Урок мужества "афганская война". Журнал Летучего Мыша: каждому свое и подобное к подобному

Он уходил в армию из одной страны – вернулся совсем в другую. Как шутит председатель Союза ветеранов Афганистана Республики Казахстан Шарип Утегенов, пока был в Афганистане, «похоронил» Брежнева, Андропова, Черненко и двух министров обороны СССР – Устинова и Соколова. Правда, шутка эта получается с оттенком горечи…

ПРИШЛИ СО СВОИМ УСТАВОМ

В Афганистан я попал по призыву в армию. День призыва я запомнил навсегда. Это было 10 ноября 1982 года – день смерти Брежнева. Тогда, еще находясь в Чимкенте, мы знали, что отправляемся в Афганистан.

Если говорить об афганской войне в самом ее начале, то контингент советских войск местные воспринимали нормально. Ведь мы там строили школы, оказывали гуманитарную помощь и защищали наше посольство, стратегические объекты. Но в феврале-марте 80-го года уже начались нападения на наши колонны, военные городки, и поэтому была разработана программа превентивных действий. Начались боевые рейды, боевые операции по уничтожению караванов, которые поставляли оружие из сопредельных государств.

В первые годы войны в Афганистане было много потерь. Это в первую очередь связано с тем, что не было опыта войны в горно-пустынной местности. Ведь и мы, простые солдаты, и наши офицеры воспитывались на учебниках военной подготовки, которые были ориентированы на опыт боев в Великой Отечественной войне. В Афганистане опыт той великой войны в чем-то пригодился, но во многом он не помогал. Это была совсем другая война, совсем другая идеология, совсем другая страна. Война там была до нас. Просто мы приняли одну сторону и не приняли другую. Война была между партиями, которых в Афганистане было несколько. Мы же поддержали народно-демократическую партию Афганистана. И этим как бы подлили масла в огонь.

Хоть сейчас осуждают, спорят, нужно ли было вводить войска в Афганистан, я всегда говорю: в советское время была идеология – защита рубежей Советского Союза. Если бы мы тогда не поставили этот заслон, то радикальный ислам, который сейчас угрожает миру, мы бы здесь видели уже в 90-х. Поэтому где-то мы пусть и вмешались в чужую политику, в чужую страну влезли, но принесли и большую пользу в сдерживании международного терроризма на какой-то определенный период.

«НЕ Я ТЕБЯ ТУДА ОТПРАВИЛ»

Эту расхожую фразу мне пришлось услышать не один раз. Когда я из Афгана пришел, еле работу нашел – никто не хотел брать. Узнают, что воевал в Афганистане, и не берут. Я не мог устроиться даже бетонщиком. Как-то мне позвонили, сказали: «Есть место на ЖБИ, приходи с документами». Я был рад – полгода сидел без работы. В советское время два месяца без работы, и все – ты тунеядец, а это наказуемо. Я принес свои документы на ЖБИ, а там открывают военный билет, видят запись «служил в Афганистане, имеет право на льготы…» И все, мне сразу говорят: «Вы извините, мы вчера взяли человека».

Вы не можете представить, какая буря в тот момент в моей душе бушевала. Здесь мы оказались не нужны. Мы ведь в армию уходили из одной эпохи – как ее называли, «брежневский застой», а вернулись в «горбачевский бардак». Мы, конечно, были ошарашены. Было очень тяжело, и вы знаете, что многие «афганцы» потерялись в этой жизни. Был большой процент наркоманов у нас, много ребят ушло в криминальные структуры…

Я совершенно случайно устроился слесарем в ДСК, там уже было 8 ребят-афганцев. Там мы и создали свою первую организацию. Когда мы заходили к чиновникам, нам говорили: «Кто вы такие, откуда вы пришли?» Многие чиновники опасались нас, думали: «Они не признаны государством, про них никто не говорит. Если сейчас я этим «афганцам» помогу, кто его знает, как это для меня обернется». Они очень этого боялись. Потому что до 85-го года Афганистан был закрытой темой. Поэтому мы решили, что необходимо создать свой союз, где соберутся все единомышленники, кто прошел Афганистан.

ДЕТИ…

Вернувшись из Афганистана, мы создали военно-патриотические клубы, клубы воинов запаса. И хотя в названии не было слова «афганцы», все понимали, что это за ребята. И мы, тогда еще молодые все – по 22-23 года – имеем опыт боевой. К нам тянулись дети, подростки. Я устроился во Дворец школьников, там открыл военно-патриотический клуб. У меня занимались 320 детей. Если бы позволили размеры Дворца школьников, мы приняли бы тысячи ребят, потому что они приходили, они очень хотели заниматься. Мы говорили с ними на интересные им темы, преподавали рукопашный бой, парашютное дело. Выезжали в горы – на Машат, Угам. Там был скалодром. Детей привлекал прикладной вид спорта, не кабинетный. Для трудновоспитуемых подростков это было то, что нужно. Их ведь не привлечешь шахматами. А военная форма, оружие всегда притягивали мужчин, независимо от их возраста. Мы, используя эту психологию, максимально затягивали в свои клубы трудновоспитуемых. И многие из них потом прошли и Афганистан, и горячие точки Советского Союза – Карабах, в Таджикистане война была. Участвовали ребята и в конфликте на таджикско-афганской границе уже после обретения Казахстаном независимости.

Мы и сейчас продолжаем военно-патриотическую работу среди школьников, проводим сборы. Например, в Астане я проводил слет «Жас беркут», в Кокчетаве, в Шымкенте.

Но все упирается в финансирование. Меня возмущает, что деньги выделяются как госзаказ на военно-патриотическое воспитание и по линии разных министерств: культуры, образования, обороны, но работы не видно, потому что мы не ведем ее системно. Да и как проводится тендер? Нарисовал на бумаге – у меня, мол, клуб есть, сдал все отчеты – и все. Одних устраивает, что отчет сдан, других – что эти деньги отмыли.

… И ИХ СТРАННЫЕ ВОСПИТАТЕЛИ

Мы как-то проводили сбор данных о военно-патриотических клубах Казахстана. У нас их, оказывается, около пятисот. Мало того, я знаю, в Шымкенте есть клубы, которые возглавляют бывшие зеки, отсидевшие за бандитизм, за изнасилование малолетних, за грабежи. И они сейчас занимаются патриотическим воспитанием детей.

К сожалению, у нас несовершенен закон об общественных организациях. Его надо доработать. В плане того, что о руководителе необходимо знать все – имеет ли он опыт, имеет ли образование и отвечают ли его моральные качества тому, чтобы воспитывать детей. А у нас главное оплатить госпошлину – 18-20 тысяч тенге – и прийти в органы юстиции. Вечером можешь забирать документы. Тебе и устав сами напишут, дальше – что хочешь, то и делаешь. И никому не интересно твое прошлое.

А ведь дети – это пластилин, из которого можно ваять что угодно. Поэтому я считаю, что если ты подал документы в юстицию, то юстиция должна потребовать с тебя всю документально подтвержденную информацию: кто ты такой, вплоть до каких-то резюме, характеристик, рекомендаций, чтобы кто-то за него был ответственен. Ведь под шумок такие организации могут открыть те же экстремисты и воспитывать потом детей в нужном им ключе.

НА ПОРОГЕ ВОЙНЫ…

Сейчас, в свете последних событий в мире, на фоне исламского государства, война может оказаться и на нашем пороге. Самый хороший плацдарм для этого – Афганистан. Боевики ИГИЛ уже ведут переговоры с «Талибаном», заключают какие-то договора о взаимодействии, пытаются расшатать ситуацию. Если они объединятся, война может вспыхнуть в Узбекистане и Таджикистане в один день. Тем более что там есть хорошая почва, под которой подразумевается социальная неустроенность.

Мы недавно проводили в Алматы конференцию «Ветераны за мир и стабильность» и «Ветераны против терроризма». Вышли с обращением, что «Талибан» – это идеология, которую нельзя победить силой. Например, США, коалиция из 30 государств воевала с талибами, которых, на весь Афганистан, может, 10-15 тысяч всего. 130-тысячная группировка, вооруженная до зубов самым современным оружием, не смогла с ними до конца справиться. Потому что «Талибан» – это идеология. А победить идеологию можно, противопоставив свою идеологию. Мы должны воспитывать нашу молодежь в духе неприятия экстремизма и терроризма, объяснять им, к чему это может привести.

Я всегда был против того, чтобы у нас открыли месячные курсы для тех, кто в свое время «откосил» от армии. В возрасте 22 лет они могут пойти в военно-техническую школу (бывший ДОСААФ), заплатить 220 тысяч тенге, а через месяц тебе дают военный билет, как если бы ты отслужил год-два. Там им дают основы боевого искусства – стрельбу, рукопашный бой, строевая подготовка, и кто знает, куда завтра попадет этот обученный человек. У нас, когда мы в армии служили, была идеологическая подготовка, нас воспитывали. Мы оттуда приходили патриотами, готовыми защитить Родину в любой момент.

О БРАТСТВЕ

Сейчас мы пропагандируем идеи дружбы, братства народов. Единственная наша афганская структура на всем постсоветском пространстве сохранила свои связи. ШОС, ОДКБ, Евразийский, Таможенный союз – в каждом из этих образований есть несколько государств. А организации, которая представляла бы все 15 республик бывшего СССР, сейчас нет. Мы – единственные в своем роде. Но сейчас, к сожалению, и сюда вмешалась политика: если поедешь на съезд в Армению, азербайджанцы не приедут, и наоборот: в Грузию поедешь – россияне не приедут. Казахстан – единственное государство на всем постсоветском пространстве, куда все приезжают, которое всем интересно. Я проводил съезды в 2006-м, в 2009-м и в этом году в апреле. Все приезжали. Это говорит о том, что Казахстан ведет правильную межнациональную и международную политику.

БЕЗЫМЯННАЯ РОТА

В этом году исполняется 35 лет начала войны в Афганистане. Мы хотим провести акцию, похожую на Бессмертный полк. Сейчас у всех на слуху фильм «9-я рота». Я хочу назвать эту акцию «Безымянная рота». Эта идея родилась давно.

Думаю, шествие начнется от региональных офисов партии «Нур Отан», например, в Шымкенте от проспекта Бейбитшилик до мемориала Славы. Возложить цветы, а потом у памятника «афганцам» провести митинг. Мы планируем провести эту республиканскую акцию 25 декабря.

Я верю, что родственники ребят-«афганцев», школьники нас поддержат.

Саида ТУРСУМЕТОВА

МБОУ «ПЕТУХОВСКАЯ СОШ»

"Уходили парни из Афгана… - сценарий вечера-встречи с афганцами"

(сценарий, посвященный 24-летию вывода советских войск из Афганистана)

Подготовила и провела педагог- организатор

Ваколова Людмила Николаевна

Февраль 2013 год

Цель: На примере выполнения интернационального долга, воспитание патриотизма, гражданственности и любви к Родине.

Задачи: - развитие творческих способностей учащихся;

Совершенствование навыков правильной интонационной окраски речи;

Соблюдение темпа и общей выразительности при чтении стихов;

Соблюдение правильной артикуляции при произнесении звуков;

Обогащение словарного запаса учащихся.

Ход мероприятия

На фоне мелодии из песни «Журавли» читается стихотворение:

1 ученица:

Уходили парни
Из Афгана
Через перевалы
И Саланг…
Уходили парни
Утром ранним,
А в мечети
Голосил мулла.
И была молитва,
Как спасение,
Что парней
Убережет аллах…
Не забыть февраль и воскресение,
Радость и улыбки
На устах.

2 ученица:

Немало воды утекло с того времени. Потихоньку зажили раны, возмужали, стали мудрее, состарились солдаты и офицеры. Но только память о далёкой Афганской войне жива и стереть события той войны не смогут ни годы, ни расстоянья.
Из нашей деревни в афганской войне участвовали:

Краснов Алексей Анатольевич

Софронов Валерий Васильевич

Албарцев Борис Алексеевич

Столбов Владимир Алексеевич

Скворцов Юрий Николаевич

Максимов Борис Николаевич

Шадриков Юрий Витальевич

Никифоров Юрий Васильевич

Чумарков Александр Николаевич

3 ученица:

Стало доброй традицией собираться всем афганцам в этот памятный день вместе. Многие с той войны вернулись окрепшими, возмужавшими, их грудь украсили ордена и медали. Награды за мужество, отвагу и честь. Но многим не суждено было вернуться к родному порогу, немало полегло совсем юных мальчишек на каменистой афганской земле, среди них и наши земляки, уроженцы Яльчикского района:

Борисов Юрий Геннадьевич

Григорьев Юрий Петрович

Патшин Анатолий Митрофанович

Память о многих парнях, не вернувшихся с той войны, память о тех, кто ушел из жизни в мирное время будет вечной.

4 ученица:

Минута молчанья…
Товарищи, встаньте
И в памяти павших –
Героев представьте.
Навек в нашем сердце
Бессмертных имён их звучанье.
Минута молчанья, минута молчанья…

(после минуты молчанья звучит песня «Верую» )

5 ученица:

По-разному оцениваются события тех лет. По-разному смотрят на афганскую войну те, кто отдавал приказы, те, кто их исполнял. Но для тех и других действия, которые проходили на территории Афганистана укладываются в одно ёмкое и страшное слово – война. Война, которая никогда не должна повториться, уроки которой должны быть усвоены на всю оставшуюся жизнь.

Интервью с афганцами:
- На ваш взгляд, каковы главные уроки той войны?

Пережитое – невозможно забыть. А как начиналась ваша служба, как вы входили в чёткий армейский ритм, чем вам запомнился Афганистан?

Солдатская служба слагается не только из трудностей и проблем. Нет. Я думаю, что немало было радостей и светлых минут. Помните ли вы подобные эпизоды сегодня?

У нашего народа испокон веку считалось, что помочь другу, спасти его – высшая честь. Этот неписаный принцип помогал советским воинам побеждать в годы Великой Отечественной войны, помогал он и на земле Афганистана. А с вами подобные случаи были…(вопросы для разговора)

6 ученик:

Что бы ни говорили, что бы ни думали, а вы сумели с достоинством и честью пройти огонь боёв и дым пожарищ …
Что бы ни говорили, что бы не думали, а вы знаете цену, мужской дружбе, закаленной в огне, знаете, как оплакивать потери, вы честны перед совестью и святой памятью.

7 ученик:

Что бы ни говорили, а вы пройти сумели.
Все, что вам отмерила война,
И не зря сегодня вы надели
Ваши боевые ордена.

(звучит песня «России солдат»)

8 ученица:

Когда закончилась война, солдаты, сержанты, офицеры с чувством исполненного долга вернулись на родную землю. С огромной радостью встречали их отцы и матери, жёны и дети, друзья и любимые. И началась спокойная, мирная жизнь…
Да, вы умеете работать, вы сумели преодолеть физические и духовные травмы и опираясь на свою солидарность и взаимную поддержку крепко и надёжно стоите на ногах и в гражданской жизни стали настоящими мужчинами – сильными, надёжными, мудрыми.

9 ученица:

Не купишь ни за какие деньги, не одолжишь, не возьмешь напрокат человека, который бы любил тебя, волновался за тебя, оберегал и молился, был готов отдать за тебя жизнь так, как мама. Самый близкий и дорогой для каждого из нас человек – это наша мама.
Матери провожали своих сыновей в армию. Они не знали, где будет проходить служба совсем юных, неокрепших мальчишек, но почему-то по щекам катились слезы и шептались как молитва слова: «До свидания, родные. Возвращайтесь живыми назад». А стриженые мальчики храбрились на перронах вокзалов, хрипло пели под гитару и уходили на войну…

(юноша читает письмо)

10 ученик:

«Здравствуйте, дорогие родные!
Служба у меня идёт хорошо, через день ходим в караул. Ты мама пишешь, что у вас ещё 14 марта были морозы. А у нас здесь жара, правда через два дня идёт дождь, как по расписанию.
Я вам, наверно, писал, что стоит наша часть в горах, на высоте 1800м, поэтому весна к нам придёт позже, чем в долины. Там уже всё зелёное. Неделю назад я был в долине. Цветут цветы… А у нас кругом одни угрюмые скалы.
Прочитал ваше письмо и вспомнил наши леса, озёра. Приеду, насобираю вам кучу грибов… Вы, мама, не очень переживайте за меня, всё будет хорошо…»
Ваш Виктор

(звучит песня «Листопад )

Ведущий:

Наша сегодняшняя встреча проходит в преддверии ещё одного прекрасного праздника 23 февраля – День защитников Отечества. В этот день мы чествуем тех, кто в разные времена отстаивал честь, достоинство и свободу Родины. С наступающим праздником вас, дорогие мужчины. И пусть многочисленные поздравления в этот день придадут вам стойкости духа, мужества, бодрости и оптимизма!

( звучит песня «Виват, Победа»)

Время неумолимо делает своё дело. Вглубь истории уходит война в Афганистане. И дай Бог, чтобы она была последней.
Этими словами нам хотелось бы закончить сегодняшнюю нашу встречу. Всего вам доброго: здоровья, радости, уверенности в завтрашнем дне, мира и согласия. До новых встреч!

(звучит заключительная песня «Не забывай нашей встречи»)

Интервью воина-"афганца" Олега Кондратьевича Красноперова. Вопросы задает Дмитрий Зыкин.

Кем Вы были на войне?

Я служил во взводе связи первого батальона 357 полка. В Афганистане находился с 1983 по 1985 год. Но сначала полгода провел в «учебке» в Фергане, где нас готовили к боевым действиям. Считаю, что подготовили нас отлично: укрепляли физически, проводили тактические занятия, учили работать с техникой и т.д. А когда узнал, что поеду на войну, было такое, несколько азартное отношение. Даже ощутил кайф! Не забывайте, что мы тогда были молодыми парнями и рвались в бой. Серьезность пришла позже.

- Ваши первые впечатления от Афганистана?

Кабул показался мне серым и грязным городом. Это не СССР, не родной дом, и чужая земля приняла нас как-то не очень. А дальше все пошло обыденно: утром подъем, зарядка и проч.

Как Вы из мирного человека превращались в бойца?

Вы знаете, я до войны думал, что пули свистят, а они на самом деле шуршат. Звук совсем не такой, как это показано в кино. Причем на первых порах страха я не чувствовал, потому что просто не осознавал опасности. Но потом, когда возвратился с задания и начал думать о том, что произошло, то стало жутковато. Я же видел, как ранило товарища, и хочешь - не хочешь, а прокручиваешь в голове, что такое могло случиться и со мной.

Но долго о страхе думать не приходилось. Мы были загружены физическими занятиями, политической подготовкой и так далее. И, кстати, я до того свыкся с новой жизнью, что по возвращении домой в СССР меня тянуло назад в Афганистан.

Самый тяжелый момент службы можете назвать?

Да. Помню, мы сопровождали колонну и попали в засаду. Мне надо было связь поддерживать и от огня скрываться. Я говорю товарищу: «Прячься за броню, ложись за башню!» Мы уже вырывались из засады, почти выехали, и тут издалека, на излете пришла к нему пуля и попала точно в сердце… Вот это мне было тяжело пережить.

А было ли что-то веселое на войне?

Да, и еще какое! Я даже сейчас смеюсь, вспоминая, как ловил дикого козла. Мы ушли в горы, взяв с собой сухой паек, и обычно, когда паек подходил к концу, нам с вертолетов сбрасывали провиант. Но в тот раз «духи» заняли высоты рядом с нами и не подпускали наши «вертушки». Время идет, мы уже есть хотим, а тут вижу – стадо козлов. Я за одним урвался и начал его ловить. А он от меня уходит, причем движется как раз в сторону «духов».

Пристрелить его я не мог, потому что тогда вызвал бы огонь противника на себя. Крадусь, значит, за козлом, он все ближе и ближе к позиции душманов, и меня уже снизу по рации предупреждают, что «духи» за мной наблюдают. Но тут я его все же схватил, закинул на спину и давай с ним бежать к своим. Приволок я его, развели огонь, но так, чтобы его не заметил противник: пламя сверху накрыли палаткой. Командир взвода разделал козла, устроили шашлык на шомполах и стали есть. Мясо горькое! Соли нет. В общем, до сих пор козлятину терпеть не могу.

Кстати, а что входило в паек?

Пайков было несколько разных видов. Существовало пять эталонов, и все отличные. Первый эталон и вовсе включал в себя так много еды, что суточной нормы могло хватить на неделю. Кормили кашами, галетами, сосисочным фаршем, «завтраком туриста», паштетом, шоколадом. Пили фруктовый сок и чай.

Самая дорогая для вас награда?

Я участвовал в разных заданиях. Например, авиа- и артиллерийские наводчики отправлялись на высоту. Мы их прикрывали, и я обеспечивал связь. Приходилось и стрелять. Кстати, советское оружие – самое лучшее.

А самая памятная награда – это медаль «За отвагу». В тот день пуля пробила аккумуляторы в рации, антенну тоже подрезало, но меня учили, что делать в таких случаях. Батареи быстро заткнул подручными средствами, чтобы кислота полностью не вытекла, и я продолжил поддерживать связь с командованием, которое координировало движение нашего отряда десантников. «Духи» шли за нами, а по рации мне передавали, как правильно уйти от них. Моя задача в том и заключалась, чтобы обеспечить связь и вывести людей. Вот за это меня и наградили.

Уровень очень высокий. Я часто вспоминаю капитана Сергея Ильича Капустина. Это потомственный офицер, еще его дед служил в армии при царе. Сергей - отличный командир, он за солдата душу отдаст. Рядовые тоже показали себя настоящими, твердыми воинами. Мы понимали, что защищаем южные рубежи СССР и исполняем интернациональный долг. Мы знали, за что воюем. Сейчас всякое рассказывают про ту войну, но я говорю, как есть, как реально думали те, кто служил. Кстати, приезжал к нам и тогдашний министр обороны СССР Сергей Леонидович Соколов. В быту он держался, как простой человек.

Как складывались межнациональные отношения в советской армии?

Никаких проблем не было. Вместе нормально служили русские, белорусы, узбека Сержемана мы звали Сергеем. Он, кстати, был отличным переводчиком. Я лично дружу с татарином-«афганцем», Родионом Шайжановым (интервью с ним опубликовано - Прим. Ред.). Между прочим, никакого издевательства «дедов» над молодыми не было. Относились друг к другу как к товарищам.

Как относились к вам местные жители?

Дети везде одинаковы. Побегают к нам, мы им даем галеты, сгущенку, сахар. Они знали слово «дай», и, подходя к нам, говорили: «дай-дай-дай». А взрослые вели себя настороженно, напряженно. Вообще там царил феодальный строй, люди обрабатывали землю мотыгой, хотя тут же рядом мог лежать и японский приемник Panasonic. На что они его покупали, даже не представляю. Не за наркотики, это точно. Наркотой там занимались другие, мы их называли «караванщиками». А остальные в основном возделывали пшеницу, торговали пшеницей, а также чаем.

Что скажете о противнике?

Экипирован он был даже получше нашего. Удобные спальные мешки, ботинки, камуфляж – все американское. Поставки «духам» шли через Пакистан. Что касается боевых качеств, то были там и хорошо обученные в Пакистане душманы, но в основном – это обычные крестьяне, и нельзя их назвать матерыми воинами. Вооружены они были китайскими «Калашами», английскими винтовками «Бур», а в крупных группировках встречались и минометы, и легкая артиллерия. Они вели, по сути, партизанскую войну, и я ни разу не видел, чтобы у них были танки или боевые машины пехоты.

Как сложилась Ваша жизнь после войны?

У меня все нормально. Знаете, люди часто жалуются на то, что у них то работы нет, то приняли их как-то не так, то еще что-то. Но я считаю иначе. Кто хочет работать, тот работает, кто хочет пить, тот всегда найдет бутылку. И я не согласен с теми «афганцами», которые стали обвинять власть в своих проблемах.

Ветеран Афганской войны: «Мы не только воевали, мы еще и строили»

В канун годовщины вывода ограниченного контингента советских войск из республики Афганистан ТАЙМЕР взял интервью у участника той войны, воина-интернационалиста, руководителя Одесской областной организации партии «РОДИНА» Константина Гринченко

ТАЙМЕР: Участие ветеранов Афганской войны в партийном строительстве предполагает, что у вас есть рецепты и предложения по улучшению положения ваших товарищей – «афганцев», не так ли?

К.Г.: Мы понимаем, что однозначно необходимы изменения в отношениях между государством и ветеранами войны в Афганистане. В первую очередь, это изменения законодательной базы. Необходимо дополнять и изменять Закон Украины «О статусе ветеранов войны и гарантиях их социальной защиты». Это закон уже трансформировался, изменялся, но процесс его совершенствования нельзя считать завершенным. Например, дети погибших военнослужащих пользовались внеконкурсным правом поступления в вузы, мы полагаем, что действие этой статьи можно расширить и на всех участников боевых действий. Я подчеркиваю, не на инвалидов, а на всех… Идем дальше. Статья закона, которая говорила о том, что в случае утраты кормильца, который является инвалидом войны в Афганистане, льготы на оплату коммунальных услуг остаются за семьей, а если это просто участник боевых действий, не инвалид, то семья теряет эту льготу. То есть, представьте себе: сегодня государство не смягчает семье утрату, а как бы усиливает ее. Логики в этом никакой! Мы предлагаем эту норму изменить. И таких примеров можно привести немало, но думаю, что для понимания нашего подхода к проблеме этого достаточно.

Смысл этих изменений не том, что мы выбиваем себе очередные льготы. Нет, речь идет о другом – о том, что человек, который с оружием в руках выполняет свой долг перед государством, должен быть уверен, что государство ответит ему тем же. И тут не нужно сиюминутно рассуждать о том, что мы, мол, сейчас ни с кем не воюем и не собираемся. И слава Богу! Но на законодательном уровне это должно быть прописано и не задним числом, как это было с нами. Потому мы, люди, которые прошли и эту войну, и все, что было после этого, уже сейчас заботимся о соответствующих социальных гарантиях.

ТАЙМЕР: А насколько вообще тема войны в Афганистане актуальна в сегодняшней Украине?

К.Г.: С моей стороны было бы неправдой говорить, что та война для сегодняшней Украины играет огромное значение. Ведь давайте говорить откровенно – общий итог афганской войны нельзя считать для нас положительным. Мы ведь не достигли какого-то конечного логического результата.

Но нельзя и делать вид, что наше государство вообще не имеет к этому никакого отношения. В Украине было призвано 160 тысяч солдат и офицеров, сейчас в стране проживает где-то порядка 150 тысяч ветеранов. Что касается Одесской области, то приведу еще только одну цифру – с той войны не вернулось 220 человек. От этих цифр так просто не отмахнешься, так что можно сказать, что война в Афганистане оставила ощутимый след в украинском обществе.

Сегодняшняя дата - это, как говорится, «праздник со слезами на глазах». В этот день люди собираются, чтобы вспомнить те дни, чтобы помянуть тех, кого уже нет с нами. До тех пор, пока жива наша память, до тех пор будут стоять памятники участникам той войны. И неважно, сегодня они где-то лучше, где-то хуже, но пока мы помним, они будут стоять. Как только мы забудем - этих памятников тоже не будет. Это жестко, это резко – но это факт. К сожалению, такое сегодня время. Монументы, за которыми нет живой памяти – это просто архитектурные сооружения, с которым можно сотворить все, что угодно. Слово «памятник» говорит само за себя.

Например, в Одессе Ленина скинули с Куликового поля, и по большому счету, никто особо этому не препятствовал. Так, коммунисты немого повозмущались – и все. Или памятный знак ЧМП который убрали с Ласточкина, кто-то хочет, чтобы поскорее стерлась память, что в Одесса когда-то гордилась свои флотом. Теперь там парковка мэрии. То же самое с памятниками солдатам Великой Отечественной на Западной Украине, в Прибалтике, в Польше. Даже в России были случаи, когда местные чиновники для своей выгоды, чтобы построить какую-нибудь заправку или торговый центр, так обращались с памятниками Войны. Так что, памятники будут стоять, пока мы помним.

ТАЙМЕР: Действительно, время проходит и память стирается. Вокруг той войны уже возникло немало мифов…

К.Г.: В последнее время появилась такая же тенденция, о которой мне рассказывали фронтовики – ветераны Великой Отечественной. Когда месяц-два повоевал или вообще был только где-то рядом, а теперь он уже требует, чтобы о нем говорили, как о герое. Чем дальше мы от этих событий, тем меньше у нас оказывается людей, которые служили в хозвзводе, в батарее управления или водителями были, или в ремроте и т.п. Все служили в разведке, в десанте, в спецназе.

ТАЙМЕР: А как вы сами, оглядываясь назад, оцениваете ту войну?

К.Г.: Есть у нас такой очень влиятельный политик, был вице-премьером в правительстве Тимошенко – Николай Томенко. Он в 1983 – 1985-м годах служил в Афганистане. Я тоже служил в Афганистане, только он солдатом, а я служил лейтенантом. Разница в возрасте у нас не очень большая была. Можно сравнить наши сегодняшние оценки. Мне приходилось читать, что он пишет сейчас в «Украинском вестнике» о том, что на втором году службы он начал понимать, что это никакой не интернациональный долг, что это преступление лидеров Компартии и тому подобное. И это теперь говорит человек, который успел поруководить комитетом комсомола. Я ему хочу сказать: «дорогой товарищ» - ты тогда, наверное, все-таки думал не об этом. Эти мысли тебе пришли, наверное, уже потом, после того, как ты прочитал с десяток разных книг, стал кандидатом исторических наук. Я могу говорить о том, что ни у меня тогда, ни у тех, с кем я служил, ни у ветеранов, с которыми мы общаемся сегодня, и постарше, и помоложе, и у солдат, и у сержантов, и у офицеров – ни у кого таких мыслей не было. Каждый выполнял свою задачу, свой, так сказать, маневр.

ТАЙМЕР: При этом Томенко - активный участник «оранжевой революции», после победы которой Украину с удвоенной силой стали тянуть в НАТО. А военное присутствие этой страны в Афганистане ничем не отличается от советского.

К.Г.: Вот с этим я согласиться не могу. Отличия как раз есть. Сегодня я слежу за информацией в прессе о том, что делается в Афганистане. И приходится читать, что местные жители уже почувствовали разницу. Просто у них к этому еще и особое отношение. Да, есть война, есть враг, но для Афганистана состояние войны – это нормальное состояние. Да, «шурави» воевали, но мы и строили. Строили больницы, школы, клубы, инфраструктуру, поставлялась сельхозтехника…

Вот у меня одно из первых впечатлений от Афганистана: стоят два вола, «дехканин» в национальной одежде, что-то там этой мотыгой елозит по колено в воде. Возделывает рис. А рядом уже работает новенький трактор «Беларусь». Такой вот «город контрастов», смешение традиционного, по сути, средневекового быта и современности.

А сейчас там находятся американцы, которые ведут себя совершенно по-другому. По-другому ведут боевые действия, по-другому выстраивают отношения с местным населением. У нас в каждом крупном подразделении, например, в мотострелковой дивизии, по штатному расписанию был отдел или отряд по спецпропаганде. Это небольшая группа, которая выезжает в кишлаки, показывает кино, «крутит» музыку, раздает литературу, листовки, проводит совместные концерты, выставки. Это несмотря на окружающие специфические условия партизанской войны, когда то здесь, то там могут быть враждебные группировки. Все это было настроено на налаживание отношений, контактов с массой простых афганцев. Функционировали университеты, институты, в районных центрах организовывались комитеты – люди устраивали жизнь по-другому, по-новому. Страна развивалась…

А американцы же ведут себя не так. Они себе закрылись в укрепленных районах, нанесли бомбовый удар, сбросили 20 тонн боеприпасов. Ну да – попали в мирных жителей, промахнулись, принесли извинения. Или не принесли. А вокруг них жизнь вернулась к средневековью. И они предпочитают контактировать с местной верхушкой, вождями племен, а до всех остальных им нет никакого дела.

ТАЙМЕР: Вернемся к мифам об афганской войне. Ведь для того, чтобы их было меньше, нужно больше говорить самим участникам тех событий. Что на самом деле переживает человек, который попадает на такую войну?

К.Г.: Я не буду говорить о том, что все там были такими шикарными бойцами – нет. Давайте говорить объективно – вот молодой солдат, ему 18 лет, его призвали на службу. И он попадает в сложные климатические условия, сложные бытовые условия и плюс, естественно, ведение боевых действий. Конечно, тут уже проявлялось у кого какой потенциал, что в человека заложено и на что он способен. Да, были и перебежчики, и предатели были, и разгильдяи, и те, кто увиливал от службы – как говорят в армии, «шланги». Но таких было меньшинство. Большинство свои служебные обязанности выполняли нормально, и по жизни себя вели так, что вызывали уважение и делились с теми же афганцами куском хлеба. Я по себе сужу – не было какого-то дикого ужаса, страха. Многие солдаты и офицеры имели возможность не ходить на те или иные боевые операции, но они шли, потому что у них менталитет был такой. Конечно, основную тяжесть войны, тяжесть боевых действий вынесли на себе те подразделения, которые находились в непосредственном соприкосновении с противником. Это пехота, это десант, это спецназ. Но когда шли колонны, то там уже и всем доставалось: и артиллеристам, которые обычно могут быть в 15 км от места боевых действий, и всем остальным.

Меня, например, специально никто не готовил к службе в условиях боевых действий. Вот что я сам сумел усвоить и во время солдатской службы, и в училище, и успел еще после училища послужить – этот опыт меня и выручал в разных ситуациях. Но повторю – откровенно говоря, лично я не был готов к боевым действиям. Например, был такой случай. Мне нужно было с гражданским транспортом преодолеть 120 км и ехать без «брони», без усиления было нельзя. Мы пристроились к какой-то колонне, которая везла свой груз, ее сопровождало всего три БРДМа (боевая разведывательная дозорная машина, - ТАЙМЕР). На эти девять машин было всего два офицера- старший лейтенант, который сопровождал этот груз, и я. Он в голове колонны, я замыкаю. Мы попадаем в зону обстрела, и в какой-то момент в БРДМе у крупнокалиберного пулемета заканчиваются боеприпасы. И боец не знает, как перезарядить. А я же тоже не знаю! Потому что меня совсем к другому готовили, не к тому, чтобы, фактически, быть командиром мотострелкового взвода. И это же не просто в учебных условиях, идет бой, со всех сторон пальба-стрельба! Ну, тут и пригодилось и хладнокровие, и смекалка.

Была, конечно, и другая сторона. За два года службы в Афганистане я не сделал ни одной затяжки травки. Хотя, получая паек, можно было легко обменять у любого мальчишки маленькую консервную баночку на шесть-восемь сигарет с легким наркотиком. Наркоты там валом. Кто-то, конечно, на это присел, кто-то присел на «бражку», были те, кто так снимал психологическое напряжение. Ведь ни о какой специальной реабилитации речи не шло.

На днях ко мне в офис приезжал корреспондент Московского бюро Британской телерадиовещательной корпорации Би-Би-Си (ВВС) Олег Болдырев. Свое интервью для ВВС я предлагаю Вашему вниманию. О.Б . Как именно повлияла афганская война на вашу судьбу? Изменила ли она ваши взгляды на политику, поменялось ли ваше представление о правомерности ввода войск в Афганистан за эти 20 лет?
В Афганистане мне посчастливилось работать с удивительным человеком по имени Шафи, представителем одного из древнейших племен, потомком воинов Александра Македонского. К слову сказать, в молодости Шафи учился в Англии. Так сложились обстоятельства, что он стал не только моим другом, но и моим учителем. Благодаря его урокам, я более двадцати лет занимаюсь восточной медициной, помогаю своим пациентам. Благодаря афганской войне я стал писателем, членом Союза писателей России. Приобрел много хороших и надежных друзей. Получается, что именно афганская война подарила мне все это? И я должен быть ей благодарен? Наверное. Но я знаю, как много потеряли в этой войне мои знакомые и мои близкие. И я знаю, что война - это настоящее ЗЛО. Как бы мы не пытались ее идеализировать... Что касается политики. Тогда мы мало о ней задумывались. Зато сейчас мы знаем об аксиоме известного английского писателя и историка Бэзил Генри Лиддел Гарта: "Цель войны - достижение мира, лучшего, чем довоенный". Если после этой войны афганский народ стал жить хуже, советский народ - хуже. И лишь небольшая группа людей - баснословно обогатилась... В Чечне это повторилось. Здесь есть, над чем задуматься. И очень легко "вычислить" тех, кому эти войны выгодны. Наверное, мы стали старше? И наши представления об окружающем нас мире сильно изменились. О.Б. . Типичного ветерана-"афганца", конечно, не существует - но как в основном складывались судьбы у ваших однополчан и других служивших в Афганистане? Каковы основные проблемы ветеранов сейчас? Ветераны вправе рассчитывать на особое отношение?
Я работал в военной разведке. Это особый мир. За 26 месяцев службы в Афганистане среди моих подчиненных не было ни одного убитого, или раненого. И это не только моя заслуга, но и уровень подготовки моих разведчиков. Мне всегда везло на подчиненных, сослуживцев и командиров. Поэтому после войны судьба у них сложилась более удачно, чем у многих других. Ильхам Галиев стал школьным учителем. Игорь Ц. - старший офицер ФСО, Илья Третьяков - известный юрист. Все они были рядовыми разведчиками. Из офицеров: мой непосредственный начальник Руслан Аушев - бывший президент Ингушетии. Мой друг Коля Прокудин (Ревякин) - ныне известный питерский писатель. Какие проблемы? У каждого они свои. Отслужив 25 лет в Вооруженных Силах, от Верховного главнокомандующего (в то время - В.В.Путина) я получил выходное пособие в сумме эквивалентной 1-й (одной) тысяче американских долларов. Как и многие мои друзья, я много лет мечтал построить свой ДОМ. Своими руками для своих родных и близких, учить там желающих восточной медицине, встречаться со своими читателями, со своими друзьями (в действующем ранее законодательстве была заложена статья о бесплатном предоставлении земельных участков под индивидуальное жилищное строительство для офицеров запаса). Но вся земля в нашей стране по НЫНЕ действующему законодательству продается лишь на аукционе. На одну тысячу долларов много земли не купишь (мы с друзьями-сослуживцами, помнится, отметили тонкий юмор нашего Верховного главнокомандующего - на эти деньги на аукционе можно купить два квадратных метра земли, а на оставшиеся деньги устроить "новоселье" - не трудно было догадаться, где бы хотел всех нас видеть наш Верховный). Обращения к различным чиновникам, и даже к представителям партии "Единая Россия" результата не дали. Возможно, нужно внести изменения в законодательство для поддержки наших ветеранов (ветеранов боевых действий, военной службы и т.д.). Ибо земельный вопрос в нашей стране всегда был одним из самых главных. Чтобы они могли ПОСТРОИТЬ свои дома хотя бы сами. К сожалению, проходят не только годы, но уходят и силы - через год, другой построить дом я уже не смогу. Да, и многие другие ребята, прошедшие Афган и Чечню. Ведь мы не будем жить вечно. Хотя, может быть, на это и надеются наши руководители - немного подождут, и наши проблемы решатся сами собой. Ведь, как известно: есть человек - есть проблема; нет человека - нет проблемы. А смертность среди ветеранов последних войн сейчас просто удручающая... Особое отношение к ветеранам? Нет, это не особое, а просто РАЗУМНОЕ отношение не временщиков, а по-настоящему государственных людей. Которые заботятся о своей стране и о тех, кто в ней живет. О.Б. Государство часто упрекают в невнимательности к тем, кто служил в Афганистане. Связано ли это с тем, что в свое время ввод войск в Афганистан был признан ошибочным, следует ли отменить то постановление?
Всем известна простая истина: оценивать человека нужно ПО ДЕЛАМ, а не по словам. Да, при Горбачеве афганская война была объявлена ошибкой (что, на мой взгляд, нанесло непоправимый удар по судьбам многих воинов-интернационалистов). Но пострадали из-за горбачевского постановления не те, кто принимал решение о вводе войск, а те, кто честно служил своей Родине. При нынешнем руководстве все чаще и чаще говорят о том, что тогда солдаты и офицеры честно исполнили свой долг. Но ни тогда, ни сейчас для ветеранов РЕАЛЬНО ничего не делается (за исключением отдельных и очень редких случаев). И особенно печально обстоят дела с ветеранами чеченских компаний - к ним горбачевское постановление вообще никакого отношения не имеет. Вот и получается, что не так важны слова, произнесенные с высоких трибун и постановления (хотя и они важны; ох, как важны!). Но более важны реальные дела и забота о реальных ветеранах. А ведь у нас даже не известно, сколько всего ветеранов Афганской войны проживает на сегодняшний день в стране? Что уж говорить о ветеранах других войн?! И все-таки хотелось бы, чтобы те, кто выступает с высоких трибун, хоть чуточку задумывались о том, что они говорят. И чтобы их слова не расходились с реальными делами. Но это, похоже, уже из области фантастики. О.Б . Какие уроки надо было извлечь из той войны, извлекли ли их - в военном ли аспекте, в отношениях с другими странами?
Перед отправкой в Афганистан мой наставник Александр Александрович Щелоков сказал, что моя задача не только собирать сведения о противнике, но в первую очередь информацию о самих афганцах, их обычаях и традициях. Сбор информации военного плана - путь к следующей войне. Знакомство с народом, его историей - дарит шанс со временем стать хорошими соседями. И жить в мире. Это главный урок, который я извлек и этой войны. И благодаря этой задаче мне было гораздо проще служить в Афганистане. И намного интереснее. Второй урок - что решать возникшие разногласия можно и нужно ЛИШЬ мирным путем. Войны, продолжительные или молниеносные, проблем не решают, а лишь создают видимость такого решения. Решения, как правило, лежат в плоскости ЭКОНОМИКИ. А еще в сфере ВОСПИТАНИЯ и ОБРАЗОВАНИЯ. И третий урок, который я сделал лично для себя - афганская война - это не вся наша жизнь, а лишь одна из ее страниц. После которой будут другие. Нельзя забывать, но и нельзя жить только прошлым. Нужно идти вперед. Нужно жить дальше, работать, творить... Извлекла ли наша страна эти уроки из афганской войны? Простые солдаты и офицеры - думаю, что да (мы были уверены, что это ПОСЛЕДНЯЯ война современности - значит, мы многому научились). Политики - НЕТ (или же уроки, которые они извлекли, находятся за гранью общечеловеческих ценностей). Прошло лишь несколько лет, как вспыхнули НОВЫЕ войны. На территории бывшего Советского Союза, на Северном Кавказе... О.Б. У многих сейчас остались чувства ностальгии потеем временам. По Советскому Союзу. Не боитесь ли вы, что на волне этих настроений может начаться новая война внутри России? Да, ностальгия есть. Как бы ни ругали те времена, но первый секретарь горкома партии в моем родном городе тогда жила в такой же типовой квартире, что и моя семья. Под нами. Из предметов роскоши в ее квартире была замечательная библиотека... Мы жили не богато, но у нас было бесплатное образование, здравоохранение, было будущее. Я часто слышу в ответ, что в середине восьмидесятых годов идея социализма окончательно себя изжила. Мне напоминают пустые полки магазинов. К сожалению, я давно уже верю не всему, что слышу. На мой взгляд, полки магазинов опустошила афганская война и гонка вооружений (наша экономика их просто "не потянула"). И очень серьезные ошибки наших руководителей. А идея социализма, в Китае, к примеру, жива до сих пор. И показывает очень даже не плохие результаты. При условии, что это живая идея, а не догма. Как бы ни хвалили нынешние времена, но все вы прекрасно видите, как живут нынешние мэры и их семьи. Как живут чиновники и олигархи. Говорить, что все это они заработали честным трудом, предпринимательским талантом и титанической работоспособностью - просто смешно. Вы думаете, наши руководители не знают, КАК они это заработали? Да, это было при других руководителях. Но возникает другой вопрос: почему сейчас нынешние власти усердно продолжают НЕ ЗАМЕЧАТЬ увеличивающийся разрыв в уровне жизни этих "сливок общества" и обычных людей (разве, что на словах!). Печально другое - перспектива. Дети этих "Сливок общества" будут и дальше жить в шоколаде. Наши дети - в нищете. Многие это понимают. И по этой причине слова, произносимые с высоких трибун, особого оптимизма им не внушают. К тому же, на волне ненависти к этим "сливкам", могут пострадать настоящие предприниматели, люди инициативные и творческие. Такие люди всегда были и, будем надеяться, будут на нашей земле. Они уже тоже смогли заработать большие состояния, смогли стать достойным примером для подражания. Можем пострадать все мы. Те, кто не взирая ни на что, продолжает работать, продолжает верить и стремиться к лучшему. Вот что страшно. О.Б. . Как вы относитесь к газовому конфликту между Россией и Украиной? Помнится, когда-то в Риме требовали хлеба и зрелищ. Вместо рабочих мест. Что стало с Римской империей, все прекрасно знают. Конфликт между Россией и Украиной транслировался на протяжении нескольких дней практически по всем телеканалам. Обычный конфликт хозяйствующих субъектов. У нас что других проблем в стране НЕТ? Вы спрашивали о ностальгии. Лет двадцать назад, куда ни глянь, были приусадебные участки. Те самые шесть соток. На которых выращивали картошку, овощи, ягоды (кое-кто - свиней, гусей, уток...). Вы скажете - была низкая производительность труда? Возможно. Но еще был маленький элемент продовольственной безопасности каждой отдельно взятой семьи. И был огромный трудовой потенциал. Сейчас же повсюду растет лишь газонная трава... Мы разучились работать. Нас отучили работать. Вот, где настоящий конфликт. А не в отношениях с Украиной, где живут наши друзья и наши братья.
О.Б. . Сейчас в Афганистане, в том числе и в тех районах, где служили вы - войска НАТО и США. Их тактика в борьбе с талибами отличается от подхода советского командования? Вы можете дать совет американскому коллеге - в чем он состоит?
Разумеется, тактика отличается. Американцы используют более современное оружие, чем мы, средства связи. Даже бомбоштурмовые удары наносятся с такой высоты, что достать самолеты с земли моджахеды не могут не только из стрелкового оружия, но даже и из ПЗРК (переносных зенитно-ракетных комплексов). Это порождает у моджахедов комплекс неполноценности. Но, с другой стороны, и усиливает ненависть. А способы ее реализации моджахеды найдут. Непременно найдут... Как рассказывают мои друзья, работающие сейчас в Афганистане, американские конвои очень часто ездят без национальных флажков на машинах, с чужими номерами. В отличие от других многонациональных сил - те наоборот, всячески стараются показать, что они НЕ американцы. Видимо тому есть причины? Что посоветовать своим американским коллегам? Учить историю. Прочитать мой роман "Шелковый путь" (). Афганистан еще никому не удалось покорить. И едва ли удастся. С афганцами нужно сотрудничать, в первую очередь, в экономическом плане, а не воевать. И главное, пожелал бы - вернуться домой живыми и здоровыми. О.Б. За 20 лет не стало страны и идеологии, которая позволила ввести войска в Афганистан и случилась война в Чечне, о которой рассказано и показано больше, чем об афганской. Какой "ваша" война останется в российской истории?
Недавно на презентации 12-серийного документального фильма об афганской войне одна женщина сказала, что Россия обречена воевать всегда. Если это так, если нас ВСЕГДА окружают враги, то, может быть, стоит обратить внимание на самих себя. Может быть, это МЫ ЧТО-ТО ДЕЛАЕМ НЕ ТАК? После Афганистана мы не сделали должных выводов. Мы продолжали искать врагов вокруг себя, вместо того, чтобы поднимать свою экономику, сельское хозяйство, строить современные дома не только в городах, но в первую очередь на селе - там, где выращивают хлеб, а не бумажные и финансовые пирамиды. Мы разучились работать. Нет, ходить на работу мы умеем, но производить реальные вещи мы, к сожалению, перестаем. На выборах мы продолжаем голосовать "ушами", а не "головой". Может быть, поэтому началась война в Чечне? Если мы не сделаем выводов сейчас, где полыхнет война в следующий раз?
Почему об афганской войне известно слишком мало? Возможно, в этом большая вина и нас, писателей. Знаю, что многие историки очень скептично относятся к литературным произведениям. Но вот это (я показал свои афганские дневники. Прим. авт .) - настоящее сокровище для любого из них. Остались воспоминания участников этой войны, их дневники и фотоархивы, пока еще живы сами участники - нужно лишь немного желания и стремления донести до потомков ПРАВДУ об этой войне. Нужно идти в школы, рассказывать своим детям о том, что мы пережили на этой войне. Ведь именно они - то самое будущее, которое будет помнить о нас или забудет! И от КАЖДОГО ИЗ НАС зависит: насколько талантливо и интересно мы сможем донести эту информацию до наших слушателей (и читателей) - такой эта война и останется в памяти наших потомков. Какой след оставит афганская война в истории? Лично для меня она навсегда останется памятником беспримерного мужества и отваги простых солдат и офицеров. И это неизменно... Напоследок я рассказал Олегу о нашем Сайте Артофвар (хотя он и вышел на меня через него), показал свои афганские фотографии, дневники, книги, журнал "Боль сердца моего" и Альманах "Искусство войны". Альманах Олег отложил в сторону. - Мы о нем уже знаем! В апреле брали интервью у корреспондента "Новой газеты" Аркадия Бабченко, он рассказывал об Альманахе "Искусство войны" ОЧЕНЬ много интересного...
P.S. Интервью выйдет в эфир на телеканале BBC World, а также на каналах национального теле- и радиовещания ВВС в Великобритании в середине февраля 2009 года.