Баевский Р.М. Сердце знает о нас всё Предполагаемый объект воздействия
Дмитрий Б.Хазанов/ Москва Фото из личного архива Г.А.Баевского
В последнее время появилось немало публикаций, посвященных воздушным сражениям второй мировой войны. Сегодня читателя уже не надо убеждать в том, что господство в воздухе наши ВВС завоевали в жестоких боях, пройдя через катастрофические поражения и огромные потери. Но с середины 1944 г. уже немецкие солдаты с тревогой смотрели в небо и гадали: прилетит сегодня "Иван" или Бог будет милостив? Количественного превосходства над врагом удалось добиться благодаря напряженной работе советской авиапромышленности, выпускавшей самолеты в целом не худшие, чем немецкие. А качественное превосходство основывалось на том, что в ходе войны в советских ВВС были подготовлены тысячи первоклассных воздушных бойцов, опасных противников для пилотов люфтваффе. Один из таких асов - летчик-истребитель Георгий Артурович Баевский.
Начать повествование о нем хотелось бы с конца 1939 г., когда Георгий, еще будучи школьником, успешно закончил учебу в аэроклубе Дзержинского района Москвы, получил звание пилота и был зачислен кандидатом в военное авиационное училище. Сроки приема были ограничены, и в начале мая 1940 г., не получив еще аттестата зрелости, но оформив в аэроклубе необходимые документы, юноша фактически сбежал в Серпуховскую военную авиашколу. Когда одноклассники Баевского сидели за школьными партами, он уже стал курсантом: строевая подготовка, теоретические дисциплины, полеты на У-2. Одним из первых среди однокурсников Георгий поднялся в воздух на истребителе И-15бис. В то предвоенное лето над Серпуховом непрерывно гудели авиационные моторы. По "коробочке" вокруг аэродрома летали не только курсанты и инструкторы - в этой авиашколе по приказу Наркома обороны летному делу обучались командующие общевойсковыми армиями.
В ноябре 1940 г., сдав на "хорошо" и "отлично" Государственные экзамены по программе летной подготовки, Георгий Баевский получил звание "младший лейтенант". Его и еще троих молодых летчиков, из более чем 120 выпускников, оставили в авиашколе инструкторами. Баевский включился в напряженную работу - наземная и летная подготовка курсантов, командирская учеба, не забывая при этом и о совершенствовании собственной техники пилотирования. Георгий Артурович вспоминает, что его должностной оклад составлял тогда около 900 рублей, в том числе 127 так называемых "скоростных", которые начисляли за полеты на истребителях, чья скорость превышала 360 км/ч.
Первые воспитанники Баевского начали самостоятельные полеты на И-15бис 21 июня 1941 г., а на следующий день большинство инструкторов подали рапорты с просьбой направить их в действующую армию. Но все получили отказ - специальный приказ Сталина запрещал отправлять инструкторов на фронт. С началом войны курс подготовки летчика сократили до шести месяцев (общий налет около 36 часов), и выпуски следовали один за другим. Когда фронт приблизился к Серпухову, школу пришлось перебазировать в Вязники, неподалеку от Горького. Невзирая на плохую погоду, учеба велась очень интенсивно. К концу года суммарный налет Баевского составлял уже 243 часа 44 минуты. Так же напряженно прошел для него и 1942 год.
Попасть на фронт Георгий смогтолько весной 1943 г. Он был вполне сложившимся пилотом, но воздушным бойцом ему еще предстояло стать. Вместе со своим другом летчиком-инструктором Евгением Яременко он был направлен для стажировки на Юго-Западный фронт в 5-й гвардейский ИАП, которым командовал Герой Советского Союза п/п-к В.А.Зайцев. В то время полк базировался на аэродроме Половинкино, вблизи города Старобельска у реки Северский Донец. 18 апреля Баевский совершил первый вылет "по отработке техники пилотирования" в районе аэродрома, через три дня участвовал в сопровождении бомбардировщиков "Бостон", а 27 апреля провел первый воздушный бой с Bf 109. Когда срок стажировки подошел к концу, Зайцев предложил Баевскому и Яременко остаться в полку.
Прочитав в архивных документах, с какой тщательностью готовили в полку ввод в бой пополнения, как помогали освоить премудрости боя, небудетошиб-кой утверждать, что младшему лейтенанту Г.А.Ьаевскому повезло. Его биография схожа с судьбами лучшего советского аса И.Н.Кожедуба и одного из наиболее результативных летчиков люфтваффе В.Батца (W.Batz). Как и Баевский, они до своего первого боя успели совершить тысячи взлетов и посадок, готовя пополнение для фронта. Обер-лейтенант В.Батц, чей налет к концу 1942 г. превысил 5000 часов, вспоминал, сколько разочарований он испытал в первых боях на Восточном фронте: "Я провалился в сотни воздушных ям, прежде чем смог, наконец, прицелиться по неприятельскому самолету". Поначалу не все получалось и у Баевского, успевшего пробыть в небе 732 часа. Однако его шансы в первом бою были намного выше, чем у среднего советского пилота, который оканчивал летное училище и, даже если проходил подготовку в запасном полку, имел налет около 80 часов. Для сравнения: летчики-истребители люфтваффе выпускались в конце 1942 г. из летных школ с налетом 215 часов, в т.ч. около 40 - на боевом самолете.
В конце апреля 1943 г. немецкая авиация заметно активизировалась на Изюмско-Барвенковском направлении, где сражался 5-й ГвИАП. В этой сложной обстановке Баевский одержал свою первую победу. Автор подробно расспрашивал о ней Георгия Артуровича. В тот день, 8 мая, шестерка Ла-5, возглавляемая к-ном И.П.Лавейкиным, получила задание патрулировать в районе Лисичанск-Краматорская-Рубежное и вступила в бой с 20 немецкими самолетами. Противник действовал организованно и напористо, и Лавейкин впоследствии говорил, что его кожаный реглан весь, промок от пота. Баевский вначале поджег "раму", которая находилась несколько в стороне от основной группы (обстановка не позволила проследить за судьбой подбитой машины), а затем вел маневренный бой с "мессершмиттами" и добился попаданий в ведомый самолет. Именно эту победу и занесли на счет молодого летчика. Из немецких документов следует, что в тот день в указанном районе их истребители потерь не понесли, а на берегу Северского Донца упал FW189 из отряда 3(Н)/14; три члена экипажа во главе с обер-лейтенантом Э.Бикертом (E.Bickert) смогли спастись на парашютах.
Майские бои были, как правило, затяжными, отличались участием большого количества самолетов, причем немцы, стремясь к численному превосходству, быстро наращивали свои силы в воздухе. Неоднократно их истребители пытались блокировать советские аэродромы. Противниками 5-го ГвИАП в борьбе за господство в воздухе над Донбассом были "мессершмитты" из авиагрупп III/JG3 "Удет", I/JG52 и "фок-ке-вульфы" из l/SchG 1. В напряженных боях Баевский несколько раз встречался с немецкими асами и на практике познакомился с их тактикой. Суть ее состояла в пикировании с большой высоты на большой скорости на обнаруженную цель, стрельбе с небольшой дистанции и последующем стремительном выходе из боя.
Вспоминая о боях в районе Курской дуги, Георгий Артурович подчеркивал, что и он, и другие летчики чувствовали, что противник стянул сюда все лучшее, чем располагал к тому времени. Вопреки распространенному мнению, немецкие летчики нередко принимали лобовые атаки, вступали в сражение с превосходящими силами.
Герои Советского Союза С.Г.Глинкин, М.Т.Игнатьев, Г.А.Баевский. 1944 г.
Противник отчаянно не хотел уступать господство в воздухе. Наибольшее напряжение пришлось на период с 15 по 19 августа. Стремясь сорвать советское наступление на Харьков, гитлеровское командование стало применять авиацию большими группами: бомбардировщики шли волнами по 40-50 машин под прикрытием 20-30 истребителей. В те дни воздушные схватки не прекращались в течение всего светлого времени суток. 5-й гвардейский понес как никогда тяжелые потери. Погибли или не вернулись из боевых вылетов В.П.Самойлен-ко, В.Е.Бороздинов, Г.Д.Ковалев, Н.Г.Ца-панов, В.Т.Думарецкий, К.Ф.Пузь (последний, как и Г.А.Баевский, ранее был инструктором в Вязниковской школе). Были сбиты, но несмотря на ранения сумели воспользоваться парашютами Герои Советского Союза Н.П.Дмитриев (17 побед) и А.И.Орлов (16 побед). Но и врагу был нанесен большой ущерб. Вот строки из боевого донесения полка за 17 августа: "Летчики полка произвели 96 боевых вылетов на прикрытие наземных войск, провели пять групповых воздушных боев. Сбили семнадцать фашистских самолетов и пять подбили". Немецкие источники подтверждают большие потери 4-го воздушного флота юго-восточнее Харькова: только эскадра JG52 в тот день от огня ЛаГГ-5 (так в немецких отчетах назывались Ла-5) лишилась трех "мессершмиттов" и двух пилотов - л-та В.Пулса (W.Puls) и фельдфебеля У.Бунгерта (U.Bungert).
17 августа на счет л-та Баевского были занесены победы над Не 111 и Bf 109. Вот отрывок из его воспоминаний о том дне: "Поперек строя и выше основной группы немцев на большой скорости проходит пара Bf 109. Проскочив над нами и растворившись в небе на фоне солнца, она на время исчезает. Но мы уже начеку. Сомнений нет, это - асы, "охотники". Используя преимущество в высоте и скорости, они стремительно атакуют. Выполняю резкий маневр. Bf 109 проскакивают вперед: горка, переворот и снова атака. Но не рассчитал ведущий пары Bf 109. Маневр - и вот я уже на хвосте у его ведомого, он совсем близко. Жму на гашетку - моя очередь была точной. Оставшись в одиночестве, ведущий "охотников" не вышел из боя, а продолжал атаки. Он вновь оказался выше, а когда я сманеврировал, пытаясь "поднырнуть" под "охотника", его машина вдруг перевернулась "на спину", и тут же мощные удары сотрясли мой самолет, больно обожгло ногу, горячая волна окатила лицо, плечи. Я ничего не вижу, но думать об этом некогда, нужно во что бы то ни стало оторваться от фрица, иначе мне конец. Даю ручку от себя - и полный газ. Пора открывать глаза. Провожу по лицу рукой и со страхом смотрю на нее, ожидая увидеть кровь. Но крови нет. Рука черная - масло! Пробит маслобак. Теперь лишь бы до аэродрома дотянуть. Мне повезло - дотянул…" После приземления выяснилось, что один снаряд почти перебил ручку управления самолетом, другой разорвался в парашюте - удача оказалась явно на стороне советского летчика. Но Георгия Артуровича не оставляла досада: вот если бы скорость побольше, мотор помощнее, да связь ненадежнее!
В последних числах августа активность немцев резко упала, а летчики 5-го ГвИАП отметили торжественное событие: на боевой счет полка был занесен 500-й вражеский самолет. Отличился мл. л-т Н.А.Марисаев. Еще две победы одержал герой нашего повествования. Тогда же в полк прибыло молодое пополнение. Теперь Баевский передавал новичкам не только секреты летного мастерства, но и тактические приемы, на специальных занятиях обращая внимание на наиболее уязвимые места немецких самолетов.
В начале сентября полк был выведен с фронта для отдыха и получения новой материальной части - Ла-5ФН. Подготовленному пилоту новая машина дала гораздо большие возможности, особенно на вертикалях. Воспитанники В.А.Зайцева вернулись на фронт через месяц, когда полным ходом развернулись бои за Днепр. Здесь бомбардировщики люфтваффе старались прорваться к переправам в тот момент, когда в воздухе не было советских самолетов. "Мессершмитты" и "фокке-вульфы" основные усилия сосредоточили на внезапных атаках. Советские истребители, прикрывавшие Пе-2 и Ил-2 или патрулировавшие над Днепром на крейсерских скоростях, сразу оказывались в худшем положении, т.к. противник обрушивался на них с высоты на большой скорости нередко со стороны солнца. Но оказалось, что гвардейцам было что противопоставить неприятелю. Получив приказ прикрыть переправы на участке Днепропетровск-Запорожье, Зайцев добился у командующего 17-й воздушной армии В.А.Судца разрешения патрулировать на скоростях, близких к максимальным. Чтобы компенсировать повышенный расход горючего, полк перебазировался на аэродром Котивец вблизи линии фронта. Все истребители были тщательно проверены инженерно-техническим составом. Причины, вынуждавшие летать с открытыми фонарями, были устранены, налажено кислородное и радиооборудование. Результаты не замедлили сказаться. Бои показали, что на восходящих маневрах Ла-5ФН имеет некоторое преимущество перед Bf 109G. За несколько дней боевой счет 5-го ГвИАП увеличился на 16 побед, из которых две одержал Баевский, а во фронтовой газете "Защитник Отечества" появилась заметка: "Как немецким асам набили по мордасам".
Давний противник гвардейцев - эскадра JG52 - потеряла в этом районе с 10 по 19 октября (по отчету штаба эскадры) 14 "мессершмиттов" и 8 пилотов погибшими или пропавшими без вести. Один из них, ефрейтор Ю.Диниус (J.Dinius), спасся на парашюте и был взят в плен. Георгий Артурович, хорошо знавший немецкий язык, участвовал в допросе немца. Ответив на все вопросы, Диниус попросил показать ему самолет, который его сбил. А увидев, удивился: "Это же "Ла-фюнф", он не мог меня догнать на горке!" Но это был не просто Ла-5, а новый Ла-5ФН, летчик которого умело использовал его возможности. Бои на Днепре много дали Баевскому с точки зрения становления тактического мастерства. Теперь он хорошо знал сильные и слабые стороны противника. Командование неоднократно доверяло ему вылеты на "свободную охоту". А от летчика-"охотника", тем более ведущего пары, требовалось "быть особенно инициативным и решительным истребителем".
Надо сказать, что даже после того, как советские войска форсировали Днепр, освободили ряд важных промышленных центров, в т.ч. Запорожье и Киев, противник неоднократно переходил в контратаки. Стояла поздняя осень, с туманами, дождями, изморозью. В этих условиях высокая активность советской авиации оказалась неожиданной для немцев. Они лишились десятков автомашин, бензоцистерн, повозок, паровозов… Неоднократно гвардейцы выходили и на "охоту" в районы крупных немецких аэродромов. День 12 декабря 1943 г. выдался пасмурным: облака опустились до 100-150 м, видимость не превышала один-два километра. Ст. л-т Г.А.Баевский с ведомым л-том П.Т.Кальсиным вылетели к аэродрому Апостолово, на котором скопилось много вражеских самолетов. Вскоре Баевский заметил на высоте всего 100 метров заходившего на посадку FW 189 и немедленно его атаковал. Очередь оказалась точной, и вражеский разведчик вспыхнул. Подбить живучий двухбалочный самолет с первого залпа доводилось редко. Еще реже удавалось самому остаться незамеченным: хороший обзор позволял немецкому экипажу заблаговременно подготовиться к бою. Но в этот раз немецкие наблюдатель и стрелок не должны были обнаружить Баевского: он заходил в атаку, скрываясь за хвостовыми балками "фокке-вульфа". Сегодня Георгий Артурович уверен, что подготовиться к бою немецкий экипаж смог, получив предупреждение с земли по радио. Не успел советский летчик выйти из атаки, как вражеский стрелок зажег мотор его "лавочкина". На малой высоте покидать самолет с парашютом не имело смысла, и Баевский вынужден был совершить посадку в поле.
Можно только предполагать, о чем успели задуматься в короткие мгновенья Петр Кальсин и Георгий Баевский. Видимо, первый вспомнил, как в мае 1943 г. уже прикрывал своего ведущего Николая Анцырева, когда тот был вынужден покинуть с парашютом подбитый у вражеского аэродрома Краматорская самолет. Прикрывал, но помочь не мог… Баевский же понимал, что права "пропасть без вести" он не имел. Конечно, в полку ему доверяли. Нос 1931 г. он почти беспрерывно вместе с семьей находился сначала в Германии, затем в Швеции, что было связано с характером работы его отца Артура Матвеевича. К счастью, страшный 1937 г. обошел семью стороной. Но при желании "компетентные органы" вполне могли представить дело так, что молодого человека завербовал враг. О происшедшем 12 декабря вспоминает дважды Герой Советского Союза Виталий Иванович Попков, однополчанин и товарищ Баевского: "Георгий передавал по радио на командный пункт о своих действиях и местонахождении… "Вижу «раму. Атакуем!" - послышался в динамике голос ведущего. После этого связь с ним прекратилась. Наступило томительное ожидание. В такое время каждому хочется быть рядом с летчиками, чтобы видеть все своими глазами и, если необходимо, оказать помощь. Ждать на командном пункте бывает гораздо тяжелее, нежели самому находиться в полете. Так было и в этот раз. Притихли летчики, заметно нервничал командир полка. Что случилось с парой Баевского? Волнение было не напрасным. Полчаса спустя на подходе к аэродрому показался "лавочкин". С выпущенными закрылками и надсадно ревущим мотором самолет подошел к земле с задранным носом и приземлился с перелетом. Подбежавшие авиаторы увидели, что Петр Кальсин помогает кому-то выбраться из фюзеляжного лючка. Георгий Баевский! Он был в изодранной меховой безрукавке, в обгоревшем шлемофоне. На фоне белого снега отчетливо выделялось его черное, обожженное лицо. "Что случилось?" - взволнованно спрашивали сослуживцы. Торопливо снимая обожженными руками шлемофон, Баевский удрученно повторял: "Планшет, планшет там остался…"
Кальсин сумел посадить свой Ла-5ФН на небольшую вспаханную площадку, покрытую тонким слоем снега. В конце пробега истребитель увяз в мягком, незамерзшем грунте. Не выключая двигатель, Кальсин стал махать руками Баевскому, показывая, что надо скорее забираться в кабину. Сначала Георгий пытался устроиться за бронеспинкой, но истребитель угрожающе накренился вперед, лопасти винта чиркнули по земле. Тогда Баевский открыл небольшой лючок и попробовал залезть в тесный отсек фюзеляжа. Он взялся руками за шпангоуты, а его ноги остались снаружи. Ставший двухместным "лавочкин" долго разбегался, надсадно ревя двигателем, но все-таки смог оторваться от вязкой земли. Вылетевший в этот район на разведку на следующий день В.И.Попков обнаружил сгоревшую "раму", остатки Ла-5ФН и доложил, что Кальсин взлетел "просто чудом". (Из немецких документов следует, что в районе аэродрома Апостолово разбился FW 189A-2 зав. №2363 из 1-й авиагруппы ближних разведчиков NAGM. Экипаж остался жив.)
Об этом случае сообщалось в сводке Совинформбюро, писала фронтовая печать, говорилось в специальном приказе командующего 3-м Украинским фронтом генерала Р.Я.Малиновского, который отметил "блестящий подвиг летчика гвардии л-та Кальсина П.Т. и образцы мужества, отваги и хладнокровия гвардии старшего лейтенанта Баев-ского Г.А." и приказал подготовить материал на присвоение им званий Героев Советского Союза.
Сборка МиГ-25 на аэродроме Каиро-Уэст. На переднем плане - Баевский. Египет, 1971 г.
Г.А.Баевский и Н.П.Чудин. Египет, 1971 г.
На этом Су-15Т Г. А. Баевский закончил свою летную карьеру
Но через 8 дней случилось непоправимое - П.Т.Кальсин не вернулся из боевого вылета. Судьба летчика так и осталась неизвестной. Несмотря на то, что на его счету имелось 16 воздушных побед, по существовавшим в то время правилам наградной материал "положили под сукно"… Уже в наши дни Петра Терентьевича представляли к званию Героя России (посмертно), но положительного решения не принято и по сей день.
К декабрю 1943 г. Баевский совершил 144 боевых вылета, участвовал в 45 боях, сбил 17 неприятельских самолетов. Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя был опубликован 4.02.1944 г. Но вскоре судьба подготовила Георгию Артуровичу еще одно испытание. 6 апреля он перегонял с завода новый Ла-5ФН. Из Моршанска летчик вылетел при сравнительно хорошей видимости. Однако, как это часто бывает весной, погода быстро испортилась. Облачность прижала самолет к земле, усилился встречный ветер. Это привело к преждевременной выработке горючего, и пилоту пришлось искать площадку для посадки. Баевский выбрал широкую пустынную улицу Белгорода, не заметив, что дорогу перегородил противотанковый ров. В него и влетел на большой скорости самолет, переломившись от удара пополам. Георгий потерял сознание. Подоспевшие к месту аварии дед с малолетним внуком решили, что летчик погиб. К счастью, поблизости располагался госпиталь…
Сознание вернулось к Георгию лишь через пять дней, но выздоровление пошло быстро: сказались молодость и отменное здоровье. Гвардейца выписали с разрешением выполнять полеты только на самолете У-2. Тем не менее, Баевский торопился снова оказаться в родном полку, который базировался теперь на аэродроме Наливайко севернее Одессы. Произошли изменения и в руководстве 5-го ГвИАП: п/п-к Зайцев был назначен заместителем командира 11-й ГвИАД. Он по старой привычке часто прилетал в свой полк. Именно его одним из первых и встретил 13 июня Георгий на аэродроме. Через день Зайцев снова ввел летчика в боевой строй, а затем добился отмены решения медицинской комиссии. 22 июня Баевский впервые после ранения вылетел в составе четверки истребителей для нанесения бомбо-штурмового удара по вражеским войскам в районе Калшаны-Аккерман.
В конце июня-начале июля дивизию перебазировали на окраину Луцка и ввели в состав 2-й ВА 1-го Украинского фронта. Гвардейцам предстояло участвовать в Львовско-Сандомирской операции. Изменился и характер боевой работы. Основной задачей стало прикрытие бомбардировщиков и штурмовиков и нанесение самостоятельных ударов по отступающим немецким войскам. В конце сентября их 1 -и гвардейский смешанный авиакорпус переименовали во 2-й гвардейский штурмовой, и с тех пор "лавочкины" полка неразрывно действовали с "ильюшиными", часто базируясь на одних аэродромах. Воздушные бои стали происходить гораздо реже. Георгий Артурович подчеркивал, что нередко его контратаки были удачны, удавалось добиться попаданий в Bf 109 и FW 190, пытавшиеся прорваться к штурмовикам. Но немецкие истребители, особенно "фокке-вульфы", обладали высокой живучестью, и "попал" значило далеко не то же, что "сбил". Иногда возникало сильное желание преследовать и добить поврежденный неприятельский самолет, но приказ категорически запрещал покидать место "в походном ордере конвоя". Если за первые восемь месяцев пребывания на фронте Баевский провел 45 боев, то за девять месяцев 1944-45 гг. - всего 7. Какие же события последнего периода войны наиболее запомнились Георгию Артуровичу?
Однажды полку предстояло перебазироваться в условиях густого тумана. Лететь было нельзя, поэтому у Ла-5ФН отстыковали плоскости, а фюзеляжи закрепили в кузовах "студебеккеров", и необычная процессия двинулась по шоссе. В другой раз поступило сообщение, что немцы пробиваются из окружения поблизости от аэродрома. Срочно вокруг стоянок были отрыты окопы, Ил-2 установили хвостами к лесу, а воздушные стрелки заняли свои места. Разрозненные немецкие отряды пытались подойти к аэродрому, но были вынуждены поспешно скрыться среди деревьев. И, конечно, запомнился боевой вылет 28 февраля 1945 г., когда неподалеку от Котбуса шестерка старшего лейтенанта Баевского вовремя подоспела на помощь группе Як-9 и Ла-5, прикрывавших Ил-2, и пять "фококе-вульфов" оказались сбитыми. "В смелом, энергичном воздушном бою наши летчики взяли инициативу, и с первых же атак Баевский и Цимбал сбили по одному FW 190", - записано в отчете штаба полка. Выходя из боя, гвардейцы в районе линии фронта обнаружили и перехватили "фокке-вульфы"-штурмовики, и вспыхнули еще два вражеских самолета. Две победы занес в тот день на свой счет Георгий Баевский.
Летная книжка бесстрастно зафиксировала, что последний, 252-й боевой вылет Герой Советского Союза к-н Баевский выполнил 8 мая 1945 г., когда поздним вечером повел четверку "лавочкиных" на штурмовку вражеских войск в районе Праги. Незадолго до этого, 12 апреля Глинкин и Баевский перегнали на аэродром Шпротау вблизи Берлина два новых истребителя Як-9У. Машина не очень понравилась Георгию Артуровичу: постоянный перегрев двигателя вынуждал экипажи почти все время проводить на земле, а технический состав - работать с полной нагрузкой. Поэтому он снова пересел в кабину Ла-5ФН…
Вскоре после окончания Пражской операции группе летчиков сообщили о предстоящем параде Победы. В сводный полк 1 -го Украинского фронта включили двух летчиков 5-го гвардейского -В.И.Попкова и Г.А.Баевского. Подготовка к параду проходила в разрушенном Дрездене, а дождливый день 24 июня 1945 г., когда они прошли по брусчатке Красной площади, запечатлелся в памяти столь же ясно, как и 9 мая.
Началась мирная жизнь, но наше повествование не закончилось. Находясь с полком в Австрии, Баевский просит направить его на учебу в Военно-воздушную инженерную академию им. Н.Е.Жуковского. Но за несколько дней до начала нового учебного года летчика направляют… в Военно-воздушную академию в Монино. Проявив настойчивость, Георгий Артурович добился в октябре 1946 г. перевода в "Жуковку" на инженерный факультет. Учиться поначалу было непросто, Георгий подолгу засиживался за книгами, и вскоре учеба пошла легче. Однокурсниками и друзьями Баевского стали В.С.Ильюшин, С.А.Микоян, А.А.Щербаков - впослед-
ствии известные летчики-испытатели, Герои Советского Союза. Сдружился Георгий Артурович и с С.Г.Дедухом. Хотя программа обучения не предусматривала летной практики, все они не мыслили себя без неба и добились разрешения выполнять полеты. В 1948 г. Г.А.Баев-ский освоил реактивные истребители Як-17УТИ и МиГ-9, а летом следующего года летал на Як-17. Во время одного из полетов разрушилось колесо шасси. Георгий Артурович решил сажать самолет на грунт. Но лопнувшая реборда пробила топливный бак, при заходе на посадку самолет загорелся, а после приземления вспыхнул керосин, попавший в кабину. Проявив завидное самообладание, авиатор открыл фонарь и на ходу выпрыгнул из машины. Командование высоко оценило грамотные действия летчика.
После окончания академии в 1951 г. п/п-к Баевский получил диплом инженера-летчика и был направлен в НИИ ВВС летчиком-испытателем двухмоторных самолетов. Но работа, о которой он долго мечтал, продолжалась недолго -всего около двух лет. Героя нашего повествования последовательно назначают старшим летчиком-инспектором Южно-Уральского военного округа, командиром 910-го БАП, старшим летчиком-инспектором Управления вузов ВВС, заместителем начальника по летной подготовке Центра летной и технической подготовки руководящего офицерского состава ВВС в Липецке, после ликвидации которого в 1960 г. Баевского направляют на учебу в Академию Генерального штаба.
Успешно закончив вторую академию, Георгий Артурович становится заместителем начальника НИИ ВВС. Его задача - организация летно-испытательной работы. Баевский считает последующие девять лет службы самыми счастливыми в своей жизни. Он лично проводил облет и испытания техники - всего 77 типов самолетов и вертолетов поднято в воздух, в том числе 45 новых. Среди последних - истребители МиГ-23, МиГ-25, Су-15, истребители-бомбардировщики Су-7Б, Су-17, бомбардировщики Ту-16, Ту-95, пассажирские Ту-104, Ту-124, вертолеты Ми-6, Ми-8 и др. Особенно много пришлось летать на транспортных самолетах О.К.Антонова. Запомнился перелет на оборудованном дополнительными топливными баками Ан-12 по маршруту Чкаловская-Иркутск-Хабаровск и обратно, состоявшийся с 8 по 12 апреля 1965 г. Из-за сильного ветра при полете с востока на запад расход горючего вдвое превысил расчетный, и пришлось приземляться в Омске практически с сухими баками. Еще более напряженно завершился вылет 15 мая 1965 г. на Ту-22. При заходе на посадку в Ахтубинске диспетчер сообщил, что загорелся и остановился на полосе взлетающий Як-28. Но горючего в баках "Туполева" после дальнего полета почти не осталось, и летчик решился на посадку. Вовремя вышли тормозные парашюты и, казалось, что Ту-22 замрет вдалеке от горящего бомбардировщика. Однако на пробеге началось "шимми" переднего колеса, затруднившее торможение, и самолет остановился вплотную к горящему Яку. Пламя быстро перекинулось на вторую машину. Баевскому пришлось воспользоваться ломиком, чтобы вместе с экипажем невредимым спуститься на землю.
Напряжение летной работы иногда было весьма высоким. Так, при испытаниях Су-15 в феврале 1969 г. приходилось по два-три раза в сутки подниматься в небо. Один из последних своих испытательных полетов генерал-майор Г.А.Баевский выполнил 12 декабря 1969 г. на отработку системы вооружения С-23 истребителя МиГ-23. Выпущенные им ракеты точно попали в самолет-мишень.
Новый поворот в судьбе нашего героя произошел в начале 1970 г. В связи с трудностями освоения в частях ВВС МВО новейших МиГ-23 и МиГ-25 командующий авиацией округа генерал-полковник Е.М.Горбатюк счи-ал необходимым назначить своим заместителем по летной работе военного летчика-испытателя 1-го класса Г.А.Баевского. Примерно год ему пришлось вместе с другим заместителем командующего ВВС округа, трижды Героем Советского Союза И.Н.Кожедубом организовывать переучивание строевых летчиков. В начале весны 1971 г. Баевского ждало новое ответственное задание - его назначили старшим группы, командированной в Египет. Стояла задача: в строжайшей тайне организовать разведку военных объектов и, прежде всего, аэродромов израильтян на Синайском полуострове. Группа поступила в распоряжение военного советника в ОАР генерал-полковника авиации Г.У.Дольникова. Два МиГ-25Р, два МиГ-25РБ, шестеро летчиков, в т.ч. из 47-го ГвОРАП во главе с п-ком А.С.Бежевцом, группа инженерного и технического состава на Ан-22 благополучно прибыли в Каир. Сразу после выгрузки в аэропорту Каиро-Уэст на самолеты нанесли опознавательные знаки ОАР. Но тайна отряда была раскрыта уже 18 марта. В тот день египетская газета The Egyptian Gazette под рубрикой "У наших друзей" на первой полосе опубликовала репортаж о новых советских самолетах и поместила снимок летящего МиГ-25. Начальник штаба ВВС генерал-полковник авиации В.С.Ефимов тут же связался с Г.А.Баевским, пытаясь понять, почему полеты начались без разрешения Москвы. На что Георгий Артурович ответил, что МиГи в воздух еще не поднимались. Он обратил внимание руководства: египтяне поместили фото МиГ-25П, в то время как в Каир прибыли МиГ-25Р/РБ. Видимо, основой для публикации послужили материалы показа новой советской техники в Домодедово в 1967 г.
Примерно через месяц, когда организационные вопросы были улажены, самолеты и двигатели прошли необходимые проверки, группа получила разрешение на выполнение первых полетов. Тренировка проходила по так называемому "зеркальному маршруту": над дельтой Нила летчики поворачивали не в сторону Израиля, а к пескам Сахары и фотографировали безлюдную местность южнее Эль-Аламейна. К концу апреля двигателисты позволили увеличить предельное время прохождения по трассе на максимальном числе М с 3 до 8 минут. Боевые вылеты "двадцать пятых" проходили так: взлетая под прикрытием звена МиГ-21, они набирали высоту в сторону Средиземного моря, затем разворачивались и проходили на высоте 23-24 км при М=2,5 над Синайским полуостровом и территорией Израиля. Георгий Артурович вспоминает, как на экранах радаров он отчетливо видел безрезультатные попытки "Фантомов" перехватить разведчиков. Во время посадки не меньшую опасность представляли арабские зенитчики, не знавшие силуэтов МиГ-25. Может быть, поэтому, как свидетельствовал один из летчиков отряда п-к Н.И.Борщов, для спуска по более крутой траектории он выпускал не только тормозные щитки, но и шасси.
Командировка Баевского, запланированная натри недели, продлилась два месяца. Удалось получить значительный фотоматериал, ценность которого трудно переоценить, и при этом избежать потерь. Сообщение советской разведки о прибытии на Ближний Восток американского зенитно-ракетного комплекса Nike Hercules, способного поражать самолеты на высотах более 20000 м, вынудило временно прекратить полеты МиГ-25. После возвращения Баевского на родину во главе "египетского" отряда остался п/п-к Н.П.Чудин - заместитель командира 47-го ГвОРАП. Впоследствии п-ки А.С.Бежевец и Н.И.Стогов, наиболее успешно выполнившие разведывательные полеты с аэродрома Каиро-Уэст, были удостоены звания Героев Советского Союза.
В 52 года, после ограничения в полетах по медицинским показаниям, генерал-майор Баевский переходит в alma mater - ВВИА им. Н.Е.Жуковского, где целиком посвящает себя научной и учебной работе. Став заместителем начальника кафедры, Георгий Артурович увлеченно трудится над теорией создания орбитальных самолетов и их применения в боевых операциях. В 1978 г. он защитил в Академии Генерального штаба по этой теме диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук. С 1985 г. Г.А.Баевский в отставке и работает в Академии доцентом кафедры. У Георгия Артуровича большая и дружная семья: сын, дочь и трое внуков. Нельзя не сказать теплых слов в адрес его жены - Валентины Васильевны, которая около полувека разделяет с летчиком все трудности и радости^ Пожелаем же им здоровья и счастья.
Генерал-майор авиации Г.А.Баевский. Владимировка, 1968г.
Подразделы:
Оценка защитных свойств приборов биорезонансной энергоинформационной защиты по данным анализа вариабельности сердечного ритма
Р.М. Баевский (д.м.н., проф.), А.П. Берсенева (д.б.н.), Е.Ю. Берсенев
Отчет о результатах испытаний устройства КИТ-4 Введение По определению ВОЗ, здоровье – это состояние полного телесного, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов. Таким образом, здоровье – это равновесие между организмом и окружающей средой. Следовательно, организм должен “подстраиваться” под окружающие его условия, изменяя свои внутренние энергетические и метаболические параметры. Такая “подстройка” требует постоянного расходования функциональных ресурсов – запасов энергии и вещества. Поэтому в организме одновременно идут процессы восстановления. Ведущая роль в обеспечении процессов расходования и восстановления энерго-метаболических ресурсов принадлежит регуляторным механизмам. От них в первую очередь зависит способность организма и его основных систем приспосабливаться (адаптироваться) к изменениям условий внешней среды. Тонкое взаимодействие информационных, энергетических и метаболических процессов в организме нарушается не только из-за недостатка ресурсов внутри организма, но и в связи с внешними воздействиями: техногенными, социогенными и пр. По современным представлениям, которые базируются на древних философских учениях Индии и Китая и на достижениях физики торсионных полей, каждый человек защищен невидимым биологическим полем . Разнообразные внешние воздействия нарушают биополе, снижают его защитные свойства. Особенно интенсивно происходит разрушение биополя при воздействии электромагнитных излучений бытовых и промышленных электроприборов. Лабораторией Инфотех разработаны и изготовлены специальные устройства для очистки окружающего пространства от патогенных излучений и создания для биополя человека комфортных условий . Эти устройства представляют собой широкополосные биорезонансные информационные модуляторы тонких физических полей. Согласно утверждениям авторов, их приборы производят все энергоинформационные преобразования с учетом индивидуальных особенностей и потребностей биополя каждого человека и его здоровья . Проверка защитных свойств приборов и устройств биорезонансной информационно-энергетической защиты (БРИЗ), судя по материалам конференции “Энергоинформационный обмен и здоровье человека” , производилась многими исследователями. Однако никто еще не изучал, как влияют устройства БРИЗ на механизмы регуляции физиологических функций. Деятельность этих механизмов, как известно, основана на процессах приема, переработки и передачи информации. Поскольку информационные сдвиги в виде нарушений регуляции предшествуют развитию нарушений обмена энергии и вещества, то их устранение является важнейшей целью профилактической медицины. Донозологическая диагностика как один из разделов профилактической медицины занимается оценкой функциональных состояний на грани нормы и патологии . Донозологические состояния развиваются на уровне обмена информацией и связаны с нарушением процессов регуляции в организме. Они предшествуют преморбидным и патологическим состояниям, в основе которых лежат энерго-метаболические нарушения. Одним из методов распознавания и оценки донозологических состояний является анализ вариабельности сердечного ритма . Анализ вариабельности сердечного ритма (ВСР) получил значительное распространение как в нашей стране, так и за рубежом. Он используется для оценки состояния вегетативной нервной системы и общей адаптационной реакции организма при стрессорных воздействиях. Оценка ВСР как результата деятельности регуляторные систем, обеспечивающих поддержание гомеостаза и приспособление организма к условиям окружающей среды основывается на концепции о сердечно-сосудистой системе как индикаторе адаптационных реакций всего организма. Эта концепция получила свое обоснование в космической медицине более четверти века назад . В нашей стране еще в 60-70-е годы были проведены обширные исследования с использованием анализа ВСР в кардиологии, хирургии, физиологии труда и спорта, экспериментальной физиологии, благодаря которым получили развитие представления о значении показателей вегетативного баланса для оценки неспецифических адаптационных реакций при различных стрессорных воздействиях . Целью настоящей работы было изучение возможности выявления изменений ВСР под влиянием биорезонансных воздействий на организм. Речь идет об установлении самого факта наличия изменений на информационном уровне организма при изменении характеристик биополя человека. Методика исследований Исследования проводились во время массовых обследований в школе № 14 г. Орехово-Зуево МО. В исследовании приняли участие 28 человек: дети, их родители и учителя. Возраст обследуемых от 10 до 50 лет. Специального отбора не проводилось. Каждый обследованный давал добровольное согласие. Методика состояла в том, после первичной регистрации сердечного ритма каждый пациент в течение 20-30 минут носил на себе устройство КИТ-4, после чего проводилась повторная запись сердечного ритма. Никаких подробных сведений об устройстве КИТ-4 пациентам не сообщали. Исследовались 3 модификации приборов: синий (10 человек), желтый (8) и розовый (10). Исследования проводились с применением аппаратно-программного комплекса “Варикард 1.4”, рекомендованного Минздравом РФ к использованию в широкой медицинской практике . Комплекс обеспечивает регистрацию электрокардиограммы, распознавание R -зубцов и определение длительности RR -интервалов. По динамическому ряду кардиоинтервалов вычисляется до 50 различных показателей с использованием методов статистического, корреляционного и спектрального анализа. Важно отметить, что одновременно с контролем качества записи по ЭКГ имеется возможность наблюдать и процесс формирования кардиоинтервалограммы – динамического ряда RR -интервалов. В результате анализа динамического ряда кардиоинтервалов могут быть получены графики кривой распределения (гистограммы или вариационной пульсограммы), корреляционной ритмограммы (скатерграммы), автокорреляционной и спектральной функции. По указанным данным вычислялись показатели ВСР, характеризующие состояние симпатического и парасимпатического отделов вегетативной нервной системы, состояние подкоркового сердечно-сосудистого центра и отдельных звеньев регуляторного механизма. При физиологической интерпретации полученных показателей использовались современные данные литературы и опыт собственных исследований . Результаты исследований и их обсуждение Прежде всего необходимо отметить, что показатели исходного состояние в различных группах были неоднозначными. Случайный подбор обследуемых привел к тому, что в “синей” группе оказались лица с наименее выраженным стрессорным фоном, т.е. с относительно нормальным вегетативным балансом. В “желтую” и “розовую” группы попали пациенты со значительным исходным стрессорным фоном, что выразилось в повышенной частоте пульса (87 и 93 уд/мин) и в высоком исходном индексе напряжения регуляторных систем (261 и 217) при норме в пределах 150 ед. Рассмотрим особенности изменения показателе ВСР в различных группах. Частота пульса во всех группах под влиянием биорезонансной информационно-энергетической защиты снизилась. Это снижение особенно было выражено в “розовой” группе. В этой же группе существенно (на 35%) выросла и общая вариабельность сердечного ритма. В “розовой” группе значимо (на 44 и 90%) увеличились также показатели активности парасимпатического отдела вегетативной нервной системы (ВНС). Активность симпатического отдела ВНС соответственно снизилась более всего в этой же группе. Наблюдаемые изменения вегетативного баланса могут быть связаны с наиболее высоким исходным уровнем стресса, что привело к его наиболее демонстративному снижению под влиянием прибора КИТ-4. Рассмотрим теперь изменения показателей, которые могли бы отразить особенности влияния различных типов устройств на информационные процессы в организме. Здесь прежде всего следует выделить разнонаправленные изменения в различных группах. В первую очередь это индекс централизации, характеризующий соотношение автономных и центральных уровней управления. В “синей” группе значение этого показателя уменьшается, в “розовой” группе – возрастает. Подобная динамика в “розовой” группе может быть интерпретирована как результат включения в процесс регуляции более высоких уровней управления – высших вегетативных центров и коры головного мозга. Основанием для такой трактовки является увеличение мощности медленных и сверхмедленных колебаний сердечного ритма в этой группе, в то время как в “синей” группе их мощность снижается. Следовательно, можно условно говорить о том, что “синяя” группа в большей мере реагирует изменениями регуляции на уровне подкорковых нервных центров, а “розовая” – активацией более высоких уровней. В “синей” группе заметно увеличивается связь между элементами подкоркового сердечно-сосудистого центра, о чем свидетельствует наиболее значимое увеличение показателя ССО в этой группе (более, чем в 2 раза). К особенностям реакций в “желтой” группе можно отнести: а) резкое снижение показателя аритмий; б) выраженное уменьшение относительной мощности вазомоторных волн сердечного ритма; в) более значительное, чем в других группах снижение показателя активности подкорковых нервных центров. Все эти изменения могут указывать на преимущественное влияние желтого КИТ"а на систему регуляции сосудистого тонуса. Итак, результаты проведенных исследований показали, что приборы типа КИТ-4 для индивидуальной биорезонансной информационно-энергетической защиты, по-видимому, вызывают изменения информационных процессов в организме в виде изменений вегетативного баланса и изменений активности различных звеньев механизмов вегетативной регуляции. В целом КИТ нормализует вегетативный баланс, снижая активность симпатического отдела. Эти влияния индивидуально обусловлены исходным уровнем вегетативного баланса. Нормализующее влияние КИТ"а тем больше, чем выше исходный стрессорный фон, т.е. чем выше исходная активность симпатического отдела ВНС. Что касается особенностей влияния различных типов КИТ"а, то здесь можно высказать только самые предварительные соображения ввиду недостаточного на сегодня объема исследований. “Синий” КИТ, по-видимому, воздействует в основном на механизмы вегетативной регуляции сегментарного уровня, т.е. на систему регуляции, связанную с подкорковым сердечно-сосудистым центром. Здесь прослеживается непосредственное воздействие на механизм вегетативной регуляции, на информационные процессы, связанные с поддержанием вегетативного баланса. “Желтый” КИТ оказывает более дифференцированное воздействие на звено сосудистой регуляции, на вазомоторный подкорковый центр и через него на регуляцию кровообращения. “Розовый” КИТ, вероятнее всего, действует на корково-подкорковые уровни вегетативной регуляции, на высшие вегетативные центры. В таблице просуммированы результаты проведенных исследований. Полученные данные сопоставлены с рекомендациями разработчиков приборов КИТ (см. 2, стр. 20). Как видно из таблицы, наши результаты в определенной мере совпадают с этими рекомендациями или, во всяком случае, им не противоречат. Результаты исследований защитных свойств приборов КИТТип прибора |
Предполагаемый объект воздействия |
|
“Синий ” |
Сегментарный уровень вегетативной регуляции (уровень сердечно-сосудистого центра продолговатого мозга) |
Оказание общеукрепляющего воздействия, чему соответствует воздействие на основной механизм вегетативной регуляции. |
“Желтый” |
Вегетативная регуляция сосудистого тонуса |
Интенсификация информационного обмена – нормализация информационных процессов в центрах, ответственных за сердечно-сосудистую регуляцию |
“Розовый” |
Надсегментарный уровень вегетативной регуляции (высшие вегетативные центры, кора головного мозга) |
Устранение проблем межличностного общения – влияние на кору головного мозга и высшие вегетативные центры, ответственные за эмоциональный фон и психическую деятельность |
Акимов А.Е., Шипов Г.И. Торсионные поля
и их экспериментальные проявления.– Сознание и физ. реальность. 1996,
т. 1, № 3.
Энергоинформационный обмен и здоровье человека. Введение
в креативную психургию.– М.: Лаборатория Инфотех, 1999.
Энергоинформационный обмен и здоровье человека. Материалы
конференции 23/10/99 г.– М.: Лаборатория Инфотех, 1999.
Баевский Р.М., Казначеев В.П. Диагноз донозологический.–
БМЭ, М., 1978, с. 252-255.
Баевский Р.М. Прогнозирование состояний на грани нормы
и патологии.– М., 1979.
Баевский Р.М. Научно-теоретические основы использования
анализа вариабельности сердечного ритма для оценки степени напряжения
регуляторных связей организма. Компьютерная электрокардиография на рубеже
столетий. Международный симпозиум 27-30 апреля 1999г.– М., 1999.
Парин В.В., Баевский Р.М., Волков Ю.Н., Газенко О.Г. Космическая
кардиология.– Л.: Медицина, 1967.
Баевский Р.М., Кириллов О.И., Клецкин С.З. Математический
анализ сердечного ритма при стрессе.– М., 1984.
Семенов Ю.Н., Баевский Р.М. Аппаратно-программный комплекс
“Варикард” для анализа вариабельности сердечного ритма и перспективы
его развития. Компьютерная электрокардиография на рубеже столетий. Международный
симпозиум 27-30 апреля 1999г.– М., 1999.
Rawenwaaij - Arts , C . M . A , Kallee , L . A , Hopman
J . C . M . et al . Heart rate variability (Review), Annals of Intern.
Med, 1993: 118. p. 436-44.
Heart rate variability. Standards of Mesurement, Physiological
Interpretation and Clinical Use/ Circulation, 93: 1043-1065, 1996.
Баевский Р.М., Берсенева А.П. Оценка адаптационных возможностей
организма и риск развития заболеваний.– М.: Медицина, 1997.
11.07.1921 - 06.05.2005
Герой Советского Союза
Баевский Георгий Артурович – заместитель командира – штурман авиаэскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка (11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус, 17-я воздушная армия, 3-й Украинский фронт), гвардии старший лейтенант.
Родился 11 июля 1921 года в городе Ростов Ростовского уезда Донской области (ныне город Ростов-на-Дону). Русский. С августа 1921 года жил в Москве, затем вместе с родителями некоторое время жил в Берлине (1931-1933) и Стокгольме (1934-1936). В 1939 году окончил Дзержинский аэроклуб города Москвы, в 1940 году – 10 классов школы.
В армии с мая 1940 года. В ноябре 1940 года окончил Серпуховскую военную авиационную школу лётчиков, оставлен в ней лётчиком-инструктором. В октябре 1941 – апреле 1943 – лётчик-инструктор Вязниковской военной авиационной школы пилотов.
Участник Великой Отечественной войны: в апреле 1943 – мае 1945 – старший лётчик, командир звена и заместитель командира авиаэскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка. Воевал на Юго-Западном (апрель-октябрь 1943), 3-м (октябрь 1943 – июль 1944) и 1-м Украинских (июль 1944 – май 1945) фронтах.
Участвовал в Курской битве, Белгородско-Харьковской операции, битве за Днепр, Запорожской, Днепропетровской, Львовско-Сандомирской, Сандомирско-Силезской, Нижнесилезской, Берлинской и Пражской операциях. 17 августа 1943 года в воздушном бою был ранен в правую ногу. 12 декабря 1943 года его самолёт был подбит, а Г.А.Баевский получил тяжёлые ожоги лица, шеи, груди и рук. Он совершил вынужденную посадку на вражеской территории и был спасён однополчанином П.Т.Кальсиным, который вывез его на своём самолёте. До февраля 1944 года находился в госпиталях.
6 апреля 1944 года в районе Белгорода при перегонке самолёта на фронт потерпел аварию, в результате которой получил тяжёлую травму головы и контузию. До мая 1944 года находился на излечении в московском госпитале, после чего был списан с лётной работы. Несмотря на это, вернулся в свой полк и с июня 1944 года продолжил боевую работу.
Всего за время войны совершил 232 боевых вылета на истребителях Ла-5 и Ла-7, в 52 воздушных боях лично сбил 19 самолётов противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 года гвардии старшему лейтенант Баевскому Георгию Артуровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .
В 1951 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е.Жуковского. В июле 1951 – октябре 1952 – лётчик-испытатель Государственного Краснознамённого научно-испытательного института ВВС; провёл ряд испытательных работ на реактивном бомбардировщике Ил-28.
В 1952-1956 – старший лётчик-инспектор отдела боевой подготовки Управления ВВС Южно-Уральского военного округа (штаб – в городе Чкалов, ныне Оренбург). В 1956-1957 – командир учебного авиаполка в 2-м Чкаловском военном авиационном училище штурманов (ныне город Оренбург). В 1957-1958 – старший лётчик-инспектор Управления военно-учебных заведений ВВС, в 1958-1960 – заместитель начальника по лётной подготовке 1-х Центральных лётно-тактических курсов усовершенствования лётного состава ВВС (город Липецк).
В 1962 году окончил Военную академию Генерального штаба. В июле 1962 – феврале 1970 – заместитель начальника по лётной работе Государственного Краснознамённого научно-испытательного института ВВС (город Ахтубинск Астраханской области). Участвовал в проведении ряда испытательных работ на боевых самолётах – МиГ-23, МиГ-25, Су-15УТ, Су-17, Ту-16, Ту-22, Ту-95МК, Ту-126, Ту-128 и других.
В феврале 1970 – октябре 1973 – заместитель командующего ВВС Московского военного округа по боевой подготовке и военно-учебным заведениям.
В марте-апреле 1971 года находился в загранкомандировке в Египте в качестве командира 63-го отдельного авиационного отряда, созданного для выполнения советскими лётчиками разведывательных полётов на сверхзвуковых разведчиках МиГ-25Р над территорией Израиля.
В 1973-1985 – заместитель начальника кафедры тактики и истории военного искусства Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского. С августа 1985 года генерал-майор авиации Г.А. Баевский – в запасе.
Продолжал работать доцентом на кафедре тактики и истории военного искусства в Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского.
Заслуженный военный лётчик СССР (17.08.1971), генерал-майор авиации (1964), лётчик-испытатель 1-го класса (1966), кандидат военных наук (1978), доцент (1980).
Награждён орденом Ленина (4.02.1944), 2 орденами Красного Знамени (21.09.1943; 17.01.1944), орденом Александра Невского (4.05.1945), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (19.01.1944; 11.03.1985), 4 орденами Красной Звезды (5.07.1943; 30.12.1956; 24.11.1966; 22.02.1977), медалями, чехословацким орденом Красной Звезды (5.05.1975), другими иностранными наградами.
В городе Вязники Владимирской области на здании, в котором в годы войны располагалась военная авиашкола, установлена мемориальная доска с именами её выпускников – Героев Советского Союза.
Примечание: Награждён за выполнение 144 боевых вылетов и участие в 45 воздушных боях, в которых сбил лично 16 самолётов противника (на декабрь 1943 года).
Сочинения:
С авиацией через ХХ век. М., 2001;
Сталинские асы против асов Люфтваффе. М., 2009.Воинские звания:
Младший лейтенант (19.11.1940)
Лейтенант (31.01.1943)
Старший лейтенант (30.11.1943)
Капитан (4.04.1945)
Майор (30.04.1949)
Подполковник (25.04.1952)
Полковник (2.03.1957)
Генерал-майор авиации (13.04.1964)
Из воспоминаний Г.А.Баевского:
С началом войны все наши попытки попасть на фронт оказались тщетными. Появился очень жёсткий приказ, запрещавший перевод инструкторов лётных школ в строевые части: на них легла обязанность подготовить в сжатые сроки тысячи молодых лётчиков и обучить за месяцы так, чтобы они на равных сражались с фашистскими асами, набравшими колоссальный боевой опыт в небе покорённой Европы.
Вскоре наша лётная школа перебазировалась в город Вязники (Горьковская область). Интенсивность полётов резко возросла. Курсанты выпускались на самолётах И-16, а с конца 1942 года стали готовить на новых истребителях Ла-5. Только в апреле 1943 года мне повезло – из Вязниковской школы были направлены на стажировку на фронт первые два лётчика-инструктора; одним из них был я.
Нам вторично повезло, что на стажировку мы прибыли в прославленный 5-й гвардейский истребительный авиаполк, 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта. Командиром полка был Герой Советского Союза гвардии подполковник .
Полк жил в режиме напряжённой боевой работы: каждый день – десятки боевых вылетов. И уже через пару дней мы стали выполнять полёты с лётчиками полка на прикрытие своих войск и сопровождение наших штурмовиков и бомбардировщиков, а также участвовать в воздушных боях. После окончания стажировки по предложению командира мы, инструктора, с радостью остались в 5-м гвардейском истребительном авиаполку для прохождения дальнейшей службы в боевых условиях.
В ходе Курской битвы я лично сбил 12 вражеских самолётов, сам был один раз сбит и дважды ранен. Полученный опыт убедительно подтвердил: кому посчастливилось остаться в строю после многочисленных схваток, тот становился гораздо более опасным для пилотов Люфтваффе.
Но особо острым вопросом оставался низкий уровень подготовки нашего молодого лётного состава, прибывающего на фронт. Подтверждена старая мудрая истина: никакая учёность не может заменить опыт. Это положение демонстрировалось лётчиками обеих сторон. Решающий фактор при этом, говорю как инструктор со стажем – уровень лётной и тактической подготовки лётчика, его боевой настрой и психологическая устойчивость.
В первых числах октября 1943 года наш 5-й гвардейский истребительный авиационный полк на новых, только-только с завода, истребителях Ла-5ФН прибыл на аэродром Котивец, что в 30 километрах восточнее Днепропетровска. На аэродроме нас встречал командующий 17-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации , который, кратко охарактеризовав обстановку, обратил особое внимание на то, что здесь собраны лучшие лётные кадры Люфтваффе, в том числе и 52-я истребительная эскадра, о которой мы впервые тогда услышали.
В воздухе происходили упорные бои за плацдармы на правом берегу Днепра. Задачей полка было надёжно прикрыть от ударов вражеской авиации переправы на участке Днепропетровск – Запорожье, исключить воздействие истребителей противника на наши ударные самолёты. Мы понимали, что предстоят тяжёлые бои, и основательно к ним готовились. Ещё на аэродроме командующий согласился с доводами нашего командира и тут же разрешил несколько сократить время пребывания над переправами, так как необходимость вести частые воздушные бои и осуществлять полёт на больших скоростях требовала повышенного расхода топлива.
Опыт предыдущих боёв убедительно показал, чего не хватало нашему самолёту и каковы должны быть пути совершенствования тактики в воздушных боях. Нам было ясно также, что всякое введённое авиаконструкторами новшество тут же должно быть реализовано в тактике. Теперь мы получили новые самолёты Ла-5ФН с мощным форсированным двигателем (1.850 лошадиных сил), прирост скорости в 50 км/ч и право использовать более эффективные, напряжённые режимы полёта. Самолёты имели улучшенный обзор через закрытый фонарь, двустороннюю радиосвязь, более удобные условия работы в кабине.
Дело – за тактикой, надо ошеломить опытного врага! Уже на следующий день мы были в воздухе. Мой ведущий, Герой Советского Союза , возглавлял ударную группу, а сковывающую – автор этих строк. К линии фронта мы подошли на высоте 5-6 тысяч метров со снижением на скоростях, близких к максимальным. Асы не заставили себя ждать. Но куда делась казавшаяся ранее большой скорость «мессершмиттов»? Потеряв превосходство в скорости, противник лишился главного – внезапности. Число атак фашистских пилотов заметно сократилось, а если некоторые ещё и решались атаковать, то возможность безнаказанно выйти из атаки для них исключалась: не отставая на пикировании, Ла-5ФН уверенно превосходили «мессершмиттов» на вертикали. При этом наша ударная группа получила возможность более эффективно атаковать появившиеся группы бомбардировщиков противника. Попытки фашистских лётчиков в последующих вылетах занимать верхние эшелоны и. атаковать на пикировании были тщетны – «наверху» их уже ждали. И результат не замедлил сказаться. За первые несколько дней лётчики полка сбили 16 фашистских самолётов; среди сбитых было несколько асов. Хорошо об этом тогда было сказано во фронтовой газете в заметке «Как фашистским асам набили по мордасам».
А существо дела сводилось к тому, что действия наших истребителей для противника оказались неожиданными. Это подтвердил и лётчик сбитого фашистского истребителя. Где-то в середине октября его привезли к нам в полк, и мне довелось быть переводчиком, когда он отвечал на вопросы, а в конце беседы попросил показать ему самолёт, который сбил его в бою. Командир полка разрешил. Подойдя к самолёту, немец воскликнул:
– Не может быть! Это же Ла-фюнф, он не мог меня догнать!
Да, это был действительно Ла-5 («фюнф» по-немецки – 5). Но недаром он носил дополнительную аббревиатуру – ФН. Лётчики умело использовали преимущества, которые дали нам новая авиационная техника, инициатива и новая тактика в бою.
Бои за Днепр были важнейшим этапом становления нашего 5-го гвардейского истребительного авиационного полка. Они завершали сложный, самый результативный и драматический период боевых действий – 1943-й год, когда полностью раскрылись широкие возможности полка, оснащённого тогда самолётами Ла-5ФН. В этих ожесточённых боях с лучшими немецкими истребителями наши лётчики обрели уверенность в своих возможностях. Не оставалось сомнений в том, что нет таких пилотов у Люфтваффе, с которыми мы не могли бы вести успешные воздушные бои. В боях за Днепр мы потеряли и многих боевых товарищей, в основном молодых лётчиков. По немецким документам потери их 52-й эскадры за период с 1 октября до конца 1943 года составили 43 пилота.
Ведущие истребители Люфтваффе особо кичились высокой психологической устойчивостью, как основой основ своих успешных боевых действий. Однако беспристрастный анализ показывает, что наши истребители, помимо высокого боевого мастерства, обладали и редкими человеческими качествами, каких не знали в других армиях, – готовность к самопожертвованию, взаимовыручка, когда спасали сбитого лётчика даже на оккупированной земле, хладнокровие в самой рискованной обстановке.
12 декабря 1943 года меня, сбитого в районе Кривого Рога, спас боевой друг Пётр Кальсин. Вот как это было.
Уже много дней стоит непогода. Низкая облачность, переходящая в туман, морось. Видимость 1-2 километра. С ухудшением погодных условий наиболее подготовленные лётчики, действуя обычно парами, стали выполнять полёты на свободную «охоту». Цель этих полётов – постоянно держать в напряжении противника, уничтожать его самолёты там и тогда, когда тебя не ждут. Действовать в тылу, вблизи его аэродромов, нанося внезапные удары.
Командир разрешил вылет, несмотря на непогоду, и это у нас не первый подобный полёт. Мой ведомый и боевой товарищ – гвардии лейтенант Пётр Кальсин, сильный и смелый, надёжный в бою лётчик, парень-сорвиголова в лучшем смысле этого слова. Мы всегда летаем вместе.
К линии фронта подходим на большой скорости и проскакиваем её на бреющем полете. Наша цель – прежде всего самолёты противника, и мы держим путь к его аэродромам. Нам известно, что на аэродромах в районе Кривой Рог – Апостолово находится большое количество самолётов противника, и они совершают интенсивные полёты. С ходу штурмуем колонну тяжёлых грузовиков и легковых автомашин. Скоро должен быть фашистский аэродром.
В белесой полосе низкой облачности, чуть правее по курсу, мелькнул двухфюзеляжный силуэт немецкого самолёта. Корректировщик-разведчик ФВ-189. Командую ведомому:
– Впереди «рама», атакуем!
Доворачиваю свой самолёт и строю манёвр так, чтобы атаковать противника слева сзади снизу. При этом знаю, что стрелок «рамы» меня не увидит, так как левая балка его фюзеляжа закрывает мой самолёт. Быстро сближаюсь, прицеливаюсь, подхожу ещё ближе: второй атаки быть не может. Неожиданно «рама» делает резкий крен – наверное, экипажу передали с земли, что его атакуют, теперь стрелок видит меня. Мы открываем огонь одновременно. Моя очередь удачна: плотная струя утыкается в плоскость с крестами, бьёт по кабине, выбивает пламя из левого мотора. «Рама» резко опускает нос и с левым креном врезается в землю. Это был шестнадцатый сбитый мною самолёт противника.
Но повреждён и мой самолёт! Мотор работает неровно, в кабине появляется дым, между ног у меня вырывается сильное пламя, скорость быстро падает. Мотор даёт перебои всё чаще... Неужели конец?
Рывком открываю фонарь кабины, плотная струя дыма и огня ударяет в лицо, одним взмахом руки опускаю очки со лба на глаза... Прыгать?! Но рядом фашистский аэродром, да и высоты нет...
Передаю:
– Петя, я подбит, сажусь, прикрывай!..
Не выпуская шасси, совершаю посадку «на живот», недалеко от сбитой «рамы» и немецкого аэродрома. Выскочив из самолёта, бегу… А куда бежать? Унты и одежда на мне горят. Сбрасываю один унт, другой, а затем и меховые брюки... Бегу с трудом в сторону от аэродрома и сбитой «рамы», там видны белые хатки....
И в этой тяжелейшей обстановке мой боевой товарищ Петя Кальсин не бросает меня! Только со второго захода ему удалось посадить свой самолёт на ограниченно годную вспаханную, покрытую снегом площадку вблизи фашистского аэродрома. Подбегаю к его самолёту. Пётр энергично показывает рукой: «В кабину!» Мгновение – и я у него за спиной. Кальсин даёт полный газ, самолёт энергично поднимает хвост, лопасти воздушного винта бьют по земле, и – ни с места! Подняться в воздух вдвоём на одноместном истребителе с такой центровкой, да ещё с пахоты невозможно. Быстро выскакиваю из кабины, подбегаю к хвосту самолёта. Нужно развернуть его в сторону от врага. Обычно эту операцию выполняют четыре техника, но опасность удесятеряет силы, а тут ещё я увидел приближающиеся с аэродрома фигурки людей во вражеском обмундировании... Срывая ногти, я открыл лючок технического отсека в хвостовой части, просунул голову и плечи, руками взявшись за шпангоуты. Теперь меня отсюда никто и ничто не вытащит! Упираясь ногами в пашню, пытаюсь раскачать самолёт и помочь ему тронуться с места. Кажется, что время тянется очень медленно, а в голове одна мысль: лишь бы не схватили за ноги!
Наконец самолёт трогается. Это был страшный взлёт. Самолёт бегал по заснеженному вязкому полю с погнутыми лопастями винта, не в силах оторваться. Пётр то и дело прекращал разбег и резко разворачивал истребитель для новой попытки. При этом меня то больно било головой о противоположный борт, то почти вытягивало через люк наружу. Но я держался крепко! Наконец толчки и удары прекратились – мы в воздухе! Убрать после взлёта шасси и закрылки не удалось, так как система уборки оказалась перебитой, но минут через 25-30 мы были дома. Чьи-то сильные руки вытаскивают меня из лючка, кто-то принёс унты и шапку. Первое, что делаю, обнимаю своего боевого друга: «Петя, дорогой, спасибо тебе!»
С трудом спускаюсь в землянку нашей эскадрильи, докладываю по телефону в штаб полка, начальник штаба не понимает, что я говорю. Бросает коротко: «Сейчас еду!»
Но я не дождался его. В глазах поплыли зелёные круги, а потом стало темно. Очнулся я на операционном столе, надо мной колдовали наши врачи, приговаривая: «И приморозился, и обжёгся, но главное – живой!..»
Командующий войсками 3-го Украинского фронта генерал армии
Вариабельность сердечного ритма (ВСР) (используется также аббревиатура – вариабельность ритма сердца – ВРС) является быстро развивающимся разделом кардиологии, в котором наиболее полно реализуются возможности вычислительных методов. Это направление во многом инициировано пионерскими работами известного отечественного исследователя Р.М. Баевского в области космической медицины, который впервые ввел в практику ряд комплексных показателей, характеризующих функционирование различных регуляторных систем организма. В настоящее время стандартизация в области Вариабельности сердечного ритма осуществляется рабочей группой Европейского кардиологического общества и Северо-американского общества стимуляции и электрофизиологии.
Вариабельность – это изменчивость различных параметров, в том числе и ритма сердца, в ответ на воздействие каких-либо факторов, внешних или внутренних.
Вариабельность сердечного ритма и построение кардиоинтервалограммы
Сердце в идеале способно реагировать на малейшие изменения в потребностях многочисленных органов и систем. Вариационный анализ ритма сердца дает возможность количественной и дифференцированной оценки степени напряженности или тонуса симпатического и парасимпатического отделов ВНС. Оценивается их взаимодействие в различных функциональных состояниях, а также деятельности подсистем, управляющих работой различных органов. Поэтому программа-максимум этого направления состоит в разработки вычислительно-аналитических методов комплексной диагностики организма по динамике сердечного ритма.
Методы ВСР не предназначены для диагностики клинических патологий. Там хорошо работают традиционные средства визуального и измерительного анализа. Преимущество данного метода состоит в возможности обнаружить тончайшие отклонения в сердечной деятельности. Поэтому его применение особенно эффективно для оценки общих функциональных возможностей организма. А также ранних отклонений, которые в отсутствие необходимой профилактики постепенно развиваются в серьезные заболевания. Методика ВСР широко используется и во многих самостоятельных практических приложениях. В частности, в холтеровском мониторинге и при оценке тренированности спортсменов. А также в других профессиях, связанных с повышенными физическими и психологическими нагрузками.
Исходными материалом для анализа вариабельности сердечного ритма являются непродолжительные одноканальные записи ЭКГ (по стандарту Северо-американского общества стимуляции и электрофизиологии различают кратковременные записи – 5 минут, и длительные – 24 часа), выполняемые в спокойном, расслабленном состоянии или при функциональных пробах. На первом этапе по такой записи вычисляются последовательные кардиоинтервалы (КИ), в качестве реперных (граничных) точек которых используются R-зубцы, как наиболее выраженные и стабильные . Метод основан на распознавании и измерении временных интервалов между R–зубцами ЭКГ (R-R-интервалы) (Рис. 1)
, построении динамических рядов кардиоинтервалов – кардиоинтервалограммы и последующего анализа полученных числовых рядов различными математическими методами.
Рис. 1. Принцип построения кардиоинтервалограммы (ритмограмма отмечена плавной линией на нижнем графике), где t - величина RR-интервала в миллисекундах, а n- номер (число) RR-интервала.
Методы анализа
Методы анализа ВСР обычно группируются в следующие четыре основные раздела:
- кардиоинтервалография ;
- вариационная пульсометрия;
- спектральный анализ;
- корреляционая ритмография.
Принцип метода: анализ ВСР является комплексным методом оценки состояния механизмов регуляции физиологических функций в организме человека, в частности, общей активности регуляторных механизмов, нейрогуморальной регуляции сердца, соотношения между симпатическим и парасимпатическим отделами вегетативной нервной системы.
Два контура регуляции
Можно выделить два контура регуляции сердечного ритма: центральный и автономный с прямой и обратной связью.
Рабочими структурами автономного контура регуляции являются: синусовый узел, блуждающие нервы и их ядра в продолговатом мозгу. Автономный контур — это по существу контур парасимпатической регуляции вегетативной нервной системы в состоянии покоя. Различные нагрузки на организм требуют включения в процесс управления сердечным ритмом центрального контура регуляции. При этом происходит смещение вегетативного гомеостаза в сторону преобладания симпатической нервной регуляции.
Центральный контур регуляции сердечного ритма – это сложная многоуровневая система нейрогуморальной регуляции физиологических функций:
1-й уровень обеспечивает взаимодействие организма с внешней средой. К нему относится центральная нервная система, включая корковые механизмы регуляции. Она координирует деятельность всех систем организма в соответствии с воздействием факторов внешней среды.
2-й уровень осуществляет взаимодействие различных систем организма между собой. Основную роль играют высшие вегетативные центры (гипоталамо-гипофизарная система), обеспечивающие гормонально-вегетативный гомеостаз.
3-й уровень обеспечивает внутрисистемный гомеостаз в разных системах организма, в частности в кардиореспираторной системе. Здесь ведущую роль играют подкорковые нервные центры. В частности сосудодвигательный центр, оказывающий стимулирующее или угнетающее действие на сердце через волокна симпатических нервов.
Рис. 2. Механизмы регуляции сердечного ритма (на рисунке ПСНС — парасимпатическая нервная система).
Анализ ВСР используют для оценки вегетативной регуляции ритма сердца у практически здоровых людей с целью выявления их адаптационных возможностей и у больных с различной патологией сердечно-сосудистой системы и вегетативной нервной системы. В частности для предупреждения инфаркта миокарда.
Математический анализ вариабельности сердечного ритма
Математический анализ вариабельности сердечного ритма включает применение статистических методов, методов вариационной пульсометрии и спектральный метод.
1. Статистические методы
По исходному динамическому ряду R-R интервалов вычисляются следующие статистические характеристики:
— RRNN — математическое ожидание (М) — среднее значение продолжительности R-R интервала, обладает наименьшей изменчивостью среди всех показателей сердечного ритма, так как является одним из наиболее гомеостатируемых параметров организма; характеризует гуморальную регуляцию;
— SDNN (мс) — среднее квадратическое отклонение (СКО), является одним из основных показателей вариабельности СР; характеризует вагусную регуляцию;
— RMSSD (мс) — среднеквадратичное различие между длительностью соседних R-R интервалов, является мерой ВСР с малой продолжительностью циклов;
— рNN50 (%) — доля соседних синусовых интервалов R-R, которые различаются более чем на 50 мс. Является отражением синусовой аритмии, связанной с дыханием;
— CV — коэффициент вариации (КВ), КВ=СКО / М х 100, по физиологическому смыслу не отличается от среднего квадратического отклонения, но является показателем, нормированным по частоте пульса.
2. Метод вариационной пульсометрии
— Мо — мода — диапазон наиболее часто встречающихся значений кардиоинтервалов. Обычно в качестве моды принимают начальное значение диапазона, в котором отмечается наибольшее число R-R-интервалов. Иногда принимается середина интервала. Мода указывает на наиболее вероятный уровень функционирования системы кровообращения (точнее, синусового узла) и при достаточно стационарных процессах совпадает с математическим ожиданием. В переходных процессах значение М-Мо может быть условной мерой нестационарности. А значение Мо указывает на доминирующий в этом процессе уровень функционирования;
— АМо — амплитуда моды — число кардиоинтервалов, попавших в диапазон моды (в %). Величина амплитуды моды зависит от влияния симпатического отдела вегетативной нервной системы и отражает степень централизации управления сердечным ритмом;
— DX — вариационный размах (ВР), DX=RRMAXx-RRMIN — максимальная амплитуда колебаний значений кардиоинтервалов, определяемая по разности между максимальной и минимальной продолжительностью кардиоцикла. Вариационный размах отражает суммарный эффект регуляции ритма вегетативной нервной системой в значительной мере связанный с состоянием парасимпатического отдела вегетативной нервной системы. Однако, в определенных условиях при значительной амплитуде медленных волн вариационной размах зависит в большей мере от состояния подкорковых нервных центров, чем от тонуса парасимпатической системы;
— ВПР — вегетативный показатель ритма. ВПР = 1 /(Мо х ВР); позволяет судить о вегетативном балансе с точки зрения оценки активности автономного контура регуляции. Чем выше эта активность, т.е. чем меньше величина ВПР, тем в большей мере вегетативный баланс смещен в сторону преобладания парасимпатического отдела;
— ИН — индекс напряжения регуляторных систем [Баевский Р.М., 1974]. ИН = АМо/(2ВР х Mo), отражает степень централизации управления сердечным ритмом. Чем меньше величина ИН, тем больше активность парасимпатического отдела и автономного контура. Чем больше величина ИН, тем выше активность симпатического отдела и степень централизации управления сердечным ритмом.
У здоровых взрослых людей средние показатели вариационной пульсометрии составляют: Мо — 0.80 ± 0.04 сек.; АМо — 43.0 ± 0.9%; ВР — 0.21 ± 0.01 сек. ИН у хорошо физически развитых лиц колеблется в пределах от 80 до 140 усл.ед.
3. Спектральный метод анализа ВСР
В анализе волновой структуры кардиоинтервалограммы и выделяют действие трех регуляторных систем: симпатического и парасимпатического отделов автономной нервной системы, и действие центральной нервной системы, которые влияют на вариабельность сердечного ритма.
Применение спектрального анализа позволяет количественно оценить различные частотные составляющие колебаний ритма сердца и наглядно графически представить соотношения разных компонентов сердечного ритма, отражающих активность определенных звеньев регуляторного механизма. Выделяют три главных спектральных компонента (см. рис. выше):
— HF (s – волны) — дыхательные волны или быстрые волны (Т=2,5-6,6 сек., v=0,15-0,4 Гц.), отражают процессы дыхания и другие виды парасимпатической активности, на спектрограмме отмечены зеленым цветом ;
— LF (m – волны) — медленные волны I порядка (MBI) или средние волны (Т=10-30сек., v=0.04-0.15 Гц) связаны с симпатической активностью (в первую очередь вазомоторного центра), на спектрограмме отмечены красным цветом ;
— VLF (l – волны) — медленные волны II порядка (MBII) или медленные волны (Т>30сек., v<0.04Гц) - разного рода медленные гуморально-метаболические влияния, на спектрограмме отмечены синим цветом .
При спектральном анализе определяют суммарную мощность всех компонентов спектра (ТР ). Также определяется абсолютная суммарная мощность для каждого из компонентов. При этом ТР определяется как сумма мощностей в диапазонах HF, LF и VLF.
Все вышеперечисленные параметры отражаются в отчете по .
Как проводить математический анализ вариабельности сердечного ритма
О том, как влияют лекарства на вариабельность сердечного ритма можно прочитать в заметке «Влияние лекарственных препаратов на вариабельность сердечного ритма».
Результаты лучше всего занести в таблицу и сопоставить с нормальными значениями. Затем проводят оценку полученных данных и делают вывод о состоянии вегетативной нервной системы, влиянии автономного и центрального контуров регуляции и адаптационных возможностях испытуемого.
Таблица «Вариабельность сердечного ритма».
Исследование проводилось в положении (лежа/сидя).
Длительность в мин.___________. Общее количество R-Rинтервалов___________. ЧСС:________
|
Параметр |
У пациента |
Параметр |
У пациента |
||||
|
Показатели временного анализа |
Показатели спектрального анализа |
||||||
| R-R min (мс) | 700 | ТР (мс 2) | 3105±1018 | ||||
| R-R max (мc) | 900 | VLF (мс 2) | 1267±200 | ||||
| RRNN (мc) | 800±56 | LF (мс 2) | 1170±416 | ||||
| SDNN (мc) | 110±35 | HF (мс 2) | 668±203 | ||||
| RMSSD (мc) | 64±6 | LF nu, % | 64±10 | ||||
| CV (%) | 5-7 | HF nu, % | 36±10 | ||||
|
Индексы Баевского |
Структура спектра |
||||||
| Ам о (%) | 30-50 | %VLF | 20-50 | ||||
| ВПР | 3-10 | %LF | 20-50 | ||||
| ИН | 30-200 | %HF | 15-45 | ||||
Значения индекса напряжения Баевского (ИН):
Пациентам, у которых выявлено состояние дисстресса , предлагается пройти тренинг на
Автор книги — Баевский Роман Маркович, доктор медицинских наук, профессор, академик Международной Академии Информатизации, Член Европейского общества неинвазивной кардиодинамики. Он является одним из основоположников космической кардиологии, нового научно-прикладного раздела космической медицины.
Издательство: Медицина
1979 год
298 страниц
Формат: djvu
Монография посвящена проблеме прогнозирования состояний, пограничных между здоровьем и болезнью. Рассматриваются элементы теории прогнозирования и вопросы ее применения в физиологии и медицине. Значительное место занимает изложение методов прогностической оценки состояний организма. Переход от нормы к патологии рассматривается как протекающий стадийно процесс адаптации организма к условиям среды, в ходе которого возникновению качественно нового состояния - болезни - предшествуют изменения степени напряжения регуляторных механизмов. Представлены экспериментальные модели состояний на грани нормы и патологии, полученные при воздействии на организм различных факторов. Отдельные главы посвящены вопросам прогнозирования состояний человека в прикладной физиологии и профилактической медицине. Рассматриваются вопросы прогнозирования физической и умственной работоспособности.
Заключительная глава посвящена методике и результатам массовых прогностических обследований рабочих и служащих на промышленных предприятиях, основанным на оценке степени адаптации организма к условиям среды. Во всех разделах монографии приводятся оригинальные данные собственных исследований.
Книга предназначена для физиологов, клиницистов, специалистов по медицинской кибернетике.
Предисловие
Введение
Глава 1. Теория прогнозирования и вопросы ее применения в физиологии и медицине
Элементы теории прогнозирования
Методология прогнозирования
Методы прогнозирования в физиологии и медицине
Глава 2. Состояние здоровья как объект прогноза
Здоровье как функциональный оптимум
Состояния на грани нормы и патологии как исход адаптивного поведения организма
Глава 3. Методы прогностической оценки состояний организма
Общие принципы прогностической оценки состояний организма
Методы оценки уровня функционирования физиологических систем
Методы оценки степени напряжения регуляторных механизмов
Методы оценки функционального резерва
Некоторые методы интегральной оценки состояний на грани нормы и патологии
Глава 4. Экспериментальное моделирование состояний на грани нормы и патологии
Глава 5. Прогнозирование физических возможностей человека
Прогнозирование состояний в процессе выполнения мышечной нагрузки
Прогнозирование состояний по результатам анализа данных в восстановительном периоде после физической, нагрузки
Прогнозирование физических возможностей организма по его исходному состоянию
Глава 6. Прогнозирование умственной работоспособности
Прогнозирование состояний человека-оператора
Прогнозирование умственной работоспособности в процессе трудовой деятельности
Глава 7. Массовые прогностические обследования рабочих и служащих на промышленных предприятиях
Заключение
Литература