Страх быть свободным. Сибирский отшельник

Игорь Павлович НАЗАРОВ, 1938 года рождения, заведующий кафедрой анестезиологии и реаниматологии ФУВ КрасГМА, д.м.н., профессор, академик РАЕН и МАНЭБ, главный анестезиолог-реаниматолог Красноярского края, президент регионарной Ассоциации анестезиологов-реаниматологов, член Президиума и почетный член Всероссийской Федерации анестезиологов-реаниматологов, член Редакционных советов журналов «Вестник интенсивной терапии», «Сибирское медицинское обозрение», «Актуальные вопросы интенсивной терапии». Автор более 1160 печатных работ, 44 монографий, 22 патентов на изобретения по России, свыше 170 рационализаторских предложений. Под его руководством успешно выполнено 34 кандидатских и 4 докторских диссертации. Награжден нагрудным знаком «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», серебряной медалью Ивана Павлова Российской Академии естественных наук «За вклад в развитие медицины и здравоохранения», почетной медалью «Российский император Петр 1» Международной Академии Наук о Природе и Обществе «За заслуги в деле возрождения науки и экономики России». «Почетный профессор» Красноярской государственной медицинской академии. Стаж работы в анестезиологии-реаниматологии 46 лет, врач высшей категории. В течение многих лет посещал и лечил известную семью староверов Лыковых, обосновавшихся в глухой Саянской тайге. Посещал он и староверов северной тайги. Суровая и завораживающая красота природы Красноярского края так же отражена в путевых записках путешественника и врача.

Глава первая

Лыковы и мы

(путевые заметки врача)

В первый раз я посетил семью старообрядцев Лыковых, долгие годы проживших в глухой Саянской тайге в полной изоляции от людей, в октябре 1980 года. В чрезвычайно тяжелых условиях, почти с «голыми руками», они выстояли, выжили. Жизнь поставила жестокий, но очень интересный с многих точек зрения, эксперимент, который еще раз подтвердил огромные возможности и резервы человеческого организма и духа. В то время в семье Лыковых было пять человек. Прошло три года. Из публикаций В. М. Пескова в «Косомольской правде» весь мир узнал о необычной и во многом трагичной судьбе этой семьи. В их жизни за последние годы произошло много перемен. Самое печальное то, что трое из Лыковых (Дмитрий, Саввин и Наталья) быстро, один за другим, скончались. Что произошло? Отчего? Как сохранить жизнь остальных Лыковых? Эти и многие другие вопросы волновали тысячи людей. И вот мы вновь отправляемся к Лыковым, в глухой Саянский уголок - «таежный тупик», как не очень удачно назвал это место Василий Песков. Второе наше пребывание у Лыковых было более продолжительным, чем первое в 1980 году. Оно составило две недели - с 17 по 30 августа 1983 года. О некоторых впечатлениях, вынесенных из этой и последующих экспедиций, и рассказывается в заметках, сделанных мною в пути.

Трагедия в Саянах

13 августа 1983 года. Выехали на поезде из Красноярска до города Абакана. Состав экспедиции: писатель Лев Степанович Черепанов (наш руководитель), художник Эльвира Викторовна Мотакова, врач Николай Михайлович Гудыма и автор этих заметок. В поезде разговор все время возвращался к Лыковым, и нам с Львом Степановичем, уже побывавшим у них в 1980 году, приходится отвечать на многие вопросы наших товарищей. Николая Михайловича, как врача, в первую очередь интересовали медицинские проблемы. Вспоминаю, что в то время меня очень удивил факт не использования Лыковыми в рационе питания поваренной соли. А ведь известно, что хлористый натрий принимает активное участие в жизнеобеспечении, и его недостаток может привести к тяжелейшим сдвигам в организме, вплоть до нарушения психики, потери сознания, острой сердечно-сосудистой недостаточности и гибели человека. Медицинское обследование Лыковых в прошлый раз было затруднено нашим коротким пребыванием у них (два дня) и, конечно, тем, что их вера (старообрядничество) резко ограничивает контакт с «мирскими» людьми. Поэтому те методы исследования, которые обычно применяют врачи (пальпация, перкуссия, аускультация, не говоря уже об инструментальных методах и взятии анализов крови и мочи), были не применимы в данной обстановке. Пришлось ограничиться чисто внешним восприятием и выяснением анамнеза (история жизни и болезни). В то время семья Лыковых состояла из пяти человек: отец - Карп Осипович, 84 лет; сыновья - Саввин, 55 лет; Дмитрий, 44 года и дочери - Наталья, 50 лет и Агафья, 39 лет. Этот возраст был записан мною со слов самих Лыковых. По внешнему же виду все они выглядели на 10–15 лет моложе. Рост у всех ниже среднего: самый высокий - Карп Осипович (примерно 156–158 см), самая низкая - Агафья (148–149 см). Телосложение правильное, пропорциональное, каких либо врожденных и приобретенных уродств и дефектов не определялось. Отмечалась быстрая подвижность и повышенная эластичность движений всех Лыковых (как гимнастов или акробатов). Например, Карп Осипович в его солидном возрасте свободно доставал с земли упавший предмет, не сгибая ноги в коленях. Походка у всех свободная, раскованная, несколько (особенно у дочерей) семенящая: вероятно, так легче ходить по горам, среди которых они живут. Клинических признаков гипонатриемии (пониженного содержания натрия), которую можно было предположить, учитывая отсутствия в диете поваренной соли, не отмечалось. Передние зубы у всех Лыковых были сохранены, на них - отложение камней (чистить зубы у них привычки не было). Речь у Карпа Осиповича правильная, понятная, у остальных Лыковых речевая артикуляция несколько нарушена, что связано не с наличием каких-либо дефектов челюстно-лицевого и дыхательного аппаратов, а, вероятно, с отсутствием большой разговорной практики и длительным чтением молитв в определенном стиле и ритме. В психическом состоянии Лыковых отклонений не отмечалось. Они уравновешены, приветливы, доброжелательны, разговорчивы, любознательны, рассуждают логично. Непосредственны, как дети (за исключением Карпа Осиповича), смешливы (особенно Дмитрий и Агафья). Память у всех хорошая, особенно у Агафьи. Отмечается хорошая приспособленность Лыковых к суровым условиям сибирской тайги. При нас они ходили босиком при температуре -3–5 С, свободно чувствовали себя при этой температуре в легкой одежде из конопляной ткани, копали картошку голыми руками из-под снега.

Из рассказов выяснено, что Лыковы болели в основном от травм и «надсады», иногда бывали «нарывы» (вероятно, связанные с повреждением кожи и загрязнением) и «простуды», болели зубы. Лечатся Лыковы травами: живолозник (жимолость), черника - «от живота», брусничник - «от головы», крапива - «от надсады и ударов», подорожник и «желтоцвет» - «от нарывов».

Физическая тренированность и выносливость у Лыковых высокая. Об этом свидетельствует огромный объем работы, проделываемый ими, и отдельные наши наблюдения. Так, например, когда Карп Осипович сопровождал нас из нижней избы в верхнюю - дорога шла почти все время в крутую гору - он свободно разговаривал, тогда как участники нашей экспедиции обливались потом (при минусовой температуре воздуха) и из-за одышки не могли произнести ни слова.

Питались Лыковы дважды в сутки, принимая довольно много пищи за один раз. Пища их обычно состояла из картошки, вареной «в мундирах», похлебки из горстки пшеницы, репы и нечищеной картошки. Рыбу (хариус) употребляли нечасто, вареную и сушеную; мясо очень редко (когда в ловчую яму удавалось поймать марала или лося). Широко применяли кедровый орех в натуральном виде или кедровый сок - толченый кедровый орех с водой. Хлеб - смесь муки и толченой картошки. Чай не пили, воду употребляли не кипяченую. Табак и спиртные напитки у них не в ходу - под запретом. Бани не имеют, мыла не знают, лишь иногда споласкивают руки водой (больше чисто символически).

Пока одни покупают или хотя бы снимают квартиры попросторней, или перебираются в Москву, поближе к громокипящему центру жизни, другие плетут лапти и уходят в тайгу — жить в землянке и питаться голубикой. Сегодня о семи сибирских отшельниках, выбравших природу, а не цивилизацию.

Агафья Лыкова

Женщина, чье имя давно стало синонимом лесного отшельничества. Агафья — последний отпрыск староверческого семейства, в 30-е годы подавшегося прочь от советской власти в таежные дебри. Вместе с Лыковыми в турпоход рвануло еще несколько семейств, но только они проявили должное упорство и забрались в такую глушь, где ни советской, ни какой другой власти отродясь не было.

Там семейство благополучно жило, пока в 1978 году на них не наткнулись удивлённые геологи. Геологи принесли спички, тушенку, внимание всего СССР и целый набор смертельных вирусов, от которых не имеющие иммунитета Лыковы вымерли почти поголовно.

Пережила болезни лишь Агафья, ставшая сегодня «звездой» отшельнического движения. Из–за старушки ругаются губернаторы, о ней пишут научные исследования и выпускают целые словари используемых ей слов и терминов. При этом жить Агафья предпочитает в лесу, блюдя заветы предков и староверческие традиции.

Антипины

Еще одна семья, сбежавшая от советской власти в леса. Правда, на этот раз причиной ухода была не религия, а общая непереносимость городской жизни главой семьи Виктором Марцинкевичем. Для того, чтобы четче выразить свое отношение к цивилизации, Марцинкевич сменил фамилию на Антипин, слог «анти» в которой как бы намекал. Переименовавшись, Виктор подговорил свою 15-летнюю падчерицу Анну уйти в лес, где зажил с ней счастливой природной семьей. Было это в 1982.

Первый ребенок Антипиных — Северьян — еще в младенчестве умер от простуды, второй — Иван — в 6 лет скончался от энцефалита. После этого у Антипиных родилась еще одна дочка — Оленья, названная в честь оленя, которого Виктору удалось убить для её пропитания.

После рождения Оленьи семья смягчила режим, переселившись на Бирюсу, поближе к людям. Там Виктор нашел работу, а Анна родила еще троих: Витю, Мишу и Алесю. Питались Антипины подножным кормом и охотой, новую одежду шили из старой и вообще вели патриархальный образ жизни. В 2002 Анна поняла, что несколько устала от такой жизни и увезла детей в село Сереброво Тайшетского района. Виктор же остался в лесу, где через два года скончался от простуды.

Джастас Уолкер

Знаменитый «веселый молочник» не только заразительный хохотун, но еще и самый настоящий отшельник. Сегодня Джастас переехал из Красноярского края на Алтай, где климат помягче, и строит там ферму мечты. Отшельник даже пытается поставить в огороде собственные солнечные батареи — вот какой автономный парень. А еще Уолкер построил через местную речку пусть не хрустальный, но мост. И ездит теперь по нему в гордом одиночестве, так как остальным через этот поток переправляться без надобности.

Отшельник Виктор

Раньше Виктор, фамилия которого неизвестна, работал в Красноярском порту и грузил баржи. Со временем мужчина понял, что баржи грузить неинтересно, и ушел в лес — жить простой жизнью и читать Библию. Сейчас он обитает в 55-и километрах к югу от Красноярска в собственноручно построенном доме и в цивилизацию возвращаться не собирается.

Наумкины

Семья стала известна благодаря сыну Оржану, прозванному прессой алтайским «Маугли». Правда, звание это явно высосано из пальца, так как местный Маугли, в отличие от индийского прототипа, не танцует с волками и не кромсает обезьян железным зубом, а вполне спокойно общается с людьми и даже пользуется сотовым телефоном. В лес его родители, Елена и Александр, ушли в начале 90-х годов по эзотерическим соображениям.

В лесу они вели стандартный для отшельников образ жизни, мало ели, много работали, жили в землянке. Когда же их сыну предложили перебраться в город и тот согласился, противиться не стали.

Юрий Глущенко

Пожалуй, самый скучный отшельник из этого топа. Ни религиозного фанатизма, ни близкородственных связей, ни патологического отвращения к технологиям, ни даже этого вашего итальянского сыра. Просто физически и психически здоровый работящий мужик, который живет в тайге Новосибирской области, разводит огород, смотрит телевизор и плевать хотел на цивилизацию.

Якутский отшельник

Человек, имени которого не знает никто. 75-летний шебутной дед, за плечами которого судимость по делу о наркотиках, побег из тюрьмы и последовавшая 10-летняя отсидка. Живет в Якутии в избе с молодой якуткой, разводит лошадей, лечится одуванчиками. Несмотря на уединенную жизнь, умудрился уже будучи отшельником настолько неудачно влюбиться, что дважды стрелялся. Правда, стрелялся он так же неудачно, как крутил амуры, поэтому выжил. Больше о нём ничего не известно.

Подробности Олег Нехаев. Фото автора

Страница 1 из 2

20 лет жил один в тайге. Потом он победил свой страх и вышел к людям. Но теперь все боялись его...

Владимир Чернецкий избрал странный способ борьбы за свою свободу. Если это вообще можно назвать борьбой…. В уходе из привычного мира выражался его протест против бесчеловечности, и в нем же, по его словам, заключалось собственное спасение.

Я искал его долго. В Кабанске, в Турунтаево, в Кике… Случайно нашел в Прибайкальском районе, возле Дикого озера. Рейсовый автобус здесь всегда делает остановку по пути в Баргузин. Спросил без всякой надежды у торговцев семечками и кедровыми орехами: не слышали ли они что-нибудь о Владимире Чернецком? И мне сразу показали на стоящую сбоку женщину: «Вот, она с ним живет…»

Только Вовка навряд ли захочет разговаривать с вами. Нелюдимый он, ни с кем не знается, -поделилась со мной своими сомнениями Наталья, сожительница Чернецкого.

Дом, в котором они живут, – на самом краю деревни. На заборе новенькая табличка «Осторожно. Злая собака». Для таежного селения подобное предупреждение – все равно что оскорбление. Не принято здесь такое…

Больше двадцати лет назад Владимир Чернецкий сбежал из армии. Служил в стройбате под Иркутском. Еще в самом начале, когда был «салагой», его вместе с другими солдатами направили в командировку в Улан-Удэ. От бурятской столицы до его родной Кики – две сотни километров. Старослужащие посчитали, что это почти рядом, и выпроводили Вовку домой за самогонкой.

В деревне прибывшего «на побывку» солдата угощали в каждом доме. И он не отказывался. Когда протрезвел, понял, что стал дезертиром. Добровольно поехал «сдаваться» в райвоенкомат. Там его препроводили в милицию. Оттуда – в комендатуру. Отсидел без всяких приговоров сорок пять суток, пока не прислали за ним офицера из части.

Он ожидал, что его повезут под конвоем. А старший лейтенант, забрав дезертира, настроился «гулять» и предложил Вовке съездить… в Кику. Гостя поили несколько дней. На обратном пути офицер захотел еще «погулять». Теперь пьянка с молодым солдатом продолжилась в одном из поселков на Селенге…

Только недели через две они добрались до части. Вовка не знал, как сопровождавший его офицер истолковал командованию причину такой длительной «задержки». Но «старлея», после объяснений никак не наказали… А Чернецкого сразу же направили в психиатрическую больницу. Такой поворот для него был чудовищным потрясением. Владимир до сих пор с содроганием вспоминает, как шесть «амбалов» в белых халатах пытались заставить его выполнять какие-то медицинские процедуры. И он, молчун по своей натуре, все доказывал и доказывал, что в лечении не нуждается. Что затолкали его в «психушку» по наговору… С ним соглашались и в «воспитательных» целях показывали местного сумасшедшего, который, по словам санитаров, совсем недавно тоже выглядел «бодрячком».

Через полмесяца Вовка вернулся в часть подавленный, но с желанным для него диагнозом: абсолютно нормален. Командир гарнизона прочитал медицинское заключение и с нескрываемым раздражением пообещал, что все равно посадит его до конца службы.

В части царил беспредел. На «точках», где они работали, не было даже намека на дисциплину. Почти все ходили в самоволки. Но на это закрывали глаза. Он тоже «отлучился» - и получил десять суток «губы». Каждый его шаг, как «ненормального солдата», был под особым приглядом. А под конец службы, все тот же командир напомнил ему о своем обещании. Вовку сразу как током пронзило. Решетки «психушки» все еще продолжали сниться ему по ночам. И хотя до демобилизации оставалось чуть больше месяца, он решил бежать.

Ты хотя бы сегодня признаешься себе, что тогда проявил слабость? – спрошу я Владимира, еще не зная всей истории.

Он недоуменно посмотрит на меня и ответит:

В чем слабость?! Отец мне все время говорил: никогда не воруй, не ври, и старайся ни от кого не зависеть… Дед с четырех лет приучал к самостоятельности и отпускал одного в тайгу… Каким вырос – таким и вырос… Может, шибко свободным. Поэтому, как умею, так и защищаюсь. Вреда я никому не принес…

КАК ОТ ГРЕХА

Крадучись, он пробирался к «своей» тайге по зимнему Транссибу. Избегал людных мест. Боялся людей в форме. Был уверен, что его уже везде ищут. Преодолев пешком четыре сотни километров, он наконец свернул с дороги в кедрач и почувствовал облегчение. Дальше начинались безлюдные места и тайга без конца и края. Найти здесь человека практически невозможно, лишь бы самому не потеряться.

Но через какое-то время страх быть пойманным начал его преследовать вновь. Почти три месяца он скитался по байкальским предгорьям, каждый день меняя место ночлега. Спал под открытом небом у костра. А морозы здесь в тридцать-сорок градусов – привычное дело. Но с собой у него не было ни теплой одежды, ни запаса продуктов, ни даже ружья.

Давным-давно в этих местах у эвенков существовал страшный обычай. Зимой, когда от охотников отворачивалась удача и еда была на исходе, старики добровольно покидали стойбище. В тайгу они уходили на верную смерть, но таким образом целый род получал дополнительный шанс на выживание.

У Владимира Чернецкого надежда на спасение была только в нем самом. Дней через десять из найденной проволоки он сделал петли и поймал первого зайца. В заброшенной охотничьей избушке отыскал заржавевший топор.

В январе отпраздновал «новоселье» в маленькой хижине-землянке, срубив ее из вековых сосен.

Единственной пищей у него была приготовленная на огне зайчатина. Ел ее без соли и хлеба. Но случались периоды, когда петли оставались пустыми, и несколько дней подряд на завтрак, обед и ужин у него была только талая вода.

Ни о чем я тогда не мечтал, кроме как о еде, - неохотно вспоминает пережитое Владимир. - Все мысли были только о пропитании. Каждую минуту. Каждый час. Я шел по тайге и падал от бессилия. В зайчатине ведь жира нет. А больше силам взяться было неоткуда…

Ближе к весне, когда кончились спички, он решил спуститься с гор и выйти на трассу. Для обмена взял добытых зайцев. В этом факте – вся его натура. Даже находясь на грани голодной смерти, так и не позволил себе опуститься до попрошайничества.

Изнурительные вылазки по глубокому снегу он предпринимал еще пару раз, пока случайно не столкнулся на трассе со знакомым, который сообщил, что из части прислали его документы о демобилизации. Но его самого как бы в живых уже и не числили.

Только ближе к лету Владимир Чернецкий решил вернуться в свою деревню. Кожа да кости – вот и все, что от него осталось Да еще душа еле теплилась. А по документам, оформленным задним числом, выходило, что проводили его из армии чуть ли не под марш «славянки». Таким образом кто-то из военных снял с себя всю ответственность за бесследно исчезнувшего солдата.

Вовка в тот момент расценил все по-своему:

Я тогда подумал, что есть все-таки, наверное, на земле справедливость. Кто-то разобрался из командования в моей истории и решил все по совести.

Но от власти с тех пор он решил держаться подальше. Как от греха. И начал сильно пить. Но этим в Кике никого не удивишь.

Сложно поверить, но и в XXI веке в мире встречаются настоящие Робинзоны. Современный человек с трудом понимает, как можно выжить в глухой сибирской тайге без электричества, отопления и удобств. И при этом еще умудряться добывать себе еду, содержать хозяйство и быть известным на весь мир.

Однако, Агафья Лыкова, последняя оставшаяся в живых из семьи отшельников-старообрядцев, всё это, несомненно, знает. Сейчас ей 73 года, она продолжает жить в тайге одна. Компанию ей составляют козы, собаки и кошки, которых на заимке развелось очень много..

Сбежать от вех

Сибирская отшельница родилась в тайге 23 апреля 1944 года и там же живет всю свою жизнь. Семейство староверов Лыковых бежало в сибирскую тайгу от гонений на веру в 1930-хх годах прошлого столетия. С тех пор Лыковы проживали в хакасской тайге в полной изоляции от мира. После 1946 года они обустроили заимку и постоянно проживали на берегу реки Еринат, левого притока Большого Абакана.

Семью отшельников обнаружили в 1978 году геологи, которые исследовали этот участок сибирской тайги. К тому времени мать Агафьи, Акулина Павловна, уже скончалась, и семья состояла из пяти человек: отец Карп Осипович, братья Савин (ок. 1926 года рождения) и Дмитрий (ок. 1940 года рождения), сестра Наталья (ок. 1936 года рождения) и сама Агафья (1944 года рождения). Агафья в семье являлась наиболее грамотной, ей было доверено проведение церковной домашней службы. Старообрядцы придерживаются церковного устава, который использовался на Руси до раскола XVII века. В семье Лыковых отвергали многие культурные и бытовые нововведения, появившиеся со времен Петра I. Однако, были и исключения. К примеру, основой рациона отшельников был картофель, употребление которого старообрядцы не признают. Но электричество, спутники и прочие блага цивилизации остались вне понимания отшельников.

Братья Агафьи умерли в 1981 году, через 10 дней после смерти последнего из них, Савина, скончалась и единственная сестра Агафьи, Наталья. Так Агафья осталась одна с отцом, который умер в феврале 1988 года.

В 1978 году заимку отшельников обнаружили геологи, которые исследовали тайгу. Ученые были уверены, что летают на самолете над необитаемым участком глухой сибирской тайги. Согласно картам, в местности не было населенных пунктов. Каково же было их удивление, когда с борта самолета они сначала заметили огород, потом вырубку леса и, наконец, жилище. Группе геологов удалось найти контакт с отшельниками. Таким образом, о Лыковых стало известно миру, от которого они так стремились спрятаться.

В 1988 году, оставшись единственной представительницей семьи отшельников-староверов, Агафья пыталась связаться с родственниками, но отношения с ними не сложились. В 1990 году отшельница решилась на переезд в женский старообрядческий монастырь и даже была пострижена в монахини. Однако, проведя в монастыре несколько месяцев, Агафья вернулась на свою заимку, сославшись на проблемы со здоровьем и идейные расхождения с монахинями. С тех пор сибирская отшельница практически безвыездно проживает в тайге одна.

За чей счет пиар?

У отшельницы часто бывают гости: путешественники, журналисты, писатели и представители власти. Активно помогает Агафье губернатор Кемеровской области Аман Тулеев . Кузбасские власти взяли своеобразное шефство над отшельницей. К ней регулярно приезжает Владимир Макута, глава Таштагольского района.

А губернатора Кузбасса Амана Тулеева связывает с Агафьей личная дружба. Они знакомы уже 20 лет. Они ведут переписку, по распоряжению губернатора к отшельнице приезжают и студенты, и волонтеры, и даже охотники, которые помогают уже пожилой женщине справиться с проблемой диких зверей. На вертолете Агафье привозят крупы, различные продукты питания и вещи, необходимые в быту. Сейчас на заимке отшельницы живут козы, чье молока она очень любит.

В январе прошлого года Аман Тулеев лично провожал отшельницу на заимку после выписки из Таштагольской больницы. Там она проходила лечение и обследование по личному распоряжению губернатора Кузбасса.

Территориально заимка Лыковых находится на территории республики Хакасия, в заповеднике «Хакасский». Однако, расстояние от Таштагольского района до заимки меньше, чем от столицы Хакасии. Кузбасские власти регулярно летают в заповедник и оказывают помощь отшельнице.

На этой неделе во время губернатор Хакасии Виктор Зимин отрицательно высказался по поводу этих визитов. «Еще один раз борт придет оттуда — и вы нарушили закон страны (возможно, имеется в виду ФЗ № «Об особо охраняемых природных территориях» от 14 марта 1995 года. - Прим. ред.). Не имеете права туда ни садиться, ни прилетать. И позорить нас не надо. А они прямо там кормильцы», - заявил господин Зимин. Глава Хакасии уточнил, что лично ничего не имеет против отшельницы. В то же время он уверен, что ей оказывается исключительно много внимания. «Каждый житель республики хотел бы иметь такие условия для проживания бесплатные: снабжение, полеты, связь, авиация и еще соседи иногда пиарятся», - сказал Виктор Зимин. Он отметил, что на содержание отшельницы тратятся бюджетные деньги, в то время, как её семья спряталась от войны и никто из них ни дня не работал. «Я не очень люблю бабушку Агафью, а к старообрядческой вере отношусь с большим уважением», - резюмировал свое заявление глава Хакасии.

В ответ на заявление господина Зимина в областной администрации Кузбасса , что отшельницу не бросят и дальше помогать будут. «Если бы власти Хакасии оказывали системную помощь, реагировали на проблемы и редкие просьбы Агафьи Лыковой, то Кузбассу не было бы необходимости вмешиваться», - цитируют «РИА Новости» источник в областной администрации.

Агафье Лыковой несколько раз предлагали перебраться жить к родственникам, поближе к цивилизации, но всякий раз она отказывается и возвращается в тайгу. Агафья дала отцу клятву, что всю жизнь проживет в лесу, отрезанной от мира. По всей видимости, она собирается сдержать слово.

Одни называют их раскольниками и смутьянами, другие считают истинными подвижниками православной веры. 9 лет назад отец Костантин ушел в сибирскую тайгу, а вместе с ним еще около 30 человек. Большинство вернулось в цивилизацию, и лишь трое по-прежнему живут в отшельничестве.

Сухофрукты, орехи, хлеб и теплая одежда. Такую посылку Тулунский путешественник Николай Терещенко собирает ежегодно. Он единсвтенный, кто помогает трем монахам, живущим в полном уединении.

Они там бедолаги пообносились наверняка. Поэтому грузу у нас много наверняка.

Отшельники живут на берегу горного озера. Летом эти места непроходимы. Добраться можно только зимой, когда замерзают реки. Дорога не из простых. Снегоходы вязнут в снегу, проваливаются в наледь.

В этой речке утром рано утонули 2 бурана.

За 3 дня наша съемочная группа прошла 350 км. Совсем рядом озеро, где живут монахи. Надеюсь, они нас ждут.

Немножко предистории. Отец Константин занимал высокий церковный сан в Самаре. Однажды принял решение стать отшельником. Вместе с ним в Саяны ушли еще около 30 православных христиан. Жили впроголодь, много молились. Кто-то не выдержал таких условий и вернулся к цивилизации. Позже одна из послушниц - Елена Тельных - сообщила во все инстанции о том, что в тайге действует тоталитарная секта. А ее лидер подчинил всех с помощью гипноза. После этого оставшихся монахов насильно вывезли из тайги вертолетом. Однако ни одно из обвинений не подтвердилось. Отшельники вновь вернулись в тайгу.

Здесь ни электричества, ни газа. Продуктов нет. И поясочки надо поддтягивать крепко, - говорит отшельник отец Константин.

Сейчас отец Константин живет на озере Дэрлиг-Холь, это территория Тувы. Вместе с ним матушка Нина и Анастасия. Построить церковь пожилой священник уже не в силах. Поэтому поселились монахи в охотничьих избушках. Большую часть времени проводят в молитвах.

За полгода мы первые гости. Матушка Анастасия с удовольствием рассказывают о жизни в лесу. О том, как соболь ворует рыбу, как из леса приходит олень, а дикие птицы едят прямо из рук. Она ушла в монашество сразу после окончания духовной семинарии. И очень полюбила жизнь вдали от людей.

Здесь надо пожить, почувствовать. Соприкоснуться с природой в молитве, в тишине. И такой момент будет - можно что-то ухватить. Родится такой кадр, который не будет похож ни на одни другие, - говорит матушка Анастасия.

Жизнь в отшельничестве - это старинная христианская традиция. Подвижники молились о спасении Руси. Таких людей чтили. А у этих монахов нет даже колокола...

В поисках черных монахов Отражение неба. Фильм повествует о жизни Православных монахов-отшельников в отдаленном горном районе Тувы. В фильме показано то, что видено своими глазами и своим сердцем. Больше добавить нечего. Нынче общался с охотниками, что промышляют в районе реки Додот, они сказали, что сейчас монахи ушли в еще более глухой район верховьев Енисея. Ну, а Серого летом съели волки...