы “военного коммунизма”, планомерность противопоставлялась закону стоимости, план – рынку. Укреплялось мнение, что товарно-денежные отношения в принципе чужды социализму, что даже если они кое-где и существуют, то, как уже говорилось, это всего лишь пережиток капитализма, который вскоре отомрёт.

Так было до начала 50-х годов. Но затем представления стали меняться, пошёл разговор о наличии при социализме объективных экономических законов, в частности, закона стоимости (хотя и “особого рода”). С началом первых робких попыток экономических реформ в 50-х годах и особенно начиная с 60-х годов стал укрепляться взгляд на необходимость сочетания плана и рыночных механизмов. Этот процесс стимулировался опытом экономического развития других социалистических стран. Однако он не отменил планово-распределительную, командную модель экономики. И при этом не обходилось без требований “ограничить” товарно-рыночные отношения, как противостоящие планомерному развитию народного хозяйства.

Уже с начала 60-х годов, когда началось брожение умов по части фрагментарного использования рыночных механизмов в процессе централизованного планирования, антирыночники всегда предупреждали, что товарно-денежные отношения в принципе несовместимы с планом. Они подчёркивали, что эти отношения носят стихийный характер и не позволяют устанавливать необходимые пропорции в социалистической экономике, что в условиях социализма общество подчиняет производство своим потребностям лишь на основе централизованного планирования и другого способа для этого просто не существует.

Подобной же оценки придерживался и М.Горбачёв, который в одном из своих выступлений в 1985 г. говорил: “Не рынок, не стихийные силы конкуренции, а прежде всего план должен определять основные формы развития народного хозяйства... Надо чётко определить, что планировать на союзном уровне, что на уровне союзной республики, области, министерства”.

Важным вопросом в системе централизованного планирования был вопрос ценообразования. Цены устанавливались в административном порядке, как твёрдые, представляя собой норматив длительного действия. Не имело значения, каково качество одних и тех же товаров, производимых в разных районах и предприятиях страны, какова потребность в них. Такие цены не могли выполнять функцию экономического стимула, способствовать росту эффективности производства или формированию оптимальных пропорций в экономике страны. Они были тормозом в её развитии. Такие цены (как и фондирование ресурсов) не могли стать реальной базой для хозрасчёта и опосредовать прямые договорные отношения между предприятиями, о чём в те времена много говорилось.

Однако в те годы советские экономисты, как правило, поддерживали практику установления административных цен и видели в этом “преимущество” советской экономики над рыночной. Так, даже такой известный “рыночник”, как Н.Петраков, писал в 1971 г.: “...Если в капиталистическом товарном хозяйстве цена формируется автоматически, то в сознательно управляемой экономической системе оценка каждого продукта или ресурса должна либо определяться непосредственно плановыми органами, либо контролироваться ими... В социалистической экономике от планового работника требуется определить уровень цен в момент составления плана, т.е. в известной мере предвосхитить действия производственных ячеек хозяйственной системы, попытаться направить их деятельность с помощью цен в нужном обществу направлении”. Такая практика берёт своё начало из периода “военного коммунизма” и последующей дискуссии, в которой троцкисты и “телеологи” выступали за установление цен на продукцию государственной промышленности, исходя из субъективных представлений плановых и административных советских органов.

Но вернёмся к характеристике механизма и сущностных сторон системы централизованного планирования в бывшем СССР.

Практика централизованного планирования опиралась на балансовый метод, на составление целой системы стоимостных, трудовых и материальных плановых балансов, а также сводного планового баланса народного хозяйства СССР. Эти балансы были призваны заменить собой механизм товарно-денежных отношений, отношений спроса и предложения в нормальной рыночной экономике.

Стоимостные балансы впервые стали составляться для первого пятилетнего плана. Это были сводный финансовый план, или государственный бюджет страны, финансовые планы отраслей народного хозяйства, кредитные планы и баланс доходов и расходов населения. Стоимостные балансы использовались для обоснования темпов роста и структуры производства и потребления, для централизованного распределения совокупного общественного продукта и национального дохода, планирования объёма и структуры капвложений и показателей уровня жизни населения.

Балансы трудовых ресурсов берут свое начало с плана ГОЭЛРО, где впервые были сделаны оценки потребности хозяйства страны в рабочей силе. Сформировавшаяся с течением времени довольно разветвлённая система трудовых балансов имела целью увязать планы производства с ресурсами рабочей силы, включая ресурсы квалифицированных кадров. Эти балансы увязывали рассчитываемую потребность в рабочей силе с планом подготовки кадров высшей и средней квалификации, определяли распределение рабочей силы по отраслям и экономическим районам страны.

Материальные балансы также стали составляться ещё при разработке плана ГОЭЛРО и впоследствии охватили значительную часть производимой продукции в натуральном выражении. Они рассматривались как основной плановый инструмент установления правильных пропорций между отраслями народного хозяйства и промышленности взамен товарно-денежного механизма соотношения между спросом и предложением, который, как считалось, ведёт к бесхозяйственности, анархии производства, рыночной стихии.

Этот, “единственно научный подход”, как тогда многие думали, привёл к разработке ежегодно на уровне Госплана СССР около 2000 таких балансов, в том числе 1500 балансов оборудования, а на уровне отраслевых министерств 15000 материальных балансов. Главная цель, которая преследовалась во всей этой титанической работе, – выявить потребности предприятий и отраслей в той или иной продукции, наметить направления потоков межотраслевых производственных связей, что рыночный механизм определяет, можно сказать, автоматически без планов и сонма плановиков и чиновников, взявшихся руководить всей экономикой, во всех её мелочах.

На этом строительство гигантского планового монстра не заканчивается. Постоянно формировалась и к середине 60-х годов была сформирована обширная нормативная база коэффициентов материало-, фондо-, капитало-и трудоёмкости, которая использовалась при составлении планов. Как писал руководитель Отдела баланса народного хозяйства Госплана СССР М.Бор, “плановые нормы представляют собой директивные задания, определяющие максимально допустимую и объективно необходимую величину затрат живого труда (нормы рабочего времени), а равно овеществленного труда (нормы расхода материалов, энергии и топлива, использования оборудования и т.п.) на единицу продукции или выполняемых работ, либо необходимые размеры отвлечения продукции от текущего потребления для образования материальных запасов, обеспечивающих бесперебойность процесса воспроизводства”. Нормировались не только расходы произведённых ресурсов, но и складские запасы, а также отходы и потери. Все эти нормы “стали орудием действенного контроля за производством и потреблением, средством мобилизации ресурсов в интересах наиболее полного, всестороннего удовлетворения потребностей общества”. Не приходится забывать, что ни о каком “наиболее полном и всестороннем удовлетворении потребностей” в условиях “реального социализма” с его централизованно планируемой, командно-административной экономикой говорить не приходится. Мы создали экономику дефицита, и это реальный факт, который породили все те балансы и нормы, призванные заменить собой рыночные механизмы.

Система всеобщего дефицита характеризовалась ещё и тем обстоятельством, что на деле государственные предприятия были заинтересованы в том, чтобы получить как можно меньший план производства и как можно более максимальный план по обеспечению производства материальными и денежными ресурсами (по инвестициям, сырью, заработной плате, численности работников). Одновременно предприятия не были заинтересованы в отыскании путей наиболее эффективного использования ресурсов, в их сохранении, бережном расходовании, высвобождении и передаче другим предприятиям, испытывающим потребность в них. Предприятия были лишены возможности маневрировать своими ресурсами, перераспределять их между собой в интересах повышения эффективности производства. Всё это лишь усугубляло дефицит.

Помимо производственных планов существовали и финансовые планы. Практически планирование финансов осуществляло Министерство финансов СССР. Оно составляло планы союзных и республиканских министерств, других государственных ведомств. Эти планы включали в себя показатели прибылей, амортизационных отчислений, доходов и расходов бюджета, прироста оборотных средств и т.д. При этом в условиях административного ценообразования всегда существовало большое количество планово-убыточных предприятий.

Венцом балансовой работы были разработки планового баланса народного хозяйства СССР (БНХ). Первый полный БНХ был составлен лишь перед войной. Он включал в себя балансы совокупного общественного продукта, национального дохода, фондов накопления и потребления, сырья, трудовых ресурсов, основных фондов, индексов цен, бюджет и т.д. В послевоенные годы он стал реальной базой для формирования показателей плана и плановых решений, определял основные пропорции развития экономики страны, взаимоувязывал многие показатели и нормативы государственного плана. Например, плановый баланс использованного национального дохода определял соотношение между фондом накопления и фондом потребления. Фонд накопления в свою очередь служил главной ресурсной базой для капитальных вложений. Следовательно, баланс использованного национального дохода увязывался с балансом капитальных вложений. В свою очередь фонд потребления в балансе использованного национального дохода служил базой для определения объёма розничного товарооборота, который был тесно связан с балансом денежных доходов и расходов населения.

При этом балансирование и взаимоувязывание разных показателей и частей общественного продукта между собой сопровождалось учётом в практике планирования так называемого принципа ведущих звеньев. При Ленине таким звеном была электроэнергия, при Сталине – сталь и машиностроение, при Хрущёве – химия и кукуруза. Считалось, что если потянуть за главное звено, то легче вытянешь всю цепь производственных плановых заданий.

Каждые пять лет к началу очередной пятилетки Госплан СССР выпускал толстенный том “Методических указаний к составлению народнохозяйственных планов”, в котором содержалось описание факторов и нормативов, лежащих в основе расчётов тех или иных плановых показателей. Этот сухой бюрократический талмуд вряд ли могли прочесть целиком даже работники плановых органов. Научные же работники практически извлечь из него ничего не могли.

С другой стороны, по мере расширения масштабов производства, увеличения номенклатуры создаваемых товаров и услуг становилась всё более абсурдной сама система централизованного планирования, ориентированная на то, чтобы всё учесть и запланировать. В 1990 г., например, в СССР номенклатура производимой продукции достигала 24 млн. наименований, и никакой план, естественно, не мог всё это охватить. Многие уже стали понимать, что без рынка, рыночных механизмов обойтись уже просто нельзя. Никакой план не заменит рынок с его бесконечномерным механизмом соизмерения потребностей и производства, затрат и результатов. Как пишет Я.Певзнер, “марксизм, осуждая институт рыночных отношений, уводил в сторону от науки и складывался как один из вариантов утопического социализма”. Не план, а именно рынок “выступает как постоянно самосовершенствующийся самый мощный двигатель прогресса”. План, как и всякое принуждение, рано или поздно теряет свою конструктивную функцию и превращается в её противоположность.

В послевоенный период уже сложившаяся система составления планов и вся система централизованного планирования в целом стали обрастать дополнительными элементами, которые в ряде случаев вступали в противоречие с исходными принципами планирования, установившимися в 30-е годы. Так, всё больше стали говорить о включении в жёсткую директивную плановую систему элементов хозяйственного механизма, т.е. учёта эффекта, во-первых, от хозяйственной самостоятельности предприятий (хозрасчёт) и, во-вторых, от рыночных механизмов и стимулов (прибыль, рентабельность, премии). Заговорили о необходимости расширения хозяйственной самостоятельности предприятий в рамках централизованного планирования.

Далее развитие шло в направлении всё большего учёта в государственных планах основных направлений научно-технического прогресса. Стали говорить и писать о том, что план научно-технического прогресса должен стать сердцевиной плана развития производства и предшествовать последнему. Стали составляться долгосрочные научно-технические прогнозы, отраслевые перспективные планы технического развития, текущие годовые планы внедрения новой техники. К этой работе всё больше стала привлекаться Академия наук СССР.

Одновременно заговорили о прогнозировании как о важной стадии предплановой работы, которая в то же время тесно взаимодействует с планом и в чём-то дополняет его. Как писал известный советский экономист, академик А.Анчишкин, “прогнозирование создаёт одну из обязательных предпосылок научно обоснованного планирования. Прогноз и план – это не два альтернативных подхода к определению перспектив социально-экономического и научно-технического развития, а последовательные, органически связанные ступени разработки народнохозяйственных планов как главного инструмента управления социалистической экономики”.

В сложный и весьма разветвлённый процесс централизованного планирования стала включаться и разработка комплексных народнохозяйственных программ. Известны программы строительства Байкало-Амурской магистрали, создания мощного нефтегазового комплекса в Западной Сибири, провалившиеся продовольственная, жилищно-строительная программы, программа развития сельского хозяйства Нечерноземья и т.д. Нельзя не сказать и о расширявшемся применении в системе централизованного планирования математических методов, в частности, моделей перспективного планирования.

В конечном счёте в 70-е годы в СССР была сформирована следующая иерархическая система планов.

Исходным звеном этой системы стала Комплексная программа научно-технического прогресса на 20 лет (с разбивкой по пятилетиям), которая разрабатывалась Академией наук СССР, Государственным комитетом СССР по науке и технике и Госстроем СССР. Эта программа должна была представляться в Совет Министров СССР и Госплан СССР не позднее, чем за два года до начала очередной пятилетки.

Далее, Госплан СССР совместно с министерствами и ведомствами СССР и Советами министров союзных республик разрабатывал, исходя из социально-экономических задач, определяемых КПСС на длительную перспективу, и Комплексной программы научно-технического прогресса, проект Основных направлений экономического и социального развития СССР на 10 лет с разбивкой на две пятилетки. При этом через каждые пять лет в Основные направления вносились необходимые изменения.

В свою очередь на базе Основных направлений Госплан СССР разрабатывал контрольные цифры по основным показателям и экономическим нормативам на предстоящую пятилетку, которые доводились до министерств и ведомств и брались в качестве основы отраслевых и региональных проектов пятилетних планов. С учётом этих проектов Госплан СССР составлял проект Государственного пятилетнего плана экономического и социального развития СССР с распределением по годам. Основные направления пятилетнего плана выносились, как тогда говорилось, на всенародное обсуждение, они рассматривались и утверждались на очередном съезде КПСС, а затем сам план после рассмотрения его в высших партийных и государственных органах обсуждался и утверждался парламентом – Верховным Советом СССР.

Годовые планы составлялись на основе погодовых заданий и экономических нормативов пятилетнего плана на данный год. Разработка годового плана шла одновременно сверху и снизу. Последнее означало лишь то, что низовые предприятия, организации и республики составляли свои встречные планы, которые по идее должны были учитываться соответствующими министерствами и Госпланом СССР. На основе заданий пятилетнего плана на очередной год и с учётом указанной процедуры Госплан СССР подготавливал проект годового плана, который после предварительного рассмотрения на пленуме ЦК КПСС и обсуждения в комиссиях Верховного Совета СССР рассматривался и утверждался на сессии Верховного Совета СССР и приобретал тем самым статус закона.

Вся эта безумно искусственная и чрезвычайно детализированная система, однако, легко развалилась в годы горбачёвской перестройки после принятия летом 1987 г. Закона о государственном предприятии, давшего последним значительную хозрасчётную самостоятельность. План был заменён госзаказом, предприятия получили право самостоятельно заключать договора с потребителями и поставщиками и даже устанавливать “договорные цены”. В 1989 г. Госплан СССР прекратил своё существование.

Отпущенные на свободу государственные предприятия стали практиковать коллективный эгоизм, который выражался в повышении цен на свою продукцию, беспардонном повышении зарплаты. Всё это привело к инфляции, расшатыванию ранее имевшихся производственных связей, что сопровождалось нежеланием модернизировать производство, обновлять производственный аппарат. Наряду с развитием кооперативного сектора начался стихийный процесс фактической приватизации и бурного роста теневой экономики. Одновременно шёл стихийный процесс распада командно-административной системы. Перед Горбачёвым встал вопрос: либо идти дальше к настоящему рынку, либо возвращаться назад. Известно, что в экономике он не пошёл ни туда, ни сюда. Однако создать настоящий рынок нам не удаётся и до сих пор.

Таким образом, историческим фактом является длительный процесс настойчивого формирования в СССР искусственной централизованной плановой системы, призванной по первоначальному замыслу заменить собой живой рыночный механизм спроса и предложения, горизонтальные хозяйственные связи вертикальными командными ремнями. Это и была практическая реализация идеи Ленина о социалистической экономике как о единой фабрике, где отдельные отрасли и предприятия – цеха и производственные участки, а весь народ – послушные винтики-исполнители “научно-обоснованных” планов. На этом пути Ленин рассчитывал не только поднять экономику страны, осуществить её модернизацию на социалистической основе, но догнать и перегнать наиболее развитые страны капитализма в экономическом отношении. “Я уверен, - говорил он, - что Советская власть догонит и обгонит капиталистов, и что выигрыш скажется у нас не только чисто экономический”.

Главным воплотителем в жизнь антирыночных марксистских идей стал И.Сталин. Под его руководством, начиная с 1928-1929 гг. стала осуществляться стратегия мобилизации трудового потенциала и всех ресурсов страны во имя осуществления заранее задаваемых прежде всего политических целей. Задача ставилась предельно просто: создать в стране общественный строй, который намного лучше капитализма, в котором функционирует мощная и эффективная экономика и люди живут счастливой жизнью. Кто мог быть против всего этого? Страна дружно голосовала “за”, не очень-то задумываясь об идущих повсюду репрессиях.

Ведущим элементом этой стратегии стало форсированное накопление, наращивание в плановом порядке капитальных вложений, огромное по своим масштабам производственное строительство, всемерное подстёгивание темпов экономического роста любой ценой. Фетишизация темпов стала имманентно присущей частью централизованного планирования. Экстенсивное наращивание производства, количественных масштабов “вала” стало самой любимой работой советской номенклатуры. Главным подстёгивателем и механизмом этой работы был Госплан СССР.

Плановики координировали производство во всех отраслях, давали конкретные задания отраслям и отдельным заводам, что производить, распределяли сырье, материалы и полуфабрикаты между ними, формировали пропорции общественного производства прежде всего в интересах поддержания высоких темпов экономического роста. Всё это задавалось “сверху”, проходило через механизм командно-административной системы и имело силу закона. А закон надо было исполнять. Каждое невыполнение плана производства и распределения продукции каралось серьёзным наказанием и служило реальным поводом для страха у исполнителей. При этом можно было систематически не выполнять план по внедрению новой техники, по строительству заводского жилья или детских садов. Но невыполнение плана производства, определявшего темпы экономического роста, каралось самым жестоким образом. Целевые плановые установки были принудительными, обязательными к исполнению и носили мобилизационный, командный характер.

Среднегодовые темпы роста ВНП СССР по альтернативным, более реальным оценкам в 1928-1940 гг. составили 5,1%, промышленного производства – 9,9%. В послевоенный период после смерти И.Сталина темпы экономического роста страны стали снижаться. За период 1951-1965 гг. в среднегодовом исчислении они составили по тем же показателям соответственно 5,1 и 7,9%, а в 1976-1980 гг. – 1,9 и 2,4, в 1981-1985 гг. – 1,8 и 2,0%. Но при этом рост капитальных вложений опережал рост ВНП в 1928-1940 гг. в 1,5 раза, в 1951-1965 гг. в 1,9, в 1976-1980 гг. в 1,1 и в 1981-1985 гг. в 1,4 раза. Это значит, что эффективность накопления всё время снижалась.

Жизнь показала, что СМЭ могла давать значительный эффект и обеспечивать высокие по любым меркам темпы экономического роста лишь в условиях жёсткой авторитарной власти (при Сталине), суровой дисциплине, централизованного принуждения и командования “сверху”. Как только власть стала смягчаться, централизованное планирование стало приспосабливаться к рыночным механизмам, как только начались даже фрагментарные попытки либеральных реформ в сторону “рыночного социализма”, темпы роста стали замедляться, и в конечном счёте сменились на падение производства. В годы же горбачёвской перестройки развалилась не только система централизованного планирования, но и партийная вертикаль управления страной, что и привело к развалу самой СМЭ.

Так неверный, ошибочный исторический выбор большевиками новой общественной и социально-экономической системы, особой СМЭ, оторванных от магистральной дороги развития человечества, привёл к естественному концу.

Однако движение в этом направлении оказалось небыстрым. Система централизованного планирования и СМЭ просуществовали вместе с бывшим СССР до начала 90-х годов, хотя в последние десятилетия подверглись серьёзной эрозии и коррозии в рамках экспериментирования с “рыночным социализмом” и попытками реформирования старой советской экономической системы.

Старая советская экономическая система и присущие ей централизованное планирование и СМЭ порождали не только замедляющийся рост исключительно неэффективной экономики, лишённой органической внутренней мотивации к труду и научно-техническому прогрессу, но, как уже говорилось, и постоянно воспроизводимый дефицит. Такая экономика справедливо получила название “экономики дефицита”. Как убедительно доказал Я.Корнаи, этот почти всеохватывающий дефицит был не результатом тех или иных ошибок в планировании, а органическим свойством самой экономической системы, которая базируется на государственной собственности, на бюджетном финансировании и в которой производитель работает не по законам рынка, спроса, предложения, конкуренции, самоокупаемости, экономической ответственности, а по законам административно-командного режима. Режим централизованного планирования, директивного управления и внеэкономического принуждения был направлен по существу против потребителя, заинтересованного в изобилии предложения товаров и услуг, в свободе их выбора. Потребитель здесь вынужден брать лишь то, что ему дают, и многие свои потребности он удовлетворить не может, государство для этого ничего не предлагает, оно выполняет свой собственный план. Зато производитель чувствует себя комфортно, поскольку ему не надо бороться за потребителя, повышать качество своих изделий, расширять номенклатуру производимой продукции. К тому же государство страхует его от разорения, покрывая все его расходы из своего бюджета. От него требуется лишь выполнять план, быть лояльным существующему строю и послушным своему начальству.

В послевоенный период советская экономическая система, её централизованное планирование и СМЭ испытали на себе давление ряда страшных прессов, в результате которых они и развалились.

Первый пресс – это смерть И.Сталина, после которой начался медленный отход от классической СМЭ, от сложившейся системы жёсткого централизованного планирования.

Второй пресс – это хроническая неэффективность советского сельского хозяйства, которое поглощало до 1/3 капиталовложений, но органически было не в состоянии прокормить население огромной страны.

Третий пресс – это постоянная помощь Советского Союза другим социалистическим странам, образовавшим так называемую мировую социалистическую систему хозяйства. СССР был поставщиком прежде всего сырья в эти страны, что вынуждало его тратить огромные средства на добычу сырья, вести крупные геологоразведочные работы, осваивать труднодоступные и отдалённые районы с суровыми климатическими условиями.

Четвёртый пресс – это развитие и поддержание огромного ВПК, по своим масштабам и производимой продукции не уступающего американскому (при значительно меньшем ВНП). Централизованное планирование давало этому сектору советской экономики бесспорный приоритет и практически безграничную ресурсную базу как в материальном, так и в финансовом отношении.

Пятый пресс – это горбачёвская перестройка, которая подорвала систему централизованного планирования, расширила степень экономической самостоятельности государственных предприятий, породила всплеск инфляции и на путях “рыночного социализма” поставила страну перед жёстким выбором: либо осуществлять системную и реальную рыночную трансформацию, либо восстанавливать прежнюю экономическую систему. Выбор был сделан по первому варианту, при прохождении которого возникли свои проблемы.

В конце концов, страна вырвалась из своего прошлого. Но это прошлое оставило серьёзное наследство. Так, за годы советского строительства, создания СМЭ, за всю долголетнюю практику централизованного планирования страна и её экономика серьёзно изменились. Произошёл глубокий сдвиг в структуре экономики и общества. Страна из аграрной превратилась в индустриальную, была создана мощная промышленная и научно-техническая база. В советские времена под надзором и по предписанию плановых органов была создана сеть огромных по своим размерам предприятий. Резко возрос уровень урбанизации, серьёзное изменение претерпело и сельское хозяйство.

К сожалению, все эти изменения были порождены нерыночной, неэффективной СМЭ с помощью системы централизованного планирования, и теперь полученное наследство трансформировать в новое рыночное русло оказалось очень непростым делом. Но ещё большая трудность связана с психологией людей, с их отученностью брать ответственность на себя, проявлять инициативу, идти на предпринимательский риск, вписываться в новые правила игры и заниматься нововведениями в производстве.

В Советском Союзе была предпринята широкомасштабная попытка решить проблемы экономического развития и модернизации хозяйственных отношений в сравнительно отсталой, аграрной стране не на путях развития рыночных отношений и внутренне присущих мотивационных механизмов, а на путях мобилизации всех ресурсов, централизации управления и планирования, создания командно-административной общественной системы. Подобная стратегия проводилась и в других социалистических странах. И в СССР, и в других социалистических странах она провалилась. Однако нечто подобное имело и имеет место в ряде развивающихся, в частности азиатских, странах. Но последние не ликвидировали рынок, не изолировали себя от остальной мировой экономики, а стремятся решить проблемы выхода из исторической отсталости на путях конвергенции с развитыми капиталистическими странами.

В то же время система централизованного планирования постоянно формировала хозяйственные диспропорции. Это диспропорции между потреблением и накоплением, промышленностью и сельским хозяйством, группами А и Б промышленности, I и II подразделениями общественного производства, материальным производством и сферой услуг, производственной и непроизводственной инфраструктурой, производством и потреблением, числом рабочих мест и занятостью и т.д. Всегда был дефицит той или иной продукции, почти всегда рост производительности труда отставал от роста заработной платы, почти всегда был бюджетный дефицит. И вообще всегда количественный рост экономики происходил за счёт снижения её качественного уровня, низких темпов роста её эффективности.

Многие из этих диспропорций имели хронический характер, т.к. не было экономического механизма установления равновесия между отраслями, факторами производства, спросом и предложением, т.е. рыночного механизма, а централизованное планирование, будучи к тому же всегда политизированным и идеологизированным, специально создавало диспропорции в экономике.

А теперь посмотрим, чего достигла советская экономика, СМЭ в сравнении с Западом за период после 1913 года.

В 1913 году общий размер национального дохода царской России по отношению к уровню США составлял 25%, что в расчёте на душу населения давало примерно 17%. Объем промышленного производства был равен 16% от уровня США, или примерно 11% в расчёте на душу населения. Реальное соотношение ВНП СССР и США в годы расцвета “реального социализма” при Брежневе, по наиболее достоверной оценке, не превышало 35%, что давало порядка 30% в расчёте на душу населения. Реальное соотношение объёма промышленного производства в эти годы не превышало 43%, что в расчёте на душу населения давало порядка 37%.

Да, эти показатели в 80-х годах для нашей страны были заметно выше, чем в 1913 г. Это был результат искусственного стимулирования темпов экономического роста, всемерного наращивания капиталовложений и производства средств производства.

Но жизненный уровень населения и производительность труда в народном хозяйстве СССР в 80-е годы по отношению к уровню США были практически такими же, как и у России в 1913 г. (в 5-6 раз ниже). Не следует забывать, что в СССР была намного ниже, чем в США, доля потребления населения и фонда заработной платы в ВНП. В СССР была бóльшая численность занятых в народном хозяйстве, в промышленности и особенно в сельском хозяйстве.

Благодаря централизованному планированию нам удалось провести широкомасштабную индустриализацию, создать мощную тяжёлую промышленность, военно-промышленный комплекс. Пожалуй, самым главным нашим достижением в “соревновании двух систем” было обеспечение паритета с США по выпуску военной продукции и достигнутой военной мощи (что признавали и США). Это привело к тому, что по производству ряда важных продуктов СССР стал превосходить уровень США. В качестве примера можно привести выпуск чёрных металлов, металлорежущих станков, добычу угля и нефти, производство цемента, обуви, сливочного масла и т.д. Однако благополучия и счастья народ за годы советской власти не получил, как, впрочем, и после её ухода в небытие.

Особенно это касается уровня и качества жизни. Запад в этих отношениях скорее увеличил свой отрыв от России по сравнению с 1913 г. По свидетельству академика и президента ВАСХНИЛ А.Никонова, по обеспеченности зерном и картофелем Россия в начале ХХ в. занимала третье место в Европе, уступая лишь Дании и Швеции. Россия занимала первое место в мире по производству и экспорту зерна, беря на себя четверть всего сбора зерна в мире. Урожайность зерновых в России была в 1909-1913 гг. 7-9 центнеров с гектара, в США – 10, Германии – 19-23. В 1985 г. урожайность зерновых в СССР составила 15 центнеров с га, в США – 47, в Германии – 53.

Производительность труда в сельском хозяйстве царской России была не намного меньше, чем в США, СССР же отставал от США по этому показателю практически в 10 раз. СССР в 80-х годах ввозил огромное количество зерна из-за границы (напомню, что в 1984 г. импорт зерна составил 44 млн.т., почти столько же, каким был урожай зерновых в России в 1998 г.), имея более половины мировых площадей чернозёма.

Обеспеченность жильём в СССР в 1985 г. составляла всего 12 м2 на душу населения, в США – 55, т.е. в 4,6 раза больше. Обеспеченность легковыми автомобилями, телефонными аппаратами, домашними товарами длительного пользования (холодильники, стиральные машины, аудио- и видеотехника и т.д.) у нас в советские времена катастрофически отставала от уровня стран Запада. Так, в 1985 г. в расчёте на 1 тыс.жителей в СССР приходилось всего 55 легковых автомобилей, в США – 550, в Германии 429, телефонных аппаратов в СССР на 1 тыс. жителей приходилось всего 75, в США – 759, в Германии – 598. Кстати, мы победили Германию в 1945 г., и практически сразу же после войны СССР и Германия оказались примерно на одном стартовом уровне в результате военных разрушений. Скорее, наш стартовый уровень был выше, ибо мы были победителями и сохранили на востоке страны всю промышленность, усиленную за счёт перемещения заводов из зон немецкой оккупации, не говоря уже о репарациях Германии. И каков же оказался результат к середине 80-х годов? СССР безбожно отставал от Германии по уровню экономического развития, производительности труда и особенно по уровню и качеству жизни населения.

Аналогичные международные сопоставления полезно сделать по странам, которые были разделены по разным причинам на социалистическую и капиталистическую части. Вспомним Финляндию, входившую когда-то в состав Российской империи и мало чем отличавшуюся от остальной России. Где оказались Финляндия и Советский Союз в 80-е годы? Разрыв огромен.

Как развивались Западная и Восточная Германия, Северная и Южная Корея, коммунистический Китай и капиталистический Тайвань или Гонконг? Там, где функционировали социалистическая экономика, СМЭ, централизованное планирование, результаты везде и без исключений оказались на порядок хуже, чем в странах с рыночной экономикой, без СМЭ и централизованного планирования. Но при этом военная мощь СССР и всего лагеря социализма не уступала ни США, ни НАТО, и мы гордились тем, что производим больше всех в мире танков и ракет. Такому выбору способствовали в огромной степени наша марксистско-ленинская идеология и всесильная партийная пропаганда.

И тем не менее в нашей стране был создан огромный промышленный потенциал. Можно сказать, что на базе СМЭ и централизованного планирования мы создали гигантского экономического динозавра, который отличался большими размерами, но весьма низкой эффективностью и неконкурентоспособностью. По данным, приводимым известным советским экономистом С.А.Хейнманом, отсидевшим в ГУЛАГе 18 лет, парк металлообрабатывающего оборудования в СССР в 1983 г. составлял свыше 9 млн. единиц, т.е. превышал аналогичный парк таких стран, как США, Япония, Англия, Франция и Германия, вместе взятых. Однако 43% этого парка, или около 4 млн. единиц, использовалось за пределами машиностроения и металлообработки в механических цехах немашиностроительных отраслей. Это было больше, чем во всём машиностроении США. Но использовалось это оборудование всего 2,4-4,0 часа в сутки (коэффициент сменности составлял 0,3-0,5). При этом в машиностроении СССР 30% парка металлообрабатывающего оборудования было установлено за пределами основных цехов, а именно в ремонтных и инструментальных цехах самого машиностроения, т.е. в сфере “натурального хозяйства”. Таким образом, 5,5 млн. единиц этого оборудования, или 60% его парка, были отвлечены от машиностроительного производства.

Другой пример неэффективности советской экономики связан с проблемами чёрной металлургии, с отраслью, которая занимала первое место в мире по выплавке стали и чугуна. В 1988 г. выплавка стали в СССР достигла 163 млн.т., в США – почти вдвое меньше, или 87 млн.т. Но объём машиностроительного производства в СССР был по реальному счёту наверняка вдвое меньше, чем в США. Следовательно, в расчёте на единицу машиностроительной продукции мы производили в 4 раза больше стали, чем США. Главная причина этого – неэффективная структура проката, низкая доля его тонких профилей, преобладание утяжелённых профилей.

На 100 т. чугуна в СССР в 1990 г. выплавлялось 140 т. стали, в США – 182 т. В то время как в США и Японии на долю конвертерного и электросталеплавильного методов приходилось соответственно 95 и 100% всей выплавляемой стали, в нашей стране лишь 48%. Общеизвестно, что метод непрерывной разливки стали был изобретен в СССР и продан за рубеж, однако к концу 80-х годов на этот метод в СССР приходилось 18% всей разливки стали, в то время как в США – 59, в Японии – 93%.

В стране накапливались гигантские запасы товарно-материальных ценностей, огромные размеры незавершённого строительства и неиспользуемого в производстве оборудования. Размеры этого омертвлённого капитала намного превышали все даже самые вольготные нормативы. По запасам товарно-материальных ценностей эти размеры составляли в 1990 г. 570 млрд.руб., по незавершённому строительству – 309 и по неиспользуемому оборудованию – 110 млрд.руб. Всего 989 млрд.руб. Это страшная цена за несрабатываемость СМЭ.

Тяжёлым грузом, лежавшим на плечах советской экономики, была огромная добывающая промышленность. Её удельный вес в основных фондах всей промышленности в 1988 г. составлял 30,9%, а машиностроение и металлообработка – всего 25,2%. Добывающая промышленность поглощала огромные трудовые ресурсы. Достаточно сказать, что при соотношении добычи угля в СССР и США в 1988 г. как 80:100, численность занятых в угольной промышленности СССР превышала 1 млн.человек, а в США была на уровне 130 тыс.человек, т.е. соотношение было равно 854:100. На лесозаготовках при том, что объёмы заготовленной древесины составляли в СССР 370 млн.м3, а в США – 506 млн.м3, численность занятых была равна соответственно 1 млн. и 100 тыс. человек.

Но, пожалуй, самое тяжёлое положение традиционно имело место в сельском хозяйстве СССР, где обилие природных и трудовых ресурсов напрямую сочеталось с крайне низким уровнем эффективности их использования и непомерно большими потерями. Так, посевные площади для зерновых культур в СССР были вдвое больше, чем в США (211,5 и 123 млн.га), поголовье крупного рогатого скота в СССР было равно 119% от уровня США (121 и 102 млн. голов), поголовье свиней – 144% (77,4 и 53,8 млн.голов), домашней птицы примерно поровну (1175 и 1200 млн.). Между тем производство и зерновых, и мяса (говядины, свинины, баранины) в США в 1,5 раза превышало отечественное производство. Сравнительную продуктивность животноводства характеризуют также и сопоставимые данные об удоях молока: в США 6169 кг, в бывшем СССР – 2508 кг в год.

Неэффективность советской экономики проявлялась и во внешней торговле. СССР имел хронический пассив торгового баланса по машиностроительной продукции. В 1970 г. этот пассив составил 1,0, в 1980 г. - 7,2 млрд., в 1986 г. – 16,2 млрд.руб.). Доля машин и оборудования в советском экспорте была низка, а главное, сокращалась, а общий объём экспорта машиностроительной продукции к концу 80-х годов уже находился на более низком уровне, чем в Гонконге, избравшем стратегию наращивания экспорта новейших видов электронной бытовой техники. Мы же гордились своим экспортом продукции ВПК.

ПЛАНИРОВАНИЕ В СССР

Борис Ихлов

Раньше вы как играли? - Как??? - Без присмотра! - А теперь?? - А теперь вы будете играть под присмотром! – А во что можно играть под присмотром? – Ребяты, во всё!
Из мультфильма «Приезд бабушки»

Политологи, журналисты, идеологи, пропагандисты, философы и экономисты привыкли обсуждать тему противоположности плана и рынка. Всё это бред сивой кобылы. Они все могут успокоиться – в СССР был рынок. И не колхозный, а по сути – рынок. Разница лишь в том, что опосредованный.
Были ли в СССР товарно-денежные отношения? Конечно, были. Была ли в СССР сфера обмена? – Конечно, была. Но не свободно-рыночная, т.к. любая капиталистическая монополия душит свободу рынка.
Что значит «опосредованный»?
«… на каждой фабрике, - пишет Маркс в своём жутком «Капитале», - труд систематически разделён, но это разделение осуществляется не таким способом, что рабочие обмениваются продуктами своего индивидуального труда. Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары.»
Запомним, хорошенько запомним эти выделенные слова Маркса, они, вырванные из текста, лягут в основу официальной политэкономии «социализма», когда СССР отождествят с единой фабрикой. Но можно тут же возразить: а замкнутый цикл? А технологическая цепочка? А планета – не фабрика?
Маркс в данном случае определяющим ставит обмен. А он вторичен от производства. Производство же – это разделение труда.
Да, рули на кузова на заводе, производящем грузовики, не обмениваются. Но отдельные японские производители сварочных автоматов – они ведь независимы от завода «Ситроен», где с их помощью производятся автомобили. В чем особая разница, могли бы производить и рули с тем же успехом.
Если проследить всю цепочку до непосредственного потребления человеком для себя лично – разницы особой нет, либо ты продаешь, либо передаешь товар. Что значит – нет особой разницы? Что разница – в форме обмена. Этот обмен происходит опосредованно.
Это отсутствие особой разницы – и в том, что внутри фабрики есть явный обмен: рабочей силы на деньги. С другой стороны, рабочий, который произвел рули, произвел в целиком собранном и проданном грузовике деньги. Часть этих денег перешла к тому, кто произвел кузов. Т.е. рабочие обменялись внутри фабрики опосредованно (см. мою книжку «Почему КПСС и КПРФ – буржуазные антикоммунистические партии» на сайте «проза.ру»).

Был, был рынок в СССР – потому что не мог исчезнуть рынок при наличии рабочего заводского труда. Свою товарную форму продукт труда сбрасывает только при коммунизме. И действовал обычный, капиталистический закон стоимости. Действует ли этот капиталистический закон в отношении ряда товаров в СССР? – вопрошал себя и всех Сталин. Да, действует, отвечал он всем и себе, в отношении тех товаров, которые пока не в государственной собственности, а в колхозной. Но в отношении такого товара, как рабочая сила, писал Сталин в своей знаменитой и бесконечно глупой работе, закон стоимости не действует.
Так вот действовал. Сталин безграмотно врал. И это распрекрасно доказал в своей работе замечательный зеленогорский (Ленинградская область) рабочий Юрий Радостев (Петров). Мы отметаем всю его антибольшевисткую чепуху. Просто Юра не в курсе. Мы берем его золото, то, как он доказал действие закона стоимости в отношении такого товара, как рабочая сила, в СССР.
В нашу же задачу входит другой момент спора: планирование как якобы завоевание социализма.

Промышленный взлет

Планирования в СССР возникло далеко не сразу после Октябрьской революции, если не считать плана ГОЭЛРО, который не являлся директивным.
«Одним из факторов, сдерживающих развитие промышленности в городах, - пишет Википедия, - были недостаток продовольствия и нежелание деревни обеспечивать города хлебом по низким ценам. Эти проблемы партийное руководство намеревалось решать путём планового перераспределения ресурсов между сельским хозяйством и промышленностью, о чём было заявлено на XIV съезде ВКП(б) и III Всесоюзном съезде Советов в 1925 г. XIV съезд именовался «съездом индустриализации», однако он принял лишь общее решение о необходимости превращения СССР из аграрной страны в индустриальную, не определив при этом конкретных форм и темпов индустриализации.
В 1926-1928 гг. сторонники генетического подхода (В. Базаров, В. Громан, Н. Кондратьев) полагали, что план должен составляться на основе объективных закономерностей развития экономики, выявленных в результате анализа существующих тенденций. Приверженцы телеологического подхода (Г. Кржижановский, В. Куйбышев, С. Струмилин) считали, что план должен трансформировать экономику и исходить из будущих структурных изменений, возможностей выпуска продукции и жёсткой дисциплины. Среди партийных функционеров первых поддерживал сторонник эволюционного пути к социализму Н. Бухарин, а последних - Л. Троцкий, который настаивал на немедленной индустриализации.
Одним из первых идеологов индустриализации был близкий к Троцкому экономист Е. А. Преображенский, в 1924-1925 годах разработавший концепцию форсированной «сверхиндустриализации» за счёт выкачки средств из деревни («первоначальное социалистическое накопление» по Преображенскому). Бухарин обвинил Преображенского и поддерживавшую его «левую оппозицию» в насаждении «военно-феодальной эксплуатации крестьянства» и «внутреннего колониализма».
Сталин поначалу стоял на точке зрения Бухарина, однако после исключения Троцкого из ЦК партии в конце 1927 г. поменял свою позицию на диаметрально противоположную. Это привело к решающей победе телеологической школы и радикальному повороту от НЭПа. В. Роговин считает, что причиной «левого поворота» Сталина стал кризис хлебозаготовок 1927 года; крестьянство, особенно зажиточное, массово отказывалось продавать хлеб, посчитав установленные государством закупочные цены заниженными.»

Первая пятилетка – это 1928 – 1932 годы. Планировать пытались и в 1927-м, и в 1928-м, план 1928 года пересматривался в 1929-м. Что же было результатом?

Плановые и фактические темпы прироста продукции в 1929-1933 гг., %
План Оптимум Факт
Нац. Доход 82 103 59
Вал пром. продукции 108 130 102
Группа А 124 164 173
Группа Б 95 106 56
Вал с.х. продукции 41 55 -14
(Орлов Б. П., Цели среднесрочных планов и их осуществление, ЭКО, 1987, №11, с. 37)
Казалось бы, почти всё в порядке: группа А значительно перевыполнила план. Правда, куда-то откатилось сельское хозяйство…
Справка:
«С 1927 по 1930 г. в СССР было сдано в эксплуатацию 323 новых предприятия. В одном только 1931 г. введено в строй 518 первенцев отечественной индустрии. Создавались новейшие по тем временам промышленные комбинаты с десятками производств - автомобильные и тракторные, заводы тяжелого машиностроения, электростанции, металлургические и химические комбинаты. Однако удвоения и утроения темпов промышленного развития (по сравнению с запланированными) не получилось. К примеру, чугуна в СССР в 1928 г. было произведено 3,3 млн т, в 1932 г. планом предусматривалось поднять производство до 10 млн, а по “поправкам” Сталина до 15-17, фактически же произведено 6,1 млн т. По тракторам были аналогичные цифры (тыс. штук): 1,8, 53, 170 и 50,8; по автомашинам - 0,8, 100, 200 и 23,9.
К середине построено 8070 новых крупных промышленных предприятий.
Если в 1913 году царская Россия занимала 5-е место в мире по общему уровню экономического развития, то к концу 1930-х годов Советский Союз вышел на второе место после США по объему национального дохода, а по многим показателям обогнал Францию, Великобританию, Германию и даже США. Были построены десятки новых городов в разных районах страны. Впервые начался массовый выпуск самолетов, грузовых и легковых автомобилей, тракторов, комбайнов, синтетического каучука, различного вида вооружения и военной техники. За 1929-1941 годы в строй вступало по 600-700 крупных предприятий ежегодно. Темпы роста тяжелой промышленности были в два-три раза выше тех, что были в дореволюционной России в 1900-1913 годах.
В 1927-1932 гг. был создан крупный гидротехнический узел в Запорожье на Днепре (Днепрогэс), вокруг которого позже были построены новые заводы. Строились новые металлургические комбинаты в Магнитогорске (1929-1934) и Новокузнецке (Кузбасс, 1932); в Свердловске - Уралмашзавод (1928-1933); огромные тракторные заводы в Харькове (ХТЗ, 1931), Челябинске (ЧТЗ, 1933), Самаре (СТЗ, 1930); автозавод в Горьком (ГАЗ, 1932). В Москве были построены крупные предприятия: «Фрезер», «Калибр», 1-й шарикоподшипниковый (все - 1932), 1-й часовой завод (1930), автосборочный завод им. КИМ (позже - «Москвич», АЗЛК, 1930). На окраине тогдашней Москвы в 1927 году был полностью реконструирован построенный еще в 1916 году автомобильный завод «АМО», позже - «Завод им. Сталина» - ЗИС, а в 1960-х годах названный в честь директора, Ивана Алексеевича Лихачева - «Завод им. Лихачева» - ЗИЛ. В мае 1935 года была открыта первая очередь Московского метрополитена (от станции «Сокольники» до станции «Парк Культуры»). Среди общесоюзных новостроек того времени следует назвать Туркестано-Сибирскую железную дорогу (Турксиб, 1927-1931), соединившую Западную Сибирь и Среднюю Азию через Семипалатинск на Алма-Ату.

По официальным данным, на развитие тяжелой промышленности в пятилетку предусматривалось направить 78% всех капитальных вложений. Но фактические затраты с 1 октября 1928 года по 1.1.1933 превысили эти запланированные показатели примерно на 45%. Каковы же были источники таких огромных средств, если основная масса промышленных предприятий в 1930-х годах была нерентабельной.
Основным источником средств для строительства предприятий тяжелой индустрии были доходы от легкой промышленности и сельского хозяйства, которые перераспределялись на нужды индустриализации, прежде всего через централизованную систему ценообразования (выше уже рассматривался этот механизм). Постоянно использовалась денежная эмиссия. Так, увеличение денежной массы, находившейся в обращении в 1930 году, происходило в два с лишним раза быстрее, чем производилось стоимости всей продукции отраслей, производящих потребительские товары.
Крупнейшим источником средств стала продажа водки. Если ранее Сталин заявлял, что в Советском Союзе (в отличие от царской России) не будет иметь распространения практика получения дохода от продажи алкоголя, но в 1930 году уже прозвучал призыв «отбросить ложный стыд» и открыто пойти на максимальное увеличение производства и продажи водки. В продажу водка стала поступать уже в 1924 году.
Следствием завершения первых пятилеток стала также и заметная разбалансированность структуры народного хозяйства. Практически не развивались такие отрасли, как текстильная, обувная, химическая и др. Мало внимания уделялось развитию железных дорог, жилищному строительству, сфере услуг. В строительстве и сельском хозяйстве по-прежнему преобладал ручной труд. В 1930-е годы было почти полностью разрушено кустарное производство, которое традиционно снабжало население одеждой, обувью, мебелью, простыми сельскохозяйственными орудиями и пр. Государственные же предприятия легкой промышленности не могли компенсировать эти потери.»

Искусственное взвинчивание темпов роста промышленности привело к серьезному нарушению баланса между отраслями, к структурному сдвигу, что тормозило рост экономики в целом.
Как известно, снижение цены рабочей силы, неполное ее восстановление ведет к снижению производительности труда. Тем более снижал производительность труда такой метод урезания цены рабочей силы, как продажа водки (в СССР в 80-е литр спирта стоил 4 коп. при цене бутылки водки с 0,2 л спирта за 5 руб.).
Академик Катасонов с восхищением озвучивает эти цифры, однако не нужно забывать, что большие проценты получались в том числе за счет низкого стартового уровня. И дело не в числе заводов. А в том, что и как они производят.

Во 2-ю пятилетку на 10 тыс. душ населения в Германии приходилось 8,9 км железных дорог, во Франции - 15,2, в Соединенных Штатах - 31,1, в СССР - 5,0. Торговый флот, поднявшийся за пятилетку лет втрое, оказался примерно на уровне датского и испанского флотов. Уровень шоссейных путей крайне низок. Автомобилей в 1935 г. выпущено в СССР 0,6 на каждых 1000 человек, в Великобритании (в 1934) около 8, во Франции около 4,5, в Соединенных Штатах - 23 (против 36,5 - в 1928 г.).
В 1936 г. в капитальный ремонт отправлены 81% тракторов, значительное количество их снова вышло из строя в разгар полевых работ. В тот же период средняя урожайность зерновых – лишь 10- ц/га.
В те же годы США грузовая машина пробегала 60-80-100 тыс. км в год, в СССР – 20 тыс., при этом из каждых 100 машин в работе только 55, остальные в ремонте или в ожидании его. Стоимость ремонта в 2 раза превышала стоимость всех выпускаемых новых машин. По отзыву государственного контроля "автотранспорт ложится исключительно тяжелым бременем на себестоимость продукции".

Несмотря на большое количество новый заводов по ряду показателей 1-й пятилетний план не был выполнен не только в группе Б, но и в группе А.

Промышленное производство в 1-й пятилетке
План Повыш. задание Пр-во в 1932 г. Год достижения
Эл. энергия, 22 13,5 1935
млрд. кВт ч
Уголь, млн т 75 64 1933
Нефть, млн т 22 45-46 21,4 1934 1952
Чугун, млн т 10 17 6,2 1934 1950
Авто, тыс. 100 200 23,9 1935
Х/б ткани, млн м 4700 2694 1951
Шерсть, млн м 270 88,7 1957
(Лацис О., Проблема темпов в социалистическом строительстве, «Коммунист», 1987, №18, с. 83)

То же самое – во 2-ю пятилетку.

Валовые и фактические темпы прироста продукции в 1933-1937 гг., %
План Факт
Нац. доход 120 112
Вал пром. продукции 114 120
Группа А 97 139
Группа Б 134 99
Вал с/х продукции 100 25
(Орлов Б. П., Цели среднесрочных планов и их осуществление, ЭКО, 1987, №11, с. 39)

Кроме того, массовое строительство заводов во 2-ю пятилетку не привело к серьезному увеличению численности рабочих. За 1932-1937 гг. их число выросло с 10 млн до 11,7 млн. В 1-й пятилетке численность промышленных рабочих увеличилась на 93%, во 2-й - на 32%. Они составляли 34-38% всех рабочих и 27-30% от общего числа рабочих и служащих страны.
В целом их производительность сильно отставала от производительности труда на Западе, более, чем вдвое.

Доля в мировой пром. продукции (% к итогу)
1913 1920 1929 1938
Весь мир 100 100 100 100
США 30 37,7 36,1 26,6
Германия 11,8 7,2 9,2 11,0
Франция 8,4 6,0 8,0 6,0
Великобритания 13,6 13,0 9,0 10,0
Япония 1,3 2,3 2,8 4,5
СССР 3,6 0,6 2,8 5,6

То есть, США к 1938-му так и не оправились от Великой депрессии (вот результат раскулаичвания фермеров банками), весь развитый мир подвинулся из-за роста третьего мира, при этом несоциалистическая Япония легко преодолевала по росту СССР.

Рост производительности труда в промышленности (1013 г. = 1)
1920 1929 1938
Весь мир 0,85 1,15 1,10
США 0,95 1,20 1,10
Германия 0,50 0,90 1,05
Франция 0,65 1,30 1,15
Британия 0,85 0,90 1,00
Япония 1,35 2,10 3,10
СССР 0,25 0,90 1,5

Посмотрите, какая низкая производительность труда в СССР поначалу – вплоть до 1929 года, и лишь в 1938-м – в полтора раза выше, когда в Японии рост - в три с лишним раза.

Тем не менее, успехи экономики СССР в первые пятилетки неоспоримы, их просто невозможно сравнить с попытками возобновить производство в пореформенной либеральной ельцинско-путинской России.
Например, в 1932 г. СССР отказался от ввоза тракторов из-за границы, в 1934 г. Кировский завод в Ленинграде приступил к выпуску пропашного трактора «Универсал», который стал первым отечественным трактором, экспортируемым за границу. За десять предвоенных лет было выпущено около 700 тыс. тракторов, что составило 40 % от их мирового производства. (Родичев В. А., Родичева Г. И. Тракторы и автомобили. 2-е изд. М., Агропромиздат, 1987).

Но какова в нем роль партийного аппарата во главе со Сталиным?
Разумеется, высокие темпы роста были обусловлены энтузиазмом победы в Октябрьской революции, победы в войне. Однако этот энтузиазм к началу 30-х сошел на нет.
Главным же источником высоких темпов роста были заложенные большевиками во главе с Лениным принципы работы экономик страны. А именно: контроль за финансами крупных предприятий, госмонополия на внешнюю торговлю (которая защитила местного производителя от более качественного и дешевого зарубежного товара), насильственное синдицирование и т.д. Нетрудно видеть, что аналогичные меры вводил еще Бисмарк. Ленин сам утверждал, что не нужно выдумывать ничего социалистического. Нужно просто взять самое прогрессивное у развитых капиталистических стран. Те же меры приняли в разное время Гитлер, Муссолини, Перон, Кастро, и они привели к аналогичному подъему производства. Кстати, Кастро никогда не был коммунистом, наоборот, компартия Кубы поддерживала его врага. Проамериканского диктатора Батисту.
Пятилетний план невыполненный - тут явно на третьих ролях.

За счет села

Теперь посмотрим, как изменилось потребление населения, за что, собственно, боролись.
С/х продукция, среднегодовые показатели
1909-1913 1924-1928 1928-1933 1933-1937 1937-1940
Зерно, млн т 72,5 69,3 73,6 72,9 77,4
Мясо, млн т 4,8 4,2 4,3 2,7 4,0
Молоко, млн т 28,8 29,3 26,3 22,2 26,5
Яйца, млн шт. 11,2 9,2 8,0 5,8 9,6

Видим, что даже к 1940 году по мясу, яйцам, молоку показатели не добежали до уровня 1913 года (по зерну судить трудно, т.к. нет цифр об экспорте). Вот результат «плана» Троцкого-Сталина. Результат структурного сдвига.

«Мелкое товарное хозяйство неизбежно выделяет из себя эксплуататоров», - ничтоже сумняшеся, пишет Троцкий. Вот ведь что бывает, если классическую фразу выдернуть из контекста. Дело в том, что любое товарное производство неизбежно выделяет из себя эксплуататоров. Если кто думает, что объединенные ремесленники-кустари не выделили неизбежно – глубоко ошибается.
Как известно, ремесленники объединялись в цеха, гильдии, уже в XII веке. В Англии в конце XIV века гильдии делились на три разряда, 1-й имел право на 6 мест в городском совете, 2-й, к нему принадлежали каменщики – на 4, 3-й – на 2. В 1411 году Лондонский цех был включен в число официальных учреждений и получил свой герб. Британские цеховики настолько обнаглели, что в XV веке уже господствовали в городах. Без всяких евреев-торгашей из цеховых мастеров выделялись богатые предприниматели, фабриканты. Цехи владели богадельнями, домами. Члены почетных цеха носили ливреи, которыми ранее награждали только свиты знатных сеньоров, «ливрейники» составляли городскую аристократию. «Гильдии XV века добивались иногда таких привилегий, что вызывали против себя жалобы городских властей; так случилось, напр., в 1466 году с Экзетерскими портными, об отмене привилегий которых ходатайствовал перед королем сам город; в жалобе указывалось между прочим, что портные привлекают в свою среду посторонних и даже не живущих в городе лиц, заставляя их делать взносы в свою кассу.» И рэкет сюда запишите.
В древние времена вождями племен избирались металлурги, гончары, словом, те, которые владели таинством ремесла, умели плавить метал, обжигать горшки и пр. Уходит ветер к северу и приходит к югу, кружит, кружит на пути своем, возвращается ветер на круги свои… Вы понимаете меня.
Кстати, каменщиков, принадлежавших ко 2-му разряду, называли каменотесами свободного камня, т.е. мягкого камня, мрамора, гипса и др., free-masons, или франк-масонами. Как это у Пушкина: «Он фармазон, он пьет одно стаканом красное вино…» Работали они в крытых помещениях, называвшихся лоджиями, lodges, позднее всю артель стали называть ложей. Масонской ложей. С 1481 года королевским указом к категории «ливрейников» были причислены и лондонские масоны. А вы говорите.
Таким образом, мы видим, что и крупное производство выделяет из себя эксплуататоров неизбежно, если оно товарное. Намек понятен? Яркий пример – современный Китай.

Далее Троцкий урезанную фразу использует для внутрипартийной борьбы:
«По мере того, как деревня стала оправляться, дифференциация внутри крестьянской массы стала возрастать: развитие вступило на старую хорошо накатанную колею. Рост кулака далеко обогнал общий рост сельского хозяйства. Политика правительства, под лозунгом: "лицом к деревне" фактически повернулась лицом к кулакам. Сельско-хозяйственный налог ложился на бедняков несравненно тяжелее, чем на зажиточных, которые к тому же снимали сливки с государственного кредита. Избытки хлеба, имевшиеся главным образом у деревенской верхушки, шли на закабаление бедноты и на спекулятивную продажу мелкобуржуазным элементам города. Бухарин, тогдашний теоретик правящей фракции бросил по адресу крестьянства свой пресловутый лозунг: "обогащайтесь!". На языке теории это должно было означать постепенное врастание кулаков в социализм. На практике это означало обогащение меньшинства за счет подавляющего большинства.»

Троцкий здесь отчасти прав: расслоение имело место. Причем Сталин «курс на фермера» особенно усилил. В 1925 году на селе были легализованы аренда земли и найм рабочей силы. В том же году Сталин разрешил крестьянам продавать и покупать землю. Тогда 60% предназначенного на продажу хлеба сосредоточилось в руках 6% крестьянских хозяйств, появилась масса посредников, государству стало не хватать хлеба даже для внутренних нужд. (Отметим нелепость данного шага: в такой развитой в аграрном отношении стране, как Голландия, вся земля принадлежит государству.) Произошло расслоение деревни. Мелкая буржуазия захватывала низовые Советы. «Везде чувствовался капиталистический прибой», - пишет Троцкий.

Троцкий обвиняет группу Бухарина-Сталина в реставрации капитализма. Когда же Сталин вышлет Троцкого из СССР, то обвинит в реставрации капитализма самого Троцкого. Почему бы Сталину не объявить реставратором капитализма и Ленина, введшего НЭП, да еще утверждавшего, что шаг к госкапитализму – шаг к прогрессу. Левые коммунисты не стеснялись, они прямо обвиняли Ленина в том, что он «строит» госкапитализм.

Однако нам важно то, что уже здесь отчетливо видно пренебрежение Троцкого и к Декрету о земле, в котором четко указывалось, что все преобразования на селе должны тщательно согласовываться с широкими слоями крестьянства. И к речи Ленина о середняке – Троцкий отождествил середняка и кулака. Именно отсюда – план ускоренной индустриализации за счет ограбления села, который у Троцкого перенял Сталин. Троцкий задним числом, из-за границы, укорял за недостаточно последовательное проведение его плана, включавшего ускоренную коллективизацию:
«Коллективизация сельского хозяйства не отрицалась, конечно, правящей фракцией "в принципе" и тогда. Но ей отводилось место в перспективе десятилетий. Будущий народный комиссар земледелия Яковлев писал в 1927 году, что, хотя социалистическое переустройство деревни может быть осуществлено только через коллективизацию, но "конечно не в один-два-три года, может быть, не в одно десятилетие". "Колхозы и коммуны - продолжал он - ...являются в настоящее время и еще долгое время, несомненно, будут только островками в море крестьянских хозяйств". Действительно, в этот период в коллективы входило всего лишь 0,8% дворов. …
… Будущий историк не без изумления восстановит те настроения злобного недоверия к смелой хозяйственной инициативе, которыми было насквозь пропитано правительство социалистического государства. Ускорение темпа индустриализации происходило эмпирически, под толчками извне, с грубой ломкой всех расчетов на ходу и с чрезвычайным повышением накладных расходов. Требование выработки пятилетнего плана, выдвинутое оппозицией с 1923 года, встречалось издевательствами, в духе мелкого буржуа, который боится "скачков в неизвестное". Еще в апреле 1927 года Сталин утверждал на пленуме Центрального Комитета, что приступать к строительству днепровской гидростанции было бы для нас то же, что для мужика покупать граммофон вместо коровы. Этот крылатый афоризм резюмировал целую программу. Не лишне напомнить, что вся мировая буржуазная печать, и вслед за ней социал-демократическая, сочувственно повторила в те годы официальные обвинения против "левой оппозиции" в индустриальном романтизме.»

Сначала Троцкий заявит, что середняк увлечен кулаком. Когда же Сталин примет план Троцкого, Троцкий немедленно разделит кулака и середняка и пожалеет середняка.

Это не смешно. «Левая оппозиция» во главе с Троцким выступала против середняка, которого назвала кулаком, за ускоренную коллективизацию. Что же говорит Вышинский в своей обвинительной речи против «Антисоветского троцкистского центра», в частности, по поводу платформы, программы (плана) центра?
«Пятый пункт, как они говорили, - аграрный вопрос. Этот аграрный вопрос очень просто решался у «параллельного» центра, точь-в-точь, как у Фамусова решался культурный вопрос – «забрать (именно «забрать», Б. И.) все книги бы, да сжечь». Так решался и у них аграрный вопрос: сжечь завоевания пролетарской революции – колхозы распустить, совхозы ликвидировать, тракторы и другие сложные сельскохозяйственные машины передать единоличникам. Для чего? Откровенно сказано: «Для возрождения нового кулацкого строя.»»
Вот так.

Итак, изначально Сталин – вместе с группой Бухарина, Каменева, Зиновьева. За «кулака». Однако на Вышинский на суде будет обвинять Бухарина именно в тезисе «обогащайтесь», именно в тезисе о «мирном врастании кулака в социализм».

Троцкий же пишет:
«Под шум партийных дискуссий крестьянин на недостаток промышленных товаров отвечал все более упорной стачкой: не вывозил на рынок зерна и не увеличивал посевы. Правые (Рыков, Томский, Бухарин), задававшие в тот период тон, требовали предоставить больше простора капиталистическим тенденциям деревни, повысив цены на хлеб, хотя бы за счет снижения темпов промышленности. Единственный выход при такой политике мог бы состоять в том, чтобы в обмен на вывозимое заграницу фермерское сырье ввозить готовые изделия. Но это означало бы строить смычку не между крестьянским хозяйством и социалистической промышленностью, а между кулаком и мировым капитализмом. Не стоило для этого производить октябрьский переворот.»
"Ускорение индустриализации - возражал представитель оппозиции на конференции партии в 1926 году - в частности, путем более высокого обложения кулака, даст большую товарную массу, которая понизит рыночные цены, а это выгодно, как для рабочих, так и для большинства крестьянства... Лицом к деревне - не значит спиною к промышленности; это значит промышленностью к деревне, ибо "лицо" государства, не обладающего промышленностью, само по себе деревне не нужно".»

Здесь мы видим, что Троцкий совершенно, абсолютно не понимает ситуацию. Речь идет не о смычке «крестьянского хозяйства» и промышленности, а о политическом союзе между рабочим классом и крестьянством. Который в аграрной России был рассчитан на долгое время.
Почему обмен сельхозпродукции на готовые изделия есть смычка кулака с мировым капиталом - неясно, ведь в СССР действовала госмонополия на внешнюю торговлю. Конечно, зажиточных нужно было обложить, святое дело, в стране должна была работать прогрессивная шкала. Однако она вовсе не понижает рыночные цены. Наоборот, зажиточный крестьянин не мытьем, так катаньем, скрывая от госорганов, вкладывает дополнительное обложение в цену товара.

Как известно, город – более организован, более мощный, он получает «по капиталу», потому товарный обмен между городом и деревней всегда неэквивалентный. Чтобы избежать структурного сдвига, забегания одной отрасли по отношению к другой, ведущего к кризису, в капиталистических странах город всегда дотирует село. Причем в теплых Америке и Европе в сотни раз больше, чем, скажем, в 80-е годы в холодном СССР (см. мою статью «О собственности на землю»). Мы видим, что Сталин, поддерживая село, ситуацию понимает гораздо лучше Троцкого, вот что пишет сам Троцкий:
«В ответ Сталин громил "фантастические планы" оппозиции: индустрия не должна "забегать вперед, отрываясь от сельского хозяйства и отвлекаясь от темпа накопления в нашей стране". Решения партии продолжали повторять те же прописи пассивного приспособления к фермерским верхам крестьянства. XV-й съезд, собравшийся в декабре 1927 года для окончательного разгрома "сверхиндустриализаторов", предупреждал об "опасности слишком большой увязки государственных капиталов в крупное строительство". Других опасностей правящая фракция все еще не хотела видеть.»

То есть, экономисту Бухарину Сталин верил больше, чем политику Троцкому.
История всё расставила по своим местам. Скорость каравана определяется по последнему кораблю. Если не замедлять последний – весь караван пойдет быстрее. В Китае ввели подворный наряд, разрешили крестьянам обогащаться. В годы перестройки китайцы говорили: «Вы, советские, богатые вам перестройка не нужна. Она нужна нам, бедным.» Крестьяне в Китае стали обогащаться, многим даже разрешили иметь более одного ребенка. И весь мир затаил дыхание, увидев бешеные темпы роста ВСЕЙ ЭКОНОМИКИ КИТАЯ В ЦЕЛОМ.

Далее Троцкий указывает:
В 1927-28 хозяйственном году заканчивался так называемый восстановительный период, в течение которого промышленность работала главным образом на дореволюционном оборудовании, как сельское хозяйство - на старом инвентаре. Для дальнейшего движения вперед требовалось самостоятельное промышленное строительство широкого размаха. Руководить дальше на ощупь, без плана, не было уж никакой возможности.
Гипотетические возможности социалистической индустриализации были проанализированы оппозицией еще в течение 1923-25 годов. Общий вывод гласил, что и после исчерпания унаследованного от буржуазии оборудования, советская промышленность сможет, на основе социалистических накоплений, давать ритмы роста, совершенно недоступные капитализму. Вожди правящей фракции открыто глумились над осторожными коэффициентами типа 15-18%, как над фантастической музыкой неизвестного будущего. В этом и состояла тогда сущность борьбы против "троцкизма".
Первый официальный набросок пятилетнего плана, изготовленный, наконец, в 1927 году, был полностью проникнут духом крохоборчества. Прирост промышленной продукции намечался с убывающей из года в год скоростью, от 9 до 4%. Личное потребление должно было за 5 лет возрасти всего на 12%. Невероятная робость замысла ярче всего выступает из того факта, что государственный бюджет должен был составить к концу пятилетки всего 16% народного дохода, тогда как бюджет царской России, не собиравшейся строить социалистическое общество, поглощал до 18%. Не лишне, может быть, прибавить, что инженеры и экономисты, составлявшие этот план, были несколько лет спустя сурово наказаны по суду, как сознательные вредители, действовавшие под указку иностранной державы. Обвиняемые могли бы, если бы смели, ответить, что их плановая работа целиком соответствовала тогдашней "генеральной линии" Политбюро и совершалась под его указку.
Борьба тенденций оказалась теперь переведена на язык цифр. "Преподносить к десятилетию Октябрьской революции такого рода крохоборческий, насквозь пессимистический план, - гласила платформа оппозиции - значит на деле работать против социализма". Через год Политбюро утвердило новый проект пятилетки со средним приростом продукции в 9%. Фактический ход развития обнаруживал, однако, упорную тенденцию приближаться к коэффициентам "сверхиндустриализаторов". Еще через год, когда курс правительственной политики был уже радикально изменен, Госплан выработал третью пятилетку (точнее, третий вариант первого пятилетнего плана, Б. И.) , динамика которой гораздо ближе, чем можно было надеяться, совпала с гипотетическим прогнозом оппозиции 1925 г.

Итак, окончательный план, принятый Сталиным, был близок к плану Троцкого.

«Дифференциация крестьянства, - продолжает Троцкий, - объявлялась измышлением оппозиции. Уже упомянутый выше Яковлев разогнал Центральное статистическое управление, таблицы которого отводили кулаку больше места, чем угодно было власти. В то время как руководители успокоительно твердили, что товарный голод изживается, что предстоят "спокойные темпы хозяйственного развития", что хлебозаготовки будут впредь протекать более "равномерно" и прочее, окрепший кулак повел за собой середняка и подверг города хлебной блокаде. В январе 1928 г. рабочий класс оказался лицом к лицу с призраком надвигающегося голода. История умеет шутить злые шутки. Именно в том самом месяце, когда кулак взял за горло революцию, представителей левой оппозиции сажали по тюрьмам или развозили по Сибири в наказание за "панику" перед призраком кулака.
Правительство попыталось представить дело так, будто хлебная забастовка вызывалась голой враждебностью кулака (откуда он взялся?) к социалистическому государству, т.е. политическими мотивами общего порядка. Но к такого рода "идеализму" кулак мало склонен. Если он скрывал свой хлеб, то потому, что торговая сделка оказывалась невыгодной. По той же причине ему удавалось подчинять своему влиянию широкие круги деревни. Одних репрессий против кулацкого саботажа было явно недостаточно: нужно было менять политику. Однако немало времени ушло еще на колебания.
Не только Рыков, тогда еще глава правительства, заявлял в июле 1928 г.: "развитие индивидуальных хозяйств крестьянства является... - важнейшей задачей партии", но ему вторил и Сталин: "есть люди, - говорил он, - думающие, что индивидуальное хозяйство исчерпало себя, что его не стоит поддерживать... Эти люди не имеют ничего общего с линией нашей партии". Менее чем через год, линия партии не имела ничего общего с этими словами: на горизонте занималась заря сплошной коллективизации. ... Так или иначе, поворот произошел. Лозунг "обогащайтесь!", как и теория безболезненного врастания кулака в социализм были с запозданием, но тем более решительно осуждены. Индустриализация поставлена в порядок дня. Самодовольный квиетизм сменился панической стремительностью. Полузабытый лозунг Ленина "догнать и перегнать" был дополнен словами: "в кратчайший срок". Минималистская пятилетка, уже принципиально одобренная съездом партии, уступила место новому плану, основные элементы которого были целиком заимствованы из платформы разгромленной левой оппозиции. Днепрострой, вчера еще уподоблявшийся граммофону, сегодня оказался в центре внимания.
После первых же новых успехов выдвинут был лозунг: завершить пятилетку в четыре года. Потрясенные эмпирики решили, что отныне все возможно. Оппортунизм, как это не раз бывало в истории, превратился в свою противоположность: авантюризм. Если в 1923-28 г.г. Политбюро готово было мириться с философией Бухарина о "черепашьем темпе", то теперь оно легко перескакивало с 20% на 30% годового роста, пытаясь каждое частное и временное достижение превратить в норму и теряя из виду взаимообусловленность хозяйственных отраслей. Финансовые прорехи плана затыкались печатной бумагой. За годы первой пятилетки количество денежных знаков в обороте поднялось с 1,7 млрд. до 5,5, чтобы в начале второй пятилетки достигнуть 8,4 млрд. рублей. Бюрократия не только освободила себя от политического контроля масс, на которых форсированная индустриализация ложилась невыносимой тяжестью, но и от автоматического контроля посредством червонца. Денежная система, укрепленная в начале НЭПа, снова оказалась расшатана в корне.»

Тем же кончиком по тому же месту. Если ранее Сталин критиковал Троцкого за план забегания вперед и отрыва от сельского хозяйства, теперь уже Троцкий критикует Сталина за экономический авантюризм, волюнтаризм, как сказали бы во времена Брежнева, тычет Сталина носом во взаимообусловленность хозяйственных отраслей.

Что же получилось в результате?
«Главные опасности, - пишет далее Троцкий, - притом не только для выполнения плана, но и для самого режима, открылись, однако, со стороны деревни.
15 февраля 1928 г. население страны не без изумления узнало из передовицы "Правды", что деревня выглядит совсем не так, как ее до сих пор изображали власти, но зато очень близко к тому, как представляла дело исключенная съездом оппозиция. Печать, буквально вчера еще отрицавшая существование кулаков, сегодня, по сигналу сверху, открывала их не только в деревне, но и в самой партии. Обнаруживалось, что коммунистическими ячейками руководят нередко богатые крестьяне, имеющие сложный инвентарь, пользующиеся наемным трудом, скрывающие от государства сотни и даже тысячи пудов хлеба и непримиримо выступающие против "троцкистской" политики. Газеты печатали взапуски сенсационные разоблачения о том, как кулаки, в качестве местных секретарей, не пускали бедноту и батраков в партию. Все старые оценки опрокинулись. Минусы и плюсы поменялись местами.
Чтоб прокормить города, необходимо было немедленно изъять у кулака хлеб насущный. Достигнуть этого можно было только силой. Экспроприация запасов зерна, притом не только у кулака, но и у середняка, именовалась на официальном языке "чрезвычайными мерами". Это должно было означать, что завтра все вернется в старую колею. Но деревня не верила хорошим словам, и была права. Насильственное изъятие хлеба отбивало у зажиточных крестьян охоту к расширению посевов. Батрак и бедняк оказывались без работы. Сельское хозяйство снова попадало в тупик, и с ним вместе государство. Нужно было во что бы то ни стало перестраивать "генеральную линию".
…
Сталин и Молотов, по-прежнему еще ставя индивидуальное хозяйство на первое место, начали подчеркивать необходимость более быстрого расширения совхозов и колхозов. Но так как острая продовольственная нужда не позволяла отказываться от военных экспедиций в деревню, то программа подъема индивидуальных хозяйств повисала в воздухе. Пришлось "скатываться" к коллективизации. Временные "чрезвычайные меры" по изъятию хлеба непредвиденно развернулись в программу "ликвидации кулачества, как класса". Из противоречивых приказов, более обильных, чем хлебные пайки, вытекало с очевидностью, что у правительства в крестьянском вопросе не было не только пятилетней, но даже пятимесячной программы.
По плану, созданному уже под кнутом продовольственного кризиса, коллективное хозяйство должно было охватить к концу пятилетия около 20% крестьянских хозяйств. Эта программа, грандиозность которой станет ясна, если учесть, что за предшествующие десять лет коллективизация охватила менее 1% деревни, оказалась, однако, уже в середине пятилетия оставлена далеко позади. В ноябре 1929 года Сталин, покончив с собственными колебаниями, провозгласил конец индивидуальному хозяйству: крестьяне идут в колхозы "целыми селами, районами, даже округами". Яковлев, который два года перед тем доказывал, что колхозы еще в течение многих лет будут только "островками в море крестьянских хозяйств", получил теперь, в качестве наркомзема, поручение "ликвидировать кулачество, как класс", и насадить сплошную коллективизацию "в кратчайший срок". В течение 1929 г. число коллективизированных хозяйств поднялось с 1,7% до 3,9%, в 1930 г. - до 23,6%, в 1931 г. - уже до 52,7%, в 1932 г. - до 61,5%.
…
Реальные возможности коллективизации определялись не степенью безвыходности деревни и не административной энергией правительства, а прежде всего наличными производственными ресурсами, т.е. способностью промышленности снабжать крупное сельское хозяйство необходимым инвентарем. Этих материальных предпосылок на лицо не было. Колхозы строились на инвентаре, пригодном в большинстве только для парцелльного хозяйства. В этих условиях преувеличенно быстрая коллективизация принимала характер экономической авантюры.
Захваченное само врасплох радикализмом собственного поворота правительство не успело и не сумело провести даже элементарную политическую подготовку нового курса. Не только крестьянские массы, но и местные органы власти не знали, чего от них требуют. Крестьянство было накалено до бела слухами о том, что скот и имущество отбираются "в казну". Слух этот оказался не так уж далек от действительности. Осуществлялась на деле та самая карикатура, которую в свое время рисовали на левую оппозицию: бюрократия "грабила деревню". Коллективизация предстала перед крестьянством прежде всего в виде экспроприации всего его достояния. Обобществляли не только лошадей, коров, овец, свиней, но и цыплят, "раскулачивали - как писал заграницу один из наблюдателей - вплоть до валенок, которые стаскивали с ног малых детишек". В результате шла массовая распродажа скота крестьянами за бесценок или убой его на мясо и шкуру.
В январе 1930 года член Центрального Комитета Андреев рисовал на московском съезде по коллективизации такую картину: с одной стороны, мощно развернувшееся по всей стране колхозное движение "будет теперь ломать на своем пути все и всяческие преграды"; с другой стороны, хищническая распродажа крестьянами собственного инвентаря, скота и даже семян перед вступлением в колхоз "принимает прямо угрожающие размеры"... Как ни противоречивы эти два рядом поставленные обобщения, оба они с разных концов правильно характеризовали эпидемический характер коллективизации, как меры отчаяния. "Сплошная коллективизация, - писал тот же критический наблюдатель - ввергла народное хозяйство в состояние давно небывалой разрухи: точно прокатилась трехлетняя война".
25 млн изолированных крестьянских эгоизмов, которые вчера еще являлись единственными двигателями сельского хозяйства, - слабосильными, как мужицкая кляча, но все же двигателями, - бюрократия попыталась одним взмахом заменить командой 200 тыс. колхозных правлений, лишенных технических средств, агрономических знаний и опоры в самом крестьянстве. … Валовой сбор зерновых культур, поднявшийся в 1930 году до 835 млн ц, упал в следующие два года ниже 700 млн. … Накануне коллективизации производство сахара достигло почти 109 млн пудов, чтобы через два года, в разгар сплошной коллективизации, упасть из-за недостатка свеклы до 48 млн пудов, т.е. более, чем вдвое. … Число лошадей упало на 55%: с 34,6 млн. в 1929 г. до 15,6 миллиона в 1934 г.; поголовье рогатого скота - с 30,7 миллионов до 19,5 млн., т.е. на 40%; число свиней на 55%, овец - на 66%. Гибель людей - от голода, холода, эпидемий, репрессий - к сожалению, не подсчитана с такой точностью, как гибель скота; но она тоже исчисляется миллионами. Вина за эти жертвы ложится не на коллективизацию, а на слепые, азартные и насильнические методы ее проведения. …
Форсированный характер нового курса вырос из необходимости спасаться от последствий политики 1923-1928 годов. Но все же коллективизация могла и должна была иметь более разумные темпы и более планомерные формы. … Можно было и надо было взять темпы, более отвечающие материальным и моральным ресурсам страны.
…
Снабжение заводов сырьем и продовольствием ухудшалось из квартала в квартал. Невыносимые условия существования порождали текучесть рабочей силы, прогулы, небрежную работу, поломки машин, высокий процент брака, низкое качество изделий. Средняя производительность труда в 1931 г. упала на 11,7%. Согласно мимолетному признанию Молотова, запечатленному всей советской печатью, продукция промышленности в 1932 году поднялась всего на 8,5%, вместо полагавшихся по годовому плану 36%. Правда, миру возвещено было вскоре после этого, что пятилетний план выполнен в четыре года и три месяца.»

Отметим три вещи.
1) Сталин явно переусердствовал, денационализировав землю.
2) Сталин в середине 20-х полностью проигнорировал значение коллективизации, хотя желаемая Троцким «коллективизация по плану» - миф и противоречит Декрету о земле.
И вообще Троцкий передергивает.
Курс на коллективизацию сельского хозяйства был провозглашён на XV съезде ВКП (б) (декабрь 1927). По состоянию на 1 июля 1927 года, в стране насчитывалось 14,88 тыс. коллективных хозяйств; на тот же период 1928 г. - 33,2 тыс., 1929 г. - св. 57 тыс. Они объединяли 194,7 тыс., 416,7 тыс. и 1 007,7 тыс. индивидуальных хозяйств, соответственно. Среди организационных форм коллективных хозяйств преобладали товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы); имелись также сельхозартели и коммуны. Итак, без всякого курса единоличники объединялись. Как можно было уже в 1923 году ускорять коллективизацию, если еще не было никакой практики.
В то же время практика коллективного хозяйствования 1928 года на Украине и Северном Кавказе показала, что колхозы и совхозы имеют больше возможностей для преодоления кризисов. 11 июля 1928 года пленум ЦК ВКП (б) принял резолюцию «Об организации новых (зерновых) совхозов», в которой указывалось: «утвердить задание на 1928 г. с общей площадью вспашки, достаточной для получения в 1929 г. 5-7 млн пудов товарного хлеба».
Результатом стало принятие Постановления ЦИК и СНК СССР от 1 августа 1928 г. «Об организации крупных зерновых хозяйств», п. 1: «Признать необходимым организовать новые крупные зерновые советские хозяйства (зерновые фабрики) на свободных земельных фондах с таким учётом, чтобы к урожаю 1933 обеспечить получение товарного зерна от этих хозяйств в количестве не менее…1 638 000 тонн». Создаваемые новые советские хозяйства намечалось объединить в трест общесоюзного значения «Зернотрест», в непосредственном подчинении Совету труда и обороны.
Повторный неурожай зерновых на Украине в 1928 году поставил страну на грань голода.
Учитывая отсутствие государственных запасов хлеба, Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. П. Томский предлагали снизить темпы индустриализации, отказаться от развёртывания колхозного строительства и «наступления на кулачество, вернуться к свободной продаже хлеба, подняв на него цены в 2-3 раза, а недостающий хлеб купить за границей». Это предложение было отвергнуто Сталиным, и была продолжена практика «нажима» (преимущественно за счет хлебопроизводящих районов Сибири, менее пострадавших от неурожаев).
Этот кризис стал отправной точкой к «коренному разрешению зерновой проблемы», выразившемуся в «развёртывании социалистического строительства в деревне, насаждая совхозы и колхозы, способные использовать тракторы и другие современные машины» (из выступления И.Сталина на XVI Съезде ЦК ВКП (б) (1930 г.)).
Однако собственные ошибки Сталин перевалил на головы своих подчиненных, руководителей на местах:
«Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о "существовании" которых имеется куча хвастливых резолюций. …
Что может быть общего между этой "политикой" унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учет местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.»
Называется – отмазался.

Например, в Сибири крестьян массово «организовывали в коммуны» с обобществлением всего имущества. Районы соревновались между собой в том, кто быстрее получит больший процент коллективизации. Широко применялись различные репрессивные меры.
И не просто перевалил со своей головы на чужую. Впоследствии подавляющее большинство таких руководителей были осуждены как «троцкистские шпионы».
Согласно данным из различных источников, приводимым О. В. Хлевнюком, в январе 1930 года было зарегистрировано 346 массовых выступлений, в которых приняли участие 125 тыс. человек, в феврале - 736 (220 тыс.), за первые две недели марта - 595 (около 230 тыс.), не считая Украины, где волнениями было охвачено 500 населённых пунктов. В марте 1930 г. в целом в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, в Нижнем и Среднем Поволжье, на Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Ленинградской, Московской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступления, в которых приняли участие не менее 750-800 тыс. человек. На Украине в это время волнениями было охвачено уже более тысячи населённых пунктов.
Замечательное планирование!
3) Троцкий путает. Он смешивает коллективизацию и свой план индустриализации за счет села. В какой бы момент этот план ни был бы принят, он всё равно вел к структурному сдвигу в экономике.

План и социализм

В 70-е годы в пермском госуниверситете на лекциях по политэкономии социализма г-жа Новикова нам рассказывала, что в капиталистических странах план-то, конечно, есть, но он носит такой, знаете ли, рекомендательный характер... И мы все изучали типы капиталистических планов – индикативный и пр. Потом г-жа Новикова стала боготворить Ельцина, трещала, как она была на приеме, как Ельцин туда ручкой водил, сюда... Обзавелась книжками Самуэльсона, Гайдар для нее стал самым выдающимся экономистом 20-го века.
Не помню, не то в 1989-м, не то в 90-м мы собрались на нашу конференцию в Волгограде. Рабочие волгоградские были в восторге от Ельцина! Я попытался как-то возразить, мол, ведь он кретин. Чего, мол, одного божка не стало, так себе на шею нового садите? Не помогло. Тогда выступил один рабочий из Свердловска. Как он так сумел... Вроде, ничего особого не сказал. Просто сообщил, как светское общество принимало Ельцина в Свердловске, какие дамы ему к ручке подходили. Вы, говорил, никогда в жизни таких дорогих украшений не видели, как на этих дамах... Короче, рабочие волгоградские стали просто смеяться на Ельциным.
На наших конференциях выступал и один троцкист, Роберт Джонс из Ливерпуля. Это группа «Милитант». Я его однажды запустил выступать перед пермской университетской аудиторией, профессора пополам со студентами. Предупредил: «Не стоит про твой любимый план...» Так ведь нет, завел: «Наша программа - это пляновое хозяйство, пляновое хозяйство...» Там не одна Новикова сидела, там сидели люди, которые действительно разбираются в политэкономии. Потому Джонс успеха не имел...

Анатолий Вассерман поместил на сайте «Макспарк» статью о том, что за социализмом будущее, что компьютер играет все большую роль в экономике, что угроза кризиса, что уже кризис, а вся беда в том, что анархия производства, что не знают, сколько производить и кому продавать.
И еще его статья - «Новый социализм неизбежен»:
«В 1996 году я опубликовал статью "Коммунизм и компьютер", в которой на основании ряда трудов утверждалось, что при тогдашнем состоянии информационных технологий планирование из единого центра дает результат в несколько раз худший, чем рыночная экономика. Из одного набора ресурсов, в том числе, трудовых и интеллектуальных, плановое общество извлекает значительно меньше, чем рыночное. Ровно через 15 лет в июне 2011 года я опубликовал статью "Отрицание отрицания", где показал, что благодаря дальнейшему развитию информационных технологий картина принципиально поменялась. Уже сейчас имеются технические возможности для планового управления, сравнимого с рыночным по качеству, а не позднее конца нынешнего десятилетия плановое управление значительно, в несколько раз превзойдет рыночное по всем показателям, включая эффективность использования наличных ресурсов, скорость использования любых новшеств, скорость реагирования на любые неожиданности. Случится это не позднее конца нынешнего десятилетия, просто исходя из уже достигнутого уровня развития информационных технологий и известных темпов их развития. Может быть, раньше, но не позже.
… каждый конкретный хозяйствующий субъект извлекает выгоду или, по крайней мере, надеется извлечь выгоду из сокрытия доступных ему данных от планирующего органа или из уклонения от исполнения его рекомендаций. Во всех этих случаях выгода достигается ценой, несоразмерной потерям в других звеньях хозяйства. Поэтому реализовать все достоинства плановой экономики будет возможно только тогда, как у всех средств производства будет единый собственник. То есть, планирование влечет за собой социализм.
… Предположительно, многофакторным анализом сведений о наличии спроса, нематериальных пожеланий граждан можно определить, какая цель предпочтительна для общества в целом, и не только его текущего состояния, но и для обеспечения наилучшего его развития. Это пока только самые общие предположения. Есть и другие серьезные задачи, возникающие в связи с новым социализмом. …»

Я отписал ему, мол, полагал, что Вассерман - умный человек, но ошибся. Если устроить общество так, как желает Вассерман, это будет самый жесточайший капитализм.
Вассерман не одинок. Пол Кокшотт и Аллин Коттрелл в работе «К новому социализму» в Гл. 9 «Планирование и информация» пишут:
«Мы предлагаем систему компьютеризированного планирования, включающую детальное моделирование поведения экономики. Чтобы это стало возможным, центральный компьютер должен получать массу технической информации, например, полный список продуктов производства и постоянные обновления данных о технологиях, при этом используемых. Другие компьютеры должны собирать для плана сведения о наличных запасах каждого вида сырья и каждом типе станков. Проблема информации имеет две стороны: общественную и техническую. Нам нужны подходящие процессоры и программное обеспечение, но не менее важны правильный учет и стимулы для тех, кто дает точную информацию. В этой главе мы рассматриваем обе стороны вопроса (см также последнюю часть главы 3, где мы обсуждаем обмен информацией, используемой при расчете трудовой стоимости, и последнюю часть главы 6, где кратко описана кибернетическая система, созданная в Чили при президенте Альенде Стаффордом Биром).»

Что ж, мы, марксисты-ленинцы, против плана, что ли? Нет, конечно. Мы не сумасшедшие. И Маркс писал об анархии производства, и Ленин всем плешь проел насчет сознательного, а не стихийного... Во всех советских учебниках политэкономии черным по белому, что анархия производства - источник кризисов капитализма. И никто из нас не спорит!
Просто мы помним анекдот, который ходил в среде естественнонаучников в 70-е. Парад на Красной площади, маршал указывает иностранцам: «Вот едет артиллерия! Вот идут моряки! Вот проходят баллистические ракеты!» Иностранцы спрашивают: «А это что за группа людей в штатском, идут не в ногу... - Это шагает Госплан! Обладает огромной разрушительной силой!»

Как же выполнялся план до перестройки? Все знают о движении декабристов. Это представители заводов, которые в декабре ползали по министерствам, чтобы скостить план. Скажем, такое пермское предприятие, как завод им. Ленина, не могло не выполнить план по определению. Потому в отчетах на съездах КПСС появлялись цифры: 102% выполнения плана, 105% выполнения плана... Никаких итераций. Никаого согласования – сначала запланировали идиотские показатели. Потом их же отменили, приравняв к тому, что смогли сделать, и даже прибавили процент!
Являлся ли план законом (как этого требовали тогда иные «политэкономы» в СССР) при Сталине? Нет, конечно. Как мы видели, не были выполнены ни первый, ни второй пятилетние планы. Цифры серьезно не доставали и до плановых, и, тем более, до взвинченных, «скорректированных» Сталиным.
И это не всё! Ускоренная коллективизация, как мы читали выше, привела к забою скота. Каждый умный человек сообразил бы последствия такого плана. Не то наше «сознательное управление социалистической экономикой»! Поголовье скота удалось восстановить лишь к концу 50-х.
А как вам разрешение крестьянам продажу-куплю земли в 1925-м? Это и есть сознательное социалистическое управление?
Доходило до смешного: в 70-е в один из годов в СССР было произведено байдарок втрое больше, чем весел к ним. Парни, вернувшиеся из армии, разводили руками: «Ну и бардак!» «Ройте яму от забора и до обеда.» «Вывести бы вас в чисто поле, поставить лицом к стенке и пустить пулю в лоб!» «Батальон, в шахматном порядке по диагонали лицом друг к другу становись!» Майор Плащевский, который преподавал нам, студентам ПГУ, на занятиях вместо военных премудростей рассказывал, как он ходил по магазинам, как у него какой-то нищий попросил десять копеек, а он ему ответил: «А ты х.. у пьяной обезьяны в золотой оправе …л?»

А ведь армия - отражение общества. К тому же там всё значительно жестче запланировано. И вдруг - бардак! Но рабочие всегда знали, что хотя завод – это казарма, и на производстве бардак.
Например, оборонный завод им. Ленина (ныне «Мотовилихинские заводы»). Ежегодно терял на сверхурочных 25 млн р., по тем временам сумма катастрофическая. А выгодно! Т.к. за сверхурочные - доплата. Т.е. администрация завода била баклуши в течение квартала, а в конце всем доказывала свою нужность. И рабочие довольны, и заводское начальство.
Казалось бы - всё есть! Есть график движения транспорта, сколько машин должно быть на линии и пр., развешаны таблички, в какую сотую долю секунды какой транспорт должен остановиться на таком-то миллиметре.
И что, никому при таком-то сознательном «социалистическом» счастье не приходилось ждать трамвай по полтора часа на 40-градусном морозе? А потом трамваи тянулись один за другим, как журавлиный выводок. Между прочим - и запомним это - в Японии, скажем, рабочим доплачивают за равномерную работу.
Еще хуже: план коверкался из-за политических причин, из-за того, какая вожжа попала под хвост капиталисту... простите, генсеку. Особый бардак царил в ВПК. В Пермь приезжал Бакланов, махал рукой - это нам уже не нужно. А это нужно уже в серию без доработки. И начинали шагать по стране недоделанные монстры... Сталинский стиль сохранился и при Ельцине. На завод им. Ленина приехал старый, проверенный коммунистами кадр, Черномырдин, махнул левой рукой: «Это нам не нужно.» Махнул правой рукой: «А это нам нужно.» Потом оказалось, что нужно как раз то, что не нужно. Но ведь мы привыкли к сознательному устроению экономики.
Мы, марксисты-ленинцы, спрашиваем всегда: демократия - для кого?
Мы, марксисты-ленинцы, всегда спрашиваем: КТО именно «впервые сознательно рассматривает»? «Кучка революционеров-разночинцев» (Плеханов)? «Коммунистическая сволочь» (Ленин)?
Но всё еще хуже!! И вот уже сознательное социалистическое планирование поставляет лес из Прибалтики в Сибирь, вот в Горнозаводск, где цементный завод. поставляют цемент, вот для химического соединения собирают компоненты со всего Союза при наличии этих компонент в Перми, вот на пермскую оборонную «Велту» везут металл из 35 точек СССР, включая Ереван и Красноярск - при наличии прорвы металлургических производства как рядом с Пермью, так и в самой Перми.

Ученые из пермского политехнического в 80-е разрабатывали компьютерную систему для градостроительного плана. Школа Владимирова принимала участие. Была создана замечательная программа на основе системы экспертных оценок. Скажем, в таком-то городе Пермской области строим АЭС. Программа нам показывает, что будет с численностью населения, со здравоохранением и т.д. через 10 лет.
Нужно хорошо понять, что сейчас скажу: ни одному градостроителю и в голову не мог прийти такой идиотизм, что будет именно так, как указала программа. Расчеты программы имеют ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО РЕКОМЕНДАТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР.
Ребята ездили с программой в Западную Германию, делились опытом. Там цокали языком, поздравляли, но говорили, что им, в принципе, хватает собственной интуиции для градостроительного плана. Может в будущем... и т.д.
И что? Наши сознательные плановики прекратили финансирование проекта. А главный его двигатель, политеховский архитектор, член нашего объединения «Рабочий», Алексей Раскопин, скончался в 54 года. Пока он был жив, «Рабочий» пытался реанимировать программу, выходили на уровень ООН. Но погиб Раскопин. Сегодня никто даже не мечтает о градостроительных планах, высотки в городах растут, как чертополох.

А вот как «рекомендательный» план работал в капиталистических странах. Во Франции один рабочий за смену сделал деталей больше запланированного. Этот случай разбирался на уровне главного инженера, главного технолога и психолога. Уволили! Рабочий, чтобы заработать побольше, нарушил технологии.
Оказалось, что и в ФРГ, и в Японии, и во Франции, и в Великобритании производство организовано существенно лучше, чем в сознательном СССР.
Конан Молодый… вот ведь, умнейший человек, но умность в разведке вовсе не гарантирует от глупости… Как только в мире стали известны его подвиги, и его стало можно показывать людям, его пригласили на АЗЛК. И перед трудовым коллективом огромного завода Молодый брякнул: «Вы плохо работаете! Дайте мне ваш завод, и через год я сделаю из него конфетку…» Как говорил Чистяков, правда, кричащая не на месте – дура. Вскоре Молодого убили.
Мы, марксисты-ленинцы, были в начале 80-х обязаны осмыслить, как же так получается - ведь при Ленине не было компьютеров. Ленин писал и о необходимости преодолеть анархию производства. Но тут же, хотя не было компьютеров, Ленин писал о явной недостаточности компьютера. Он говорил, что даже если собрать в правительстве прорву самых умных людей, никакого социализма не будет. Он говорил, что даже сто Марксов не могли бы управлять экономикой.
В чем тут дело? Почему Плеханов, который тоже, как Маркс и Ленин, говорил о необходимости преодоления анархии производства, назвал свою группу «Освобождение труда»?
Ибо самый производительный труд - не из под палки, не из под плана, не из под принуждения планом, а свободный. На иных заводах во Франции, чтобы увеличить производительность труда, разрешают рабочим самим формировать график прихода-ухода. Поэтому глупы те либералы, которые объясняют взлет промышленности в СССР кабальным трудом лагерников.
А как же анархия? Каждый творит, что хочет?

Как у религии есть два корня, социальный и гносеологический, так и у представления о плановом преодолении анархии производства - два корня, социальный и гносеологический.
Во-вторых, люди исходят из механистического понимания общества, как системы, которую можно запрограммировать. Уже в классической механике мы видим, что это понимание детерминизма устарело. Картезианство отыграло свою роль в науке. Уже в бильярде с трением возникает стохастика, возникают зоны принципиальной непредсказуемости. В квантовой механике в принципе нельзя определить одновременно координату и импульс электрона.
Представители старой, сталинской школы говорят: агностицизм. Марксисты же говорят: те, кто говорит об агностицизме, просто дубово понимают природу, она сложнее, они дубово понимают детерминизм, на самом деле никакого агностицизма тут нет.
Ленин указывает: каузальность, понимаемая нами обычно, есть ЛИШЬ ЧАСТЬ всемирной связи.
Общество же устроено неимоверно более сложно, чем физические, химические, биологические системы. Главную причину разъясняет Маркс: скажем, такой «параметр», как стоимость, не принадлежат имманентно товару, как масса или заряд электрону, она содержится только в головах людей. Потому (в частности) запрограммировать экономику невозможно.
Допустим, вы хотите спланировать производство хлеба. Но оно зависит от погоды. Чтобы предсказать погоду, запрягают физиков, которые разбивают атмосферу на ячейки и закладывают программу в компьютер, чтобы он приближенно посчитал гидродинамические уравнения. Но ни одна гадалка никогда не предсказывает погоду, нет страховок от цунами, урагана, засухи и пр. Стихийное бедствие – и нет вашего плана.
В 1905 году на ясном небосклоне физики было всего два облачка – излучение черного тела и независимость скорости света от скорости движения источника света. Из одного облачка выросла квантовая механика, из другого – теория относительности. Вы желаете спланировать научные открытия? Ну, чтобы написать план развития экономики?
Конечно, есть программы, направления исследований. Но придет какой-нибудь Каммерлинг Оннес, подвернется какой-нибудь Петр Капица – и кердык вашим планам. Не попади Мёссбауэру вожжа под хвост ослушаться своего шефа, и не было бы применения эффекта Мёссбауэра в материаловедении, биологии, минералогии, медицине…
А вы говорите – план.

Во-первых, социальный корень - из того представления, что общество обязательно должно быть устроено иерархически. Это отражение в сознании сталинистов такого состояния общества, когда есть подчиненных класс и господствующий класс. Когда есть подчиненный работник и умный плановик-начальник, Николай II, Крайслер, Форд, или Сталин. Масла подлил в огонь Ленин, сравнив страну с кораблем во время шторма, где может быть только один капитан.
Мы отметим для себя - во время шторма, но дело не в том.

План и капитализм

Любая капиталистическая монополия имеет план. Без него она немыслима. И не только бизнес-план, но и производственный план. Без плана невозможно производство даже зубочистки. Все это планирует капитализм. Во все времена и народы общество «сознательно планировало», и реформы Солона (после восстаний рабов), и реформы Бисмарка, и введение золотого рубля Витте, и план Маршалла, и подавляющее большинство войн произошло от планирования, а не от того, какому правителю попала под хвост вожжа. 1-я мировая - это закон, а не ночные мысли кайзера. Конечно, не закон столкновения бильярдных шаров. Но закон. Человек вообще отличается от животного тем, что сознательно (а не инстинктивно) планирует свою деятельность.
И знаменитые 22 принципа Гитлера – план, и меры, принятые Пероном, Муссолини, Кастро, Уго Чавесом – план.
Любая монополия зажимает стихийность рынка, уничтожает свободную игру спроса и предложения, например, обрекая потребителя покупать по максимуму покупательской способности, до дыр в кармане. Об этом писал еще Рикардо, а Маркс, который столько слов написал о стихийности капиталистической экономики, забывал, что сам этот момент у Рикардо цитировал. Александр Амосов пишет, что марксизм, твердя об анархии производства, впал в миф о решающей роли свободного предпринимательства. Ну, во-первых, анархия производства не только в том, что у предпринимателей есть свобода, но, главным образом, в противоречии между производством и потреблением. В раннем капитализме - в первую очередь, в непропорциональности, несогласованности производства и потребления в сфере производства средств производства. Ну, будучи раздираемым частнособственническими интересами. А также по причине незнания, кому чего и сколько надо. В отсутствие-то компьютеров.
Анархию производства трудно элиминировать из раннего капитализма, ее отчетливо наблюдали не только Маркс с Энгельсом и Лениным.
Во-вторых, в плен мифа попадал Маркс. Но не марксизм. У Маркса есть то, чем исправить Маркса.

«Политэкономы» социализма привыкли приписывать планирование экономики социализму. Вот что пишет Энох Брегель:
«Создание планового хозяйства сначала в СССР, а затем в других странах мировой социалистической системы показало всему человечеству преимущества социалистической экономики перед капиталистической.
В этих исторических условиях пропаганда теории «планового капитализма» стала настоятельной задачей для буржуазных апологетов: с помощью этой «теории» они пытаются убедить народные массы в том, что плановость не является отличительной чертой социалистического хозяйства, что она совместима с капитализмом, что современный капитализм «трансформировался», преодолев анархию производства и власть стихийных экономических законов.
Сторонники теории «планового капитализма» прежде всего исходят из очень расширительного толкования понятий «планирование» и «плановое хозяйство». Например, американский экономист Л. Лорвин определяет планирование как «сознательное направление человеческой энергии для достижения разумно желаемой цели», делая отсюда вывод, что «планирование - нормальный способ человеческого поведения» и что оно присуще любому хозяйству. Подобным же образом американские экономисты М. Аншен и Ф. Уормус заявляют, что «противопоставление планирования непланированию является бессмысленным» и что различные экономические системы отличаются одна от другой не наличием или отсутствием планового хозяйства, а только задачами, объемом, техникой и организацией планирования.
В свою очередь норвежский профессор В. Кейльхау пишет: «Не существует и никогда не существовало беспланового хозяйства. Каждое хозяйство включает план».
Один из новейших примеров самого широкого и расплывчатого толкования экономического планирования - следующее высказывание Я. Маршака: «Мы будем называть экономическим планированием процесс достижения оптимального решения».
Другим исходным пунктом теории «планового» или «регулируемого» капитализма служит ссылка на то, что в условиях современного капитализма государство якобы превратилось в решающую силу, которая определяет весь ход экономического развития общества посредством сознательно проводимой им экономической политики. Превознесение регулирующей роли буржуазного государства характерно для Кейнса и его последователей.
Известный французский экономист Ф. Перру считает планирование характерной чертой «экономики XX века». Он изображает капиталистическое планирование следующим образом. Прежде всего имеются «планы микроединиц», т. е. отдельных предприятий или компаний. Однако «планы экономических единиц обычно несовместимы в динамике», причем «когда единица А составляет план, несовместимый с планом единицы В, то первая из этих единиц отрицает вторую» и между ними развертывается «война». Далее вступает в действие государство, разрабатывающее свой план.
«Государство, которое... образует господствующую единицу, вводит свой план (план «общего интереса») вместо несовместимых планов микроединиц и групп, чтобы сформировать глобальную величину: предложение и спрос на товары и услуги».
В книге английского экономиста Э. Шонфильда «Современный капитализм (изменение соотношения общественной и частной власти)», изданной в 1965 г., капиталистическое планирование превозносится как важнейший фактор экономического развития западноевропейских стран.
Он приписывает этому планированию способность обеспечить оптимальное использование экономических ресурсов.
Некоторые буржуазные экономисты видят в государственном планировании в странах капитализма нечто промежуточное между «экономикой свободного рынка» и социалистическим планированием.
В таком духе высказывается, например, французский экономист П. Массе, который пишет: «Фундамент французского плана... соответствует среднему пути между традиционной экономикой свободного рынка и детализированным, централизованным и авторитарным типом планирования, который все еще действует в странах Восточной Европы».
Попытки многих буржуазных экономистов выдать современную капиталистическую экономику за плановую экономику несостоятельны. Прежде всего в корне неправильна универсализация понятия «плановое хозяйство», имеющая место у буржуазных экономистов, которые сводят плановость только к постановке цели и нахождению средств для ее осуществления или к «достижению оптимального решения». В любом обществе люди ставят перед собой определенную цель и принимают наилучшие, на их взгляд, решения, действуя сознательно; но отнюдь не в любом обществе существует плановое хозяйство.
О наличии планового хозяйства можно говорить лишь тогда, когда весь общественный труд и средства производства распределяются в сознательно организованном порядке и в надлежащих пропорциях между различными сферами и отраслями народного хозяйства, когда общество сознательно определяет направления и темпы технического прогресса, темпы роста производства и т. д.
Иначе говоря, плановое хозяйство предполагает сознательную организацию всего общественного воспроизводства, а это возможно только на базе общественной собственности на средства производства.
Было бы неправильно вообще отрицать какое бы то ни было планирование при капитализме. Во-первых, в рамках единичного капиталистического предприятия планирование всегда имело место. Отмечая это, Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» указал на противоположность между организованностью производства на отдельном предприятии и анархией производства во всем капиталистическом обществе. Во-вторых, с появлением и развитием монополистического капитализма планирование стало практиковаться и на уровне монополистических объединений, каждое из которых охватывает целый комплекс предприятий.
Наличие такого планирования было отмечено В. И. Лениным в ряде работ при характеристике империализма. Наконец, в-третьих, в условиях современного государственно-монополистического капитализма некоторым «эрзацом» планирования служит экономическое программирование, осуществляемое в ряде стран буржуазными государствами и относящееся уже не к отдельному предприятию или объединению, а ко всему народному хозяйству.
Тем не менее продолжает существовать принципиальное различие между плановым социалистическим хозяйством и стихийно развивающимся, несмотря на все элементы планирования, капиталистическим хозяйством. Необходимо различать планирование и планомерность экономического развития. Экономическое планирование есть сознательная деятельность людей и государственных органов, ставящая своей целью развитие экономики в определенном направлении; планомерность же развития народного хозяйства есть экономический закон, объективно присущий только социалистической системе хозяйства.
Планомерность развития социалистической экономики исключает безработицу и кризисы. Между тем капиталистическое планирование даже на высшем уровне - на уровне государственных органов - отнюдь еще не означает, что в капиталистическом обществе стал действовать закон планомерного развития народного хозяйства. Безработица, цикличность экономического развития, кризисы неопровержимо свидетельствуют о том, что этот закон не действует в условиях современного капитализма.
Одним из коренных пороков рассматриваемой теории является отрыв плановости от характера собственности на средства производства. Так, американский экономист Джон Голбрейс заявляет: «Мы имеем государственную инициативу в планировании без государственной собственности. Эти две категории более не связаны между собой неразрывно»
В свою очередь Э. Шонфильд ратует за государственный контроль и планирование в рамках капитализма, но противопоставляет их «социалистической формуле о захвате командных экономических высот». Однако попытки оторвать плановое хозяйство от общественной собственности на средства производства и перенести это понятие на капитализм представляют собой покушение с негодными средствами.
Методологическая несостоятельность этой концепции заключается в том, что ее сторонники стоят на идеалистических позициях, выводя планирование и плановое хозяйство из воли людей и государственной власти, причем игнорируют объективные экономические условия, характер производственных отношений. При господстве частной собственности на средства производства плановое ведение народного хозяйства невозможно, независимо от того, хотят этого заправилы капиталистического общества и служащее им государство или нет.
Частная собственность на средства производства дробит капиталистическое хозяйство на множество частных предприятий, действующих автономно, вслепую и несогласованно друг с другом. Частная собственность исключает единство воли и цели во всем народном хозяйстве, исключает возможность планового ведения этого хозяйства. Она неизбежно порождает анархию производства, диспропорции в народном хозяйстве, стихийные рыночные колебания, смену промышленных подъемов кризисами перепроизводства, безработицу и т. д.
Теория «планового капитализма» в искаженном виде отражает факт большого усиления экономической роли государства в условиях современного государственно-монополистического капитализма. Но, хотя эта роль в настоящее время, несомненно, значительно больше, чем была в прошлом, тем не менее, буржуазное государство и теперь не держит в своих руках решающих средств производства, а потому не в состоянии осуществлять плановое руководство народным хозяйством в целом.
В ряде капиталистических стран государство разрабатывает экономические программы, нередко именуемые «планами». Например, во Франции принят уже «пятый план», рассчитанный на 1966-1970 гг. Однако это планирование (обычно называемое в советской литературе «экономическим программированием») принципиально, коренным образом отличается от социалистического планирования и вовсе не означает наступления эры «планового капитализма». В капиталистических странах применяется так называемое «индикативное планирование», т. е. правительственные планы сводятся к рекомендациям, которые не обязательны для частнокапиталистических предприятий и компаний. Такие планы не определяют развитие народного хозяйства, хотя оказывают на него известное влияние.
Между тем в настоящем плановом хозяйстве, каковым является экономика социалистических стран, государственные планы обязательны для предприятий и действительно направляют развитие всего народного хозяйства.
Некоторые буржуазные экономисты вынуждены признать ограниченность планирования при капитализме. Например, видный голландский экономист Ян Тинберген пишет: «В странах с обширным частным сектором секторные планы имеют скорее характер предвидений, чем планов».
Английские экономисты Дж. и А. Хэкет, посвятившие специальное исследование экономическому планированию во Франции, пришли к выводу, что «план является планом для отраслей, а не для фирм. Это означает, что не существует четких заданий для каждой фирмы... Другими словами, план остается в большой мере упражнением в части макроэкономики».
Ошибочность методологии, которой руководствуются сторонники теории «планового» капитализма, состоит также в том, что они придают решающее значение сфере обращения и финансов, ставя ее над сферой производства. Именно с позиций этой меновой концепции они и предлагают через государственное регулирование денежного обращения, кредита и финансов планомерно руководить всей капиталистической экономикой, что, однако, невозможно.
Теория «планового» капитализма противоречит фактам. Несмотря на государственное регулирование, современная капиталистическая экономика характеризуется хронической недогрузкой производственного аппарата, хронической безработицей, подвержена кризисам и депрессиям. Все это несовместимо с плановым хозяйством. «Буржуазные теории о «бескризисном» и «планируемом» капитализме развеяны в прах всем ходом развития современной капиталистической экономики».
Теория «планового» капитализма имеет буржуазно-апологетическую классовую сущность; приукрашивая современный капитализм, она пытается затушевать тот факт, что плановое ведение народного хозяйства есть одно из решающих преимуществ социалистической системы хозяйства.
Однако рассматриваемая теория, как и ряд других, выполняет не только идеологическую функцию, будучи новой разновидностью апологии капитализма, но и практическую функцию.
Государственное регулирование экономики в рамках капитализма неспособно обеспечить плановое ведение народного хозяйства; но оно приносит реальные выгоды монополистической буржуазии, получающей высокоприбыльные правительственные заказы, субсидии, кредиты ит. д.
Разработка теории «планового капитализма» включает в себя и разработку методов государственного воздействия на капиталистическую экономику, что представляет практический интерес для монополий и находящегося у них на службе империалистического государства. (Э. Я. Брегель, «Критика буржуазных и реформистских экономических теорий», 1969)
http://1pixel.ru/view_bur.php?id=76

Начнем с того, что Кейнс не «превозносил», а обосновал необходимость вмешательства государства в экономику, и его идеи были внедрены в политику капиталистических стран.
Во-вторых, обязательность плана в СССР – миф, мы с вами в этом выше убедились.
В-третьих, буржуазное государство держит-таки средства производства, причем решающие. Помимо ВПК, помимо протекционистских мер, скажем, в руках государства в США 25% акций всех предприятий страны, а контрольный пакет определен в 22,5%. Однако помимо права владения есть еще и право распоряжения. Долгое время личности типа Старикова пытались уверить россиян, что ФРС неподконтрольна государству. Оказалось, Стариков просто не в теме. Подчинена, еще как.
В Японии, в Швеции госсектор еще более значителен, воздействие государства на принятие решений компаниями еще более жестко.
С другой стороны, если бы Брегель помнил святцы, то не писал бы чепухи про частную собственность. Потому что социализм – это вовсе не общественная собственность. Фабрики – рабочим, а не университетам, землю – крестьянам, а не рабочим. Социализм – это частная государственная собственность на основные средства производства. Но мы дальше увидим, что табличка «социализм» вовсе не избавляла от перетягивания финансового каната, это ведомственного и территориального эгоизма, от фанаберских устремлений гендиректоров, министров, главврачей. За то, чтобы Москва имела дотации для поддержания столичного статуса, дрались не на живот, на смерть!
Беда в том, что задолго до 1917 года, еще в начале XX в. буржуазные экономисты стали указывать на «организующую силу» монополий в экономике. С другой стороны, в СССР до 1929 года, кроме плана ГОЭЛРО, никаких пятилетних планов не существовало.

К началу 70-х официальные политэкономы мало что добавили, они по-прежнему боролись, и правильно боролись с западной пропагандой о чрезмерной централизации советской экономики, с теориями рыночного социализма типа Репке и т.п., см., напр., книгу Г. Б. Хромушина «Буржуазные теории политической экономии», 1972.
Понятно, что противопоставление плана рынку подразумевало только одно: госмонополию СССР на внешнюю торговлю. И только.

Нас же интересует, насколько чрезмерно централизована именно капиталистическая экономика.
«… Первыми объектами государственного экономического планирования, - пишет экономист Амосов, - были эмиссия денег и бюджет страны. Страны- лидеры мировой экономики отличались от других именно целенаправленной и планомерной денежной и бюджетной политикой, а руководители государств, допускавшие необдуманные действия в денежной и бюджетной сферах, обрекали свои страны на застой и прозябание. …
… либеральная политика свободного предпринимательства никогда не играла существенной роли в распространении новых технологий и технико-экономических укладов. Ни одного крупного проекта индустриального и научно-технического развития не было осуществлено вне связи с планомерной деятельностью органов государственного управления. …
… ограничения на ввоз в Англию промышленных изделий… были введены протекционистским законом Кромвеля в 1651 году, согласно которому в Англию запрещался ввоз судов из Голландии и устанавливались пошлины и ограничения на ввоз тканей из Индии, металла из России и др. Закон Кромвеля был отменен в Великобритании лишь через 200 лет - в 1850 г., а до этого консервативные англичане лишь вносили в него дополнения по отдельным товарам. Протекционистская политика правительства Англии не называлась планированием, но по сути это было не что иное, как средство планового управления. Инициатива в развитии в Англии судостроения, металлургии, легкой промышленности и других отраслей принадлежала не свободным предпринимателям, а государству. Последнее аккумулировало денежные средства для инвестиций, поддерживало инновационные проекты, стимулировало предпринимательство. Исаак Ньютон, будучи руководителем Монетного двора (теорией механики он занимался в виде хобби), добился того, чтобы фунт стерлингов стал мировой валютой. … Отметим лишь то, что ее успех это результат отказа от либеральных идей в пользу планомерной реализации долгосрочной государственной политики.
В 1850 г. Великобритания отказалась от политики жесткого протекционизма и призвала все страны следовать принципам фритредерства - свободной торговли (полный аналог ГАТТ и ВТО, Б. И.). В США в ответ на этот призыв был принят жесткий протекционистский закон.
…
В соответствии со спецификой различных стран сложилось множество моделей планирования. Среди них можно выделить советскую, американскую, французскую, японскую и другие.
В составе советского правительства после окончания гражданской войны был создан Государственный плановый комитет (Госплан). … Советский Госплан вначале разрабатывал долгосрочный план развития экономики страны. Формально он был посвящен электрификации России и назывался ГОЭЛРО, но по мере его разработки авторы, помимо электрификации, исследовали проблемы долгосрочного развития важнейших отраслей народного хозяйства. План ГОЭЛРО не был директивным. Наряду с ним в 20-е годы выполнялись и другие индикативные плановые разработки. Назовем для примера первый в мире межотраслевой баланс, составленный советскими статистиками с участием молодого В. Леонтьева, а также расчеты конъюнктурного института под руководством Н. Кондратьева.
Идеологические противники директивного планирования обычно изображают его в карикатурном виде. Поэтому остановимся на разработке пятилетнего плана подробнее. Критики планового управления говорят: нельзя из единого Центра планировать производство сотен тысяч товаров и миллионов наименований комплектующих изделий, это может регулировать лишь рынок. Данное утверждение полностью лишено содержательного смысла из-за подмены тезиса. При директивном централизованном планировании Центр выполняет лишь заключительные функции планирования: сведение и агрегирование показателей, составление обобщающих балансов, утверждение плана и доведение директивных показателей до ответственных исполнителей. Директивное планирование не отрицает тысячелетний опыт индивидуального планирования самостоятельных производителей продукции и услуг.
В теории и практике социалистического планирования была разработана процедура согласования индивидуальных планов «снизу» с общественными потребностями и ресурсами, определяемыми «сверху». Теоретически в процессе централизованного планирования при итеративном прохождении плановых показателей «снизу вверх» и «сверху вниз» устанавливается рыночное равновесие между спросом и предложением, а также решается более сложная задача развития производства в соответствии с целями общества. На практике не все получалось так, как это предусматривалось в теории. Но можно со всей определенностью сказать, что Центр не в состоянии был игнорировать планирование «снизу».
Итерации разработки первого пятилетнего плана осуществлялись следующим образом. Основу пятилетних показателей составляли предложения, подготовленные «снизу» в местных экономических органах. Специалисты в Центре соблюдали процедуру обсуждения сводных показателей, балансов ресурсов, производственных мощностей, продукции и т.п. По общему мнению, первый пятилетний план был близок к оптимальному. Но это мнение не разделяло партийное руководство и лично товарищ Сталин. Мышление партийных руководителей было запрограммировано на перевыполнение и досрочное выполнение «всего и вся». Это относится и к И.В. Сталину, положившему начало грубым нарушениям процедур директивного планирования. После того как пятилетний план был обсужден и принят органами власти, Сталин дал указание внести в него завышенные задания, которые нарушили все расчетные балансы. Например, по плану предусматривалось построить два новых крупных металлургических комбината, но Сталин заставил увеличить их количество до восьми. В итоге построили все же два комбината, но огромное количество сил и средств было потрачено впустую на закладку фундаментов незавершенных объектов. Через пару лет после начала первой пятилетки И.В. Сталин убедился в глупости своих корректировок и, чтобы с честью выйти из создавшегося положения, объявил о возможности досрочного выполнения заданий 1-го пятилетнего плана и соответственно о необходимости досрочного составления плана на 2-е пятилетие. В отличие от последующих партийных вождей И.В. Сталин обладал достаточным интеллектом для того, чтобы умерить бюрократический волюнтаризм в планировании. Второй пятилетний план был составлен не так тщательно, как первый, но он не подвергался столь сильным корректировкам и потому был успешно выполнен. …
Логика эволюции долгосрочного планирования ведет к созданию системы целевых программ, покрывающих в совокупности все направления научно-технического, технологического и социально-экономического развития. Эта задача в СССР не была решена, и Советский Союз отстал от США по уровню и масштабам программно-целевого планирования.
Пик эволюции в развитии системы управления в СССР пришелся на период правления Л.И. Брежнева. Тогда период аппарат управления был уже укомплектован кадрами с высшим образованием, институты управления сформировались и функционировали в стабильном режиме, единоличный произвол первого лица был заменен коллегиальным управлением с участием членов Политбюро ЦК КПСС.
Однако система планирования в период развитого социализма переживала серьезный кризис. При движении планов «снизу вверх» и «сверху вниз» субъекты планирования вели ожесточенный торг за материальные и финансовые ресурсы. При этом долгосрочные приоритеты отходили на второй план, уступая место стремлениям наращивать вал, включать в план «рапортоемкие» проекты и т.п.
Разрушительное влияние на планирование оказывало нарушение плановых процедур как сверху - со стороны Политбюро ЦК КПСС и стоящей за ним партийной, военной и прочей бюрократии, так и снизу - со стороны предприятий. Принятые по установленной процедуре пятилетние и годовые планы были согласованы с исполнителями и просчитаны на сбалансированность между плановыми заданиями и их материальным и денежным обеспечением. По закону после принятия плана ЦК КПСС и другие органы директивного управления не должны были вносить в него коррективы, если не было форс-мажорных обстоятельств, для которых, впрочем, предусматривались резервные и страховые фонды. Но руководство, особенно партийное, не могло сдержать бюрократический «зуд». Ежегодно издавались сотни постановлений ЦК КПСС и Совета министров, выполнение которых не было предусмотрено в пятилетних и годовых планах. Компетентный глава правительства Н.А. Косыгин пытался бороться с разрушительным вмешательством партийной бюрократии в процесс планирования, но его настойчивость в исполнении своих служебных обязанностей привела лишь к лишению правительства независимости от произвола властных группировок. При Н.С. Хрущеве и при Л.И. Брежневе планы нарушались в основном с целью перераспределения денежных средств и материальных ресурсов. До «перестройки» это было мало связано с коррупцией, но тем не менее создавало для нее условия.
Застой в развитии институтов и процедур планирования облегчил дискредитацию плановой системы со стороны ее противников. В 1987 г. был принят Закон «О либерализации внешнеэкономических связей», в 1988 г. Закон «О предприятии», отменявший директивное планирование. … Россия оказалась единственной крупной индустриальной страной, которая осуществляет «планирование» методом прогнозных флуктуаций.
Иная ситуация сложилась на Западе. В наибольшей степени планирование было развито в США, которые обогнали СССР по масштабам и качеству централизованного планирования еще в 60-е годы. Централизованное планирование в США генетически ведет свое начало из двух источников: первый - публичное планирование на муниципальном и региональном уровнях, второй – планирование крупных фирм. Формально в США есть только один плановый орган на федеральном уровне - конгресс, который осуществляет разработку и принятие финансового плана в виде бюджета страны. Процедура работы конгресса и прежде всего формирования и распределения федерального бюджета, до того как они были приняты, создавалась публично крупным коллективом специалистов в течение 10 лет. Такой серьезный подход к процедуре финансового планирования вывел США на первое место в мире по степени совершенства данного экономического института.
Первый пятилетний план, как говорилось выше, был принят в США в 1928 г. (раньше, чем в СССР, Б. И.), он позволил США стать лидером в авиастроении и, что особенно важно, в гражданской авиации. Тем не менее, эволюция государственного планирования в США не пошла по пути пятилетних планов. Основным плановым документом на федеральном уровне стали целевые программы. Пик эволюции программно-целевого планирования в США приходится на 60-е - 70-е годы. Наиболее крупными межотраслевыми программами были космическая, металлургическая, энергетическая и продовольственная. В настоящее время на государственном уровне планируются так называемые макротехнологии, объединяющие сотни технологий по выпуску наукоемкой и высокотехнологичной продукции. Эволюция межотраслевого планирования в США привела к созданию эффективной системы государственного регулирования инноваций и научно-технических разработок.
Параллельно с финансовым и программно-целевым в США развивалось и территориальное планирование. Первая федеральная программа такого рода была принята после кризиса 1929–1933 годов. По содержанию она напоминала советский план ГОЭЛРО и была посвящена электрификации огромной территории долины реки Теннеси. … в отличие от плана ГОЭЛРО американская программа разрабатывалась и педантично исполнялась по тщательно продуманной процедуре. В России же до сих пор не разработаны процедуры сочетания финансовой самостоятельности дирекции федеральной программы с государственным контролем за целевым использованием бюджетных средств. В США институт управления целевой программой был отработан уже на опыте программы развития долины реки Теннеси. Эволюция территориального планирования на федеральном уровне привела к созданию системы разнообразных целевых программ по размещению производительных сил, охране окружающей среды, широкому спектру социальных проблем. В целом бюджет США достиг огромной величины в 2 трлн. долл. Это даже с поправкой на инфляцию намного больше бывшего бюджета плановой экономики Советского Союза.
Централизованное планирование в США не ограничивается государственным бюджетом и целевыми программами. В послевоенный период под патронажем правительства США были созданы мощные организации по долгосрочному и стратегическому планированию. К этому следует добавить, что многие крупные американские корпорации превосходили по масштабам советские отраслевые министерства. Планирование внутри корпораций осуществляется директивными методами. Из этого следует: директивное централизованное планирование в США (бюджет + крупные корпорации) превосходило по масштабам директивное планирование СССР. Таким образом экономическое превосходство США над СССР в немалой степени было достигнуто благодаря большему развитию централизованного планирования в США.
Наряду с американской моделью планирования существуют французская, японская, южнокорейская и другие модели, в которых в отличие от США плановые органы разрабатывают единые народно-хозяйственные планы. Эти планы являются индикативными, хотя при необходимости они содержали в отдельные периоды и директивные показатели. Разработка индикативных планов была обусловлена более высокой степенью участия государственных органов в управлении корпорациями в указанных странах по сравнению с США. Вообще уровень развития планирования следует оценивать не по формальным признакам наличия того или иного органа или метода планирования. Гораздо важнее качество и масштабы плановой деятельности. Качество планирования определяется педантичностью соблюдения плановых процедур, и здесь мы были далеки от Франции, Японии и Южной Кореи не в меньшей степени, чем от США. …» (Александр Амосов, д.э.н. «Эволюция экономического планирования», http://www.promved.ru/oct_02_04.shtml)

Оставим в стороне детскую наивность Амосова, когда он сравнивает бюджеты СССР и США (см., напр., мои статьи «О соотношении валют» или «Сколько стоит доллар» на сайте Tatishev.org в разделах «статьи» и «домой») или пишет о «развитом социализме» (см. мою книгу «Почему КПСС и КПРФ – буржуазные антикоммунистические партии» на сайте «проза.ру). Отметим также, что целевых программ и в СССР было до черта, от них просто тошнило, насколько они были далеки от жизни. И никакое директивное планирование «Закон о госпредприятии» не отменял, Это чепуха. Закон о госпредприятии вступил в силу с 1 января 1988 года. 12-й пятилетний план на 1986-1990 гг. был принят на 27-м съезде КПСС и выполнен (ну, в том смысле, как он «выполнялся» всю историю СССР), и даже 13-й пятилетний план был принят – в 1991 году, не был реализован исключительно из-за распада СССР. Ныне мы можем читать только о пятилетних планах силовых ведомств, которые раскритиковал Путин.
Еще Амосов восторженно пишет о расчудесном планировании во время ВОВ. Интересно, как сочетались планы экономического развития СССР с планами летнего наступления Гитлера… Стало быть, надо облегчить истребитель, долой бортстрелка. Когда летчики взмолились, Сталин запрягает бедного Илюшина, чтобы тот опять всё изменил и вернул бортстрелка… Катюши – сначала надо было тормозить ввод в серию, а потом, приперло… Сначала надо было отправить Горбатова, Рокоссовского и др. в концлагерь, а потом, когда петух жареный в жопу клюнул… Избави бог от таких итераций!
Мы уже видели, как выполнялись первые два пятилетних плана, Амосов просто не в теме. Те, кто видел фильм «Вечный зов», в курсе, как «планировали» сельское хозяйство. И каким же гигантским интеллектом нужно обладать, чтобы в 1940-м году арестовать выдающегося генетика Вавилова. В третьем пятилетнем плане (1938-42), утвержденном Восемнадцатым съездом ВКП(б) (1939), намечалось догнать и перегнать индустриально развитые капиталистические страны в экономическом отношении. К 1941 году даже не приблизились.
Теперь поговорим об итерациях, о том, что планировалось «от достигнутого», об «итеративном прохождении показателей снизу вверх и сверху вниз, о согласовании индивидуальных планов «снизу» с общественными потребностями и ресурсами, определяемыми «сверху. Забудем при этом об установлении рыночного баланса между спросом и предложением, ибо СССР, как единая монополия, зажимала рынок, делала его опосредованным, потому все экономические расчеты, касающиеся воздействия спроса на предложение, носили «рекомендательный характер».
Сосредоточимся на сведении воедино якобы существовавших «индивидуальных» планах. Уже на примере сельского хозяйства видим, что никакого согласования не было и в помине. Студенты, которые по осени ездили в колхоз, помнят. В 1978 году в селе Паль Осинского р-на Пермской области председатель колхоза Перминов приказал запахивать картофель – в виду того, что студенты-первогодки по молодости либо филонили, либо по здоровью были не в состоянии убрать урожай. В селе Большой Ашап Ординского района Пермской области в том же году сотрудники ПГУ, которых определили в колхоз, с изумлением наблюдали, как картофель, которые они собирали, сбрасывали в огромную яму, потом ее засыпали, и картофель сгнил.

Изумительно планировали и в системе ЖКХ. Слесарям в 70-х определили зарплату в 70 р., потому техники были вынуждены записывать всю их работу в сверхурочные. Снижать затраты, экономить было нельзя – т.к. на следующий год домоуправления получали урезанное количество материалов. Хоть в мусор, хоть продай налево – но израсходуй.
Мы видели выше, как с помощью «декабристов» проходило «согласование». Но не было никаких «индивидуальных» планов. Размещение производств, виды продукции, объем продукции – спускались сверху безоговорочно.
В четвертной пятилетке план, действительно, перевыполнили, восстановили, построили. Тем более, что на волне победы вновь возник энтузиазм.
Только вот… с 1948 года возобновляются массовые репрессии. Были сфабрикованы «дела вредителей», якобы занимавшихся вредительством в производстве авиационной техники («Дело Шахурина, Новикова и др.»), в автомобилестроении («О враждебных элементах на ЗИСе»), в системе московского здравоохранения («О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле»). В 1949 году руководители Ленинградской партийной организации были обвинены в создании антипартийной группы и проведении вредительской работы («Ленинградское дело»). Обвиняемыми являлись партийные деятели, советские и государственные работники: А. А. Кузнецов - секретарь ЦК ВКП(б), М. Н. Родионов - председатель Совета Министров РСФСР, П. С. Попков - первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), Я. Ф. Капустин - второй секретарь Ленинградского горкома партии и др. Одновременно было сфабриковано обвинение против А. А. Вознесенского - председателя Госплана СССР, крупного ученого-экономиста, академика. Он обвинялся в неудовлетворительном руководстве Госпланом, в антигосударственных и антипартийных поступках. Организаторы не существовавшей антипартийной группировки были приговорены к расстрелу, несколько человек - к длительным срокам лишения свободы. В 1952 году было сфабриковано «дело врачей». Группа крупных специалистов-медиков, обслуживавших видных государственных деятелей, была обвинена в причастности к шпионской организации и намерении совершить террористические акты против руководителей страны.

Это тоже по плану? Да! Существовали плановые показатели, сколько врагов народа нужно выявить и уничтожить. Это не анекдот! Сначала говорим, что плановое хозяйство – это социализм, что это более успешно, чем капитализм, а потом того, кто планировал – расстрелять, замечательно!
Дошло дело до такого смеха, что в стране не хватало стелек, туалетной бумаги. Стало быть, особенно хорошо «снизу вверх» шло согласование дефицита. Так что Амосов нарисовал сказочную, не имевшую отношения к реальности картину.
Но мы уже знаем, что такое планирование «при социализме». Нам важны ценные признания Амосова о планировании при капитализме. Планирование экономики возникло впервые в капиталистических США, а не в «социалистическом» СССР! Можно еще дополнить, что упомянутый Амосовым Леонтьев сбежал в США и там успешно внедрил свой межотраслевой анализ. А «итеративный», точнее, как это ныне любят говорить, «интерактивный» метод планирования в микроэкономике впервые в мире был внедрен «революционером капитализма» Эдварсом Демингом в Японии.

С другой стороны, «социалистическое» планирование отнюдь не избавляет от конкуренции. В. Суворов-Резун красочно описывает, как ГРУ конкурирует с КГБ. Можно добавить такие яркие примеры конкуренции в СССР, как противостояние вертолетных КБ Милля и Камова, в ракетостроении – между КБ Чаломея и Королева, в авиастроении – между КБ Микояна и Сухого.
Чтобы избавиться от волюнтаризма Хрущева, магнитных бурь, недопонимания (а все знать всё равно невозможно), случайностей всех сортов, капиталисты придумали способы. Дабы избежать кризисы, связанные с анархией, они придумали хеджирование, всякие страхования рисков и пр. Они стали применять теорию особенностей Уитни, теорию катастроф, стохастику - к биржевым сводкам, к производству в целом, они стали применять теорию Леонтьева, до которой не доросли самые наисталинистские экономисты СССР, они стали применять кибернетику, которую из-за выкормыша Сталина Хрущева ввели на экономфаки только при Брежневе. Не помогло. Даже хеджирование и пр. просто загнало болезнь внутрь организма, хуже – еще более усилило раздувание спекулятивного сектора, страховки стали новым товаром на рынке, и вот нарыв прорвался - в 2008-м, и никто из сталиных... простите, ротшильдов - даже не почесался - ибо. Ибо.
Конечно, в СССР тоже к планированию экономики привлекали науку, в частности, ваш покорный слуга в конце 70-х высчитывал с помощью дифференциальных уравнений обратное влияние рыночного спроса на производство. Спросите Малинецкого, он еще жив, он как раз занимался математическими моделями в советской экономике.
Но вы знаете, когда наши специалисты предсказали 11 польских кризисов... Тогда на работы спецов не обратили внимания, им сказали: «При социализме кризисов быть не может.»
Вернемся к «ибо».
Во-первых, мы видим, что ни то, что партия - ум, честь и совесть эпохи, ни то, что партия - наш рулевой, ни то, что «планы буржуазии - планы народа», не спасло экономику от распада.... Я опять что-то не то пишу: планы партии - планы народа, вот так вот правильно... Обделалась КПСС. Просвистела страну. И Запад не смог предвидеть ни 1991-й, ни 2008-й, хотя задним числом все написали, что предвидели, предсказывали.
Мы видим, что план - это завоевание капитализма, и только безграмотные члены КПСС могут обманывать трудящихся, что это социализм.
Отчего так происходит. Оттого, что никакой узкий социальный слой (даже составленный из 19 млн парт-гос-хоз-номенклатуры) не может охватить, опосредствовать всё многообразие хозяйственных связей. Беда верхов, беда капиталистов, беда элиты КПСС - в узурпации такого главного отношения частной собственности, как управление (распоряжение). Это отметили еще советские политэкономы 50-х, которые на основании того, что узкий социальный слой, узурпировавший планирование, не в состоянии опосредствовать всё богатство хозяйственных связей, вывели будущий распад СССР.

Как же тогда преодолевать анархию производства? Потому планирование сотней Марксов невозможно, считает Ленин, что экономика сложна. Фукуяма, Гайдар и пр. предлагали перераспределить власть пониже, до уровня предпринимателя.
Мы знаем, что лозунг расгосударствления - лишь для проникновения США на рынки СССР. Но то, что этот лозунг «отозвался» - означало, что внутри экономики дело не ладно.
Если Фукуяма доводит свободный труд только до уровня предпринимателя, мы, марксисты-ленинцы, доводим его до уровня рабочего. Демократия для кого? Для «коммунистической сволочи»? Нет, для рабочего.
Мы видим, что план, спущенный сверху Сталиным... простите, капиталистом - точно так же является источником бардака, источником кризисов.
Как избавиться от плана как генератора кризисов? Нужно перевернуть пирамиду. «Нужно навсегда разрушить старый буржуазный предрассудок, что управлять обществом могут только высшие классы.» Нужно навсегда разбить старый буржуазный предрассудок, что может управлять только Сталин. Все классы общества должны зарубить на своем носу, что рабочий - не исполнительный холоп, а человек, он имеет право на управление
Преодоление плана, спущенного сверху буржуа (или Сталиным, что всё равно) состоит в собирании плана снизу, в Советах. Не в продажной КПСС, а в рабочих Советах. Для этого НЕОБХОДИМО, чтобы в труде рабочего было устранено доминирование труда абстрактного, см. мою статью «Глобализация по-российски». Т.е. чтобы у рабочего было высшее образование, чтобы труд его был творческим, чтобы он мог осуществить это управление. Только абсолютно неграмотный не понимает, что коммунизм - это исчезновение классов, т.е. не только буржуа, но и рабочего класса. т.е. ликвидация доминирования абстрактного труда - В ПРОИЗВОДСТВЕ, А НЕ В СФЕРЕ ОБМЕНА.
Коммунист, учил Плеханов, не тот, который свистит о приходе коммунизма назавтра. А тот, который умеет организовать прогрессивные буржуазные реформы.
Капица не был Госпланом. Он не спланировал, как мостить дорожки у института. Он подождал, когда сами сотрудники протопчут ТАК, КАК ИМ, А НЕ СТАЛИНУ, ЭТО УДОБНЕЕ. А уж потом, по заказу снизу, распорядился отмостить то, что протоптали.
Потому что социализм – это не буржуазный план, социализм, как писал Маркс – это живое ТВОРЧЕСТВО МАСС.
Снизу вверх это творчество может быть сведено в план исключительно через Советы, но никак не через парламент, никак не через Политбюро.